Текст книги "Легенды леса 3. Хозяева леса (СИ)"

Автор книги: Кицуне-тайчо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Вечерние беседы ==========

Однажды осенью произошло удивительное событие. К подножию холма, на котором расположилось селение семьи Ан, подъехали два всадника. День был на исходе, и семья собиралась в поселении, заканчивая свои дневные работы, складывая по местам инвентарь и готовясь к общему ужину в большом доме. Так что, пусть не все, но очень многие оказались в тот момент на этом краю поселка, поскольку именно здесь располагались загоны для ящеров и сараи для хранения инструмента. Люди засуетились, кто-то велел кому-то оповестить тех, кто был главным в семье: стражей, а также старую ведьму, поскольку без нее ни одна встреча гостей не обходится. Оставшиеся столпились и с любопытством наблюдали, как по склону холма карабкаются наверх ящеры, двое под всадниками, третий с грузом. Гости вообще редко захаживали к семье Ан, а уж гости с севера – это что-то совершенно невероятное. Ведь на севере больше ни одна семья не живет, и совсем недалеко отсюда проходит граница леса.

Всадники приблизились. Со спин ящеров спрыгнули две женщины; обе радостно улыбались. Одной из них оказалась старая знакомая семьи, разведчица из-за гор Ретофа. А вот вторую сперва даже и не узнали. И хотя все отлично помнили эту сетку белых шрамов, искажающую черты лица, но не могло такого быть, чтобы… Люди раскрыли рты в изумлении. Неузнаваемая Кава рассмеялась.

– Ну, и что вы встали? Тут человек домой приехал, а они стоят столбом.

Тогда уж все отмерли и зашевелились, последовали возгласы, объятия, приветствия. Ретофу встречали с не меньшей радостью. Мальчишки принялись снимать груз и гладить ящеров, тех самых, на которых некогда и уехали эти двое в дальний поход.

Вдруг Кава заприметила в толпе подошедших стражей. Лицо ее при взгляде на Ан-Таара словно осветилось изнутри, а в глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Потом она тепло улыбнулась, легким шагом приблизилась и поцеловала старшего стража в щеку.

– Здравствуй, Таар. Рада тебя снова увидеть.

После чего обернулась к его ученику, которому достался такой же сестринский поцелуй.

– Здравствуй, Кайтен. Ты повзрослел.

Кайтен только глазами хлопал. Все было не так. Женщину, которая уезжала от них, хотелось пожалеть. Она была несчастной до самой глубины своего существа, она только научилась выглядеть иногда веселой, а в остальное время – не слишком грустной. Та женщина казалась вечно напуганной, ей требовалось все ее невеликое мужество, чтобы просто улыбнуться. Прошло два года, ну, пусть чуть больше. Женщина, которая к ним вернулась, светилась спокойствием и внутренней силой. В ее глазах была мудрость, в улыбке – теплота. Движения стали плавными, несуетливыми, осанка горделивой. Во всем ее облике появилось даже что-то покровительственное. Это была совершенно иная женщина. Становилось ясно, что прежней маленькой Кавы здесь больше нет.

Но что порадовало Кайтена еще больше, так это что Ретофа совершенно не изменилась. Она была все так же очаровательна, хотя даже не пыталась кого-то очаровывать. Она своим пружинистым шагом приблизилась к стражам и чмокнула каждого в другую щеку. А через миг обе женщины повисли на шее старой Мару, которая, надо сказать, с трудом выдерживала их энтузиазм.

– Полно, полно, – урезонивала она. – Совсем меня задушите. Вот пойдемте-ка лучше ужинать. Только накрыли, все горячее. Путешественниц надо кормить, остальное потом.

Предложение переместиться в большую гостиную встретило горячее одобрение со стороны всех присутствующих. Все были голодны и устали не меньше, чем гостьи. Мальчишки только отвели ящеров в сарай, а поклажу бросили тут же, не разбирая, и все отправились ужинать.

