Текст книги "Драконья броня (СИ)"

Автор книги: Кассандра-сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

И, скорее всего, ничего из этого мне делать не придётся. Скорее всего мне будет поручено опрашивать свидетелей. Нет, не тех, которые лежат в больнице с почти стопроцентной вероятностью того, что сверху на них ещё и Обливейт кинули, так что они ничего не скажут. Нет, для меня есть дело поинтереснее. Драконы.

Как-то меня прямо спросили: понимаю ли я, что они говорят. Я сказала, что плохо, но всё же да, и что интеллектом они не блещут, но всё-таки. Тогда я думала, что это был вопрос для проформы, а вот когда сегодня заговорили о нападении на заповедник, поняла: нет. Не просто так. Вряд ли, конечно, даже всемогущие аналитики могли предсказать это нападение, но то, что оно будет когда-нибудь – не вызывало никаких вопросов. Всем хочется продать на черном рынке драконье яйцо или отколупать какую-нибудь дорогую чешуйку. А когда таких «хотителей» собирается много… Драконологи, как в этот раз, могут и проиграть.

Спустя обещанные пятнадцать минут Вэли принёс с собой портал – обычную синюю ручку. Маги вообще не особо любили пафос в таких вещах и, наверняка, в каком-нибудь отделе для создания порталов даже забавлялись, кто наделит большой магией самый невзрачный предмет. Честно, не удивилась бы таким соревнованиям. Маги, несмотря на свою напускную серьёзность, очень часто являются теми ещё шутниками. Особенно магглорождённые. Ассоциирование себя с каким-нибудь Гендальфом им, что ли, в голову бьёт?..

Ощущение перемещения от портала, и мы уже приземлились на землю. Конечно же, все удержались на ногах: я за время экспериментов ещё в больнице святого Мунго выучилась, остальные же маги наверняка путешествовали таким образом не первый десяток раз.

Сказать, что в заповеднике ничего не изменилось – это… не знаю. Пожалуй, всё же соврать, потому что моя клетка явно располагалась в другом углу: этих мест и этих драконов я не помнила. А вот и место перестрелки заклинаниями: земля перетоптана куда сильнее, чем в других местах, плюс чуть тёмные круги от пролетевших мимо заклинаний. Один из аналитиков присел рядом с каким-то и начал совершать пассы палочкой, двое других разбрелись кто куда.

– Авада Кедавра… Значит, они не мелочились. Мало кто так… Те, кто убиты, наверняка непростительным были приложены… – услышала я бормотания того, кто сидел рядом с заклинательным «кратером». Ещё один мужчина чуть согнулся и медленно водил палочкой параллельной земле, неторопливо ходя по месту битвы.

Дальше рассматривать аналитиков на их непосредственно рабочем месте мне не дал мистер Робу, галантно подавший локоть и одновременно окативший внимательным взглядом светлых глаз. Я не повела бровью, но еле сдержалась, чтобы не ответить тем же; пришлось тратить энергию на вежливую улыбку. С моими-то глазами даже эффектнее будет. С другой стороны, вряд ли он специально, скорее всего это профессиональная привычка.

– Отойдём подальше, чтобы наши коллеги не заметили появления нового дракона, – предложил-приказал он, повернулся к следящим за нами драконологам и, когда парочка направилась в нашу сторону, отрицательно мотнул головой и уже громче сказал им: – Спасибо, мы дойдём сами.

Я подумала, что да, лишние свидетели не нужны. А в том месте, где мне устроили «свидание» с какими-нибудь драконами, наверняка уже стоят доверенные люди, которые не проболтаются об увиденном. Ну, то есть, в магическом мире определение доверенных людей только одно – тех, кто в долгах и Непреложных обетах, как в шелках.

– О, вот тут кровь чем-то подчистили, значит, режущее заклинание было. Не дураки ребята, – услышала я затихающий из-за увеличивающегося между нами расстояния голос того аналитика, что искал что-то на земле.

