Текст книги "Вторая жизнь (СИ)"
Автор книги: КапризноеЧудо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Затем моя подруга быстро схватила меня за руку, потащив за собой в квартиру. И лишь плотно прикрыв входную дверь, Кэтрин спросила, при этом не переставая изучать непрошеного гостя:
– Кто вы такой? Вы знали Джулию, не так ли? Это она рассказала обо мне?
– Ты всё равно мне не поверишь, Кэт… – с большим трудом взяв себя в руки, я всё же решилась рассказать ей правду. А там будь что будет. Выставит за дверь, назвав сумасшедшим, что ж, придётся уйти. А затем крутиться самой, решая свои проблемы. Ведь я одна была во всём виновата. Особенно в том, что так слепо верила Эдварду.
– Почему вы меня так называете? – голос подруги дрогнул от волнения, – Кэт… Так обычно называла меня Джулия.
– Я знаю об этом… Как и о том, что именно ты посоветовала Джулии надеть то красное бельё на рождественское свидание с Фрэнком. А Джулия тогда боялась, что её парень захочет с ней близости. Но на другой день она благодарила тебя, говоря, что это Рождество было самым счастливым в её жизни. А ты позже призналась, что так и не отдала ей купленные тобой презервативы. Постеснялась, опасаясь, что в таком случае твоя подруга точно откажется встречать Рождество с парнем.
– Откуда вам известно об этом? – Кэтрин уже не пыталась скрыть своё потрясение, – Это… это знала только Джулия! И она не могла рассказать такое постороннему ей человеку! Неужели… У вас были отношения? У вас и моей подруги…
В ответ я лишь покачала головой, при этом невесело усмехаясь. А после продолжила выкладывать факты, известные только мне и Кэтрин. Назвала имя её первого парня, вспомнила наши приключения во время поездки на Аляску, перечислила её предпочтения в еде, а также причины, по которым Кэтрин никогда не хотела заводить семью…
– Хватит! – истерично завизжала подруга, едва услышав имя очередного любовника, – Теперь я всё поняла! Вы – медиум! И каким-то образом общаетесь с душой несчастной Джулии. Это как… Как в фильме «Привидение» с Вупи Голдберг! Джулия рассказывает вам обо всём, не так ли? Это она привела вас ко мне?
– Я не медиум. И я не общаюсь с Джулией. Я… я и есть Джулия, Кэтрин. Да, я понимаю, как невероятно это прозвучало, но… Я не умерла. И после аварии моя душа попала вовсе не на небо, она оказалась в этом теле, Кэт. В теле мексиканца по имени Карлос Мендоса.
Медленно опустившись на диван, Кэтрин ошарашенно смотрела в мою сторону. А я стояла, переминаясь с ноги на ногу, понимая, что в этот момент решается моя судьба. Всё зависело от того, поверит ли мне подруга. Всё было в руках Кэтрин.
– И что ты будешь делать дальше? – неожиданно спросила та, продолжая сверлить меня взглядом, – Ведь тебе никто не поверит. Никто, кроме меня…
========== 4 ==========
Объяснения с Кэтрин заняли несколько часов. Пришлось рассказать всё с начала – про измену Эдварда, а также о том, как муж угрожал мне психушкой. Кэтрин слушала внимательно, и по её сосредоточенному виду становилось понятно – она верила в мой рассказ. А я не ошиблась в выборе человека, способного понять мою проблему. Да и не только понять, но и помочь разобраться в ней, найти ответ на скопившиеся у меня вопросы.
– Конечно, история просто невероятная… – выслушав меня, Кэтрин немного помолчала, после чего всё же решила озвучить своё мнение, – и для твоей души, Джулия, это не особо хорошо. В смысле то, что ты застряла в чужом теле. Такое явление вообще-то очень опасно и может привести…
– То есть… Я должна была умереть? Так, что ли, мне было бы хорошо? – в тот момент я не смогла скрыть захлестнувшего меня возмущения. Как Кэтрин может говорить мне такое? Она, что, в прямом смысле желает мне смерти?
– Нет, конечно, но… Тут стоит посмотреть на нюансы. Этот латинос, Карлос, он покончил с собой. То есть пытался и… Судя по всему, вы с ним умерли примерно в одно и то же время. Тело Карлоса покинула его душа, не желавшая больше находиться в этом мире. Ты же не хотела умирать, а твоя гибель стала досадной случайностью, которой вообще не должно было случиться. Я же видела твою линию жизни! И она была длинной, очень длинной… Словно ты должна прожить до ста лет.