Только когда в комнате расселась вокруг большой скатерти вся семья, – очень маленькая семья по здешним меркам, – тогда женщины разглядели незнакомое лицо. Лицо было круглое, улыбающееся, ушастое, с большими наивными глазищами. Оно принадлежало молодому человеку невысокого роста и крепкого телосложения. Его короткие и густые волосы были странного оттенка: иначе, как серыми, не назовешь. Светло-серые и темно-серые. Пятнами. Его широкая улыбка открывала довольно крупные клыки.

– А это новый член семьи? – ласково спросила его Кава.

Парень отчего-то смутился и не ответил.

– Это Кайги, – сказал за него Ан-Таар. – Я о нем потом расскажу. Это длинная и интересная история. Но сначала рассказывайте вы.

Путешественницы наперебой принялись рассказывать. Дорога к горам была долгой, но достаточно спокойной. Им повезло, и твари не встретились по пути, но ждали их появления в любую минуту. Все прошло, как и планировала разведчица. Женщины добрались до гор, после чего свернули к северу, выбрались к цивилизации и теперь со смехом рассказывали о множестве казусов, приключившихся по дороге с неопытной и дикой Кавой. Но потом они снова нырнули в лес, уже по ту сторону непреодолимого горного хребта, и углубились на территорию племен, откуда родом была Ретофа. Там они отыскали племя разведчицы, и Кава нашла себе наставницу-ведьму. Так что все то время, что они жили по ту сторону гор, Кава постигала ведьмовское ремесло, а теперь она вернулась, чтобы продолжить свое обучение у Ан-Мару.

– Если только ты возьмешься учить меня, бабушка, – кротко сказала Кава. – Учить по-настоящему, я имею в виду.

– Возьмусь, возьмусь, – покивала старуха. – Поздненько, конечно, ну да уж сколько успею. Придется еще пожить, раз ученица у меня нашлась.

Но оба стража, – Таар раньше, Кайтен чуть позже, – поняли, что предложенный им рассказ намеренно или невольно отредактирован. Повесть о дорожных приключениях никоим образом не объясняла, каким образом из несчастной, запутавшейся в собственных переживаниях прежней Кавы получилась эта, сильная и уверенная. И каждый из них решил спросить об этом Ретофу позже, наедине. Возможно, эта история действительно не для посторонних ушей. А может быть, слушать об этом не стоит в первую очередь самой Каве. Даже у Кайтена хватило сообразительности и такта промолчать, не говоря уж об остальных.

А еще, – и это заметили многие, и Мару в первую очередь, – Кава поглядывала на Таара с довольно странным выражением. Более всего это было похоже на недоумение. Так, словно она видела его впервые. Даже нет, словно он был похож на кого-то, кого она знала, но не являлся этим знакомым. И теперь она словно силилась вспомнить, кто такой, кого напоминает, что с ним связано. И во взгляде Таара на нее сквозила растерянность. Причем взгляды эти не встречались.

За этими разговорами незаметно подкралась ночь. Ох, как много еще хотелось обсудить! Но все собравшиеся принялись дружно зевать, и потому принято было решение отложить остальное до утра. Путешественниц отвели в домик, где прежде жила Кава, и который до сих пор не был никем занят. Остальные тоже разошлись по домам.

Кайтен поймал Мару, когда она возвращалась к себе, отнеся гостьям кое-что из своих настоев для укрепления сил.

– Вы были совершенно правы, – торжественно объявил он. – Они вернулись. Даже раньше, чем я думал.

– А когда я в таких делах ошибалась? – усмехнулась старуха.

– Но как они это сделали? – изумленно спросил он. – Каву не узнать.

– Не знаю, как сделали, – задумчиво проговорила Мару. – Это ты у Ретофы спроси. А только я-то как раз Каву узнаю. Такая она и была раньше, до того, как тварь на нее напала. Бойкая была девчушка, смелая, вечно везде бегала одна, потому такое и случилось. Это после она изменилась до неузнаваемости. Я думала, совсем сломалась, а нет. Поправилась девчонка. Прежняя стала.

– Но она что же, – робко полюбопытствовал Кайтен, – больше Таара не любит? Странно так смотрит…

– Ну, не так все. Просто больше нет той, которая любила. А эта, новая, она и сама еще не знает. Вроде помнит, что было что-то, а что? Вот и смотрит. Понять пытается.

– А он? Он ее сможет теперь полюбить?

