Текст книги "Узумаки Наруто и Дары Магии (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)
– Что, даже ядерную бомбу выдержит? – хмыкнул Дадли.
– Не знаю, что это, но, думаю, да, – ответил Драко. – Независимо от разрушительности эта штука просто не сможет попасть в Хогвартскую долину, потому что она заколдована от магглов.
– А если бомбу принесёт туда волшебник? – спросил Дадли.
– В Хогвартсе даже электронные часы не работают, вряд ли там сработает более сложное оружие, – перебила его Гермиона. – Но мне всё же больше интересно о том магическом договоре со школой, в «Истории Хогвартса» об этом упомянуто, но совсем не в том значении. Как будто с момента основания школы и ещё лет четыреста было вообще непонятно что. Даже имя первого директора Хогвартса неизвестно, но точно никто из Основателей не был директором. А конкретно какие-то даты и история школы начинаются примерно с тысяча трёхсотых годов, когда директрисой стала мадам Феллида Спора, которая написала нашу книгу «1000 волшебных растений и грибов». Неужели они хотя бы призраков не могли опросить, чтобы осветить эти времена и рассказать всем правду?
– Возможно, что там всё было настолько плохо, что эту историю решили забыть и похоронить под «давным-давно», Гермиона, – предположил я. – Мир никому и никогда не даётся легко.
– Тогда погибли многие волшебники, целые семьи, которые не желали «кровавых реформаций», – согласно кивнул Драко. – Но правда в том, что Гарри прав.
Я также почувствовал, что всегда был прав на тему того, что управление Хогвартсом может быть куда важнее поста Министра Магии. Хигэканэ неспроста несколько раз отказывался от этой должности в пользу своего директорства и со своего директорского трона частично управлял Министерством.
– Постепенно обученные в Хогвартсе волшебники меняли старый мир. Так что можно сказать, что Магическая Британия основана вокруг Хогвартса, – закончил Драко.
– То есть всё же были восстания волшебников, чьих детей забирали практически насильно чему-то учиться? Хо… Неудивительно, если ещё учесть, что школа платная, – хмыкнул Дадли.
– Хогвартс не всегда был платным, – к нашему обсуждению примкнул мистер Люциус. – Да будет вам известно, молодые люди, что взымать плату с родителей учеников и обеспечивать содержание неимущих студентов было принято в конце пятнадцатого века при директоре Лимеберте. Тогда и появился Попечительский совет, который состоит из двенадцати уважаемых волшебников, следящих за правовой, организационной и финансовой деятельностью школы.
– Директора Лимеберта называли «просветителем» и «реформатором», – вспомнила Гермиона.
– Всё верно, дорогая, – хмыкнул мистер Люциус. – В принципе, Хогвартс выстроен так, что студенты могут быть полностью, так сказать, на самообеспечении. Это и было до Лимеберта, пока он не предложил реорганизацию и оплату пансиона, чтобы ученики больше учились.
– В смысле «больше учились»? – переспросил Дадли.
– Мы посмотрели исторический фильм. Он, конечно, рассказывает о более ранних временах, но это средние века: всё же никаких супермаркетов и ресторанов на каждом углу. Так что даже с магией требовалось время, чтобы вырастить еду. О законе Гэмпа вы, надеюсь, за лето не забыли. Запретный Лес был охотничьими угодьями. Старшекурсники и преподаватели стреляли оленей, перепёлок и кроликов, младшие курсы добывали орехи и различные травы. Кажется, одной из инициатив миссис Лонгботтом были реконструкции того, как жили студенты, чтобы прокормить себя самим. Они охотились, выращивали овощи и фрукты, собирали грибы и орехи, ловили рыбу, мидий и питательные водоросли в Чёрном озере. В стороне, где расположено поле для квиддича, выращивали зерно, а также лён, чтобы ткать те же простыни или ткань для мантий. В Загонах до сих пор держат не только волшебных животных, но и овец, а это шерсть для одеял и так далее. Даже при помощи магии всё это занимало львиную долю времени обучения. Летних каникул не было, как и всех остальных, но учились в основном в холодный период, когда не надо было что-то заготавливать, сажать, собирать.
