Текст книги "Имя твое - земля (СИ)"

Автор книги: K.E.N.A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Скалли, признайся честно: в глубине души ты и сама понимаешь, что мороженое из тофу – редкостная гадость?

Вздохнув, Скалли повесила пиджак на вешалку. Сказать по правде, этим утром она пребывала совсем не в игривом расположении духа: настроение было ни к черту, и к тому же болела голова. Вчерашний вечер она посвятила периодически накатывавшему на нее унынию и провела его, с поистине мазохистским наслаждением предаваясь мыслям обо всех горестях и напастях, встретившихся на ее жизненном пути. Этому фокусу ее научил Ахав: бояться, жалеть себя и плакать можно, говорил он. Можно даже в самый ответственный момент. Даже если сам себя презираешь за собственную слабость. Самое главное – заранее решить, сколько драгоценного времени ты выделишь на это бестолковое занятие, и не растратить сверх того ни одной минуты. Со временем Скалли поняла, что куда проще периодически устраивать такие «вечера самосожаления», как она называла их про себя, и всласть поупиваться своим страданием (и неважно, была на то причина или нет), чем постоянно бороться с собой и получать это сомнительное удовольствие пусть и дозированно, но каждодневно. Жаль, что сегодня пятница, а она уже отстрадала свою недельную норму. Нечем будет заняться на выходных.

Обернувшись, Скалли наконец посмотрела на напарника: тот прямо-таки сиял и с плохо скрытым нетерпением ожидал, когда она вступит в игру. Презентации, устраиваемые Малдером перед каждым новым делом, походили на театр одного актера, но в реальности лишались всякого смысла для них обоих, если Скалли не следовала отведенной ей роли. И сейчас ей оставалось только дать напарнику отмашку.

– От сахара, Малдер, нашему организму никакого толка. Один только вред.

– А как же эндорфины? Ни за что не поверю, что тебе ни разу не приходилось заедать коробкой шоколада несчастную любовь.

– Уж не намекаешь ли ты часом, что я толстая?

– Туше́.

Малдер поднял руки в знак поражения, но в его глазах вспыхнул огонек, а на губах заиграла улыбка: первая пикировка прошла на славу, а значит, можно смело переходить к делу.

Он подскочил с места и торжественно объявил:

– Итак, на сей прекрасный раз, Скалли, я зову тебя не на болота, не в лес, не на секретную военную базу и даже не на Аляску…

– Боже, ты что, приглашаешь меня на свидание?

Скалли определенно вошла во вкус.

– Почти, – сказал Малдер, как ей показалось, на секунду смутившись. – Ты только вслушайся в эти ласкающие слух слова: Луи Армстронг, гумбо, джамбалайя, Марди Гра…

– А еще жара напополам с духотой, грязь на улицах и местное население, изрядная часть которого до сих пор верит в вуду.

– …знаменитый Французский квартал, колониальная архитектура…

– Я знаю, чем известен Новый Орлеан, Малдер, но подозреваю, что достопримечательности тебя мало интересуют. В отличие от вуду.

– Одно другому не мешает, Скалли. Но раз уж ты заговорила про вуду, перейдем к делу. – Он поднял со стола какую-то газетную вырезку и победно помахал ею.

– А еще говорят, что бумажные газеты больше некому покупать. Пока есть ты, а у тебя есть ножницы, им ничего не грозит.

Малдер проигнорировал ее колкость и с энтузиазмом начал свой рассказ.

– Полгода назад владелица одного из особняков на Сент-Энн-стрит, 69-летняя Миранда Мэй, скончалась от сердечного приступа. Поскольку наследников у нее не осталось, принадлежащий ей дом и довольно внушительный капитал перешли к ее дальней родственнице с не менее звучным именем – некой Аннетт Арно, проживавшей во Франции. Мадам Арно спешно прибыла в США, оформила права на дом и переоборудовала первый этаж под – внимание! – кондитерский магазин. Хобби, которым она давно мечтала заняться профессионально, но не располагала средствами.

– Как удачно получилось.

