Текст книги "Драконья броня (СИ)"

Автор книги: Кассандра-сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Теперь с нами жил Найт Четвёртый.

Жизнь была обычной, но не скучной, потому как таковой она не может быть по определению, если вы не социопат и не в депрессии. Что самое главное, как мне признавалась Гермиона, с которой встречаться и переписываться стало куда как сложнее, – она была настоящим трудоголиком и ночевала на работе, – так это то, что не было войны.

– Ты застала битву за Хогвартс, но и она вряд ли оставила тебя равнодушной. Кто-то был в Хогвартсе всё это время, и там было ужасно. Кто-то сидел в подполье, как Орден Феникса, и это было ещё хуже: они ведь даже ничего делать не могли, даже протестовать, пусть и слабо, как в Хоге. В школе тебя жестоко наказывали, а за её стенами убивали, – она вздохнула, стряхнула пепел с сигареты. Кто бы мог подумать, что к четвёртому десятку лет правильная Гермиона Грейнджер начнёт курить самые обычные сигареты? Зато сколько волшебников сразу ухватились за это изобретение магглов… Никакие законы не нужны.

– А как вам было?

– Нормально. Сравнительно. Пара встреч с егерями, которые нас не видели, натянутые шутки в палатке, предательство Рона… Сириус очень часто излишне рвался вперёд. И надо всем этим: ощущение того, что только мы можем спасти мир. Сейчас смешно, а тогда так и думалось.

Я проследила за её колышущимися чертами в языках пламени. Она опять тряхнула сигаретой. К сожалению, живые встречи, да и письма, часто заменялись простым общением через камин: так было быстрее. Я не осуждала, потому что видела забитый график Грейнджер. Не удивительно, что у неё не хватало времени ни на какую семью.

– Может, ты не будешь вытряхивать пепел на меня?

– Это всего лишь твоё лицо в камине. Ты всё равно ничего не чувствуешь.

Что до детей, которыми медленно, но верно обзаводились знакомые, то с ними не сложилось по вполне прозаическим – физиологическим – причинам. Когда я в первый раз заикнулась было об этом в больнице, мне мягко дали об этом знать. Так и так, мисс Эванс, боимся, что детишек у вас не будет. Нет, это точно. Почему? О, ваш организм всё ещё не человеческий. Вы же знаете, что разные виды не имеют потомства? Только кладка яиц, мисс Эванс, мысленно закончила я и решила больше никогда не вспоминать о таких перспективах.

Было жалко. Да, я никогда не видела своего счастья в том, чтобы нянчиться с детьми, но и не думала, что их у меня не будет вообще. Новость не стала ударом, но настроение на некоторое время существенно понизила как мне, как и Чарли, с которым мы тогда как раз только перестали танцевать на пороге второй крупной ссоры, которая грозила повернуться тем же самым, что и первая: игнорированием существования друг друга и разъездам по разным углам.

Окончательно поставил точку в этой проблеме Малфой, то ли отдавая одному ему ведомый долг утешения, то ли пнутый Асторией, куда как более внимательной даже к чужим и не особо нравящимся ей людям. Выслушал, утешил, рассказал о семейном проклятии, полученном в стародавние времена, оставил после себя бутылку отличного вина и улетел обратно к своей жене. Ещё на тот момент не беременной единственным ребёнком, – обязательно мальчиком! – который вообще может появиться у Малфоев.

И, по старой традиции, оставил приглашение в Малфой-мэнор. Я, по старой же традиции, не обратила на него никакого внимания. Чарли, имеющий спонтанно просыпающуюся черту коллекционера и необъяснимую ревность к Драко, по старой традиции утащил бумажку к себе – я до сих пор слабо представляла, где же он прячет всё накопленное. Оказалось: туда, куда иногда всё же заглядывает и где разбирается, потому что за год до названного «семнадцать лет спустя» срока всё-таки отрыл письменное доказательство моего позора.

– Мы стали стары и немощны, в крови нашей угас азарт, – начал он, но не добился от меня никакой реакции, потёр хрящ уха, царапнул чешуйку на нём же – ноль реакции. Мне было удобно лежать на диване и не реагировать, потому как эта ночь была бессонной: в аврорате очередное важное дело. – Семнадцать лет спустя, милая.

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы вспомнить книги Роулинг, ещё секунда – чтобы понять, что кто-то раскопал старый-старый спор. Я сдавленно простонала, потому что всё было безнадёжно проиграно, а ещё потому что в таком состоянии отвечать остроумно у меня вряд ли бы получилось.

– Может, не стоит поднимать мёртвое? – с надеждой спросила я. Чарли счастливо отрицательно мотнул головой. – Если что, старость и немощность очень легко превращается в смерть, – попробовала я угрозы. Он улыбнулся шире. – Так… Сколько процентов правильного?

– Проц… О, Мерлин, да кто в такой ситуации думает о процентах! Я лучше прочитаю всё. Хотя, нет. Лучше мы пойдём первого сентября на вокзал и сами посмотрим.

– На чужих детей? Там только Гарри с Джинни и будут, у остальных ещё не доросли. Или, кажется, Тедди Люпин… Ещё дочь Невилла, вроде… Но мы их не знаем.

– Ммм, мы что-нибудь придумаем, – нашелся Чарли. – Будет слишком скучно просто так проговорить, что совпадает, а что нет. Но тебе, конечно, в Хогвартсе прорицания преподавать, – вдруг вздохнул он. – Очень похоже. Я удивился, когда вспомнил и прочитал.

– Это не помешает тебе смеяться, – съехала я с опасной темы.

Чарли опять усмехнулся.

– Конечно, нет, – торжественно заключил он.