Текст книги "Tempus nemini (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Но Анна ничуть не жалела, что решила эту шляпу купить.

========== 20. зерно ==========

– Вы же не откармливаете их, чтобы съесть? – напряженно спросил Саша Ивлин.

Он стоял рядом и, вытягивая шею, наблюдал за тем, как Анна щедро бросала горсти зерна на берег пруда, там, где было совсем неглубоко. Утки радостно кидались за угощением, расталкивая друг друга – очень невежливо, на взгляд Анны, но что уж взять с птиц.

– Тебе это Влад сказал? – вздохнув, уточнила она. Юный инквизитор смущенно кивнул…

Конечно, он хорошо закончил академию, но сложно удержать в голове все знания из учебников, когда харизматичный Влад Войцек уверяет тебя, будто всегда собранная и аккуратная майор Анна втихую выпивает уточек в Таврическом саду. Разумеется, Влад не вкладывал в эту болтовню никакого злого умысла, так что Анна ничуть не обижалась.

– Мне это помогает думать, – тепло улыбнувшись, пояснила она Саше. – Я кормлю уточек, ты гуляешь по городу, Влад… Если честно, не хочу предполагать, что он там делает… Но с нашим образом жизни учишься ценить такие моменты спокойствия.

Он благодарно кивнул – Саша всегда ловил любые объяснения от старших коллег, и изредка вид у него был такой, будто он готов их записывать.

Анна любила Таврический, особенно – когда он одевался в яркие осенние цвета, вспыхивающие желто-красным великолепием. Ей нравилось здесь гулять в свободное время, и как-то раз она решила покормить уток. Анне издавна было проще с животными, чем с людьми, потому что голод не туманил рассудок. Она наблюдала за утками, беспечно снующими по воде, и мысли ее понемногу приводились в порядок.

Она позволила Саше раскидать оставшееся зерно – и тот очень старался не засыпать ими жадных уток, которые совершенно точно не хотели пропустить ни зернышка.

– Знаете, в последнее время все рассказывают, что уток вредно кормить свежим хлебом, ну, у них на здоровье плохо сказывается… И теперь мне кажется, что я в детстве стал причиной страданий десятков уток, – кашлянув, признался Саша. Это было вполне в его стиле: слишком много думать. – Согласен, звучит как бред. Но я рад, что вы так продуманно к этому относитесь.

– Как и ко всему, – кивнула Анна. – А ты слишком серьезно все воспринимаешь – и это разные вещи. Это отдых, Саша.

– Возможно, – признал он. – Но я же инквизитор… Я в детстве представлял, что это работа… ну, как у крутых шпионов из кино, когда нужно каждый день предотвращать конец света или вроде того. И я точно не думал, что инквизиторы ходят в парк кормить уточек.

Анна пожала плечами. Она прожила слишком много лет, чтобы волноваться о том, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям… Но в словах Саши не было ничего плохого, просто юношеские мечты, которые оказались слишком далеки от реальности. Анна правда надеялась, что он не разочаровался в службе, когда узнал, что местные апокалипсисы случаются не так часто, где-то раз в десяток лет.

– Тут и правда очень хорошо, – признался Саша. В разгар буднего дня в этой части парка почти никого не было, кроме нескольких почтенных старушек и дамы с коляской. – Я же могу приходить сюда, если захочу? – спросил он.

Он как будто подумал, что это ее секретное место, но Анна благосклонно покачала головой:

– Конечно, я не против! Можешь и Белку сюда приводить, думаю, ей понравится.

При упоминании своей девушки Саша смутился еще больше, но радостно улыбнулся, как будто его посвятили в какой-то важный секрет.

========== 21. охота ==========

– Ужасно, – прокашлял кто-то из полицейских, отворачиваясь.

Им не повезло стоять с подветренной стороны. Анна даже дышать не могла, но она подумала, что тяжелый запах крови отлично чувствуется и людьми, которые столпились вокруг. Полицию обычно вызывали раньше – а те, если чуяли что-то неладное, связанное с магией или нечистью, уже подтягивали Инквизицию.