– Не так уж удачно. Поначалу все шло гладко и более того – в гору. Уже спустя пару месяцев в ее магазин народ валил валом. Как вдруг…

– Погоди, Малдер, дай-ка угадаю. Жертвоприношения? Каннибализм? Призрак несъеденного торта? Десерт из рыбы-фугу? Нападение Человека-пончика?

– Мы говорим о французской кондитерской, Скалли. Haute cuisine. Высокая кухня. Какие пончики?

– Прости.

– Так вот. Все шло хорошо до позапрошлой недели. Десятого ноября сосед Аннетт, Мэттью Берк, со слов его домочадцев, зашел в кондитерскую за… минуточку… – Он пару секунд копошился в каких-то бумажках, словно школьник, забывший ответ на вопрос и пытающийся подглядеть хоть что-то, пока учитель отвернулся. – Вишневым клафути. Как раз в тот момент, когда хозяйки магазина не оказалось на месте. Больше его никто не видел. Полиция обыскала дом, но не обнаружила никаких следов пребывания мистера Берка, хотя соседка напротив, некая Лилиан Арчер, которая, видимо, чрезмерно интересуется жизнью окружающих – особенно своих соседей, уверяет, что собственными глазами видела, как он зашел внутрь, но больше не выходил.

– А сколько лет мистеру Берку?

– Шестьдесят восемь.

– Надо же! Это примерно на шестьдесят лет больше, чем я думала. Малдер, он же взрослый человек. ФБР будет искать его только потому, что кумушка из соседнего двора прозевала тот самый момент, когда он вышел из магазина?

– Она уверяет, что дожидалась его намеренно. Якобы хотела у него что-то спросить. И дочь Берка убеждена, что с ее отцом что-то стряслось: у него нет ни привычки вот так исчезать, ни какого-либо опасного диагноза.

– При той жаре, что сейчас стоит в Новом Орлеане, семидесятилетнему мужчине немудрено получить удар.

– За полторы недели беднягу бы уж как-нибудь отыскали, будь он в какой-нибудь больнице. Ну или морге.

– Ладно, Малдер, не буду приводить статистику по исчезновению людей в США. Опустим столь скучные вещи. Тебе-то с чего сдалось это дело? Никак без серых человечков не обошлось. – Скалли с вызовом сложила руки на груди.

– Нет, на сей раз никаких инопланетян. Но да, антураж у этого исчезновения любопытный. Бенджамин Холл, один из клиентов мадам Арно, однажды увидел в ее доме какое-то существо. Хозяйка отлучилась из зала, чтобы упаковать заказ, и он, от нечего делать глазея по сторонам, увидел на лестнице нечто странное. Не дозвавшись мадам Арно, мистер Холл поднялся на второй этаж, откуда и скатился кубарем и чуть не погиб. Если верить его словам, не случайно. Уже упоминавшаяся Лилиан Арчер однажды тоже увидела в окне ее дома «нечто жуткое» и настолько перепугалась за жизнь соседки, что вызвала полицию. Поскольку на стук никто не отвечал, копы вскрыли дверь, обыскали дом, но ничего необычного не обнаружили.

– Так вот к чему ты ведешь! Дом с привидениями?

– Погоди, Скалли. Самое занятное я оставил, извини за игру слов, на десерт. Оказалось, что как раз около дома Аннетт Арно давным-давно была установлена камера наблюдения, которую по счастливой случайности забыли снять во время ремонта дороги. И ее данные полностью подтверждают слова миссис Арчер.

– И все это ты узнал из газетной заметки?

– Поблагодарим авторов «Ежедневного дайджеста тайн и загадок США» и особенно колонки «Необъяснимые исчезновения» за наводку. Подписка всего 99 центов, если приведешь друга. Не желаешь?

– Ох, Малдер… Даже не знаю, чему больше удивляться – тому, что ты разглядел здесь секретный материал, или тому, что Скиннер это санкционировал.

– Скиннер тут совершенно ни при чем, Скалли. Официально у нас простой, и он не ждет от нас ничего более захватывающего, чем квартальный финансовый отчет.

– Официально? То есть я правильно понимаю, что…

– Что я предлагаю тебе устроить веселые выходные, да.

