355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Катэр Вэй » Филант (СИ) » Текст книги (страница 14)
Филант (СИ)
  • Текст добавлен: 28 мая 2018, 08:00

Текст книги "Филант (СИ)"


Автор книги: Катэр Вэй



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

 Парадиз.

– Я твой парода таптал!

– Да ты меня таптат нэ можищ!

– Щто-о-о?!

– Ва-ай!

– Марика! Иди сюда, по-братски прошу! Ма-арика! Чести нэт в тибэ женьщина, сюда иди, говорю!

Из калитки одноэтажного дома, с высокой, раскидистой крышей пулей вылетела черноволосая девушка в тапках и пушистой, светло-дымчатой шубе на голое тело, с перекошенным от ужаса лицом и понеслась вверх по улице. Пробежав четыре дома, юркнула в калитку к соседям, живущим на противоположной стороне. Спустя мгновение, следом выскочил здоровенный волосатый детина, явно кавказкой национальности с пистолетом в руках. Широкие ноздри ходили мехами, пунцовое от ярости лицо, бешеные глаза зыркали в поисках сбежавшей жертвы. Узрев пятку удирающей девки, кавказец припустил следом, красуясь семейниками с угарными микимаусами.

– Марика!!! Стой, поговорить буду! Мамой клянусь, нэ убью!!

Девка, заскочившая в соседский двор, нырнула за угол сарая. Кавказец остановился в проходе, хищно осматривая территорию, оперевшись свободной рукой о водосточную трубу, вытер с лица пот тыльной стороной ладони, сжимающей оружие.

– Марика! Вихади, прелесть моя, – старался говорить он, как можно мягче и дружелюбнее, – бить нэ буду, мамой клянусь!

– Будищ! – крикнула девушка из-за сарая и тут же, поняв, какую ошибку совершила, в испуге прикрыла рот двумя ладошками, но было уже поздно.

Мужик довольно оскалился, обнаружив её местонахождение, и целенаправленно двинул к хозяйственному строению.

Девушка выглянула из-за угла.

– Вай! – взвизгнула она, подпрыгнув на месте, и ланью бросилась за дом, прыгая через клумбы, задрав полы мешающей шубы.

Получился объёмный такой, меховой шар на тоненьких ножках, скачущий по заднему двору. Вот она присела за беседкой и выглядывает.

Кавказец остановился у угла сарая, зло поблёскивая глубокими тёмными глазами, понимая, что девушку с даром ускорения просто так ему не поймать.

– Я твой мушь или щакал горный?! Домой иди! Бистра!– и, подобрав камешек под ногами, с силой швырнул, попав в звонкую штакетину.

Девушка шустро убрала голову из-под каменного обстрела, крикнув в ответ:

– Нет! Не пойду, убиват будищ!

– Марика, мамой клянусь, я твой всё род люблю, вернись домой, нэ буду убиват! Ну, чем хочищ, клянусь! Гаварить буду! Как человека прошу, иди сюда, а-а!

– Ты смелый, потому что моих братьев нет здесь! – крикнула девушка из своего укрытия, – но Аллах всё видит!

– Я сейчас и братьев твой таптат буду, и тебя, и маму твой!!! – побагровев ещё больше, ринулся взбешённый мужик в наступление.

– Ваааааиииииииии!!!!!! Убивааааююююют!!!!!!!

В доме громко заржали:

– Не убивают, а скорее род пытаются продолжить!

– Ну, всё, хорош концерт смотреть. – Подошёл высокий парень, бесцеремонно отпихивая смеющегося кучерявого брюнета, распахнул оконную раму и, обращаясь к кавказцу, громко крикнул:

– Остынь, Орёл!

Мужик затормозил резко, совсем немного не добежав до беседки, разворачиваясь с возгласом: – Я твой...

– Даже не думай, отрежу,на долго бездетным останешься. – Опережая события, посмеиваясь, ответил Кир из открытого окна на втором этаже.

Глаза «героя-топтуна» расширились, и остаток фразы он просто втянул в себя глубоким шумным вдохом, забыв как дышать, вдруг замер.

– Вах! Кир! Не узнал, брат! – хлопнув пару раз густыми ресницами, он выдохнул. – Прости, брат! Вот, жена роль рэпэтируэт, знаищ эти там спиктакли-минтакли женские. Помогаю ей! – Растянув губы в паршивом подобии улыбки, указал он на вновь выглянувшую из-за беседки перепуганную девушку. – Видищ, она рэпэтируэт!

Та перевела испуганный взгляд с Кира на бледного мужа и коротко кивнула.

– Гы-гы, – хохотнул Фома, выглядывая из-за плеча друга. – Репетируют,ну да, клоун, ... Гы-гы-гы...

– Сходи, Орёл, чай-май попей и успокойся. Давай, давай, заканчивай свой концерт, заходи в дом, гостем будешь. – При этом он приглашающе махнул рукой и, развернувшись, удалился в недра дома.

– А-а... – мужик повернул корпус, указывая рукой на беседку.

– Да вернётся твоя Марика, не волнуйся. – Пытаясь унять смех, сказал Фома. – Сейчас отсидится там, сколько надо... – всё же не сдержавшись, хихикнул, – по роли, и придёт.

– Заходи. – Кир вышел во двор, встречая гостя. – Это, вот сюда положи, – глянув на пистолет, указал он на железный ящик в коридоре.

– Да брат, канещна. – старательно вытирал гость босые ноги об половик у порога.

Мужика заметно потряхивало, но не из-за семейной склоки, а от осознания близкой смерти, которая прошла только что мимо, слегка дыхнув могильным сквознячком, взъерошив волосы не только на голове, но и там где они росли, вообще.

Орёл сидел в кресле, как пионер, прилежно сложив руки на волосатых коленях, краснота с лица схлынула, уступив место более бледным тонам кожи, что ближе к белому, и натянуто улыбался.

– Пойдёмте лучше на кухню, – предложил Фома, когда Орёл многозначительно покосился на пачку сигарет, силуэт которой отчётливо просвечивался сквозь светлую ткань нагрудного кармана летней рубашки. – В доме дети, так что в комнате лучше не курить.

– Канещна, брат! Дети – это святое! – Закивал Орёл, подтверждая слова, да с таким усердием, что хрустнуло в шее. Поспешил подняться и торопливо засеменил в указанном направлении, по пути почувствовал, что в районе ануса был «съеден» один из микимаусов, и небрежным движением поправил трусы, тем самым спас мышонка от неминуемой гибели.

Рыся поставила дымящие ароматом отличного кофе чашки и молча вышла.

Этот человек почему-то девочке очень не нравился, и, случайно встречаясь с ним на улице или в магазинах, она всегда старалась поскорее скрыться с его глаз.

Орёл невольно зыркнул в её сторону, но тут же отвернулся, испугавшись, что этот взгляд заметили и его интерес к девочке обнаружили.

В окне прошмыгнула чёрная лохматая голова.

Спустя минуту голова вернулась и опасливо заглянула в помещение, чуть показавшись с краю окна, быстро исчезла. Кир приоткрыл створку и увидел с растёпанной шевелюрой сверху серый мохнатый шар, сверкающий голыми ляжками. Девушка со скоростью хорошего спортсмена рванула к калитке, не забыв задрать шубу до самых бёдер, чтобы та не мешала очень быстрому бегу. Тапки она где-то потеряла.

Ироничная улыбка слегка коснулась губ старого немца.

– Ну, что, Орёл, рассказывай, как докатился до такой жизни? – Развернулся он к гостю.

– Какой жизни, Кир? Харощая жизнь у миня, честная! Мамой клянусь!

– Ты прекрасно знаешь законы, касающиеся граждан нашего города... Устроил тут балаган. – Бросил Кир, не сводя холодного взгляда с кавказца, которому, кажется, уже совсем плохо стало, не спеша выдвинул табурет и присел напротив.

– Она сама просила! В кино-шмино актрисай быть хочет! – Развёл он руками, блестя мокрыми ладонями.

Кир смерил мужика в трусах уничтожающим взглядом. Голова того медленно втянулась в плечи, на лбу выступила испарина.

– Прости Кир, палку перегнул, – ответил Орёл севшим голосом.

– Кофе пей. Остыл уже, – кивнул Кир без намёка на хорошее настроение.

Мужчина попытался взять чашку, но руки предательски заколотились, выбивая невольно звон посуды.

– Не пролей, – усмехнулся Фома, – трусы испортишь. Козырные! – Широко улыбнулся.

– Мамой клянусь, не бил я её, пальцем не тронул, попугать просто хотел, чуть-чуть совсем. – Кавказец начал торопливо оправдываться. – Язык имеет: нож бы мне такой, как её язык! Броню элиты пробил бы таким ножом!

В стекло робко постучали.

– Орёлик, вещи твои принесла. – В окно просунулась аккуратно сложенная стопка одежды.

– Вот! Видищ! – Тут же воспрял духом... Орёлик. – Жина прищла, харащо всё у нас! – Встал он, нервно улыбнувшись, и протянул дрожащие руки к вещам.

– Вижу, – усмехнулся Кир и отпил из чашки терпкий напиток.

На подоконник меж тем встали ботинки.

Орёл поспешно одевался, пальцы от волнения не слушались, и пуговицу на штанах удалось застегнуть только с четвёртой попытки.

– Спасибо, Кир, от всего сердца благодарю тебя, брат мой. – Тряс он руку Кира, обхватив двумя своими, прощаясь у забора.

– Орёлик, увижу у жены твоей побои, не посмотрю, что она сама упала, с тебя спрошу. Понял?

– Канещна понял, брат! Как вазу хрустальную беречь её буду! Матрас куплю, буду за ней ходить! Спасибо, брат! – Наконец-то, распрощавшись с начальником стаба, Орёл направился к своему дому, наискось пересекая улицу, старался шагать, как можно шире и твёрже, но ноги не слушались, то и дело подгибаясь.

Голова Марики, торчащая из-за забора их дома, тут же исчезла, завидев возвращение супруга.

– Хорошие соседи, весёлые. – Улыбнулся Кир, задрав голову и подмигнув зависшему квадракоптеру, затем пошёл в штаб, где его уже ждали.

Дел на сегодня предстояло ещё много. Серьёзных.

***

После своеобразного знакомства с Шёпотом и его группой мы, практически, всю дорогу ехали молча. Однажды только Прапор открыл рот, приказав Взрывнику немедленно слезть с мутанта и пересесть в машину, когда мы заехали забрать свой припрятанный «Патриот». Думать о плохом не хотелось, но каменная мина на лице командира предвещала, как минимум, бурю. Хорошую такую бурю...

Добрались до лагеря спокойно, но как только вышли из машин, командира прорвало. Он орал на всех вместе и на каждого по отдельности, по полочкам раскладывая все недочёты и ошибки, допущенные во время рейда, в этот момент и подошёл батька. Понаблюдав пару минут за «концертом», гаркнул, заткнув Прапора и потребовал полный, подробный отчёт о поездке.

После доклада Лешему о произошедших событиях буря от Прапора показалась всем без исключения участникам рейда полным штилем, а вот об нахмуренный лоб Лешего можно было годовалых бычков забивать. Расслабились мы непростительно тогда, и, если бы не Прапор, то выезд этот оказался бы последним для всей группы.

Когда Леший стал разбирать, кто на чём прокололся, выяснилось, что у меня пропала связь с призраками, со всеми.

В горячке боя я даже и не думал о них, а в дороге голова была забита совершенно другим, и только, когда батька задал мне вопрос: – «Почему же призрачная разведка, рыскавшая впереди, не обнаружила засаду?», до меня дошло, что даже после боя ни один из них не явился, а для двойняшек – так это вообще не характерно. Попытался их вызвать, но в ответ получил полное безмолвие. Льдом окатило от затылка до самых пяток. Сев в позу лотоса и расслабившись, как учил Батон, я заглянул в собственное тело, с ужасом ожидая обнаружить пропажу дара.

Дар мерцал там, где ему и было положено, вот, только, видок у него сильно изменился. Если раньше он выглядел, как шарик с тоненькими, волнистыми лучиками во все стороны, то сейчас он больше походил на жутко спутанный разноцветный комок волос. Попытался распутать, но почувствовал вдруг, как трясут моё тело, и вернулся из Нирваны в реал.

– Ты чего творишь, ёлупень?! – внешний вид у Лешего не на шутку перепуганный. – Чего стряслось-то? – Спросил он уже совершенно спокойно, поставив моё несчастное тело на землю. До этого он держал меня за плечи примерно в полу метре от земли и тряс с душой.

Рассказав о том, что случилось с даром, в ответ узнал причину, почему меня крепко держали: оказывается, я просто начал парить в воздухе и терять материальную плотность. Просто... мда.

– Ну, Псих! Ну, Менталист хренов! – От души ругался я, поняв, кому обязан этим сбоем в проявлении дара Улья. – Да, чтоб тебе жилось долго-долго и икота двадцать лет мучила беспрестанно! Ну, погоди ж ты, Псих!

– Без Батона больше не смей лезть туда, – предупредил батька таким тоном, что точно лезть Туда расхотелось. – Домой вернёмся – разберётесь. Итак, на чём мы остановились? – Окинул он хмурым взглядом «штрафников».

– Съездили, бля... – грустно вздыхал Торос, сидя на перевёрнутом ведре, чистя картошку. – Один командир втыку дал, второй не отстал от первого, а третий и вовсе полную жопу шишек напихал... – кинул очищенный клубень в большую бадью с водой, взял следующий, недовольно покосившись на ещё полный мешок.

– Хорошо, что он к этим шишкам белок не выпустил, было бы тогда... – передёрнул Фома плечами нервно. Видимо, что-то подобное уже было, судя по его выражению лица.

– Шо рожи недовольные?! – Громыхнул бас Лешего. – Спасибо скажите, что ножи взять дозволил, слепни глуховатые!

Разбор полётов не минул и Умника. Спасли габариты, иначе тоже бы картошку с нами чистил. Но Леший пообещал, что следующей весной именно на нём будут огороды стаба перепахивать. Так что, досталось бедолаге от Высшего не слабо.

– Домой приедем, я с вас по пять шкур с каждого спущу на полигоне! И тебя тоже это касается, увалень шипастый! – Повысил батька тон, глянув вроде как в пустоту. – Жить у меня там будете! А потом в Пекло вас, лоботрясов, отправлю экзаменты сдавать!

– Экзамены, что ли? – Я по неопытности ляпнул на свою голову.

– А самые умные, – глянул он на меня из-под кустистых бровей, – дважды! И после – марш бросок с полной выкладкой! Я вас научу, как уши в рейде развешивать! А ты чего? Особого приглашения ждёшь?! – повернулся он к Прапору. – Плюй свою цыгарку, и вперёд за Родину! – Указал он старому вояке на свободный табурет, стоящий рядом со мной.

Прапор в недоумении покосился на Лешего и, поняв, что тот не шутит, зло плюнул, отшвырнул окурок и, что-то бубня себе под нос, пошёл исполнять приказ.

***

Парадиз.

– Не пойдут они через городской кластер. Нет смысла. Ну, во-первых, это ожидаемо, так как самый короткий путь. А, во-вторых, слишком оживлённо. – Прапор сделал паузу и окинул взглядом собравшихся. – От Эмбера до нас по этой дороге несколько подобных населённых пунктов, и скольких заражённых они за собой потащат, приманив шумом своих колонн?

– Ну, да, верно, – усмехнулся Седой. – Я из-за этого и не рискнул первым идти в наступление. Пока доедешь – половина боезапаса на мутантов уйдёт, так они же ещё и хвостом подтянутся, и второй половиной думай, то ли от них отбиваться, то ли от Эмберцев.

– Вот и Лорд с Рубином не идиоты, тоже понимают расклад. – Прапор, взяв карандаш, навис над картой, составленной из разных кусков бумаги, занявшей всю не малую площадь столешницы. – Есть вариант подтянуть технику вот сюда, – показал он на южный берег озера, питающего Парадиз водой. – Но, опять же у нас этот сектор давно пристрелян, и выйди они на открытое пространство со своими стрелялками, мы их разделаем, как Бог черепаху. Я так думаю, они и это учли, а поэтому пойдут во-о-от отсюда, – провёл кончиком грифеля по рисунку горной местности, оставив еле видимую полосу. – И ударят аккурат с тыла, пока мы будем отбиваться от их отвлекающих групп, вот тут, – указал на основную трассу, – и тут, – указал на южный берег озера.

– Возможно, ещё вот тут засядет пехота. – Прапор обвёл кружком зелёный участок – непролазные лесные дебри с западной стороны города. – И когда наши войска втянутся в бой с мурами, а это будут именно муры, которых в качестве приманки и пушечного мяса запустят в отвлекающее нападение, дав самую паршивую технику, или вообще муляж для отвода глаз и устрашения, отсюда ударят артобстрелом, – нарисовал на карте три стрелки, ведущие от гор к Парадизу. – А эти, – тыкнул в кружок на зелёном массиве, – пойдут на приступ стен. – Зажав карандаш меж пальцами, достал сигарету, закурил, выпустил дым. – По моим расчётам основной бой должен занять не больше сорока минут, и город будет взят со всеми по-тра-ха-ми, – сказал он по слогам и щёлкнул языком, зачеркнув Парадиз крестом. Затянувшись так, что истлело почти пол сигареты, выдохнул дым на карту, окутав этот участок словно туманом-кисляком. – По крайней мере, так бы сделал я, – добавил он, посмотрев на задумчивые и немного растерянные лица четверых давних друзей, Глав стаба.

– Кхым... – уставился Манчестер на «горную местность». – Как? Дорог там нет, ущелье – да, есть, но такое, что и черти ноги переломают. По реке, если только вплавь, с техникой прямо к нам в озеро! – Усмехнулся бывший толстяк, теперь уже просто слегка упитанный мужчина. – Да смешно! Не-е! Не пройти транспорту тем путём, это нереально, Прапор, не-е-ет. – Покачал он головой, глянув на вояку с полной уверенностью в правоте своих слов.

Кир молча «ползал» глазами по изображениям гор, ущелья, реки и, перейдя вверх по руслу к соседнему кластеру, по которому эта река, изрядно попетляв, уходила ещё дальше, в конечном итоге распадаясь на более мелкие речушки, расползаясь в стороны. Ткнув пальцем в маленький кружок с буквой «Д» на карте спросил:

– Это – дамба?

– Да, – ответил Седой. – Там завод, но это территория эмберцев, к тому же она пустынная на многие километры. Кроме этого завода и пары отдельных домов там ничего нет.

Прапор наблюдал за Киром с довольной ухмылкой.

– Как от Эмбера колонной техники добраться до дамбы? – Так же задумчиво шаря взглядом по карте, спросил Кир негромко.

– По этой дороге – спокойно. – Седой указал на серый серпантин. – Мутантов практически нет, те, что на шум прибегут, кончатся быстро. Серьёзных тварей моими ребятами замечено не было, а они, пока занимались топографией, излазили там всё вдоль и поперёк, так что..., – потёр Седой подбородок, глядя, как Кир вёл отобранным у Прапора карандашом от Эмбера к дамбе, – да, вполне реально...

– Сюда-то да, а дальше-то как? – встрял Манчестер.

– А вот так! – Кир перечеркнул жирной линией реку у пометки «Д».

– Перекрыть дамбу? – удивился Манчестер. – И зачем? Вода из реки пока уйдёт, это не меньше недели пройти должно, а то и того больше! Да за это время уровень воды так поднимется, что будет не путь по сухому руслу, а вселенский потоп, сметающий всё на своём пути.

– Не будет, – заговорил громкогласый Леший. – Если, к примеру, прорыть отводной рукав, то воды схлынут, и уровень на дамбе не превысит положенных норм.

– Но, это же сколько работы! А шума?! – эмоции из Манчестера так и пёрли. Ему не хотелось верить в столь безумную, на его взгляд, затею, но факты говорили об обратном упрямо.

– Угу...работы много. – Леший сел на большой табурет, давно сколоченный именно для него, ноги всё ещё давали о себе знать, вес тела-то не маленький. – Вот потому то мы и успели, а иначе они давно бы буром попёрли. Но теми силами, которыми они располагают, нахрапом нас не взять, ибо по зубам обратку такую огребут, что и костей опосля не собрать будя. А что шумно дюже, дык Седой же сказал, что тама нема никого. Нешто отстреляются? Нынче же они создают видимость активности своими мелкими вылазками и стычками с нашими бойцами, охраняющими подступы по очевидным направлениям, тем временем готовя проход через горное ущелье по руслу реки. Умно-о... И сказать более нечего, – хмыкнул в бороду Леший, не замечая, как наматывает на указательный палец прядь волос из этой многострадальной бороды.

– Ты как додумался-то до этого? – поразмыслив немного, батька перевёл свой взгляд на Прапора.

– Помнишь, призрачная разведка Дока доложила о странном поведении Эмберцев? Они искали строительную технику и набирали рабочие группы из мирных жителей, собрали женщин, подростков и куда-то увезли. А увезли всех вот сюда, – указал на дальнюю часть карты, близ реки, выше дамбы на несколько километров, – и выставив охранные посты, разбили палаточный лагерь и начали рыть. Тогда я особого значения этому не придал, подумав, что таким образом вояки просто решили устроить временное укрытие для своих семей и остального мирного населения на время боевых действий, и убрал от них дальнейшее наблюдение. Однако, когда пришёл доклад о поиске людей, смыслящих в управлении дамбами, я насторожился. И тебе тогда это странным показалось.

Леший кивнул.

– Потом призраки доложили, – продолжил Прапор, – что эмберцы устроили по окрестностям массовый сбор фанеры, красок и развели деятельность по театральной бутафории, припахав на это остаток населения вплоть до шестилетних детей. Зачем, спрашивается? – вздёрнул брови вверх, собрав на лбу складки кожи, тут же вернул прежнюю мимику «рожа кирпичом» и продолжил. – Ну, а тут, взглянув на все карты в полном сборе, я взглядом зацепился за ущелье и вспомнил душманские караваны. Всё сразу встало на свои места. – Дёрнул щекой.

Этот нервный тик он получил, ещё воюя в Афганистане, и даже при помощи всеисцеляющей регенерации Улья не смог от него избавиться, искажая лицо однобоким кратковременным оскалом при малейшем негативном нервном всплеске.

– Они точно пойдут этим путём, иначе просто и быть не может, – закончил Прапор свои объяснения Лешему, а заодно и всем остальным.

******

Ущелье.

Чибиса клонило в сон. Конечно, он по-ни-мал, что спать нельзя, но глаза предательски слипались, и голова тяжело падала на выставленные вперёд руки, сжимающие автомат. Боец на мгновение проваливался куда-то глубоко в пустоту, но тут же приходил в себя, тряс головой, щипал себя за руку, обтирал лицо платком с холодной водой из снятой с пояса фляги. Когда становилось совсем невмоготу, Чибис подтягивал ноги к подбородку и садился в тени большого валуна, за которым лежал. Стараясь отвлечься от обволакивающей тягучей дрёмы, он думал обо всём подряд, перебирая значительные и незначительные события прожитой жизни, концентрируя внимание на самом интересном и ярком. Периодически оглядывался на своего напарника и друга, молодого бывшего военнослужащего, который попал в Стикс три года назад, во время отпуска за проявленный героизм во время боевых действий в одной из горячих точек его мира. Парень лежал среди камней в пяти шагах от него и наблюдал за тылом. Он тоже время от времени клевал носом, и тогда Чибис бросал в товарища маленький камешек. Крафт вздрагивал, поворачивал голову и виновато кивал.

Сказывались и бессонные ночи, и неделями накапливаемая усталость, и слабый рацион питания. Всё это время, как заварилась каша с Эмбером, Чибис работал на износ, но возможности человека не безграничны даже в этом мире. Когда-то наступает тот предел, когда организм даёт сбой...

Внезапно кто-то навалился сзади и стал душить. Елозя по земле, пытаясь сбросить навалившегося, оторвать от горла вцепившиеся горячие, потные пальцы, Чибис кричал то ли от охватившего его ужаса смерти, то ли, пытаясь предупредить своих и позвать на помощь. Уже обессилев, теряя сознание, вдруг вспомнил, что на груди, в разгрузке припрятан нож.

Отпустив руки напавшего, Чибис заученным движением выхватил широкий, с наборной рукояткой и выбитой на лезвии арабской вязью тесак, и трижды ткнул им снизу вверх.

Выбравшись из-под грузного тела, командир группы попытался подняться на ставшие вдруг непослушными ноги, но снова был отброшен на землю. На этот раз он получил прикладом по голове. Хорошо, что удар пришёлся вскользь. Среагировал.

Стараясь понять, что же всё-таки происходит, парень быстро огляделся и увидел застывшее в нелепой позе неподвижное тело Крафта. Автомат, который мёртвый, бывший солдат всё ещё держал в руках, тускло поблёскивал в темноте, отражая свет далёких, прекрасных и холодных звёзд. Разорванная маскировочная накидка валялась рядом. Тогда не до эмоций было.

Совсем близко грохнула автоматная очередь, что-то больно ударило в левую ногу и в правый бок... Командир тройки завалился, погружаясь в сладостную дрёму...

Чибис не знал, сколько находился без сознания. Очнувшись, он вновь услышал стрельбу и крики убивающих друг друга людей. Превозмогая боль, выхватил из-за пазухи пистолет и двумя выстрелами свалил подскочившего вплотную врага.

Кружилась голова. Боль мешала руководить боем. А ведь надо было что-то делать. Командир понимал, что даже просто поданный им голос поддержит вверенных под его командование ребят, которые мужественно вступили в кровавую схватку, сдерживая прорыв безбашенного врага. Собрав все силы, командир крикнул:

– Огонь! Бей гадов!

И тут же задохнулся от резко вспыхнувшей в боку боли. Казалось, в правую сторону живота набросали раскалённых углей. Он застонал. Откуда-то из-за ближних валунов стеганула пулемётная очередь. Пули противно взвизгнули над головой.

– Сдавайся, падаль, хуже будет!

– В плен возьмём, пожалеешь, что вообще родился! – Раздался другой голос с сильным хриплым надрывом и лёгким акцентом. Чибис увидел, что к пулемётчику, пригнувшись, перебежал ещё один вражеский боевик.

Командир выпустил вдогонку длинную очередь, но не попал. Привычный АКМ, раньше казавшийся пушинкой, теперь стал непомерно тяжёл. Руки предательски тряслись, перед глазами плыли круги.

Только бы сознание не потерять, зарежут ведь, как барана, да ещё и поглумятся перед тем, – беспрестанно сверлила в голове тревожная мысль.

За валунами послышалось движение, и разведчик ударил очередью в полмагазина, понимая, что какого-либо вреда напавшим не принесёт: укрытие у них уж больно надёжное, но хотя бы собьёт спесь. В ответ раздалась разноязычная ругань отборного русского и витиеватого, кажется, молдавского, после чего Эмберцы принялись спорить, как им взять упрямого рейдера. Кто знает, сколько бы продолжался их спор, но Чибис первым сообразил, что надо делать. Он достал из кармана разгрузки эфку, разогнул усики чеки, выдернул кольцо, превозмогая боль в боку, приподнялся и метнул гранату туда, где залёг противник...

В правой стороне ущелья, где ещё недавно велась стрельба и слышались взрывы гранат, уже некоторое время стояла мёртвая тишина. Именно там Чибис разместил группу из трёх ребят во главе с опытным, не раз проверенным в боях Баркасом. Командир уже было горько подумал, что подчинённые, по всей вероятности, погибли, как там вновь заговорил автомат раскалённым голосом.

– Живы, – с облегчением шептал разведчик, облизывая сухие, потрескавшиеся губы, – только бы выжили... раны заживут... дьявол...

Но почему-то стучал лишь один автомат, да и то как-то вяло, неохотно, как будто стрелок смертельно устал.

Или ранен, или патроны кончаются, – с тоской подумал командир, вкалывая спек в ногу, прямо сквозь штанину в мышцу, чтобы он не подействовал слишком быстро, отключив сознание и ввергнув в целебный сон.

Сейчас он боялся только своего одиночества. Нет, он не страшился умереть, постепенно пришло какое-то безразличие к тому, умрёт он сегодня или нет. Жутко не хотелось попасть в руки Эмберцам живым, маловероятно, что его убьют сразу.

– Только бы не потерять сознание. Только бы держаться... скоро наши подоспеют... – шептал он заклинание из прошлой жизни, глядя по сторонам и раскручивая крышку на фляжке с живчиком. – Но почему их так долго нет?

И тут Чибис различил звуки перестрелки в районе дальнего поста.

Вот оно что, блокировали, сволочи! Теперь, точно, помощи до утра не жди.

В левой стороне ущелья, где располагались боевые тройки Сокола и Жгута, всё ещё кипел бой. Со стороны нападающих огонь был плотный, бойцы же Парадиза отвечали редкими очередями из двух-трёх стволов. В направлении Чибиса не стреляли. Кто-то из группы Малого отвлёк огонь на себя и сейчас огрызался короткими, экономными очередями.

