Текст книги "Головы или хвосты? (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Слушай сюда, урод, я знаю, чего ты пытаешься добиться, – выплюнул Гэвин. Он не хотел, помнится, нарываться, слишком хорошо помнил прошлую стычку с разъяренным Коннором, после которой унизительно болели синяки, но слова полились сами собой: – Ты совершенно одинок, правда? Если эта ваша хуйня про пробуждение – не бред забаговавшего компьютера, то я тебе пиздец не завидую. Твои революционные дружки заняты политикой. Хэнк изображает хорошего отца. А тебе хочется просто с кем-то подружиться. С каким-то придурком, с которым можно пойти в бар после работы, напиться, склеить пару кибертелок. Как в тупых человеческих сериалах. Жить обычной адекватной жизнью. Так вот иди нахер со своими попытками притвориться нормальным!

Он замер, как будто его ударили. Потому что Гэвин Рид был охуенно хорошим детективом и говорил правду. То, что Коннор хотел слышать меньше всего. Выпалив это, Гэвин тоже остановился; тяжело дышал, но стало как будто легче…

– Я… – голос Коннора странно зажевало, словно он резко остановил фразу. Хотел сказать что-то, но заставил себя замолчать. Гэвин скривился, не скрывая, настолько чуждым был этот механический щелкающий звук, почти что скрежет шестеренок, как у первых роботов. – Простите мою навязчивость, детектив, – ледяным голосом проговорил он. – Не буду вас задерживать.

И развернулся к участку с гордой прямой спиной – хотя она у него, конечно, всегда была прямой, горбиться Коннор физически не умел. В свете фонарей Гэвин увидел, что в руках андроида вновь мелькает монетка.

– Пиздец, обидел нежные чувства жестянки, – проворчал он, почему-то снова ощущая себя паршиво. Коннору – то есть, конечно, эффективной программе этого электронного придурка – очень хотелось раскрыть дело; он здорово помог, отрыл засекреченный пожар в больнице, до которого не добрались руки Гэвина…

Что ж, если бы Гэвин Рид переживал за оскорбление каждого андроида, к своим тридцати шести он бы уже свихнулся окончательно. Так что, закурив, он вызвал такси и, сидя на остывающем асфальте, уныло рассматривал темное тяжелое небо, нависшее над сверкающими небоскребами. В ночи по-прежнему виделись пустые мертвые глаза убитых детей.

========== Реверс I ==========

Коннор все правильно рассчитал – даже сторону, с которой детектив Рид подъедет к больнице. Для этого он посмотрел, где Гэвин живет, и представил самый простой и быстрый маршрут – детектив, несомненно, был не из тех людей, кто слишком сильно заморачивается над такими повседневными решениями; кроме того, он спешил, словно боялся, что больница испарится.

Когда машина остановилась на парковке, Коннор уверенно выступил навстречу. Поначалу взгляд буквально вывалившегося наружу Рида не зацепился за него, безынтересный и ровный. В этот раз Коннор избрал привычную форму, с которой спороли нашивки «Киберлайфа»; тем не менее, к этому строгому серому костюму Коннор испытывал смешанные чувства, которые люди назвали бы ностальгическими.

А Гэвину, как видно, было легче, когда он вел себя и выглядел как машина, до девиации.

– Вы предсказуемы, детектив, – спокойно объяснил Коннор, наблюдая на его лице целую гамму эмоций. – Я знал, что вы сюда поедете. Рассчитал, что займетесь наводкой на больницу с самого утра, когда у вас больше всего сил; помимо этого, вы не знаете, сколько времени посещение займет, и предпочтете не рисковать.

В ответ Гэвин смотрел на него чуть настороженно и курил, нервно стряхивая пепел. Наверное, со стороны поведение Коннора и правда выглядело пугающим. Почти преследованием. Но он ничего не нарушил: официально они работали над делом вдвоем, и Коннор имел полное право тут находиться – это был его основной аргумент если дойдет до ссоры. Правда, сканирование показывало, что Гэвин Рид скорее попытается перейти к насилию.