– Что-то припоминаю, – я слабо улыбнулась, невзирая на то, что мне по-прежнему было не до веселья. Хотелось понять, что происходит, чего ожидать от этого нового тела. И может ли душа мексиканца снова вернуться, лишив меня возможности находиться в его теле.
– Скорее всего, латинос больше не вернётся, – словно прочитав мои тревожные мысли, задумчиво произнесла Кэтрин, – он сам выбрал такую судьбу, да и его линия обрывается довольно рано. Он должен был умереть, Джулия.
– То есть… теперь я буду мужчиной? Навсегда?
– Ну… Судя по всему, да. И по-моему тебе пора привыкать к этому факту. А также к своему новому имени. Ведь теперь ты больше не Джулия. Теперь твоё имя – Карлос Мендоса.
– Но я по-прежнему чувствую себя Джулией! Ощущаю себя женщиной. И я хочу вернуть то, что принадлежало мне. Хотя бы ради Мелиссы! Ведь сейчас рядом с ней находиться Эдвард, который будет распоряжаться всем её состоянием. Всем тем, что унаследовала моя дочь от Фрэнка.
– Но как ты сможешь это сделать? – в голосе Кэтрин я уловила нотки сочувствия, – Ведь теперь ты совершенно посторонний человек для Мелиссы. Не проще ли… я не знаю… вызвать каких-то дальних родственников Фрэнка? Неужели, у него вообще никого не осталось?
– Никого. Родители погибли, а братьев и сестёр у него никогда не было. Однажды он говорил о двоюродных, но… Они вообще не общались. Даже при жизни его родителей. Ну, а насчёт меня тебе и так всё известно.
Закончив эту фразу, я тяжело вздохнула, вспоминая то, что так стремилась забыть большую часть своей жизни. Я росла в приюте, не имея ни малейшего представления о своих родителях. В четырнадцать лет меня удочерила одинокая женщина, ставшая для меня настоящей матерью. Но Линда умерла, как только мне исполнилось двадцать три, а насчёт её родственников я также никогда ничего не слышала.
– Ситуация… – немного помолчав, протянула Кэтрин, – но ведь какой-то выход всё равно должен быть. Может, ты просто должна как-то разоблачить Эдварда? Найти доказательства его связи с парнями, а также его планов против Мелиссы?
– Вопрос только как. Ведь по сути ты права, и я теперь никто для Эдварда и моей дочери. А это значит, что в свой дом я уже точно не смогу вернуться. Как и не смогу снова сблизиться с моей семьёй.
– Вообще-то можешь, но… – подруга медлила, словно не решаясь озвучить появившуюся у неё мысль, – вряд ли тебе понравится моё предложение.
Вопросительно уставившись на Кэтрин, я выжидательно молчала, даже не пытаясь угадать, что именно придумала моя подруга. В тот момент я была готова на всё. Даже на преступление.
– Ты попала в тело молодого парня, Джул, – всё также нерешительно продолжала Кэтрин, – причём, заметь, красивого парня. Этот мексиканец действительно хорош собой, подруга. Такому самое место на обложках журналов или в каких-нибудь романтических сериалах для девочек…
– Судя по всему, сам Карлос о таком даже не думал. Работал в каком-то кафе, а также сох по некой Аделе, променявшей его на богача. Но… Что мне это даёт? Делать актёрскую карьеру в новом теле я не собираюсь, искать девушку и тем более…
– Этот Карлос может понравиться не только девушкам! Но и твоему муженьку, Эдварду. Да, и не не надо смотреть на меня с таким удивлением. Ведь если твой муж – бисексуал, то…
– Предлагаешь соблазнить его? Сблизиться с ним, а затем узнать его грязные секреты?
Вариант, изначально показавшийся полным безумием, постепенно оформлялся в моей голове, превращаясь в неизбежный план спасения. Теперь нужно было обдумать детали. Каким образом, где и когда я начну общаться с Эдвардом. Впрочем, план созрел уже на следующее утро, после чего я подробно изложила его Кэтрин, ожидая её реакции.
– Ты хочешь работать в собственном доме? Но кем? А если тебя не возьмут? Если сам Эдвард откажет тебе?
– Попытка – не пытка. Но я не могу просто так сближаться с Эдвардом. Я хочу вернуться в свой дом. Хочу быть ближе к свой дочери.
– Понимаю… Ты в первую очередь думаешь о Мелиссе.
– Разумеется. Как ты сама догадываешься, разговориться с ней где-то вне дома у меня точно не получится. Даже в Интернете Мелисса крайне осторожна с незнакомцами. А если она пожалуется Эдварду? Нет… Это может стать провалом.
