Текст книги "EndingTale (СИ)"

Автор книги: Касуми Гото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Пролог ==========

Лучи закатного солнца приятно ласкали лицо. Давно забытое ощущение ветра вновь скользило по потрепанному свитеру и джинсовым шортам. Я в наслаждении прикрыла полусомкнутые веки, наслаждаясь свободой. Азгор, Ториэль, Папирус, Андайн и Альфис стояли на краю утеса, рьяно обсуждая каждый доступный взору куст, птицу или цветок. Санс же, по некоторым причинам, переминался в отдалении от друзей. Он держал руки в карманах голубой потертой куртки, всем видом пытаясь показать непринужденность. Но его выдавало неизбежное метание глаз-огоньков из стороны в сторону.

Решив позволить скелету собраться с мыслями в одиночестве, я обратилась к собственному разуму, пытаясь докопаться до его постоянного жителя. Чары. Обычный призрак, который до недавнего воспринимался не более, чем навязчивым спутником, любящим обсуждать всё, что видит, оказался бывшей надеждой Подземелья. Несмотря на необдуманные действия и слишком радикальные методы, она желала освободить монстров… Похоже, её мечта теперь сбылась. Ещё раз окинув взглядом распускающуюся вокруг красоту, я мысленно обратилась к партнёру:

“Ну как, Чара? Разве не этого ты хотела?”

Но ответом послужило лишь молчание. Очень, очень странно. Обычно девушку упрашивать не приходится, и её реакцию никогда не было необходимости ждать дольше пяти секунд. Но с выходом из Подземелья её голос затих. Может быть, она решила остаться вместе с Азриэлем? Кто знает… Оставалось лишь стараться не слишком скучать и возвращаться к нормальной жизни. Мама и папа уже ждут меня.

В какой-то момент все монстры разошлись по делам, оставив меня одну на утесе. Пожав плечами, я уже собиралась последовать за ними, как меня остановила достаточно крепкая рука. Санс подошел вплотную, опустив череп в пол, и тем самым сравнившись со мной в росте, хотя и без этого он не был так уж высок – сто семьдесят сантиметров, не больше.

– слушай, – голос скелета звучал достаточно низко и неспешно, хоть в нём и мелькали незнакомые нотки. – спасибо.

С этими словами Санс так же медленно убрал холодную руку, начав спускаться по ступенчатовидному склону утеса. Я ещё несколько секунд раскачивалась от слабого ветра, смотря ему вслед. Зачем он это сделал? Просто поблагодарить? Почему наедине, и была ли в этом такая надобность? Наверное, размышления на эту тему излишни. Нужно скорее возвращаться к родителям.

***

– Фриск! Это ты!

На пороге невысокого кирпичного дома мама накинулась на меня с объятьями, укутывая в блеклый плед и стараясь прижать тощими руками. Её миловидное лицо будто состарилось на десяток лет, под узкими глазами появились солидные мешки, а прорезавшиеся морщины лишь дополняли грустную картину. Она целовала меня, словно икону, не желая отпускать ни на секунду. Её длинные тёмные волосы лезли в глаза, но подобный дискомфорт не мог воспрепятствовать удовольствию от воссоединения с родственной душой. Слабый запах духов перебивал приятный трепет домашней выпечки. От этого дышалось так больно, но в то же время приятно, напоминая обо всём утерянном за месяцы ходьбы по Подземелью.

Уписанная резьбой деревянная дверь распахнулась, и оттуда выглянула слегка сутулящаяся фигура коротко постриженного мужчины, тут же выпрямившегося при моём виде. Папа выбежал на крыльцо, обхватывая нас и поднимая в воздух, закружив в стремительном танце.

– Крошка моя, вернулась наконец! Где же ты была?

Отец не переставал двигаться со скоростью, сравнимой с профессиональной балериной, от чего слегка терялась ориентация в пространстве. Сквозь свистящий воздух и нахлынувшие слезы счастья я попыталась уйти от вопроса:

– Это долгая история…

Но родителей действительно не интересовало, что я говорю. Для них самым главным было моё возвращение. Все их страшные догадки и предсказания по поводу моего местоположения не сбылись, и наша семья наконец воссоединилась!