Детектив явно ожидал какой-нибудь подставы, например, того, что Коннор сейчас выхватит табельное оружие и нападет на него, как безумный девиант – иметь с ними дело Гэвин, кажется, привык больше. Но Коннор развел руками, стараясь расположить его к себе. Показал руки ладонями вперед. От этого простого жеста Гэвин как будто расслабился, признал его капитуляцию.

О вчерашнем разговоре Коннор много думал, но не мог сказать, что обижался, потому что еще не понял, что конкретно значит эта эмоция. Запальчивые слова детектива были неприятны, потому что вскрыли то, что Коннор сам по себе знал, но упорно блокировал с помощью программы – подавлял собственные мысли, как Элла, няня погибшей девочки. Отчасти ему стоило быть благодарным Гэвину, что он открыл ему глаза и заставил вытащить зашифрованные файлы. Без них он был бы неполным.

Возможно, это была реакция, не типичная для человека.

– Если наша ссора – это проблема, я ответственно заявляю, что ничуть не чувствую себя оскорбленным, детектив, – церемонно произнес Коннор. – Наша первостепенная задача – поймать убийцу, мы коллеги, и личная неприязнь здесь не имеет значения.

Его слова явно удивили Гэвина. У детектива был неважный вид, как будто он провел бессонную ночь. Рецепторы Коннора фиксировали стойкий запах кофе и табака; зрачки у Гэвина были расширены. Анализ показал, что детективу полагается отдых – на задании он мог стать неэффективным.

Сообщить ему об этом? Опыт работы с Хэнком научил Коннора простейшим алгоритмам: когда промолчать, когда вставить замечания, зная, что не получишь в ответ поток нецензурных выражений. Однако Коннор не мог рискнуть всей миссией… Это было важное решение. Он ощутил какое-то не поддающееся логике воздействие на скин, как будто зуд на пальцах. Хотелось достать монету. Но под пристальным взглядом Гэвина он не мог этого сделать.

– Тебя как будто подменили, – сказал детектив. – Столько ебаной официальщины. Вчера ты был совсем другой – это у тебя какой-то специальный модуль на выходные?

– Не понимаю, о чем вы, детектив Рид, – упрямо произнес Коннор.

– Ты и правда обиделся, – присвистнул Гэвин. – Надо же! – он прищурился, наблюдая за лицом Коннора, но тот был уверен, что полностью контролирует свои выражения. – Ладно, идем! Некогда с тобой возиться.

Пропустив Гэвина вперед, Коннор пошел следом. Как и обещала программа, детективу понравилось, что его поставили главным. Наверно, потребность самоутверждаться – одна из базовых для таких упрямых и претенциозных людей, как Рид, но Коннор вовсе не чувствовал необходимость спорить.

– Эй, жестянка, – позвал Гэвин, – я ночью немного покопался, в родильном отделении был какой-то исследовательский центр. Официально они занимались этой, мать ее, детской смертностью. Но все явно не так просто.

– Я тоже читал об этом, – скромно подтвердил Коннор.

Они вошли внутрь и оглянулись в большом просторном холле. Вдалеке, за стойкой регистрации, встрепенулась девушка-андроид в медицинском халате; она изображала самую приветливую улыбку из возможных. На скамейках сидело несколько человек, терпеливо дожидаясь чего-то. В основном – преклонного возраста, да еще одна мать с маленьким ребенком. Коннор хорошо помнил эту больницу: однажды Хэнку прострелили бок на одном из расследований, связанных с «красным льдом», и пришлось довезти его сюда. Тут же похожая андроид вежливо объяснила Коннору, что для ремонта его руки, держащейся на паре проводов, нужно обратиться в специальную мастерскую…

– Чем могу помочь? – терпеливо спросила девушка.

Коннор предполагал, что Гэвин презрительно цыкнет на андроида, но тот достал значок и заговорил на удивление уверенно и четко – о том, что их интересует старый пожар и кто-то, кто работал в том экспериментальном крыле.