– Последний раз, когда ты устраивал мне веселые выходные, Малдер…

– Знаю, знаю. Но это совсем другое дело. До Дня благодарения рукой подать, а это значит, что у нас полно времени до того, как ты отправишься на праздники к родне. И я уверен, что, какие бы планы у тебя ни были, в них едва ли фигурируют джамбалайя, вуду и джаз. И тем более вишневый клафути.

***

Стоило агентам покинуть благодатную прохладу аэропорта имени Луи Армстронга, как удушающая, влажная жара накрыла их с головой. Обычно в ноябре Луизиана как раз начинала оправляться от рекордных температур отпускного сезона, а к концу месяца здесь порой наступала настоящая зима. Но именно в этот год жара решила порядком подзадержаться. В результате население Глубокого Юга до сих пор продолжало страдать и изнывать на солнцепеке.

Скалли уныло вздохнула. Право слово, даже арктическая стужа лучше, чем этот кошмар. Они и ста метров не прошли, а ее футболка уже промокла насквозь. Что до волос, то они выглядели так, будто с них забыли смыть шампунь. Причем не менее чем неделю назад.

Впрочем, жаловаться бессмысленно. Сама виновата, что позволила Малдеру все-таки втянуть себя в эту авантюру. «Дело» было надумано и высосано из пальца даже по меркам Малдера, и он, кажется, сам это прекрасно понимал. В любом другом случае Скалли не постеснялась бы указать на сей факт и потребовать объяснений, но не сейчас. Если честно, после дела Ли Роша она не на шутку беспокоилась за напарника. Скалли знала его достаточно хорошо, чтобы разглядеть за напускным задором и бравадой, с которой он предложил ей отправиться в Беззаботный город, немалое усилие над собой и адресованную ей просьбу без лишних расспросов и душещипательных бесед пойти ему навстречу. Другой бы на его месте просто взял отпуск или хотя бы пару отгулов, но Малдер никогда не шел проторенной дорожкой. Да и что могло быть лучшим отпуском для этого одержимого трудоголика, чем очередной воображаемый икс-файл? Должно быть, необходимость сменить обстановку была для него сейчас настолько острой, что он с не меньшим энтузиазмом ринулся бы расследовать «таинственное» исчезновение сыра из мышеловки, попадись ему соответствующая газетная заметка. То, что на этот раз Малдер не сорвался невесть куда в гордом одиночестве, а включил в свои планы Скалли, ее по-настоящему тронуло. Бедняга наверняка прошерстил всю свою «Библиотеку завзятого параноика» в поисках чего-то, что хотя бы отдаленно смахивало на секретный материал. Так или иначе, Скалли не смогла ему отказать, хотя сейчас ей больше, чем когда-либо, хотелось просто сидеть перед телевизором в старом халате и с огромным ведерком мороженого в руках.

Ну что ж, по крайней мере ее тяга к сладкому будет удовлетворена.

– А вот странно, Скалли, – сказал Малдер, распахивая дверцу арендованной «тойоты», – что мы с тобой никогда не обсуждали наши кулинарные пристрастия. Хотя завтракаем, обедаем и ужинаем вместе чаще, чем многие супружеские пары.

– Это потому, что твои секретные материалы испортят аппетит кому угодно, Малдер. Не очень-то хочется вспоминать о еде, когда ищешь поедающего человеческую печень маньяка, или Человека-червя, или наблюдаешь, как инопланетные грибы прорастают у людей прямо изнутри, или…

– Я понял твою мысль.

– К тому же наше меню не выходит за границы ассортимента самой обычной американской забегаловки. Бургеры, салаты, курица, вафли…

«А еще ребрышки», – вспомнила Скалли, но почему-то смутилась и не произнесла этого вслух.

Поудобнее устроившись на водительском месте, Малдер с облегчением ослабил галстук и закинул пиджак на заднее сиденье. Он снял его еще на выходе из терминала и нес в руках, но это не очень помогло: от плотной ткани пиджака шел такой жар, что ему не терпелось наконец избавиться от этой треклятой штуки.