Чибис разложил перед собой рядком гранаты, вытащил из бокового квадратного кармана на штанах перевязочный пакет и как можно туже, насколько хватило сил, перетянул бедро. Затем извлёк второй пакет, сбросил разгрузку, куртку и, как мог, забинтовал сквозную рану в боку, пустив на перевязку и разорванную майку.

– Ещё поживём... раны сквозные... кость не задета, – тихо разговаривал сам с собой парень, перевернувшись на спину и отдыхая. Спек начал действовать, расслабляя и снимая боль.

На перевязку ушло слишком много сил. Его лихорадило, трясло от потери крови, от предутреннего холода и сырости, пробирающих до самых внутренностей, но не меньше – от злости. Да, он был страшно зол и на этих зажравшихся чертей, взбаламутивших из-за своей жадности умы вполне нормальных людей, отправив их на войну с такими же нормальными соседями, навешав высокопарной лапши на уши, и на начальство, гонявшее его людей вместе с ним две недели по всему региону почти без передыху, и на себя, так глупо застигнутого врасплох и пропустившего спец группу ликвидации, и за то, что не сумел уберечь своих ребят, и за своё бессилие теперь.

Справа зашуршала щебёнка.

– Чибис, – раздался слабый, надрывный окрик, и командир разглядел медленно ползущего к нему человека. – Не стреляй, это я, Кадр.

Даже в предрассветной темноте на земле, на камнях были видны кровавые тёмные полосы, оставленные раненым бойцом. Ноги парня ниже колен были буквально раздроблены взрывом гранаты, от левого плеча до середины спины камуфляж вместе с кожей вспорола пуля.

– Как же ты дополз сюда, дружище? – с сочувствием спросил Чибис бойца из группы Малого. Видимо, это он и отвлёк на себя противника. – Как же ты смог, Кадр?

Кадром парня назвали не просто так. Его нашли на недавно загрузившемся кластере, когда привлечённые странными, глухими хлопками с хлюпающими отголосками Малый с ребятами, марадёревшими охотничий магазин, заглянули во двор по соседству. На балконе четвёртого этажа увидели парня, примерно лет семнадцати, явно издевающегося над столпившимися внизу мутантами. В основном собрались бегуны и лотерейщики, половина из которых валялось уже в дохлом, раскуроченном виде.

– Кыс, кыс, кыс! На! Лови, падла! – Перевесившись через перила, он держал в руках явно какую-то еду и кидал это вниз порциями.

Самый проворный лотерейщик, грубо оттолкнув в прыжке собрата чавкнул, заглотив летящий предмет и довольно заурчал, требуя ещё. Парень уже стоял наготове со следующим угощением.

– Куть, куть, куть! Ну, кто следующий?! – Нервно посмеиваясь, стебался свежак.

Бывалые рейдеры оторопело наблюдали за происходящим из укрытия и выдвигали версии о безумии или ещё каком-то другом помешательстве несчастного человека, и догадки, откуда трупы мутантов-то взялись, но вдруг раздался глухой взрыв, и брюхо того шустрого лотера разлетелось, разбрасывая ошмётки внутренностей во все стороны. Мутант рухнул и заскрёб по асфальту одной передней лапой, остальные раскинулись в стороны и не шевелились. Видимо, взрывом повредило позвоночник вечно голодного мутозавра.

– Вот это кадр! – в сердцах воскликнул тогда Малой и, усмехнувшись, открыл огонь по оставшимся тварям.

Парня вытащили из осаждённой квартиры, так и окрестив – Кадр.

Чибис как-то сразу забыл про свои ранения. Ему было жаль этого пацана, только начинающего жить и вот так страшно искромсанного осколками и пулями, но не сдающегося духом.

– Я так боялся..., – еле слышно зашептал парнишка, – я один... последний патрон оставил... долго сюда полз... думал, вас тоже всех положили, но сенс мой показал, что ты живой... и я так обрадовался, – слабым, прерывистым голосом шептал он, размазывая по лицу кровь и слёзы. – Прости Чибис... пропустил я их... не увидел... не знаю... не знаю, почему...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю