Текст книги "Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро (СИ)"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Часть 2. Глава 5. Тора и Темнота

Надежда, которая меня так обрадовала, канула втуне, когда Минато, поднявшись, насмешливо спросил Кушину-сан:

– «Клан, которому всё нипочём»? Неужели ты сейчас говоришь про Учиха? А кто, по-твоему, помогал высвобождению из тебя демона? Или ты никогда не спрашивала себя, почему в ту ночь, когда ты рожала, с нами не было ни одного из наших красноглазых друзей? Думала, они выполняли приказ Хирузена, верно? Старая обезьяна ведёт свою хитрую политическую игру, но меня ему не обыграть.

Минато сложил несколько мудр и коснулся ладонью живота Кушины, по её телу пробежала знакомая зеленоватая рябь.

– Узнаёшь свою печать подавления? – хмыкнул он. – Я её немного улучшил. Теперь ты слабее простой крестьянки, несмотря на своё быстрое восстановление и феноменальную живучесть. Думаешь, я не заметил твоих потуг? Но сейчас меня ждёт важное дело, а потом я вернусь, и мы продолжим наш разговор.

– Как ты собираешься запечатать Кьюби в Наруто? – хрипло спросила Кушина, заваливаясь на бок, её заметно крутило. – Я не рассказывала тебе о способах запечатывания биджуу. Ты не знаешь этого фуиндзюцу!

– Обошлось без тебя. Со мной такой техникой поделился Хирузен, ещё когда ты рожала, – ответил Минато. – «Печать Души Демона», какое-то даже поэтическое название.

Кушина странно всхлипнула, если судить по её резко изменившемуся запаху и тому, что творилось с её аурой, эта хрень, которой Минато запечатал её, – убойная штука. Но она жива! Чёрт! Уходи уже, Минато, сволочь! Я спасу Кушину, пока все заняты, перегрызу верёвки, которые стягивают её лодыжки до колена и перевитые руки от запястий до локтя. Какого хрена так её сложно связали?! Но, блин, она же шиноби, у них всякие есть вроде бы хитрые способы избавления от пут.

Мы с Кушиной снова остались одни, и я быстро подбежал к ней, с ходу вцепляясь в тонкие, но очень крепкие верёвки.

– Тора-чан? – тихо прошептала она, видимо, эта штука, которой её запечатали, причиняла ей боль, я чувствовал от неё специфические спазмические волны, она тихо всхлипывала, но не сдавалась и помогала, извиваясь, чтобы мне было удобнее грызть. Я же попробовал направить крупицы оставшейся чакры к зубам, чтобы они стали острее, дело пошло чуть лучше, но я начал ранить её руки, закапала кровь.

– Ничего, ничего, Тора-чан, ты молодец, продолжай, я потерплю, давай же, малыш, давай! – приговаривала она, успокаивая.

Меня поражает её хладнокровие в подобной ситуации.

Не знаю, сколько прошло времени, челюсти сильно болели, и меня мутило от запаха и вкуса крови. Ещё и верёвка была словно пропитана каким-то горьковатым веществом. Я грыз, грыз, грыз, грыз. Думал, что делаю это бесконечно. Не то, что челюсть – даже язык занемел. Но, наконец, путы сдались, и мы освободили её руки. Как странно и горько внутри.

А потом… Темнота.

* * *

Наверное, я упал в обморок. Думать о том, что мне неожиданно выкололи глаза, было странно. Словно назойливый комариный писк где-то далеко, я слышал, что меня зовут.

И звали очень странно… Гриша.

Я знал, что это вроде бы моё имя, но одновременно, оно – не моё. Кто такой Гриша? И фамилия смешная – Пестрецов. И не выговоришь так просто. Меня точно зовут совсем не так… Но как? Хм. Вот вопрос. Не могу вспомнить. Кто я? Странно… Такая пустота, словно ответа вообще нет.