– Ну ладно, Скалли. Но были же в твоей жизни времена, когда ты не работала со мной и не была столь одержима здоровым питанием? Наверняка у твоей мамы есть целый арсенал коронных блюд?

Скалли задумалась.

– Да, мама прекрасно готовит. На праздниках стол всегда ломился от всяких вкусностей, да и в обычные дни тоже. Мне кажется, для нее был важен именно ритуал семейного обеда, когда все собираются за одним столом. Важен потому, что папы за этим столом так часто не было. А потом и всех остальных. – Скалли замолчала и отвернулась, с грустью глядя в окно. Но после небольшой паузы продолжила: – А на Хэллоуин мы всегда пекли ирландский бармбрэк – сладкий хлеб с виноградом и изюмом. Раньше в него прятали какие-нибудь предметы – монетки, кольца, и у каждого было свое значение. Не всегда хорошее, к слову говоря. Но мы, само собой, клали туда что попало, и, конечно же, всем доставались только добрые предсказания. Для нас эта традиция была важнее, чем наряжаться и ходить к соседям за конфетами. Тридцать первого утром мы по очереди бежали к маме на кухню, клали что-нибудь в тесто и придумывали свое пожелание. А вечером, за ужином, выясняли, что кому досталось. Мама торжественно резала бармбрэк, мазала маслом, а кусочек Чарли – сладкоежки – еще и поливала карамельным сиропом, и подавала на стол с кружкой горячего шоколада. До сих пор помню, какой запах стоял в доме! – Скалли вся светилась от воспоминаний. – А однажды мама недосмотрела, и Мисси по глупости засунула туда какую-то маленькую железяку, которую нашла в гараже у папы. Несчастливый кусок достался мне, и в итоге я всю ночь проревела из-за сломанного зуба и предстоящего визита к дантисту.

Малдер засмеялся и покачал головой.

– И каким же предсказанием она снабдила этот милый подарок?

– Что я вырасту такой же смелой и сильной, как папа. – В голосе Скалли снова проскользнула печаль. – Думаю, Мелисса это придумала по ходу дела, лишь бы я перестала реветь.

– Но она угадала, – заметил Малдер и посмотрел на напарницу, одним лишь взглядом давая понять ей, что он все понимает и ему жаль. Долгое время после смерти отца Скалли, а затем и Мелиссы Малдер старался избегать подобных разговоров, но вскоре понял, что напрасно судит Скалли по себе. Исчезновение Саманты и последующее отдаление друг от друга всех оставшихся членов семьи, какое-то время по инерции дрейфовавших поблизости, как кусочки расколовшейся льдины, и в конце концов разошедшихся окончательно, омрачало все его воспоминания о детстве. А теперь, когда его отец и мать (да и он сам) волею судеб сняли маски и показали все худшее, что таилось в них, даже самые безоблачные и светлые переживания казались насквозь фальшивыми. Но к счастью, для Скалли ее семья оставалась непоколебимой святыней, и, несмотря на скорбь, она была рада возможности вспомнить отца и сестру. Как известно, человек жив, пока его помнят.

– Ну, а ты, Малдер? Я только знаю о твоей страсти к пирогу со сладким картофелем. И, конечно же, семечкам.

– Моя мама совсем не любитель готовки. Когда мы с Сэм были маленькими, родители даже наняли помощницу по кухне, но я толком не помню ничего из ее творений. А вот во время учебы в Англии мне приходилось тяжеловато. У них… хм… специфическая кухня.

– Знаменитый хаггис из бараньих потрохов?

Малдер поморщился.

– Эту дрянь едят в Шотландии, так что мне она, слава богу, не попадалась. А вот «мушиные пироги» я с удовольствием вспоминаю и по сей день.

– Звучит аппетитно.

– Да, их еще называют «мушиными кладбищами». Это просто слойки с изюмом. До сих пор слюнки текут, как только они приходят мне на ум – сочные, сладкие, но не слишком – в самую меру, слегка масляные, внутри тянучие изюминки, а сверху – засахаренная корочка… – Малдер мечтательно вздохнул. – Я мог бы с легкостью питаться только ими одними.