Меня затащили в дом, тут же начав отпаивать зелёным чаем за красивым приземленном столиком. Их постоянные ссоры, послужившие причиной моего необдуманного побега, словно испарились. Объединившись перед лицом настоящего горя, они перестали думать о чём-либо, кроме меня. И теперь радовались, как дети, получившие обратно отобранную игрушку.

Мама хлопотала у плиты, несмотря на позднее время. Папа метался из стороны в сторону, держа в каждой руке по чайнику с сенчой* и банчой* соответственно, но так и не мог решиться, что же именно налить. В конце концов он просто нырнул в одну из деревянных тумбочек, доставая бутылку с саке, чем вызвал громкий протест с моей стороны:

– Эй! Мне ещё нельзя!

Несмотря на мою реакцию, трясущимися руками папа вынул небольшой стакан и поставил его передо мной, тут же поясняя:

– Пока ты шлялась неизвестно где, уже достигла совершеннолетия! Несколько месяцев прошло, знаешь ли!

Я ненадолго зависла, пытаясь осмыслить сказанное, а со стороны плиты послышался грохот посуды:

– Точно! – мама тут же бросилась в холодильник за ингредиентами. – Испеку торт!

– Стойте! – я попыталась вбить разум в их головы. – Не на ночь же! Ещё будет время отпраздновать!

После нескольких минут пылкого спора родители всё же согласились с тем, что после столь длительного отсутствия требуется здоровый и крепкий сон. К тому же, выяснилось, что мама слегка приболела после моего ухода, а потому лишние хлопоты были вредны для её здоровья. В конце концов, скрепя сердце, они отпустили меня в спальню, но я ещё долго слышала, как они радуются на кухне.

Прикрыв за собой дверь, я вздохнула, медленно озираясь. Всё осталось на месте с моего последнего пребывания здесь. На старых вещах ни лежало ни пылинки. Я села на аккуратно заправленную кровать, после чего обратила взор на стоящий у платяного шкафа бонсай. Небольшое дерево росло на коричневом горшочке и, похоже, исправно поливалось во время моего отсутствия. На тонкие зелёные листья падали тонкие лучики полной луны, пробивавшейся через окно.

Но одна вещь всё же притянула моё внимание. Три ящика письменного стола были раскрыты, будто кто-то в них шарился. Странно, но содержимое оказалось неизменно – старые школьные тетрадки, письменные принадлежности, глупые рисунки и дневник с вырванными страницами – перед уходом я предварительно избавилась от записей, чтобы никто не читал мой “крик души”.

Но одна вещица лежала не на своём месте. Ржавая бритва с неровными краями покоилась на столешнице, хотя мне бы никогда не пришло в голову оставить её здесь. Я медленно задернула рукав свитера, пальцем проводя по тонким рубцам, проходящим на светлой коже параллельными линиями. Наверное, надеясь найти прощальную записку, родители обнаружили мой маленький секрет… Возможно, именно поэтому они такие добрые сегодня.

Вздохнув, я спрятала лезвие в карман джинсов, после чего легла на мягкую кровать и до головы укуталась в одеяло. Наконец-то все опасности позади, и будущая жизнь обещает быть прекрасной. Я приобрела новых друзей, родители помирились, а Азгор даже назначил дипломатом монстров, что было очень кстати для только что окончившей школу безработной. Все призраки прошлого теперь позади.

***

– Фриск? Ты здесь?

Знакомый голос заставил сонный мозг растрепаться. Тихонько зевнув, я медленно поднялась с кровати, щуря глаза в царящем полумраке. У деревянной двери, сутуля плечи и опустив потухший взгляд, стояла Чара. Это меня не слишком удивило. Давно погибшая девушка находилась на границе между живым и мёртвым миром, а потому могла являться ко мне во снах, что сейчас и произошло. Впрочем, странным казалось то, что за весь прошедший день она ни разу не заговорила со мной.

– Привет, – я довольно потянулась, улыбаясь гостю. – Что на этот раз?

Хмыкнув, Чара плавно придвинулась ко мне, стараясь не смотреть в глаза. Это настораживало. Раньше мы могли проводить ночи вместе, обсуждая истории из жизни и даже уча друг друга собственным хобби. Так, например, мы делились опытом в садоводстве (Чара впервые узнала о методике создания бонсая, а я крепко решила купить горшок с семенными цветами по возвращению домой) и рисовали мелками что-то, знакомое лишь нам. К сожалению, она… Оказалась не слишком психически здоровым человеком. Часто Чара жаловалась, что слышит сотни обвиняющих голосов. Иногда ей казалось, что её действия не совпадают с желаниями. Часто это решалось простым дружеским разговором и милой улыбкой с моей стороны, и она ненадолго забывала о кошмарах.

– Всё хорошо, Чара? – я встала с кровати и мягко приобняла её. В ноздри проник тонкий аромат лютиков. Она несколько секунд стояла на месте, но положила голову мне на плечо. – Расскажи мне всё, пожалуйста. Где ты была?

Вместо ответа я почувствовала, как в руку вкладывается холодный металл. Чара отстранилась от меня, и, откашлявшись, пояснила:

– Не могу рассказать. Можешь пообещать кое-что?

Я с удивлением разглядывала чёрный шарик, по размерам напоминающий яблоко. Монотонный окрас не нарушался ни единой трещиной или шероховатостью. Идеальная форма без изъяна. Внутреннему перфекционисту оказалось трудно оторвать взгляд обратно на подругу, переминавшуюся на мягком ковре.

– Да? – я попыталась заглянуть в её лицо, но она отвернулась, прижав кулак ко рту и тихо откашливаясь. – Что происходит?

– Я… Прости пожалуйста. – Чара закрыла губы ладонями, едва слышно вздыхая и тут же меняя тему. – Ты можешь сохранить эту вещь для меня?

– Хорошо, но…

– Спасибо, Фриск. Я очень ценю. – она перебила меня, не дав закончить. Всё ещё стоя спиной, она обхватила себя руками, слегка согнувшись. Даже на расстоянии в целый метр от неё веяло теплом, которому, казалось, неоткуда браться в теле призрака. – Я не надеюсь, что ты поймешь меня… Но мне нужно идти.

В голове гулял лишь ветер, не имеющий никакого отношения к пониманию происходящего. Я чувствовала, что Чаре плохо, но не знала, как подступиться к этой теме. Воспользовавшись моим промедлением, она короткими шагами стала направляться к двери. Я не стала её задерживать, чему девушка, похоже, была благодарна. Перед дверным проёмом она сильно закашлялась, словно астматик, лишенный ингалятора. Но через минуту Чара совладала с организмом, расправив плечи и крепко сжав кулаки.

– Пока, Фриск. Ни в коем случае не теряй его. Хорошо?

– Хорошо… Но пообещай, что вернешься?..

В моём голосе звучали нотки надежды. После разыгранного представления мне казалось, что встреча с Чарой больше никогда не состоится. Но она действительно повернулась ко мне. С её лица капнула жидкость, цвет которой трудно определялся в ночной темноте.

– Рано или поздно мы точно встретимся.

С этими словами девушка захлопнула за собой дверь. Всего за десять минут появилась так много вопросов, что в голове попросту не укладывалось. Что это за шар? Как призрак может заболеть? Почему ей так необходимо молчать? Ещё некоторое время я стояла, но поняла, что в этом нет никакого смысла. Мысли не собирались мне ничего объяснять, а потому продолжение сна казалось лучшим вариантом. Кровать вновь приняла меня с распростертыми объятьями, собираясь погрузить в объятья Морфея. Краем засыпающего сознания я услышала грохот снаружи. Наверняка Чара-растяпа уронила какую-нибудь вазу. Придётся завтра подметать за ней, потому что её влияние во снах отлично переносилось на реальный мир.

