Текст книги "Прогулка под луной (СИ)"
Автор книги: Кельпи-Marrikka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Прогулка под луной
Кельпи-Marrikka
Часть 1. Мелкие неприятности.
Вечернее солнце заливало расплавленным золотом потёртые крыши пятиэтажек, скользило косыми лучами по детским площадкам, щекотало разомлевших в пыли дворовых котов. Небольшой посёлок, притулившийся в стороне от шумных автомагистралей, тихо радовался хорошей погоде. Как и сотни таких же, забытых и опустевших, он не был даже точкой на карте. Старожилы ещё могли припомнить то недалёкое прошлое, когда Сосновск именовался городом, и жизнь в нём бурлила как река по весне. Теперь же это скорее была тихая заводь: молодёжь разъехалась, большинство предприятий закрылось. Из достопримечательностей осталась разве что дубрава, высаженная ещё при Екатерине второй, да церковь в соседнем селе, где внезапно замироточила икона Божией Матери. Впрочем, самому посёлку чудо не помогло. Устремившиеся к иконе паломники всё также ехали мимо, лишь иногда заруливая в маленький мирок, чтоб пополнить запасы провизии и в очередной раз набить оскомину вопросом: «А что это за деревня?»
Максим Тимофеев, а для своих просто Макс, был самым, что ни на есть местным, аж до пятого колена. Здесь он родился, ходил в детский сад, окончил школу, знал по имени каждую встречную собаку. Ну, разве что техникум посещал в ближайшем городе. С этого лета к студенческой касте парень больше не принадлежал. Вожделенный синий диплом уже месяц пылился на верхней полке как забытый трофей.
– Иди ужинать, – раздался с кухни нетерпеливый голос матери.
– Угу, – запоздало отозвался Макс, не отрываясь от монитора компьютера.
– Я больше разогревать не буду.
Сковородка громыхнула об стол гораздо громче, чем час назад. Собрав силу воли в кулак, парень поставил игру на паузу, оставив полк виртуальных зомби терпеливо дожидаться своей незавидной участи.
«Расстреливать их, конечно, эффективней, но от топора мозги летят во все стороны», – размышлял про себя заядлый геймер, склонившись над жареной картошкой.
– Выброшу я все твои «стрелялки», – привычно выговаривала ему мать. – Сколько можно туда пялиться, глаза портить? По дому помочь – тебя не дождёшься.
Макс по праву гордился любовно собранным своими руками «железом» и внушительной коллекцией игр. Весь талант и добрую волю он вложил в этого прожорливого монстра, по-королевски оттяпавшего лучшую половину комнаты. Восполнение неуюёмных потребностей умной машины всегда ставились Максом во главу угла. Вот и теперь было необходимо как-то заикнуться о покупке новой клавиатуры.
– И не лупи ты так по клавишам! У меня сейчас лишних денег нет, – словно прочитала его мысли мать. – Сапоги новые второй год купить не могу, то учёба твоя, то соседи сверху залили. Машина опять у отца сломалась. Шёл бы лучше ему в гараже помог.
– Не хочу, – вяло пробурчал парень.
– А тебе бы всё только ничего не делать, – разошлась женщина. – Днём из-за компьютера не вытащишь, а ночью шляешься непонятно где!
– Мне уже и погулять нельзя?
– Можно. Всю жизнь, что ли, гулять собрался?
Парень отодвинул тарелку, встал и быстрым шагом направился к двери.
– Максим, ты куда? – крикнула ему вслед мать.
– На работу.
– Рано же ещё…
Не ответив, Макс обулся и выбежал вон.
Подобные семейные спектакли последнее время стали доброй традицией. И одно он знал наверняка: чем быстрее уйдёшь, тем лучше. Отец – окулист в местной больнице, мать – кассир в магазине. Из их философии бывший студент хорошо усвоил, что жить надо по средствам. Он, в общем-то, и так старался не напрягать родителей: мысок левой кроссовки был аккуратно замотан скотчем, джинсы выцвели и вытянулись за два года непрерывной носки. Но вот компьютер – был той слабостью, в которой парень никак не мог себе отказать. Новые игры, программы, оборудование появлялись в их доме чуть ли не каждую неделю. Счет за интернет повергал мать в глубокое уныние.