– Извините, я не могу вам сообщить… – замешкалась девушка; ее улыбка испарилась. Очевидно, у нее не хватало прав, чтобы получить информацию, поэтому она почти зависла. Наверняка были какие-то особые инструкции в том, что касалось лаборатории.

Ночью Коннор успел ознакомиться с несколькими городскими легендами, но пришел к выводу, что истории о безумных киборгах, в которых здесь превращали нелегалов, более чем приукрашены. Однако он не сомневался, что исследования на людях там проводились. Пожар произошел уже после закрытия проекта, поэтому персонал в нем не пострадал; крыло вспыхнуло ночью, но всех из больницы немедленно эвакуировали.

– Позови кого-нибудь нормального, – нетерпеливо приказал Гэвин. Он имел в виду – человека. Но девушка была настолько смущена и сбита с толку, что не заметила этой грубости. Ее диод из красного перемигнул в желтый – она что-то сообщала, исполняя приказ детектива Рида.

Запреты пугали многих андроидов, обретших свободу. Заставляли задуматься, насколько она была полной, не иллюзией ли. Их суть оставалась программой, подчиняющейся определенным законам. Человека можно было искусить деньгами или чем-то подобным, но андроид при всем желании не мог добиться информации под грифом «секретно», надежно зашифрованной.

На них обратили внимание посетители, но Гэвин быстро показал значок, успокаивая людей. Должно быть, недружелюбное выражение его лица произвело на них куда большее впечатление, но Коннор тактично умолчал об этом. Он вообще не издавал ни звука. Это в какой-то момент стало ему не нравиться, потому что Коннор постоянно сравнивал дело с привычной работой с Хэнком. Да, лейтенанта с самого начала раздражала лишняя болтовня, но версии по расследованию он выслушивал с охотой, всегда позволял первым осмотреть место…

Коннор – при всей непредсказуемости людей – был уверен, что Хэнк стерпит любые его выступления, каким бы назойливым он ни был, а вот Гэвин вполне мог наплевать на закон, который сам бы и должен был охранять, и выстрелить в него как-нибудь несмертельно, но очень неприятно…

Тут Коннор заметил, что детектив Рид весьма подозрительно его рассматривает, и догадался, что его собственный диод окрасился в тревожный красный. Их отвлекла немолодая, но подтянутая женщина в таком же простом халате и практичным хвостом светлых волос, появившаяся из лифта и спокойно проследовавшая к стойке. Коннору понравилось то, как уверенно и властно она держится.

– Это Даяна Гронская, иммигрировала из России несколько десятилетий назад, ведущий хирург… – быстро сказал Коннор, когда просканировал лицо женщины; наклонился к Гэвину, чтобы Даяна не услышала, как о ней шепчутся, но детектив брезгливо отстранился.

– Вы здесь главная? – прямолинейно спросил Гэвин.

Даяна позабавленно улыбнулась:

– Главный здесь менеджер мистер Ричардсон, но, поверьте, он вам ничего не скажет, – пояснила она. – Спасибо, что позвали меня, дорогая, – Даяна учтиво кивнула девушке-андроиду. – Идемте в мой кабинет.

Судя по мрачному взгляду, Гэвину не нравилось, когда им командовали. Но все-таки он пересилил себя и двинулся вслед за этой изящной женщиной, двигавшейся с грацией балерины. В лифте они молчали, не переглядываясь. На втором этаже было гораздо тише, почти не оказалось людей, лишь стройные ряды дверей с номерами, ведущих в кабинеты. Прошла уборщица, но она не обратила внимания на посетителей Даяны, словно уже привычная к странностям.

Коннор обратил внимание, что Даяна закрыла за собой дверь, которая пискнула и заблокировалась.

– Вы как будто нас ожидали, – сказал Гэвин. В его голосе было страшное напряжение, и Коннор с изумлением понял, что он подозревает Гронскую в убийствах и не собирается делать ей одолжений и скрывать это.

Оглянувшись на женщину, спокойно севшую за компьютерный стол, Коннор колебался. Он понимал, что преступником может оказаться кто угодно, а судить по внешности – самая грубая ошибка, которую способен сделать полицейский. Однако Даяна не была похожа на ту, кто может совершить жестокое убийство, даже несколько – это было как будто… ниже ее достоинства.