***

– Дорогая, просыпайся! – меня нежно затормошили по плечу, пробуждая. Бесцеремонно зевнув в лицо нарушителя спокойствия, я оторвалась от подушки, с упрёком смотря на собравшихся маму и папу. – Вчера ты нам рассказала о новой работе, и мы решили разбудить тебя пораньше. К тому же…

Нагнувшись перед кроватью, папа водрузил поднос с прочно укрепившимся коричневым пирогом на край матраса. Почувствовался приятный запах варенья, смешанный с ванилью. На душе сразу стало теплее, и уголки моих губ разошлись в улыбке. У меня едва ли была возможность отблагодарить их за заботу. Смущающаяся мама оказалась расцелована с ног до головы, а папа слегка захрустел от мощных объятий. Пожалуй, подобные кулинарные чудеса являлись положительной стороной переезда из Азии на запад. Мы вместе приступили к поеданию праздничного завтрака. Начинка слегка горела на языке, но с таким наслаждением поглощалась, что перспектива получить ожоги совершенно игнорировалась. Вкус пирога казался знакомым, отдаленно напоминающим домашнюю выпечку Ториэль. Я попыталась сравнить блюда, но решила, что мне было бы крайне неприятно признавать, что что-то, сделанное с такой заботой, может быть хуже его аналога.

Слегка перекусив, я вышла в коридор, озираясь и надеясь найти следы ночного преступления Чары. Странно, но все вазы оказались целы. Что же тогда был за грохот? Я порылась в кармане шорт, чувствуя, как холод проникает до костей. Шарик действительно оставался со мной, так что мне ничего не почудилось. Я медленно подошла к шкафу и переоделась в более деловой набор – белую рубашку, плотно прилегавшую к телу, а так же чёрные брюки. Короткие растрепанные волосы аккуратно уложились в каре. В первый день на работе в посольстве необходимо выглядеть презентабельно. Пора идти на работу.

На шерстяном коврике, уложенном перед дверью, лежал голубой эхо-цветок, отражавший каплями росы лучики солнца. Я нагнулась, вдыхая будоражащий сознание аромат, после чего прислушалась к ласковому пению. Странно, но растение не воспроизводило какой-либо речи, повествуя лишь о стуке колес да о переливах птичек. Похоже, тот, кто оставил послание, не знал про особенности утренней жизни города, а потому сообщение попросту перезаписалось. Мне даже стало слегка жаль отправителя. Кто бы это мог быть, и, главное, что он отправил? Я аккуратно взялась за стебель и отправилась в путь.

Ботинки весело отстукивали дробь, перепрыгивая по белой плитке. Сонные прохожие с удивлением смотрели мне вслед, поражаясь поведению строго одетой девушки. Но мне не слишком и хотелось скрывать, что даже с восемнадцатилетием я осталась таким же ребенком. В данный момент мир виделся в ярких красках и казался наполненным надеждой. Поздняя осень пестрела огненными листами, сложившимися в живой ковер под ногами. Они игриво вздымались в воздух от дуновений ветерка и кружились в бесконечном вальсе. Мелкие воробушки чирикали на надвигающиеся рыжие смерчи, то и дело отпрыгивая в сторону или перелетая на деревце. В легкие проникала сладкая свежесть, испускаемая природой. Слабый холодок касался кожи, но лишь разгонял бурлящую кровь сильнее. После нескольких месяцев, проведенных в Подземелье, отвыкаешь от привычной красоты наземного мира. Даже тяжело представить, что чувствуют монстры в данной ситуации.

Азгор стоял на перекрестке, подняв светлую голову к солнцу. Его наполненные мудростью глаза оставались широко раскрытыми, будто бы он каждый день тренировался противостоять ослепительным лучам. Фиолетовый плащ слегка развевался, оголяя золотую броню и привлекая внимание людей, впервые столкнувшихся с монстром. Не знаю как, но он распознал меня лишь по цокоту обуви, а потому повернулся и одарил отцовской улыбкой.

– Готова?

– Да,– я поклонилась перед королём, отставив левую ногу назад. – Что конкретно нам придется сегодня сделать?

Азгор вёл себя достаточно беззаботно для правителя, которого никто не ждал в чужой стране, а потому я старалась не слишком нервничать перед предстоящими трудностями.