– Тогда тебе явно пришлось бы искать другую работу. Не такую требовательную к физической форме.

Малдер улыбнулся и поставил кондиционер на максимум, а Скалли с любопытством посмотрела в окно. Как ни странно, ей ни разу не довелось побывать на родине джаза, хотя в Новом Орлеане находилась одна из крупнейших баз ВМС США. Впрочем, сейчас они проезжали один из пригородов, отличавшийся от еще сотен и тысяч точно таких же сателлитов разве что обилием трудночитаемых французских названий, и Скалли, которой за три часа полета так и не удалось заснуть благодаря сидевшей прямо перед ними даме с младенцем, убедившись, что пейзаж пока не представляет для нее никакого интереса, закрыла глаза.

***

Сон Скалли продлился недолго: дорога от аэропорта до отеля, располагавшегося на интересовавшей их Сент-Энн-стрит и носящего незамысловатое название «Гостиница на Сент-Энн», заняла всего полчаса. В субботу утром, да еще накануне праздников, пробок не было. Всего через два квартала от отеля их улица пересекалась со знаменитой Бурбон-стрит и уходила вглубь Французского квартала – прямо в сердце старого города. Улицы кишели людьми – как местными, так и туристами. Кажется, все они решили по полной насладиться летним зноем, раз уж природа расщедрилась такой подарок. Владельцы кафе и сувенирных лавок вовсю готовились к вечернему наплыву гостей, а уличные зазывалы рекламировали туры по достопримечательностям с двойным усердием.

Их отель располагался в одном из очаровательных уютных домиков в колониальном стиле – двухэтажный, с большими балконами, высокими деревянными окнами, прикрытыми цветными ставнями и свисающими с карниза цветочными кашпо. Приняв долгожданный душ и переодевшись, Скалли рухнула на кровать, чтобы насладиться льющимся из кондиционера прохладным воздухом, но не успела полежать и пяти минут, как раздался нетерпеливый стук в дверь. Ну что за наказание? В кои-то веки раз удалось попасть в место, изобилующее достопримечательностями, и что? Ни на одну из них у нее, разумеется, не хватит времени. Вздохнув о несбывшемся, Скалли взяла с прикроватного столика пистолет и значок и уныло поплелась к выходу.

***

Оставить машину на парковке отеля оказалось хорошей идеей. Во-первых, в центре все равно было не протолкнуться: «самый европейский город Америки» полностью оправдывал свое название в том, что касалось проектировки дорог. А во-вторых, пешая прогулка до кондитерской, располагавшейся всего в квартале от гостиницы, дала агентам возможность оглядеться по сторонам. Посмотреть было на что: Новый Орлеан удивительным образом совмещал в себе несовместимое. Казалось, что источавшая ни с чем не сравнимое обаяние испано-французская одноэтажная застройка каким-то чудом перенеслась сюда из другого места и времени, поскольку фоном ей служили выстроившиеся с типичным для американского мегаполиса размахом небоскребы. Периодически на пути попадались крохотные домишки, немного смахивающие на салуны из вестернов, в которых непременно располагались какие-нибудь «магазины вуду» или «туры по магическим местам». Их без предупреждения сменяли стоявшие чуть на отшибе роскошные имения, скрывавшиеся за высоченными цветущими живыми изгородями, – должно быть, собственность миллионеров и голливудских звезд. И наконец – наследие былых времен – старинные обшарпанные особняки со сказочными башенками наверху, большими окнами и балконом-галереей на втором этаже, который непременно нависал над первым и подпирался колоннами с арочными резными сводами.

В одном из таких особняков и располагалась злополучная кондитерская. Несмотря на немаленькое состояние, предыдущей его хозяйке явно недоставало сил (или желания) привести свой дом в порядок: не хватало только заколоченных окон, чтобы принять его за заброшенный, а то и находящийся на грани обрушения. Судя по всему, когда-то он представлял собой прелестный аккуратненький домик с ярко-зеленой деревянной обшивкой и белым декором, но годы превратили особнячок в тоскливое выцветшее здание, покосившееся на один бок и изукрашенное уродливыми граффити с торцов. «Вот уж воистину дом с привидениями», – подумала про себя Скалли, едва удержавшись, чтобы не присвистнуть вслух.