Внезапно тьма стала наполняться звёздами. Впрочем, не очень я уверен, что это – звёзды, больше похоже на горящие в темноте глаза. Только некоторые из них были не парные, и моргали, и мигали, но все они были бледно-зелёными, и становилось их всё больше и больше. Такое чувство, что на тебя внимательно пырят. Тишина такая, что как будто уши закладывает, но одновременное ощущение многоголосого разговора. «Шу-шу-шу» – но молча. Сумасшествие какое-то, и куда это я попал? Что за мир звездозенок? Интересно, есть вообще такое слово – «звездозенка»?

Среди всей этой горящей зелени я заметил одну – красную. Интересно, почему? Эх, любопытство, кош… Точно! Я же кошка! Точнее, я – кот! Я вспомнил! Как замечательно! Есть за что зацепиться, а так очнёшься неизвестно где, неизвестно кем… Хм… И почему у меня такое чувство, что мне это знакомо?

Очень странно, что у меня как бы нет тела, но я же чем-то вижу и всё ощущаю! Новый секрет… Пофиг! Побегу к красненькой звёздочке. Надо же, «побежать» получилось, несмотря на отсутствие конечностей! Звёздочка приближается. Красненький – как цвет волос у Кушины-сан… Ого! Точно! У меня есть хозяйка! Классно! Быть котом без хозяев печально… некому покормить, почесать брюхо или за ухом. Это очень приятно, я только что вспомнил. А ещё был мальчик. Он пах молоком и пионами, странное сочетание, но мне нравилось. Кажется, его звали… Как-то очень смешно… Рёта?.. Нура?.. Нет, не так. Как-то… Хм. Вроде кот, а память – девичья!

Это «шу-шу-шу» стало раздражать, чего они так молча шушукаются? Я, может, тоже хочу послушать! Пи…лять! Бойся своих желаний, да? Если бы у меня были уши, они бы точно в трубочку скрутились. Реальный гвалт и, несмотря на все свои способности слушать толпу, это навалилось со всех сторон. Пипец жаркий спор какой-то!

– Одна жизнь! – Одна! – Одна! – Но он обменял её на жизнь другого человека! – Это недопустимо! – Но ему же даровали? – Полноценная кошачья жизнь включает в себя девять жизней, вам ли это не знать?! – Но дали же одну! – Считается! – Не считается! – Одна! – Девять! – Заслужил? Не смешите меня! – Одна – это одна, а не девять! – Вы что, считать не умеете? – Его жизнь кончилась! – Но он поменял человеческую жизнь на кошачью! – Да! Он сам отказался только что! – Это должно учитываться?! – Нет! – Да! – Одна!

– Я передумал, я не хочу это слышать! – вклинился я, и «шу-шу-шу» вернулось в фазу молчаливого переругивания.

Короче, везде одно и то же, нет в мире согласия… О, да я кот-пацифист и философ. Забавно! А красная звёздочка так и мигает. Наруто! Я вспомнил, как звали моего мальчика! Цыплёнок, форменный цыплёнок. Тощенький и голубоглазый с топорщащимися жёлтенькими волосёнками. Приятно в них зарыться носом. Что-то… Как будто что-то случилось. Что-то с ним не то? Не помню. Но чувство такое странное, больно и горько. Что с моим цыплёнком? И что со мной? Где мои лапы? Где мои усы? Где мой хвост?!

Красная звезда испускает странные вибрации. Звуковые волны? Ого! Какой я умный, о таких вещах знаю! Но почему я их не слышу? Я хочу послушать!

Летняя Звезда, почему ты так красна?

Сон печальный навеваешь мне.

Прошлой ночью вновь было не до сна, —

Плакала при Луне…

Летняя Звезда, потеряли мы покой:

С небосвода ты пропала навсегда.

Где-то ищем друг друга мы с тобой…

Не ведёт нас звезда.

Летняя Звезда, потеряли мы покой…

И поэтому я грущу сейчас…

Ты вернись и не исчезай, постой,

И побудь среди нас…

Летняя Звезда, почему ты так красна?

Сон печальный навеваешь мне.

Прошлой ночью вновь было не до сна, —

Плакала при Луне…*

Какая грустная мелодия. И знакомая… Может быть, это Кушина-сан поёт? Однажды я будто бы слышал эту песню, у неё красивый голос… И словно зовёт куда-то. Куда только? Пульсация звезды повторилась, и песня прозвучала снова, но немного ближе. А ещё по мне прошлась тёплая волна, словно рукой погладили, а на нос упала горячая капля. Невыносимо засвербело, и я чихнул.