– Значит, такие экономические изменения позволили школе перейти на более удобный образовательный режим? – спросила Гермиона. – Ой, а как же эльфы?
– Эти магические создания могут многое, но не всё. Они могут выткать полотно, но нужно предоставить материалы. Или то, из чего приготовить пищу. К тому же с ними надо расплачиваться магически и их популяция ограничена. Они хороши в стирке, уборке, готовке, но никак не в охоте, животноводстве или садоводстве. Покупка еды или найм работников для заготовления продуктов значительно улучшили уровень образования в школе. Более того, появились даже те самые «необязательные» шестой и седьмой курс с более продвинутым обучением, на которые впоследствии стало оставаться всё больше и больше учеников, завершивших обязательную программу.
– Так интересно, а в книге об этом тоже ничего не было сказано… – протянула Гермиона.
– Стало престижно оплачивать Хогвартс, тем самым показывая, что ты против того, чтобы твой ребёнок копался в земле, добывая еду, вместо того чтобы получать знания, – вставил Драко.
– Получается, что эти списки печатали, чтобы родители устроили фонды и чтобы Попечительский совет сразу видел, сколько фондов ежегодно нужно будет организовать? – спросил я мистера Люциуса.
– Всё верно, Гарри. Конечно, у Попечительского Совета с гоблинами подписано соглашение о том, что неосвоенные фонды распределяются по фондам на следующие учебные года. Всё же разница между начальным и конечным списком существует. Некоторые дети, например, заболевают, и, если родители не обратились в Мунго, бывает, что юный волшебник умирает. Да и магические выбросы, они разными бывают, как и несчастные случаи.
– А бывает, что в этой Книге доступа имя у волшебника появляется позже? – спросил Дадли.
Люциус Малфой внимательно посмотрел на моего брата.
– Думаю, что да. Считается, что перо или Книга как-то определяют магические свойства детей на территории всей Британии, но бывали случаи, когда магические свойства появлялись позже или, наоборот, утрачивались. Например, ходят слухи, что после смерти волшебника имя из списка, предложенного книгой, пропадает. И что в прошлом в случае неясного исхода или пропажи волшебника семья обращалась в Хогвартс, чтобы посмотреть на копию Книги доступа и узнать, жив ли маг. Кажется, то же самое происходит и при утрате магических способностей. Но в вашем случае вряд ли к вам придёт письмо из Хогвартса, Дадли. Хотя бы потому, что вы уже перешли обязательный рубеж для обучения там. Для мальчиков это были первые пять курсов, а для девочек – первые три.
– Понятно, – протянул брат.
– Подождите, мистер Малфой, – перебила Гермиона. – Но тогда получается, что директор Дамблдор… Он мог как-то видеть по этому списку, жив Сами-Знаете-Кто или нет? Он мог быть прав? Получается, что Сами-Знаете-Кто, он же в Хогвартсе учился… Рита Скитер об этом писала в начале прошлого учебного года. Почему тогда Дамблдор не показал ту страницу с его именем или его отсутствием, чтобы точно узнать? Может быть, слухи не беспочвенны? И профессор Дамблдор просто видел это по копии книги? Что Том Реддл жив?
– Хм… – какая-то тень набежала на лицо мистера Люциуса. – Допускаю. Идея раз и навсегда развенчать бредовые мысли старика хороша, но проблема лишь в том, что магическую копию всё же можно подделать и вписать в неё какие угодно имена. Или убрать. Директор обладает весьма большими полномочиями в Хогвартсе, а у Дамблдора была возможность и даже какие-то свои причины.
– То есть ни отсутствие имени «Том Реддл» в тех списках, ни его наличие ничего не докажет? – спросила Гермиона.
– Отсутствие, возможно, и докажет, – пожал плечами Малфой. – Но не стоит забывать, что Тёмный Лорд обладал весьма сильными магическими способностями и однажды, ещё в начале британской магической войны, посещал Хогвартс. Кто знает, осталось ли после его посещения это имя в копии списков учеников, так как его настоящее имя всплыло совсем недавно, и то после серьёзного расследования. Что нужно сделать, чтобы все воспринимали человека не под своим именем, а под некой анаграммой?