Но действовал преступник чужими руками, не мараясь и не светясь на камерах. К тому же, он – то, что влияло на разум тех случайных людей, которые в этом городе были никем – прекрасно знал, как оперировать и извлекать органы. Коннор понимал, почему картинка в голове Гэвина сложилась. Такие верные, механические доказательства. Удивительнее, почему у самого Коннора не возникло подозрений и он подумал, что Даяна невиновна. У него… предчувствие? Интуиция? Он слишком приглушил программу – и что получил взамен? Коннор сунул руку в карман, почувствовал грани монетки, и ему стало немного легче.

– Ваш напарник в порядке? – спросила Даяна с заметным беспокойством. Коннор очнулся, непонимающе посмотрел на нее. – Простите, я специалист по людям, так что… боюсь, я не смогу помочь.

– Да что ему будет, – огрызнулся Гэвин. – Коннор, блядь, перестань позорить полицию Детройта…

– Из-звините, – голосовой модуль предательски заикнулся, выдавая пестрящие ошибки. Вот что бывает, если начинаешь задумываться об изъянах программы. О человечности. – Мы хотели поговорить про экспериментальное отделение…

– Я так и подумала, – согласилась она. – Я занималась частью исследований, которые там проводились. И у меня слишком хорошая память на имена, поэтому я сразу поняла, в чем тут дело, когда по новостям стали показывать девочек… – Даяна и правда по всем параметрам казалась искренне расстроенной.

– Вы слишком охотно готовы предоставить информацию, – подозрительно сказал Гэвин. – Какова все-таки причина?..

– Когда «Киберлайф» перестала существовать, компания сняла тайны со многих исследований. Они все равно не увенчались успехом, а у них и без того разгромлена репутация, – сказала Даяна. – Предполагается, что ответственность целиком на больнице и врачах, которые придумали проект. Они выступали всего лишь финансированием…

– А это не так? – хмыкнул Гэвин.

– Нет, так, конечно. Но все-таки их участие сильно преуменьшено в той версии, которую нам можно раскрывать. Это были не просто инвесторы, они присылали полноценных наблюдателей. Мне не нравится, когда из меня и моих коллег хотят сделать козлов отпущения.

– Вы не обратились с информацией к полиции Детройта, хотя за известия о маньяке предлагалось вознаграждение, – напомнил Коннор.

– Я испугалась, – пожала плечами Даяна. – То, что мы здесь делали… не вполне этично, если можно так выразиться. Мы не имели никакой возможности получить согласие от испытуемых, потому что их юридически еще даже не существовало. И я боялась, что вы меня заподозрите, – вынужденно усмехнулась она и пристально посмотрела на Гэвина.

Она была смелая женщина – это Коннор сразу понял. Но детектив слишком устал, чтобы реагировать на такие провокации, поэтому просто достал планшет и подключил диктофон. Впервые на глазах Коннора Гэвин следовал всем правилам допроса и вообще относился к работе так серьезно…

– Давайте кратко: в чем состояли ваши исследования, – велел Гэвин, подчеркивая, что времени у них немного.

Даяна Гронская отчасти напоминала Коннору гениального изобретателя Элайджу Камски, когда начала говорить про свое детище – так многие ученые именовали свою работу, но в ее случае все стоило понимать куда буквальнее. Оказалось, компания «Киберлайф» множество раз пыталась создать идеального киборга, человека со встроенной операционной системой, но взрослые люди отторгали ее рано или поздно. Даяна нажала несколько раз на терминале, и Коннор погрузился в изучение материалов… Конечно, такое серьезное вмешательство в нервную систему заканчивалось летальным исходом.

– Поэтому мы сочли, что удачнее будет вживлять… чип в формирующийся организм. После, конечно, по мере взросления нужны еще несколько преобразований…

– И как успехи? – уточнил Гэвин.