За этим вопросом у Кайтена крылись сразу две надежды. Во-первых, он, конечно, был на стороне Кавы. Она нравилась ему и прежде, еще больше нравилась теперь. Раньше она вызывала у него жалость, теперь уважение, но он все равно хотел, чтобы у нее все устроилось. А во-вторых, подобное развитие событий нейтрализовало бы главного конкурента на сердце Ретофы. Может быть, Таар и решил отказаться от своих притязаний, но так все же было бы надежнее. Потому что сам Кайтен намеревался попробовать еще раз.

Мару рассмеялась.

– Ну и вопросы ты задаешь! Да кто ж теперь-то знает? Теперь все заново. Теперь уж как пойдет. Нынче никто не знает, как все сложится, и я не знаю, и они.

Кайтен улыбнулся. Что ему всегда нравилось в старой ведьме, так это возможность поговорить откровенно о чем угодно и получить честный ответ.

***

С утра, конечно, стало не до разговоров. Прибывшим нужно было обустраиваться, Кава восстанавливала уют в своем жилище, так надолго брошенном. Ретофе тоже выделили домик, не тот, где она жила в прошлый раз, а новый, недавно поставленный. Да и у прочих было много осенних хлопот с урожаем, заготовками, приготовлениями к зиме. Заново все собрались только вечером, за ужином. Но теперь уж была очередь гостей слушать, а хозяев – рассказывать, что произошло за время разлуки.

Рассказывая о новом члене семьи, Кайги, приходилось рассказывать и о Ноэне. Кава каждый раз, как упоминалось его имя, досадливо морщилась, словно ей было стыдно, что это нелепое существо является ее родным братом. Рассказывали, в основном, Кайтен и Кайги, изредка вставлял ремарки Ан-Таар. Когда рассказчики дошли до самолета, Ретофа рассмеялась и сделала изумленное лицо, но тогда это сочли только удивлением тому факту, что давний эксперимент с полетом наконец увенчался успехом. И только потом, когда рассказ добрался до своего логического завершения, разведчица сказала:

– А ведь я принесла вам окончание этой истории с самолетом. Видишь, Кава, я говорила, что мы еще услышим об этой штуке.

– Да, – согласилась та. – Но кто бы мог подумать, что здесь…

– Когда мы путешествовали через цивилизованные страны, – начала Ретофа, – мы проходили не через Сайес, а через его ближайших соседей. По старой привычке я собирала интересные новости, читала все газеты, которые можно было достать по пути. Мы пробирались преимущественно ночью, чтобы не показывать всем подряд наших ящеров. Днем мы прятали их где-нибудь в зарослях, а сами выходили в города, обедали и спали. Так вот, когда мы ехали обратно, газеты как раз обмусоливали со всех сторон эту историю. Изобретатель ваш, видимо, потыкался в Торомале, нигде толку не нашел, водрузил свой самолет на корабль и уплыл… куда бы вы думали? В Хайну! Прямиком к врагам Торомала и Сайеса. И продал им свой самолет. И, пока никто ничего не понял, быстренько забрал сестру и сбежал как раз туда, где мы были. И там, говорят, неплохо устроился, обещал им сделать самолет, еще лучше предыдущего. Таким образом, он дал Хайне новое оружие, с которым они пока не знают, что делать, но уже чувствуют, что сделать можно многое. Так что война, которую они уже готовы были начать, снова откладывается.

– Может, они уже передумают воевать? – с надеждой сказал Таар. – Им-то что, а у нас опять сколько тварей появится на границах. Только успели с теми разобраться.

– Да уж, вы хорошо поработали, – улыбнулась Ретофа. – В этот раз мы немного срезали, не поехали вдоль гор, отправились напрямик. Думала, обязательно нарвемся, но нет. Лес чист.

– Благодаря вот этому парню, – Кайтен кивнул в сторону Кайги. – Мы с Тааром могли уезжать куда угодно насколько угодно. Если твари выбирались к селению, он просто брал их за холку, разворачивал и объяснял, куда им следует идти.

– И не только это, – добавил Кота. – Лес успокаивается от одного его присутствия. Он пойдет, пошепчет что-то, погладит дерево-другое, и лес уже урчит, как большой кот.