Однако фасад на первом этаже, очевидно, совсем недавно был приведен в порядок, что, впрочем, только добавляло диссонанса итоговой картине. Свежевыкрашенная лестница вела к крыльцу, над которым красовалась вывеска с названием кондитерской. «Магазин сладостей», – возвещала она строгим темно-серым шрифтом, а сбоку игривым розовым курсивом с завитушками добавляла: «мадам Арно».

– Прежде чем мы зайдем, Малдер, напомни мне хотя бы в общих чертах: что мы тут делаем? – спросила Скалли. Обычно ее выручала папочка с делом, где излагались пусть и скудные, но все же достоверные факты, которые она тщательно запоминала и каталогизировала еще в самолете или в машине, чтобы мысленно подготовиться к словесным поединкам с Малдером и его паранормальщиной. Но сейчас у нее не было ничего, кроме сумбурных рассказов напарника, который и сам, кажется, толком не знал, зачем они сюда едут, а она настолько отвлеклась на созерцание окружающих людей и города с его праздничной атмосферой, что никак не могла настроиться на рабочий лад.

– Что у нас тут? Призраки с древнего индейского кладбища?

– Да будет тебе известно, Скалли, что в Новом Орлеане покойников не хоронят под землей, иначе после каждого нового наводнения по городу плавали бы гробы. Позволь мне рассказать тебе о кладбище Святого Луи и гробнице Королевы вуду…

– Еще успеешь. Я вполне серьезно, Малдер. Нам же предстоит допрашивать… хм… подозреваемую.

– Ты сама посмотри на этот дом, Скалли. У тебя не бегут мурашки по коже?

Скрестив руки на груди, Скалли закатила глаза.

– Ладно, я предлагаю поговорить с Аннетт Арно и попробовать выяснить, чем наш исчезнувший старикан мог ей досадить и куда деться. Потом побеседуем с его дочерью, а остальные, менее рациональные свидетельства оставим на потом. Специально ради тебя.

– Признайся уже наконец, Малдер. Ты просто хотел посмотреть Новый Орлеан, но взять отпуск тебе не позволяет гордость?

– Разве ты жалеешь, что мы сейчас здесь? – с улыбкой спросил он и решительно зашагал ко входу в магазин.

Скалли покачала головой и направилась вслед за Малдером, смущенно (и неожиданно для самой себя) поймав себя на мысли, что ее идеальный отпуск (за исключением этого так называемого расследования) мог бы быть именно таким.

========== Глава 2 ==========

Трудно вообразить больший контраст между внешним и внутренним убранством, чем тот, что предстал глазам напарников и заставил их, раскрыв рот, застыть на пороге «Магазина сладостей мадам Арно». Если снаружи казалось, что перед ними кусок декораций к дешевому ужастику, то внутри их поджидал поистине сказочный интерьер. Если бы в том самом пряничном домике жила не ведьма, а добрая фея, то он, наверное, выглядел бы именно так.

Кондитерская совмещала в себе функции магазина и небольшого кафе: в центре стояли три простеньких столика, за которыми посетители могли выпить утренний кофе с круассаном или продегустировать интересующие их изделия с кружкой чая или какао.