В этот раз они точно пожалели, что первыми прибыли на место. Один пожилой мужчина, такой вечный сержант, который обычно разбирается с мелкими непыльными делами, и двое юнцов – как будто только вчера поступили на службу. С одной стороны, Анне жаль было, что вчерашние дети вынуждены на такое глядеть, но с другой – однажды придется. От такого никуда не сбежать.

– Что здесь произошло? – растерянно спросил старик.

– Охота, – сказала Анна.

Они стояли в тупике, какими обычно заканчивались небольшие дворики Петербурга. Анна подняла голову, вдохнула морозный воздух – как будто хлебнула крови. Вот только обычно кровь была горячей, пьянящей, а эта – мертвой и невыносимой. Вверху смыкались старые дома, висели какие-то неаккуратные мотки проводов. И все равно даже на эту неопрятную картину смотреть было приятнее, чем на разодранные трупы перед ней.

– Это сделал вампир, – пояснила Анна, потому что молчание затягивалось. – Он убивал не ради пропитания, а ради забавы, поэтому так много крови. Думаю, первую жертву он выпил, а уже потом разорвал, а вот со второй… он решил развлечься.

– И это кто-то… из ваших? – в ужасе отпрянул от нее мальчишка. Второй виновато поглядел на Анну, а потом укоризненно – на товарища.

Обычно никто не видел в нечисти жестоких кровожадных врагов – это просто невежливо. Негуманно. Но когда ты стоишь на месте жуткого преступления, сложно держать это в голове, так что Анна не винила юного полицейского. Ей тоже часто становилось стыдно за свой род.

– Я пройдусь, вы не против?

Она заметила, что какая-то из девушек поранилась, пока они бежали от вампира, и к этому месту тянулся тонкий кровавый след. Не исключено, что убийца специально поранил их. Вампир запросто мог бы догнать их за несколько мгновений, но он захотел растянуть удовольствие. Устроить настоящую охоту.

Это было мерзко. Превращать потребность в пропитании во что-то настолько извращенное. Анна никогда так не делала и не могла представить, что творится в голове у вампира, который этого захотел.

– Это не новообращенный, – сказала она, вернувшись. – Они нападают сразу же, едва почуют кровь. Неоткуда у него взяться такой выдержке. Так что этот преступник все продумал.

– Но ради чего… – полицейский растерянно покачал головой. – Он же, выходит, столько лет прожил спокойно, по правилам! А потом вдруг решил сорваться?

Анна стиснула зубы, чувствуя свои клыки:

– Такое случается чаще, чем вы можете подумать…

И осеклась – потому что взгляд, который бросил на нее мальчишка, стал еще подозрительнее. Анна сунула руки в карманы, хотя нисколько не мерзла, и пошла прочь, к машине. Пусть на месте работают криминалисты – все равно за стойким запахом крови ей ничего не почуять. Да и она не оборотень и не поисковая собака…

Им стоило проверить всех вампиров в районе, они должны быть в списках на получение крови. И тем более – там можно было увидеть, если кто-то отказался от своей порции. Хотя, возможно, если их убийца смог придумать эту безумную охоту, он замел следы. В любом случае, вампиров тут не так много, работы на день…

– Выглядишь грустной, – заметила Тина, которая прибыла с криминалистами. Она не стала вмешиваться и собирать жертв по кускам, предоставив это остальным. – Если хочешь знать, я думаю, кардинал жестоко поступила, когда послала тебя на это дело…

– Она не знала, – оправдывая начальство, Анна вовсе не чувствовала себя примерной девочкой. Напротив, она понимала Ирму: иногда инквизиторов в штате не хватало, и там уже некогда было думать о том, кого куда отсылать. – Сообщили, что тут много крови, вампиры такое обычно не устраивают. Если только…

– Если не поехали кукухой, – закатывая глаза, припечатала Тина.