В принципе, Макс с самого начала понял, что этим летом отдохнуть в своё удовольствие у него не получится. Но как только в родном техникуме прозвенел последний звонок, родители как с цепи сорвались. Мать пристраивала его помощником в ларёк с шаурмой, знакомые отца то и дело доставали, предлагая самые идиотские профессии… Назло всем молодой специалист пошёл работать уборщиком в заводскую лабораторию. Зарплата была чистым издевательством и не могла рассматриваться как средство к существованию, зато работа отнимала всего пару часов жизни каждый будний день и не была сопряжена ни с какой ответственностью.
Электронные часы на крыше универмага показывали половину десятого. Он действительно выскочил из дома слишком рано, даже если учесть, что дорога до завода занимала минут сорок и до самой лаборатории ещё около двадцати минут, всё равно полчаса оставались свободными. Макс замедлил шаг.
Как в плохом анекдоте идти нужно было мимо кладбища. Навстречу попадались немногочисленные прохожие. В основном это были степенные бабульки, усталые и вспотевшие после прополки могил почивших родственников. Парень привычно оглядел белые ограды, поблёскивающие в заходящем солнце золотистые венки. Что-то необъяснимо притягательное было в этом месте: то ли умиротворяющее спокойствие раскидистых цветущих лип, то ли напевное журчание бегущего неподалёку ручья… Но у него возникло мимолётное желание пройтись не спеша по этой тенистой узенькой дорожке мимо пожелтевших, увитых цветами фотографий, подняться по обветшалым ступеням и, может быть, даже зайти в церковь. Макс уже намеревался осуществить задуманное, но осёкся. Вот также год назад и его бабка возвращалась из леса, поставила корзинку у ворот и ни с того ни с сего пошла исповедоваться. Хотя всю жизнь была ярой коммунисткой и, по словам матери, церковь считала сборищем шарлатанов. Той же ночью она померла. Соседки на лавочке потом судачили: «Место себе Егоровна приглядывала. Всякая душа чувствует, когда её срок приходит».
Собственно жилая часть посёлка здесь и заканчивалась. Макс свернул на широкую тропу, огибающую жидкий лесок. Справа и слева ещё кое-где торчали из высокой травы обуглившиеся брёвна брошенных домов. Раньше, когда город ещё считался перспективным, здесь была обычная улица, правда, этого «раньше» Макс уже не застал. Потом предприятия стали закрываться, народ уезжал, окраины пустели и сползались к центру, бросая на произвол, некогда отобранные у природы пространства.
Крупный гигант ЗАО «ЭкстраХимСтрой» постигла та же судьба. Прибыльным он давно уже не был, его пытались перепрофилировать, но что-то не пошло. Прежнюю продукцию выпускали всего два небольших цеха, остальная площадь щедро сдавалась в аренду мелким производствам, филиалам компаний, частникам, налаживающим собственный порой полулегальный бизнес. Поговаривали, что там во вторую смену штамповали пиратские диски и варили токсичный клей, сбрасывая неочищенные стоки в реку. Завод всё равно любили как дряхлого, выжившего из ума родственника, которого накладно содержать, но бросить невозможно.
Небо потемнело. Поднялся резкий, холодный ветер, а через десять минут стал накрапывать дождь. Макс пожалел, что не прихватил с собой куртку.
Горизонт затянуло основательно и, судя по всему, надолго. Но оставалось совсем чуть-чуть, нужно было только миновать старый заросший парк, который, по мнению большинства, уже можно было переименовывать из «Дремлющего» в «Дремучий».
Грабителей парень не боялся: брать было нечего. Мобильный телефон и тот остался дома. Да и кто в здравом рассудке будет сидеть в этой глуши, где и народу-то не бывает? Заводские рабочие – в основном приезжие из соседних сёл. Их автобусная остановка находилась совсем рядом с проходной, а местные предпочитали сделать крюк по шоссе, чем цеплять репьи и продираться сквозь заросли.
Макс бросил взгляд по сторонам, вспоминая сюжет давно пройденной игры, и поёжился:
«А что? Пыхтит себе заводик, травит речную фауну. А потом из воды вылезает мутировавший головастик с парой лишних конечностей и маниакальными наклонностями. И ждёт, ждёт первую жертву ну, скажем, вон в тех зарослях».