– Удивительно, – покачала головой Ретофа. – Тогда тем более не стоит беспокоиться. А война все равно будет. Ее слишком давно готовят, чтобы теперь передумать. Даже в иностранную прессу уже просочилась информация, что Сайес и Торомал намерены строить базу где-то на юге. Боятся, что там обоснуются хайнанцы и станут запускать оттуда самолеты на побережье.

– Чего ж торомальцы не захватили самолет, пока он был у них? – удивился Кайтен.

– Они не понимают нового, – объяснил Кайги. – Все новое для них – не более чем баловство.

– Наш знакомец премьер-министр ужасно зол, – улыбнулась Ретофа. – До севера новости дошли, когда уже было слишком поздно. В отношениях союзников замечено похолодание. Я тоже считаю, что Сайес выбрал себе не того партнера.

– Но изобретатель хорош! – возмутился Кайтен. – Как можно было продать оружие врагу? Никакой гражданской сознательности!

– Что же делать, если страна сама враждебна к населяющим ее людям? – вступился Таар. – Ведь он хотел, чтобы его изобретение стало достоянием государства, но его никто не стал слушать. Они посадили его в клетку из-за каких-то глупостей, вынудили его спасаться бегством. Ничуть не удивлен его поступком.

Кайтен вздохнул. Ну а как ему объяснишь? Таару чуждо само понятие преступления. Ему трудно понять, что одних членов общества нужно защищать от поведения других членов общества. Такие явления, как, к примеру, ренегат Ноэн, вызывают у лесных людей только недоумение. Вот и в тот раз, когда Кава вдруг стала опасна, он тоже растерялся. Кайтен мог бы сказать, что нужно соблюдать нормы того общества, в котором ты живешь, и никто не давал никому права просто так крушить чужую собственность, но он не стал об этом рассуждать. Какая, в конце концов, разница?

– Какая увлекательная тема, – рассмеялась Кава. – Внешняя политика каких-то чужих стран. Если вам действительно интересно говорить об этом, то я вас, пожалуй, оставлю. У нас с бабушкой много других тем, правда, бабушка?

Мару важно кивнула.

– Верно, деточка, хватит уж тут о всяких глупостях. Пойдем ко мне, о деле говорить станем.

Ведьма и ее ученица поднялись и вышли из общего дома. За ними постепенно стали тянуться и другие члены семьи. Тема предстоящей войны интересовала немногих. Лесных жителей едва коснутся ее отголоски, выраженные в виде тварей, которые станут более часто зарождаться вдоль границ. И то, твари – забота стражей, а своим стражам семья Ан верила безоговорочно. В итоге в гостиной остались лишь те, кто знал внешние страны не понаслышке: стражи, Ретофа и Кайги.

Но в тот момент, как они осознали, что посторонних не осталось, тема войны перестала их занимать. Обоим стражам не терпелось прояснить другой вопрос.

– Слушай, Ретофа, – нерешительно спросил Кайтен, – а что все-таки случилось с Кавой? Что ты с ней сделала?

– Если это секрет, можешь не рассказывать, – поспешно добавил Таар. – Но если можно, нам хотелось бы знать.

– О, никакого секрета, – рассмеялась Ретофа. – Дальняя дорога очень хорошо прочищает мозги, я же говорила. Сначала ей пришлось встретиться со своим страхом. Ведь мы были совсем одни, а в лесу полно тварей. Даже мне было жутко, что уж говорить про нее. Не знаю, как мы с ней на пару не вызвали новых тварей. Наверное, после всего, что произошло, у нее почти не осталось душевных сил. Даже бояться толком не могла. Но она встретилась со своим детским страхом, а это всегда тяжело. Но и очень важно – победить его. Вот почему я не хотела, чтобы с нами ехал страж, – она глянула на Кайтена. – Мы не должны были чувствовать себя в безопасности.

Кайтен смущенно потупился, вспоминая собственное упрямство. Если бы Ретофа не прибегла к натуральному хамству, неизвестно, удалось бы им отвязаться от него.

