Текст книги "Tempus nemini (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== 1. повод ==========

Анна замерла над исходящей паром кружкой кофе. Где-то рядом шумел офис Инквизиции – весь такой привычный и приевшийся, но она вдруг оказалась отделенной от него невидимой глухой стеной. Голод тянул ее куда-то прочь, на улицу, на охоту – дикие раздирающие желания, как у древнего вампира.

Но она им и была.

Анна ответила на звонок, почти не думая, прослушала адрес, да еще записала на клейком ярком стикере, не доверяя своему разуму, застланному отчаянной жаждой. Ей нужно было проверить ночные нападения – совершенно варварские вампирские укусы, рвавшие горло жертвам. Странная, извращенная логика заставила кардинала Ирму отдать это дело вампиру же – видно, она думала, что Анна сможет лучше понять чудовище, если у них одна суть. И Анна не отважилась спорить.

– Ты в порядке? – вежливо спросил Ян, подойдя к ее столу. На лице коллеги играла знакомая мягкая улыбка – совершенно всепрощающая и всепонимающая, как люди когда-то рисовали на иконах своих святых.

Анна приучила себя улыбаться в ответ не слишком широко – чтобы не открывать острые клыки, напоминающие о том, что она – хищник. Не человек, как Ян, не ведьма, способная сворожить что-то полезное. Вампир, кровопийца…

– Извини, но ты давно перекусывала? – с намеком спросил Ян. Анна молча прикусила губу изнутри, покалывая клычком – всего лишь дружеское беспокойство, почему-то пробудившее в ней тревогу.

– Все в порядке, – ответила она ровно, хваля себя за то, как голос ничуть не сбился, звучал прохладно и спокойно, как и положено. – Просто дело такое… Мне по наводке нужно проверить. Нет-нет, я сама справлюсь! – поспешно вставила она, прежде чем Ян любезно предложил свою помощь.

Он отошел, а Анна все смотрела на свой кофе и представляла густую темную кровь в любимой кружке с вытершимся рисунком. Она пила донорскую – добровольно сданную! – кровь из обычных пластиковых пакетов. Пыталась не превращать это в пиршество – всего лишь в медицинскую процедуру, без которой ее тело просто сдастся, перестанет двигаться.

Но она все еще помнила, как десятилетия назад впивалась в чью-то шею.

Она много раз спрашивала себя, насколько то, что она делает, имеет смысл. Стоит ли вампиру притворяться, что он помогает людям: спасать их жизни на войне, охранять по ночам от своих собратьев, самоотверженно бросаясь на обезумевших от жажды чудовищ – ах, эта ее любимая служба в магической полиции… Все иногда казалось Анне театральным представлением, где она пыталась спрятать клыки под изящной маской. Но, если их не видно, не значит, что они пропали. Что она не может никого разорвать.

Адрес на веселом желтом стикере ждал ее, и Анна медленно покачала головой, приводя мысли в порядок: даже если она сама великая притворщица, нужно остановить этого монстра, пока он не убил еще кого-то. Или не обратил… Удушающее воспоминание стянулось на шее, мучительно крепкое, как пеньковая веревка, как поводок…

Анна встала, едва не опрокинув стул, и торопливым шагом пошла прочь, на улицу, на воздух, пахнущий прелой листвой и ржавчиной.

***

Осенняя ночь опустилась на Петербург мрачно и неумолимо. Анне было холодно всегда – как в гробу под мерзлой землей. Но она все же сердобольно наблюдала за прохожими, кутающимися в теплую одежду. Анна проходила мимо, как молчаливая тень, усталая, но целеустремленная. В кармане тяжелого черного пальто пальцы комкали записку с адресом.

Вампиры никогда не были настоящим… коллективом. Даже если клан держится поблизости, каждый из них горд своей независимостью – что он никому не принадлежит. В особенно тоскливые дни это казалось Анне смертельно печальным – быть ничей. Но зато вампиры запросто делились с ней информацией, не испытывая угрызений совести, даже если сдавали Инквизиции своего давнего знакомого.