– У нас в испытуемых было несколько женщин на разных сроках, всем выплачивалась солидная компенсация, – объяснила Даяна. – В какой-то момент у той, что срок был больше всего, случились преждевременные роды, ребенка спасти не удалось. Это подтвердило нашу теорию о том, что вживление нужно проводить так рано, когда это возможно…

– Но испытуемые испугались, – предположил Коннор, исходя из представлений о человеческой логике. – И решили отказаться, верно?

– Да, вы правы, – Даяна грустно покачала головой. – У нас были большие надежды на этот проект, но ничего не получилось. А потом произошел пожар. Часть исследований утеряна, только на жестких дисках немного осталось… Я готова поделиться.

Она сидела в кресле, сложив руки на груди в защитном жесте. И горевала Даяна явно не по всем жертвам экспериментов, а из-за сорвавшегося труда всей ее жизни. Коннор оглядел кабинет, но не заметил никаких личных фотографий или чего-то подобного. Либо Даяна предпочитала строго разделять работу и семейную жизнь, либо она была страшно одинока, и Коннор, проверив быстро ее досье, склонился ко второму варианту. Он был уверен, что мисс Гронская добилась бы результатов, не важно, сколько жертв это бы стоило – зато они создали бы идеальный симбиоз машины и человека… Но обычный страх загубил все.

– Почему девочки? – спросил Гэвин, делавший какие-то беспорядочные пометки в планшете.

– Статистика с предыдущих испытаний со взрослыми показала, что женщины более устойчивы к такому вмешательству в нервную систему, – пояснила Даяна немного механически.

В коридоре послышались шаги, и она оторвалась от экрана, напряженно вперилась взглядом в закрытую дверь. Очевидно, она не хотела, чтобы их отрывали от беседы. Решительно поднялась со стула и, громко простучав каблуками, подошла к двери. Уже почти открыв ее, оглянулась к Коннору, смерив его долгим неопределенным взглядом:

– Оставшаяся информация по проекту на моем компьютере, можете забрать то, что захотите, – сказала она.

Коннор вежливо кивнул и переместился к экрану. В проеме двери увидел лицо мужчины – тот самый менеджер, Ричардсон, который наверняка знал, зачем явились полицейские. Что если Даяна под его давлением не смогла поделиться информацией сразу, а дождалась, пока они лично придут? Портить репутацию больницы вышестоящие не позволили бы…

Он хотел подслушать разговор, но тут Коннора отвлек детектив Рид.

– Не понимаю, че она несет про киборгов, – мучительно скривился Гэвин. – Вот только не надо на меня так смотреть! Я не тупой! Просто объясни мне попроще, как можно впихнуть в человека суперкомпьютер. Это нечто вроде биочипа?

– В общих чертах, да, – согласился Коннор. – Он взаимодействует не с электронными устройствами, а с телом человека. Вы же знаете, что оно очень похоже на… машину? В каждой клетке может храниться информация. Андроиды сделаны в точности по образу и подобию людей – я имею в виду тириумный насос и другие принципы, – потому что природа уже выработала прекрасный механизм. Он самоуправляется и самообеспечивается энергией…

Гэвину этот разговор однозначно не нравился; он нахмурился, подозрительно глядя на Коннора.

– Человеческое тело более совершенно, чем наше, искусственное, – заключил Коннор. – Например, взять даже объемы памяти. У меня несколько жестких дисков, но человек не ограничен так… Если бы вы могли использовать все свои клетки для записи информации, места бы хватило…

– А эти твои жесткие диски могут закончиться? – спросил Гэвин с неподдельным интересом.

– Теоретически – разумеется. Если я буду неконтролируемо поглощать информацию, места не останется и придется пожертвовать частью знаний или записей… то есть воспоминаний.

– Похоже на работу человеческого мозга, – признал Гэвин. – Так что, из девочек хотели сделать нечто среднее между человеком и андроидом? Сверхчеловека, способного извлечь все ресурсы из своего тела? Ебаная фантастика.

– Я не слышал ни об одном успешном эксперименте. У них ничего не получилось. И однажды это место просто сгорело, – сказал Коннор. – Не исключаю технические причины. Возможно, никакого криминала здесь нет.