– Поначалу она много плакала, – продолжила разведчица. – Старалась, чтобы я не видела, но ведь невозможно не заметить. Но потом устала бояться, и ей стало все равно. Еще я старалась ехать очень быстро, чтобы она уставала как можно больше. И на стоянках нагружала ее работой по обустройству лагеря. Все для того, чтобы у нее не оставалось ни сил, ни времени на мысли. Кроме того, Кава столкнулась с трудностями пути, впервые в жизни. Здесь, у вас, очень уж спокойно. Тихая, размеренная жизнь, самое оно для того, кто не хочет ни о чем заботиться, но уж если какая мысль заведется в голове, деться от нее некуда. И вот Кава столкнулась со страхом и сложностями, преодолела их, поняла, что она способна на большее. У нее появился повод уважать себя. Она нашла в себе источник силы. И она поверила в себя. Новые впечатления заслонили собой то, что осталось дома. И тебя тоже, Таар, ты уж извини.

– Все правильно, – кивнул он. – Мне кажется, все, что она ко мне чувствовала, было каким-то ненастоящим. Все так или иначе вертится вокруг той твари. Моя одержимость, ее благодарность, хотя было бы за что. Мне думается, что даже Ноэн, хоть он и отрицает…

– Думаешь, он сбежал оттого, что тварь покусала его сестру? – изумился Кайтен.

– Скорее всего, именно это его и напугало. Все не так страшно, пока не касается тебя лично. Или твоих родных. Он отрицает свою привязанность к семье, и таким образом отрицает и Каву, но я уверен, что именно тот случай был поводом. Он изменил жизни нас всех. Я не стал бы стражем, если бы не это. А Кава наверняка стала бы ведьмой давным-давно. И ее привязанность ко мне осталась бы только детской дружбой. Если ты, Ретофа, сумела каким-то образом распутать ту давнюю ситуацию, я тебе очень благодарен. Тогда все встало на свои места.

– Хорошо, что тебя это радует, – улыбнулась Ретофа. – Но я заботилась только об интересах Кавы. И что касается ее, то перемены были к лучшему.

***

Вечерние беседы были традицией. Происходили они то в большом доме, то в маленькой, «элитарной» гостиной. На сей раз в малом доме ораторствовал Кайги. Слушателей у него было много: оба стража, следящий, песенник, разведчица и ведьма с ученицей. Кава хвостом ходила за бабушкой и посещала такие собрания только вместе с ней. Старался Кайги, конечно, для гостей, свои-то слышали это не раз.

Теперь это был уже не тот нелепый, наивный юноша, который некогда так эффектно появился в стане семьи Ан. Фактически, он стал начинающим ученым, исследователем леса. Прежде всего, научился читать. Буквы еще сопротивлялись тому, чтобы складываться в слова, а Кайги уже вовсю пытался разбирать научные трактаты. Во многом ему помогали такие любители книжной науки, как Мару и Таар. Но чужими трудами парень не удовлетворился и предпринял собственные исследования. Более всего интересовало его большое дерево, с помощью которого Ноэн некогда едва не устроил катастрофу, и он совершил к нему еще одно путешествие. О своих выводах он теперь и рассказывал.

– Но я так и не понял, откуда взялось это дерево. Оно вообще рассказывает довольно невнятно, но если задавать вопросы покороче, можно получить достаточно четкие ответы. Но дерево не знает, кто его посадил. То есть, собственно, его никто не садил. Оно выросло из побега, когда погибло другое дерево, которое жило тут до него. Они не дают расти друг другу, только одно может стать таким большим. И вот это дерево оказалось самым сильным среди побегов и пробилось, а остальные засохли. Но я уверен, что самое первое все-таки кто-то посадил.

– А почему ты так решил? – заинтересовалась Ретофа.

– Потому что оно особенное, не такое, как другие деревья. Оно не могло возникнуть естественно. Для того, чтобы какой-то вид существовал, его представителей должно быть много. Если не проводить целенаправленную селекцию, то виды, в которых становится слишком мало представителей, просто вымирают. Это я не только в книжках читал, это я сам наблюдал во время своих экспериментов.