А вот глупый громкий мальчишка – это совсем иное. Мотылек, однодневка. Жертва, принесенная ради общественного спокойствия – изящная формулировка как раз под стать скучному голосу вампира из клана, что диктовал ей наводку, скрупулезно повторяя номер дома.

Один из них ошибся и обратил ребенка, и они совсем не хотят, чтобы Анна (а вместе с ней и вся Инквизиция) совала нос в такое личное дело. Чтобы шла дальше по следу, приманенная кровавой тайной, распутывая загадку. Нет, она не остановится, найдет того, кто вздумал охотиться на темных улицах. Но сначала нужно разобраться с дурным новообращенным, на совести которого две жизни.

Анна оказалась в темном дворе, сразу уловила вампира рядом – как будто рябь на воде. Ненасытный новообращенный снова вышел на охоту, бродил где-то поблизости – сегодня глупец даже не подумал отойти от собственного дома, чтобы не оставлять рядом кровавый след! Она сердито нахмурилась.

Не стоило даже притворяться – вскоре в тени деревьев, чуть поодаль от старой детской площадки, Анна почувствовала чье-то присутствие. В темноте проблеснули красные глаза. Она метнулась прочь, быстро оказалась у дома. Не хотела ввязываться в бой; из-за нападения на инквизитора положение убийцы едва ли станет лучше.

– Говорит майор фон Айзендерф, – отчеканила Анна. – Сдавайся, ты окружен!

Он не сбежал – слишком любопытно было, что рядом делает другой вампир. Теперь Анна с удовольствием услышала, как он нервно задвигался, оглядываясь, пытаясь в темноте рассмотреть мнимую инквизиторскую засаду.

– Так ты на их стороне? – недоверчиво проскрипел голос.

– Я на стороне закона, – холодно улыбнулась Анна, хотя он ее не видел. – И мне нужно, чтобы ты сдался спокойно. Я не хочу тебе вредить, даже если ты напал на людей…

– Они всего лишь животные, медленные, глупые – почему я должен стыдиться того, кто я есть? – вдохновенно взвыл юный вампир. От него еще пахло человеком, обычным мальчишкой, который заигрался в божество, опьяненный невиданной силой – и кровью.

Анна прижалась спиной к стене, отсчитывая, прислушиваясь – пыталась найти. Скользить плавной вампирской поступью он еще не научился, и для чуткого слуха его шаги отдавались грохотом железных сапог.

– Всего лишь отговорки, – сквозь зубы процедила Анна, пробуя на вкус осенний ночной воздух – холод и кровь. – Повод выпустить клыки и кому-то навредить, потому что ты думаешь о своей никчемности, а она приводит себя в отчаяние и ужас.

Ей нужно было выманить мальчишку, но в какой-то момент Анне почудилась, что она говорит с собой, безжалостно расцарапывая старые раны. Да – повод убивать. Или повод притвориться святой и попытаться расплатиться спасенными жизнями за те, что она отняла.

Незнакомая злость бросила ее вперед – на вампира, оказавшегося слишком близко. Схватив его за горло, Анна пригвоздила к стене, свирепо нависла. У него была мертвая кровь, как и у нее, невкусная, мерзкая, но все равно на мгновение инстинктивно захотелось впиться ему в беззащитное горло. На нее смотрел испуганный мальчишка – едва ли за двадцать, мягкие светлые вихры растрепались, уши торчали. Совсем не дьявольский вид, не Дракула.

Он попытался оскалиться, нарываясь на драку, но Анна просто пронзительно зашипела, и мальчишка затих. Совсем онемел.

– Это ты здесь – животное, – обреченно сказала Анна. Ярость понемногу угасла, оставив лишь тяжелое чувство обреченности. – Тот, кто не может думать головой, – подчиненное голоду существо. Звучит жалко, не так ли?

Он молчал. Вдруг понял, что он совсем не так силен по сравнению с древней вампиршей, которая зачем-то выбрала защищать справедливость. Анна и сама не знала, что ее вело. В ней не было столько упорного благородства, как в Яне или других коллегах.

Только попытка искупить. Возможно, через годы этот ребенок, вспоминая обескровленных девушек, придет к тому же. К бесконечно грызущей вине, что подгоняет вперед.