Скалли никогда не считала себя сладкоежкой и вполне искренне предпочитала шоколадным конфетам легкие йогуртовые десерты или в крайнем случае – мороженое, но сейчас… Впрочем, увиденное не столько дразнило вкусовые рецепторы, сколько тешило взор. Вдоль стены полукругом протянулись витрины со сладостями. С левой стороны – всевозможные печенья и бисквиты, аккуратно разложенные по вместительным корзинкам или собранные на специальных стойках в замысловатые башенки. Вслед за ними – пироги, кексы, маффины и украшенные кремом, посыпкой, кусочками фруктов и шоколадной крошкой капкейки. Все это великолепие сменялось множеством пирожных, от одного вида которых кружилась голова: макарон всех цветов радуги, разложенные причудливыми узорами кремовые и шоколадные корзинки, эклеры, старые добрые брауни, меренги, маршмеллоу, муссы и желейные десерты в стаканчиках. Справа, уступив лишь краешек витрины мармеладу и конфетам, расположился шоколад во всех его возможных воплощениях – белый, горький, молочный; в виде толстых плиток, конфет, палочек, трюфелей и фигурок; простой, с орехами, изюмом, ягодами и цукатами. Ну, а в центре, на самом видном месте царили торты ручной работы, способные заставить отвиснуть любую, даже самую скептическую челюсть. Лаконичные и строгие, залитые зеркальной глазурью невообразимых цветов и покрытые шоколадным велюром; многоэтажные красавцы, обтянутые мастикой, с кремовыми цветами, изящным шоколадным декором, с композициями из фруктов, ягод и даже пирожных и безе…

– Bonjour. Могу я вам помочь?

С трудом оторвавшись от созерцания этого кулинарного рая, агенты синхронно повернулись и узрели перед собой обладательницу выведшего их из задумчивости голоса и по совместительству – кондитерской.

Первое, что бросалось в глаза при виде этой женщины, – это ее доходящая до карикатурности «французскость», которой позавидовала бы сама Брижит Бардо. Аннетт Арно, вероятно, было около сорока, но выглядела она как минимум на пять лет моложе. Высокая, ухоженная, изящная блондинка с убранными в пучок идеально уложенными волосами и настолько же безупречным маникюром, она была одета в изумрудное платье-карандаш, которое рискнула бы надеть не каждая фотомодель. Образ дополняли туфли на шпильках точно в тон платью. Поскольку мадам Арно совсем недавно стала американкой, напарникам мало что удалось о ней узнать. Но и из этих крупиц информации было ясно, что она не могла похвастать большим состоянием даже сейчас, после получения наследства. Открыть бизнес в историческом центре Нового Орлеана – затея не из дешевых. Едва ли у нее нашлись бы лишние средства на дорогую одежду, но то, что было на ней, она носила с таким достоинством и шиком, что ведущие дизайнеры мира, упустившие возможность нанять эту женщину для рекламы своих нарядов, при виде ее наверняка обкусали бы себе локти с досады.

– Мы… эээ… – Малдер прокашлялся и достал значок, и Скалли, поняв, что замешкалась, быстро последовала его примеру. – Я агент Малдер, это агент Скалли, ФБР. Мы бы хотели поговорить с вами о Мэттью Берке.

– Très curieux. – Увидев непонимающий взгляд агентов, мадам Арно, опомнившись, прояснила свою мысль на идеальном английском с легким французским акцентом: – Вот уж не ожидала, что мои проблемы привлекут внимание птиц более высокого полета, чем местные полицейские. Вы занимаетесь поиском пропавших людей?

Малдер бросил взгляд на Скалли, но та даже и не думала помогать. Напротив, воззрилась на напарника, ожидая его ответа с не меньшим интересом, чем владелица магазина.

– Нет, наш отдел в некотором роде специализируется… ммм… на расследовании особых, граничащих с паранормальным случаев, и мы…

– Охотитесь на привидений? – Мадам Арно удивленно вздернула бровь и улыбнулась, а Скалли только печально вздохнула и закатила глаза. Она всегда чувствовала себя крайне глупо во время этих разъяснений, но сейчас все же сочла нужным прийти на выручку напарнику.

– Отнюдь. Как правило, стараемся доказать, что у якобы необъяснимых событий есть вполне рациональное объяснение.

– Ну что ж, bienvenue. Хотя я все равно не вполне понимаю, чем вас заинтересовала эта история. Понятия не имею, куда подевался мистер Берк, но могу вас заверить, что здесь его нет. Все это просто… ridicule! Полнейшая нелепость. Я только надеюсь, что с ним все в порядке.

– Вы хорошо его знали? – спросила Скалли.

