Текст книги "Tempus nemini (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Хочешь, я тебя нарисую?

Научиться рисовать Влад решил недавно – и с присущим ему упрямством принялся за дело. Получалось у него неплохо, пусть и немного не в том стиле, в каком Анна привыкла: его рисунки больше напоминали комиксы, чем портреты, которые ей нравились.

– Надеюсь, это не неприличное предложение? – шутливо уточнила Анна.

Сунувшись к компьютеру, Влад быстро перешел в браузер и показал ей картину – черный фон и белые перчатки, сложенные так, будто их кто-то надел. «Обнаженный вампир в перчатках», – прочитала Анна подпись и тихо рассмеялась.

– Издеваешься?

– Немного, – ухмыльнулся Влад.

– Поможешь мне найти свидетелей – я подумаю, – клятвенно пообещала она.

========== 26. банка ==========

Анна, если честно, не помнила, как так получилась. Она точно попросила Сашу Ивлина взять какие-то важные документы из шкафа, и он надолго пропал в кабинете, а потом вернулся какой-то смущенный, едва посмотрел на Анну и быстро сбежал по своим делам. Тогда она не придала этому особого значения: все-таки у нее над душой висело двойное самоубийство, которое никаким самоубийством не было. Мало ли, что могло расстроить юного инквизитора…

Через какое-то время к Анне проскользнул Влад Войцек, ехидно ухмыляясь. Когда у него становилось такое хитрое кошачье лицо, Анна сразу предвещала что-то – если не беду, то точно мелкие неприятности. Их Влад гарантировал куда точнее, чем любой черный кот, и только Ян, его напарник, умел кое-как с этим справляться.

– Я, конечно, все понимаю, майор Аннушка, – заметил Влад тем тоном, которым многие годы назад начинали на балах светские беседы. – Но кровь в банке? Звучит как варварство! Тебе подарить какие-нибудь пафосные бокалы с гравировкой, чтобы ты томно из них отпивала?

– Какая еще кровь в банке… – нахмурилась Анна, не сразу поняв, о чем тут речь.

Влад любил рассказывать странные факты, да и вообще ко всяческой мерзости относился со здоровым цинизмом человека, который большую часть жизни проработал в Инквизиции, которая расследует самые жестокие преступления. Так что Влад спокойно относился и к крови в банках, и к конечностям в морозилке, и к извлеченным для черномагических ритуалов органам – все это он считал прозой жизни и не испытывал никакого отвращения. И все же тема для разговора была странной даже для Влада.

Он еще что-то пошутил, но тут Влада отвлек Алексей, их сотрудник – тоже из новеньких, им часто приходилось что-то терпеливо объяснять, потому что в инквизиторской академии никогда не учили, например, тонкостям взаимодействий с кардиналом Ирмой. Анна так и осталась растерянно оглядываться, но быстро забыла про странный разговор. Ей нужно было еще разобраться с отчетностью…

Только через несколько дней Анна снова заглянула в тот злосчастный шкафчик. На ее половине кабинета не было такого творческого беспорядка, как у Яна с Владом, однако иногда вещи терялись и забывались… особенно в конце квартала, когда всех подгоняли с бумажной работой. А тут ей еще пришлось долго ждать экспертизу – ведьмочки работали на износ, – что тоже вытрепало Анне немало нервов. Немудрено, что она забыла… Точнее сказать – она не думала про это, потому что было больше куда важных дел.

На полке стояла злосчастная банка с чем-то густым и красным. С неделю назад Анна приняла ее в подарок от одной старушки, которая с упорной хваткой пса-оборотня втискивала ей банку с вишневым джемом. Этой старушке Анна помогла разобраться с каким-то надоедливым домашним проклятием – всего-то и потребовалось, что припугнуть соседей, но та радовалась так, будто Анна спасла ей жизнь.

Да и, подумав, Анна решила, что это не в коем случае не взятка, а обижать эту милую пенсионерку не хотелось. Джем был свой, домашний, из дачных ягод – все это Анна узнала, пока ее уговаривали взять банку. Старушка была весьма убедительна.