========== 2. коса ==========

Анна спустилась в подвал к ведьмочкам из аналитического отдела, чтобы сдать вечерний отчет. Она ожидала, что многие уже разошлись, пятничный вечер гнал домой – но ей не к кому было спешить, а еще Анна любила хорошо делать свою работу, усидчиво и верно, вот и задержалась. И удивилась, когда услышала внизу щебет и смех.

– О, подойди сюда! – радостно улыбнулась ведьма Тина, помахав ей рукой. Вокруг нее вилось еще несколько. – Хочешь, и тебя заплетем?..

– Что?

Анна растерянно оглянулась и заметила, что многие из оживленных ведьмочек щеголяют сложными прическами, удивительно переплетающимися косами. Сама Тина сменила привычный небрежный пучок на что-то изящное, похожее на королевский убор. Она нетерпеливо взглянула на вампиршу, одинаково смущенную и заинтригованную, и потащила к своему столу. Отчет спланировал на край, к другим. Анну усадили на стул.

– Это как-то неловко, – начала она, когда Тина распустила ее хвост и осторожно провела гребнем по волосам. – С чего все вообще началось?

– А, мы обсуждали шабаш. Вообще-то ведьмы с развевающимися на ветру волосами – это все выдумки, – сказала Тина то, что Анна за свою долгую жизнь и так узнала. – Страшно неудобно, все в глаза, когда летишь…

– Но вы… сестры по магии, – сомневаясь, сказала Анна. – Причем тут я?

Ей показалось, что она услышала усталый вздох Тины, но Анна не стала поворачиваться и мешать ей, потому что ведьма уже запустила пальцы в ее волосы, разделяя на пряди…

– Мне нужна практика, а ты подходящая жертва, – шутливо сказала Тина.

Анна постаралась успокоиться, отключиться, не думать ни о работе, ни о чем. Ей даже удалось притушить свои ощущения, не концентрироваться на чужом пульсе – обычно это помогало ей на допросах, однако сейчас Анна всего лишь… отдыхала. Пару раз за спину ей заходили другие любопытные ведьмы, о чем-то переговариваясь с Тиной.

– Все хорошо? – спросила та, легко коснувшись плеча Анны. – Просто ты давно сидишь и не двигаешься… Хотя, думаю, для вас это нормально?

Легонько кивнув, Анна продолжила терпеливо ждать. В каком-то смысле вся ее жизнь была ожиданием… чего-то. Уж точно не смерти: после стольких лет она не верила, что та может когда-нибудь наступить, и смирилась с тянущейся вечностью. В которой определенно были приятные моменты. Прикосновения Тины успокаивали.

Анна тихо дернулась. Старая память мучила ее, как и всегда.

– Когда-то я служила у одной графини, – медленно проговорила Анна, словно надеясь, что на середине фразы она одумается и замолчит, но этого не произошло.

– О, так ты настолько древняя, – все еще шутливо сказала Тина.

Она была поистине дитя своего заполошного века, и Анне она отчасти нравилась, даже если была слишком шумной и торопливой, хотя со временем начинаешь уставать от таких черт. Но сейчас Тина казалась ей успокаивающей, пока расчесывала, словно погружая в какой-то магический транс.

– Я заплетала ей волосы, – тускло улыбнулась Анна. Почувствовала собственные клыки и коротко выдохнула. – У меня очень хорошо получалось, потому что у моей матери были хорошие красивые волосы. Настолько, что некоторые гости графини завидовали простой служанке, и ей приходилось всегда их прятать.

Она подумала о своих волосах, черных, гладких. Почти таких же, как у ее матери; наверное, ей стоило ими гордиться, не перевязывать небрежно, когда она спешит на работу. Но дело было не только в занятости, в долгих расследованиях и вечной бюрократии.

– Мне казалось, что графиня любит меня, потому что она позволяла мне выбирать прически. Говорила, что доверяет моему вкусу, а сама всегда старалась, чтобы ей понравилось. Я была почти счастлива. Быть… полезной.

– Но что случилось потом? – спросила Тина. Заинтригованная, но как будто… сочувствующая.