– Тора-чан! Ты живой! – сказал кто-то.

Точно! Меня Тора зовут! Фух, а то я уже испугался, что провал в памяти – это навсегда. Так, проверка всех систем. Хвост – на месте, лапы – чувствуются, когти – выпускаются, уши – шевелятся. Что-то я снова забыл. Ах да, глаза – открываются!

Мать моя, женщи… Нет, это спорный вопрос. Я какой-то немного странный кот… И, кажется, я умер. Иначе, почему на меня смотрят два красных глаза и очень знакомое лицо, которое я видел лишь один раз? Но зато запах. Да, это точно он! Но я точно знаю и видел… Хм… С колен хозяина? У меня ещё и хозяин есть?

– Тора-чан, мы думали, что ты не выживешь, та верёвка была пропитана ядом, – произнёс женский голос над головой.

Кушина-сан! Я попытался встать и нифига не смог. Что за дела?

– Не вставай, не вставай, малыш, ты долго болел. Три дня вообще был в коме, я уже думала… – моя хозяйка всхлипнула.

О, так значит, темнота со «звездозенками» мне глючилась?!

– На верёвках, которыми вас связали, был змеиный яд. Нейротоксин. Он был нанесён, чтобы нейтрализовать вас, если бы вы попытались перегрызть путы. Когда грызёшь такие верёвки всё равно не избежать повреждения дёсен. Но для кота эта доза была смертельна… – сказал Кобо-сан.

Правда Кобо-сан! Невероятно! Он что, жив?!

Что-то как-то порадоваться я не смог, потому что мир снова покачнулся, и я опять упал в темноту. К счастью, «звездозенки» больше не появились. Просто сон. В нём были поросёнок и грудастая женщина, у которой так приятно мять её титьки. А ещё мой цыплёнок Наруто, который почему-то сидел на качели и плакал.

Не волнуйся, цыплёнок, твой Тора-сан поправится и вернётся к тебе…

Примечание к части *авторский (но довольно точный) перевод колыбельной «Нацухи Боши», который использовался в аниме «Наруто» (филлер про деревню Звезды).

Прослушать можно по ссылке.

http://ololo.fm/search/%D0%9D%D0%B0%D1%86%D1%83%D1%85%D0%B8+%D0%91%D0%BE%D1%88%D0%B8/%D0%93%D1%80%D1%83%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F+%D0%9F%D0%B5%D1%81%D0%BD%D1%8F

Часть 2. Глава 6. Тора распутывает

Всё настолько сложно и запутано, что не так-то просто разобраться в этих хитрых комбинациях, которые произошли за последнее время. Пока я болел, выяснилось множество интересных деталей. Так что во время бессильного лежания и выздоровления я пытался свести воедино всю полученную до, во время и после из разговоров Кобо-сана и Кушины-сан информацию в нечто одно – понятное и удобоваримое.

Оказалось, что на самом деле Кобо-сана звали Учиха Шисуи, и он владеет крутой техникой шарингана, как «мангекё», то есть ему и та «высшая лунная иллюзия», упомянутая Минато, была нипочём. Он поступил на службу к даймё пару лет назад, когда ему было тринадцать, и заслужил особое доверие последнего и мадам Шиджими. Он остался жив, потому что я очень сильно насторожил его, а ещё благодаря своей маскировке. Его лица никто никогда не видел, он сумел обмануть Асуму и, используя какие-то боевые иллюзии, просто оставить подходящий труп в своей одежде и поспешить в Коноху.

Для него стало неприятным открытием, что его клан помогает предателям в извлечении биджуу из действующей Хокаге – Кушины-сан – и воздействует жуткой иллюзией на деревню шиноби. Но найти, где они находятся, он смог тоже, как оказалось, благодаря тому, что заметил меня! Вот уж не думал, что нежданно-негаданно всё же приведу подмогу.

