Текст книги "Вторая жизнь (СИ)"
Автор книги: КапризноеЧудо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
– То есть… Я умру? А душа Карлоса всё же вернётся? Но ведь ты говорила другое! Ты обещала мне долгую жизнь… – в тот момент я был близок к истерике. Я понимал, что теряю всё – Мелиссу, Эдварда, новое тело. Я терял свою жизнь, вот только уходить из неё мне совсем не хотелось. И особенно сейчас, когда всё налаживалось, когда Эдвард признался, что любит меня.
– Мы ничего не сможем изменить, – взгляд подруги оставался серьёзным и напряжённым, – всё решает судьба. Нам она выбора не оставляет…
Комментарий к 13
Ну, как вам такой замут?))) Делаем ставки, дорогие. Кто с кем в конце останется? Джулия в теле Карлоса с Эдвардом, Карлос в своём теле с Аделой или Карлос с Эдвардом?)))
А автор, как всегда, ждёт отзывов…
========== 14 ==========
Встреча с Глорией многое изменила. Потянулись серые, беспросветные дни, полные грусти и тягостного ожидания. Я наблюдал за тем, как увядали мои цветы, а небо всё чаще было затянуто низкими свинцовыми тучами. Дни становились короче, с океана дул холодный пронизывающий ветер, и всё это лишь увеличивало мою тоску.
Тоску по уходящему лету. Последнему лету в моей жизни.
Кэтрин не пыталась меня обманывать. Совсем скоро должно что-то случиться. Что-то важное, что навсегда изменит наши жизни. Но, как и в прошлый раз, делать выбор предстояло не мне. И я знал об этом. Знал и всячески готовился.
Мне пришлось снова избегать общество Эдварда, снова отдаляться от него, сводить к минимуму наше общение. Но на сей раз не потому, что я не верил в его чувства. Причины крылись в другом, вот только признаваться в них мне вовсе не хотелось. Пусть лучше считает, что я обижен на него, что я по-прежнему ему не верю. Так будет лучше для всех. И особенно для него.
Но ещё сложнее мне давалось общение с Мелиссой. Я пытался подготовить её, намекал, что, возможно, нам предстоит разлука, однако моя дочь не верила в это, умоляя не бросать её, оставаться рядом. И я не мог отказать ей в этом. Не мог сказать правду о своём возможном уходе, не мог рассказать о возвращении души Карлоса. Я знал, что он где-то близко, словно ощущая его незримое присутствие. Он хотел вернуться. Хотел получить назад своё тело.
Иногда мне снилось, что я умираю. Затем я резко просыпался, жадно глотая воздух, а также осматривая своё тело. Тело, которое могу потерять. В любой момент, в любую минуту.
В то утро моросил дождь, а я выходил из дома Кэтрин, думая о предстоящем разговоре с Мелиссой. Дочь вновь умоляла вернуться в дом, она хотела, чтобы я был рядом, надеялась вернуть прошлое. А я молчал, чувствуя, что душа Карлоса совсем близко, он наблюдал за мной, словно давая понять, что моё время истекало. Пора освобождать чужое тело. Пора вернуть украденное. И осознание этого причиняло сильную боль. Ведь выбора у меня по-прежнему не было.
– Ну, наконец-то, я нашёл тебя, – знакомый голос оборвал горестные размышления, – очень хотел встретиться с тобой… Но не там, не в твоём доме.
– Эдвард? – я быстро перевёл взгляд на стоявшего напротив любовника, – Зачем ты искал меня? Ведь мы уже давно всё выяснили, всё сказали друг другу.
– Ничего мы не выяснили! Хватит прятаться, скрываться, избегать встреч! Я хочу знать, что происходит, Карлос. Ты по-прежнему обижен на меня? Или… Проблема в чём-то другом? Отвечай!