Кэтрин поддержала моё решение, и уже через несколько часов я стояла у ворот собственного дома, ожидая, когда меня примет Берта. Я не надеялась быть узнанной и не собиралась открывать ей правду. Но вместе с тем именно Берта могла поддержать меня, оказать необходимую для меня поддержку. А помня о её добром сердце и стремлении помогать всем, кто нуждался, в тот момент я искренне верила в неё. Как и в успех своего рискованного плана.
Выйдя ко мне, домработница несколько удивилась визиту незнакомого ей парня, утверждавшего, что он хорошо знал Джулию. Настолько хорошо, что та даже отправила ему письмо, где пообещала устроить на работу. В своём собственном доме.
– Но… Джулия ничего мне не говорила о вас, мистер Мендоса, – Берта в замешательстве смотрела на гостя, – и я не помню, чтобы у неё были друзья в Сан-Диего. Как, говорите, зовут вашу тётку?
– Глория. Они выросли вместе… В приюте, – я сочиняла на ходу, понимая, что должна как-то убедить Берту, – потом мою тётю удочерили и увезли в Сан-Диего, а Джулия… Она писала ей очень редко, и встречались они всего раза три, наверное. И вот недавно, когда я потерял работу…
– Понимаю. Джулия была хорошим человеком. Она любила помогать людям.
В этот момент губы Берты дрогнули, и мне страстно захотелось обнять её, прижать к себе. А после сказать ей правду. Но нет… Не время. Нужно думать о другом. Совсем о другом.
– Берта, я же сказал… – мои мысли резко оборвал знакомый голос. До боли знакомый. Эдвард стоял прямо передо мной. В чёрном костюме, с зачёсанными назад волосами. Он смотрел на меня вопросительно, словно желая понять цель моего визита. Теперь он был здесь хозяином, я – непрошеным гостем, которого в любой момент могут выставить за дверь.
Берта вкратце объяснила ситуацию, а я, наблюдая за реакцией Эдварда, предвкушала крах своего не до конца продуманного плана. Теперь я не смогу сблизиться с мужем, не смогу быть рядом с Мелиссой… Эдвард не поверит в мою ложь. И даже прочитав письмо, увидев мою подпись на бумаге, он вряд ли решит помогать незнакомому для него парню.
– У Джулии не было подруг в Сан-Диего, – он решительно шагнул в мою сторону, а в его взгляде я уловила сильное пренебрежение. И как я только смогла поверить высокомерному лгуну, эгоисту, извращенцу, преступнику? Как могла не увидеть его истинную натуру?
– Вот письмо, – я изо всех сил пыталась унять волнение, – прочитайте. Джу… Миссис Бёрк сама написала мне его. Там даже есть её подпись…
– Джулия уже лет двадцать как не пишет такие письма, – мой супруг поморщился, однако письмо всё же взял, быстро пробегаясь по нему взглядом, – ну да, почерк вроде её… И подпись тоже. Странно… Ты откуда вообще приехал, парень? Из Северной Кореи? Почему моя жена не могла написать тебе в Интернете?
– Я… я почти не пользуюсь Интернетом. Не нравятся мне эти емейлы, почтовые ящики… Да и не с кем мне там переписываться… А миссис Бёрк иногда моей тёте писала. По старой привычке, знаете. Тётя любит бумажные письма…
Я резко замолчала, понимая, что объяснений вполне достаточно. Моя ложь становилась всё менее правдоподобной, а недоверчивый Эдвард вполне мог раскусить меня. Вернее, заподозрить во лжи. Понять, что Карлос Мендоса никогда не был знаком с Джулией.
– Кэт… То есть миссис Хэнкс может подтвердить мои слова, – понимая, что ситуация осложняется, я пустила в ход тяжёлую артиллерию, – позвоните ей, мистер Бёрк! Если вы мне не верите, то позвоните миссис Хэнкс.
– Минуту, – Эдвард тут же достал мобильный, – но смотри, мексиканец, если Кэтрин скажет, что ты лжёшь…
– Не скажет, – ко мне вернулась былая уверенность. Кэтрин не подведёт меня. И уж она точно сумеет убедить Эдварда.
Подруга вновь не подвела меня, пустив в ход всё своё красноречие, а также поддержав легенду о моей дружбе с тёткой Карлоса. И, судя по всему, это подействовало, ведь едва закончив разговор, Эдвард вновь перевёл взгляд в мою сторону. Немного помолчав, он нерешительно сказал:
– Странная история, конечно. Никогда не думал, что у Джулии были друзья-мексиканцы. Ну да ладно, проехали… Сейчас проблема в другом, парень. Тебе нет работы в этом доме. А в моём офисе… Я подумаю, конечно, но… Вряд ли ты можешь там пригодиться.