– Однажды она вцепилась мне в горло клыками, – просто ответила Анна, хотя память тяжело навалилась на нее, почти погребла. Дышать было трудно, как в могиле, когда тебя завалили землей. – Я тогда причесывала ее, как обычно, и совсем ничего не ожидала. Не знаю, почему так случилось. Может, она была голодна, но в последний момент опомнилась, спасла мою жизнь. Или же обрекла на вечные страдания, как посмотреть… Но все же спасло меня то, что я делала ей прекрасные прически.

– Я не знала… – Тина опустила руки. – Прости, что напомнила.

– Нет, нет, ты не виновата! – улыбнулась Анна. – Мне повезло, я не вправе жаловаться. Сейчас я куда счастливее тех времен… и ради этого стоило жить дальше. Когда-то я мечтала, что это мне кто-то будет заплетать прекрасные косы, и вот видишь…

Тина облегченно рассмеялась. Поправила выбившуюся прядку, осмотрела кропотливую работу. Режущее чувство, обоюдоострое: Анна вдруг поняла, что она оказалась на месте графини фон Айзендорф. Три сотни лет как будто стерлись в ничто и растворились, и она почувствовала что-то мерзко голодное, свернувшееся в груди. Хищного зверя, который заинтересованно раскрыл глаза.

Вампиры подчинены были инстинктам, но Анна умела бороться. Вся ее не-жизнь была непрестанной борьбой: с самой собой или с очередным преступником – не важно! Каждое мгновение. Тина позволила на некоторое время забыть об этом, и Анна была благодарна.

– Я бы никогда не навредила кому-то, с кем я сражаюсь на одной стороне, – сказала Анна, и слова ее прозвучали как оправдание. Губы были сухими, как бумага. – К тому, кто был со мной добр.

– Конечно, майор, – без всяких сомнений ответила Тина, развернув офисное кресло так, чтобы оказаться с Анной лицом к лицу. Посмотрела ей прямо в глаза бесстрашно – алые радужки прикрывали карие линзы, но почему-то показалось, что она не испугалась бы и прямого пылающего взгляда. Тина была частью Инквизиции. – Тебе очень идет, – улыбнулась она, торжествующе отступая. – Я бы сфоткала, жаль только… – она повела рукой. – Блин, так нечестно не видеть свое отражение, когда ты такая красивая!

– Ничего, я тебе верю, – кивнула Анна. – И я в тебе не сомневалась. Посмотри мой отчет насчет недавнего ограбления, хорошо?.. – она кивнула на стол.

Тина согласилась, хотя скучные бумажки явно интересовали ее куда меньше. Когда Анна уходила, окликнула ее:

– То, что с тобой случилось, – это было очень несправедливо. И я рада, что с тобой знакома, – уважительно сказала Тина, чуть склонив голову. Высшее почтение от непоседливой и непокорной ведьмочки.

– Жизнь никогда не бывает справедливой, – грустно заметила Анна. – Не думаю, что смерть лучше. Но если я встречу жнеца с косой, я непременно у него уточню.

Рассмеявшись, Тина определенно оценила изящно ввернутый оборот. Им стоило больше общаться, хотя они и не были похожи: спокойная закрытая Анна и взбалмошная ведьмочка. Возможно, подумала Анна, поднимаясь наверх, ей стоит прийти еще раз, чтобы Тина заплела ее волосы.

Это поможет им обеим.

========== 3. ласка ==========

Анне никогда не приходило в голову, что кто-то решит написать про нее книгу, потому что она всегда жила тихо и мирно, насколько это возможно для вампира. В прошлом, еще до Исхода, когда люди и нечисть стали делить этот мир открыто, Анна все время старалась переезжать и не выглядеть подозрительно. Едва кто-то начинал думать, что с ней что-то не так, она тут же исчезала – ей бы хотелось красиво сказать «растворялась в ночи», но чаще всего это значило много возни с документами и торопливое пересечение границ.

Она не стала даже городской легендой, что удавалось многим другим вампирам, которые обитали в своих имениях. Их имена оставались в истории, даже если это была история одного небольшого края, какого-нибудь клочка земли в глуши. Чаще всего они славились жестокостью, с которой охотились на людей.