Но ответа он так и не дождался. Я молчал, чем ещё больше разозлил его. Подойдя ближе, он резко схватил меня за плечи, после чего начал трясти, желая получить честный ответ. Он был в отчаянии, и это меня пугало. Казалось, что он мог натворить глупостей, а вот я был не в состоянии помочь ему.
– Я люблю тебя, – неожиданно произнёс он, продолжая смотреть мне в глаза, – люблю и схожу с ума без тебя! Я понимаю, что натворил много плохого, что был эгоистом, что предавал тебя, но сейчас… Я готов сделать всё, чтобы ты простил меня! Даже умереть, если это понадобится.
Дождь усиливался с каждой минутой, словно сами небеса оплакивали мою любовь. Я тоже любил Эдварда, и уже давно простил его, но какой смысл давать надежду, когда нет уверенности в завтрашнем дне? Я не знал, сколько проживу, когда вернётся Карлос. И это было по-настоящему страшно. Я мог уйти в любую минуту, не успев проститься, сказать самое важное дорогим мне людям…
Я сам впился в губы бывшему мужу, целуя его так, как никогда и никого прежде. Я словно прощался с ним, словно делал это последний раз в жизни. Поцелуй с привкусом горечи, боли, отчаяния…
– Значит… ты прощаешь меня? – с трудом оторвавшись от моих губ, Эдвард всё же задал волновавший его вопрос. – Даёшь мне ещё один шанс?
Ничего не отвечая, я смотрел на него, чувствуя, как мои глаза наполнялись слезами. Нет, я не скажу ему правду. Пусть считает, что это было порывом, минутной слабостью. Мне нечего сказать ему. Объяснения нас не спасут, скорее всё только осложнят, причинят ещё больше страданий.
– Ах, так вот где они, наши голубки! – чей-то истеричный крик, долетевший до меня с другой стороны улицы, заставил вздрогнуть, моментально возвращая в реальность.
– Джим?! – Эдвард быстро перевёл взгляд на отвергнутого им любовника. Парень выглядел устрашающе. Бледное лицо перекосила гримаса ненависти, а его глаза лихорадочно горели, напоминая о безумном состоянии. В тот момент он ужасно походил на сумасшедшего.
– Значит, ты всё с этим… мигрантом-нелегалом развлекаешься? – жутко усмехаясь, он направлялся в нашу сторону, – Эдди, ну почему у тебя так испортился вкус? Бросить меня ради какого-то латиноса… Никогда не думал, что ты так себя не уважаешь!
– Убирайся отсюда, – в голосе Эдварда я уловил нотки презрения, – я тебе уже давно всё сказал. Неужели, так и не дошло?!
– Я не позволю тебе бросить меня, Эд, – теперь голос Джима напоминал змеиное шипение, – и уж тем более не позволю, чтобы ты был с этим…
И тут в руке парня появился небольшой чёрный предмет… Я замер, едва не вскрикнув от ужаса. Пистолет! Безумно улыбаясь, он крутил оружие так, будто в его руках была всего лишь детская игрушка. Я невольно попятился назад, понимая, что поведение Джима становилось всё более опасным. Эдвард же, напротив, сделал несколько шагов в сторону бывшего любовника. Он явно хотел успокоить безумца, надеясь вырвать у того оружие.
– Не подходи! – угрожающе прошептал Джим, а затем направил пистолет в мою сторону, – Я убью твоего дружка, слышишь? Он сдохнет точно также, как и твоя жена…
– Это ничего не изменит, Джим… Понимаешь? Если ты убьёшь его, то тебе придёт конец. Слышишь меня? Тебя отправят за решётку!
– Не отправят! Мы с тобой убежим, прямо сегодня, сейчас… Сбежим из этой чёртовой страны, вдвоём. Туда, где нас никто никогда не найдёт.
– Это невозможно, Джим… – с притворным сожалением протянул Эдвард, – мы не сможем пересечь границу…
– Сможем! А если ты откажешься мне помогать, то… – он помедлил, не решаясь закончить свою фразу, – я буду вынужден пристрелить и тебя, Эд!
