Текст книги "За краем (СИ)"
Автор книги: Катриша Клин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Глава 1.
Парень, развалившийся на половину кровати, мирно спал. Она проверила это, несильно ущипнув его за руку. Он на это лишь поморщился. Медленно и осторожно, чтобы не потревожить сладкий сон бой-френда, девушка с длинными взъерошенными и развороченными, как осиное гнездо, волосами и потекшим после бурной ночи макияжем, выползла из постели. Дойдя до ванной комнаты, заперлась в ней слегка дрожащими от переизбытка алкоголя и еще всякой гадости в крови руками и оперевшись на край белой, до блеска очищенной раковины отеля, посмотрела на себя в висевшем на стене зеркале.
«Итак, что же вчера было? Синий кровоподтек на шее, смазанная на щеке помада, торчащие почему-то в правый бок накладные ресницы на левом глазу. На втором они вообще отсутствуют. Прическа – как будто в ней коты повалялись. Во рту – пустыня, видимо засохшая и потрескавшаяся. Кто бы мог подумать, что она, милая девчонка с первого курса филологического института, может вот так набраться. Даже имя свое она умудрилась забыть, но всего на несколько секунд».
–Эй, открывай, мне тоже отлить надо, – послышался хриплый голос за дверью. Интересно, хоть как это мудака зовут-то? Осторожно отлепив ресницы, умывшись и прополоскав рот, девушка стала более-менее походить на саму себя, что премного ее обрадовало. Быстро выбежав из ванной комнаты, она стала разбрасывать попадающиеся ей вещи, абсолютно не замечая удивленного возгласа незнакомца, а потом и его похабного смеха. Наконец, найдя свою сумочку, блондинка проверила телефон, на котором оказалась куча пропущенных звонков от лучшей подруги, с которой они, кстати, вместе уходили вчерашним вечером из дома, множество смс от незнакомого номера и 25% остатка зарядки, последняя новость омрачила ее гораздо больше, чем даже появившийся откуда-то засос. «Спокойствие, только спокойствие»– проворчала себе под нос девица и нажала на кнопку вызова, сразу заметив появившуюся откуда-то фотку на контакте совсем неприличного содержания. Гудки шли медленно, будто нехотя, будто это у них бедных голова сейчас расколется на части, а не у бедной звонящей. Попутно найдя пудреницу, которую она, к счастью, с собой захватила, девушка принялась замазывать следы прошлой ночи. Стоит родителям узнать о том, где шлялась их славная дочурка этой ночью и все, прощай месячный бюджет, который выдавал ей строгий родитель.
–Алло, – Настя явно спала, потому, как ее некогда высокий мелодичный голосок сейчас был хриплым и каким-то умоляюще прискорбным.
–Насть, ты где?
–Кать, ты что ли?
–Я, кто же еще будет о тебе беспокоиться, – пудра все никак не желала замазывать синие следы на коже, собираясь комочками и делая из некогда ухоженной кожи, старую и потрескавшуюся. – Черт!
–Эй, крошка, сгоняй за пивом. – Мрачный парень с проколотым ухом и крайне не обремененный волосатостью почесал свой подкаченный живот и снова улегся на постель.
–Это там у тебя кто?
–Да, хрен его знает! – Катька быстро закинула пудреницу на место, захлопнула сумочку и, наконец, ответила лысому.– Щас, только звездой мировой стану.
–Кать…
–Ммм? – девушка быстро заскочила в туфли на высоком каблуке, поправила съехавшее вечерне платье без бретелей и, схватив сумочку, помахала опешившему от такого поведения мужику. – Аривидерчи. Было не круто.
Выпорхнув из номера, она незамедлительно направилась к лифту, который манил ее блестящим зеленым огоньком. Протянув руку к заветной кнопочке, она непредвиденно уперлась в преграду, чьи-то проворные пальцы, опередив ее, нажали на ту самую кнопочку.
–Сори, – произнесла девушка, даже не поднимая глаз. – Так что, Насть, ты где? За тобой заехать? – она перерыла уже всю сумочку, а ключей от новенького мазерати не было. – Черт!
–Да, приезжай, пожалуйста, быстрее! А то у меня щас истерика начнется! – Катя ловко заскочила в лифт, проверила свое отражение в зеркальных стенах и удовлетворенно перекинула все волосы на правое плечо, чтобы хоть как-то прикрыть это недоразумение.