Идти нам пришлось недолго, но я замечала, что драконологов ходит куда больше, чем ходило мимо меня. Я жила в дальнем углу? Или, что скорее всего, руководство очень насторожилось после нападения и усилило «патрули»? Судя по лицам встречающихся на пути драконологов – да, им сделали втык и заставили бдить. Не удивительно, после такого-то происшествия. Да ещё несколько яиц украдено… Это удар по репутации. Румынский заповедник ведь не один такой.

Куда будут отвозиться незаконные драконы? Правильно, в самый хороший заповедник. А кто будет продавать дорогие драконьи ингредиенты, устанавливать цены на рынке – как на обычном, так и на черном? Правильно, те, у кого есть эти ингредиенты.

Когда мы пришли, и передо мной открылось довольно большое пустое пространство, где мог бы с удобством разместиться дракон, окруженное двумя клетками со всё теми же драконами, я с грустью поняла, что отворачиваться никто не будет, а рвать на себе одежду – это ещё хуже. Да, я уже превращалась не одна, но какой-то левый кентавр – это совсем не то же самое, чем куча драконологов и непосредственный начальник.

Судя по всему, моей заминки то ли не поняли, то ли предпочли проигнорировать. И вряд ли все согласятся отвернуться. А значит… значит, придётся позориться. Я потёрла переносицу и быстро разделась, постаравшись перекинуться в дракона сразу же – чтобы никто не заметил ничего… ненужного. Неожиданно получилось сделать это с первого раза. Повезло. Я переступила с лапы на лапу и прямо посмотрела сначала на одного дракона, потом на другую. Теперь я ясно понимала, кто из них самка, а кто – самец. Просто понимала.

Оба дракона смотрели на меня с подозрением. Вряд ли они задавались вопросом как я внезапно выросла здесь, каким образом я появилась – нет. Скорее, они просто недоумевали, без какого-то определённого вопроса.

– Чего тебе нужно? – не особо понятно спросила самка, хлестнув по прутьям клетки хвостом.

Я выдохнула горячий воздух, передёрнула крыльями-лапами, думая: с какой попытки у меня получится говорить на «драконьем» и как скоро относительно этого стоящие внизу люди начнут возмущаться относительно результатов? Ну… минут двадцать у меня точно есть. А если мне предоставят столько времени, сколько тут пробудут остальные аналитики, то это, получается, не меньше часа. Пока они всё проверят, пока перепроверят, пока подумают…

Но, к моему безмерному удивлению, получилось с первого раза. Магия, конечно же; связки не умели издавать других звуков, а мозг, получая вполне понятные сигналы, преобразовывал их. Теория. Можно запатентовать.

– Люди, которые пришли ночью. Расскажите о них.

– Они пришли. Они стреляли из палок, – равнодушно заметила самка; у неё не было детей, и, кажется, вид был не особо агрессивным. – Кричали. Убивали. Забрали яйца чужие. Резко исчезли.

– Они были черные. Яростные. Пятеро. Один был не человеком. Он был как ты. Не совсем человек, – дополнил самец куда как более недовольным тоном.

То ли их накачали чем-то, чтобы они были сговорчивее, то ли они сами по себе такие спокойные, и мои соседки на Турнире Трёх Волшебников были мегерами. Хотя, они ж были молодыми матерями. Агрессия возрастает в разы. Но всё-таки как-то спокойно для драконов, которые увидели другого дракона. Их точно чем-то накачали.

Я возвратилась в собственную форму, через парочку наводящих вопросов поняв, что больше мне ничего не скажут: они просто отвечали на всё теми же словами. То ли больше не видели ничего, то ли интеллекта не хватало… Быстро одевшись, я огляделась. Вэли стоял метрах в десяти от того места, где я оставила одежду; драконологи то ли попрятались все, то ли он их распустил.

– Так что?