Она никогда не стеснялась в выражениях, и иногда Анну это обнадеживало. Когда-то она жила в те времена, когда на всем был налет нелепой вежливости, и современные нравы были ей по душе куда больше, чем старые чопорные церемонии. Впрочем, переделать себя полностью Анна не могла и так и придерживалась их.

– Надеюсь, со мной такого не случится, – колеблясь, сказала Анна. Как же сложно было признаваться в своих слабостях…

Но Тина понимающе кивнула:

– Знаешь, что я думаю? Я работаю здесь уже не один год, и все эти вампиры – они безумные спесивые ублюдки, да, но разве это не от одиночества? Их просто некому удержать, если они начинают сходить с ума и хотеть кровушки…

– Ты хочешь сказать?.. – Анна неуверенно оглянулась на Тину.

– Если бы ты начала сходить с ума, мы бы все заметили. В отделе, я имею в виду. Ты же постоянно со всеми пересекаешься из-за расследований! Вот если ты вовремя не сдашь рапорт, я точно начну подозревать что-то неладное…

Анна даже успела забеспокоиться, но потом поняла, что за почти двадцатилетнюю службу ни разу не пропустила срок. Она понимающе улыбнулась, тихо поблагодарила Тину. Ее поддержка и правда была важна…

– Иногда я вспоминаю, как жила до этого… Я старалась быть одна, как отшельница. Думала, что для всех окружающих это будет безопаснее – на случай, если я вдруг сорвусь. Просто чудо, что я сохранила рассудок, – вздохнула Анна.

– Совсем одна… еще и без интернета! – пораженно воскликнула Тина.

Анна рассмеялась, и на душе стало немного легче.

– Я нашла список, – сказала Тина, которая во время разговора умудрялась рыться в планшете. – Можем сходить вместе, придется много опрашивать… Я хорошо умею отвлекать внимание! Если ты, конечно, не против. Мне охота прогуляться, устала сидеть в подвале.

– Конечно, я не против.

========== 22. срыв ==========

Комментарий к 22. срыв

мой перерыв закончился, теперь кусочки будут выходить, как и раньше, раз в три дня, если ничего не случится!

На работе она часто сталкивалась с эмоциями людей и нелюдей – с целым вихрем эмоций, если сказать честно. Это была бы благодарная служба для какого-нибудь энерговампира, который мог бы подпитаться от их переживаний (ведь известно, что негативные эмоции – самые сильные), однако Анну это чаще всего сбивало с толку. Она не была достаточно мягкой, чтобы успокаивать. У нее не хватало терпения, хотя она не срывалась – просто хотела сбежать, оказаться где-нибудь подальше и оставить проблемы на кого-то другого.

Анна не помнила, когда плакала в последний раз, и иногда это ее ужасало. Что если ее эмоции иссушенные, отмершие, а она только притворяется живой? Но Анна видела духов, того же Влада в недавнем прошлом, и он был живее всех живых, несмотря на то, что проходил сквозь стены…

Она вообще с сожалением понимала, что не только эмоции, но и многие воспоминания со временем теряются. Влад, который любил выдавать странные факты, сказал, что так и работает человеческий мозг – если бы кто-то помнил жизнь с самого рождения, а то и раньше, то просто сошел бы с ума. То же происходило и с Анной. Разум спасал ее от переизбытка информации.

Она с радостью пожертвовала бы частью воспоминаний, особенно о тех отчаянных годах, когда ее постоянно мучила жажда. У едва обращенных вампиров она всегда сильнее, они не умеют переключаться на что-нибудь, поглощенные ярким, невыносимо обжигающим голодом.

– Я не помню несколько лет, – призналась Анна как-то.

Они сидели с Яном на лавочке возле инквизиторского офиса, было уже темно и холодно, несмотря на то, что часы показывали едва ли пять – что же поделать, осень… Ян курил, с наслаждением травился сигаретами, а Анна просто устроилась рядом, на краешке лавки, потому что ходить по полупустому офису было неинтересно – они, как главные трудоголики, решили выйти в выходной.