Парень хоть и подумал всё это в шутку, и даже засмеялся собственной мнительности, но подозрительно зашумевшие кусты обошёл стороной.
Ещё полкилометра по полю, и он был у цели. Пришлось потревожить дремавшего охранника. Пенсионер долго и недовольно сопел, вертя в руках пропуск и жалуясь на непогоду.
Лаборатория, в которой работал Макс, имела конкретного частного собственника, владевшего также цехом по производству краски. Впереди замаячила серо-металлическая цепь складов. Парень поморщился: даже на таком расстоянии от них исходил резкий химический запах чего-то не слишком полезного для здоровья.
По асфальтовой дорожке гулко застучали быстрые каблучки. Навстречу Максу шла миловидная девушка, на ходу застёгивая плащ. Резкий порыв ветра вывернул её зонт наизнанку, и тот стал похож на синий гриб с загнутыми краями. Поравнявшись, они поздоровались. Это была одна из лаборанток.
– Максим, а ты сегодня рано, – произнесла она, пытаясь справиться с взбунтовавшимся аксессуаром.
– А у тебя, что уже смена кончилась? – ответно удивился парень.
– Сегодня, вообще, чёрте что творится. Опять посторонние в лаборатории топчутся. Под ногами путаются, работать мешают. Днём из-за них чуть браку не наделали...
Макс хотел ещё что-то спросить, но девушка уже убежала, боясь пропустить автобус.
Катя у начальства была на хорошем счету, да и просто оказалась доброжелательным человеком. Он любил с ней поболтать, иногда провожал до автобуса. От неё парень знал, что лаборатория контролирует качество продукции. Той же самой краски, что производят в соседнем цехе. Для чего бедная Катя каждые тридцать минут бегала во двор к контрольному резервуару. Быстренько возвращалась с кучей пробирок и начинала колдовать над химическим столом, что-то смешивая, выпаривая и титруя. Работа шла в две смены. Если в продукте обнаруживались отклонения от норм, Катя поправляла причёску и бежала в цех объяснять бригаде их ошибку. Кроме неё в штате состояли ещё три таких же шустрых девушки и старший лаборант – женщина лет сорока, может быть чуть моложе. У Макса за время наблюдений сложилось впечатление, что такая работа сильно старит.
Смена Макса начиналась в одиннадцать часов вечера. С этого времени сотрудники медленно, но верно начинали собираться домой, и парень мог спокойно, никому не мешая, взяться за дело.
Парень поднялся по лестнице на второй этаж, достал из чулана ведро и швабру. Сейчас он начинал понимать, что так раздражало Катю. Одна из комнат лаборатории была полностью переоборудована, и возле неё дежурил новый охранник.
Началось всё это недели две назад. Раньше ничего особенного в этой комнате не было: там стояло не используемое и вышедшее из строя оборудование. Потом приехали люди от владельца цеха и, не вдаваясь в подробности, устроили глобальную реконструкцию. За дело взялись рьяно, и на глазах изумлённых лаборанток убогая комнатушка превратилась в звукоизоляционную камеру космического корабля. Массивная металлическая дверь, нашпигованная автоматикой, вызывала немалый интерес. Наверное, поэтому к ней и приставили охранника, выглядевшего не менее внушительно.
Макс успешно справился с вверенной ему площадью за рекордное время. Оставалось протереть лестницу, и можно было уходить.
– Максим, где ты умудрился порезаться? – поинтересовалась старший лаборант, проходя мимо, – сегодня, кажется, ничего не разбивали. Да ещё так глубоко!
– Это я по дороге об осоку, наверное, – отмахнулся уборщик.
– Надо обработать, а то грязь попадёт. У нас тут, знаешь… чего только нет.
Пришлось идти к аптечке. Царапину на руке смазали зелёнкой и залепили пластырем. Женщина проделала всё это так быстро и аккуратно, что Макс сразу понял – у неё есть дети, скорее всего маленькие, часто возвращающиеся с улицы в синяках и с разбитыми коленками.