– Пятеро магов в черных мантиях, один оборотень, – отрапортовала я. – Кстати, учитывая, что все оборотни, придерживающиеся агрессивных взглядов, находятся под контролем Волдеморта, с большой вероятностью эти люди – Пожиратели смерти. Но не понятно, зачем им драконьи яйца. Чтобы вырастить здорового дракона, нужно, чтобы яйцо грелось в драконьем пламени, а не обычном. Плюс – это довольно небыстрый процесс. Надо сообщить об этом…

– Мисс Эванс, – оборвал он меня, и я послушно заткнулась. Он вздохнул, помассировал переносицу.

Я ему сочувствовала. Такое дело свалилось: опять Пожиратели, несколько убитых, раненые, украденные детёныши драконов и наверняка уже планируемое нападение или опять на этот заповедник, или на какой-то другой с целью забрать дракона. Хотя, черт, это надо очень хорошо подготовиться. Но всё же это было не невозможно. Клетки довольно легко открывались снаружи, некоторые стояли не так далеко от границ заповедников. Ещё раз прорваться с боем, только с большим числом людей, не дать себя спугнуть поспевающей подмоге – и дело в шляпе.

Конечно, оно только звучит так легко.

– Держите портключ, – он достал его из кармана мантии; обычные ножницы. – Вы здесь больше не понадобитесь.

Только оказавшись не в Министерстве Магии или хотя бы на одной из улиц Румынии, а в каком-то лесу с заломленными назад руками, я поняла, что штука с неправильным порталом для злодеев вечна. Что Гарри, что я… Впрочем, повисать в чужих руках, как беспомощная овечка, я не планировала. За почти год постоянных тренировок собственной магии, я поняла, что что-то разрушительное, пусть и мелкое, у меня получается куда как лучше бытового, и никак это не изменить.

Нет, пародию на Репаро я тоже могла сообразить, но с куда большей концентрацией и большим числом неудачных или не так сработавших попыток. Зато разрушать получалось стабильно раза со второго-третьего, и процентов семьдесят – именно то, что нужно. А вот огонь… О, огонь получался всегда именно так, как надо. Притом открылась такая поразительная вещь – его можно было не только выдыхать, но и создавать в радиусе метра от себя.

Чем я и занялась, щедро плеснув сжимающему мои руки за спиной огня на спину. Человек взвыл почти по-волчьи, и я глупо подумала, что это, должно быть, был оборотень. Отпрыгнула от него, замахнулась огнём ещё раз, чтобы точно больше не приставал, но пришлось направить пламя в другую сторону – в меня уже целились палочкой. Секунда – и палочка вместе с чужим лицом сгорели, дикий крик быстро погас; пальцы у меня почему-то даже не дрогнули. Вообще не было ничего.

– Империо!

– Получи пламени, мразь! – выплюнула я, нападая на ещё одного мага, высунувшегося из-за дерева. Увернулся, полузакрывшись каким-то щитом. А вот дереву повезло меньше, загорелось.

– Империо! – промах. А вот я, кажется, опять попала. Или нет. Ох, только левую руку? Вот ещё, мне не жалко!

– Империо!

Я опять напала, хотя шепоток в сознании становился всё громче. Но, видимо, видя, что мне на их ухищрения плевать, маги сменили тактику. Теперь в меня летели лучи Оглушающего. На десятой штуке я упала, и, кажется, одиннадцатую мне всадили в спину чисто из-за злости. Значит, не убить хотят, потому что, судя по матам оставшихся троих из семи, такого они не ожидали.

Последней мыслью уходящего сознания было, что, в таком случае, их ждёт немало сюрпризов.

========== Глава двенадцатая, в которой героиня находится в неволе ==========

Ощущения были премерзостными: голова болела, в горле было сухо, конечности словно залили свинцом; стоило чуть приоткрыть глаза, как ко всем этим ощущениям прибавился ещё и немного плывущий мир. Я не помнила, было ли мне когда-нибудь так плохо, но после моего становления драконом – точно не было! В Англии я не болела, а в Румынии, стоило мне пару раз начать чихать, как, утрированно выражаясь, все колдомедики тут же бросали свои дела и спешили подать платочек и бодроперцовое зелье.