Сладкое Анна любила, хотя редко в этом признавалась. Но все близкие друзья знали, что ее ледяное вампирское сердце можно растопить шоколадными конфетами. Джем тоже обещал быть очень вкусным… Вот только на отличавшегося живым воображением Сашу Ивлина он явно произвел самое яркое впечатление. Да и правда – что еще вампир может хранить в банке в темном шкафу? Проверять на запах или вкус, открывая банку, Саша точно не отважился бы – он всегда был очень вежливым мальчиком.

Анна вздохнула. Давно стоило унести джем домой и наконец-то попробовать, но она так заработалась… Хорошо, что Саша не стал болтать и разносить слухи по офису, поделившись, судя по всему, только с ее соседями по кабинету – думая, что они что-то слышали о загадочной банке. И слава Деннице, а то наткнулась бы на банку сплетница Тина…

Но делать было нечего: Анна успокоилась, раз странное поведение сослуживцев так просто объяснилось, и, подумав, решила, что надо будет пригласить Сашу на чай с джемом в качестве извинения. Оставалось надеяться, что он переживет такое приглашение и не решит, что ему она отвела роль закуски.

========== 27. жила ==========

Когда-то Анна любила путешествовать. Конечно, ей приходилось переезжать, чтобы не показаться странной какой-нибудь соседской семье, которая двадцать лет живет напротив и не замечает на ее лице ни одной новой морщинки. Когда-то за такое могли сжечь, а потом – вполне возможно, сдать в лабораторию на исследования. Но в какой-то момент Анне правда начало это нравиться, когда она смирилась: изучать новые места, архитектуру, обычаи, людей…

– Не хочешь съездить куда-нибудь в отпуск? – спросила Тина, когда они пили кофе из забегаловки напротив инквизиторского офиса. Всего лишь малый перерыв в череде рабочих часов. – Я подумала, что давно никуда не выбиралась. А вдвоем куда дешевле, ну, и… – ведьмочка смущенно пожала плечами. – Ты самая надежная из моих знакомых.

Анна польщенно кивнула и задумалась. Вообще-то она предпочитала брать отпуск не летом, потому что солнце вредило вампирам – и у нее не получалось побродить по городу, где она оказывалась, пока не наступят сумерки. Петербург с его пасмурной погодой был идеален.

– Европа? – предложила Тина в следующий раз.

– Да, было бы неплохо, – согласилась Анна, не отрываясь от дела. – Надо подумать, в каких странах я не была…

И тогда глаза у ведьмочки загорелись. Она тут же потребовала вспомнить все страны, которые Анна посетила, и совсем не успокоилась, когда та неловко пробормотала что-то насчет Европы и Америки с Канадой. Поэтому Анне пришлось принести небольшой альбомчик, который хранился у нее дома – там лежали ее билеты и открытки. Свои собственные фотографии Анна при всем желании не смогла бы приложить, однако ей нравились фотокарточки с изображением достопримечательностей.

– Ты жила в Египте? – поразилась Тина.

В обеденный перерыв они обе остались в кабинете, устроились на кожаном диванчике (вообще его купили Ян с Владом, которые часто оставались на ночь на службе – и им, в отличие от Анны, нужен был сон). Скинув туфли, Тина устроилась на диване по-турецки и положила перед собой уже потрепанный альбом. Конечно, он был куда младше того времени, когда Анна решила фиксировать свои путешествия: пришлось менять обложку и перепрошивать несколько раз.

Анна наклонилась и увидела древнюю фотографию с пирамидами.

– Да, на меня в то время напало какое-то бунтарское настроение, – согласилась она, тонко улыбнувшись. – Мне стало интересно, сколько я смогу продержаться в такой стране. Оказалось, что не очень много… Предпочитаю более спокойные города, а в Каире вечно творился какой-то кошмар.