–Так, где ты? – обшарив все отделы сумочки и не обнаружив там связки с милым значком, она слегка вздрогнула. – Черт, меня отец убьет.
–Я в клубе «Рай», там же, где ты меня оставила. Пью кофе в ВИП зале. Жду.– И подруга вспыльчивой девчонки положила трубку.
–Черт, Черт, Черт. Спокойствие, только спокойствие. – Катя обреченно прислонилась к холодному стеклу лифта горящим лбом и прикрыла глаза, вспоминая весь вчерашний вечер, ну или хотя бы большую его часть….
–Кать, ты что? Может, не надо? Что мы там делать-то будем? – Настя упиралась, как могла только она, моля, ругаясь, нервничая, переживая, может собираться.
–Настюх, ну чего ты заладила? Все будет на высшем уровне, обещаю! Ты что не веришь своей лучшей подруге?
–Верю, верю. Только после этих слов обычно твой отец ищет тебя у меня.
–Да ладно тебе.
Недолгая поездка на машине. Моя новенькая Мазерати – просто чудо, мурлычет, как кошка, а разбегается, как гепард. Надо будет поблагодарить папочку, когда он вернется с очередной конференции.
Клуб «Рай» встретил молодых девушек светящимися разноцветными огнями. Вывеска мигала, маня разнообразных людей. В основном, у входа была молодежь, но встречались и взрослые, которые решили вспомнить старые времена.
–Миш, может, лучше на концерт?
–Не называй меня так, бесит.
–Тебя все бесит.
–Все, не беси меня, пошли. – Мигнула сигнализация, и мы, громко стуча каблучками, направились к секьюрити.
–Мэм, – я протянула золотую ВИП карточку, и амбал с руками в два обхвата, нас вежливо пропустил. (Либо вырезать, либо переделать).
****
(Не воспоминания. Настоящее или раннее прошлое).
–Ну, что сучка, тебе нравится? – он вновь опустил девичью голову под воду, удерживая ее там, наблюдая за тем, как она безмолвно сопротивляется, заранее сдаваясь ему на милость. Вздох. И он припадает к ее губам, жадными глотками выпивая трусость, адреналин и страх из ее полуоткрытых губ. Отрывается нехотя, рассматривает лицо, нежно проводит по щекам, скулам, по опухшим губам, стирая ручейки воды, медленно скатывающиеся по женскому лицу. Красиво. Прозаично. Он ловит капли губами, проводя ими вслед за пальцами. Она даже не дышит, рот полуоткрыт, в яростном желании надышаться, заполнить саднящие легкие кислородом.
–Ну, что ты маленькая, испугалась? – легкая улыбка осветила его губы. Белые зубы, ямочка на подбородке. Мечта, а не мужчина. – Ну, что ты молчишь, маленькая? Кто тебя обидел?
Легко приподняв трясущееся тельце, направился в спальню. Там под взглядом немигающей пары глаз, нашел в огромном гардеробе рубашку и кинул ее девушке. Она даже присела от резкого взмаха его рук. Подхватила рубашку и, мелко-мелко трясясь, поглядывая на мужчину, как на хищника, который может в любую секунду напасть, скинула легкое, насквозь промокшее платье, при этом бросив нервный взгляд на мучителя. Но он, будто и не видел ее, будто забыл о ее присутствии, отвернувшись к огромному окну во всю стену, смотрел на цветной город, на улицы, погрязшие в пробках, на холодные здания и высотки. Рубашка доходила до середины бедер, прикрывая все важное и дорогое. Костлявые руки и ноги белые-белые, как снег, мелко тряслись, но она продолжала стоять на мягком ковре, боясь сделать лишнее движение, боясь, что бог в лице этого мужчину непременно ее накажет даже за мелкую погрешность. Но он молчал, смотрел на город, и не видно было даже его глаз, синих-синих, как море, которые она смогла полностью разглядеть за время мучений. Они скрылись во тьме, во тьме ночи и его сердца и души.
–Айс, – она, наконец, смогла подать голос, чуть дрогнувший, охрипший от водных экзекуций, но все такой же просящий, молящий, как и всегда, – Айс.
Он не повернулся, будто и не слышал своего имени совсем. Просто смотрел в окно, просто думал о своем или, может быть, даже мечтал, имея при этом абсолютно отсутствующий вид.
–Айс, – она подошла к его застывшей спине, которая, как стена, ограждала его от всего: зла, боли, предательства, любви… Легонько дотронулась до лопатки, неспешно провела верх, дотрагиваясь до тату на шее. Он вздрогнул. Нет, не так, он ВЗДРОГНУЛ, перетряхнул плечами, всем телом сопротивляясь неожиданной нежности и ласке.
Быстро одернув себя, спрятала вольную конечность за спину и прижалась щекой, не сумев удержаться от огня, жара, идущего от парня. Ей хотелось назвать его именно мужчиной, но возраст…он еще слишком молод, чтобы носить гордое звание – МУЖЧИНА. Или это пластика?
Он отошел от нежной кошки подальше, одарив ее горячим, нежным взглядом, (или ей так показалось), и вновь прилип к пейзажу. Легко расстегнув верхние пуговицы, она в порыве дикой страсти, любви к этому дикому зверю упала на колени, прижалась к его ногам, ласкаясь, обнимая колени руками, моля бога снизойти до одной падшей души. Но ответа не было, точнее, он был, но не тот, на какой рассчитывала «милая дама».
–Уйди.
–Но я не хочу…. Пожалуйста,…Айс. Всего одну ночь…я уйду, обещаю…
–Утоплю.
–Айс….что же ты со мной делаешь? Пожалуйста, молю. В ноги, лягу в ноги, свернусь клубком…только бы рядом, Айс.
Он засмеялся. Нет, не предложение быть его личным питомцем или ее молитвы. Его рассмешило сравнение. Дива, которой он предложил вина, холодные глаза которой так его зацепили, уверенные манеры так манили. Он захотел ей поклоняться, стать милым и воздушным котиком. Но сейчас, глядя сверху вниз на распластанное, покоренное ЕГО волей тело, больше не вызывало никаких чувств, кроме глубокой горечи и разочарования. Кто же знал, что и у этой гламурной стервы есть личина.
–Убирайся, пташка, убирайся… – его хриплый, прокуренный голос очаровал ее снова, она, как кошка, опять изогнулась и ближе-ближе прильнула к мужским ногам. Нет, все-таки мужчина, покровитель, хранитель… – Мотылек… Ты ведь сгоришь,… Я всем желаю добра, пытаюсь вас, глупышек, спасти, осветить дорогу. Но нет…вы все летите, летите и сгораете. Разве ты хочешь этого, пташка?
Айс присел на корточки возле очередного разочарования, сравнявшись с ним по росту, заглянул в ее простые серые, невзрачные глаза и не увидел в них ничего, кроме себя, огня, пленившего заблудшую душу.
–Глупышка, какая же ты еще глупышка. – Он нежно провел по бархатной ухоженной щеке краешком загнутый пальцев, прочертил линию по шее, по чуть приоткрытой груди, ощутив ее участившееся дыхание кожей. Заметил и руки, пытающиеся дотянуться, дотронуться до своевольного огня, но вновь опустившиеся. При этом он не почувствовал ничего, лишь холод и отчуждения, так долго охраняющие его сердце, вновь напомнили о себе глухим стоном. Но он их заглушил, как делал и всегда…
-Айс, ты маньяк! Ты точно маньяк! Куда она пропала? Как это ты сам не знаешь, куда девчонка могла деться из твоего пентхауса (?). А как хваленая охрана, усиленная защита периметра? Сам не знаешь? Ты идиот, Айс, идиот! Сколько можно! Скольким еще ты будешь оплачивать похороны? Как ты вообще доводишь их до этого? Заткнись! Лучше заткнись! Иначе… – но собеседник не пожелал выслушивать угрозу, резко скинув звонок. Вот за что ему, примерному гражданину это чучело? За что? Почему он просто не может взять и отдохнуть, черт возьми, почему надо все ТАК усложнять!
Что за глупые бабы, почему их вечно тянет на таких, как он? – Резко пнув стену, мужчина слегка растратил все гневное, что так мечтало выплеснуться на него ядерным шквалом. Быстро вылетев из шикарного люксового номера, громко хлопнув дверью, направился к лифту. Мысли его метались от звонка брата до беспокойства о нем. Вообще, психическое здоровье этого человека очень волновало мужчину. Последние два года – особенно. Нервные срывы участились, женщины еще эти, как мухи на варенье, опять облепили его со всех сторон! Ну, вот что, что с ним можно сделать, как оградить? – Подлетев к лифту, не замечая абсолютно при этом ничего, резко надавил на кнопку вызова, при этом столкнувшись с чьими-то хрупкими тонкими пальчиками. Оказалось, что рядом с ним, яростно перерывая всю сумку, стояла милая девушка-блондинка. Вечернее помятое платье, почти полное отсутствие макияжа, заспанная мордашка и недовольно поджатые губы. Ах, да, новый айфон прижатый к уху и обеспокоенная речь. Девушка эта выглядела не очень хорошо. Особенно, когда прижалась лбом к холодному стеклу лифта…
–Вам нехорошо? – его голос звучал не обеспокоенно, скорее, с любопытством. Он даже отвлекся от мыслей о больном братце, которые постоянно прыгали в его голове, вороша привычный порядок.
–Да... – глухо раздалось от девушки.
–Может, скорую?– он даже нахально ухмыльнулся, представляя, как будет набирать номер скорой, как внезапно увидит, что незнакомка падает, и, конечно же, ринется на ее спасение, а затем, как и положено, в романтических фильмах, непременно возьмет этого белокурое невыспавшееся чудо на руки и донесет до скорой помощи.
–Ты что больной?
…хотя, если она тяжелая, то за волосы и волоком. Вот кем-кем, а больным его точно не называли до сегодняшнего дня. Это название больше присуще братцу, медленно сходящему с ума.
–Нет, вполне себе здоровый, разве не видно?
–А что тогда пристал, если не больной?
Хмурая складка появилась у девушки на лбу, отчего показалось, что она сейчас заплачет. Но эта дива видимо так злилась. Снова потроша сумку, принялась искать в ней что-то.
Лифт тоненько звякнул и остановился, створки медленно открылись. И на пару воззрились задумчивые глаза усатого седого дяденьки, который отчего-то оглядел взъерошенную девушку, с чуть сползшим платьем, меня, забывшего заправить белую рубашку, отчего она топорщилась, казалась ужасно мятой и с легким шухером на голове от раннего незапланированного подъема. Девушка тоже подняла голову от увлекательного занятия, посмотрела на смеющегося меня с легкой оценкой, потом на опешившего дяденьку, потом снова на меня, на себя. И хмуро покраснев, покинула лифт. Я последовал за ней, под хмурым проницательным взглядом дяденьки, заправляя рубашку в штаны и поправляя галстук. У входа она снова остановилась, заставляя окружающих нервно фыркать и обходить ее по кругу. А она все продолжала что-то искать в своей явно дорогой сумочке. Интересно…
–Девушка, вы что-то потеряли? – вновь пристал я к ней.
Она только зло покосилась на надоедливого меня и опять уткнулась в сумочку.
–Вы произвели фурор на того замечательного старичка.
–Вы тоже. – Она явно не умела проигрывать и имела острый язычок, постоянно плюющий гадостями.
–Так, что же вы ищете? – я подошел ближе, рассматривая ее, наклоняясь к сумочке, чтобы она почувствовала дыхание. Такому приему я научился у милого сумасшедшего братишки. Эффект вообще-то всегда был одним и тем же – испуганные глаза, учащенное дыхание, как добыча попавшаяся в лапы голодному зверю. Но…эта девушка была одним большим НО! Она аж вздрогнула, почувствовав меня слишком близко, резко подняла голову, чуть не ударившись о мой лоб и отступила.
Я опешил. Нет, я ОПЕШИЛ. Такая реакция – это странно. Такую реакцию я видела только у одного человека… Нет, такого не может быть! Я просто себе накручиваю.
–Ну, после всего, что между нами было, я должен подбросить тебя до цели, то есть, куда тебе нужно?
–Твоя галантность и напор – пугают. Ты, случаем, не маньяк? – она даже слушать моего ответа не желала, просто взяла и вышла из дорого обставленного холла с шикарной хрустальной люстрой на потолке, радующей глаз дороговизной и уютным блеском отражающей поверхности.
Я поспешил следом. Такие дамы не могут не заинтриговать мужского сердца. И не зря. Девочка подошла к так приглянувшемуся мне автомобилю, который я заметил еще вчера на парковке. Белая Мазерати Gran Turismo. Красивая девочка, великолепный звереныш. Остановившись на ступенях, засунул руки в карманы и решил понаблюдать как эта девочка будет выезжать. Люблю наблюдать за движением прекрасных зверей, особенно когда они переделаны в железный вариант. Но девушка в машину садиться не спешили, наоборот, обошла ее по кругу, как мелкий воришка, заглянула в окно и оперевшись локтями о машину, задумалась. Не знаю, о чем думала эта малышка, но явно не обо мне.
Внезапно из-за отеля показался мелкий парнишка в форме рабочего гостиницы с ярким ее названием почти во всю спину. Обычно так одевают своих работников какие-нибудь пиццерии. Но и гостиницы не гнушались саморекламой, даже такие люксовые.
Он медленно подошел к белокурой мученице и что-то ей сказав, отдал ключи. Она на его слова лишь молчала, видимо переваривая услышанное и смиряясь с мыслями. Секунда и она уже за рулем. Белая девочка в белой девочке. Мужчина проводил двух красавиц взглядом и поспешил к своему автомобилю. У него еще куча дел, а он занимается какой-то ерундой. Былой спокойный ход мыслей опять нарушился волнением за брата и твердой уверенностью, что самое близкое ему существо – абсолютно ненормально. Может, стоит потратить немного денег на хорошего психиатра?
Его милый глазу JAGUAR XF заурчал, радуя хозяина, возвращая ему былое спокойствие и некое напыление роскоши.
-Ну, что брат, рассказывай. Что у тебя тут произошло с очередной глупой красоткой? – братская лачуга ему нравилась, даже уют, который так бережливо охраняла пожилая домоправительница Айса, приходился по душе.
–Я ее топил… – Айс сидел на полу, откинув темную светлую макушку на седушку дорогого кожаного дивана. Глаза полузакрыты, губы сжаты в линию, тело расслаблено.
–То есть? – конечно, я напрягся. Мысль, что мой собственный брат может кого-то убить в приступе непонятно откуда взявшейся агрессии – пугала и неотступно следовала по пятам с самого первого его срыва. Я сидел напротив него, закинув ногу на ногу, расслабив галстук и сложив руки так, как обычно складывают богатые люди на собраниях при проверке работы кампании. Своей кампании у меня пока нет, но жесты уже имеются, мало ли…вдруг, папочка отбросит копыта раньше, чем сам того желает.
– Обычно, – Айс, будто решив спрятаться, закрыл лицо руками и сжался, – я держал ее лицо в наполненной ванной, топил. А затем отпускал, но она смотрела на меня своими щенячьими глазами, умоляла сделать что-то, но я не мог понять, что! Она молила и молила, а я чувствовал себя ничтожеством, мусором, неспособным понять, что же твориться в ее глазах. И эти глаза, эти ощущения, мысли – все напомнило ее, эту суку, тварь, любимую… И я снова топил мотылька, снова заставлял ее себя бояться, не желать…
–Что было потом?
–Я одумался,…понял, что все это бесполезно, бессмысленно. Моя жизнь – бессмысленна, как и ее. Я понял, что пустота…нет, нет… Она растет, растет, расширяясь в геометрической прогрессии, хотя раньше ее там не было, что эта пустота скоро поглотит меня. – Он засмеялся, как сумасшедший, который абсолютно не понимает, что происходит вокруг, которому смешно просто потому что смешно и никак иначе. Интересно, он воображает себя кем-нибудь? Наполеон? Цезарь? Может быть, бойцом на войне?
Я смотрел на него, смотрел. А он смеялся. И мне вдруг стало больно, больно настолько, что я захотел его обнять. Но это ему бы не помогло, наоборот, разъярило так, что привести в равновесие этого человека смогли бы только люди в белых халатах. Странно, да? У человека все есть – машина, работа, заботливый брат ( это я), куча денег, дом, папаша, боготворящий своих отпрысков. И тут случается что-то, что не может поддаться никакому нормальному объяснению. Его будто ломает изнутри, и все…нет больше того улыбчивого парня, нет его добрых шуток, нет игры жизни в глазах, лишь мука…
–Айс, заканчивай ржать. Что было дальше?
Он замолчал…так резко, что тишина оглушила. Потер виски, уткнулся лбом в колени и свесил с них руки. Напрягся.
–Она переоделась. Я дал ей свою рубашку. Платье-то промокло. Интересно, она в нем мылась? Неважно. А потом она упала. Представляешь, прямо мне в ноги. Начала молить о чем-то… я не слышал. Я стоял у окна и смотрел в него, смотрел… А потом была ночь. Она так часто дышала. Меня это бесило, меня вообще все в ней бесило. Ее смех, тупая улыбка, движения, желание обладать…. – на последних словах я напрягся, потому что руки брата незаметно сжались в кулаки. Он замолчал. Но видимо справившись с нахлынувшей лавой гнева продолжил. – Я боялся, что задушу ее подушкой, если проведу всю ночь с ней в одной комнате. Ха, – он улыбнулся. – Знаешь, я ведь ушел в другую комнату. Да, точно. Включил музыку, чтобы забыться. Она грохала на весь дом. И тогда я уснул. Понимаешь, наконец-то, уснул. Заботы отошли на второй план, явь стала сном. Я ощутил это, как ощущал ее касания, когда она терлась носом о мою спину. Это было мерзко.
–Что было дальше? – этот разговор повторялся каждый раз, как братец ему звонил и говорил, что очередная девчонка пропала из его постели. И Флам даже не раздумывая, всегда бежал другу на помощь. Да, они были друзьями. Всегда все рассказывали друг другу, всегда помогали, если это требовалось. Проблем с Айсом, конечно, было больше. Но и Флам никогда не отличался примерным поведением. Девушки тоже бежали от него, но было у братьев одно отличие. Его девушки, девушки Флама никогда не обнаруживались полицией мертвыми после проведенной с ним ночи.
– Не знаю. Я проснулся, а ее нет. Испарилась, исчезла, помахала крылышками и улетела.
Молчание установилось на целых пять минут. Затем зазвенел телефон.
–Флам, у нас проблемы. – Послышался недовольный голос из динамика.
–Нашли?
–Да. Она сбросилась с крыши какого-то небоскреба.
–Иии?
–На ней была рубашка твоего братца. Мы не успели ее стащить…
–Черт!! – я резко сбросил трубку и принялся ходить взад-вперед перед сжавшимся Айсом. Он молчал, верно боясь услышать подтверждение своим опасениям.
–Черт! Черт! Черт! – я вновь не смог сдержать гнева. – Ты ходил в этой рубашке? Ты ее надевал?
Брат молчал. Резво приблизившись, я сел перед ним на колени и, взяв его за грудки, зашипел:
–Не смей! Слышишь, не смей думать! Выключи эту свою способность! И ответь на мой гребаный вопрос: ты ее носил?
Айс поднял на меня свои голубые-голубые глазенки и там посмотрел, что весь гнев, сжимающий мое сердце, вдруг пропал, схлынул, как прилив, оставив лишь неприятное послечувствие. Я опустил одну руку, а второй, сжав белобрысый затылок брата, прижался своим лбом к его, на секунду прикрыв глаза.
–Все будет хорошо, брат. Все будет хорошо. – Его на миг передернуло, и Флам поспешил отстраниться.
–Я не носил ту рубашку. Ее привезла новая подружка отца. Противно было надевать.
И тут я улыбнулся, потому что на миг в братских, таких любимых им глазах появился привычный озорной огонек, бунт против отца и его нескончаемых пассий. В детстве они всегда друг друга поддерживали, неважно в чем, самое главное вместе. Что было клеем в их отношениях? Боль. Она появилась после смерти матери, долго болевшей раком. Это было жуткое зрелище для детских глаз. А потому стало гвоздем между ними. И этот гвоздь со временем не ржавел, наоборот, будто бы рос и рос и рос, набирая силу и прибивая насмерть братьев друг к другу. Бабушка, тогда еще живая, лишь улыбалась да плакала, глядя как старший Флам идет отбивать маленького Айсика у дворовых мальчишек. Айсик всегда был беспомощным. Может, на него так действовало отсутствие материнской любви и заботы, может, отсутствие и второго родителя. Может, бабуля со своей неуемной радостью так подействовала на маленького мальчишку с белоснежными волосами и ангельскими голубыми глазами, но он никому не хамил, всех любил и одновременно боялся. Не хамил, не ругался, не огрызался и не дерзил. Просто рос, мужал и привлекал неуемное женское любопытство.
–Айсик, ну что мне с тобой делать? – Флам, будто захмелел от детских воспоминаний, так нещадно обрушившихся ему на голову. Он набрал новый номер, не спуская глаз с брата, выглядевшего, как побитая грубым дядечкой дворняжка.
–Да.
–Серый, сделай все по-быстрому. И главное, не допусти допроса.
–Я постараюсь, Флам. Вот только…ты уверен, что твой братишка не виновен?
–Абсолютно. Будь на связи.
Мужчина откинул непослушные темные пряди с лица и откинулся на спинку кресла, в которое сел сразу после телефонного разговора. Рядом с братом он всегда чувствовал себя дома. И это чувство ему нравилось.
В скором времени, по пентхаусу разлился приятный запах свежеприготовленной еды. Милая– милая старушка. Она всегда знала, как порадовать двух так полюбившихся ей мальчиков. Чудо, а не домоправительница.
****
–Кать, – подруга помахал мне рукой из-за столика в ВИП ложе и продолжила свое кофепитие.
Я уселась напротив и заказала услужливой официантке черный чай с лимоном и сладенького. Мозг оказывался работать. Все-таки ночка была еще та.
–Как ты? – подруга смотрела на меня своими светло-зелеными глазами, пытаясь спрятаться в них так и рвущуюся смешинку. Я фыркнула. А через пару секунд и сама засмеялась.
Заказ принесли быстро. Чай оказался бодрящим, а кубики на дне чашки – забавными.
–Я так понимаю, ночь была веселой? – мне не терпелось выяснить, почему подруга имеет такое загадочное выражение лица и смеется без причины.
–Я сама мало что помню. Прикинь, проснулась, а рядом со мной администратор клуба спит. Это просто шик! Я ржала, как не знай кто. Он, кстати, тоже. А потом у них баба какая-то с крыши спрыгнула, ну она и сбежала. Прикольная баба такая. Мы тут теперь всегда ВИП клиенты, ожидаемые и любимые.
Информацию о спрыгнувшей девчонке я пропустила мимо ушей. Зачем волноваться о мертвых? Вокруг живых хватает.
–Это еще почему?
–Ну, мы тут кое-что сделали… В общем, у них оказывается здесь какие-то журналюги отдыхали.
–И?
–Ну и напоролись они на пьяных нас. Мы с ними познакомились, поболтали, всякой хрени наплели. А они в ответ приятную статейку решили накатать. Забавно, да? Рекламу клубу сделали. Но это еще вначале вечера было…
Я даже наклонилась к Насте поближе, чтобы не пропустить ни единого ее слова. Что же мы, черт возьми, делали этой ночью? И, кстати, где Анька? Последний вопрос я озвучила.
–А, так она мне тоже звонила, сразу после тебя. Щас будет.
–Ясно. Тогда наверно, стоит ее подождать? Она весь вечер с нами была?
–Неа, она потом с каким-то хахалем укатила.
–А я?
–А тебя он сам укатил. – И подруга засмеялась еще сильнее прежнего. – Ты даже ногами кое-как передвигала, какой уж на кого-то вешаться.
Я улыбнулась лишь уголками губ. Облегчение… Ничего не было. Уже допивая вкусный чай с растаявшими льдинками, услышала заметный перестук каблучков. Анька. И точно, она. Причесанная, заново накрашенная, значит, дома была. Эх, тоже бы до квартиры добраться….
–Привет девчонки. Как себя чувствуете? – она села рядом со мной и заказала себе сока с каким-то непонятным салатиком.
–Привет. – Мы обе как-то скуксились на ее фоне, так как тоже мечтали о контрастном душе и паре часов бодрящего сна. Но…это будет нескоро. Ох, как нескоро. Впереди еще долгий разговор и объяснения.
Я, кстати, оказалась единственной, кто ничего не помнит, именно поэтому девчонки и поспешили все объяснить.