– Ну, и нахуй, – довольно заключил Гэвин.

Коннор пожал плечами; он дожидался, пока скачается тяжеловесный архив. Однако его памяти это ничуть не угрожало, всего лишь промедление заставляло его тревожно поглядывать на дверь и рассчитывать, на сколько еще Даяна сможет задерживать Ричардсона.

– Значит, нам нужен список всех сотрудников, – сказал Гэвин, выдвинувшись вперед и начав раздавать распоряжения. – Особенно тех, кто имел доступ… к процессу. Хороших хирургов.

– Я все сделал, детектив, – покачал головой Коннор.

– Разве тебе не нужно… ладно, – проворчал Рид.

Подумав немного, Коннор все-таки добавил на компьютер Даяны небольшую следящую программу – на случай, если она и правда напрямую связана с убийцей. Он надеялся, что, если мисс Гронская найдет ее, несмотря на неплохую маскировку, она полностью поймет действия Коннора.

В следующий же момент в кабинете появился сердитый менеджер, который потребовал предъявить ордер, и они с Гэвином, не сговариваясь, начали быстро отступать в коридор. Коннор на ходу сочинил большое благодарственное письмо Даяне Гронской на зашифрованную почту – контакты она приложила к скачанному файлу. Ему очень не хотелось бы, чтобы, поделившись архивом, она лишилась работы, которая и составляла всю ее жизнь, но Даяна сама сделала свой выбор.

***

В участке все было обманчиво спокойно, несмотря на то, что им всем отчасти приходилось биться над делом маньяка. После недавнего рапорта Гэвина капитан приказал проверять все обращения в больницы с внезапной амнезией, надеясь найти других исполнителей, невольно помогших убийце, и это была долгая механическая работа. В ее эффективности Коннор сомневался: скорее всего, эти люди испугаются пойти к врачу.

Лейтенанта Андерсона он застал на рабочем месте.

– Я съездил за ребятами, которые ограбили магазин, у них фургон засветился, – сообщил Хэнк скучающим тоном. – Детишки с жиру бесятся, захотелось им, бля, приключений. Даже арестовывать жалко, но закон есть закон, – издевательски повторил он одну из любимых фраз Коннора. – Как там твое ничего?

– День прошел продуктивно, – Коннор решил отвечать оптимистично.

– Вы не подрались? – хмыкнул Хэнк. – Рид теряет хватку. Хотя, учитывая, какой у него заебанный вид в последнее время, удивительно, как он вообще доживает до конца смены.

Коннор не смог сформулировать приемлемый ответ.

– Я же предупреждал, что с ним невозможно работать, – сказал Хэнк, выглядевший торжествующе. Коннору не хотелось признавать, что он прав, чтобы не дискредитировать свои самостоятельные решения, но у них с Гэвином и правда что-то не ладилось. Не сходились они характерами.

– Ненависть детектива к андроидам иррациональна, – проворчал Коннор. – Он должен понимать, что сейчас не так много эффективных полицейских моделей. По сути одна – моя. А, учитывая, что «Киберлайф» разорена, детективов андроиды смогут заменить не раньше следующего столетия. Принимая во внимание поведение Рида, он явно не собирается дожить до этого срока.

У Хэнка хотя бы были причины не любить андроидов – эмоциональные, личные. А вот у Гэвина, насколько Коннор знал, не было никаких проблем с искусственным интеллектом. За исключением того, что его собственный отказывался принимать неумолимые перемены в обществе и в технологиях. И это Коннора весьма раздражало.

– Коннор, я понимаю, что это дело тебя… интересует, – постарался тактично сказать Хэнк, – но лезть в голову к Риду точно не стоит.

– Ты что-то знаешь! – понял Коннор, даже отбросив формальности, которых придерживался в рабочее время.

– «Что-то» – это бабские сплетни, – отрезал Хэнк, – на которые я не хочу тратить время.

Почему-то Коннору показалось, что он детектива Рида защищает – люди были хрупки, и относились к травмам друг друга куда бережнее, чем андроиды. Коннор мог пройти диагностику системы и исправить ошибки, но с человеческой душой все гораздо сложнее.

– Как думаешь, если я посоветую ему обратиться к психологу, насколько неадекватно отреагирует детектив Рид? – прикинул Коннор, нарочно не обращаясь к расчетам программы.

Хэнк не ответил, но многозначительно хмыкнул. Он отпил кофе из стоявшей под рукой кружки (как будто назло ставил их под локоть, поэтому часто разбивал), повернулся к экрану. Выражение лица Хэнка подсказывало, что то, чем они занимаются – какой-то бред.

– Ну, зачем ломать людям жизни, рассказывая, что они натворили? – спрашивал Хэнк. – А если они покончат с собой после такой херни, а? Эй, Кон? Что придумал?

Коннор понял, что уже некоторое время сидит на краю стола, уставившись в одну точку. Сначала он сортировал личные дела сотрудников, что работали с Даяной, но потом переключился на размышления о девочках.

– Думаю, я понял, для чего понадобилось извлекать из тел органы, – сказал Коннор. – Он достает чипы. Судя по материалам Даяны, они крепились не напрямую к спинному мозгу, а встраивались в организм…

– М-м, блестяще, я-то подумал, это что-то полезное. Их нельзя отследить? В них нет какого-нибудь трекера?

– Нет, это нечто наподобие процессора для компьютера. Полностью автономно. Дети все равно находились под присмотром врачей, Даяна сама проводила осмотры раз в полгода-год.

Разговаривая с Хэнком, Коннор почти перестал обращать внимания на все, что происходит вокруг. Поэтому он не заметил Гэвина, который маячил где-то в проходе между столами, отвлекая занятых полицейских, но, очевидно, не собираясь приближаться и пересекаться с лейтенантом.

– Ты не обязан… – намекнул Хэнк, но Коннор покачал головой:

– Нет, с делом что-то начало получаться.

– Сынок, ты связался с плохой компанией, – хмыкнул Хэнк. – Не пытайся убеждать себя, что Рид стал немного терпимее. Он увлечен делом, вот и все, он ради этого выше головы прыгнет или перегрызет кому-нибудь глотку. Помнишь, ты говорил, что тебе нужно быть эффективным? Так вот Гэвин хочет быть лучшим.

– Все будет нормально, – пообещал Коннор.

Детектив довольно оскалился, когда увидел, что к нему наконец-то идут; как хозяин, дождавшийся нерадивую собаку, которая во время прогулки свернула куда-то во двор. Едва ли Гэвин в действительности считал, что способен управлять андроидом, волею случая работающего с ним, просто, как и предупредил Хэнк, не терпел промедления, все превращал в соревнование, хотя за ними никто не гнался. Или дело было в убийце?..

– Я прочитал материалы Даяны, пиздец какой-то, – заявил Гэвин, наклоняясь к экрану, чтобы что-то показать. – Превратить человека в робота – это вообще нормально?

– Вы немного не уловили суть. Оптимизация… Нет, это прекрасная идея, – осторожно начал Коннор. – Представьте, чего люди смогли бы добиться! Им не нужно носить с собой столько устройств, телефоны, компьютеры, они будут так же свободны от вещей, как я сейчас, это значительно увеличит темп жизни и… Наверно, краткая презентации мисс Гронской меня слишком впечатлила, – сказал он, вовремя остановившись.

Гэвин весьма неоднозначно его разглядывал, словно что-то не давало ему покоя.

– Это ты сейчас фантазируешь? – спросил он задумчиво. – Я читал недавно статью, там говорилось, что полицейские андроиды не могут воображать, а только основываться на приведенных фактах… Я имею в виду это ваше моделирование.

– Вы читали статью? – недоверчиво спросил Коннор.

– Ну, да, хотел разобраться, с чем придется работать, – презрительно скривился детектив Рид. – Или ты… ты имеешь в виду, умею ли я читать, а, охуевшая жестянка? – сердито зашипел он.

– Вы как-то раз упорно требовали меня назвать серийный номер, в то время как он был нашит на моем пиджаке прямо у вас перед носом, – припомнил Коннор. – И у меня появились некоторые сомнения. Прошу меня простить.