Судя по тому, что я слышала разговор, явно предназначавшийся не для моих ушей, заклинания должны были действовать дольше. Что же, дракон – это не только толстая кожа, но и куча сопротивляющейся всякому воздействию магии. Тоже броня, в своём роде. Я всё никак не могла понять: то ли своя магия, свой огонь, попросту не ранит на начальных стадиях создания, то ли всё дело как раз-таки в этой сильной защите, которая не пропускает даже свою магию. Спрашивала, конечно, у колдомедиков, но те только разводили руками: палочки были зачарованы так, чтобы не вредить собственному владельцу и быть с ним в родстве, это закладывалось в саму суть артефакта, а магические выбросы детей и были их защитой, магия в таком нежном возрасте могла навредить всем, но не ребёнку.

В общем, за неимением данных и нежеланием проверять эту теорию на себе, – ожоги от драконьего пламени не лечатся, значит, не лечатся и все остальные травмы, оставленные моей магией, – я так ничего и не узнала. Вопрос, на самом деле, не принципиальный, а довольно важный. Если магия не ранит своего владельца в момент создания, то вполне возможно научиться делать огненный шторм или что-то навроде и смываться с помощью трансгрессии или её аналога с места, и тому подобное. Если же всё дело в броне, то она может и не выдержать, и тогда будет печально.

Но – увы! – мои мысли так и остались мыслями, ничем не подкреплёнными.

У меня не было никаких мучительных попыток вспомнить, где я, кто я и что делаю в насквозь подозрительном лесу. Память не зияла прорехами, так что я всё отлично осознавала: и то, что из-за портала попала в этот самый лес, и то, что проиграла семерым магам, прыгая как белка и стреляя в них пламенем из всех поз. Не ошибусь также, если скажу, что такая моя прыть была для них неприятным сюрпризом.

В Англии я была на диво послушна и пассивна; на самом деле такой и осталась. Но в Англии у меня не было такой мотивации, как хорошая жизнь, работа, знакомые. В момент нападения мотивация была, а дипломатичного выхода из ситуации – нет. Плюс, маги не знали о моей милой способности куда как лучше контролировать собственную магию, иначе глупо было бы ограничиваться схваченными за спиной руками. Тут или сразу вырубать, или сразу убивать.

Убивать. Я прислушалась к себе, вспомнила обгорелые трупы и отвратительный, бьющий по носу запах, который выводил меня из себя только сильнее. И почувствовала разве что недовольство и злость. Ага. Значит, никаких воспеваемых автором книг мук совести, когда главный герой, победив всех и рухнув на колени в лужи крови, плачет навзрыд? Тем лучше для меня.

Теперь я лежала на холодной, неровной, твёрдой и травянистой земле в очень неудобной позе и пыталась сфокусировать чуть затуманенный взгляд, одновременно не открывая глаза широко. Звуки тоже слышались неясно, глухо, так что о теме разговора можно было лишь догадываться; ставлю разве что все свои ингредиенты, что говорили про меня, слишком повышены были тона и слишком раздражены голоса. А мысли, кстати, тоже переливались, словно патока: медленно и странно. Я привыкла думать быстро, привыкла почти мгновенно вспоминать какую-либо информацию, а тут такое.

Когда всё наконец пришло в норму, я смогла разглядеть три пары ног. И расслышать два голоса; видимо, третий предпочитал не высказываться, а царственно молчать. Одновременно с этим до очухивающегося мозга дошла следующая порция информации: это не деревья сероватого цвета перед глазами мешают мне рассмотреть всё поподробнее – это прутья клетки. Прямо кошмары несколькогодичной давности проснулись. Руки дёрнулись помимо воли, захотелось сломать, сжечь эту клетку к чертовой матери, но ничего не произошло. Я резко поняла, почему свинцовая тяжесть, сходившая с ног, всё никак не могла оставить руки: те были закованы в браслеты. По ощущениям, эти были толще и плотнее лежали на руке, чем те, которые я носила в Хогвартсе. А казалось бы, ощущения уже забыты… Так нет. Даже сравнивать получается.