Ян дожидался Влада, который должен был съездить по какой-то наводке и добыть свидетельские показания, а Анне не хотелось в одиночестве идти домой. Она уж точно не боялась темноты, но было как-то тоскливо, невыносимо… Ян никогда не был против ее компании, внутренне куда более мягкий, чем мог бы представить кто-то, поглядев на майора Инквизиции.

– И самое ужасное, что я не представляю, что тогда делала, – продолжила Анна с его молчаливого согласия. Она почти не смотрела на Яна, только краем глаза замечала, как вспыхивает кончик сигареты. Возможно, она говорила сама с собой. – Что если я кого-то убивала, лила кровь? Это похоже было… на помешательство, на нервный срыв. Наверное, неудивительно, если ты столько лет проводишь в страхе.

– Я думаю, ты слишком волнуешься… Ты не могла совершить ничего ужасного.

– Почему? – горько вздохнула Анна. – Потому что я хороший человек? Но есть то, что сильнее чести или справедливости, что-то более… естественное.

Она обхватила себя руками. Раньше Анна не так часто общалась с другими вампирами, держалась подальше от кланов, ужасаясь их кровожадным порядкам, но на работе она успела насмотреться на всякое – в том числе, и когда арестовывала подобных себе. Такие помешательства случались и с оборотнями, которые пытались загрызть других, и с обезумевшими магами, которых свел с ума звон изнанки.

– Пока вина не доказана, никто не вправе считать тебя преступником, – строго сказал Ян. – В том числе – и ты сама. Это должен знать каждый инквизитор… Хотя я понимаю, почему ты об этом задумалась.

Анна вздохнула. Этот выдранный из памяти кусок случился после войны – тогда их госпиталь разбомбили, и она оказалась вышвырнута в никуда, в адский кошмар войны, которая прокатывалась по стране. Она не могла умереть, и не это ее пугало – только то, что вокруг сплошное месиво, мертвые люди, реки крови – крови, что сводила ее с ума. Анна затерялась в тылу, а потом ее мысли растворились, память стала зыбкой. Те годы многие предпочли бы забыть…

Может быть, она хотела просто спрятаться, не смотреть больше, как люди уничтожают друг друга. Одни – с ее родины, может даже, из мест, где она росла, извращенные странными идеями, готовые убивать всех… И Анне горько смотреть было на то, во что превратился мир. Нет, люди остались теми же, такими же чудовищными внутри, как и нечисть, готовыми проливать кровь, только способов уничтожать подобных себе у них было больше.

– Ты забываешь о том, что все мы имеем право на слабость, – вздохнул Ян – как будто он не старался изо всех сил, не забывал… – Это нормально, если иногда кошмара становится слишком много и ты пытаешься отстраниться.

– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать психологом? – слабо улыбнулась Анна. – У тебя талант…

– Это все жизнь с Войцеками всякими, – шутливо проворчал Ян. – Послушай, я знаю, что это для тебя сложно, но никто не требует… всю эмпатию сразу. Можно делать свою работу и держаться на расстоянии. У каждого свой метод, никто не будет тебя винить. Я – точно нет.

– И какой метод у тебя? – спросила Анна с любопытством, хотя они множество раз работали вместе и она часто наблюдала за Яном.

– Просто… быть собой, я полагаю. Действовать так, как я хочу. Влад тоже так делает, иначе не творил бы и половину тех безумств… но странным образом это работает.

Анна кивнула, как приличная ученица. Быть собой, значит… Но знать бы еще, кто она такая. Какая версия настоящая и как определить, если в тебе почти не осталось чувств – или они есть, но спрятаны так глубоко, что ты и не знаешь, как их вытащить.

Но Анна улыбнулась. Она могла хотя бы постараться.

========== 23. ключ ==========

– У меня нет ключа, – пожаловалась Анна, оглядев надежную железную дверь. – Мне его не выдали, он у Ирискина должен быть, я думаю, но тот где-то потерялся… Я его не нашла.

Не то чтобы она думала о том, придется ли дверь ломать… Просто примеривалась на всякий случай – возможно, вампирской силы хватило бы. Если бы это не была инквизиторская дверь, припечатанная парой мощных защитных заклинаний, точно внутри возвели баррикаду.