– Вымарать своё настоящее имя из истории? – хмыкнул я. – Но на книгу бы, конечно, очень бы хотелось посмотреть хотя бы одним глазком. Чисто из любопытства.
– И мне, – поддакнул Драко и все остальные.
– Я поговорю с директором Скамандером, – снисходительно улыбнулся нам мистер Люциус. – Возможно, он устроит небольшую экскурсию для группы старшекурсников. Кстати, я думаю, что стоит также переговорить с ним о том, что уведомлениями могла бы заниматься миссис Лонгботтом как тьютор школы. У неё, думаю, хватит времени на то, чтобы, согласно хорошему тону, отправить ребёнку письмо в день рождения, дабы сообщить радостную новость о принятии в школу магии.
– Учитывая, что в Хогвартс ежегодно поступает до сорока студентов, не думаю, что это такая тяжёлая работа, мистер Малфой, – откликнулась Алиса. – Буду рада этим заняться.
Мы толпой завалились в итальянский ресторан, в котором знанием языка блеснул Снейп-сенсей. Алиса, кстати, села рядом с ним. С другой стороны от неё приземлился Барти.
Кажется, Алиса успела «перетереть» с тётей и миссис Нарциссой свои женские трудности, потому что мама Драко смотрела на них как-то совсем не так, как раньше. С большим интересом. Разве что тайных знаков не делала. Слишком явных.
Но больше всего меня удивил Невилл. Он отходил помыть руки, потом подошёл к столу, оценил дислокацию и занял место между Алисой и Барти! Алиса хитро посмотрела на меня, потом на Невилла и мимоходом растрепала его макушку.
Снейп-сенсей подозрительно сощурился, но не стал дёргаться или пересаживаться, а миссис Нарцисса что-то пошептала на ухо мистеру Люциусу, отчего его обычно бесстрастное лицо приобрело точно такое же выражение, как у Драко, когда тот задумывает пакость.
Бедный Снейп-сенсей, чувствую, удар будет по всем фронтам.
*
– У нас пара часов до того, как самолёт, на котором улетели родители Гермионы и Дадли, прилетит в Лондон, – сказал мистер Люциус, когда после небольшой «прощальной пирушки» мы прибыли в Нью-Йорк на местном «Ночном рыцаре». – Чем займёмся до того, как воспользуемся нашими континентальными портключами?
Мы уже до этого успели с Алисой быстро пошептаться. Единственное, до чего я сам дошёл, так это то, что ей стоит поговорить с Барти о том, что ему ничего не светит, чтобы сенсей не считал, будто «отбивает» девушку лучшего друга и поступает «не по-пацански».
– Я провожу Дадли и Гермиону, – вызвалась Алиса. – Думаю, вы можете забрать Невилла с собой, чтобы он вернулся домой камином из Малфой-манора. Ключи у нас есть, так что вы, если хотите, можете задержаться на какой-нибудь спектакль Бродвея или, наоборот, отправляться уже сейчас.
– Я хорошо знаю маггловский Лондон, так что я вам помогу, – тут же сказал Барти, отреагировав, как я и предположил.
– Хорошо, спасибо, в случае с парной аппарацией это действительно будет кстати, – кивнула Алиса.
– Я сопровожу мисс Чанг, – покосился на Барти Снейп-сенсей. – Мистер Поттер, как я понимаю, тоже хочет проводить свою девушку? Мы отправимся немедленно, чтобы всё успеть, у меня ещё есть дела в Лондоне.
– Хорошо, сэр, – улыбнулся я.
– Тогда решено, – подытожил мистер Люциус. – Чжоу, Гарри и Северус отправляются сейчас, а мы чуть попозже.
– До свидания, – попрощался я со всеми, и мы со Снейпом-сенсеем и Чжоу воспользовались портключом.
========== Часть 3. Глава 4. Запах яблок ==========
22 июля, 1996 г.
Англия, графство Корнуолл, Годрикова Лощина, «Берлога Бродяги»
Разница во времени с Лос-Анджелесом была семь часов, перелёт самолётом из Калифорнии до Британии занимал около тринадцати часов. Само время полёта было меньше, но требовалась регистрация, поэтому в аэропорту нужно быть раньше, потом вроде бы ещё дозаправка в Нью-Йорке или пересадка, а потом, когда прилетишь, ещё ждать, пока приедет автобус к месту посадки. Так что мои родные, вылетев из Лос-Анджелеса в семь утра по местному времени, должны были прибыть в Лондон только в три часа ночи по британскому.