Но Анна не убивала ради забавы, только по необходимости, и она искренне благодарила нынешний век, что ей больше не приходится кусать кого-то насильно.

И вот ей принесли черновик книги, в которой была она. Ее… художественный образ.

– Я подумал, что будет невежливо, если ты не узнаешь, что именно я о тебе написал, – сказал Ян, виновато глядя куда-то в сторону, хотя у него никогда не было проблем с тем, чтобы смотреть Анне в глаза. – Так что, если тебе что-то не понравится, я могу об этом просто не писать!

– Ты наконец-то опубликуешься? – обрадовалась она.

– Я… в процессе, – туманно откликнулся он. – Однажды…

То, что Ян пишет мемуары, знали многие, но Анне никогда не казалось, что он закончит: Ян писал их годами, старался, оттачивал, и его стремление к идеалу было понятно каждому, кто хоть немного с ним поработал. Анна всегда подбадривала его, обещая, что однажды книга точно получится, но она никогда всерьез не задумывалась о том, что на страницах той истории живет ее литературный двойник.

– А про меня там нет! – разочарованно выдала Тина, которая пробегала мимо и привычно вклинилась в разговор. – Ужасно! Кто больше всех помогает вам с расследованиями? Я точно заслужила свое место в книжке!

– Конечно, ты же недавно с нами работаешь, – извиняясь, улыбнулся Ян. – Я до этого еще не дописал.

Разговоры о книге явно его нервировали, а может, он хотел поскорее сбежать к своему делу – Анна слышала, что им с напарником, громким и наглым Владом Войцеком, досталось какое-то особо запутанное, про похищение антикварного артефакта. Как бы там ни было, она убедила Яна, что обязательно прочитает кусочки, где написано о ней.

Анна ждала магическую экспертизу; ей нужен был слепок ауры, чтобы понять, что находился на месте преступления – был еще шанс, что убийца не успел обзавестись скрывающим амулетом. Вампирское чутье указывало на дядю жертвы, старого оборотня, однако к делу ее чуткий нюх пришить было нельзя – существует же человеческий… точнее, нелюдской фактор. Так что скучающая Анна не смогла удержаться и взялась за первый распечатанный листок, что, мучительно краснея, вручил ей Ян.

Это была их первая встреча. Анна и забыла, как давно она случилась; хотя для вампира десятилетие не казалось слишком долгим сроком. С Тиной она и вовсе познакомилась будто вчера. Но все же она ностальгически улыбнулась, вспоминая ту неприятную холодную осень в Петербурге, когда в воздухе носилось что-то тревожное – предвестие беды… Именно поэтому им понадобился инквизитор из другого отделения.

Она быстро пробежала глазами вступление, как будто подгоняя себя. В тот день Анна встречала Яна на вокзале, чтобы проверить его документы и отвезти в офис – это она помнила отчетливо. И вот добралась до своего описания… Ей, уже немыслимо долгое время не видевшей свое отражение, хотелось знать, как она выглядит в чужих глазах.

«Но я не мог бы назвать ее живой, цепляющей: губы плотно сомкнуты без намека на улыбку, словно она боялась обнажать зубы, а темные глаза казались бесчувственными. Почему-то в мыслях я ассоциировал ее с аккуратным, но хищным зверьком – какой-нибудь лаской…» – вдохновленно писал Ян. Анна откинулась на спинку стула и задумалась. Она ни капли не обиделась на бесчувственность – как же еще должен был выглядеть вампир? И она и вправду старалась не пугать других острыми клыками, особенно если это новый специалист, которого ни в коем случае нельзя обидеть.

Но… ласка? Анна замешкалась. Постучала пальцами по столу, как и всегда, когда думала. Ласка.

Это была похвала? Она попыталась представить пушистого зверька с умными темными глазами. Гладкую шерсть… Они и правда были похожи? Анна могла бы уточнить у Яна, но тогда была бы ее очередь стыдливо рассматривать пол, а на сегодня смущения им обоим было достаточно. Рука Анны потянулась к телефону – даже на вампира действовали привычки двадцать первого века, и она быстро загуглила ласок. Много ласок. Звери были милыми, маленькими и хищными, и Анна улыбнулась.

