Текст книги "Три удачных шутки Рокэ Алвы и ещё одна (СИ)"

Автор книги: Katunf Lavatein

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Почему вы на стороне Олларов? – неожиданно тихо, но упрямо переспросил начинающий герцог, глядя на Марселя исподлобья.

Вариант «потому что они на троне» виконт придержал для Эмиля, а вслух сказал:

– Сделаю вашу жизнь проще. Вот если вы, допустим, уронили бутерброд маслом вниз… Что вы будете делать?

Выражение лица Ричарда можно было истолковать как «снова он о еде», и Валме прикусил щёку, чтобы не заржать.

– Если очень голоден… – опасливо ответил оруженосец.

– Правильно, если вы не ели трое суток и вообще воюете на краю света, можете и поднять. Можете даже слопать, но вы же понимаете, что масло уже смазалось, какое осталось – испачкалось, придётся делать новый бутерброд. Это ясно?

– Ясно…

– Так вот этот бутерброд – ваша Талигойя. То, что упало четыреста лет назад, я полагаю несъедобным, и поднимать его не надо.

Марсель невозмутимо свернул в сторону конюшни, убедившись, что обалдевший спутник едет следом. Несмотря на то, что воспитательный процесс давался ему из рук вон плохо, талигойским бутербродом виконт гордился от всей души. Надо бы Рокэ рассказать, пусть оценит политическую смекалку своего офицера.

– Вы точно усвоили? Во дворце чтоб никаких высказываний.

– Я это понимаю, сударь! – обиделся, значит, точно понял. Ну и отлично, день рождения королевы не закончится бунтом… Марсель уже отсюда разглядел несколько препротивных придворных рож, с которыми им предстояло расшаркиваться. Откровенно говоря, он в первый раз получил приглашение на это мероприятие, но удрать было решительно некуда – да ещё и с Ричардом! Вот уж кто явно чувствует себя не в своей тарелке, что ж, хоть в чём-то они совпали.

Только с одним малюсеньким различием: Ричарду позволительно прятаться за его плечо, а самому виконту спрятаться не за кого.

Что ж, будем развлекаться.

***

Эр Август говорил, что Марсель не хотел, не умел и не собирался никого брать, и то, что так вышло, очередная подлость Ворона, но как же это непохоже на правду! Виконт был похож на весёлого, но строгого ментора, и говорил с ним так уверенно, как будто это для него не новый опыт. Если бы они совпадали в мировоззрении! Если бы он не служил убийце отца! Впрочем, Ричарду пока так и не довелось столкнуться с Алвой лично, может, хоть эта тень не будет омрачать его жизнь? Пока всё складывается не так уж плохо…

Как-то так он утешал себя по дороге во дворец. День рождения королевы обрушился внезапно, честно говоря, Дикон был без понятия, как проходят такие церемонии и что делать ему. Возможно, это трусость, но он испытывал невероятное облегчение, понимая, что ему надо лишь следовать за своим господином и делать то, что он говорит.

– Виконт, как я рад вас видеть! – о ужас, на них начали напирать ещё на крыльце. – Какой хороший день для праздника, не так ли?

– Добрый день, маркиз, погода и впрямь неплохая, – Марсель улыбался, здороваясь с неведомым маркизом, и это не могло не восхищать, потому что более неприятной физиономии Ричард ещё не видел. Обладатель физиономии оказался ещё и занудой:

– Однако я привык видеть вас с маршалом, а не с оруженосцем! Герцог Окделл, я полагаю?

– Рад знакомству, маркиз, – сказал Ричард, понимая, что должен что-то сказать. Наверное, это пришлось к месту, потому что маркиз (Святой Алан, как его звать-то?!) покивал и разинул рот для следующего вопроса. Марсель обернулся через плечо, глядя на дорогу, по которой они приехали, и радостно воскликнул:

– Ну надо же, а вот и маршал!

– Где? – обеспокоенный маркиз перебросил все силы на поиски Ворона, и они благополучно вошли во дворец.

– Правда маршал? – опасливо переспросил Ричард.