– Отдай мне оружие! Это не игрушка! И ты можешь наделать глупостей, о которых потом сам будешь сожалеть…
– Нет! – истерично завопил Джим, – и не смей угрожать мне! Не смей! А твоего латиноса я всё равно убью, слышишь? И не вздумай вставать на моём пути!
Выстрел прогремел через секунду после его угрозы. А затем ещё один… И ещё. Острая боль пронзила моё тело, вмиг затуманив сознание, отключив разум. Я знал, что неизбежное случилось, а я просто проваливался в бездну, из которой уже не было выхода. Но в тот момент я уже не думал о своей оборвавшейся жизни. Меня переполняло лишь сожаление.
Сожаление о том, что я так и не простил Эдварда. Что так и не успел рассказать о своей любви.
Комментарий к 14
Предпоследняя глава!!! Следующая будет финальная))) Длинная и с ооооочень неожиданной развязкой. Уверена, что немногие смогут предположить такой поворот в самом конце))) Хаха, готовы?)))
Ну, а автор ждёт отзывов… Ждёт… И сам морально готовится к финалу)))
========== 15 ==========
Поначалу не было ничего. Лишь пустота – бесконечная, бескрайняя, отчего-то напоминавшая космос. Впрочем… Я никогда не был в космосе. Но ассоциации у меня возникают именно с ним.
Я мёртв? Снова? Меня убил дружок Эдварда? Скорее всего. Вокруг было непривычно тихо. И эта тишина пугает, заставляя искать ответы. Где я? Почему я продолжаю что-то чувствовать? Я думаю, вспоминаю, пытаюсь подготовиться. К чему? Ответа нет. Но отчего-то есть уверенность, что впереди будет ещё что-то. Это не конец. Пока не конец.
Неожиданно вспыхивает свет. Ослепительно яркий, бьющий в глаза. Я прищуриваюсь, но вместе с тем смотрю по сторонам. Глаза привыкают довольно быстро. Теперь я пытаюсь понять, где я…
Вокруг цветы. Мои любимые чайные розы… Они только распускаются, словно сейчас весна. Я оглядываюсь вокруг. Сад, чем-то похожий на мой. Только ещё больше, ещё красивее. Но всё это нереально, не по-настоящему. Что это? Сон? Предсмертная галлюцинация?
С неба струится загадочный розоватый свет. Такой бывает только на рассвете, в ясные погожие дни. Но я не вижу солнца, не чувствую ветра, не ощущаю никаких запахов. Я в раю? Иду дальше, пытаясь найти выход. И тут же останавливаюсь, замираю на месте… На лицо падает длинная прядь мягких рыжих волос. Это мои волосы. Мои прежние волосы!
Перевожу взгляд на руки. И вновь замираю, оцепенев от неожиданности. Руки, мои руки! Женские, с белой нежной кожей, тонкими пальцами, маникюром. Что это значит? Я вернулся в своё прежнее тело? Я снова Джулия?
Но нет. Это невозможно. Моё тело похоронено, оно давно под землёй, гниёт и разлагается. И я никак не могу в него вернуться. Как и находиться в весеннем саду, залитым необычным розовым светом. Всё вокруг не настоящее, а искать выход всё равно бесполезно. Возможно, я задержусь тут на годы, даже на столетия. На целую вечность. Не важно. Теперь уже ничего не важно.
Вспомнился выстрел. Перекошенное злобой лицо Джима. Что было дальше, после этого? Напрягаю память. Нет, ничего больше не всплывает, не вспыхивает перед глазами. Но отчего-то очень тоскливо, горько, одиноко.
Как там Эдвард? Мелисса? Я хочу увидеть их, хотя бы издалека, на одно мгновение. В последний раз…
– Джулия? – чей-то голос обрывает поток мыслей. Я поднимаю взгляд, после чего вижу перед собой парня. Он стоит напротив меня, улыбается. А я смотрю на него, не веря собственным глазам. Это Карлос! Он также находится в своём теле. И он очень красив. Прежде я не замечал этого, не смотрел на него со стороны. Но теперь я понимаю – этот парень почти совершенство, он идеален. Разве могут быть люди такими красивыми? Я также улыбаюсь. Горечь от осознания собственной смерти исчезает, растворяясь в других эмоциях.