Тина восхищенно кивала и слушала рассказы про базары, про то, как там дурили туристов и как Анна однажды чуть не попалась в лапы каких-то подлых людей – кажется, работорговцев. Она так и не уточнила, просто расшвыряла их вампирской силой и сбежала – и спустя некоторое время уже перебралась в Стамбул…

– Кажется, я точно была во всех странах Европы, – немного похвасталась Анна, видя, как Тина водит пальцем по приколотым к страницам билетикам. – Мне понравилось в скандинавских странах. Прибалтика, опять же… Так я окольными путями попала в Россию, а вскоре началась война… С тех пор я не так много путешествовала. Но разруха стояла такая, что люди то появлялись, то исчезали, что никто не обращал на меня внимания.

А может быть, к тому времени она просто выдохлась, устала бегать. Даже отчаявшаяся и наполовину загубленная войной, страна показалась ей неплохим пристанищем на время – которое растянулось слишком долго. И тогда же Анна влюбилась в Петербург – который, конечно, носил разные названия все эти годы. Иногда она старалась выбраться куда-нибудь, поездить, но сердце ее оставалось тут…

Листая альбом, Тина казалась почти расстроенной. Завидовала ей? Хотела почувствовать те же эмоции? Анна горько вздохнула: окажись на ее месте ведьмочка, та наверняка ощутила бы гораздо больше, а она постоянно ощущала себя какой-то неправильной, проклятой, как будто сама земля ее не принимала. Пока не нашелся такой же кровавый проклятый город для нее…

– Ты в стольких странах жила, – вздохнула Тина, наконец. Она закрыла альбом и рассеянно гладила обложку. – Наверное, куда бы я ни захотела поехать, тебе там не будет интересно. Ты же все это уже видела. Все достопримечательности и…

Анна грустно улыбнулась. Она и правда много где жила. Если по отношению к нечисти-кровопийце можно употребить это слово, конечно. Скорее – существовала. Пряталась.

– Но в то время со мной не было друзей, – подбодрила она Тину. – И я думала не о том, как бы отдохнуть, а как никому не навредить. Как выжить. Теперь все это в прошлом, и я… наверное, хотела бы почувствовать тоже, что и остальные туристы.

Недоверчиво фыркнув, Тина кивнула. Она ловко вытащила телефон, зашла в закладки и быстро показала Анне несколько видов, в которых она с некоторым затруднением узнала городские пейзажи Осло.

– Ну, раз уж мы обе любим Скандинавию… Природа, холод и суровость, – предложила Тина.

– И викинги? – улыбнулась Анна, вспомнив один из любимых сериалов ведьмочки, которым она прожужжала ей все уши.

– И викинги!

Впервые, планируя такую поездку, Анна чувствовала небывалую легкость. Конечно, ведь теперь ей не надо было остерегаться всего на свете… И подготовку и бронирование на себя взяла Тина, которая гораздо лучше разбиралась в современных технологиях.

Но еще легче ей было от того, что она больше не одна.

========== 28. птенец ==========

– Да я не знаю, что с этим делать! – огрызался в телефон Саша Ивлин, пока Анна заливала водой чадящее гнездо, которое быстро превращалось в небольшой костер. – Просто птенцы жар-птиц! Голодные! Я не знаю, откуда они тут взялись! – отчаянно взывал юный инквизитор. – Но их надо немедленно убрать, иначе здесь все загорится!

Во дворе толпились любопытствующие петербуржцы; кто-то, как обычно и случалось, снимал на камеру. Сил просить их отойти просто не было. Анна черпала воду из стихийного амулета, который начинал немного посверкивать, выдыхаться. Птенцы жар-птицы пищали, видимо, выпрашивая еду, и по их пуху пробегали мелкие искорки, норовя снова вспыхнуть диким, неудержимым огнем. А Саша торопливо выпрашивал им помощь – и желательно со шлангом, который можно протянуть в ближайший канал…

Когда их вызвали на небольшой пожар во дворе, Анна даже не думала, что они увидят гнездо чертовски редкой жар-птицы… Хотя, конечно, когда доложили о вспыхивающих кустах, она не захотела предполагать, что их ждет какое-то божественное знамение. Оно оказалось бы совсем некстати этой осенью – одной из относительно спокойных в Петербурге.