– А рисунка ключа у тебя тоже нет? – зачем-то уточнила Тина, на что Анна лишь растерянно пожала плечами. Ведьмочка негромко хихикнула.

– Не знаю, почему ты спрашиваешь, но нет. И отпирающие амулеты тоже не подходят, – быстро сказала Анна. – Тут же защита такая сильная!

– Вот черт, – Тина застонала. – Я-то надеялась свалить тихонько с работы и побездельничать, а тут… ловушка, товарищ майор!

Они стояли около одной из инквизиторских квартир – на таких обычно скрывали важных свидетелей, если им что-то угрожало… или же, как в этот раз, передавали документы. Один из их сослуживцев сейчас работал под прикрытием в оборотничьей банде – Инквизиция считала, что на их счету несколько трупов, вот Славе и надо было выяснить, о чем шепчутся среди волков. За его отчетом послали Анну – она была уверена, что в расписании какие-то накладки – бюрократия… Поэтому и потащила за собой Тину, чтобы ловкая ведьма помогла разобраться с проблемами, которые неминуемо возникнут.

– Вообще-то я не могу туда пройти без приглашения, – призналась Анна, пока Тина сердито отстукивала кому-то сообщения. Они торчали на лестничной клетке, наверняка привлекая внимание, и это начинало волновать Анну.

Она чувствовала себя на редкость бесполезной и нелепой в этой ситуации, и в душе ее понемногу вспыхивали огоньки злости.

– А кто считается хозяином этой квартиры? – удивилась Тина.

– Не знаю… Возможно, кардинал? – логично предложила Анна.

– Ну так попроси, чтобы кардинал дала тебе разрешение, – фыркнула ведьмочка. Она убрала телефон и посмотрела на Анну. Очевидно, договориться, чтобы кто-то из ближайших сотрудников сменил их, не получилось – и она как будто ждала, что у Анны за это время проклюнулось гениальное решение.

Но Анна только строго пояснила:

– Приглашение – это когда изнутри меня зовут. Не работает по телефону, уж не знаю, почему. Ты же изучаешь магию, это у тебя нужно спрашивать!

– Я больше по прикладным штукам, – невозмутимо заявила Тина. – Ладно, стой на стреме, а я попытаюсь тут что-нибудь распутать.

Было понятно, что без бумаг им кардинал не очень-то порадуется, а скандала не хотелось, особенно – ближе к концу месяца, когда впереди маячат зарплаты и премии. Поэтому Тина присела возле замка и принялась что-то нашептывать, рисуя пальцами странные круги. Вместо отмычек у нее были ведьминские заговоры. Составляли защитное заклинание инквизиторские маги, поэтому у Тины, прекрасно изучившей «рабочие» плетения, были все шансы с ним справиться.

Пока та работала, Анна скорбно взирала на лестницу. Никто так и не появился, а она уловила бы шаги с первого этажа, несмотря на то, что стояла на четвертом. Дом стоял как будто вымерший, но, возможно, все дело было в том, что сейчас разгар рабочего дня, а на улице такая дрянная погода, что гулять не захочется никому в здравом уме.

– Как ты так живешь-то, – пробормотала Тина, которая любила разговаривать за работой. – Это же никуда просто так не пройдешь…

– Ну, сейчас полно всяких… общественных мест, – сказала Анна. – Вот у театра или кино есть хозяин по бумагам, но фактически – нет, он как бы общий, он… совсем другой. А вот войти в чью-то квартиру или частный дом я и правда не могу…

Магия была своенравна – особенно когда охраняла дома. Сейчас, после Исхода, колдовства стало заметно больше, поэтому иногда Анне казалось, что эта охрана усилилась. У разных мест была своя аура, куда-то, несмотря на хозяина, она могла проскользнуть, если напрячься, однако в большинство мест… С невольной улыбкой Анна вспомнила, как заглядывала в гости к Владу и Яну – им обоим приходилось давать разрешение войти, потому что магия искренне считала, что у дома два хозяина. Впрочем, они ее приглашали запросто, не то что какие-нибудь подозреваемые… Поэтому-то Анна старалась назначать встречи где-нибудь на улице или в кафе – всяко приятнее.