К сожалению, мой почти рефлекторный жест не остался без внимания. Так и не успев вникнуть в суть диалога, я поняла, что он резко оборвался. Силы подняться уже появились, но я намерено продолжила изображать из себя мёртвую от усталости морскую звезду, пребывая ровно в том положении, в котором меня и оставили. Глаза открыла, не стесняясь: понятно ведь, что меня уже заметили. Одна пара ног подошла ближе, две других просто повернулись носками в мою сторону. Судя по обгорелой штанине одного, это были те самые ребята, что в схватке со мной выжили.

– Живучая сука, – сплюнул тот, с обгорелыми штанами, по-прежнему стоя справа. Захотелось рассмеяться, но скорее из-за приближающейся истерики. О, парни, вы не представляете, насколько я живучая; отчеты из Мунго вам в помощь!

Перед глазами стояли варианты того, что сейчас со мной могут сделать. И то, зачем они меня вообще из Румынии украли, меня в данной ситуации почти не волновало. Воспользоваться моими силами для устрашения, для того, чтобы согревать недавно украденные яйца – ну да и что с того? Это совершенно не страшно. Жутко неприятно, конечно, будет опять оказаться надолго в форме дракона, но и такое можно пережить. А вот с каким-нибудь групповым изнасилованием психика может и не справиться. Или справиться лишь частично.

– Радуйся, что живучая, иначе Лорд уже проверял бы нашу устойчивость к непростительным, – осадил его другой голос с заметным, грубым акцентом. – И я полностью уверен, что Империо в проверку не входило бы, а Авадой всё бы и завершилось!

– Да ладно тебе, Антонин, нормально же… – уже совершенно мирно и почти испуганно ответил ему первый голос, с каждым словом всё больше стихая и превращаясь в едва различимый шепот.

Пока оставшийся безмолвным Пожиратель – а то, что это были именно Пожиратели, после упоминания Волдеморта не вызывало сомнений, вряд ли где-то есть ещё один «Лорд» – подходил к клетке (но не всё равно не слишком близко) и поднимал меня, словно безвольную марионетку, с помощью какого-то заклинания. Я думала так быстро, насколько позволяли мои не до конца ещё очнувшиеся мозги.

Поднять меня могли только по одной причине, чтобы пояснить, а зачем же я всё-таки нужна Пожирателям смерти. Хотели бы использовать в другом ключе – заклинание, вытянувшее меня в струнку, им бы не понадобилось. Да и, если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в психологии, не та ситуация: один стоит до сих пор растерянно-испуганный, другой – злой, как черт, третий, доставший палочку, выглядел спокойно. И, в отличие от двух остальных, не был ранен. Самый главный и самый опытный, раз не попал под обстрел? Самый осторожный? Самый удачливый?

– Итак, – начал он, – я надеюсь, теперь-то мы поговорим. Иначе… Круцио!

Я зашипела, дёрнулась. Это было больно, будто электричество проходило сквозь каждую клеточку тела, ощущения были чем-то схожи с ударом электрошокера, который я как-то по глупости испробовала на себе. Но ничего сверхболезненного, такого, что заставило бы меня орать от невыносимой боли. Или маг умел регулировать силу воздействия заклинания, или моя хвалёная устойчивость к магии опять сыграла свою немаленькую роль.

– Как я сказал, теперь поговорим по нашим правилам, драконица, – он прищурил глаза, рот у него скривился в неприятной гримасе. Самое неприятное, что при всём при этом он оставался каменно спокойным.

На этот раз не было никакого дипломатичного решения вопроса, нельзя было сражаться; нет, я могла начать пинаться и шипеть, словно небезызвестная змея Волдеморта, но это не дало бы ничего. Рядом нет растерянной сверх меры Гермионы, которая бы поддалась давлению Поттера и сняла бы с меня кандалы, здесь нет даже кого-нибудь нейтрально настроенного. Трое Пожирателей явно не горели желанием мириться после того забега от огня, что я им устроила. В данной ситуации у меня был только один вариант. Подчиняться.