– Я согласен на любую работу, мистер Бёрк. Даже на самую тяжёлую. Могу… – я запнулась, понимая, что мой план снова трещал по швам. Ведь попав на работу в компанию, я вряд ли смогу сблизиться с Эдвардом, который никогда не возьмёт мексиканца своим заместителем, помощником или даже обычным водителем. Эдвард уже давно испытывал неприязнь к латиносам, считая их людьми второго сорта, а потому престижная должность в его офисе мне теперь точно не светила.
В итоге Эдвард пообещал позвонить, в случае если у него появится подходящая вакансия. Записал номер Карлоса, а после быстро удалился, сообщив, что опаздывает на встречу. Вот только с кем? Со своим любовником? Я тихо усмехнулась, подумав, что муженёк неплохо справляется со своей ролью. На похоронах даже выдавил из себя слёзы. А также твердил, что никогда не забудет обо мне, что годы, проведённые рядом со мной были самыми счастливыми в его жизни, а Мелисса теперь стала для него родным человеком.
Лицемер. Тяжело вздохнув, я зашагала прочь, стараясь не думать о провале моего плана. Работы в своём доме я не получу, а значит, уже точно не смогу сблизиться с дочерью. Да и с Эдвардом, скорее всего, также. Мой муж далеко не дурак и не потащит в кровать племянника моей подруги. И уж тем более не станет раскрываться перед ним, выкладывать свои грязные секреты.
Вернувшись в квартиру Кэтрин, я весь вечер не могла успокоиться. Как я могла так глупо и неосторожно действовать? На что надеялась? Берта, конечно, посочувствовала Карлосу и даже намекнула, что поможет, но… Не она решала эти вопросы. К сожалению. А повлиять на решение Эдварда она уж точно никак не могла.
Кэтрин утешала меня, внушая, что не всё потеряно, однако я трезво смотрела на ситуацию. Теперь мне придётся жить вдали от своей семьи. И спасать Мелиссу придётся как-то иначе.
– Я сама завтра же проведаю девочку, – решительно заявила Кэтрин, – ведь ты для меня как сестра. То есть… была как сестра. А, значит, есть повод сходить к Мелиссе. Поговорить с девочкой и попытаться как-то прояснить ситуацию. Может, даже узнаю что-то насчёт твоего бывшего…
– Он сейчас играет безутешного вдовца, который занят работой и делами. А сам, небось, развлекается с очередным блондинчиком. И на встречу, небось, с любовником поехал.
Перед глазами вновь вспыхнула картина, увиденная в пляжном домике. Эдвард и какой-то юнец, в постели, обнажённые… Вот чёрт. Захотелось снова ворваться в этот чёртов домишка, а затем наброситься на них с кулаками. Ведь теперь-то у меня всё получится! Тело у Карлоса сильное, мускулистое. Да и ростом он повыше этих двух педиков.
Ночь снова была бессонной, но решение проблем найти так и не удалось. Заснула я только под утро, а проснулась от того, что меня вовсю тормошила Кэтрин.
– Тебе Берта звонила! – подруга практически кричала, желая поскорее растолкать меня, – Но ты телефон отключила… Ой, то есть отключил! Ну не важно, короче, твоя домработница позвонила мне! И сказала, что тебе нашли работу. Прямо в твоём доме!
– Что?! – в тот момент я не верила собственным ушам. Неужели, сон? Всего лишь сон, из которого я никак не могла проснуться?
– Берта сказала, что твой бывший согласился на её идею. Это она предложила, в общем… Она говорит, что ты можешь стать садовником.
– Садовником? – услышанное от Кэтрин показалось просто невероятным. Судьба сделала мне щедрый подарок, ведь разведение цветов уже много лет было моим хобби, моей отдушиной. Я любила свои растения, относясь к ним, как к собственным детям. Приходящий садовник помогал мне очень редко, выполняя, в основном, тяжёлую работу. А я занималась своими розами, орхидеями, тюльпанами… Я даже давала им имена, а порой разговаривала с ними, искренне веря, что растения слышат меня, понимая хотя бы интонацию, улавливая любовь, звучавшую в моём голосе.
Моё сердце громко забилось, а к глазам подступили слёзы радости. Мои цветы… Как я могла забыть о них? Ведь они также были частью моей жизни. И теперь я возвращалась к ним. А также к Мелиссе. Мой план начинал осуществляться.
========== 5 ==========
В полдень я вновь стояла на пороге своего дома. Как и днём ранее, меня встречала Берта, которая тут же предложила пойти в сад, желая ознакомить с местом моей новой работы.
– Эти цветы очень любила Джулия, – грустно вздохнула домработница, – она сама ими занималась. