сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Воздух был пропитан табаком, от чего я закашлялась. Малыш, нам придется немного потерпеть ради папочки. Пока я обращалась к ребенку внутри меня, я гладила живот, на что получила легкий пинок. Это согласие или отрицание? Кажется, он пойдет на все ради папы! Я, наконец, перестала кашлять и села на кресло напротив стола детектива. Кабинет был довольно мрачным, — даже в подземелье Опера Популер, где мы жили некоторое время с Эриком, и то светлее было.
— Прошу прощения за дым, миссис Дестлер, — говорил мистер Смит, разгоняя руками вокруг нас едкий дым. — Никак не могу избавиться от вредной привычки, — он повернулся ко мне спиной и открыл единственное в этой комнате окно, ветерок занес в помещение свежего воздуха и мне немного полегчало.
— Ничего, мне уже лучше, — я слегка улыбнулась, давая понять, что в порядке. — Может, начнем? Меня ждут дети…
— Да, несомненно. Я думаю, что мы с Вами обойдемся без комнаты допроса. Я посчитал, что в моем кабинете на кресле Вам будет удобнее, чем в допросной на холодном стуле.
— Там сейчас мой муж? — холодно спросила я, а сердце облилось кровью. Лучше бы я сейчас сидела на холодном стуле в проклятой допросной комнате, а Эрик здесь, в более менее уютном кабинете. Никто не знает, что ему довелось пережить в детстве. Надеюсь, ему не причинят там боли и зла. — Он там сам?
— Нет, с ним второй детектив, но да, они там. Не будем отвлекаться. Ваш муж, Эрик Дестлер? Кто он такой? Расскажите мне, — мистер Смит уселся на свое кресло за столом и выгнул губы, пожимая плечами.
— Да, он мой законный муж уже пять лет. Он всего лишь музыкант и архитектор, — коротко сказала я.
— Тогда подойдем с другой стороны, — детектив тяжело вздохнул. — Что Вы можете рассказать о Призраке Оперы?
— Мерзкий человек, я Вам хочу сказать…
— Так, Вы его знаете? — удивился Смит.
— Да, когда-то знала. Но сейчас не в курсе где он и чем занимается.
— Расскажите о ночи, когда сгорела Опера Популер, миссис Дестлер, — мистер Смит хмурился все больше и больше.
— Я выступала в роли Аминты в опере «Торжествующий Дон Жуан», написанной этим Призраком Оперы. Мужчина был одержим мной и преследовал, но, насколько я помню, меня спас мой друг. Так вот, в тот вечер мы выступали и он признался мне в любви публично прямо на сцене. А я сорвала с него маску и… Ну, все увидели его кошмарное лицо. Затем он обрубил трос, удерживающий люстру и она упала. И, как я сказала ранее, меня спас друг из лап этого уродца, — мои слова причиняли мне боль. Я знала, что говорить, но если мой рассказ дойдет до Эрика… Он возненавидит меня!
— То есть, Вы утверждаете, что Ваш муж — Эрик Дестлер — и Призрак Оперы два разных человека? — детектив стал что-то записывать в свой блокнот, но что он писал, мне не было видно из-за песочных часов, стоявших на столе.
— Да, — не колеблясь ответила я.
— Где и когда Вы познакомились с Вашим мужем? — мне снова последовал вопрос, который мог сбить меня с толку. Если я скажу, что познакомилась с ним в Опере, то весь мой предыдущий рассказ пойдет насмарку. Что же делать?
— Я… я познакомилась с ним через несколько дней после трагедии в опере. Я уехала в соседний городок с Парижем к своим знакомым, чтобы отойти от шока и разбитого сердца, — мое сердце сейчас разбивается, когда мой муж сидит в холодной комнате и я ничего не могу с этим поделать!
— Разбитое сердце? — поинтересовался мистер Смит.
— Да, я Вам говорила про старого друга. Он сделал мне предложение руки и сердца, но я вынуждена была отказаться. Но причинив ему боль, причинила ее и себе тоже. Так вот, однажды, я гуляла по красивой местности за городом и на лавке увидела мужчину. Тогда шел снег и он был весь ним усыпан, что говорило том, что он сидит там довольно долго. Он был весь синий от холода и сидел с закрытыми глазами. Я подошла к нему и тихо спросила о его самочувствии. Слово за слово и мы познакомились. Это был мой муж, Эрик. После той прогулки он подцепил сильную простуду, врачи думали что у него туберкулез, но все обошлось. Вскоре после его выздоровления он стал за мной ухаживать, мое сердце постепенно залечилось и мы поженились.