Так как мой ответ вряд ли был особо важен, я не стала ничего говорить. И не ошиблась: «поговорим» в понимании этого человека заключалось в его собственном монологе. Но жаловаться я, конечно, не собиралась, так как с каждой секундой ко мне возвращались зрение, обоняние, силы и быстрота мысли. Неплохие такие побочные эффекты у Оглушающего. Не хочу даже думать, что случается, когда им бьют простого человека, а если не одним заклинанием, а несколькими… Эдак долго можно в больничке лежать, восстанавливаться.

Весь монолог не занял и десяти минут. Превращайся в дракона, бей всех пламенем и не рыпайся; впрочем, браслеты дадут тебе превратиться, но вернуться обратно в человека – не дадут, ха-ха, какая ты дура уродливая, что попалась в нашу ловушку, а если откажешься сотрудничать, то встретишься с Лордом, ты же не хочешь встречаться с Лордом?

С Лордом я бы хотела не видеться всю свою жизнь, так что торопливо закивала. Нежелание встречи с Волдемортом перекрывало недовольство от такого отношения с головой, так что я кивнула. Пожиратель махнул палочкой, и я опять познакомила своё тело с холодной землёй, приподнялась на руках. Те чуть подрагивали, но, в общем-то, было терпимо. Я посмотрела на так и не ушедших Пожирателей. Или они буду следить за мной?

– Мы ждём, – скучающим тоном поторопили меня.

Раздеваться перед ними не хотелось, если сбегу – плевать на наготу, но вот светить своими прелестями в такой ситуации казалось опасным. Они, конечно, за чистоту крови радеют, но секс и женитьба – вещи настолько далёкие друг от друга, насколько это вообще возможно. Превратилась я с третьего раза, краем уха заслышав, как с печальным треском порвалась моя одежда. Сожаления, впрочем, никакого не было. Какая одежда, мне бы выбраться отсюда пораньше, чем начнётся битва за Хогвартс, а то втянут ведь в войну, втянут…

Я резко обернулась на звуки трансгресии: два мага из трёх покинули сие негостеприимное место, третий прислонился к дереву и хмуро меня разглядывал. Махнув хвостом, решила не обращать на него особого внимания и обследовать место, где я оказалась. Для приличия, чтобы парень не волновался, парочку раз плюнула огнём в яйца, и один раз – в самого мага, хотя и видела, что стоит он достаточно далеко. В ответ он подпрыгнул, и мне прилетело парочка Круцио, которые в прямом смысле соскользнули с чешуи. Ха-ха.

По итогам обследования территории было выяснено следующее: клеткой мою тюрьму можно было назвать с небольшим сомнением, потому как дна, в отличие от потолка и растущих из земли прутьев, у неё не было. В до умилительного уютном гнёздышке теснились яйца, и не понять ведь, какой породы; всё, что я могла сказать – точно не хвостороги, слишком светлые. И инстинктов, которые помогали бы мне понимать, когда надо дышать на яйца пламенем, а когда – только горячим дымом, и с какой периодичностью это делать, у меня теперь не было. Но так ли нечасто я притворялась, что знаю, что делаю?

Пожиратель, который в моём понимании уже почти слился с деревом, глухо выругался. Я ради разнообразия хлестнула по холодным прутьям клетки хвостом, опять заставив парня подпрыгнуть. Удержаться от издевательств над ним было сложно, остался со мной тот самый неуверенно-испуганный. Грех было не показать характер.

Я дыхнула огнём на яйца, свернулась калачиком, замерла и уже раз в третий попыталась вернуть себе прежний человеческий облик. Не получалось. Магия, стоило попытаться направить её на что-то, помимо огня, тут же будто испарялась. То ли тот умелец, который придумал эти браслеты, понял, как я превращалась, то ли просто сумел блокировать любой тип магии, кроме огненной. Честно говоря, оба варианта не оставляли мне ничего хорошего.

Браслеты теперь сидели не на руках, – рук-то у меня не было, – а плотно обхватывали когти на концах крыльев. Я пыталась их снять, пыталась сгрызть, пыталась расплавить огнём – не получалось совершенно ничего, а от огня я едва не оставила себе на крыле шрам. Истина была наконец найдена: это не магия своего владельца не ранила, это у меня была излишне устойчивая к ней кожа.

Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, мне оставался лишь один, донельзя печальный, вариант: ждать. Ждать и верить, что Вэли подкинули неправильный портключ; что, если это не так, ему не удастся наврать что-нибудь про моё исчезновение; что меня всё-таки найдут, хотя как – непонятно. Разве только тот самый ритуал поиска, но Пожиратели в целом и Волдеморт в частности были бы самыми настоящими идиотами, если бы как-то не подстраховались. Может, существует заклинание, под которым невозможно никого найти. Или заклинание, уничтожающее все частички тела, которые далеки от владельца.

В общем, я была полна пессимистичного настроя, хорошо хоть не того отчаяния, что преследовало меня в первые дни в этом мире. Но в целом всё было абсолютно так же: мне давали еду, я дышала на яйца, думала и иногда развлекалась со сторожившими меня Пожирателями, которые заменили мне драконологов. Если не издеваться, то можно с ума сойти от скуки и страха. Мне не хотелось тут оставаться. Мне не хотелось участвовать в битве за Хогвартс. Был конец апреля, а битва, насколько я помнила, была то ли в мае, то ли в июне. То есть, очень близко.

Дни в тёмном даже в светлое время суток лесу считать было сложно, тем более что клетка моя располагалась под кронами деревьев: стволы попросту прорастали сквозь кольцом охватывающий их металл крыши.

Было ещё одно событие, которое не давало заскучать. Но, честно говоря, лучше бы его не было: ко мне в голову пытались залезть. Почти безрезультатно, потому что в драконьей форме сознание моё было куда как лучше защищено. Я была абсолютно точно уверена, что Снейп, который и рылся в моих мозгах, об этом знает, но он каждый раз сердито отмахивался от другого мага, который его сопровождал. Кажется, Волдеморт не смог отказать себе в желании заиметь в армию разумного дракона, а чтобы тот точно был лоялен, нужно сделать его лояльным. От напарника Снейпа, который в стиле киношных злодеев убеждал меня в величии Тёмного Лорда, я узнала тайну своего рождения. Ну, как тайну…

Ритуал действительно имел место быть. И он действительно был переделан: копировал сознание нескольких человек и передавал зверушке. Несколько последователей тогда ещё не возрождённого Волдемортра, решив создать себе послушных последователей, нашли маггловских детишек, убили их – ой, как можно было забыть, что для этого ритуала нужно убийство жертв! – и пробрались в заповедник, желая заполучить детёнышей не просто дракона, а хвостороги. Только мать деток была не согласна и грудью встала на защиту потомства, перетянув весь ритуал на себя. И получилось, что получилось.

Это была безумно интересная и познавательная информация, а судя по тому, как не особо сильно усердствовал Снейп до того, как «киношный злодей» это рассказал, историю мне нужно было узнать. После того, как информация дошла до меня в полной мере, Снейп выждал несколько дней и начал говорить о «продвижениях». На мой взгляд, ничего не изменилось – я лишь чувствовала чужое присутствие в собственной голове, которое, впрочем, особо не мешало, но и избавиться от него я не могла.

Снейп ничего не делал, только просматривал – не иначе, как от скуки – некоторые мои воспоминания. Стоило мне напрячься и начать его выталкивать, он по-джентельменски не трогал то, чего мне не хотелось ему показывать. Ну прямо-таки сама учтивость. Меня такое положение вещей смешило, но я старалась издеваться над Пожирателями меньше: меня ведь зомбируют. План Снейпа был прозрачнее слезы младенца.

Если забыть о том, что он двойной агент, то можно было бы предположить, что ему меня жалко. Если не забывать, что он наверняка сомневается в своей способности внушить мне верность Ордену Феникса, а потому, когда начнётся заварушка, меня наверняка освободят «друзья», которым, как и Снейпу, я буду настолько благодарна, что брошусь помогать. Или не брошусь. Но на такой случай наверняка возьмут с меня какой-нибудь обет: «мы снимает с тебя наручники, ты помогаешь нам выиграть».