И Кайги пустился в пространные объяснения насчет своих экспериментов. Суть рассказа сводилась к тому, что измененные им животные очень часто погибали. Ему приходилось создавать искусственные условия, защищать от внешних опасностей, чтобы представителей вида стало больше, и они смогли бы выживать самостоятельно.

– Сколько я так хороших экземпляров загубил, ужас! – воскликнул он. – Сижу, выдумываю рыбку, а тут приходит большая рыба и раз! – и нет моей рыбки. Тогда додумался строить заводи из камней.

– А если деревьев раньше было много, а теперь осталось только одно? – резонно возразила Ретофа.

– Но так не бывает! – взмахнул руками Кайги. – Это дерево вообще ведет себя неестественно. Любой вид в природе стремится размножаться, занимать большее пространство. Не может быть такого, чтобы сидеть на одном месте и не давать расти своим потомкам. Численность всегда колеблется.

– Тут ты его не переспоришь, – вставил Таар. – Он очень много прочитал.

– Я вот о чем думаю, – Кайги, потупившись, заговорил о сокровенном. – Вот лес как-то странно на меня реагирует. А я, между тем, пришлый. Ведь никто из вас никогда не читал о существах, подобных мне. И останков никто не находил. Но где-то ведь живет мое племя, и я тому доказательство. Меня вынули из лодки. На южном берегу. Моя мать плыла откуда-то с юга. Но если никто из моего племени никогда не жил здесь, на континенте, то почему лес так ко мне относится? Так, словно он ждал меня всю жизнь, и я наконец вернулся домой. Это ведь странно, правда?

– Да уж, странновато, – согласилась Ретофа и испытующе уставилась на парня, ожидая продолжения.

– Мне в последнее время все чаще приходит мысль о южных островах. Ведь там никто никогда не был. Что, если там живет мой народ? Мне кажется, что они могут знать ответы на все вопросы. Я думаю, они могут знать тайну этого леса.

– А что ты называешь тайной леса? – поинтересовался Таар. Он тоже внимательно следил за оратором. Прежде тот умолкал, не доходя до этого этапа своих рассуждений. Было интересно услышать, о чем же так давно думает этот человекозверь.

– Ну, почему он такой, – Кайги беспомощно развел руками, словно пытаясь одним жестом охватить все окружающее его пространство. – Почему он вообще что-то думает. Почему возникают твари. Почему лес не растет заново в тех местах, где был уничтожен. Ведь все эти вопросы были поставлены вашими философами давным-давно, но до сих пор никто не знает на них ответа.

– Что же, и дерево молчит? – полюбопытствовала Ретофа.

– Оно говорит что-то, но я не понимаю, – сокрушенно признался Кайги. – Оно ведь не словами говорит, а чувствами. А если они незнакомые, и я не знаю, как их назвать… С ним сложно общаться. Я месяц на том холме проторчал, а все равно не понял. Но на южных островах могут быть люди, которые сумеют все объяснить словами…

– Ты что же предлагаешь, – Ретофа подалась вперед, – смотаться к южным островам, найти местное население и спросить у них, не знают ли они чего о нашем лесе?

– Ну да, – Кайги снова ужасно смутился, но с мысли не сбился. – Я думаю, это вполне осуществимое предприятие. Только я не вполне представляю, как его осуществить. Мне нужно подумать, и тогда я придумаю все подробности. Я не так уж много знаю об экспедициях…

– Научная экспедиция к неведомым землям! – Ретофа расхохоталась. – Какая шикарная идея! Знаешь, я уже хочу с тобой.

– Тут нет ничего смешного, – надулся Кайги. – Я смогу пробраться через лес. Тут для меня нет ничего опасного. Сложности будут только в Торомале. Но я там вырос, наверное, сориентируюсь. Нужно будет найти какую-нибудь лодку. Острова близко, я сумею добраться.

– Нет, погоди, – всплеснула руками Ретофа. – Я же серьезно. Мне нравится твоя затея. Все равно я не смогу долго сидеть на одном месте, вот и могла бы составить тебе компанию. Хоть какая-то от меня польза.

Кайги просиял, когда сообразил, что над ним вовсе не подшучивают.

– Я тоже хочу! – немедленно взвыл Кайтен.

– Только в том случае, если дашь честное слово, что твоя блажь у тебя уже прошла, – заявила разведчица.

Кайтену не требовалось пояснять, о чем идет речь. Он насупился.

– Это вовсе не блажь, – буркнул он. – Если ты лучшая женщина в мире, тут уж я не виноват.

– Все ясно, пациент неизлечим! – Ретофа махнула рукой. – Ладно, куда тебя девать? Только веди себя прилично.

– Как будто я когда-то вел себя неприлично, – проворчал Кайтен обиженно.

– Думаю, я тоже поеду с вами, – неожиданно сказал Таар. Все уставились на него.

– Тебе-то зачем? – невежливо изумилась Ретофа.

– То есть, вы там будете раскрывать древние тайны, а я так просто возьму и все пропущу?

– Ах да, ты же у нас тоже книжный червь!

– Погоди-ка, – перебил Кайтен. – Как это? Мы же не можем оба враз уехать!

Он уже собирался пустить в ход детский аргумент, что он первый сказал, и так нечестно, но не успел. Таар невозмутимо заметил:

– Думаю, за зиму мы успеем обернуться.

Кайтен так и замер с раскрытым ртом. В самом деле. Зимой стражи не нужны семье. Зимой у стражей наступают каникулы, один большой отпуск, который можно потратить по своему желанию. Например, на путешествие на юг.

– А если не успеем? – спросил он все же. Хотя чувствовал себя при этом очень глупо, потому что о таких вещах должен бы заботиться как раз Таар. Но на того нашло какое-то странное настроение.

– Мы можем договориться со стражем семьи Тэ. Его ученики вполне способны присмотреть за нашей территорией.

– Но если с вами все-таки что-то случится? – нахмурился Кота. – Что тогда будет с нами?

– Придется подыскать другого стража, – невозмутимо отозвался Таар. – Наверное, я сам это и сделаю. У меня будет достаточно времени до зимы.

– Ну да, – недоверчиво хмыкнул Кота. – Вроде так не принято, чтобы стража выгонять из семьи. Кто-то придет на твое место, а ты вернешься, и что тогда?

– Ну, Таар договорится поди, – заметила Мару.

– Возьмем с собой мышь, – сообразил Таар. – Если вдруг что-то задержит нас в пути, и мы не будем успевать к весне, я пошлю мышь с запиской. И тогда пусть просто соседи присмотрят здесь за порядком. Если же мыши не будет, значит, мы не вернемся. В этом случае пусть приходит новый страж.

– Да нет, что вы такое говорите! – ужаснулся Кайги. – Я не думаю, что на островах опасно.

– Почему? – заинтересовался Кайтен.

– Просто чувствую. Мое племя не может быть злым!

– Опасность может представлять не только твое племя, – заметил Таар. – Впрочем, я тоже полагаю, что мы справимся. Взрослые, опытные люди.

– Там даже снега не бывает, – вставил Кайтен. – Нам не грозит опасность замерзнуть, а это уже кое-что.

– Само плавание может оказаться опасным, – сказала Ретофа. – Но, говорят, ближайшие из островов видны с берега.

– Только в ясную погоду, – ответил Кайги. – На самом деле до них довольно далеко.

– Ладно, и нам понадобится какая-то лодка…

– Парусник, – воодушевился Кайги. – Я немного умею ходить под парусом. Когда Ноэн забрал меня из Торомала, он потребовал, чтобы я помогал на корабле, так что я успел многому научиться. Лучше всего было бы купить, а не нанять парусник, хотя я не представляю, как это сделать.

– Мы можем взять с собой травы, – Кайтен вспомнил свою лучшую в жизни торговую сделку. – В Торомале ведь ценятся лесные травы?

– Еще как! – подтвердил Кайги. – Это большая редкость. Верно, продадим травы и купим корабль.

– Или прямо обменяем корабль на травы, еще быстрее, – согласилась Ретофа.

– А куда мы денем ящеров? – спохватился Кайтен. – Не потащим же мы их с собой через море!

– Ящеры не пропадут в южных лесах, – заметил Таар. – Но, я думаю, мы вполне можем оставить их на попечение любой из семей, живущих поближе к границе. Нам придется оставить довольно много вещей, зимняя экипировка не понадобится на островах.