— А что Вы можете сказать о его маске? С какой целю он ее носит и видели ли Вы, миссис Дестлер, что под ней скрывается? — черт, вот этого вопроса я боялась больше всего.
— Да, как его жена я видела его без маски. Еще до свадьбы я попросила показать мне. Конечно, он упирался, говорил, что тогда я не захочу выходить за него замуж, но я убедила его. Он снял маску и я увидела там шрамы, ничего отвратительного, чего не может вытерпеть людской взор. Это последствия несчастного случая в детстве. В его доме был пожар и мальчиком он сильно пострадал, а его родители погибли в том пожаре.
— Вас не смутило, что и у Призрака была маска и у Вашего мужа тоже…
— На что Вы намекаете, мистер Смит? Что я Вам лгу? Кто я по Вашему? — мой голос был твердым. Но я знала, что моя ложь раскроется, если Эрик, что вполне вероятно, расскажет что-то другое. — Лгунья? Мой отец был известным скрипачом из известной шведской семьи! Как Вам не стыдно меня в подобном обвинять! Я Вас уверяю, что мой муж ни в чем не виноват и сходство с этим монстром, Призраком Оперы, лишь совпадение! — я строго чеканила слова. — У Вас еще есть вопросы?
— Нет, миссис Дестлер. Вы можете быть свободны, — он кивнул мне, указывая на дверь.
— А мой муж? Что будет с ним? Его Вы когда отпустите? — мой голос снова задрожал.
— С ним будет немного труднее, мэм, ведь он уж очень похож на Призрака, терроризировавшего оперу. Но, как только все станет ясно и если он окажется не виновным, мы сразу же отпустим его.
— И когда Вы все выясните?
— Терпение, миссис Дестлер. Здесь все наспех не делается, нам нужно еще дождаться приезда Ваших французских полицейских, которые пять лет назад занимались этим делом…
Больше у меня вопросов не было. Я знала прекрасно, что сегодня Эрика не освободят. Если письмо послали совсем недавно на днях, возможно, даже сегодня, то туда оно будет идти несколько недель и пока французские жандармы сюда прибудут тоже несколько недель. Какой кошмар, что я буду делать? Но сегодня я должна хотя бы его увидеть, поговорить и как-то намекнуть на рассказанную мной историю, чтобы он знал, что говорить… Я должна хотя бы его поцеловать…
Выйдя из кабинета детектива, я подошла к своим детям и отчаянно села возле них на скамью. Я не знаю, что мне делать без моего Эрика. Как быть? Куда идти? К кому обратиться? Я здесь никого не знаю! Я здесь сама… и снова меня окутало чувство одиночества в душе…
Комментарий к The Phantom of the Opera
Слова я взяла из песни Roman Rain feat. Unreal - Призрак Оперы или Безумие Кристины Даэ
Ну что ж, пока будет драма, ведь флафф долго господствовал в этой истории и сколько продлится печальная атмосфера, я не знаю... Но я знаю одно - тот, кто спасет ситуацию) Как вы думаете, кто это будет? Я жду от вас отзывов!
Ваша Кэсси)
========== Часть 15 ==========
POV Эрик
Меня завели в какую-то серую комнату, в которой веяло сыростью. Надеюсь, Кристин не в такой ужасной комнате, потому что если она заболеет, я себе этого не прощу, да и им тоже. Со мной сидел этот молодой блондин, а офицер постарше куда-то ушел и его не было около получаса. И все это время я не знал ни где моя жена, ни где мои дети, ни где этот детектив. А этот паренек сидел здесь просто нянькой для меня. Его пристальный взгляд порядком стал надоедать мне за половину часа…
— Ах, мистер Дестлер, надеюсь, я не заставил Вас долго ждать? — в комнату без окон вошел детектив. Ну, наконец-то!
— Нет, все нормально. Где моя жена? — свой вопрос я почти процедил сквозь зубы.
— Она в порядке, сидит в коридоре с детьми и моей помощницей. Хотя я ей сказал, что она может ехать домой, — идиот, она не уедет без меня, она ведь упрямая! — Я с ней уже переговорил и она мне все рассказала.
Что значит, «все рассказала»? Проклятье, что Кристин ему рассказала? Она ведь не стала бы говорить, что я… Нет, она ведь любит меня, правда? Конечно, любит! И почему я сомневаюсь в ее чувствах, когда она сидит и ждет каких-то новостей обо мне, вместо того, чтобы ехать с детьми домой?! Она не могла ничего такого рассказать… Во всяком случае, я должен думать так, как думала моя жена. Что она бы сказала ему? Она бы сказала, что я никак не связан с Призраком Оперы и что мы познакомились где-то вне Оперы…
— А теперь я хочу послушать Вас, — продолжил детектив Смит. — Где Вы с женой познакомились?