С инквизиторской секретной квартирой была какая-то загадка – несмотря на то, что жили (или не жили, а только приходили) тут постоянно разные люди и нелюди, чувствовалось, что это место принадлежит кому-то с сильной волей. Очевидно, кардиналу. Как Ирме удавалось такое проворачивать, Анна не знала, но некоторые тайны лучше оставлять тайнами – как есть.

– Меня в прошлом даже как-то переставали приглашать на званые вечера, – рассказывала Анна, чтобы как-то развлечь сердито сопящую Тину. – Я в то время выдавала себя за родственницу той графини, которая… в общем, меня обратила. Хотела попробовать светскую жизнь, я думаю. Но вечно были сложности с этими приглашениями. А ведь в то время все было не настолько запутанное в смысле магии!

Тина согласно проворчала что-то. Воздух задрожал, и заклинание распалось, рассыпалось заметными искорками – Анна даже подалась чуть назад, опасаясь, как бы что-нибудь не загорелось. Но Тина торжествующе хмыкнула, вытащила откуда-то маленький, совсем несерьезный ножичек. Кольнула кончик пальца, бросив на Анну настороженный взгляд, но та лишь кивнула. Капелька ведьминской крови скользнула в замочную скважину – послышался тихий щелчок. Дверь была открыта.

– Подожди меня, сейчас все достану, – решительно велела Тина и героически ринулась внутрь.

Анна прислушивалась к грохоту, шорохам и чертыханиям – ведьма никак не могла найти нужную папку, которая, как можно было предполагать, лежала на самом видном месте. Наконец, Тина вывалилась на лестничную клетку, прижимая к груди документы.

– Нам теперь нужно дверь закрыть, – вежливо, хотя и немного смущенно пояснила Анна, когда подруга выжидательно уставилась на нее. – А ключа-то нет… Извини, что я тебя в это впутала! – повинилась она. – Но мы же не можем оставить тут все открытым.

– Да ничего… Переживу.

Тина сунула ей в руки добытую папку, несчастно вздохнула и снова устроилась возле замка. Возня обещала быть долгой…

========== 24. бот ==========

– Я понятия не имею, что это за ботик Петра и откуда он взялся!.. – сердито огрызаясь в трубку, втолковывал Андрей; на фоне кто-то шумел и переговаривался, слышались окрики полицейских, которые сурово отгоняли напиравших зевак. – Но там какие-то… нечисти! На нашем не говорят, но Ромка клянется, что это немецкий! Анна, ну тут правда пиздец! – сдался товарищ полковник, перейдя на военный матерный. – Приезжай скорее!

Вздохнув – для вида, не по-настоящему, она же вампир – Анна отставила чашечку кофе. Она забежала в одну из любимых своих кофеен – с видом на Исаакиевский собор, ныне не действующий. Стоило догадаться, что, как только она решит, что заслужила отдых, появится кто-то и Анну в этом нагло разубедит.

Оставив щедрые чаевые, Анна вышла на улицу, огляделась. Народу на улице было немного – по меркам Петербурга, конечно, – а долго ждать автобус ей не хотелось, поэтому Анна пронеслась вампирским вихрем по длинному проспекту, свернула к реке, на набережную. Ветер шаловливо взметнул волосы.

Она запросто нашла то самое место, заметив толпу. Полицейские с помощью дежурных инквизиторов растянули защитное заклинание, которое попросту не позволяло никому приблизиться. С трудом просочившись через толпу, Анна увидела нескольких испуганных коллег, а чуть дальше – покачивающийся на волнах корабль. Не слишком большой – и впрямь напоминавший ботик, как и сказал Андрей. И совсем не похожий на современные катера – старый, деревянный…

Ивлин оказался рядом, с облегчением заметил Анну среди собравшихся. Его хмурое лицо кратковременно осветила улыбка. Но Анна почти не замечала полицейского, глядела на людей на древнем кораблике. Они были похожи на ее сородичей – такие же бледные, какие-то безжизненные, почти невзрачные. Казались немного ниже петербуржцев – около полутора метров. Одеты они были в кольчуги, которые уже износило время. Странные люди – все же именно люди, а не какие-нибудь демоны, хотя и очень древние – о чем-то переговаривались на своем языке.