Шисуи мог наблюдать, как разыгралась целая драма. Его двоюродный брат – Учиха Итачи – попытался отбить у отца и соклановцев Наруто, хотел спасти мальчика и Кушину, которая была его крёстной матерью. Но у него не вышло. Итачи повязали, а потом…

В короткий миг клана Учиха не стало.

Минато воспользовался своей молниеносной техникой перемещения и убил всех тех из клана, кто ему помогал, а Итачи, на глазах которого убили его отца и мать, запечатал в жабу. После тот его помощник-предатель клана Учиха помог с чакрой. Они что-то сделали с Итачи. Со слов Шисуи, когда того выпустили из жабы, кузен был «сам на себя не похож» и словно сломлен. А второй человек в маске тут же «засосал» Итачи в «странное подпространство». В общем, какая-то непонятная жуть. Но у меня отчего-то появилось стойкое убеждение, что Итачи внушили, что это он убил весь свой клан, причём, давно. Потому что Шисуи, который благодаря своим особым глазам мог что-то там видеть в иллюзиях, сказал, что среди всякой ненависти к Наруто и того, что Кушины-сан уже почти двенадцать лет нет, там было ещё то, что клан Учиха давно вырезан. Как раз с поры той неудавшейся Хирузеном заварушки. А Минато сказал помощнику, что он триумфально придёт в Коноху, будто бы вернувшись из параллельного мира или петли времени – не суть важно – куда его якобы закинул Кьюби, и обвинит действующего Хокаге – Хирузена – в уничтожении клана Учиха, а даймё с удовольствием отправит старика не только в отставку, но и на плаху. Ещё попросил своего помощника не убивать младшего брата Итачи, что тот будет «заложником» и заодно «свидетелем», и сохранить шаринганы, которые частично были кому-то обещаны. Когда они всё это обсуждали, у меня были какие-то смутные видения. Это было странно, но я словно вспомнил то, чего ещё не случилось, и понял, что младшим братом Итачи был друг Наруто – Саске! Он остался один из всего клана! Наподобие того, как с Итачи, тот мужик «засосал» тела всех Учиха.

Кушина-сан жалела Шисуи за тот выбор, который ему пришлось сделать, – но он бы физически не успел в квартал своего клана, в котором оставалось мирное население, и куда после того, как выпустил Кьюби из своей статуи, переместился телепортацией тот мужик в маске. Было страшно представить, что переживал Шисуи, который не смог спасти своих родственников. Его минута промедления и колебаний сделала Наруто новым джинчуурики девятихвостого Лиса. Со слов Шисуи, Кьюби почти не сопротивлялся и, несмотря на очень большие размеры, выглядел усталым и потрёпанным. Но, а потом, когда Минато начал запечатывание, произошло нечто странное для Шисуи – Минато запечатал в своего сына биджуу и рухнул замертво. Этот момент пояснила Кушина-сан, объяснив, что, по-видимому, Минато не знал последствий. И что использует запретную технику фуиндзюцу, расплатой за использование которой является душа, пожертвованная Богу Смерти.

Кошмар какой-то, вот так и применяй всякие непроверенные свитки! Похоже, что вопреки его словам, Хирузен всё-таки смог переиграть Минато в их непонятной и странной игре. Короче, как во всех японских боевиках – «умерли все». У меня иногда какие-то странные знания выскакивают, и я не могу понять их источник, ну да ладно, разберёмся с этим позже.

Когда всё случилось, к этому времени смогла освободиться Кушина-сан, и тут выяснилось вообще самое ужасное. Оказалось, что она тоже была подвержена той внушающей технике, которую наслали на всю деревню. И Кушина-сан не смогла подойти к собственному сыну. Наверное, это так страшно, одновременно любить и до такой степени ненавидеть, что прикоснуться не можешь. Шисуи утешил её, что со временем внушение без подпитки ослабнет, и её любовь всё преодолеет. Он почувствовал, что кто-то приближается и увёл от того места запечатывания Кушину-сан, которая, к тому же, держала полудохлого меня. Они спрятались в иллюзии.

Наруто забрал сам Хирузен, прибывший с небольшим отрядом АНБУ, и мелкого, так и не пришедшего в сознание, унесли в деревню. Тело Минато Сарутоби запечатал в свиток и тоже прихватил с собой.