— В парке, — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Была зима, я замерз до жути, потому что был в отчаянии и не знал, как дальше жить. Она спросила, все ли со мной хорошо… — Кристин действительно так бы поступила! Я знаю, как она думает и как поступает. — Я болел, а когда выздоровел — мы поженились.
— Могу я попросить Вас снять маску? — Смит поднял одну бровь и перекинул ногу через ногу. Разумеется, нет!
— Зачем Вам это? — спокойно спросил я.
— Мистер Дестлер, позвольте напомнить, что вопросы задаю здесь я. И мои просьбы Вам лучше бы выполнять, — вежливо сказал детектив.
— Раз Вы настаиваете… — холодно произнес я и мои пальцы коснулись маски. Я медленно ее снял и наблюдал реакцию двух мужчин. Блондин тут же отвернулся, его лица я не видел, а вот детектив Смит крепкий орешек. Даже глазом не моргнул, лишь смотрит прямо мне в глаза. — Довольны?
— И как Вы заработали эту «красоту»? — я понял, что он говорит с сарказмом.
— В детстве был несчастный случай. Могу я одеть маску, чтобы Вашему коллеге было удобнее со мной находиться? — я бросил взгляд на парня, который стоял к нам спиной.
— Да, конечно. Скажите, мистер Дестлер, если Вы пострадали в детстве при несчастном случае… — на минуту он помедлил, - то, что с Вашей дочерью?
— А что с ней не так? — я сделал удивленное лицо. — По-моему, моя дочь в полном порядке, месье. Прошу прощения, мистер Смит.
— Не извиняйтесь за свои привычки, Эрик. Но у Вашей дочери те же отметины, что и у Вас. Как Вы это объясните? Тоже несчастный случай? Ваша жена об этом ничего не упоминала…
— Мне откуда знать, что с моей дочерью? Она такой родилась и мы это приняли нормально. Или на что Вы намекаете? Что у Призрака Оперы уродство было с рождения и Кристин уже была беременна, когда вышла за меня замуж? Хотите сказать, что она меня обманывала?
— Ну, почему же сразу…
— Так вот, я скажу Вам так, — я не дал ему договорить, — мистер Смит, когда мы поженились, Кристин была абсолютно чиста. Этому было подтверждение на утро после первой брачной ночи. Я не слеп, месье!
— Тогда у меня появляется подозрение, что именно Вы и есть Призрак Оперы.
— Я ведь рассказал Вам, что не имею никакой связи с этим мерзавцем, домогавшемся моей жены! — прошипел я. — Или что, мой рассказ и рассказ моей жены не совпали?
— Да нет, в целом истории похожи, просто у Вас подробностей меньше.
— Ну, женщины всегда все в подробностях любят рассказывать. К тому же она еще и беременная. Не вижу ничего странного, — после этого я замолчал. Что им еще от меня надо?
— Поговорим о Призраке Оперы. Что Вы о нем знаете?
— Я знаю о нем только по слухам и рассказам жены, — я сглотнул, стараясь сдержать себя, чтобы не болтнуть ничего лишнего. — Носил маску из-за уродливого лица, был безумно влюблен в Кристин, терроризировал Оперу и убивал там людей.
— Если быть точным, то он убил Джозефа Буке — рабочего, актера и певца Убальдо Пьянджи, и еще были жертвы того, что он намеренно оборвал трос люстры во время представления, — разъяснил детектив. Как будто я не знаю?! Меня и так это уже долгие годы мучает.
— Погодите, Убальдо Пьянджи был жив…
— А с чего Вы так уверены, мистер Дестлер? — удивился детектив. Черт возьми, это был подвох!
— Не знаю, просто… Кристин говорила, что он был жив, — я ведь придушил его так, чтобы он лишь потерял сознание, а не умер! По крайней мере, когда я его оставил лежать на полу, он был жив, а там уже не мои проблемы…
— Как мне кажется, Ваша жена могла и опустить факт про певца, который был в любовных отношениях с ее конкуренткой, — Смит лукаво улыбнулся.
— Кристин не злопамятная, — это общеизвестный факт, который знают все наши знакомые. — Сколько бы Вы ей зла не сделали, она все равно простит, — в отличии от меня! — Убальдо был жив! А если и умер, то уже не с помощью Призрака! Вероятно, он был болен…
— Мистер Дестлер, Вы понимаете, что этими словами подтверждаете то, что причастны к событиям в Опера Популер?! Весь Ваш рассказ просто выдумка, как я полагаю, как и рассказ Вашей жены. Ну, мы все узнаем, когда прибудут французские жандармы, занимавшиеся Призраком Оперы пять лет назад. А пока что прошу любить и жаловать наши скромные обители! Грейсон, отведи мистера Дестлера в камеру… А Вам, месье, желаю прекрасного препровождения времени наедине с собой за решеткой. Возможно, Вы что-то вспомните еще и соизволите с нами поделиться…
Черт, это совсем не хорошо! Я-то буду в порядке от какой-то там камере, но Кристин будет страдать! Она ни за что не уйдет отсюда в таком случае. Мой ангел, прости, что доставляю тебе столько боли. Лучше бы ты тогда ушла с виконтом, чем сейчас вот так страдаешь! Блондин подошел ко мне с явным желанием одеть наручники, но я показал, что и так спокойно дойду. Ради Бога, хотел бы я сбежать — меня бы уже здесь давно не было и никто бы не догадался каким образом мне удалось удрать. Я все же Призрак Оперы, как ни крути и сколько бы я это не отрицал. Мы вышли в коридор и завернули за угол, и я увидел на лавочке Кристин с детьми. По ее щекам лились слезы, дрожащая рука держала стакан с водой. Господи, ладно я не был святым человеком, но с ней ты за что так? Она ведь самая лучшая женщина во всем мире! Чем она заслужила такие страдания из-за меня, какого-то монстра? Зачем она меня полюбила?
— Папа! — в один голос закричали дети и бросились бежать ко мне. Я тут же принял их в объятия, они прижимались ко мне так, словно видели первый и последний раз. Пока в моих объятиях были Густав с Энжелой, я увидел, как Кристин медленно подняла голову и с надеждой посмотрела на меня.
— Эрик! — она тоже подорвалась с места и быстро подошла ко мне. — Все хорошо? Мы можем ехать домой? — спросила она дрожащим голосом. О, как же мне не хочется ее расстраивать! Боже, почему каждая ее беременность получает столько испытаний?
— Все хорошо, любовь моя, но…
— Нет, — резко перебила она меня. — Не надо говорить «но», Эрик! Скажи, что мы можем поехать домой! Все вместе! — я взял ее в объятия, когда дети немного отошли от нас. Кристин громко зарыдала, слегка постукивая меня по груди своим маленьким кулачком.
— Кристин, послушай меня, все хорошо! Перестань плакать, этим ты ситуацию не улучшишь и навредишь малышу! Успокойся, мой ангел! — я гладил ее по голове, а у самого сердце обливалось кровью. Нет, не за себя… За свою жену, за своих детей, за своего еще не родившегося ребенка. Почему виноват я, а страдают они?
— Эрик, — она отчаянно выдохнула мое имя мне в шею.
— Послушай меня, — нужно как-то привести ее в более менее вменяемое состояние, иначе это плохо кончится для беременности! — Кристин, послушай меня! — я взял ее за плечи и немного потряс ее, она вроде как успокоилась, и тогда мои ладони легли на обе ее щечки. — Сейчас ты успокаиваешься, не нервничаешь и едешь домой! Дети уже голодные! И ты тоже! Ты должна уехать отсюда, а я останусь здесь на время.
— Что? Как я могу поехать домой, когда ты здесь?! — она смотрела на меня обезумевшими глазами, словно одержимая. Чем я заслужил ее безумную любовь? Что я такого сделал, что меня любит самая потрясающая женщина из когда-либо живших?
— Нет, ты поедешь домой! — настойчиво сказал я, все еще держа ее лицо в руках. — Ты прежде всего мать, Кристин, и должна думать о детях! Не только о Густаве и Энжеле, а еще и о маленьком внутри тебя! — при этих словах в моем горле встал ком. — А я буду в порядке, обещаю, и скоро вернусь к тебе! Хорошо?
— Да, — она судорожно закивала мне головой, а из карих глаз не прекращались слезки. — Я люблю тебя, Эрик!
— И я люблю тебя, Кристин! Больше жизни люблю! — мои губы накрыли ее. О, как я хотел запомнить ее аромат, ее вкус, ее нежность и любовь, касание ее губ, мягкость ее кожи и шелковистость волос. Моя Кристин… Прости меня за все!
— Мистер Дестлер, — Грейсон дал о себе знать. — Нам нужно идти.
— Да, конечно, — согласился я, выпуская жену из своих объятий. Она так нехотя отпускала меня, мы еле разъединили руки. Не желая уходить, я шел вперед, обернувшись назад на своего Ангела и детей.
Вскоре мы свернули за угол и я потерял их из виду. Кто знает, когда я снова увижу свою семью?!