Она принялась читать дальше, немного успокоившись, хотя в голове крутилось еще множество вопросов. Ян видел ее как надежного товарища – иногда более стойкого, чем кто-либо, иногда уязвимого и нуждающегося в друге. Анна не хотела бы вспоминать о том времени, когда ее мучил вампирский голод – в городе началась борьба против нечисти, добыть пропитание стало трудно, и однажды она чуть не сорвалась на задании. Но, подумав, Анна решила: даже хорошо, что Ян решил написать про это. Может быть, послужит кому-то уроком – не нужно быть гордым и брать на себя слишком много.

– Ты точно не против? – еще раз спросил Ян, когда она перехватила его вечером; он курил у офиса, неподалеку Войцек спорил с кем-то по амулету.

– Нет, конечно! Было интересно почитать, – ничуть не солгав, сказала Анна. – У тебя… образное мышление, да? Все думаю насчет ласок, – призналась она. – Это необычно.

– А-а, да, вроде того, – согласился Ян. – Ты казалась такой… изящной и хищной в тот день, – смутившись, сказал он. – Вот, скажем, Влад… Иногда очень похож на пса, понимаешь? Мне так легче удерживать образ, особенно если речь о книжке.

Анна прислушалась к тому, как Войцек раскатисто рычит на кого-то, ожесточенно споря. Очевидно, Ян мог бы добиться больших результатов своим отточенным ледяным тоном, но иногда всем им нужно было на кого-то порычать от души. Она кивнула.

– Не думала, что меня вот так запомнят, но это забавно! – повеселев, сказала Анна.

– Не волнуйся, – улыбнулся Ян. – Я уверен, тебя запомнят как хорошего друга и коллегу.

Анна же никогда не завидовала прославленным в книгах вампирам – те казались ей какими-то слишком напыщенными, ненастоящими. Или чудовищами, или недостижимыми идеалами – как будто они не могли быть похожи на людей, мучиться от тех же проблем, работать с ними. Но в рукописи Яна она была, пожалуй, какой положено. Такой же, как в жизни.

И ей определенно приятно было, что ее считают милой.

========== 4. налет ==========

– Всем лежать, руки за голову! – заорал чей-то громкий голос.

Анна замерла и не стала поворачиваться. Тонкий вампирский слух и так позволил уловить ей все, что нужно: трое, тяжело ступают, вооружены, но не слишком серьезно, только пистолетами. Загрохотала дверь, в банк влетел еще один. Она услышала, как у них испуганно бьются сердца.

Возможно, Анна была несправедливой к ним, но она считала, что, если ты собираешься грабить банк, нужно делать это уверенно.

Рядом кто-то кричал, но Анна оставалась тихой и молчаливой. Женщина, глядевшая на нее из-за стекла, безумно выпучила глаза, наблюдала за возней за спиной у Анны. Возможно, боялась за свою жизнь, но Анна вежливо улыбнулась и тихо посоветовала вызвать полицию специальной кнопкой. Однако сама все же решила подчиниться просьбе, которую злобно провизжали совсем близко от нее, и легла на грязный пол, хотя ей жаль было свое любимое пальто. Широкополую шляпу Анна осторожно положила рядом с собой.

Строго говоря, она была не при исполнении. Да и не ей разбираться с какими-то человеческими грабителями, мальчишками по сути – Анна решала проблемы с дикой нечистью, страшной магией и опасными проклятиями, а не с обычным налетом грабителей.

Охранник, видно, попытавшийся погеройствовать, шагнул наперерез мальчишке, который агрессивно приказывал перепуганной кассирше отдать ему все деньги. Пара других пыталась пробиться к сейфам, один стоял на стреме… Анна перехватила взгляд охранника, покачала головой, убеждая его вернуться на место, но тот упрямо нахмурился и снова шагнул к грабителю, в первый раз лишь грубо оттолкнувшему его.

Грохнул оглушительно выстрел.