– Конечно, нет, – отмахнулся виконт, – и я готов поспорить, что он заявится позже всех…

Внутри стало не до веселья, надо было одновременно следить за тем, куда они идут, и рассматривать убранство – таких великолепных узоров и увлекательных фресок Дикон ещё не видел, ну, только если в книгах. Правда, такого количества аристократов в одном помещении он тоже не встречал, и от ярких, разномастных парадных одежд болели глаза, а от необходимости постоянно кивать и кланяться кружилась голова. Лица, лица, лица, перстни с драгоценными камнями, цепи, перевязи и награды…

– Не потеряйтесь, – бросил виконт через плечо, и Ричард не без облегчения ускорил шаг; через пару степенно беседующих вельмож они оказались в относительно пустом уголке, по правую руку от длинного центрального коридора, протянувшегося, казалось, через всё здание Нового Дворца. – Как вам мероприятие, Окделл?

– Пока не очень, – признался Дикон раньше, чем подумал, что лучше было бы соврать.

– Учтите, они все так начинаются, – предупредил Марсель и неодобрительно посмотрел на воротник своего оруженосца: – Вы что, подрались, когда я отвернулся? Не дёргайтесь…

– Нет, – буркнул Ричард, в очередной раз позволяя перевязать на себе платок. Но, кажется, никто вокруг этого и не заметил.

– Вот и не надо. Я вам уже говорил не огрызаться?

– Говорили. Простите, сударь.

– Мне-то без разницы, но смотримся мы, наверное, комично, – хмыкнул Марсель и отвернулся, чтобы поприветствовать кого-то ещё. Ричард выглянул из-за его плеча и невольно обрадовался, увидев коменданта – Килеан не взял его в оруженосцы, но это не его вина, а после моря незнакомых разряженных людей признать знакомого Человека Чести – настоящее облегчение! – Здравствуйте, Людвиг.

– Здравствуйте, виконт, – ровным голосом ответил комендант, но Ричарду показалось, что он Марселя терпеть не может. Жаль, не выяснить, что думает другая сторона: Марсель был любезен со всеми, кого встречал, даже если разговор складывался откровенно враждебный.

Вникнуть в суть светской беседы Дику не довелось – комендант-то тоже пришёл с оруженосцем. Он не видел Эстебана с Лаик, но, похоже, однокашник несильно изменился. Во всяком случае, лицо у него было надменное и самодовольное – конечно, служить при коменданте Олларии. Обменявшись прохладными приветствиями, оруженосцы молчали, буравя друг друга взглядом. Выглядеть они должны престранно – Человек Чести, взявший в оруженосцы «навозника», и «навозник», взявший Человека Чести!

Ричард пытался решить внутри себя сложный вопрос – кто из них оказался в более престижном положении. Да, Сабве теперь оруженосец коменданта, но… офицер при Первом маршале представляет самого Ворона! Другое дело, что у Дикона были личные счёты с Алвой, но кем бы ни был честный Людвиг, с Рокэ он не сравнится, во всяком случае, в глазах всей столицы.

Эх, комендант то ли не в духе, то ли даже не пытается скрывать своих чувств – на вытянутом лице читалась, как на ладони, борьба настороженности и неприязни. Марсель ненавидел Людвига не меньше, но оставался любезен, как в начале. Ричард поймал себя на том, что восхищается не тем, кем должен…

Разбросанные то тут, то там группки дворян стали спешно расступаться, понизились голоса, завертелись головы. Ричард вместе со всеми сделал два шага назад, но вытягивать шею ему не пришлось – они вчетвером оказались с краю. В Лаик Дикон столько раз представлял, как он увидит Ворона, но уже второй раз всё шло не так. Человек в чёрном, быстрым и уверенным шагом пересекавший дворец, мог быть только Первым маршалом Талига. Толпа, вероятно, поделилась на поклонников и ненавистников, кто-то отчаянно здоровался, кто-то, Ричард видел, отползал подальше, но Алва всё равно отвечал на одно приветствие из десяти.

– Здравствуйте, Рокэ, – он услышал и голос Валме, пожалуй, в те единственно возможные полторы секунды, когда маршал проходил мимо них.

– Добрый день, – Алва слегка повернул голову, видимо, на голос своего офицера, потому что Людвиг остался в пролёте, а оруженосцы не удостоились и взгляда. Ричард не успел опомниться и присмотреться, как убийца отца лихим ветром уже пересекал следующую залу.