Все начиналось нормально, обычный клуб, обычный пропуск. Привычно и избито. Дальше был бар, танцпол, снова бар… Знакомство с журналюгами, новый вид коктейля и снова танцы. Затем знакомство с байкерами, выпивка на брудершафт с пьяными поцелуями и немного лирики в туалете, когда мы ходили туда по нужде.
–Ты прикинь, Кать, Анька в туалете с каким-то познакомилась.
–В женском или мужском?
–Конечно, в мужском, что за глупости ты спрашиваешь? Совсем поглупела?
–Действительно, чего это я? Бабы в – мужской, мужики в – бабский. Ничего необычного. Так и должно быть. В самом– то деле!
–Да, нет, просто Настя имела ввиду, что женские кабинки были пусты, ну мы и пошли в мужские.
Я улыбнулась. Странно, но мои подруги всегда попадали в нелепые ситуации там, где, казалось бы, не может быть ничего нелепого.
***
День. Кафе. Шумные люди спешат по улицам. А мы не спешим. Столик уже занят, передо мной брат, который развалился, как ни в чем, ни бывало, на стуле. Усталый, помятый, но живой. Да, бывает у него такое. На нервной почве, особенно после смерти очередной пассии, Айс срывается, пытается восстановить справедливость одним доступным ему средством. Именно поэтому в такие моменты являюсь я и обламываю все веселье.
Айс лениво оглядывает улицу сквозь окно во всю стену. Перед ним лишь остывшее какао и пачка сигарет с телефоном. Он изредка переводит взгляд на мобильный, будто ждет звонка. Но он не звонит. Поэтому брат снова переводит взгляд на улицу, стараясь не замечать или и впрямь не замечая жадных взглядов окружающих его женщин, что так и манят, так и манят его в свои сети.
Одна из девушек все же рискнула. Милая, с пухлыми губками и длинными выбеленными волосами, в которых вставлены синие пряди, низенькая, скромная. Верно, проспорила глупышка. Интересно…
–Привет. – Она обратилась не к Айсу, а как ни странно, ко мне. Я лишь кивнул, не отрывая взгляда от чашечки кофе на белой скатерти. – Моя подруга, она сидит за соседним столиком, очень хотела бы узнать твой номер. Может быть…– Но я перебил. Не люблю этих нежностей.
–Нет. Еще вопросы? – лениво поднимаю взгляд и встречаюсь с опешившим взглядом девчонки. Глупышка.… Ну, как? Каково это встретить серьезного молодого человека, а не какого-то там сопляка, ездящего на дряхлой старушку шестерке и слушающего АК-47?
Девочка немедленно развернулась и почти бегом пустилась к своему месту возле возбужденных весной подруг.
Айс ухмыльнулся.
–Зря ты так. Она вроде милая.
–Ага, как медвежонок Тедди.
–Ты сравнил девушку с игрушкой. Это некрасиво.
–Я же только сравниваю. Это ты у нас используешь сравнение на практике. – Да, я был резок. Наступать на больную мозоль – это низко. Но не ответить я тоже не мог. Вот так и получилось. Брат снова спрятался за темными линзами солнечных очков, изредка поглядывая на телефон, будто ожидая чего-то, а я принялся рассматривать девушек, в большом количестве посетивших сегодня это место.
И пока я выбирал себе очередную маленькую антилопу, на которую можно было бы изрядно поохотиться, в кафе появилась она… Длинные ноги, милое короткое зеленое платьице, завитые шоколадного цвета волосы и яркие, как весенняя молодая трава, глаза. Она улыбалась очаровательной улыбкой кому-то, кто шел сзади. Интересно… Я перевел взгляд. И встретился с настороженным, почти испуганным, а впоследствии очень злым взглядом блондинки. Если шоколадная девочка появилась, как коллекционная дорогая машинка, то блондинка, больше походила на гоночную. Неуемная энергия, блеск.
Они произвели фурор на всех сидящих мужчин. Прошли до стойки, показав свои длинные ножки и походку от бедра, и заказали безалкогольные напитки. Да, именно MERCEDES-BENZ KAISER WILHELM II 1931 года и Bugatti Veyron Super Sport абсолютно разные, но такие манящие глаз…