Сбросив звонок, Саша сердито зашипел. Он беспомощно глядел на верещащих птенцов, не зная, что с ними можно сделать, чтобы они успокоились. Растерянно посмотрел на Анну, которая старательно заливала гнездо водой, умоляя магию изнанки, чтобы старый амулет не перегорел.

– Я читал, что жар-птицы часто ведут себя как кукушки, – сказал Саша. – Вероятно, их бросила мать… Вот все и случилось.

Анна хотела поблагодарить его за энциклопедическую справку, но подумала, что это будет незаслуженно едко. Саша тоже паниковал, а птенцы кричали, и у нее начинало сдавливать виски, хотя у вампиров никогда не болела голова.

К счастью, она услышала потрескивание портала. Благодаря звонку Саши инквизиторы смогли выцепить каких-то экспертов по магическим животным, поэтому Анна с облегчением отступила в сторону, когда ее оттеснили маги-зоологи, которые занялись этими несчастными потерянными птенцами. Конечно, те не были виноваты, их даже стоило пожалеть, но Анна почувствовала, что груз свалился с ее плеч.

Потом, возвратившись в офис, она пошла сдать ведьмочкам разряженный амулет, но, вернувшись, чтобы пройти в свой кабинет, неожиданно наткнулась на Сашу, который просто сидел на диванчике в коридоре. Он даже не успел умыться и выглядел растрепанным и немного подпаленным – им пришлось тушить тот огонь, принявшись вместе. Саша казался печальным и очень вымотанным, каким-то даже посеревшим, словно уставшим не только от службы, но и от самой жизни.

Слепой глаз с бельмом, выжженным магией, смотрел в никуда, но Анне приходилось видеть и более жуткие вещи. И самой быть одной из них… Так что она осторожно присела рядом на диван, специально со зрячей стороны – чтобы Саша ее заметил, потому как вампиры всегда были легче и бесшумнее людей. Он тотчас же посторонился, чтобы Анна разместилась удобнее.

– Вам никогда не бывает… странно и немного обидно, когда происходит что-то такое? – спросил Саша, устало покачав головой. – Какая-то мелочь, глупость. И мы должны с этим справляться. Конечно, я не хочу, чтобы случалось больше громких убийств или вроде того, – торопливо сказал он. – Но все равно я мечтал о делах, о которых рассказывали мне в детстве… в фильмах, в книгах – там всегда есть какой-то напряженный детектив! А после таких вот вызовов у меня есть какое-то подозрение, что мы тратим время зря.

Разочарование рано или поздно настигало многих, так что Анна его понимала. Люди были нетерпеливее, отчаяннее, потому что чувствовали, как мало у них времени – даже если после смерти их ждет второй шанс в Аду, они все равно ощущали, как молодость их проходит. Иногда – в совершенно бесполезных, казалось бы, занятиях.

– Ладно, есть и глупые дела, – согласилась Анна. – Но я радуюсь, когда ничего страшного не случается. Наверное, это то, ради чего я здесь…

– Служить, чтобы в конце у нас не осталось работы! – возмутился Саша.

Он сам еще был птенцом, как вдруг подумала Анна. Только год проработал в Инквизиции и толком ничего не видел, основываясь лишь на своих домыслах и на байках, которые травили старшие коллеги. Влад Войцек, хотя любил рассказывать какие-то грандиозные истории про сложные расследования, тоже потратил немало времени, успокаивая мелкую нечисть или даже снимая с деревьев котов-фамильяров. И у него тоже случались такие суетные и совершенно точно неудачные дни.

– Все будет хорошо, Саш, – обнадежила его Анна, слегка коснувшись плеча. – Я здесь служу много лет, но всегда выезжаю на такие незначительные дела. Потому что это важно, потому что кто-то должен таким заниматься. И мне приятно помогать тебе.

Обычно такие речи не особенно радовали новичков, которым поручали не слишком важные задания, однако Анна говорила это от чистого сердца. Она знала, что у Саши много если не какого-то… таланта, инквизиторского чутья, то упорства и трудолюбия – уж точно.

– И все-таки интересно, как эти птенцы туда попали? – вслух заметил Саша. – Этих птиц уже почти не осталось в дикой природе… И вряд ли жар-птица полетела бы в большой и страшный город. Странно все это.

– Я тут услышала, что один из контрабандистов сорвал важную сделку, – поделилась Анна сплетнями из ведьминского подвала. – Он торгует редкими магическими животными… И что-то мне подсказывает, что жар-птица могла сбежать от него. Ну как, уже больше похоже на работу для инквизитора? – предложила Анна.

И, несмотря на усталость, Саша радостно кивнул.

========== 29. жгут ==========

Анна сердито шикнула и отдернула руку. Ей пришлось натянуть рукав пальто, прежде чем снова отважиться на вылазку из укрытия, откуда они с ведьмой Лерой наблюдали за преступником. Напарница вежливо промолчала – или вовсе сделала вид, что не заметила, когда Анна мучительно скривилась и прихлопнула место ожога, уже налившееся краснотой.

За столько лет вампирской жизни стоило запомнить, чем чревато прикосновение кажущегося таким теплым и ласковым солнца, однако сейчас весь ум Анны занимала слежка, а не размышления о собственной безопасности. Ей иногда самой приходилось ловить за шиворот коллег, которые, увлекшись погоней, чуть не бросались под машины…

Ожог почти не болел – чтобы вампир ощутил настоящее мучение, нужно было что-то гораздо серьезнее, – однако Анна все равно чувствовала слабое жжение. Тонкая бледная кожа на тыльной стороне ладони уже начала восстанавливаться, но не так быстро, как обычно. Немного отстав, Анна пропустила Леру вперед, надвинула шляпу с широкими полями, чтобы лучи солнца не ужалили лицо.

Лера была одной из немногих ведьм, которые не довольствовались ролью криминалистов или штатных лекарей; она пошла в оперативники и пыталась колдовать худо-бедно боевые заклинания, на которые у ведьм не всегда хватало сил. Однако стихийные заклинания у нее получались весьма неплохо.

В этот раз они следили за оборотнем, которого подозревали в том, что он растерзал ночного прохожего. Правда, он оказался не более привычным волком, а большим котом, тигром или пантерой, и это осложнило поиски. К сожалению, оборотни, в отличие от вампиров, не проходили обязательную регистрацию – отпечатки зубов Анны были в базе, так что ее бы мгновенно нашли. Однако они со временем вычислили подозреваемого – и теперь нужно было понять, куда он направляется. Если убийство было спланированным, это важно…

Анна не знала, как именно она выглядит, однако надеялась, что не слишком подозрительно. В пасмурные дни она легко могла бы проследовать за подозреваемым, но, как назло, сегодня с утра вспыхнуло солнце, и тучи его так и не закрыли.

– Уходит! – прошипела Лера, ринувшись быстрее.

Не успела Анна ее остановить, ведьма ускорилась. А вот это было уже слишком заметно. Странно одетых личностей в Петербурге предостаточно, но этим коротким рывком Лера сразу выделилась из толпы. Мелькнувший на повороте оборотень воспользовался нелюдской скоростью и исчез. Теперь он уверен был, что за ним слежка.

Анна обреченно вздохнула. Вот поэтому она не любила работать с новичками… но, разумеется, она бы не сказала про это воодушевленно кинувшейся в погоню Лере. Анна побежала за ней – и быстрее нее, легко обогнала, врываясь во двор. Едва не столкнулась с каким-то прохожим, забавным мужичком в котелке, но успела увильнуть – его только обдало ветром и сорвало шляпу. Придерживая свою, Анна оглянулась…

Огромный белый барс прыгнул на нее, взмахнул когтями. Анна почти не удивилась – работа у нее была такая. Нечисть никогда не сбегала, давала бой. Надеялся ли он отбиться от преследователей или просто не успел броситься прочь, потратив время на то, чтобы обернуться?..

Анна увернулась, защитилась, отмахнувшись. Тяжелый удар ее руки отбросил оборотня прочь, Анна хотела припечатать его к земле, чтобы никуда не делся, но кот оказался гораздо ловчее, чем она привыкла, вывернулся, вскочил. Анна отклонилась, чтобы хищно изогнутые когти не скользнули по ее лицу. Зато в бок барсу врезалось огненное заклинание – он изумленно взвизгнул. Запахло паленой шерстью.

Искаженное лицо ведьмы показалось хищной маской. Оборотень странно заскулил, подавшись назад, а Лера снова выхватила амулет, зажгла его быстрым прикосновением. Всполох огня, обжигающий, яркий, ослепил Анну, но и не только нее. Сбитый с толку, барс растерянно попятился. А в руке у ведьмочки снова загорелся амулет, который она швырнула под лапы оборотню, и тот сразу ослаб и запнулся, потерял равновесие. Амулет выпивал магическую энергию, поэтому оборотень как будто смазался, контур его поплыл.

И тогда, когда его перекрутило магией и вышвырнуло в человеческий облик, слабого и истерзанного двойным превращением, Анна ловко накинулась на парня и защелкнула у него на запястьях наручники с рунными рисунками, ограничивающими магию. И с уважением посмотрела на Леру, которая, тяжело дыша, стояла у старого фонаря.

Пока они ждали машину, Анна молчаливо наблюдала за тем, как Лера перебирает связку амулетов. Ее движения были успокаивающими, привычными, как будто Лера проделывала это много-много раз, ждала, когда наконец-то ее магию можно будет использовать по назначению, чтобы кому-то помочь.

– У тебя и правда сильное колдовство, – тепло улыбнулась Анна. – Я никогда не думала…

Она стояла в тени – так было спокойнее. А вот Лера застыла, поднимая лицо к солнцу, и радостно улыбалась. И даже неловкие слова Анны, которые можно было посчитать обидными, ее не смутили.

– Не думали, что ведьма может сколдовать что-нибудь путное? – хмыкнула Лера, продолжая. – Ничего страшного. Многие так считают. И в академии тоже… Ведьм, говорили, всегда жгли. Где же это видано, чтобы они сами…

Она пожала плечами, хотя, когда она это говорила, голос ее дрогнул.

– Простите, что все так случилось, – вздохнула Лера. – Это первый раз, так что… я немного запаниковала, когда он повернул. Майор, я обязательно исправлюсь!

– Ты отлично справилась, – подбодрила ее Анна. Хотела бы коснуться плеча, но побоялась лишний раз выходить на солнце.

Задержанный так и молчал, только зыркал на них злыми кошачьими глазами с вертикальным зрачком.

========== 30. граф ==========

Граф Смольцов Анне никогда не нравился. Он был вампиром, как говорили, старой закалки – еще старше Анны; кто-то считал, что Смольцов в свое время был при дворе у первых Романовых, а то и раньше, а потом переехал в северную столицу из Москвы. Аристократические замашки в нем сохранились, несмотря на современный век, и иногда он казался ходячей декорацией к какому-нибудь историческому фильму со своими манерами – он искренне считал себя самым совершенным существом… Однако не любила Анна его не из-за наглости и напыщенности, что старику вроде него можно было простить.

Смольцов был один из тех, кому нравилось пить кровь – слишком нравилось. Обычно такие вампиры рано или поздно становились безумными маньяками, которых отлавливала Инквизиция, но граф удивительно крепко держал себя в руках. Знал меру, но не собирался лишать себя удовольствий. Встречаясь иногда по какому-нибудь делу или пересекаясь в больнице, где выдавали пакеты с донорской кровью, Анна чуяла от него свежую, человеческую. Но это не была никакая не улика. Поймать его нужно было с поличным, с клыками, вонзенными в чью-то шею, а у Анны не было ни времени, ни ресурсов, ни позволения от кардинала.

Поэтому, когда графа Смольцова убили, Анна не знала, что чувствовать. Случилось это совсем внезапно, во время странного дела, которое свалилось на Яна с Владом – им всегда так «везло» с запутанными сложными убийствами. Кто-то проводил древний кровавый ритуал, вырезая нечисть, и древнему вампиру не повезло попасть под раздачу. А ведь, впервые услышав новость, Анна замерла и в смятении подумала, что сама могла оказаться на месте графа – она ведь тоже Высший вампир, на нее пытались ловить безумца, как на живца…

Но вскоре преступник был обезврежен, жизнь пошла своим чередом, а Анна получила лаконичную черную карточку, на которой сообщалось время и место похорон графа. Но текст был таким сложным и витиеватым, словно его написал Смольцов прямиком с того света.

– Он же был, вроде как, злодеем, – заметила Тина, которую Анна попросила подменить себя на дежурстве, неудобно совпавшем с похоронами. Анна осторожно кивнула – в каком-то смысле все вампиры могли называться злодеями. – Так зачем ты идешь на его похороны? Другие Высшие обидятся или вроде того? Это невежливо?

– Нет, я просто… никогда не была на похоронах вампира, – призналась Анна. – Обычно мы не удостаиваемся почестей.

– И он их не то чтобы заслужил, – фыркнула честная ведьма, но согласилась помочь.

Анна никогда не была среди близких друзей графа – ведь они не могли сойтись с такими разными убеждениями. Напротив, им случалось спорить, и Смольцов посматривал на нее снисходительно, как на глупое дитя. Потому Анна стояла чуть в стороне от процессии и немо наблюдала; уже было холодно, начинал падать крупный снег, заунывно подвывал вечный петербургский ветер, и все это напоминало какой-то мрачный фильм. Удивительно было подумать о том, что вампира хоронят так же, как человека, среди людей. Обычно всем, чего заслуживали им подобные, был яркий костер, над которым читали молитву.

Боялся ли граф смерти? После стольких лет, когда он наслаждался вечностью, даже голодом, который вымучил Анну и нередко заставлял ее страдать даже сегодня, когда у нее была донорская кровь… Она не могла сказать, был ли Смольцов счастлив. Но он казался наиболее довольным собой из всех ее знакомых вампиров, и, наверное, кого-то другого это заставило бы подумать о том, что именно свобода и безнаказанность делали его таким.

Анна работала в Инквизиции слишком долго – и думала, что никто не заслуживает смерти. Но граф Смольцов, втайне охотившийся на людей, заставлял ее засомневаться в этой благородной идее и желать ему хоть какой-то расплаты. Хотя, конечно, не ее злые мысли стали причиной его смерти, а странное совпадение обстоятельств.

Возможно, ему стоило умереть гораздо раньше. Он не вписывался в современный мир, где слово «граф» осталось в классических книгах и фильмах, но хуже всего было то, что он продолжал быть все тем же чудовищем спустя столько лет. Даже не подумал поменяться, постараться жить в мире с людьми, в которых он по-прежнему видел лишь развлечение. Такого Анна никогда не могла понять – неужели у графа и его подобных совсем нет сердца?

По дороге домой Анна зашла в кофейню, приветливо улыбнулась девушке за кассой; была совсем рассеянной после похорон и даже не подумала, что кого-то может напугать вампирский оскал. Но девушка ничуть не смутилась – и вскоре в руках у Анны оказался стаканчик с горячим кофе с какими-то сладкими сезонными добавками, которые приятно напоминали имбирное печенье. Снег валил пышными хлопьями, превращая город в снежную сказку. Анна старалась не думать о том, что завтра потеплеет и весь белый пушистый снег превратится в неприглядную бурую грязь…

Она подняла голову к небу, улыбнулась. Ей не было жаль – и где-то в глубине души Анна считала, что граф получил по заслугам. И ей самой стало легче, потому что в городе теперь на одно чудовище меньше. Ее работа заключалась в том, чтобы останавливать таких, как Смольцов, вообразивший, будто он вправе делать вообще все, что его мерзкой душе угодно, словно он самый настоящий граф Дракула. Но иногда, когда руки Анны не дотягивались, когда не хватало связей и возможностей, вмешивался случай.

Хотя многие ее коллеги презрительно говорили о судьбе и предопределенности, Анна никогда не была против некой высшей справедливости. И ей приятно было думать, что они сражаются на одной стороне.

========== 31. пасть ==========

Комментарий к 31. пасть

Ура, последняя часть, новогодняя и очень вампирская.

Всех с наступающим!

Анна и сама не заметила, как вдруг упала, споткнувшись. Она бежала изо всех сил… Где-то позади вихрился снег, и в нем Анна пыталась рассмотреть мрачную фигуру ее преследователя. Гнался за ней такой же вампир, а не какой-нибудь неискушенный охотник за нечистью, а потому ее душил страх.

Вскочив рывком, Анна вновь побежала, часто оглядываясь, пусть и понимала, что это сильно ее задерживает. Выл ветер на улочках небольшого немецкого городка, и Анне в его заунывном звучании чудились какие-то жуткие слова… И впрямь – один голос отделился, звал, влек ее к себе, и Анна даже замедлилась, а потом вдруг поняла, что ее поймали, как обыкновенно вампиры заманивают к себе жертв голосом.

Она всхлипнула – в лицо, неживое, мертвое, летел крупный снег и залеплял и глаза, и рот, и нос… Уже не соображала Анна, с какой стороны ее враг, то ли бежит позади, то ли крадется откуда-то сбоку, да и один ли он или их сотни, тысячи?

– Стой, дитя, я помогу тебе, я избавлю тебя от этого ужаса, – шепотом пронесся голос. – Тебя ждет воскрешение…

Анна стиснула зубы. Это вдруг помогло ей собраться. Она вспоминала странные слухи, рассказы о телах, которые находили мертвыми – мертвыми давным-давно, веками! Вампир, охотящийся на вампиров, как говорили среди нечисти в подполье, поначалу казался Анне какой-то странной байкой, невесть зачем появившейся, но это была правда, истинная правда!

Она бы никогда не подумала, что снова будет до ужаса бояться вампирской пасти, острых клыков, которые вонзятся в ее тонкую кожу. Ведь был способ выпить такого же вампира, хотя густая мертвая кровь его была безвкусной и бесполезной. Того, кто гнался за ней, это ничуть не отвращало, он в почти религиозной убежденности завывал что-то о прощении и воскресении, о том, что ее душа еще может спастись.

Может, напади он на нее на сотню лет раньше, Анна и поддалась бы, попросила бы избавить от мучений, но сейчас она не собиралась сдаваться. Она не чувствовала усталости или боли, поэтому могла бегать от жуткого существа хоть целую ночь, дожидаясь, пока выглянет яркое декабрьское солнце и обожжет безумного убийцу. Но удача вдруг улыбнулась ей: взметнулась метель, окончательно скрывая Анну, она юркнула в какой-то проулок и понеслась дальше, не разбирая дороги, пока не долетела до городской стены и не перемахнула через нее диким прыжком, на который она и сама не знала, что была способна. Лишь тогда Анна обернулась, пытаясь выяснить, насколько оторвалась от преследователя.

Но он потерял ее окончательно в круговерти метели, и Анна, не теряя времени, поспешила прочь по заснеженной пустой дороге.

***

Анна отпила кофе и посмотрела на закрытую льдом Неву. К Новому году реку тоже украсили: рассыпали магические искры, которые теперь блестели, переливаясь, вмерзшие в лед. Зажигались они по вечерам, расцвечивая Петербург, как на дивной открытке, и Анне очень нравилось любоваться этой подсветкой с моста.

Вокруг неслась пестрая круговерть людей и нелюдей, готовящихся к последней ночи в этом году: тащили подарки, украшения, еду для праздничного стола, просто неслись куда-то с испуганными лицами, будто от того, успеют ли они, зависела их жизнь. Анна наблюдала за ними с теплой улыбкой, хотя сама никуда не бежала. Предновогодняя суета напала на город, как и всегда, неожиданно. Служащие Инквизиции заметили ее в меньшей мере, потому что пока все их умы занимало сложное расследование: кто-то убивал вампиров самым противоестественным образом – выпивая их кровь. Попались охотнику несколько не слишком умелых новообращенных; все древние Высшие держались вместе, да и были куда ловчее, чем те, кто стал вампиром после Исхода и не знал, каково это – вечно убегать и выживать.