Оказалось, что в Лесу Смерти – и какие всё-таки тут везде «поэтические» названия – было что-то вроде убежища клана Узумаки, которое создала ещё Узумаки Мито – жена Первого Хокаге, который, в свою очередь, создал этот самый Лес Смерти. Шисуи и Кушина отправились туда и «залегли на дно». Точнее, Кушина была совершенно вымотана и держалась лишь на честном слове и своей железной выдержке. Я же… Я был в коме. Шисуи, как я понял, ухаживал за нами обоими. Он так и не смог снять ту печать, которую поставил Минато на Кушину-сан.

В общем, Кушина-сан очнулась буквально за пару часов до меня. Не знаю, она ли мне пела песни, но я был рад, что всё-таки выжил. Тут, оказывается, без меня вообще никак не обойтись!

Пока ещё неделю я приходил в норму, Шисуи пару раз выбирался в Коноху. Оказалось, что тот праздник, который был выбран для планов Минато – день осеннего равноденствия – был особенным. Собирались в деревне практически все и праздновали на улицах в ночи его повсеместно. Нескольких «залётных», кто не помнил «правильной версии», попросту убили.

А ещё Шисуи сказал, что те, кто хорошо относились к Кушине и Наруто, им из-за техники будет очень плохо, они будут переживать, но им самим будет непонятно – о чём.

Когда он ходил на разведку вчера, то принёс весть, что Коноху покинули Сенджу Цунаде с Шизуне. А также там не задержался и Джирайя, который наведывался проведать крестника в праздник. Ещё он обнадёжил, что так как они сильные шиноби, то несмотря на то, что они забыли о том, что знали Наруто как сына Кушины, при последующих встречах, возможно, через полгода или раньше у них не останется негатива к мелкому – типа сильные личности не меряют людей общественным и навязанными мнениями, как-то так. А чем слабее шиноби или тем более не владеющий чакрой человек, тем внушение будет сильней и его переломить будет сложно. Думаю, что такая сильная реакция на Наруто у Кушины-сан была как раз из-за того, что на ней стояла эта печать подавления.

Ещё, одним из первых приказов вернувшегося к власти Третьего Хокаге, было то, что Наруто нельзя говорить ни про его отца, ни про мать, ни о том, что он джинчуурики. И Шисуи предположил, что Хирузен боится, что мощная чакра девятихвостого поможет Наруто всё вспомнить, особенно если тому о чём-то будут напоминать.

Мне снова пошли странные видения, как будто ситуация была до боли знакома. Шисуи, видимо, не желая расстраивать Кушину-сан, довольно мягко обрисовывал, как живёт сейчас мелкий, но я отчего-то представлял перекошенные от злости лица, а по ночам снился очень грустный, несколько сгорбленный и зажатый белобрысый мальчик, сидящий спиной ко мне на качелях в парке у Академии. Насколько я понял, Хирузен частенько наведывался к Наруто, приносил еду, потому что тому ничего невозможно было купить на рынке – его тупо выгоняли и обкладывали матами. Хокаге втирался в доверие нового джинчуурики и был практически единственным взрослым, кто не шарахался от него, как от чумного.

Я гонял чакру по каналам и усиленно ел. Часто еда не задерживалась в желудке, меня рвало, но я очень хотел побыстрее выздороветь, чтобы найти и утешить своего цыплёнка.

Шисуи к счастью, понимал мои стремления и вытаскивал меня несколько раз из убежища, предлагая поесть разную траву, как делают кошки, когда болеют. Я ни про какую траву не знал. Но вчера одно дерево привлекло меня запахом, и я попытался разодрать его ствол, чтобы добраться до внутренностей, которые, как подсказывало что-то, мне срочно надо попробовать. Вот только кора оказалась очень крепкая, а я – ослаб. Слава кошачьим богам, Шисуи догадался, на что я залип, и расковырял ствол кунаем. Выступившая сукровица по вкусу напоминала то самое, что я ел в клане Инузука. Впрочем, думаю, что её заготавливали как-то по-другому, но не суть. Я слизывал выступавший сок, и становилось всё легче и легче. К вечеру я сожрал непонятное мясо, которое, кажется, когда-то бегало по Лесу в виде сороконожки, и всё оно осталось спокойно лежать и перевариваться в моём желудке, который стал значительно больше напёрстка.

А сегодня утром проснулся и почувствовал, что совершенно здоров!

– Тора-чан, ты хочешь выйти? – спросил меня Шисуи, когда я целенаправленно направился к двери из убежища. Я кивнул.

– Ты уже выздоровел? – спросила Кушина-сан, которой за время нашего «залегания на дне» Шисуи рассказал, что я, оказывается, необычайно умён. Больше обычного кота.

На вопрос хозяйки я опять кивнул.

– Наруто! Я хочу к нему! – сообщил я, правда, люди почти не понимают, но Шисуи иногда удивляет меня своей сообразительностью.

– Пойдёшь в Коноху? – спросил, явно внимательно прислушивающийся ко мне, парень. Я снова кивнул.

– Тора-чан сможет быть с Наруто! Возможно даже – передать от меня письмо! – сказала Кушина.

– Да, но не стоит торопиться, за мальчиком следят. По крайней мере, мне, при всех моих навыках, не удалось к нему приблизиться. Он на виду, и из дома почти не выходит, – сказал Шисуи. – Письмо может раскрыть нашего домашнего шпиона и привлечь ненужное внимание. Тем более, Кушина-сан, представляете, что начнётся, если выяснится, что вы живы? Вы пока не можете ни приблизится к Наруто, который, наверное, захочет увидеть свою мать, ни сопротивляться в случае обнаружения нас АНБУ Хокаге.

– Ты прав, – вытерла глаза Кушина-сан. – Ты прав, но как же это тяжело.

– Думаю, что нам надо продумать план действий, – серьёзно посмотрел на меня Шисуи. – Всем вместе и с учётом возможностей и умений Торы-сана.

Я вернулся и запрыгнул на стол, всем своим видом показывая, что внимательно слушаю.

Часть 2. Глава 7. Тора и воспоминания

Меня в деревне знает почти каждая собака, но так вышло, что от людей я по большей части скрывался. А Шисуи сказал, что, так как я – подспудное явление семьи Узумаки, то, раз всем заблокировали воспоминания касательно существования этой семьи, то конкретно узнать меня сможет лишь Асума. Но, так как он не в курсе, что именно я являлся одновременно и тем самым «Бешеным Тигром Кровавой Хабанеро», то он сможет лишь опознать во мне кота даймё в лучшем случае, если я себя выдам. Но одновременно я являюсь неучтённым фактором.

Минато предусмотрел почти всё. С помощью Сарутоби и его влияния были подчищены архивы, имя Хокаге и так всегда было секретным – не зря их называли по номерам: «Шодай, Нидайме, Сандайме, Йондайме, Годайме». Лишние люди по деревне не ползают. Всё: связи, поставки, торговля, заказы, ведутся через интендантскую службу города Отакуку. Те, кто знал о назначении Кушины-сан, либо были в этот момент в деревне или пределах радиуса гендзюцу и попали под действие техники, либо запуганы, либо убиты в результате «заварушки с переворотом во дворце». Как оказалось, наутро ещё несколько сановников тоже были умерщвлены, возможно, потому, что отказались сотрудничать или были неугодны клану Сарутоби. А потом и сам клан получил свою порцию чакры демона на подкорку и благополучно забыл о своих же делишках. То есть, по сути, осталось шесть человек, которые знают, как было дело, это Сарутоби Хирузен, который вернул себе титул Третьего Хокаге, его сын – Сарутоби Асума, который устроил ликвидации неугодных и мини-переворот во дворце, Минорухи и Шиджими – даймё и его жена, ещё одни мои хозяева, я их вспомнил, а также Узумаки Кушина и Учиха Шисуи, которые должны были умереть в ту ночь. А нет, семь, ещё остаётся тот тип в маске, который помогал Минато.