Маги таких нюансов не знали или не учли, поэтому, по их прикидкам, самолёт надо было ждать в аэропорту Лондона где-то после полуночи. Я не спорил и вообще сомневался, что дядя и тётя потащатся в Литтл-Уингинг ночью после такого длительного перелёта. Тётя говорила, что, может быть, их вообще встретит тётя Мардж, они с ней договаривались, так как сразу брали билеты туда и обратно, а дядя Вернон созванивался с сестрой. У тёти Мардж появилась своя машина, и жила она в Лондоне, а у заводчиков собак нет нормированного рабочего дня. Может, она довезёт их до Литтл-Уингинга, может, только до своего дома, но в любом случае, если я к ним присоединюсь, нас будет слишком много для обычной машины: это всё же не «Форд» Уизли. Тем более, что сестра дяди Вернона почти всегда возила с собой Злыдня и её английский бульдог чаще всего занимал переднее пассажирское сидение.
Грейнджеры упоминали, что планируют заночевать в гостинице, в понедельник сделают дела в Лондоне, в том числе, возможно, и покупки к школе, а потом отправятся в свой Северный Йоркшир.
В итоге мы договорились с родными, что Дадли и Гермиона встретятся с ними в аэропорту, а в Литтл-Уингинг я самостоятельно доберусь к обеду. Сказал, что мы с сенсеем переночуем в магическом особняке моего крёстного, а после я вернусь домой.
Так как о планах своих родных я никому не сообщил, то с Чжоу и Снейпом-сенсеем мы прибыли в Годрикову Лощину за два часа до полуночи, покинув Нью-Йорк в шесть часов вечера. С Лос-Анджелесом у «Большого яблока»* тоже была разница в часовых поясах, только на три часа, а не на семь.
В «Берлогу» нас перенёс Кричер. Эльф после посещения Наруто набрался сил, внешне помолодел и смог телепортировать нас троих одновременно.
Не теряя времени и пользуясь темнотой, я потратил некоторое время на восстановление защиты периметра, только уже с учётом проживания здесь Чжоу, и по той же причине обновил настройки камина на вход и выход. Едой на первое время мы запаслись ещё в Лос-Анджелесе. Алиса мне сделала чары расширения на корзинку для пикника, я её наполнил всяким продовольствием и запечатал в свиток. В доме Сириуса был свой «фуин-холодильник», так что Чжоу при необходимости могла до первого сентября и носа не показывать на улицу. Мало ли какие «мисс Фигг» у Хигэканэ в Годриковой Лощине имеются.
Я без удержу болтал с Чжоу, не желая расставаться с ней, показывал небольшой сад, яблони, которые уже в августе должны дать плоды. Мы две недели почти не расставались, и теперь казалось, что кончилась какая-то сказка.
По сути, мои печати прикрывали периметр, скрывая от других магов всех тех, кто указан в блоках, и пропускали только имеющих допуск или проведённых, но сам дом внешне невидимым они не делали. То есть, если к «Берлоге» будут летать совы или в окнах будет гореть свет, это не скрыть. Или требуется другая, обычная магия, более активная и заметная, а это могло привести к ненужному для нас вниманию. Поэтому мы с моей девушкой договорились, что она сама будет ждать меня или Кричера, пользоваться камином лишь в крайнем случае и стараться не выходить за территорию дома без острой необходимости или делать это в моей мантии-невидимке, её я тоже оставил Чжоу.
– Уже полночь, нам следует оставить мисс Чанг отдыхать, – сказал Снейп-сенсей. – Воспользуемся камином.
– Спасибо вам за то, что помогли мне, профессор, – поблагодарила Чжоу и улыбнулась на сухой кивок сенсея.
– Ещё пару минут, сэр, – попросил я.
Он снова кивнул и оставил нас в комнате наедине.