– Подожди, Маллан, я не Мерлин, чтобы по щелчку твоих пальцев сделать почти невозможное, – процедил Снейп в ответ на претензии «злодея» о том, что дело продвигается излишне медленно. – Даже Тёмный Лорд это понимает. Ещё несколько дней, и она будет в нашей власти.

– Да-да, конечно, раз Лорд говорит… – тут же закивал головой он. – Если так подумать, то она действительно стала намного смирнее. Помнится, я как-то стоял на страже, и драконица то и дело выкидывала что-то, а теперь сидит молча, исполняет свои обязанности, и…

Дальше заливающегося соловьём Пожирателя я не слушала. Мне было ясно, о чём он будет говорить о своём ответственном деле, о прекрасном лидере-Волдеморте, о том, что вскоре Англия падёт окончательно, а за ней – и все остальные страны. Каждый раз менялись лишь слова и эпитеты, а смысл его щебета оставался тем же. Я удивлялась: как никому не надоело? Но, судя по то и дело срывающемуся Снейпу и недовольному ворчанию какого-нибудь моего охранника, когда «злодей» приставал и к ним, надоело многим. Но – стоило признать – язык у парня был подвешен как надо.

Но после этого разговора, на следующий день, Снейп не пришел. Пришли другие люди и, стоило им напасть на Пожирателя, который то и дело пытался дотянуться до своей метки, я поняла, что ребята были из Ордена Феникса и – к моему удивлению – совершенно мне незнакомые. Я дождалась, пока тёмный маг потеряет бдительность, и спалила его огнём, стоило ему подойти излишне близко к моей клетке. Маги опустили палочки, хоть и не убрали их совсем. Я поближе к краю клетки выставила собственные крылья, чтобы они увидели, что надо снимать.

– Ты нас понимаешь? – неуверенно спросил один.

Честно: в равной степени хотелось закатить глаза, приложить руку к лицу и ответить что-нибудь саркастичное. Но ситуация и тело не располагали к такого рода размывчатым ответом, так что я просто кивнула и ещё ближе показала им свои браслеты. В отличие от тех, что я носила в Хогвартсе, эти были модного черного цвета.

– Конечно, она всё понимает, дурень, – шикнул другой, и обратился уже ко мне: – Итак, мы сейчас освобождаем тебя от блокираторов магии, и ты даёшь Непреложный обет, что поможешь нам. Если ты не исполнишь обещанное, то умрёшь в жутких муках. Понятно?

Я, конечно же, кивнула.

Один из волшебников поигрывал палочкой в руках, выглядя настолько задумчивым, будто текст клятвы на восьми языках сочинял, а второй подошел ближе и пытался снять с меня оковы, одно за другим пробуя несколько заклинаний. Я слышала только его недовольный шепот. Где-то на пятой попытке всё получилось, и браслет упал сначала с одного когтя, а потом и со второго. Я выдохнула в сторону яиц струю огня и, потратив на превращение несколько попыток, обернулась человеком.

Тот, который стоял ближе, тут же густо покраснел, вспомнив о правилах приличия и отвернувшись лишь через несколько секунд, второй смотрел пофигистично и чуть в сторону. Он уже открыл рот, чтобы начать говорить, но я покачала головой, выигрывая себе время. Оглушить их всё не получалось, только хрустнула где-то высоко ветка; на лице второго начало проявляться понимание, и тут у меня, наконец, всё получилось.

Потом, когда вырубила этих горе-спасателей и спрятала их палочки за ближайшим кустом, печально вздохнула. Понятно, почему в каноне их не было: идиоты те ещё. Ну кто будет сначала освобождать, а потом диктовать условия? Браслеты – я растирала запястья, пока что на своих двоих продвигаясь в ту сторону, откуда два мага пришли – сняли, и только потом озвучили условия обета. На клетку надеялись, что ли? Да там из магического только прочность, я спокойно, после того, как их выбросом вырубила, прошла между прутьями.