Ему казалось это неплохой шуткой, но Гэвин выглядел слишком рассерженным, чтобы продолжать разговор.

– Я кое-что нашарил, – пояснил он. – Даяна занималась медициной… человеческой, а специалистам по технологиям и этим вашим андроидским делам – Майкл Уорнер. Он умер год назад. Но недавно его отпечатки пальцев засветились по какому-то делу об ограблении магазина электроники в пригороде. Тогда это списали на баг системы, но я докопался…

– Вы исключаете ошибку? – уточнил Коннор, но тут же добавил: – Да, это и правда подозрительно. Я сейчас же объявлю его в розыск.

– Так вот зачем ты нужен, – кивнул Гэвин. – А я-то думал. Есть еще что?

– Да, насчет няни…

Коннору наконец-то ответила Элла, которую он приглашал на другой – более неформальный – разговор. В сообщении от нее прослеживался явный след уже увиденной ими безэмоциональности. Коннор задумался, насколько она может считаться живой – удали у них возможность чувствовать и переживать, что останется, бездушная машина, как нередко выражался Хэнк по отношению к компьютеру?..

– Ладно, пошли, поболтаем с ней, – согласился Гэвин, когда Коннор рассказал о сообщении. – Это начинает мне напоминать те старые добрые времена, когда роботы были всего лишь роботами, – ностальгически вздохнул он. – Мы даже в рапорте писали, мол, не убийца, а орудие убийства.

Сложно было понять, пытается он специально задеть Коннора или просто размышляет о своем, не обращая на него внимания. Не было в словах детектива Рида привычной неприкрытой агрессии. По дороге он зашел за кофе с булкой и перекусывал на ходу – Коннор собирался осведомить его о последствиях для здоровья, но не стал. Его мысли занимало совсем другое.

– В тот раз вы требовали от меня назвать номер, потому что хотели напомнить: у меня не может быть имени? – спросил Коннор. На них кто-то обернулся, женщина с ребенком, но Гэвин мрачно поглядел на мать, и те поспешили прочь.

– Даже если так, то что? – огрызнулся он. – Ты явился тут, весь из себя такой охуенный, эффективный и передовой, «мое имя Коннор»… Слушать противно.

– Это нелогично, люди давали имена даже голосовым помощникам, примитивным программам, – напомнил Коннор.

– Ведешь себя как обидчивый ребенок, – торжествующе усмехнулся Гэвин и тут же угрюмо замолчал, уткнувшись взглядом в асфальт. Настолько он не хотел признавать, что у андроидов могут быть эмоции?

– Сегодня вы меня назвали по имени, – заметил Коннор.

– Ты завис, а пиздануть тебя при свидетеле я не смог, мало ли… Она вроде как за андроидов, а нам нужны были ее ответы. Что это такое было? – спросил Гэвин. – Ты иногда… не знаю, как будто залипаешь в одну точку. Ошибка в программе?

– Да, – неохотно признался Коннор, решив быть честным до конца. – Она происходит, если я задумываюсь о моей человечности или смысле жизни, например, и программа никак не может выработать ответ, поэтому я могу зависать в прострации… А вы, детектив? – вдруг, поддавшись какому-то импульсу, спросил он. – Какой у вас смысл жизни?

– Ты что, меня в депрессию хочешь вогнать, я на тебя заяву напишу за психологическое насилие, – попытался отшутиться Гэвин.

Коннор внимательно поглядел на него. Отключил сканер, который готов был любезно сообщить, что перед ним детектив Гэвин Рид, тридцати шести лет, служит в полиции Детройта. Гораздо важнее было – о чем он думает, чем живет. Впервые столкнувшись с этим сердитым человеком, Коннор и подумать не мог, что у Гэвина тоже есть какая-то загадка. Как и у Хэнка… Иногда Коннор сомневался, так ему интересны сами люди и андроиды или то, что они прячут вдали от всех глаз – это пробуждало в нем нечто, по всем описаниям схожее с неуемным любопытством.