сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Последнее, что я помню — Эрик, который говорил что-то о том, что не сможет без меня. Дальше была темнота… И сколько времени я была в таком состоянии? Мое сознание стало возвращаться ко мне. Медленно, я открывала глаза, но они вновь закрывались. Я чувствую облегчение впереди себя. Мои дети… Сын и… Кто второй родился? Я должна знать! Я насильно заставляю себя открыть глаза и первое, на что падает мой взор — на штативе пакет с кровью, от которого идет трубочка в иглу, вставленную в мою вену. Мне вливают кровь? Зачем? Что произошло? Где Эрик? Я поворачиваю голову и вижу, что он бледный, полусидя дремает на кресле в моей палате. Что это с ним?
— Эрик, — тихо прошептала я, и он тут же распахнул свои зеленые глаза.
— Любовь моя! — он подорвался с кресла и подошел ко мне. — Как ты себя чувствуешь? — его рука гладила мою щеку.
— Разбитой, — прохрипела я, потому что сил у меня действительно мало. — Но что с тобой, Ангел? Почему ты такой бледный?
— Кристин, ты потеряла много крови… Мне пришлось отдать тебе немного своей, — Эрик смотрел на пакет с вливающейся в меня кровью. О, боже! — Мне пришлось… пришлось, иначе ты бы умерла, Кристин. Мне жаль, что моя кровь теперь в тебе, но…
— Что? — как он может жалеть об этом? Почему? Ну конечно! — Эрик, послушай, я ни капли не жалею!
— Нет, Кристин, твоя кровь была чистой, а моя…
— Твоя что, была грязной? Перестань нести ерунду! — я крикнула на него, насколько мне позволяли силы и охрипший голос. — Я рада, что мне вливают твою кровь! Я рада, что это не чья-то кровь, человека, которого я совсем не знаю. Ты мой муж, Эрик, и у тебя самая что ни на есть нормальная, хорошая кровь! Перестань говорить ужасные вещи о себе!
— Из-за меня ты здесь, Кристин…
— И что? Я здесь не только из-за тебя! Мы оба знали, что родить двоих детей так просто не получится. Кстати, кто родился второй? — я тут же забыла глупости, только что сказанные Эриком. Я хочу увидеть второго ребенка! И узнать, как мой Густав!
— Мне очень жаль, Кристин, — Эрик простонал. — И в этом я тоже виноват!
— Что случилось? Ребенок, он жив? — с ужасом спросила я.
Эрик не успел ответить, лишь только посмотрел на меня печальным взглядом, когда в палату зашла медсестра с двумя малышами на руках. Эрик взял одного из них и положил мне на руки. Мой Густав, ты в порядке, мой мальчик! Его зелёные глаза напоминали те, что никогда не знали материнской любви. Вдруг в палате раздался громкий, детский крик. Это не Густав…
— Эрик, что с ребенком? — снова спросила я. — Почему он плачет?
— Мне жаль, Кристин, очень жаль! — он упал на колени около моей кровати и стал плакать. Да что, чёрт возьми, происходит? — Мой ангел, умоляю, прости меня…
— Да за что? Эрик, я не понимаю тебя! Ребёнок плачет, дайте его мне! Я должна успокоить его! — на мои глаза выступили слёзы. Почему мне его не дают? Ему нужна мама, поэтому он плачет! — Пожалуйста, он же плачет!
— Я должен тебя предупредить, Кристин… Ребёнок не такой, как Густав, — Эрик поднял на меня свой взгляд.
— Возьми сына, Эрик! — я не смогу одной рукой держать сразу двух детей. — Дайте мне ребёнка! — прорычала я на стоящую недалеко от моей кровати медсестру. Она стала медленно подходить ко мне, затем аккуратно вложила мне на руки маленький, белый конвертик. Почему личико закрыто? Я ни капли не настрожилась, я лишь хотела увидеть своего ребёнка!
— Это девочка, mon ange, — сказал Эрик, когда я открывала уголок. — Такая, как я…
Когда я открыла лицо своей дочери, я поняла о чем говорит мой муж. Но что может быть прекраснее новорожденного младенца? Как его можно считать не красивым или ужасным? На её правой щечке были бугристые выпуклости, совсем чуть-чуть, маленький шрамик в области виска. Но она красивая! Самая красивая девочка на свете! Моя маленькая блондиночка, её волосы светлые, как у Эрика, но кучерявые как у меня. А глаза шоколадного цвета. Она похожа на меня! Я заулыбалась, по щекам полились слёзы счастья. Моя доченька, моя Энжела похожа на меня!
— О, Эрик, она прекрасна! — он смотрел на меня испуганным взглядом, полным боли, страха, сожаления. — Малышка моя! Я так люблю её, Эрик! Если ты думаешь, что в чем-то виноват, то ты крупно ошибаешься, любимый. Без тебя у меня бы не было таких красивых детей!