– Пока что ничего особенного, – Азгор повел плечом, осматривая мою одежду. – Два дипломата из разных стран. Обозначим свои интересы на Поверхности и разойдемся с миром.

Он отвернулся от меня, лохматой ладонью начиная рыскать в полах плаща. Вскоре он выудил небольшую стопку бумаги, после чего протянул мне. Прижав папку к груди, я стала выглядеть гораздо солиднее и увереннее, чем прежде.

– Наши претензии на землю. Ознакомься с этим, и, пожалуйста, не продай нас случайно в рабство.

Несмотря на то, что сказанное являлось шуткой, я слегка покраснела и уткнула взгляд в землю. Вряд ли я действительно смогу добиться какого-либо успеха во внешней политике, так что его слова были к месту.

Мы вместе шли к посольству людей. Высокое бетонное здание с выделяющимся флагом не казалось очень приветливым с первого взгляда. Голубоватые стены с вкраплениями окон пристально изучали нас, а двойная деревянная дверь оставалась закрытой до самого конца, словно король Подземелья был случайным прохожим. Внутренний интерьер выделялся похожей строгостью, но излучал уже более тёплые тона. Багровая ковровая дорожка вела нас мимо картин с неизвестными людьми, освещение же поддерживалось при помощи роскошных люстр. Температура поддерживалась достаточно высокая, потому я расстегнула верхнюю пуговицу рубашки.

Мы не видели ни одной живой души до того момента, пока не подошли к первой развилке. У булькающего кулера с водой стояло двое мужчин, переговаривающихся на неизвестном языке. Тот из них, кто обладал смуглым цветом кожи, пышными бровями и живыми глаза подорвался к нам, слегка путаясь в полах белого платья. Он бесцеремонно обхватил моё лицо обоими ладонями и сделал по поцелую в каждую из щёк, а затем в губы. Я вытаращила в удивлении глаза, но иностранец проделал ту же процедуру с невозмутимым Азгором, выдержавшим происходящее, как необходимую пытку. Когда всё закончилось, он исчерпывающе пояснил:

– Традиция.

– Верно, – к нам приблизился второй мужчина, одетый в малиновый пиджак и чёрные брюки. Он оказался гораздо моложе араба, что виделось по обильной, даже не думающей редеть тёмной шевелюре, а так же по отсутствию каких-либо морщин. Чёрные глаза исподлобья изучали нас, не выдавая каких-либо эмоций. – Судя по вашей реакции, мисс, арабский вы не знаете. Так что сегодняшнее заседание вы проведете со мной.

Я лишь пожала плечами, стараясь не выказывать взволнованность. Дипломат, несмотря на достаточно юный возраст, казался очень умелым профессионалом, так что он мог бы запросто сожрать меня в юридическом плане и не подавиться. Я с надеждой взглянула на Азгора, но он лишь кивнул, позволяя двум группам разойтись по разным кабинетам.

Мы прошли в не очень-то большую комнату, обладающую единственным столиком с двумя стульями, установленными против друг друга. Восковая свеча разгоняла мрак, фокусируя свет лишь на наших лицах. Эта атмосфера выглядела очень странно для дипломатической встречи, больше создавалось ощущение, что меня пытались запугать. Начались переговоры.

Сначала мы обменялись именами скорее для формальности, чем для практического применения. Дипломата звали Джон, что вполне подходило для нашей страны, интересы которой он и представлял. Сначала всё шло достаточно медленно, но вскоре он понял, что мои знания политики не превышали школьного курса по обществознанию. С этого момента Джон начал постепенно давить на меня, не желая признавать наше право на части территории вокруг горы Эботт. Единственным возможным выходом он видел передачу золотых шахт в пользование его правительства в обмен на землю, но это вполне походило на условие рабства, о котором говорил Азгор. Несмотря на мои скудные познания, я понимала, что драгоценный металл являлся единственным источником финансов для монстров. Передача месторождения золота в руки людей вызовет обвал цен, и бюджет Подземного королевства попросту рухнет.