– Ты хочешь обратно, хочешь вернуть своё тело? – я говорю женским голосом. Странно, непривычно. Я снова женщина? Нет, это мираж. Всего лишь иллюзия. Как и этот сад, этот розовый свет, Карлос, находившийся в своём теле.
– Нет… – он продолжает улыбаться, – я больше не вернусь туда.
– Но… – я растерянно смотрю на него, не до конца понимая, что происходит, – в меня выстрелили… И я покинул твоё тело. Это конец? Я умер?
– Нет, это не конец. Очень скоро ты вернёшься обратно… Это тело, оно теперь твоё. Слышишь меня? Теперь ты будешь жить в этом теле.
– Так ты… Ты не вернёшься? – говорить становится труднее. – Почему? Что будет с тобой?
– Я останусь здесь, Джулия. Знаешь… В этом месте я обрёл покой. Впервые в жизни, по-настоящему. Но тебе пока рано об этом думать. Ты должна жить дальше. Рядом с Мелиссой, Эдвардом. Ты нужна им. И теперь это тело твоё. Навсегда. Ну, а я… Когда-нибудь я вернусь. Начну всё заново, получу второй шанс. Вторую жизнь… И тогда мы с тобой снова встретимся. Обязательно.
Я не нахожу, что ответить. Из глаз текут слёзы, но при этом я чувствую облегчение. Я хочу обнять Карлоса. Поблагодарить его. Проститься с ним.
– Возвращайся, Джулия, – он всё также широко улыбается. Он счастлив. Ему на самом деле хорошо и спокойно, – давай же, быстрее. Там тебя уже заждались.
Я не успеваю ничего ответить. Не успеваю подойти к нему. Карлос исчезает, словно его и не было. Как и сад с недавно распустившимися розами. Вокруг опять пустота, а я словно падаю, лечу куда-то вниз, при этом не чувствуя никакого страха. Всё закончилось. Я возвращаюсь…
Я открыл глаза в больничной палате. Подошедшая ко мне медсестра что-то объясняла – ранение, я был между жизнью и смертью, врачи спасли меня… Я слабо улыбнулся, глядя на свои смуглые мужские руки. Теперь это были мои руки. Душа Карлоса больше не вернётся. По крайней мере в своё прежнее тело. В моё тело.
– Карлос! – звонкий голос Мелиссы окончательно вернул меня в реальность, – Ты нас здорово напугал! А потом меня долго не пропускали к тебе… Ведь мы с тобой не родственники. Ну официально, по документам.
– Понимаю, – я отчего-то чувствовал себя виноватым. Ведь я вновь огорчил Мелиссу, заставил её переживать, волноваться. Но теперь всё было позади. Вот только лицо Мелиссы какое-то очень бледное, осунувшееся. А в глазах отчего-то стояли слёзы. Неужели, всё это из-за меня?
– Всё хорошо, – я пытался приободрить дочь, видя, как та вновь начинает плакать, – ну иди сюда, милая… Что с тобой? Ведь я жив. И чувствую себя вполне нормально.
– Я знаю, – всхлипнула Мелисса, – но… Эдвард, он…
– Что случилось? – я обеспокоенно смотрел на дочь, – Эдвард разве не с тобой? Или он сейчас не в больнице?
– Он тут, но… Короче, тот тип, который стрелял в тебя… В общем, он сделал несколько выстрелов. А Эдвард… Он закрыл тебя своим телом. Он хотел спасти тебя, Карлос. И сейчас он в больнице. В очень тяжёлом состоянии.
В первый момент я отказывался верить. Как такое вообще возможно? Эдвард закрыл меня от пуль, он хотел спасти меня, сохранить мне жизнь! Он не мог допустить повторения своей ошибки, не мог позволить мне снова умереть. И сейчас он лежал в коме, находясь между жизнью и смертью… Была ли надежда на выздоровление? Ответить на мой вопрос не мог даже доктор Моррис, делавший операцию Эдварду. Но даже он не знал, сможет ли его пациент выйти из комы, вернуться к нормальной жизни.
– Мы сделали всё, что только смогли, мистер Мендоса, – виновато отвечал Моррис, – но, к сожалению, ранение было очень серьёзным. И хотя операция прошла успешно, вернуть его в сознание так и не получилось. Поэтому мистера Бёрка пришлось подключать к аппаратам искусственного питания. Это единственное, что нам оставалось. Только так мы могли сохранить ему жизнь.
Вечером пришла Кэтрин, которая также поддерживала меня, пыталась приободрить, внушить надежду. Разумеется, я рассказал ей о встрече с Карлосом. О том видении, случившемся у меня во время операции. Ведь по словам врачей я также был при смерти. И, вполне возможно, мог уже не вернуться в это тело.
– Значит, парень сам решил отдать тебе своё тело? Что ж… Тогда я должна сказать тебе ещё кое-что, – подруга замолчала, сделав многозначительную паузу, – вчера мне звонила Глория Акоста. Она также говорила с племянником. К ней он явился во сне, просил оставить тебя в покое, а потом сказал, что однажды вернётся. Но уже в другое тело. Это тело теперь твоё. И Глория смирилась с этим. Она приняла выбор своего племянника.
– Правда? – я с удивлением смотрел на Кэтрин, – Даже не верится… Я думал, эта женщина будет вечно меня преследовать. А теперь выходит, что проблема решилась сама собой. И если бы не Эдвард… – я тяжело вздохнул, откидываясь на подушки, – наверное, я был бы сейчас очень счастлив…
– Он поправится, Карлос. Эдвард сильный. И у него очень длинная линия жизни. Как и у тебя. Вы проживёте долгую и счастливую жизнь. Вместе, навсегда.
– Хотелось бы верить…
– Вот увидишь, дорогой. А пока тебе нужно поспать. Ведь Эдварду ты всё равно ничем не поможешь, а вот свои силы поберечь необходимо. И не забывай, что ты сам недавно перенёс операцию.
– Хорошо… – будто в подтверждение слов Кэтрин, я тихо зевнул, а после начал устраиваться на постели. Меня действительно клонило ко сну.
– Тот псих… – немного помолчав, неожиданно вставила подруга, – он также застрелился. Не знаю, заинтересует ли тебя эта информация, но я всё же решила тебе сказать. Ты имеешь право об этом знать.
Она вышла, так и не дождавшись моего ответа. Но сказать было нечего. Джим был сумасшедшим, и если бы не он, не его одержимое желание получить Эдварда… Тяжёлый вздох вырвался из моей груди. Прошлого не вернуть, но надежда… Она у меня по-прежнему оставалась. И я не собирался терять её. Сейчас, получив второй шанс от судьбы, я, как никогда, верил в лучшее.
Я шёл на поправку довольно быстро. Моё новое тело оказалось крепким и выносливым, и уже через несколько дней мне позволили навестить Эдварда. Мой бывший муж лежал с закрытыми глазами, не шевелясь и никак не реагируя. Я не знал, слышит ли он мой голос, но отчего-то искренне верил в это. Моррис оставил нас наедине, понимая, что мне нужно сказать что-то личное, интимное. И я сказал. Признался в том, что боялся произнести раньше. Что не успел сказать в тот день, когда эти слова могли решить многое. Ведь теперь Эдвард может никогда не узнать о моём прощении. Никогда не услышать слов любви от меня. А ведь он спас мне жизнь, не побоявшись потерять собственную. Разве не это было доказательством любви? Настоящей, бескорыстной.
– Я верю, что ты меня слышишь, – тихо шептал я, осторожно касаясь его руки, – и где бы ты сейчас не находился, помни, я всегда буду ждать тебя. Ты – моя единственная любовь, и сколько бы не прошло времени, я буду верить, что однажды ты поправишься. И тогда мы сможем быть вместе. Мы будем счастливы, Эдвард…
Дни, наполненные ожиданием, потянулись медленно, словно само время играло с нами, не желая двигаться, идти вперёд. Я поправился и вернулся в свой дом, теперь уже переехав окончательно. Я не мог оставить Мелиссу в одиночестве. Эдварда я навещал каждый день, подолгу сидел возле него, говорил с ним. Делился всем, что происходило в моей жизни. Всякими пустяками вроде похода с Мелиссой по магазинам, знакомства с друзьями дочери, прогулкой с Максом по пустынному пляжу… Я снова не стремился к общению, избегал каких-либо знакомств. Всё время проводил с Кэтрин, Бертой и Мелиссой. Я жил в ожидании, ждал чуда, которого могло не произойти. Но я по-прежнему в него верил.
Накануне Рождества я также направился в больницу. Сам праздник мы планировали отмечать дома – с Бертой и Мелиссой, и хотя веселиться особо не хотелось, я не мог отказаться от сложившихся годами традиций.
Едва войдя в палату, я едва не вскрикнул от неожиданности. Эдварда там не было. Пустая кровать, застиланная свежим бельём… Не может быть. Неужели… Всё внутри замерло, а я медленно пятился назад, не зная, к кому бежать, что говорить, о чём спрашивать. Я боялся услышать то, что так отчётливо вырисовывалось перед глазами. Эдвард мёртв. А я так и не успел простить его. Сказать о своих чувствах.
Я шёл по коридору, не замечая никого вокруг. Всё происходившее напоминало страшный сон, вот только сном это вовсе не являлось. И я не знал, как жить дальше с такой реальностью. Не знал, как принять её, смириться с ней.
– Мистер Мендоса! – чей-то голос окликнул меня, заставляя обернуться, прервать нелёгкие размышления.
– Доктор Моррис? – я вопросительно смотрел на него, выжидая реакции. Что с ним? Почему он улыбается? А его голос звучал так бодро, словно ничего не случилось. Или он всё ещё не в курсе? Не знает, что его пациент мёртв?
– Извините, я не смог позвонить вам… Это случилось ещё вчера вечером, но мистер Бёрк…
– Позвольте мне увидеть Эдварда! – я резко оборвал его, не выдержав долгих объяснений. Выходит, всё случилось накануне вечером. Вчера! А мне ничего не сообщили, даже не потрудились позвонить.
– Не раньше, чем через полчаса, мистер Мендоса. Мистер Бёрк должен пройти обследование. Конечно, он чувствует себя хорошо, но всё же нам нужны гарантии…
– Что? Так Эдвард… Он вышел из комы? Он… он поправился?
– Ну да, – совершенно спокойно ответил Моррис, – а вам, что, всё ещё не сообщили? Вчера вечером, часов около десяти. Сейчас он на обследовании, но вы не переживайте, с ним всё в порядке, и совсем скоро вы сможете его увидеть. Знаете… – он минуту помолчал, явно размышляя о чём-то важном, – я и сам был слегка в шоке. Хотя почти тридцать лет работаю в больнице. Но тут… Будто какое-то чудо, рождественское. Это было очень неожиданно.
К Эдварду меня пустили минут через сорок. Сдержать слёзы не удалось, а когда Моррис и медсестра вышли из палаты, я разрыдался, чувствуя, что больше не могу сдерживаться.
– Я всё слышал, что ты говорил мне, Карлос, – ласковый голос Эдварда постепенно успокаивал меня, заставляя забыть о недавно пережитом кошмаре, – не знаю, как это объяснить, но я постоянно слышал твой голос. Только твой… И я запомнил всё, что ты мне рассказывал. Даже то, что парня Мелиссы зовут Дэвид, а на прошлой недели вы с ней обедали в японском ресторане. А ещё ты говорил, что на Рождество подаришь Мелиссе новый планшет. А Берте её любимые духи.