— Кристин, она ведь как я! Я никогда себе этого не прощу!
— Эрик, я просила закрыть эту тему еще давно! Как ты… Послушай, я поняла секрет вашей с дочкой особенной внешности, — нежно сказала я, поглаживая головку дочери.
— Особенной? Ты смеешься, Кристин?! — голос моего мужа пропитан болью. Как он не понимает?
— Да, именно особенной внешности! Секрет в том, что когда вы были в утробе, Бог коснулся вас, отметив своей меткой. Вы отмечены Богом, Эрик! Он вас любит больше всех. Он дал вам множество талантов, поэтому и отметил, чтобы вы выделялись!
— Слишком уж броско он нас выделил…
— Я уже говорила тебе, что если ребёнок будет такой как ты, я собственно не вижу разницы между Густавом и Энжелой кроме как что мальчик и девочка, я в любом случае люблю её! Она моя дочь, моя плоть и кровь. Я не могу не любить её! — я уже не могу сдерживать свои слезы. Почему он считает себя таким ужасным, страшным монстром? Это ведь не так! Как мне в этом его убедить? Я ведь не отказываюсь от него, я все еще крепко держу на руках свою кроху, я люблю их обоих больше собственной жизни! Что мне еще сделать?
— Mon ange, ты самая лучшая женщина на земле! Ты делаешь меня таким счастливым. Без тебя я бы уже давно погиб в темноте своей души. Но ты спасаешь меня от этого каждый день. Ты постоянно твердишь, что любишь меня, заставляя душу возвышаться к небесам! Но у меня нет души, потому что она принадлежит только тебе!
Он сел возле меня на кровати и склонился надо мной, нежно касаясь губами моих губ. Я надеюсь, что вскоре он окончательно поймет, что он и наша дочь — особенные, что я люблю их, что я никогда не буду обижать малышку из-за того, как она выглядит. Она такая же красивая, как и Густав. Они оба мои дети, я не смогу их наказывать вообще, потому что буду их баловать! Энжела не будет чувствовать разницы между собой и братом, я никому не позволю её обижать, говорить что-то плохое о ней. Я буду защищать её ценой собственной жизни, если понадобится! Я любому глотку перегрызу за своих детей и мужа!
Комментарий к My soul is a price for her living
Вот и новая глава! Я поздравляю всех моих читателей с наступающими праздниками, Новым Годом и хочу пожелать всем счастья и мирного неба над головой!
С Новым Годом, друзья!
========== Beauty Underneath ==========
POV Эрик
Через полторы недели, когда врачи убедились, что с моей женой все в порядке, я смог забрать ее и детей домой. Если честно, я немного переживаю, как все это будет выглядеть. И поэтому, сейчас, когда мы почти подъехали к нашему дому, мое сердце колотится как бешеное. На моих руках спит Густав, а Энжела на руках Кристин, она не выпускает малышку с рук, я бы сказал, что она любит ее больше, чем… Густава. Его она тоже любит, но с ним все будет проще — мальчик идеальный, здоровый и красивый. А в малышке я вижу себя, хотя по большей части у нее черты Кристин. Но из-за личика дочки я вижу в ней себя. Только при одном взгляде на нее, мое сердце сжимается от боли. Как я мог так поступить с моим ребенком, с Кристин? Они обе не заслужили этого! Попытайся я убить себя из-за своего ничтожества, я не выполню клятву, данную перед Богом, Надиром и Раулем в церкви на нашей с Кристин свадьбе. Я не буду рядом с ней и не буду заботиться. Уйди я ради ее же блага, Кристин посчитает, что я ее не люблю, что не хочу быть с ней, но ведь это не так! И я не могу бросить своего ангела с двумя грудными детьми на руках! Ей нужна помощь, ей нужна поддержка и забота…
— Вот так, — я аккуратно уложил сына в кроватку рядом с кроваткой Энжелы. Некоторое время они будут спать в нашей комнате, чтобы не бежать в другую комнату ночью. Я подошел к Кристин и обнял ее, прижав к себе, пока она смотрела на наших детей. — Я люблю тебя, Кристин.
— Я тебя тоже люблю, Эрик. Очень, — она подняла свой шоколадный взгляд на меня. — Ты самый лучший муж на свете, ты знаешь это? — она улыбнулась.
— Слишком мало времени прошло, мы с тобой женаты всего-то 8 месяцев, — я ухмыльнулся.
— Эрик, я хочу тебя попросить кое о чем, — робко сказала она, слегка покрываясь краской.
— Все что угодно, mon ange, — я коснулся ее розовой щечки своей рукой и погладил.
— Ты можешь подождать? — я непонимающе посмотрел на Кристин, вопросительно поднимая бровь. — С занятием любовью, — объясняя, она добавила дрожащим голосом. О, Боже, вот о чем она волнуется.
— Любовь моя, не переживай об этом. Я буду ждать столько, сколько тебе нужно. Я понимаю, что тебе нужно восстановится. Ты сама скажешь, когда будешь готова, ладно?
— Спасибо тебе, — она облегченно улыбнулась. Я и не хотел… Возможно, пока она будет восстанавливаться, я должен поискать способы предохранения. Я хочу еще детей, но не могу позволить, чтобы они были такие, как я, как Энжела… Просто не могу этого позволить!
— Ты хочешь чего-нибудь поесть? — нужно сменить тему, потому что нам обоим неловко. Она отрицательно закивала головой.- Но, Кристин, тебе нужно есть, чтобы кормить малышей. Ты ела утром в больнице, уже прошло много времени…
— Хорошо, Эрик, раз ты настаиваешь, я поем, — хихикая, она все же согласилась.
— Пойдем, я что-то приготовлю тебе поесть…
***
Малышам уже семь месяцев, они растут очень быстро, что мы с Кристин даже не заметили, как они стали сидеть, ползать, потихоньку с поддержкой топать ножками, пытаться говорить, правда не совсем удачно, но это уже что-то. Кристин любит малышку Энжелу до безумия, моё сердце радуется, когда я вижу как они играют вместе. И в некоторые моменты мне становится жаль, что моей матерью не была Кристин. Такая, как она — самая лучшая мама на свете. Она хорошо справляется не смотря на ещё столь юный возраст. Но моим детям, в частности дочке, повезло с мамой…
Сквозь ночную тишину послышался детский плач, и лежащая рядом со мной Кристин начала шевелиться.
— Энжела плачет, — не открывая глаз, сонно пробурчала она, убирая с себя одеяло, чтобы встать. Как она определяет, кто плачет? Они же совсем одинаково плачут, хотя, если прислушаться, то можно услышать насколько голос Густава ниже на несколько тонов.
— Нет, mon ange, спи, — я накинул одеяло обратно на жену и легко поцеловал. — Я пойду к дочке, успокою её, а ты спи…
— О, Эрик, что бы я без тебя делала?
— Ты бы справилась и без меня, — я погладил ее по руке, встал с постели и направился в детскую комнату. - Ну, кто из вас не дает нам с мамочкой спать? — улыбаясь, я подошел к двум кроваткам. Густав, на удивление, спал, его не разбудил плач сестры.
В комнате снова послышались детские всхлипывания и я подошел к кроватке дочери. Малышка печально скривилась, но как только заметила меня, она слегка успокоилась. Я взял ее на руки, слегка покачивая и прихлопывая по спинке.
— Ну, мадемуазель Дестлер, что вас беспокоит? — я посмотрел в карие глаза Энжелы и впервые за все время увидел Кристин. — Быть может, малышка Энжела хочет кушать? Или подгузник поменять? — я приподнял малышку на уровень носа и вдохнул. О, да, подгузник тоже стоит сменить! — Все ясно, — буркнул я на пути в ванную.
Я налил немного теплой воды и помыл малышку, насухо вытер и одел чистый подгузник. Вот так, отлично, доченька. Теперь ты будешь спать или еще с тобой побыть? А, малышка, что скажешь?
— Спеть тебе песенку, чтобы ты скорее заснула? — прошептал я. А я как раз знаю подходящую. — Поспать нужно, поздно еще, Энжи…
Les anges dans nos campagnes
Ont entonne l'hymne des cieux
Et l'echo de nos montagnes
Redit ce chant melodieux
Gloria in excelsis Deo!
Ils annoncent la naissance
Du Liberateur d'Israel,
Et, pleins de reconnaissance,
Chantent en ce jour solennel:
Gloria in excelsis Deo!
***
Сидя у Кристин на ручках и поедая свой Рождественский ужин, дочка внимательно рассматривала меня, иногда переводя взгляд с меня на брата или мать. Что она такого занимательного во мне нашла? Я знаю, что у нее сейчас возраст вопросов, она и так слишком многим интересуется для четырех лет. Но она моя гордость, она уже многое умеет. Лучше всего она играет на фортепиано и скрипке, на которых научилась играть буквально за год, когда впервые прикоснулась музыке и этим двум инструментам. Для ее возраста, это невообразимо так играть! Думая обо всем этом, я не заметил, как малышка смотрела мне в глаза.
— Энжела, что ты такого интересного нашла в папе? — улыбаясь, спросила Кристин. — Я знаю, что он у нас красивый, но все же ты скоро дырку в нем просмотришь, — от слов моей жены дети захохотали.
Густав, сидевший около меня, любил больше рисовать, чем заниматься музыкой. Ему этот мир был намного ближе. Он мог несколько часов рисовать что-то необычное, но прекрасное. Детское воображение всегда меня удивляло…
Энжела не ответила на вопрос матери, но слегка прищурилась и спросила меня:
— Папочка, — она говорила уже довольно четко и внятно, —, а почему ты в маске? — Энжела надула свои пухленькие щечки. Черт, я не ожидал такого вопроса прямо сейчас, в Рождественскую ночь от четырехлетней дочери. И как ей объяснить, что я не такой красивый, как кажусь? — Мама и Густав ходят без масок, так почему ты в маске?
— Милая, заканчивай свой ужин и идите играть с Густавом в комнату, — Кристин попыталась перевести тему, но дочь лишь сильнее надула губки. — Смотри, он уже закончил кушать…
— Нет! — слегка прикрикнув, Энжела хмурила свои светлые бровки. Ох, этот ее характер… Совсем как у меня в молодости. В миг она соскочила с рук Кристин и подбежала ко мне, я тут же поднял ее и посадил к себе на колени. — Папочка, пожалуйста, сними маску, — ее детская ручка коснулась моей щеки. Я готов был заплакать в этот момент. Я отлично понимаю, что без своего она от меня не отстанет, потому что ее характер я знал прекрасно, — он точно такой же как у меня.
— Энжела! — Кристин строго посмотрела на дочь.
— Ничего страшного, Кристин, все нормально. Рано или поздно этот вопрос она бы все равно задала. Что ж, пусть будет раньше… Малышка, я ношу маску не просто так.
— Зачем? — настойчиво спросил детский голосок моего сына. Отлично! Теперь их двое! Я перевел удивленный взгляд на Густава. Теперь два меня собрались воедино…
— Потому что… я не такой как все… — я не знал, что должен им говорить в объяснение. — Не такой, как мама, Густав… Не такой как дядя Рауль и тетя Мэг, бабушка Антуанетта…
— Но ты такой как я? — Энжела коснулась ладошкой своей щечки. — Я не другая… Значит, и ты не другой. Ты же как все! Мы как все…
Господи, мое сердце трепетало. Она говорит как Кристин. Она говорит ее словами…
— Да, но все же люди этого не понимают, — я провел рукой по светлым волосам дочки. — Просто ты девочка, маленькая, красивая девочка, которую все любят. А я… Уже большой… В общем, мне приходится носить маску, чтобы не пугать никого.
— Так ты снимешь маску, пап? — нетерпеливо спросил Густав, а Энжела внимательно меня слушала. — Энжела говорит правду, ты такой как все мы!
— Густав, Энжела, — Кристин понимала, что я не совсем хочу это делать. Но выбора у нас не осталось! — Не приставайте к папе!
— Ладно, Кристин, ты же знаешь, что они не отстанут, если не получат своего. Они по характеру как я, и такие любопытные, как ты. Разве ты забыла, насколько была любопытной несколько лет назад? — она засмущалась, и я тоже вспомнил, как она однажды без разрешения, внезапно сорвала с меня эту самую маску.
— Как хочешь, Эрик, — Кристин тяжело вздохнула.
— Вот, — я коснулся пальцами холодного фарфора и медленно снял его. Я ожидал услышать удивленные в ужасе вздохи, крик или смех, но столовую окутывала сплошная тишина. Я слышал лишь стук своего сердца, которое волновалось о том, что подумают мои дети, увидев настоящего отца. Монстр? Ужасный, отвратительный монстр… Вот, кто я на самом деле. Всегда был и до сих пор ним остаюсь…
— И что? — спросил Густав. Я раскрыл ранее зажмуренные от страха глаза. - Пап, ты совсем не страшный. Все такой же красивый, как мама. Теперь я знаю, почему мы с Энжи такие красивые. Не только в маму…
— О, Густав, о таких детях как вы с сестрой можно только мечтать! - я, наконец, облегченно улыбнулся.
— Не надевай маску, папуль. Мне она совсем не нравится, без нее тебе намного лучше! — дочка смотрела на меня горящими от любви глазами.
— Хорошо, малышка, я не буду, — согласился я и стал заканчивать свой ужин.
— А почему у нас нет младших братиков или сестричек? — в столовой раздался звонкий голос Густава. Ошарашенные вопросом от сына, мы с Кристин переглянулись друг с другом.
— Сынок, понимаешь, — у Кристин явно не хватало слов. — Просто…
— Вы не хотите больше детей? — к «допросу врасплох» присоединилась и Энжела.
— Нет-нет, хотим, но… — я тоже, кажется, не многословен.
— Сначала нам нужно вырастить вас обоих, - ох, спасибо моему ангелу. Как всегда, она нашла выход из сложной ситуации.
— Мы ведь уже большие. Значит, скоро у нас будет братик или сестричка? — Энжела продолжала спрашивать нас, одновременно ковыряясь в тарелке с едой.