– О нет, наши беседы никогда не выходили за рамки обсуждений погоды и моей стряпни. И еще успехов Джейми, его дочери. Она интересуется кулинарией и иногда помогает мне. Мистер Берк показался мне довольно закрытым человеком. Мы не успели стать друзьями. И врагами тоже, – добавила мадам Арно, явно не собираясь притворяться, будто не понимает, какое направление принимают расспросы нежданных гостей.

Скалли взглянула на напарника, ожидая, что тот перехватит инициативу, но Малдер был явно слишком увлечен мысленным поглощением содержимого прилавков, поэтому ей не осталось ничего иного, кроме как сурово продолжить допрос самой.

– Как так вышло, что мистер Берк оказался в магазине, когда вас не было на месте?

– В тот день я отлучилась по делам, повесила табличку «Закрыто», но дверь на ключ не заперла.

– Почему? – деловито спросил Малдер, внезапно проявив интерес к беседе.

– Курьер из магазина кондитерских принадлежностей должен был привезти мне заказ. Я хорошо знаю этого паренька, и мы договорились, что он оставит товар за прилавком.

– Получается, мистер Берк вошел, несмотря на то, что магазин был закрыт? – уточнил Малдер.

– Он мой сосед и постоянный клиент. Часто заходит просто так, поболтать, и, должно быть, решил, что я поднялась к себе на второй этаж. Мы с ним говорили накануне. Ему нужно было срочно что-то купить в качестве угощения бывшим коллегам, кажется. Что-то…

– Вишневый клафути, – подсказал Малдер, которому это красивое словосочетание, видимо, запало в душу. – Что бы это ни было.

– О да, Clafoutis aux cerises, все верно. Это вкуснейший ягодный пирог с бренди и свежей вишней. Не желаете кусочек?

– Конечно! – радостно ответил Малдер.

– Не сейчас, – одновременно с ним строго сказала Скалли и недовольно посмотрела на напарника. – В доме бывает кто-то еще, кроме вас?

– Oui, моя уборщица. Но она едва ли справилась бы с мистером Берком, даже если бы захотела. Мисс Харрис восемьдесят семь лет. Впрочем, она и в молодости явно не отличалась крепким телосложением.

– И она справляется с уборкой в таком большом доме? – удивленно спросила Скалли.

– Она почти всю жизнь проработала у мисс Мэй. Как я поняла, они были подругами. Мне, честно говоря, несколько неловко ее увольнять, – немного помявшись, добавила мадам Арно. – К тому же она не просит много. Раз в неделю протирает витрины, столы и пол на первом этаже, да и все. Остальное я делаю сама.

– И как только вы все успеваете? – вполне искренне изумилась Скалли. – Ведь всю эту красоту вы тоже готовите сами?

– Не совсем. Как я уже говорила, пару раз в неделю ко мне заходит дочь мистера Берка, Джейми. Я понемногу ее учила, но не знаю, смогу ли рассчитывать на ее помощь теперь… – Мадам Арно грустно вздохнула.

– А в тот день Джейми не могла… хм… зайти к вам в ваше отсутствие? – поинтересовался Малдер.

– Вы что же, думаете, она как-то причастна к исчезновению собственного отца? – изумилась мадам Арно. – Non-sens!

Малдер только пожал плечами.

– Поверьте, мы и не такое видели, – глубокомысленно заметил он.

– Ну что вы! – Мадам Арно покачала головой. – Они в прекрасных отношениях. И Джейми очаровательная девушка.

– А у вас самой есть версии? – спросила Скалли.

– Я не имею ни малейшего представления, куда мог пропасть мистер Берк.

– Начнем с того, как он сумел выйти отсюда незамеченным. У него могли быть ключи от черного хода? – Малдер с любопытством заглянул через плечо мадам Арно, словно намеревался «просветить» внутренности дома рентгеновским взглядом.

– Здесь нет никакого черного хода. Вообще с другой стороны, которую не видно на камере, никаких выходов и окон нет, если только мистер Берк не спрыгнул с галереи на втором этаже. Но после этого он вряд ли далеко бы ушел. Все окна в доме целы и заперты изнутри. Их додумался проверить даже этот местный болван, уж простите… Как же его? Сержант Дэвис. – Мадам Арно презрительно хмыкнула.