– Галина Андреевна, а зачем нужна та металлическая дверь и охранник? – не выдержал парень.
– Сама не знаю, – пожала плечами женщина, – я наёмный работник, что владелец хочет, то и творит.
– Неужели, даже вам не сказали? – не поверил Максим.
– Даже мне, – устало улыбнулась она, – мало того, что всю неделю здесь как на стройке, так ещё сегодня отправили всю лабораторию на два часа погулять, а попросту выгнали нас, да ещё проверяли потом, чтобы никого в здании не было. Когда вернулись, уже стоял охранник. Я девчонок сегодня пораньше отпустила, да и сама сейчас пойду. А ты уже закончил?
– Лестница осталась. Я вас не задержу, пять минут и всё готово будет.
– Не торопись, – собрала сумку Галина Андреевна, – я лабораторию закрывать не буду. Здесь с утра двое от нашего работодателя торчат. У них вся власть. По-моему на всю ночь останутся. Чего мудрят? – покачала головой она, уходя.
Этот же вопрос занимал и Макса.
– Ну, не плутоний же они там хранить собрались? – думал он, протирая последние ступеньки.
Через приоткрытую дверь напротив до него долетали обрывки беседы двух мужчин. Так как весь персонал лаборатории уже разошёлся по домам, то логично было предположить, что это и есть те двое, о которых говорила Галина Андреевна.
– Это уникальный экземпляр, просто чудо, что удалось его заполучить! Вы это понимаете?!
– Через три дня всё будет готово для перевозки.
– Три дня?! Как долго… Да если с ним что-нибудь случится, с нас головы снимут!
– Что случится? Мы приняли все необходимые меры…
– Он не ел ничего три недели, а может и больше!
– Выглядит хорошо. Кто знает, сколько такие могут обходиться без пищи?
– Вот-вот. Придём завтра, он дохлый, а деньги уже заплачены!
– Я то, что могу сделать? Не хочет… от всего отказывается…
– Ну, честное слово… Вы не хуже меня знаете... Разве куры и свиньи – лучший выбор?
– Всё равно, прямо сейчас ничего подходящего у нас нет. Хотя странно, ведь свинья даже по устройству органов очень похожа…
Дослушивать Максу было лень. Он разочаровался в своих догадках: не плутоний, не боеголовки и не мутировавший вирус. В играх гораздо интереснее… Тайна за семью печатями оказалась всего-навсего какой-то редкой змеюкой, рептилией, ну, или кто там ещё может голодать неделями?
«Стоило туману напускать, – подумал парень, – кому только нужно их сокровище! Устроили в лаборатории зоопарк».
На часах было около полуночи. Макс, не торопясь, спускался вниз по лестнице, благоразумно решив, вернуться домой другой дорогой. Уж очень не понравились ему те кусты в парке.
– Эй, парень, а ведь ты схалтурил, – окликнул его сверху полноватый мужчина в мятых серых брюках и белой рубахе с засаленным воротником.
Макс узнал в нём по голосу того, который всё время оправдывался. Он так энергично расхаживал по кабинету, что сильно взмок. И, перегнувшись через перила, старался получше рассмотреть работника, то и дело промакивая лоб носовым платком.
– Это вы о чём? – не понял парень.
– Это я о грязных разводах в комнате отдыха. Думаешь, смылся по-тихому, и работу принять некому?
У Макса слов не было от возмущения. Такого ехидного тона он пережить не мог. Поднявшись, парень полетел вперёд всех.
– Где разводы?! Где? – тыкал он в совершенно чистый линолеум. – Да я здесь два раза тряпкой прошёлся!
Увлёкшись, обличая наглый поклёп, Макс не обратил внимания, что в комнату зашло несколько большее количество человек, чем того требовало установление истины. Парень и опомниться не успел, как на его запястьях защёлкнулись наручники. Он замолк и ошарашено уставился на присутствующих.
– Вы что делаете? – дёрнулся Макс в руках охранника. – С ума, что ли, сошли?
– Тебе ведь наверняка интересно, что находится за той дверью? – улыбнувшись, спросил присевший напротив мужчина. – Хочешь знать, что там?
– Я и так знаю, – признался недавний студент, чувствуя, что шпиона из него не получится. – Какое мне дело до вашего зверя? Пусть он хоть миллионы стоит. Мне-то что? Я никому не скажу!
– Так вот ты о чём… – расслабленно хохотнул мужчина. – Ладно, пусть будет зверь.
Круглые, выцветшие глазки, лишённые ресниц, изучающее буравили парня насквозь. В движениях седого чувствовалась уверенность и привычка к власти. Максу он почему-то напомнил акулу.
– Ты любишь фильмы про вампиров? – постукивая пальцами по столу, поинтересовался мужчина.
Толстяк в углу закашлялся.
– Причём здесь это? – не понял парень. – Меня дома ждут. Если через час не вернусь, начнут искать!
– Тебе трудно ответить? Надо же нам знать, как ты относишься к таким зверюшкам, – седой скривил губы, и в уголках сложилось по паре складок. – Ведь в той комнате тебя с нетерпением дожидается ужасно голодный вампир.
– Вы сбрендили?! Вампиры – это сказки!
– Тогда ты лично ему сейчас это и скажешь.
Охранник, не обращая никакого внимания на протестующие вопли Макса, уже тащил к стальной двери. Попытки к бегству пресекались на корню. Парень хоть и понимал, что с его тщедушным телосложением шансов мало, но уж очень хотелось жить. Этот пустячок придавал и сил, и решимости. Один раз ему даже удалось вырваться, но дальше лестницы убежать не получилось.
«Спортом надо заниматься, а не за компьютером сидеть», – совершенно не к месту зазвучали в голове слова отца.
– Надеюсь, всё произойдёт быстро, – успокаивающе промямлил толстяк, в то время как его подельник набирал код замка.
Макс смотрел на это всё и не верил.
Абсурдный кошмар после очередной «стрелялки».
Монстр в тёмной комнате. Маньяк – директор. Охранник – киллер. Может и Катя не такая уж приятная девушка? Парень бы даже посмеялся, если бы руки так больно не вывернули.
– Всё, пора, – решил седой, подавая знак охраннику.
– Нет, я не хочу! Я не пойду! – из последних сил вырывался Макс. – Так нельзя!
Толстяк нервничал и каждый раз вздрагивал от буйных выкриков несчастной жертвы. Казалось, ему и самому не слишком нравилось быть частью этой истории. Но перспектива занять вакантное место позднего ужина всё же не улыбалась. Ежесекундно поглядывая на часы, он с нетерпением ждал развязки. Макс ещё слабо надеялся на совесть охранника. Ведь не могло же ему быть до такой степени всё равно? Стоило тому немного ослабить хватку, чуть помедлить, и парень успел бы вывернуться, но… Совесть громилы спала крепко.
– Ты боишься? Замечательно! – похвалил парня седой. – Вампиры чувствуют страх своих жертв. Он притягивает их. Смерть будет лёгкой.
Это были его последние напутственные слова. Стальная дверь бесшумно приоткрылась и автоматически захлопнулась с такой скоростью, что если бы охранник, втолкнувший Макса, помедлил хоть полсекунды, то рисковал остаться без рук.
– Ну, а теперь-то можно пожрать сходить? – исполнив приговор, лениво осведомился охранник.
– Да, конечно, пойдёмте. Не будем мешать, – сбивчиво пробормотал толстяк, со страхом поглядывая на зловещую комнату.
Тишина. Тьма и тишина. Может, всё же шутка? Только не смешно совсем. Макс прижался спиной к двери, плечом вытирая взмокший висок. Рациональное мышление дёргалось в последних корчах, зато творческое начало вдохновенно штамповало жуткие сюжеты.
«Шутка. Шутка. Просто шутка», – шевелил он губами, бессмысленно пялясь перед собой и часто сглатывая. Самовнушение – хорошая вещь, вот только Макс кожей чувствовал – оттуда, из глубины, что-то смотрит, оценивает и, может быть, готовится к прыжку. В одну секунду сама тьма пришла в движение, заклубилась множеством теней, ожила, задышала и сгустилась вокруг него. Сердце болезненно вломилось в рёбра. Макс зажмурился и, судорожно мотнув головой, со всей дури впечатался затылком в металлическую дверь. Из глаз посыпались искры, и стало светло… Нет, не так. Парень чуть разлепил веки. Искры должны быть яркими и золотистыми, а сквозь ресницы брезжил мертвенно-бледный галогенный свет. Макс медленно открыл слезящиеся с непривычки глаза. Оказывается, болезненно щурился здесь не он один. Всего в двух шагах стоял… кто-то. Кто-то сильно потасканный, грязный и не очень довольный.
– А мне без света больше нравилось, – небрежно заложив руки в карманы синих джинсов, крикнул сокамерник в сторону коридора, – как-то интимней, что ли…
Макс замер, лишь изредка моргая.
Сухо потрескивала лампа на потолке, произвольно меняя яркость.
– Ну и чего? Так и будешь глаза таращить или всё же поздороваешься? – поинтересовалось чудище из его кошмара.
Парень только вздохнул в ответ, окончательно запутавшись в происходящем.
– Тяжёлый случай, – заметил мужчина, медленно прохаживаясь перед ним. – Если честно, я думал, на этот раз корову подсунут, – поскрёб он запущенную щетину. – Курицы, кролики, вчера вот поросёнком осчастливили… Как хоть деревня ваша называется?
– Посёлок, – обиженно прошипел уборщик. – Чего сразу деревня? А я, кстати, Макс. Вас тоже эти схватили? – опасливо глянул он в сторону коридора.
Мужчина, усмехнувшись, кивнул.
– Больные какие-то, – поёжился парень.
– На всю голову, – согласился его новый знакомый.
– Мне тут наговорили такого, – тихо посмеялся Макс, прокручивая в голове недавнюю беседу с седым. – Но ведь тут только вы? – уточнил он очевидный факт, ещё раз окинув взглядом углы и даже потолок на предмет прилипших монстров.
– Абсолютно. Кроме меня здесь никого нет.
Парень просветлел и расслабленно сполз по двери.
– А вы…
– А я Дикс.
– Странное прозвище, – хмыкнул уборщик. – Это от чего?
– Это по матери.
В процедуру знакомства вклинилась зловеще тренькающая лампа. Сокамерники дружно подняли головы и она, мигнув на бис, перегорела, вновь возвращая комнату в первоначальное состояние.
– Ну, вот, – с досадой вздохнул мужчина, переводя на Макса отливающие серебром глаза.
***
– С такими нервами тебе только сиделкой работать.
Вампир с ехидной улыбкой навис над приходящим в сознание парнем. Макс обречённо застонал. Обморок был гораздо приятнее пробуждения. Комната, залитая аварийным красным фонарём. Оббитые мягким материалом стены. Ведро. Матрас в углу. И крепкая фигура в яркой футболке с надписью «I am happy». Парень запоздало взвился, судорожно ощупывая шею.
– Знаешь, без пары литров крови ты бы так не подскакивал, – подперев подбородок рукой, вампир по-турецки устроился на матрасе. – Ничего не забыл? —
Подкинул он на ладони расстёгнутые наручники. – Или тебе с ними было удобней?
– Вы, вы… – тяжело сглотнул парень, всё ещё держась за шею.
– Дикс, – напомнил мужчина.
– А полностью?
Сокамерник лениво поморщился.
– Слишком длинно. Меня давно никто так не зовёт.
– А всё-таки? – прошелестел Макс.
– Звен Вольфганг фон Вегельвейд, – буднично произнёс мужчина, – сиятельный князь, прямой потомок одного из древнейших родов Германии со времён Карла Великого, – добил он небрежным пояснением.
Вампир качнулся вперёд, намереваясь подняться.
– Не подходи, – отчаянно прошипел парень, отступая к стене.
– А то что? Плюнешь в меня? – широко улыбнулся Дикс, демонстрируя аккуратные заострённые клыки.
– Я знаю, когда вас перевезут! – торопливо пискнул парень, когда вампир подошёл слишком близко.
– Через три дня, – мужчина с интересом ткнул его пальцем как не прожаренную курицу. – Они, вообще, слишком много болтают, а я умею слушать. Даже здесь, – огляделся он. – Слышно. Плохо, но слышно.
– Вы же князь! У вас, наверняка, особняк, прислуга, охрана. Как вы здесь оказались-то?! – взревела жертва, зажатая в угол, лениво подбирающимся, неторопливым убийцей.
– Тебя сейчас, правда, занимает моя недвижимость, – приятно улыбнулся Дикс, – или ты рассчитываешь, что я забуду, про то, как почти месяц питался одной морковкой?
– Если бы на самом деле хотели загрызть, вы бы сделали это сразу! – выпалил Макс и зажмурился.
Эта мысль пришла ему в голову внезапно, и в её гениальности он уверен не был.
– Бинго! – усмехнулся мужчина, потеряв интерес к трепыхающемуся кульку. – У меня не особняк, а замок, – сообщил он, возвращаясь на прежнее место. – Может быть, и не бог весть что, но место красивое… Хотя, не знаю, я там лет четыреста не был. Мотаюсь по свету как перекати-поле…
Задумчиво-лирическое настроение вампира парню было по душе гораздо больше. Не то чтобы он мечтал послушать про потрясающие виды чужих владений, в чужой стране, которую, скорее всего, никогда не посетит, но уж лучше так, чем салочки взаперти со скучающим кровопийцей. На всякий случай Макс устроился подальше от разлёгшегося на матрасе сокамерника. Это нисколько не мешало ему поддакивать и вовремя кивать головой.
– Попался глупо, – с досадой признался Дикс. – Хрен бы они меня ночью засекли. Видел же, что подождать надо. Уже и с лагеря снимались. Так нет, захотелось побравировать! Заигрался, блин. Ну и всё, финита ля комедия. Сначала держали в подвале на снотворных. Потом колоть перестали. Еле как в башке прояснилось. Боятся образец попортить. Я так понял, им про регенерацию очень интересно, про зрение, ну и про четыреста бодрых лет…
Пользуясь возможностью, парень не утерпел:
– Глаза… Они ведь сейчас у вас обычные… Но ведь светились же, я видел! Как фосфор! А потом красноватый блеск был. А сейчас снова нет…
– Глаза, как глаза, – пожал плечами мужчина, – подстраиваются под освещение. Ну, и отчасти контролировать могу, если есть необходимость. После уколов, наверное, ещё не до конца восстановился. Вот и сбоит организм. Я обычно в темноте не сверкаю, как собака Баскервилей, не выгодно это.
– Не понимаю. Зачем вас сюда привезли? – высказался Макс, возвращаясь к насущной проблеме. – Посёлок у нас маленький, а народ любопытный. Шило в мешке не утаишь.
– Перевалочный пункт перед отправкой, – поделился соображениями князь. – Какие-то документы не готовы. Местному владельцу деньжат кинули а, он видимо не любопытный. Я пока розовых слонов считал, столько народу примелькалось. Здесь от главного только трое остались: Круглов Григорий Константинович – седой такой, в скрипучих ботинках, – врач, он у меня ещё ответит за клятвопреступление перед Гиппократом! Не знаю, кем приходится заика в этом кружке юных натуралистов, только имя его слышал – Александр, ну, а охранника они Мазепой кличут, хотя какой он, к чёрту, охранник, – заключил Дикс.
Вампир явно соскучился по живому общению и, заполучив свободные уши, ни в чём себе отказывать не собирался.
– Подождите, но толстяк ведь не заикается, – усомнился парень.
– Да? Странно, – пожал плечами мужчина, – когда я с ним заговариваю, у него всегда нечто нечленораздельное получается. Какие-то звуки живой природы.
Дикс осёкся, прислушался и без объяснений отпихнул Макса к стене. В двери открылась узкая щёлка, к которой неосмотрительно прильнули водянисто-серые глазки. Вампир успешно перекрыл им обзор.
– Подсматривать нехорошо, – пристыдил князь.
– Понравился ли тебе наш подарочек? – заискивающе поинтересовался Григорий Константинович. – Всё самое лучшее и только для тебя.
Парень не мог не заметить эту разительную перемену в голосе. Куда делся тот жёсткий, не терпящий возражений тон, который он слышал в кабинете, та невозмутимость, с которой был отдан приказ охраннику? Было очевидно, что Круглов тоже боится. Дрожит при мысли, что непонятное ему существо, запертое, подвластное, ослабленное лекарствами, протянет руку сквозь стальное заграждение и рывком свернёт дряблую шею, чтобы взять то, чего его лишили.