– Я давно хотел тебе его подарить, но всё не было подходящего момента, – я достал свиток и распечатал из него болтливого совёнка Ураги. – Будет тебе компания. Но выпускай его полетать, только когда стемнеет. А вообще-то, он привычный к дому, и мамаша приучила его не высовываться.
– Ой! Это мне?! Такой красивый! – обрадовалась Чжоу, подставляя руку для того, чтобы мелкий перебрался к ней. – А как его зовут?
Совёнок забавно выкрутил голову и, выпучив глаза, открыл рот, прислушиваясь к тому, что она говорит.
– Да, приятель, теперь Чжоу – твой официальный сововладелец, – сказал я мелкому, сматывая свиток. – У него нет имени. Я думал, что ты сама его как-нибудь назовёшь. Он много болтает, разговорчивый очень, так что не знаю…
– Болтает? – переспросила Чжоу, и тут ей выдали совино-соловьиную трель.
– Можешь назвать его как-нибудь… по-китайски «Болтуном», – пожал я плечами, и тут моя девушка сначала захихикала, а потом начала смеяться чуть не до слёз.
– Что? – спросил я её, когда она отсмеялась.
– «Болтуном»… Я всё забываю, что ты говоришь на японском и мы общаемся лишь письменной речью. Но знаешь, как это звучит по-китайски?
– Как?
– Я, кажется, говорила тебе, что «Чанг» – это просто транслитерация китайской фамилии «Чан». «Чанг» означает «свободный», а ещё может писаться другим иероглифом и обозначать «процветание». В сочетаниях разные иероглифы, как ты знаешь, образуют разные слова. К тому же есть очень много похожих слов по звучанию, но разных по написанию. Так вот, «болтун» по-китайски звучит как «чангшу», дословно это «длинный язык».
– То есть, «Чангшу» можно перевести и как «Говорящий за Чанг», – хихикнул я, когда до меня дошла эта лингвистическая шутка.
– Да, – улыбнулась Чжоу.
– Ну, подумай ещё, как ты его назовёшь.
Я пообещал, что скоро отправлю ей письмо с Кричером о том, когда получится её навестить, чтобы вместе попытаться найти следы её родителей. Кроме говорливого совёнка, Чжоу заинтересовал свиток, который я использовал в качестве его переноски, но я пообещал всё ей показать и рассказать позже, так как Снейп-сенсей уже несколько раз покашлял за дверью, намекая, что нам пора.
– Не стоит нервировать профессора, – шёпотом сказала Чжоу. – Поскорей возвращайся, Гарри. Я буду ждать.
– Конечно. Обещаю, – кивнул я.
Безымянный совёнок тоже просвистел мне что-то напутственное, и мы с сенсеем ушли через камин в его «берлогу», то есть в его дом в тупик Прядильщиков.
– Сэр, у меня никак не было времени сообщить, что родные ждут меня в Литтл-Уингинге только завтра к обеду, так что мы можем отправиться к Кибе на полторы недели, мы очень давно там не были.
– Вот как? – обрадовался сенсей. – Я сейчас соберу всё необходимое.
*
22 июля, 1996 г.
Мир Чёрных Пещер
В Чёрных пещерах мы появились, когда звёзды только начали бледнеть в свете зари первого солнца.
– Такая тишина, – сказал я, едва мы вдоволь налюбовались медленным и каким-то торжественным восходом, когда вся местная живность начала просыпаться и шевелиться. Ради этого даже не стали лететь на мётлах и, не сговариваясь, пошли пешком, тем более, что стараниями церберов от Ключа мира была вытоптана хорошая тропа.
– Чувствуешь, Гарри? – остановился сенсей и покрутил головой. – Запах…
Я тоже остановился и принюхался. В мире Чёрных пещер всегда пахло разнотравьем, но со временем видоизменённые растения заполонили некоторые участки где-то больше, где-то меньше, в зависимости от способов размножения, выровнялось и их цветение, и иногда мы оказывались в одноцветных полях, например, когда начинал цвести белый аконит, то он как будто повторял пойму реки, цвёл вдоль всех берегов. Зверобой покрывал поля жёлтым, а полынь приносила специфический запах с территорий ниже установленных нами столпов.
– И что за запах? – неуверенно спросил я.