– Неужели ни у кого не было амулета-переводчика? – удивилась Анна.

– Были, да в том-то и проблема, что он их не считывает. Слишком сильная защитная магия, не получается взаимодействовать, – откликнулась какая-то ведьмочка. – Нужен кто-то, кто шпрехает на немецком!

Анна неуверенно кивнула. Она и впрямь родилась в Германии, но, глядя на странных гостей, заколебалась: казалось, что эти люди куда старше ее, во времена Анны никаких кольчуг не носили… Но она все же шагнула вперед, неловко поздоровалась. Подумала, что звучит странно, непривычно – все же последний век Анна провела в России, однако вампирская идеальная память помогала ей. Научившись чему-то, она уже не могла забыть…

Речь у этих людей и правда оказалась дивная, певучая, но понятная, хотя и с оговорками. Анна старалась изо всех сил, переводя сгрудившимся рядом полицейским; пораженно выдохнула:

– Нибелунги!

– Кто? – переспросил Андрей настороженно.

– Ты что, в школе не учился? – возмутился его коллега, Ромка – круглый и жизнерадостный полицейский. – Такие карлики. Золото хранят!

– О, а где золото? – тут же заинтересовалась ведьмочка.

Анна постаралась отрешиться от по-детски спорящих коллег. Нибелунги, дети тумана… Она слышала истории о них, но всегда думала, что это лишь старые сказки, годные только для того, чтобы придумывать о них героические баллады и трогательные любовные стихотворения. Но и вампиров когда-то считали не более чем вымыслом.

Они спасались от каких-то врагов – Анна так и не поняла, что нибелунги имели в виду. Магия должна была вывести их, но что-то сломалось, и они попали в безвременье; там они в ужасе ввели себя в колдовской сон, чтобы дождаться того времени, когда изнанка выпустит их в реальный мир. Кораблик веками плыл по неведомым измерениям, блуждал, пока наконец-то магия не смилостивилась над ними…

Нужны ли они были современному миру? Что им здесь искать? Анна растерянно оглянулась на толпу, которая снимала все происходящее на телефоны. Скрыть нибелунгов уже не получится… И она так и не поняла, почему хотела бы попытаться это сделать.

Но Анна знала, как нынешний век отличается от всех предыдущих… и было ли в нем место для легенд из минувших дней? Иногда она сомневалась, есть ли тут место для нее… Анна с сожалением посмотрела на этих потерянных во времени людей, которые отчаянно оглядывали современный город.

– Нужно в межмировой отдел, наверно, они с таким разбираются, – послышалось чье-то здравое предложение. Анна кивнула. Что еще она могла сделать?

Нева уныло плескала невысокими волнами в бок кораблика. Где-то над ними грохотала собирающаяся гроза. А Анна наблюдала за тем, как нибелунги, побряцывая доспехами, сходят на берег и оказываются среди пестрых шумных людей и нелюдей, и печально, немного горько улыбалась.

Что-то ей подсказывало, что их путь домой безвозвратно утерян.

========== 25. кадр ==========

Анна долго-долго всматривалась в стоп-кадр. На видео как будто чего-то не хватало. Конечно, и камера была не то чтобы лучшая, и это только в фантастических фильмах картинка при приближении не только не расплывается, но и становится четче, однако это был не ее случай. Запись нападения казалась какой-то неполной, так что Анна, подтянув к себе блокнот, сделала несколько заметок.