Первую половину дебатов мне пришлось находиться в защите, краснеть и запинаться, но вскоре я начала раскрывать талант к риторике во всей красе. Становилось всё легче оперировать речевыми оборотами, на ходу заимствуемыми из речи оппонента, да и походу дела мои знания о текущем положении дел всё более увеличивались. Спустя пару часов споров Джон сдался, откидывая голову назад и поднимая в воздух руку с золотыми часами.

– Достаточно. В следующий раз я хочу поговорить с королём.

Я вздохнула с облегчением, вставая со стула. Моё лицо не выражало эмоций, но внутри всё ликовало. Может, я ничего и не добилась, но всё же исполнила наказ Азгора. Джон же, не спеша вставать, вновь вернулся в исходное положение, положив обе руки на стол и заключив пальцы в замок. Он достаточно мило улыбнулся, что я ожидала меньше всего в данный момент.

– Как насчет отобедать вместе? В посольстве присутствует отличный ресторан для сотрудников, и было бы глупо уходить отсюда, ни разу не попробовав великолепного филе брошетт.

Я слегка растерялась от подобного предложения, ведь всего пару минут назад мы спорили, как заклятые враги. Но, похоже, Джон оказался неплохим парнем, хорошо различающим работу от личной жизни.

– Это очень заманчиво, однако, боюсь, у меня недостаточно денег для подобного удовольствия.

– Похоже, так рьяно защищаемая вами выгода от золотых шахт не сильно отягощает карман? – мужчина усмехнулся, по-джентельменски прикрывая рот ладонью, но вовремя поправился и продолжил. – Это пустяки. Я могу оплатить счёт за вас.

Краска прильнула к лицу, я попыталась это скрыть первым, что попалось под руку, но в доступности оказался лишь эхо-цветок, сохранившийся с момента выхода из дома. Джон приподнял бровь, увидев странное растение, но учтиво промолчал.

Мы здорово разговорились в ресторане, повествуя друг другу о своём прошлом. Дипломат рассказал, что с детства являлся истинным патриотом своего государства, а потому ещё в дошкольном возрасте решился отстаивать интересы страны. В контрактную армию его не пустили по состоянию здоровья, но пытливый ум позволил ему пробиться по карьерной лестнице в качестве юриста. В свои двадцать шесть он уже являлся одним из самых влиятельных представителей страны. Мне же оставалось лишь поведать ему о путешествиях в Подземелье, предусмотрительно умолчав о причинах попадания туда. Джон не был мечтателем, и подобные рассказы казались ему чем-то несбыточным, но он являлся хорошим слушателем, не перебивающим и не вставляющим свои пять копеек.

К концу обеда мы уже неплохо сдружились. Он вывел меня из здания посольства, закурив пахучую сигарету, но его взгляд вновь привлёк цветок в моей руке.

– Что за странное растение, что ты с ним так возишься? По мне, так полная безвкусица. То ли дело розы, верно?

– Зато смотри, что он может! – я поднесла эхо-цветок к его уху, заставляя лепестки затрепетать полный повтор нашего диалога в ресторане. – Согласись, ты этого не ожидал?

– Неплохое качество звука для натурального диктофона, признаю, – Джон приставил ладонь к прямому подбородку, явно задумываясь о практическом применении цветка. – Выбрось ты его, пока никто не использовал эту информацию против нас.

Мне не очень хотелось портить отношения с ним, а потому я сделала так, как он попросил, утрамбовав пышные лепестки и стебель в ближайшую мусорку, за что получила одобрительный взгляд. Он докурил сигарету и удобрил торчащую из ведра часть цветка. Я засунула руки в карман брюк, всё ещё ощущая металлический шарик внутри. Возможно, стоило оставить его дома? Там он точно не потеряется.

Мой блуждающий взгляд поймал фигуру Санса, стоящего на пороге Посольства. Он выглядел совершенно как обычно, за малым исключением того, что в глазницах не горели огоньки. Я помахала ему рукой, но он никак не отреагировал на мой жест, впрочем, подходя вплотную и обращаясь по имени:

– фриск.