– Значит… ты уже слышал, что я простил тебя?
– Конечно, – он счастливо улыбнулся, – ещё бы я этого не слышал! Ведь ты постоянно говорил об этом. И ещё ты сказал, что…
– Что люблю тебя? – мой голос предательски дрогнул, – Это ты тоже слышал?
– Ага… И это было невероятно. Ведь я уже и не надеялся… Думал, что всё кончено, а ты больше ничего не испытываешь ко мне.
В ответ я лишь нежно коснулся его губ. Теперь всё плохое осталось позади. А мы с Эдвардом любили друг друга, по-настоящему, как ещё никогда не любили прежде.
– Я соскучился по тебе, – он игриво подмигнул мне, устраиваясь на подушках, – как только выйду отсюда, обязательно повторим… Ну ты понял, о чём я.
– Опять будешь пассивом? И тебя это не обижает?
– Ни капельки! Ведь я люблю тебя, – он счастливо рассмеялся, а после добавил, посмотрев на меня с притворной серьёзностью, – впрочем, если ты захочешь, то можем и по-другому попробовать. Ведь разнообразие в сексе нам точно не помешает…
– Согласен, – я весело смеялся, глядя в его лучистые, наполненные счастьем, глаза, – с тобой я согласен попробовать всё.
12 лет спустя
…Я занимался своими растениями, краем глаза наблюдая за игрой моего любимчика, шестилетнего малыша Чарли. Сына моей дочери Мелиссы и её мужа Дэвида. Сейчас они были в отъезде, отдыхали на Багамах, в то время как мы с Эдвардом занимались моим внуком, забрав его к себе на время их отпуска. Чарли был счастлив. Малыш вообще любил менять обстановку, а потому время проведённое в нашем доме было для него самым лучшим подарком.
– Карлос! – он бежал по траве, радостно улыбаясь и протягивая ко мне свои ручки, – Хватит уже возиться со своими цветами, ты всё время с ними… Поиграй лучше со мной! Ну пошли, пока дедушка Эдвард не пришёл с работы! Вот он придёт, и тогда я буду играть с ним! А пока пошли, ну хотя бы ненадолго…
– Идём, идём, – я не стал спорить с малышом, – и чем же мы будем заниматься? Так и быть, мои цветы вполне могут подождать.
– Слушай, Карлос, – беззаботное личико Чарли внезапно стало необычайно серьёзным, – я тут хотел тебе кое-что рассказать…
– Что именно? – я медленно опустился на траву, обеспокоенно глядя на малыша, – Тебя что-то тревожит?
– Нет, но, понимаешь… Мне снятся очень странные сны… Уже давно, а мама и папа говорят, что это ерунда, главное, что они не страшные.
– Ну да… Мама с папой правы. А о чём эти сны, зайка? Поделись со мной, пожалуйста.
– Ну… – Чарли замялся, явно подбирая более взрослые на его взгляд слова, – мне снится, что я выгляжу, как ты… Но не сейчас, а как ты был на фотографиях, раньше. Когда меня ещё не было. Вот такой я в этих снах. Я разношу еду в каком-то кафе, говорю на непонятном языке. А живу я в маленьком домике. У меня там своя комната, но она тоже маленькая, и там такие яркие занавески и какой-то постер на стене. А ещё там живёт тётя, которая очень громко говорит, она смуглая и с чёрными волосами. И мальчик, он старше меня и тоже любит громко кричать…
Я молчал, ошарашенно глядя на ребёнка. Теперь сомнений больше не оставалось. Карлос сдержал своё слово, данное мне двенадцать лет назад, во время нашей первой и последней с ним встречи. Он вернулся. И мы снова встретились. А он, как и я когда-то, получил свой второй шанс. Вторую жизнь…