– Дохлый какой-то подарочек. Ну, всё равно, – улыбнулся вампир. – Заходи, и я поблагодарю тебя лично.
– Как-нибудь в другой раз.
– Тогда давай сразу обговорим завтрашнее меню, – подумав, решил Дикс.
– Завтрашнее? – запаниковал Григорий Константинович. – Мне казалось, тебе его недели на две хватит!
– Я не позволю гробить моё здоровье из-за твоей некомпетентности. Что за чушь ты городишь? Задумайся, насколько уменьшится твой гонорар в случае потери контрольным образцом пригодности к исследованию? Так и быть, – снисходительно добавил вампир, – видя полное смятение оппонента, – такому доброму, мягкому человеку как ты должно быть безгранично сложно искать жертв среди мирного населения. Признайся, у тебя ведь до сих пор душа болит о том парнишке? Кем он был?
– Уборщиком, – растерянно промычал Круглов. – Конечно, я сожалею о его безвременной кончине…
– Уборщиком, – сочувственно вздохнул князь, – ему, наверное, и двадцати-то не было?
– Да, совсем молодой. Родители его дома ждали, – озадаченно подхватил Григорий Константинович, – ему бы жить да жить ещё.
– Как ты, наверное, меня за это ненавидишь! – сокрушался вампир.
– Надо будет похоронить его по-человечески, – задумался седой, – Может, свечку за него поставить…
– Вот видишь, я же всё понимаю… Так что, исключительно из уважения к твоим чувствам, завтра могу обойтись любым из вашей троицы. Ну, скажем, тем бугаём, что дежурит у двери. Наверняка, он тоже страдает от содеянного, – серьёзно заключил князь.
– Я подумаю, что можно сделать, – пообещал сражённый таким предложением Круглов.
– Ну, вот и ладушки. Да, и труп не забудьте убрать. А то ведь, сами знаете, лето на дворе, – между делом бросил сиделец.
– Да, да. Конечно, – растерянно кивнул Григорий Константинович.
Когда щель закрылась, вампир метнулся к парню.
– Скоро всё начнётся. Так что, слушай внимательно, – быстро заговорил он. – Впереди замаячил отличный шанс свалить отсюда. Всё что от тебя требуется – это немного подыграть и не сдрейфить в последний момент. Сможешь?
– Я?.. Не знаю, вряд ли у меня получится, – разволновался Макс. – Может, вы как-нибудь без меня справитесь? – неуверенно начал он.
– Я смотрю, ты плохо меня понял, – сверкнул глазами Дикс, – вопрос был риторический. Это славно, что тебе невдомёк, как у меня зубы сводит от запаха твоей крови!
Парень растерянно взглянул на свежий порез. Пластыря не было, видимо он свалился во время возни с охранником.
– Я готов, – пискнул Макс, чувствуя лёгкое головокружение и накрывающую слабость.
Через минуту щель снова открылась, и в комнате загремел сиплый голос охранника.
– Значит так, подтаскиваешь труп к двери, сам отходишь к противоположной стене и не рыпаешься. Стрельнуть бы в него снотворным для верности, – поморщился он, обращаясь к Круглову.
– И так целую неделю каждые два часа кололи. Как бы не переборщить, – покачал головой врач. – Он сейчас не буйный. Реакции замедлены почти до человеческих показателей.
– Хоть пальцем пошевелишь, разряжу в башку всю обойму, – предупредил Мазепа. – Усёк, тварь поганая?
– Усёк, – мирно подтвердил князь. – Ты не нервничай.
Мазепа зашёл, и дверь за ним автоматически захлопнулась.
Щель пустовала. Григорий Константинович вынужден был ждать сигнала, чтобы вовремя ввести код.
«Прошлый век, – довольно ухмыльнулся про себя Дикс, – ни видеонаблюдения, ни прослушки. И люди такие наивные…»
– Поближе нельзя было подтащить? – выругался охранник, мельком взглянув на тело у стены.
– Не переломишься, – аристократично пожал плечами мужчина.