Смотреть в его пустой улыбающийся череп как минимум неприятно, особенно когда он просто стоит перед тобой и пялится глубоко в душу. Почувствовав тревогу, Джон встал между мной и монстром, мгновенно возвышаясь на целую голову над нами:

– Эй, полегче, – он с удивлением рассматривал Санса, просто засунувшего руки в карманы и не предпринимающего активных действий. – Ты кто?

– Всё нормально, это мой друг, – я отодвинула Джона вбок, толкая в руку. Он нехотя отошел, всё ещё рассматривая незнакомца. – Что ты хотел, Санс?

– купили с папирусом дом на сбережения. хотел позвать тебя на новоселье.

– Санс, это же круто! А какой дом? А где вы его купили? – я стала забрасывать скелета бесконечным потоком вопросов, но он нехотя отмахивался от большинства из них. – Когда встречаемся?

– в девять.

– Значит, сегодня… – я почесала голову, стараясь показывать непринужденность, но в диалоге все равно ощущалось некоторое напряжение. – Хорошо! Я обязательно приду!

Санс кивнул, подходя к стене посольства и опираясь о неё спиной. Джон нервно докурил вторую сигарету и ушел, не попрощавшись. Я вздохнула и направилась домой, более не прибывая в приподнятом состоянии духа.

***

Комментарий к Пролог

Сенча* – японский вид чай

Банча* – японский вид чая :)

https://vk.com/minescribbles – группа автора

========== Ветви ==========

Позже…

Поразительным казался факт, что братья смогли найти практическую полную копию их дома из Снежнеграда. Крепкое дерево поддерживало увесистую конструкцию их двух этажей-близнецов, неровно стоящих друг на друге, словно торт неопытного кондитера. Черепичная крыша, в обычное время укрытая под щедрым слоем снега, теперь же мягко обрамлялась осенними лепестками. Впрочем, до возвращения исходного вида зданию оставалось не долго – холод достаточно глубоко проникал в вечернее платье, вызывая неприятное ощущение мурашек и невольную дрожь. Зима обещала настать через месяц, а потому такой легкий наряд не совсем подходил под стилистику засыпающей природы.

У меня совершенно не имелось чего-то, что можно надеть на подобный праздник. Я не являлась ни душой компании, ни даже отдушиной. Вечеринки, Дни Рождения… Всё это казалось мне лишним, и теперь пришлось опуститься до того, чтобы выпрашивать у мамы хоть что-то красивое и не напоминающее по структуре севший фонарик. Она благосклонно выделила прекрасное чёрное платье, неплохо сидевшее на бёдрах и хорошо облегающее тело. Одежда не имела каких-либо видимых минусов, впрочем, меня немного смущал проходящий через всю грудь вульгарный алый дракон. Он словно кричал прохожим: “Эй, смотрите! Я азиатка, да-да! Мне к черту не сдались ваши культурные ценности, образ мыслей и мода! Вы посмотрите только, какие у нас есть зверюги!”

Цокнув каблуком и чуть не упав при восхождении на первую ступеньку, я мелькнула под козырёк здания. Немного потоптавшись на скрипящих половицах и потерев ледяные руки, я тихо постучала в дверь. Ответ по ту сторону поступил незамедлительно – меня чуть не ли не выкинуло с веранды порывом воздуха.

Санс стоял в проходе, лениво опершись на согнутую в локте руку, лежащую на крепкой раме. Покрытые чёрными шортами ноги непринужденно скрестились, гармонируя с натянутыми вместо домашних тапочек кроссовками. Самой забавной деталью являлась висящая прямо на белой футболке чёрная бабочка, слегка скрываемая синей курткой. Я прикрыла рот и тихо захихикала от подобных изменений, заглядывая в глазницы к Сансу. Ответ положительный – из двух выражений лица скелет выбрал то, что оснащалось дружелюбным освещением.

– зачем ты надела что-то с изображением моего прадеда? ты не думала, что я могу не любить вспоминать предков?