Мальчишка смотрел на пистолет в своих руках почти испуганно, его товарищ, стороживший и запугивавший немногих посетителей, даже сам дернулся и ошалело завертел головой. Сначала никто не понял, что произошло. Потом кто-то отчаянно закричал, женщина заплакала, громко всхлипывая.

Запах крови ударил в голову. Анна не была голодна, однако всегда этот железный привкус, будто налет на языке, тревожил ее, пробуждал что-то хищное. Она невольно подобралась, как изготовившаяся к прыжку кошка. Мимо нее проходил грабитель, и Анна взметнулась, хватая его за руку с пистолетом.

Он взвыл. Не ожидал, верно, от хрупкой девушки такой железной хватки, но, когда он рассмотрел оскаленные клыки, было слишком поздно. Анна силой вырвала у него пистолет, отшвырнула мальчишку в сторону. Однако оружием она пользоваться не собиралась, только сжала его в ладонях, чувствуя разгорающийся в груди гнев. Тот самый, что позволял рвать металл голыми руками.

Сломанная человеческая игрушка упала к ее ногам.

Другой, тот, что у кассы, замер с сумкой, набитой деньгами, уставился на нее недоверчиво, будто бы что-то пробормотал. Потом сумка тяжело упала на пол, выхлестнулись разноцветные бумажки. «Хоть бы не вздумал стрелять по людям», – мелькнуло в голове у Анны, но мальчишка целился в нее. Видно, еще верил, что сможет сбежать, если избавится от наглой нечисти.

На их совести уже был один труп – даже если они сделали это случайно. Ему нечего было терять. Но все же…

Он выстрелил. Анна почувствовала мощный удар в бок и сердито зашипела. Прокляла себя, свое человеколюбие, крохотную надежду на то, что мальчишка одумается.

Удар сердца – и она оказалась рядом. Не ее, конечно, сердца, старого и мертвого. Кровь у Анны текла медленно, как будто она всего лишь порезалась неаккуратно. Мальчишка вытаращился на нее. Его пульс стучал в ушах. Нечто древнее и жадное требовало впиться клыками, порвать его юную кожу, но Анна рывком схватила его за горло, вздернула над собой. Пистолет выстрелил в пол, выбивая плитку, вывалился из слабеющей руки. Он жалко захрипел, закатывая глаза.

– Одну вещь я хорошо запомнила за свое долгое существование: никакие деньги не стоят человеческой жизни, – отчеканила она, небрежно пиная сумку. Ему определенно будет, над чем поразмыслить в тюрьме. Анна надеялась, что хоть чему-то сумеет его научить.

Он боялся смерти, но Анна ни за что не убила бы его. Отпустила тут же, как почувствовала, что ее пленник потерял сознание, сгрузила у стены. Когда-то она работала медсестрой, а в те времена мало слышали об обезболивающих и наркозе.

Позади послышался шум – это, привлеченные стрельбой, возвращались оставшиеся двое. Вместо того, чтобы кинуться в укрытие, как остальные посетители, Анна побежала прямо навстречу, и вампирская скорость на мгновение позволила ей пропасть из поля зрения, а потом очутиться прямо напротив. Одного ударила в грудь, откидывая к стене, другому подставила подножку, чтобы споткнулся. Не рассчитала силу, потому что грабитель завыл и схватился за ногу.

Двери в банк распахнулись, в зал ворвались люди в черном. Анна остановилась, высоко подняв руки, чтобы ее ненароком не приняли за сообщницу налетчиков – она вдруг единственная оказалась на ногах. Один из грабителей все еще завывал, хватаясь за ногу, словно кто-то пытался ее оторвать.

Хватило удостоверения, чтобы Анну не слишком дергали. Она отошла в сторону, наблюдая, как перепуганных гражданских выводят наружу. Грабителей тоже выводили, но в наручниках, даже вытаскивали: двое все еще были без сознания, один страшно хромал. Анна взглянула им вслед и вдруг вспомнила про свое ранение, коснулась бока.