– Пахло яблоками, ты не почувствовал? – спросил сенсей.
Я снова принюхался, к запаху разнотравья действительно примешивался очень тонкий и лёгкий аромат яблок. Как ветерок донёс откуда-то издалека. Возможно, что почуяли мы что-то только потому, что попали на восходе, ночью редко бывает ветер, а когда воздух нагревается, то переносит более сконцентрированные ароматы. Утром всегда запахи острее, а как зельевар, Снейп-сенсей обладал очень тонким обонянием, я бы и не заметил.
– Точно, яблоки… Так странно…
– Похоже на то, – приложил руку «козырьком» сенсей. – Ничего похожего на яблони не вижу. Ветер западный… Хм. Помнишь, мы когда-то посадили яблони в низине у реки за тридцатым столпом, там было достаточно сырое место, и мы очень давно там не были, возможно, что они всё же прижились?..
– Это далеко… Мы там бывали всего пару раз. Но времени у нас много. Может, проверим? – предложил я.
Мы несколько раз пытались высадить в Пещерах яблони, груши и другие фруктовые деревья, даже специально заказывали саженцы, но все они погибали. Всё же в таком тёплом климате хотелось вырастить и что-то вкусное, хотя бы яблоки, а то все крупы, овощи, фрукты и орехи приходилось приносить с собой, потому что тут были только семена растений, жёлуди эльфэуков и мясо кроликов – особо не разъешься разносолами. Да и много магических растений не только травы, например, та же волшебная рябина, из коры которой делали рябиновый отвар. Её мы несколько раз пытались приживить тут. Садили и саженцами, и ягоды закапывали, но то ли их съедали местные насекомые, то ли просто неподходящий климат, почва или место. Лещина тоже не прижилась, как и кусты чая, которые я хотел посадить, чтобы попробовать чакронакопление не только с помощью листьев эльфэука, но и с простым чаем. Тоже ничего не вышло.
Снейп-сенсей склонялся к мысли, что всё моё предыдущее разнотравье здесь разрослось из-за Ключа Мира и обработки семян кровью единорога. Да и некоторые растения мутировали почти до неузнаваемости, в основном, конечно, у всех прибавилось колючек или стали более мясистыми листья, как у каких-то полукактусов. Сенсей говорил, что из-за более сухого и жаркого климата так больше влаги сохраняется. Да и корни у нашего разнотравья стали в два-три раза длиннее, чем у привычных растений в мире волшебников. К тому же тут другие насекомые, в основном ночные, поэтому растения, которые закрывались ночами, перестали это делать, чтобы опыляться или как-то самоопыляются через ветер и шерсть кроликов, которые их едят. Я не слишком силён в ботанике. Но факт оставался фактом: мало из того, что мы пытались здесь посадить, прижилось. Только уж самые неприхотливые или те, которым требовался особый магический уход: тут они поглощали чакру-магию самостоятельно. И ни одного куста или дерева так нам и не удалось вырастить. С учётом того, что мы не могли всё время следить за посадками, даже не было точно известно, что происходило. То ли от жары погибало, то ли местные растения глушили, то ли вытаптывали церберы, то ли просто кролики съедали. Я даже как-то хотел подумать над барьером защиты, чтобы деревья успели вырасти, но потом не до того стало: мы занимались проблемой акромантулов, обучали Окуму, общались с моими фениксятами, исследовали Лес, единороги, опять же, тут появились… Да и не было времени бывать в Пещерах подолгу, проводить опыты и эксперименты. Особенно в последний год, когда я так готовился к призыву Наруто. Всё требовало внимания, а фруктовые деревья задачей первой необходимости не являлись. Больше «просто хотелось».
– Пока не обращайся в феникса, – предупредил Снейп-сенсей, – Сначала стоит поздороваться с Кибой, чувствуешь?..
– Да, – я прислушался к характерной дрожи земли от топота, а потом и увидел, как от пещер к нам несётся мой цербер вместе с парочкой относительно небольших щенков. Мелкие заливисто лаяли во все глотки и пытались нагнать своего Вожака.
– Хозяин Гарри, мистер Снейп! Давно вас не было! – притормозил рядом с нами Киба, от счастья вывалив все три языка. Щенки его догнали и путались под ногами, поскуливая от нетерпения. Когда я протянул руку к первому, то они чуть не подрались, наваливаясь друг на друга, чтобы меня обнюхать.
– По очереди, – строго сказал я. Самого ретивого «церберёнка» Киба даже потрепал за шкирку.
– Мы хотим отправиться на запад, – сказал Снейп-сенсей Кибе. – Оттуда как будто странный запах… Сходим на разведку. Посмотрим, что там.
– Там земля единорогов и их новый лес, – чуть прижал уши на правой голове Киба. – Другие деревья начали расти в речной долине. Киба и его стая теперь туда редко ходят. Только на первое озеро. Дальше их не пускает Вожак Хацуюки. Пропускают только детёнышей, если они не кусаются. Им разрешают играть и есть сладкие плоды.
– Другие деревья? Плоды? – удивлённо переспросил Снейп-сенсей, переглянувшись со мной. – Новый лес? Речная долина? Где это?
– Маха была там, – звонким голоском сказала одна из орф, чуть постарше остальных. – Там сочные плоды. Сладкие. Маха хочет показать хозяину Гарри и хозяину мистеру Снейпу речную долину. Маха знает дорогу. Знает тропу.
– Жаль, что в Британию запрещён ввоз ковров-самолётов, – вздохнул я. – Сейчас бы все вместе сели, посадили бы Маху и погнали к этой речной долине. Полагаю, они имеют в виду то место за большим водопадом. До него не меньше пятидесяти миль. Пешком далековато, а на мётлах Маха за нами не успеет. Та долина довольно большая, а мы были там лишь однажды и видели её только с воздуха, так что проводник с чутким носом не помешал бы.
– Ты мог бы просто взять её и полететь вместе с ней… Или не успеем по времени?
– Да, и тогда с единорогами будет сложней общаться, если я всю чакру сейчас потрачу, – кивнул я. – Хотя… Киба, ты не видел Сида? – спросил я о своём младшем пернатом «сынишке».
– Киба может позвать, – сообщила мне центральная голова, а левая задралась вверх и тонко и протяжно провыла.
– Летит! Летит! – уже через пару секунд загомонили щенки, уже вытоптав вокруг нас приличную поляну.
– Он не один, – сообщил Снейп-сенсей, тут же начав методично шарить по карманам. – Кажется, с ним Сакура и Флэк.
Ага, своих «курочек», которых он прикармливает из-за будущих слёз, сенсей очень хорошо различает издалека. Фениксы покружили над нами, словно убеждаясь, что это мы, и каждый приземлился ровно на голову Кибы. Ещё бы они крылья раскрыли, и из Кибы один в один американский индейский тотем бы вышел, мы в Лос-Анджелесе в музее естественной истории такой видели.
– Нам нужно в речную долину, – сказал я Сиду как самому понятливому. – К водопаду.
Мой «сынок» перепорхнул на мою руку, вообще-то, фениксы – довольно крупные птицы и тяжёлые, Сид раза в три больше, чем Ураги, а если ещё хвост учитывать, то и во все пять. Ещё некоторое время заняло сооружение «летучих переносок» для нас, которые были похожи на что-то вроде упряжек-ранцев, чтобы фениксам было за что ухватить, а нам с сенсеем было комфортно. У сенсея была метла, но он решил за компанию со мной освоить новый способ «фениксопередвижения», совместив его с тренировкой и приручением моих «птенчиков». Флэк и Сакура беззастенчиво выпрашивали у него орешки и курлыкали, наверное, обещали, что перенесут, куда скажет, без проблем.
– Гарри! Смотри! – сенсей отвлёк меня от перевязывания орфы Махи и показал небольшую склянку фиала, наполненную наполовину.
– Что?.. Неужели?.. – дошло до меня, что же он такое показывает.
– Это слёзы феникса, – с благоговением сказал сенсей. – Целая унция!
– Ого! – я покосился на Сакуру, которая чистила свои розово-красные пёрышки, и неожиданно для себя разволновался. – Неужели кто-то из них уже готов… и… – я сглотнул, вспомнив, какую цену платит самка, чтобы размножиться.
– Возможно, ты узнаешь об этом, когда превратишься, – странно взглянул на меня сенсей. – Сакура сама предложила, я спросил её, как всегда, не даст ли она своих слёз, и она начала плакать…
– Ничего, наверное, они сами разберутся… – почесал затылок я. – Просто я теперь волнуюсь за Кураму и Кушину. Они не прилетели… Они, конечно, были не обязаны, но я немного волнуюсь.
– Ясно, – кивнул Снейп-сенсей. – Природа, она, конечно, может рассудить по-своему… – и отчего-то смутился.
Я вспомнил, что ещё пообещал Алисе как-нибудь подготовить почву насчёт женитьбы, но пока не знал, с какой стороны подступиться.
Перелёт был вполне комфортным, но летели мы больше двух часов с перерывом на перекус и ориентирование. Маха нисколько не пугалась высоты и лишь чуть повизгивала.
Мир Чёрных Пещер не везде был чистым полем. Когда мы обзавелись мётлами и чуть расширили ареал своих исследований, выяснилось, что горы и лес эльфэуков располагались на обширном плато, а далеко на западе, то есть там, куда заходило первое солнце, наша горная равнина заканчивалась обрывом. Внизу была большая речная долина. Наша река разливалась ступенчатым водопадом высотой около десяти-двенадцати ярдов, потом ещё одним и ещё, и внизу были озёра и более влажная местность. Мы там были один раз, и это было намного дальше последнего тридцатого столпа, которыми мы немного разметили территорию для того, чтобы нарисовать карту местности.
Добраться до водопадов можно по воздуху, но, как выяснилось, были и звериные тропы, и потихоньку церберы осваивали свой мир. Маха сообщила, что несколько семей были отправлены Кибой за добычей в речные угодья, когда кроликов стало не хватать для прокорма всей стаи. Церберы вроде как менялись, отправляясь в эту долину, чтобы охотиться и кормиться там. Думаю, со временем стая может разделиться, осваивать новые земли, и этот новый мир будет жить по своим законам.
– Не может быть… Там деревья, и это не эльфэуки! – отвлёк меня от размышлений сенсей, первым увидел небольшую рощу у одного из озёр. – Ты чувствуешь этот запах?
– Да, – вдохнул я густой насыщенный аромат, от которого во рту сразу скопилась слюна. – Это яблони!
Комментарий к Часть 3. Глава 4. Запах яблок
*«Большое яблоко», анг. «The Big Apple» – самое известное прозвище Нью-Йорка. Возникло в 1920-х годах. Существует несколько мнений по поводу происхождения прозвища, одно из них, что связь «яблока» с Нью-Йорком появилась в силу того, что первое дерево, посаженное первыми переселенцами, которое дало плоды, было яблоней. Поэтому «яблоко» стало символом Нью-Йорка.
Фанарт Элины Минияровой “Северус Снейп” https://vk.com/photo-119634594_456242013
========== Часть 3. Глава 5. Познания ==========
22 июля, 1996 г.
Мир Чёрных Пещер
– И всё же это так удивительно… – расслабляясь в нашем онсэне, сказал я сенсею. – Этот мир такой большой, что на каждом шагу встречается что-то новое.
После путешествий в речную долину, переименованную в «Сады единорогов», мы вернулись к нашим пещерам. Там была лаборатория в гроте, Снейп-сенсей хотел «проведать» настойку эльфэука. К тому же у нас появились растения из долины для изучения.
Но до экспериментов мы решили принять горячие ванны.
– Знаешь, Гарри, после появления здесь единорогов я прочёл все доступные источники по этим мифическим животным, – задумчиво сказал сенсей. – Бестиарии, а также мифы и легенды. И очень многие источники ссылаются на различные волшебные яблони, рядом с которыми появлялись единороги. А яблоня – это одно из старейших плодовых растений на всей земле. Самое интересное, что растёт оно почти везде. И в жарком климате, и в умеренном. Существуют тысячи сортов яблонь. Когда я выписал те саженцы, которые мы посадили, то они были из разных климатических регионов. Конечно, как любое плодовое растение, яблоня предпочитает место у реки или где больше влажность, но растут яблони и в горах, и в лесах.