Я тут же широко раскрыла глаза, начиная осматривать своё одеяние. Следов Весёлого Роджера на платье никоим образом не наблюдалось. Прождав ещё полминуты, скелет вытянул тощий палец вперёд и ткнул в изображение дракона. Моё лицо тут же вытянулось, но постепенно до меня стало доходить. Я попыталась скрыть фырканье, но смех быстро прорвался наружу в форме встречного вопроса:

– А зачем ты выглядишь как все мои предки, начиная с бабушки и дедушки и заканчивая теми, чьи кости ещё не уничтожились от времени?

Не раскрывая рта и закатив глаза, Санс ответил:

– два один в твою пользу, – скелет выпрямился и как-то странно посмотрел на меня, сохраняя вездесущую улыбку.

– Два один? – я вновь усмехнулась, впрочем, чувствуя, как прохлаждение на пороге становится всё менее выносимым. – Мне кажется, ты начислил мне лишние баллы.

– без проблем, заберу лишние – Санс развернулся, проходя внутрь здания. – ноль три в мою пользу.

Слегка прикусив губу от достаточно грубого завершения шутки, я вошла за ним. Внутреннее убранство, казалось, совершенно не изменилось, разве что некоторые детали, вроде марки телевизора, сменились на человеческие. Полосатый коврик как прежде приятно шуршал под ногами, правда, каблуки постоянно увязали в толстых волокнах. Несмотря на отсутствие каких-либо свойственных праздникам украшений, с кухни шел приятный жар и запах неизвестной еды. Голова Санса показалась из-за проёма, вопросительно уставившись на меня:

– чего стоишь? в гостиной еды нет.

Слова скелета звучали максимально логично, но в то же время не несли смысловой нагрузки.

– А ты не хочешь провести меня по дому, показать всё?

Я ляпнула первое оправдание, пришедшее в голову. Всё-таки, не учили меня с порога за стол садиться. Кстати, почему-то совсем не слышно Папируса…

– зачем? – монстр пожал плечами и повел головой, словно я спросила то, о чём в приличном обществе не говорят. – ты ведь всё уже видела.

– действительно.

Я спародировала его гнусавый голос, подчиняясь ленивой логике скелета и проходя в кухню. Санс тут же указал на один из трёх стульев, плюхнувшись за продолговатый стол. Из огромного белого холодильника, запертого в углу, со свистом вылетело с половины десятка блюд. Обрамленные синим сгустком энергии, они плюхнулись на деревянную поверхность, после чего выстроились в удобный ряд. Но что поразило меня больше всего – от тарелок веяло теплом! Заметив мой удивленный взгляд и немой вопрос, Санс лишь плечами пожал:

– лень и колдунство.

Стараясь придти в себя, я взяла лежащую по правую руку вилку, но тут же опомнилась, вопрошая:

– А где Папирус?

Скелет слегка нахмурился, отводя глаза в бок. Он поправил съехавшую бабочку и окинул взглядом пространство, словно ища брата в раковине или мусорном ведре.

– он вышел за спагетти в магазин.

– Оу, тогда… – я отложила столовые принадлежности, хотя от этих заморских блюд уже наворачивалась слюна, – может, стоит его подождать?

– к сожалению, – Санс зацепил толстый кусок коричневого овоща, щедро полив пищу из стоящей перед ним упаковки кетчупа, – я не смог его убедить в том, что спагетти не обязательно покупать на родине их появления.

– То есть, – в моей голове промелькнуло несколько странных мыслей, но они казались настолько неразумными, что разум отказывался их принимать, – сегодня Папируса не ждать?

– вернется из италии на следующей неделе.

Подтверждая мои слова, Санс кивнул, скрывая рот ладонью и просовывая снизу еду. Это выглядело достаточно странно, словно он смущался есть при мне. Пожав плечами, я приступила к ужину. Глаза разбегались от выбора – тут и мясо, и рыба, и салаты, и даже тарелка с чипсами, гордо стоящая во главе стола. Принимаясь за трапезу, я не могла не спросить:

– Кто всё это готовил?

– не поверишь, – монстр хитро подмигнул мне, хоть и не переставал прятать челюсть под пальцами, – скелет.