– Вот мы и составили план, – Ретофа подмигнула Кайги. – Довольно неплохо все получается, как думаешь?

– Нужно начинать готовиться уже сейчас, – постановил Таар. – Мне необходимо переговорить с семьей Тэ и найти того, кто согласится заменить меня, если что-то случится. Да и мышь нужно приучить сидеть на руках.

– Почему ты просто не оставишь Суномохи? – сообразил вдруг Кайтен. – Тогда не пришлось бы ни с кем договариваться.

– Думаю, Суномохи нам самим пригодится.

С этим Кайтену пришлось согласиться. Такое оружие, как ручная тварь, не будет лишним в долгом пути.

– Мне надо получше изучить местную картографию, – озаботился Кайги. – Попробуем составить карты островов. Даже если больше ничего не получится из этого путешествия, хотя бы какие-то сведения останутся.

– Кстати, о том, что должно получиться, – спохватилась Ретофа. – А как ты намерен объясняться со своим племенем? Не станешь же ты утверждать, что помнишь родной язык с младенчества?

– Нет, конечно, – пожал плечами Кайги. – Вообще, я предполагал, что приплыву туда один и останусь достаточно надолго, чтобы изучить язык. Но раз мы плывем все вместе… Ладно, там что-нибудь придумаем!

– А ты поедешь с нами, Кава? – обернулся к девушке Таар. Та улыбнулась.

– Некогда мне глупостями заниматься. У меня каждый день на счету. Пока бабушка жива, я должна перенять как можно больше. Думаю, ваши острова и без меня обойдутся.

– Вот уж верно, – поддержала старуха. – Пусть эти мальчишки развлекаются. А у нас найдутся дела поважнее.

Но в глазах старой ведьмы стояла зависть. Ей тоже хотелось ехать на край земли, разгадывать загадки, над которыми бились поколения ученых. Дух исследователя по-прежнему был в ней силен.

– Ничего, мы быстро, – воодушевленно сказал Кайги. – Мы скоро вернемся и все-все расскажем.

========== Поход ==========

Исследователи выехали по первому снегу. Настроение у всех было радужное. Кайги много рассуждал о том, что может ждать их на юге. Иногда ему даже казалось, что он вспоминает свое младенческое плавание на лодке, а то и сами острова. Над ним снисходительно посмеивались. Ретофа полностью отдалась радостному предвкушению неизвестного. Кайтен был счастлив самой возможности ехать куда-то в обществе разведчицы. О чем думал Таар, понять было невозможно.

Кайтен ехал на новом ящере, молодом самце, которому дал непривычное для здешнего слуха имя Нойха. Он утверждал, что так звали пса, жившего у его родителей, и этот пес был лучшим другом его детства. Старую верную Кидиан отправили на почетную пенсию. Теперь она могла, подобно другим ящерам, пастись на лугу вместо того, чтобы вечно ожидать сигнала тревоги в своем стойле, а зимой спокойно погружалась в обычный для ящеров полусон. Ящеренка Кайтен присмотрел, когда он едва вылупился из яйца. Таскал на руках, гладил, разговаривал на двух языках, подкармливал самыми толстыми личинками и лягушками. Ящер вырос крупный, сильный и преданный, как пес, к тому же научился слушаться голосовых команд (с мысленными у Кайтена до сих пор были проблемы).

Ретофа без затей отправилась в путь на том же ящере, на котором приехала. Тот, непривычный к меховой зимней одежке, поначалу недовольно ворчал, но потом смирился. А вот у Кайги с выбором ящера чуть не приключилось неразрешимое затруднение. Едва не все ящеры, от старых до малых, готовы были везти его хоть на край света и терпеть ради этого тяжелую зимнюю экипировку. Они ластились к Кайги и грозным рычанием отгоняли конкурентов. Тот, не желая обижать никого из них, зашел в тупик. На помощь пришел Таар, который просто выбрал одного из ящеров, чей покладистый характер позволял надеяться, что он не станет капризничать в пути, а здоровье и сила были достаточны для дальнего путешествия. После вмешательства такого арбитра всем остальным пришлось смириться.