– О, я успел, – обрадовался Марсель. Лицо коменданта вытянулось ещё сильнее, а Дикон не удержался и прыснул в кулак.

***

Хвала Леворукому, самая противная часть завершилась – и он даже никого не убил! Марсель перевёл дух и, пожалуй, жизнерадостнее, чем следовало, поздоровался с Ги Ариго. Ещё один человек, которого он предпочёл бы не видеть, и это наверняка взаимно, но теперь им остаётся только ждать появления венценосной четы и первых людей государства, а там – восторженно внимать Его Величеству, разинув рты.

Марсель начал догадываться, почему Рокэ всегда опаздывает. Наверняка маршалу просто не хочется видеть все эти рожи вблизи… Что ж, он может себе позволить!

– Осталось примерно столько же, но без всяких назойливых собеседников, – зачем-то сказал он Ричарду. После своих моральных подвигов Марселя распирало поговорить, кроме оруженосца, слушать было некому. – Полюбуетесь на Их Величеств в более приличной обстановке, Окделл. В тот раз как-то не до них было, откровенно говоря…

– Да, сударь! – а ребёнок и доволен, вот тебе раз. До Валме запоздало дошло, что восхищение вызвал не дворец и не перспектива посмотреть на Фердинанда, а он сам. А чего скромничать? Сегодня виконт и вправду превзошёл самого себя. Да и Ричарду вроде понравилось, пустячок – а приятно, будет дома меньше ворчать на всё сущее…

Когда наконец вышла именинница с супругом, все без исключения головы повернулись к королевскому ложу. Катарина, как всегда, с печатью неизбывного страдания на лице, хотя этот камушек у неё на шее – просто прелесть. Фердинанд никогда виконта не впечатлял, не удалось ему и сегодня, Марсель вообще обращал больше внимания на тех, кто стабильно стоит за королевским плечом. Сегодня за плечом стояли трое – кардинал, кансилльер и маршал, и если не знать, какие у них между собой отношения, не оценишь выдержку… Куда ему со своими любезностями! Марсель понимал, что какого-нибудь Людвига он уже заткнул за пояс, но настоящие асы непроницаемых физиономий – вот они.

– Дорогие наши подданные! – заученно и без выражения заговорил король. – Сегодня мы приветствуем вас на дне рождения нашей супруги, Её Величества Катарины…

Две коронованные маски, подумалось Марселю: одна вздыхает, вторая бубнит. Нет, определённо, сзади интереснее. Сильвестр устроился лучше всех: перебирает чётки, потому что ему положено, и смотрит куда-то сквозь толпу. Если бы Валме был первый день в столице, он был бы уверен, что кардинал молится или ведёт неспешную беседу с Создателем, но сейчас это казалось ему смешным. Наверняка Дорак одним ухом слушает Фердинанда, а вторым – сплетни и заговоры с другого конца зала!

Штанцлер выглядел хуже кардинала, но его Создатель чётками не наградил, поэтому кансилльер, как только позволил ход церемониальных поздравлений, принялся втихую растирать запястье. Выражение лица у старого гуся колебалось между торжественно-довольным и страдальчески-скорбным, но он явно сосредоточился на королевском бормотании ещё меньше, чем Дорак.

– Не пяльтесь так на королеву, Ричард. Ради приличия хоть пару раз гляньте на Его Величество, – шепнул Марсель, понимая, что оруженосец сейчас пополнит ряды безнадёжно влюблённых в Катарину Ариго. Или не сейчас, но лучше вообще не надо.

– Почему? – расстроенно прошептали ему в ответ.

– Потому что. Во-первых, у вас глупое выражение лица, во-вторых – она хоть и в короне, но не первая красавица Талига. Я вам как-нибудь другую покажу, а пока не торопитесь обнажать шпагу за Катарину.

Окделл дёрнулся на «обнажать шпагу», как будто его обвинили в чём-то непристойном, но Марсель уже и думать забыл о юношеских метаниях: вспомнил, что «не первой красавицей Талига» Катарину Ариго назвал не кто иной, как её любовник. Рокэ стоял рядом с королевским креслом и явно лидировал по части непроницаемых лиц: с него можно было хоть сейчас лепить памятник, невозмутимо смотрящий в бесконечность. Залюбовавшись, Марсель подумал, что маршал впал в транс или вообще заснул стоя, но Рокэ перевёл взгляд чуть левее, чуть-чуть выше… Бесконечность показывает что-то неприличное? Чего он там увидел?

Аккуратно, чтобы не возбудить внимание окружающих и никого не отвлечь от благодарного щебетания Её Величества, Марсель проследил за взглядом Алвы, шедшим поверх разномастной толпы. Закатные твари, как всё просто! Вместо того, чтобы слушать поздравления венценосной особы, Первый маршал Талига увлечённо разглядывал настенную мозаику…

Через пять минут дворцового занудства Марсель поймал себя на том, что считает мозаичных лошадей. Надо при случае спросить, кого считал Рокэ.

========== 5. ==========

Ричарду ещё не доводилось драться на закате, и почему-то это действо показалось ему жутким. Воздух прогрелся за день и больше утомлял, чем освежал, остриё ловило не робкие нежно-розовые лучики утреннего солнца, а настоящие отблески закатного пламени. Страшно, ничего не скажешь, зато после каждого неудачного движения не тянет забиться обратно в постель!

– Чем занимались сегодня, Окделл? – виконт Валме, щурясь на солнце, становился похожим на кота, хотя в остальное время больше напоминал пса или змею.

– Я читал, – это должно было прозвучать независимо и подчёркнуто равнодушно, но Дикону не удалось скрыть восторг: он с трудом оторвался от принесённых господином книг и среагировал только на вежливое замечание Дави, что, в общем-то, господин домой пожаловали, извольте уж спуститься. – Нам так мало рассказывали в Лаик! Я думал…

– Думайте ещё и ногами, – посоветовал Марсель, метнувшись влево и заставив его неудачно перенести вес не на ту ногу и пошатнуться.

– Да, сударь… – Сказать ему, что можно помолчать хотя бы со шпагой в руке, или не стоит? Пожалуй, будет грубо…

– При всём моём сомнительном уважении к менторам Лаик, за такой краткий срок очень трудно подготовить дворянина ко всему на свете, к такому-то только жизнь готовит. Отчасти поэтому вас разбирают служить дальше, ну, а кому повезёт – у того и в родовом поместье беспрерывное обучение, – Валме скорчил соответствующую гримасу, и Дикон моментально представил, как его господина в юном возрасте заставляют зубрить какое-нибудь землеописание. – Я так понимаю, вас легенды захватили больше этикета?

– И тактика, – защитился Ричард вместо того, чтобы перевести дыхание, и пропустил укол.

– Но всё ещё больше этикета. Читать это скучно, а наблюдать за людьми, которые вас не интересуют, вы решительно не умеете…

– Что вы имеете в виду?

– Взять хотя бы приём во дворце. О чём вы думали, глядя на Эстебана Сабве?

Ричард сделал вид, что сосредоточился на поединке, потому что у него язык не поворачивался сказать вслух те слова, которые он ассоциировал с надменным лицом однокашника. К сожалению, то ли его манёвр раскусили, то ли время вышло, и Марсель вбросил шпагу в ножны.

– А Сабве между делом полюбовался на старшего оруженосца, не помню уж, кому принадлежащего, и перенял его манеру невозмутимо торчать из-за плеча своего господина.

– Да он просто подражает, – буркнул Ричард, не сдержавшись.

– Подражает, потом придумает что-нибудь своё. Только он выглядел уместным лицом при дворе, а вы – нет, – отрезал виконт, – и лучше бы вам обуздать свою юношескую горячку и принять необходимость чему-то учиться у окружающих. Я стал выражаться, как старый занудный ментор, но в этом вы виноваты, молодой человек…

– Простите, – на всякий случай вставил Ричард, подозревая, что Марсель как обычно не планирует прерываться на середине монолога. К слову, о своей вспыльчивости и обидчивости он уже слышал не раз, в том числе от ментора Шабли и эра Августа…

– Не стоит, но прислушайтесь уже хоть к чему-нибудь. Что вам больше нравится, – раньше Дикона раздражал беспечно-жизнерадостный тон Валме, но сейчас его это почти успокоило – светская выволочка окончена. – Иначе вас сожрут. И даже не я.

– Почему вы так обо мне беспокоитесь? – вскинул голову Ричард, когда они устроились на крыльце спиной к закату, отдыхая после вечерней тренировки.

– Неужели это не очевидно? – удивился Марсель, поглядев на оруженосца, как на выбившийся из причёски локон. – Потому что я вас взял.

Дерзости не вышло – её попросту не заметили. Что ж…

– А почему вы меня взяли?

– Так звёзды сложились, Окделл.

Ну да, звёзды… Созвездие такое, «Первый маршал» называется.

– Не льстите себе, я пока не беспокоюсь. Это должно беспокоить вас.

– Я не такой дурак, как вы думаете, – вспылил Дикон. Он ожидал какого-нибудь резкого окрика, но, подняв голову, наткнулся на прохладный взгляд; так смотрят на подрастающих щенят, оценивая, выйдет ли хорошая гончая, но не на людей.

– А вы, видимо, прекрасно разбираетесь в том, что я думаю, – виконт Валме снова улыбнулся, и страшное наваждение пропало. – Послушайте, Ричард Окделл, ну или сделайте вид, что послушали: вы сейчас тратите силы не на то. Вы тревожитесь за судьбу государства и злитесь на меня.

– Почему мне нельзя… – слишком много «почему», пора это прекращать!

– Спрашивайте-спрашивайте. Я имел в виду, что государство как-нибудь пока продержится без малолетнего Повелителя Скал, рановато вам судьбы вершить. А злиться вредно для пищеварения. Что, ожидали от меня глубокой психологии? Окделл, вы неподражаемы, время ужинать – а он о высоком! Переодевайтесь и идите есть, у нас сегодня куропатка.

Верно: то, что ему пока рано вмешиваться в политику, говорил ещё эр Август. Плетясь в дом вслед за потягивавшимся на ходу виконтом, Ричард без удовольствия отметил про себя, что ему стыдно. Немного. Самую малость… Виконт прав, других оруженосцев небось наказывают, а он даже по ушам ни разу не получил, так Марсель ещё и переводит в шутку все его неудачные высказывания.

– Чего вы ползёте за мной укором совести? – осведомился Валме, оборачиваясь на пороге.

– Прошу простить мне мою дерзость, – выпалил Ричард, у которого перед глазами горели буквы из занудной книги по этикету. – Этого больше не повторится.

– Повторится, – отмахнулся Марсель, но Дикон был почти уверен, что он больше не злится. Или хотя бы не будет ТАК смотреть… – А вы всё-таки внимательно читали эту муть, молодец…

Опешив от внезапной похвалы, Ричард пошёл на лестницу, чтобы переодеться у себя, но его снова окликнули:

– Окделл!

– Да, сударь?

– С вашими душевными порывами забыл главное сказать. Во-первых, не забудьте за ночь своё решение вести себя прилично – у вас завтра первое свидание с Алвой, это пригодится.

Дикону оставалось только растерянно кивнуть: его не столько сбила с толку неожиданная новость, сколько передёрнуло от формулировки, которую подобрал виконт.

– Во-вторых, у нас трагедия. В связи с этим свиданием придётся рано встать. Справимся?

– Справимся, – отозвался Ричард и неуверенно улыбнулся в ответ.

***

Однажды маленький Марсель слегка расколотил вазу в отцовском доме. Никто ничего не замечал несколько лет подряд, пока ту же вазу не задел локтем Серж, потому что Марсель очень аккуратно – сам удивился! – приладил два соседних осколочка, и трещина была почти не видна. Примерно такое же чувство удовлетворения посетило виконта нынешнего, когда он пристроил Ричарда к Эмилю: артиллерист был только рад рассказать ребёнку о талигойских пушках, а ребёнок был счастлив послушать. Валме честно поприсутствовал при начале увлекательной беседы, после чего с чистой совестью удрал в начало колонны нагонять маршала. Очередной пригородный лагерь был не так уж далеко, но тащилась колонна красиво, по всем правилам.

– Доброе утро, эр маршал, – проникшись собственными нотациями о субординации, торжественно выдал виконт. Рокэ лениво повернул голову:

– Неужто вы выспались, Марсель?

– Я знал, что вы скажете какую-нибудь гадость, и только поэтому не обижен.

– Почему же гадость? Выспаться – это прекрасно.

– Только ко мне не относится, – не удержался от сварливого замечания виконт. – Но утро всё равно доброе, и вы меня не переубедите.

– Мне заняться больше нечем? – вежливо отозвался Рокэ. – Переубеждать Валмона…

– Хоть не Окделла, – в сердцах воскликнул Марсель и выдал себя с головой.

– Значит, бросили оруженосца в конце колонны – и утро сразу же стало добрым.

– Для него тоже, – вывернулся Валме.

– Вам виднее, я этого не застал. По понятным причинам юноша уставился на меня, как на врага народа, хотя почему «как»… У вас ещё не случился политический диспут в домашних условиях?

– И не только политический! Молодой человек весьма любознателен, правда, не в том направлении, в каком хотелось бы. Например, его частенько интересует, почему он оказался у меня.

– Что же вы ответили?

– В последний раз сказал, что так сложились звёзды. Вас устроит?

– Так меня ещё не называли, – заметил Рокэ. Не заржать позволило лишь присутствие сопровождающих офицеров: Марсель отсёк, как они уважительно отползли в сторонку, полагая, что господа ведут жутко важную беседу. На деле господа просто чесали языками, и виконт не собирался уводить разговор в другое русло, благо ему удалось поймать Алву в разговорчивом настроении.

– А меня это тоже интересует, – нагло заявил Марсель. Ощущение было такое, словно он играет с огнём, но вопрос важный, а собеседник в духе. Или не в духе, в таком случае виконт просто получит от ворот поворот и пристанет в следующий раз…

– Вариантов, виконт, может быть великое множество, – задумчиво сказал маршал, и Валме навострил уши. – Например, я – тонкий политик, который хочет держать Окделла в столице и наблюдать за ним; я – изверг, играющий на вашей – очевидной, к слову сказать – взаимной неприязни; я напился и заскучал, а вам снова приспичило вкусить карьерных приключений; я исполнился благодати и решил подарить всеми брошенному унару второй шанс; я хочу отомстить кардиналу за дурной шадди и, как настоящий мерзавец, действую чужими руками; и так далее, и так далее… Наверняка половина из этого приходила вам в голову. Ни один из ответов не будет истинно верным, потому что наши решения складываются из сотен мелких обстоятельств. Если что-то в этой жизни и важно, то это лишь настоящее, которое мы можем и должны брать в свои руки. Что же до причин, их судьба – неизменно оставаться в прошлом, это всё, чем они могут послужить.

За холмом показались первые крыши Мерции, Рокэ замолчал, Марсель пытался справиться с обрушенным ему на голову философским монологом. Ну, а что, хотел потрепаться – получай… Почувствовав пытливый взгляд, виконт повернул голову.

– Будет вам, Марсель, – засмеялся Алва, – просто взял вас на слабо…

– Чтоб вы провалились, Рокэ!

Не нарушить субординацию, тяпнув Первую скотину Талига по голове чем-нибудь тяжёлым, помог Эмиль – он вовремя пришёл. Вернее, прискакал, но тут уж без разницы, хоть с неба свалился.

– Я думал, они по делу, – недовольно сообщил артиллерист, вклиниваясь посерединке на своей лошади, – а они ржут.

– Мне не смешно! – оповестил Марсель всю колонну.

– А мне – очень, – довольно поделился Рокэ, и желание тяпнуть усилилось в разы. – Не обижайтесь, не рекомендую.

– Очень жаль вас прерывать, но там приехали встречать из лагеря, – Эмиль кивнул в сторону запыхавшегося гонца. – Не знаю, к чему такая спешка, у них там вроде не горит…

– Начальство приехало. Нервничают, – лаконично высказался Валме. Обижаться было уже лениво, разобижаться – ещё рано. – Ты куда моего оруженосца дел?

– Тут он. И чего вы так на него взъелись? Нормальный парень.

Марсель посмотрел на Эмиля, видимо, по случаю солнечного утра олицетворявшего вселенскую простоту. Ну и ладно, пусть хотя бы Савиньяк не скорбит о судьбах отечества.

– Вот видите, Марсель, – подал голос маршал из-за плеча Эмиля, – нормальный парень, а вы исстрадались!

Закусив удила, Рокэ мог издеваться до конца света, так что Валме с достоинством откланялся и пришпорил коня в поисках потерянного ребёнка:

– Окделл! А, вот вы где… Поедемте со мной, полюбуетесь, как устроен лагерь.

– Так точно, – вскинул голову обрадованный Ричард. – Но вам разве не надо… ну, здесь…

– Обойдутся, – проворчал Марсель. – А надо будет здесь – позовут. Ричард, вы когда-нибудь бывали в Мерции?

***

В Мерции Ричард не бывал, знал только, что в этой деревне с размахом отмечают Карлов день. Заехать на ярмарку хотелось безумно, но он изо всех сил старался вести себя, как взрослый: что ни говори, а замечание Марселя по поводу дворца задело, и весьма! А в стороне от самой деревни уже виднелись палатки, солдаты спешно, но не суетливо собирались на смотр… Зрелище будоражило не хуже разряженных ярмарочных улиц. Или даже лучше.

– Схема простая, как подошва: я за маршалом, вы за мной, – объяснил Марсель. – А если я вдруг не за маршалом, вы также остаётесь. Всё понятно?

– Понятно, капитан, – Ричард едва ли не с тоской посмотрел вслед Савиньяку, который быстро со всеми попрощался и развернул коня. – А эр Эмиль не останется с нами?

– У него там своих дел полно, как и своих пушек… Вам понравилось?

И что тут скажешь? Вначале они действительно говорили об оружии, но… Эмиль живо заинтересовался тем, как сейчас в Лаик, а чего Арамона, а как они поладили с Арно, а жив ли ещё такой-то ментор, и в какой-то момент они добрались до дня Святого Фабиана. Нет, брат Арно ничего нового ему не рассказал – то ли не знал, то ли не хотел, но настроение изменилось, а артиллерия вылетела из головы.

– Очень.

– Вот и славно, – Валме спешился неподалёку от предназначенной для командного состава палатки, Ричард торопливо повертел головой – но они никуда не пошли. Алва уже прохаживался вдоль шеренги, тщательно выстроенной каким-то незнакомым Дикону усатым генералом, который обеспокоенно следовал по пятам за Вороном на протяжении всей проверки.

Что ж, зато теперь не надо ломать голову, почему всех так будоражит присутствие Алвы на плацу – и вообще он сам. Естественно, вопреки всем мечтаниям загубленного детства, Дикон не бросился на родового врага с ножом: не мог, а если б мог – не успел бы. Но он не успел даже перенервничать перед самым тяжёлым знакомством в столице, видимо, не в привычках Рокэ уделять много времени чужим оруженосцам: всё, что произошло – они друг другу представились перед тем, как выехать. Остальное время Ричард был либо при своём господине, либо с Эмилем в конце колонны. Алва был хладнокровен и невозмутим, вот и всё, но даже за эти полминуты разговора стало ясно, что от него веет какой-то опасной силой…

– Окделл, не спите, – окликнул Марсель. – Если вас всё ещё интересуют учебные занятия, они скоро начнутся. Вон там.

– Сударь, а я могу спросить… эр маршал – опасный человек?

– О, не то слово, – протянул Валме и замолчал, конечно, ненадолго: – Как скажет – так ляжешь…

– Куда ляжешь? – опасливо переспросил Дикон.

– А где стоял, туда и ляжешь. Молодой человек, я же фигурально! Судя по вашему лицу после милой прогулки в конце колонны, опасный человек – это Эмиль, чего он вам наговорил?

Ничего, просто поехал за маршалом и его офицером со словами «хорош ворковать, надоели». Ричард изо всех сил старался не придавать этому значения, но как же прямо выразился Савиньяк!

– Ничего особенного, сударь…

– Я надеюсь, – пожал плечами Марсель. – О, хотите пострелять? Там, кажется, стреляют.

Дикон с радостью согласился: лучше пострелять, чем следить за выражением лица при каждом прикосновении шпаги к шпаге. А шпаг здесь было очень, очень много.

========== 6. ==========

Сосредоточиться на Малом Совете Меча не выходило, как Дикон ни старался, стоя за креслом своего господина и исподлобья поглядывая на других оруженосцев. Сначала, пока какой-то генерал – Святой Алан, надо их выучить наконец, а то виконт Валме будет ругаться – долго и взволнованно говорил что-то приветственно-вступительное, Ричард пытался перечислить по именам всех присутствующих. Провалился, но зато заметил, что нет ни одной женщины, и в голове всплыло – да, точно, на это заседание им хода нет.

А жаль, ему хотелось ещё разок взглянуть вблизи на королеву – из-за суеты и нервов дворцового приёма Ричард толком не рассмотрел Катарину Ариго, Талигойскую Розу… Зато наслушался от Марселя, мол, не такая уж она и красавица. Дикон, конечно, не стал бы брать на веру всё, что говорил виконт – в первую очередь потому, что молчал виконт крайне редко. Но в женщинах-то он точно понимает! Поэтому об отсутствии Катарины Дикон не пожалел, скорее, к своему удивлению, остался равнодушен.

Ему и так было, на что посмотреть. Во время тренировок, за книгами, да хоть бы и в дороге – нет времени думать о страшной правде, открытой ему эром Августом. Но здесь… Ричард нервно сглотнул, переступив с ноги на ногу за спинкой кресла. Успокоиться и не думать ни о чём… постыдном.

Но как не думать, если всё вокруг кричит «за», даже эр Эмиль!

Жаль, что он уехал, Дикон едва не открылся Савиньяку, но потом понял, что это было бы очень глупо с его стороны. Мало ли, кто что знает? А вдруг… вдруг эр Эмиль всё-таки не знает, и это стало бы для него ударом? Да нет, бред какой-то. Он сам сказал… Уж что-что, а ослышаться Ричард не мог. «Воркуют» обычно влюблённые «голубки».

Пользуясь тем, что от него требуется только послушно стоять рядом, Ричард стал осторожно вспоминать всё, что видел и слышал. Ну конечно! Марсель представил его Эмилю, чтобы поскорее избавиться и уйти… к своему любовнику. Размышления о чужих отношениях сильно тормозил тот факт, что Ворона он почти не знал, только по чудовищных масштабов сплетням, а лично – по паре небрежно брошенных фраз. Тут в игру вступила фантазия, и очнулся он только от громкого шёпота Валме:

– Вы там живы, Окделл?

– Да, сударь… А в чём дело?

– В зеркало б себя видели. Краснее только пресловутые маки Эпинэ.

Само собой… Если б виконт видел то, что только что вообразил Ричард, глядя на него и сидящего рядом Первого маршала…

– Здесь душно, – не повышая голоса, сообщил Ричард. – Всё в порядке.

Недоверие во взгляде Марселя можно было черпать ложками. Наверное, потому что окна были распахнуты, а по залу гулял ледяной сквозняк.

Надо успокоиться и забыть… Дикон снова сменил опорную ногу и прислушался к докладам. Ну надо же. Он наивно полагал, что дворяне, вельможи, высший командный состав, да хотя бы и рядовые солдаты – все во время совещания, в общем-то, совещаются, но по делу. Как оказалось, вещал тот, кто вещал – а остальные умудрялись перешёптываться между собой самыми разными методами. И ведь не заметно, если не искать! Неужели доклады эти и вправду скучнее некуда? Ах да, он же сам прослушал…

– Проклятый сквозняк, – вот это точно шёпот Валме. Таким же тоном он комментировал неудачные выверты Дикона со шпагой, только чуть громче. – Они хотят, чтобы меня сдуло? Запросто, я ведь похудел. Но зачем так жестоко?

Ричард не хотел даже гадать, с кем он говорил, явно не с оруженосцем. Полковник слева от Марселя и ухом не повёл – он прислушивался к сплетням по другую сторону стола. Справа же был Алва, единственный, кто выглядел сосредоточенным на Совете, и он только прикрыл глаза после монолога своего офицера, адресованного в никуда.