Если так подумать, то и животные не могли сообщить хозяевам, что что-то в деревне случилось, потому что, во-первых, для животных ничего не изменилось – ну подумаешь, была красная луна и хозяева попырили в небо пять минут, а потом дальше по своим делам пошли. Во-вторых, не так животных интересовала власть и кто там у хозяина главный. А, в-третьих, даже у нинкенов тупо не хватило бы словарного запаса, чтобы объяснить хозяину нечто абстрактное, вроде того, что со всей деревней что-то сделали, чтобы убрать одного человека во главе деревни и вызвать ненависть к новому джинчуурики.

Детям ненависти к Наруто не внушили, но воспоминания о том, что парень хороший друг и товарищ, заблокировали, чтобы добиться полной того изоляции.

В окружении нового джинчуурики было учтено почти всё, кроме меня. Обычно кошки привязаны к месту и, скорее всего, если бы я в тот момент, когда уничтожился дом Узумаки, был где-то поблизости, меня бы убили. Но, скорее всего, тот, кто это сделал, не знал о моём существовании, а если и знал, то забыл из-за техники. Но если и нет, то Шисуи сказал, что Наруто поселили почти диаметрально прежнему месту жительства в крошечную квартирку у бойлерной станции. Будь я простым котом, то, скорее, не искал бы хозяина, оставаясь на своей территории.

А я ещё как стану!

План был неплох, пока Минато не использовал непроверенную – и проверить ему было не на чём – технику запечатывания. Поэтому тот план, который замыслил Минато, с возвращением себе титула Йондайме и сына, получается, что уже неосуществим. Наруто наедине с ненавидящей его деревней. Кушина не может вмешаться, так как слаба и сама подвержена ненависти.

Я ещё больше зауважал её, когда она взяла обещание с Шисуи, что тот ни при каких обстоятельствах не скажет мелкому, что за всем стоял его отец. Что у ребёнка должны остаться светлые воспоминания о человеке, которого тот всю жизнь считал героем. Вот – правильная родительская позиция. Наруто и так хреново пришлось, а тут ещё разочарование в идеалах может стать фатальным… Блин, всё не пойму, чего это я такие вещи знаю. Кот-учёный, прямо…

Итак, наш общий план сводился примерно к тому, что я присматриваю за мелким, а Кушина-сан и Шисуи ищут союзников и способы избавиться от печати и ненависти. Но лично я решил, что попытаюсь разбудить в детях воспоминания, что Наруто их друг, а то изоляция, когда тебя с рук кормит лишь один старенький и «добренький» Хокаге – это совсем печально. Сейчас мелкому нужна моя поддержка, и я собирался её предоставить. Подставить мохнатое плечо… Хм… Но, кажется, у кошек нет плеч.

До границы Леса Смерти меня донёс Шисуи. Я ещё не вошёл в полную форму, чтобы сражаться с монстрами, которые могут решить, что я такая миленькая и пушистая шоколадка на ножках. Так что совсем не возражал.

– Удачи, Тора-сан, – коротко погладил меня парень, отпуская на траву.

Я сразу побежал прочь от компрометирующего меня места в сторону горы Хокаге, на которой теперь отсутствовало одно важное для меня лицо.

В Академии шиноби меня ждал крупный облом. Оказалось, что непонятно с какого перепугу класс Наруто был отправлен в некий поход сразу после праздника, и только после нескольких часов «прослушки» удалось вычленить в шёпоте учителей, что «демонёнка» с собой не взяли и «оно и к лучшему, иначе родители бы возмущались, что их детей подвергают опасности». Лично мне увиделось в этом стремление разделить и закрепить в детях образ Наруто как чужака. Твари!

Я побежал к бойлерной станции, домов в том районе немало, но Шисуи сказал о коричневой крыше трехэтажного промышленного здания, и что он живёт там на чердаке один, без соседей.

Ещё пару часов мне понадобилось, чтобы отыскать то здание. Я сначала мимо пробежал, всё-таки то, что Наруто живёт над насосной бойлерной станции, в голове у меня не укладывалось. А потом заметил два новеньких больших окна, которые выделялись на общем фоне здания. И отчего-то их образ показался очень знакомым.

Я заглянул в окна и заметил ещё одну странность: ставни были так странно сделаны, словно шиворот-навыворот – любой бы мог войти к Наруто через окно, там такие же ручки снаружи, как и внутри обычно делают. Вряд ли это – косорукость мастеров по установке окон, скорее – сделано специально, для того, чтобы следить за джинчуурики и легко и просто к нему войти. Я поддел ручку и потянул на себя – отодвинулось бесшумно и почти без напряга. Дома никого не было.

Пахло мелким Узумаки. А ещё относительно недавним ремонтом и заварной лапшой. Я прошёлся по квартире. Одна комната-спальня с кроватью и двумя комодами-шкафами, крошечная кухня с плиткой, столом и маленьким холодильником, туалет, душевая кабинка. Минимум вещей. Причём, насколько я помню, практически все они не из гардероба Наруто. В холодильнике, которые я настрополился открывать ещё в доме Узумаки, только пакет молока. На столе несколько упаковок с бичпакетами… Странное слово всплыло.

Я тем же путём вышел из новой квартиры мелкого и закрыл за собой окошко. Скорее всего, либо слежку уже сняли, либо следят не за квартирой, а за самим Наруто. Теперь неплохо было бы его самого найти.

Но для начала надо проверить местных жильцов и организовать свою территорию. Но никаких кошек я обнаружить не успел, потому что обошёл квартал и почувствовал странный всплеск чакры, а также услышал ругань.

– Чтобы я тебя поблизости не видела, мелкое отродье! Не смей приближаться к моему сыну! – билась в истерике какая-то тётка, и моё сердце сжалось в недобрых предчувствиях.

В переулке обнаружился мой цыплёнок, который был зажат несколькими взрослыми в угол и смотрел на тех исподлобья.

– Я ничего не сделал! – закричал он так пронзительно, что у меня чуть слёзы не навернулись. – Почему вы так относитесь ко мне? Я ничего не сделал! Ненавижу вас! Ненавижу, как вы все смотрите на меня!

Он сделал шаг, и народ расступился. Взрослых всех трясло, но, кажется, до рукоприкладства не доходит. Дети с удивлением смотрят на поведение своих родителей, но тоже начали перешёптываться, что «что-то с этим парнем не так».

Наруто выбежал из толпы и побежал в сторону дома. Страшно, когда вот так вот забываешь своё прошлое, каким ты был, какими были твои родители, как…

Что со мной? Что-то не так… Я тоже что-то забыл, но эта ситуация такая знакомая. Я словно уже видел её. Видел, точно видел. Но где и как? С моей памятью тоже что-то случилось?

Так. Соберись, Тора, сначала задание.

Я побежал обратно к квартире мелкого. За окном заметил крупный силуэт, точнее, два силуэта. И, прокравшись по парапету, услышал обрывок разговора, по «медовому» голосу узнав того, кто припёрся благодетельствовать Узумаки.

– Скажите, как звали моих родителей? Я хочу знать хотя бы их имена, – Наруто чуть не плачет, такой надлом слышится в его вопросе.

– Это уже не важно, Наруто. Твои родители давно мертвы, так что тебе нет смысла знать их имена.

Так и представляю, как Хирузен говорит это и улыбается своей морщинистой улыбочкой «доброго дедушки».

– Почему все ко мне так относятся? Что я всем сделал? – чуть не кричит мелкий.

– Что ты? О чём ты? – разыгрывает удивление старик. – Ты придумываешь. Возможно, всё дело в том, что в прошлом ты совершил несколько хулиганств, поэтому некоторые жители Конохи немного расстроены этим твоим поведением. Мне пора, но ты всегда можешь заходить ко мне, Наруто, если тебе что-то понадобится. Ты же знаешь, я всегда тебе помогу.

Я услышал, как хлопнула входная дверь. А потом белый ромбик шляпы чинно прошёл по улице.

И почему и это мне кажется знакомым? Я что, какой-то кот-прорицатель что ли?

Я… Я… Что-то крутится. Что-то близко, кажется…

– О, привет, котик, – я увидел заинтересованное лицо своего мелкого, который, видимо, решил подышать свежим воздухом и открыл окно, обнаружив и меня.