– Все в порядке? – спросил следователь, Роман, которого Анна мельком знала. На многих делах Инквизиции и полиции приходилось работать вместе, вот они и пересекались. Сейчас его добродушное круглое лицо выглядело обеспокоенным: – Это пулевое ранение…

– Ничего страшного, я в порядке! – ничуть не солгала Анна. – Только придется вытаскивать пулю, но это… не настолько неприятно, как кажется.

Он покачал головой.

– Нам стоит выразить вам благодарность, – пояснил Роман. – Пока мы добрались, они бы успели уехать, так что…

Анна знала, в чем состоит трудность с банками и прочими государственными зданиями: на них вешали такие мощные щиты, что телепортироваться сюда было попросту невозможно. Полиция, хотя и состояла сплошь из людей, часто пользовалась магией… но не в этот раз.

– Они убили человека, – сказала Анна. – Думаю, иначе бы я просто позволила всему идти своим чередом. Деньги – это всего лишь… крашеная бумага, которой люди придают слишком большую ценность. И готовы ради нее убивать.

Анна вздохнула. Казалось странным, что она, хищник, которому пристало охотиться на людей, как волку на овец, больше всего волновалась об их жизнях. Она наблюдала, как уносят тело охранника.

– А вы здесь, потому что?.. – уточнил Роман для проформы.

– Нужно было уладить что-то со счетом, – отмахнулась Анна. – Не продляла его с прошлого столетия, это начинало казаться немного подозрительным. Не важно. Это все мелочи по сравнению…

– Если позволите, довезу вас до больницы… чтобы решить проблему с пулей, – отважно сказал Роман.

– Очень любезно с вашей стороны!

Анна постаралась улыбнуться.

Тело унесли, но кровавый привкус на языке остался – и наверняка она еще долго не сможет избавиться от него. Всего лишь налет, воспоминание. Чья-то потерянная жизнь, которой не было бы, вмешайся она раньше.

========== 5. соль ==========

Все, что было соленым, причиняло Анне боль. Кровь, которую она пила – и скулы сводило. Слезы, которые она проливала – горькие, но искренние.

Все, кроме моря.

На работе часто говорили, что Балтийское море какое-то неправильное. Люди и многие нелюди, те, что теплолюбивые – большинство из них, – считали, что настоящее море должно быть теплым, летним. У кого ни спроси, что такое лето – сразу вспомнит какой-нибудь солнечный обломок из детства. Сияющий, полный смеха.

Но Анна вдруг узнала другое море, холодное и суровое, ей под стать. Невозможно было представить вампира на обычном пляже, это было смешно, как какая-то древняя карикатура. Но на каменистом побережье залива Анна вдруг почувствовала себя настоящей и почти живой.

Отпуск она обычно не брала, но в этом году решила отдохнуть. Дело было не в усталости – Анна не помнила, что это такое. Но иногда нужно было развеяться, выбросить все из головы, потому что дрянные темные дела скапливались неприятным осадком. У человека давно начались бы ночные кошмары, но Анна от них не страдала. В каком-то смысле и она сама была кошмаром. Но в один день ей невыносимо стало думать о всех смертях, что она видела на работе.

Они умирали, а Анна жила. И это казалось несправедливым.

Когда она прислушивалась к реву моря, Анне чудилось, что оно ее понимает, слушает, испытывает ту же тоску. Волны, лизавшие берег, были тяжелые, сизые с проседью – как будто тоже возрастом в три сотни лет. И они метались, переливаясь туда-сюда, рокоча в тишине.

Калининград Анне нравился – славный город с богатой историей, напоминавший и об ее прошлом, о том, что родом она из Германии, хотя для нее давно стерлись границы. Гуляя по улицам, Анна иногда ощущала неприятное скользкое одиночество: тут многие были парочками, семьями, довольные и счастливые, а она проходила мимо них – холодная фигура в черном пальто.

Но, стоило оказаться на берегу, все вставало на свои места, наконец-то становилось правильным. Море было такое же вечное, одинокое и безутешное, и Анна находила свое место там, сидя на каком-нибудь старом камне и вслушиваясь в рев и шелест. Время тянулось – и ничего не значило, потому что не бессмертным думать о протекающих минутах и часах. Она не нуждалась ни в еде, ни в отдыхе – только в море.