Возможно, нападавших было двое. И второй или скрывался за заслоном магии невидимости, или был таким же вампиром, как она. Анна вздохнула и снова уставилась на экран компьютера. Некоторые новейшие камеры улавливали присутствие вампиров – не их изображение, а скорее… отпечатки ауры, остававшиеся там, где стоял кто-то. Жаль, конечно, что не везде такие камеры стояли, особенно – в спальных районах.

Позволив себе отвлечься, Анна невольно перевела взгляд на стену, где висело несколько фотографий. Сотрудники, которые радостно улыбались в камеру – снято на каком-то корпоративе, когда они все не настолько убитые, как обычно, и даже немного отдохнувшие. Разумеется, Анны на фото не было – с самого основания этого офиса. У нее и в удостоверении был небольшой портретик, как в старых медальонах, которые дарили возлюбленным – Анна сама никогда не была такой сентиментальной, однако видела их.

По крайней мере, у них всегда был тот, кто подержит фотоаппарат и убедится, что все попали в кадр и никому не обрезало руки и ноги. Никто не справлялся лучше Анны, когда все были уже пьяными и развеселыми. Тут ее дотошность и строгость пригождались, как и на инквизиторской службе.

Когда-то Анна возлагала большие надежды на фотографию, однако быстро поняла, что гибельная магия скрывает ее от объектива так же надежно, как и от зеркального отражения. С этим… просто нужно было жить. Так же, как с вечной жаждой. Иногда не видеть своего лица было так же мучительно.

Поначалу фотографы терялись, говорили, что случилась какая-то техническая ошибка. Все же фотоаппараты были тогда не настолько совершенны. Со временем Анна перестала пытаться.

И поэтому она удивилась, когда ей на очередной Новый год преподнесли коробку. Вручали ее вместе – Ян с Владом, хитрая Тина, смущенный Саша Ивлин. Скинулись и купили ей навороченную камеру, которую Анна поначалу даже опасалась взять в руки. Она никогда не просила, не говорила, что хотела бы заняться фотографией, но Анна призналась себе, что мысли об этом мелькали в какой-то момент. Когда она в очередной раз перехватывала старенькую офисную камеру, чтобы запечатлеть коллег…

Ей нравился процесс. Поиски ракурса, игры света и тени, направляющих линий. Для этого подчас требовалось терпение, которым могли похвастаться только бессмертные… А иногда на Анну, отправившуюся по вызову в очередной закоулок Петербурга, нападало вдохновение и она находила идеальный кадр – и так жаль становилось, что камера лежит где-то дома… Так что она кропотливо делала заметки в телефоне, чтобы вернуться позже.

Анна любила снимать Петербург… но почему-то у нее не получалось показать его обитателей, и на фотографиях оказывались пейзажи, сложная архитектура, древние здания – уже на последнем издыхании, виды на реку, темное суровое небо… Анна не знала, для чего это делает, но ей нравилась… сама съемка. Снимки она проявляла и раскладывала у себя в альбоме, снова чувствуя себя страшно старомодной. Но не было никого, кто Анну бы осудил.

Она налила себе кофе, вернулась к компьютеру. Нужно было как-то найти пропавшего вампира со стоп-кадра, а для этого снова придется опрашивать людей из того двора – в надежде, что те знают, что за нечисть там обитает. Если бы Анну кто попросил, она бы первой сделала пожертвование на создание фотоаппарата, который снимал бы вампиров. И не только потому что ей иногда хотелось посмотреть на свое лицо – из чистого любопытства, конечно… А потому что многие расследования стали бы куда проще, будь такая возможность.

– Все гипнотизируешь экран? – спросил Влад, заявляясь в кабинет, как всегда, без стука. Они делили это помещение на троих, но вообще у Войцека и так было не слишком много чувства приличия.

Отпивая кофе, Анна спокойно пересказала все про исчезнувшего вампира. Влад только пожал плечами:

– А я говорил, надо пнуть Ирму, пусть везде считыватели аур поставят. Но нет, мы будем тратить городской бюджет, чтобы опять асфальт на Садовой переложить, конечно!..

Он вдруг перестал распаляться и посмотрел на Анну хитро: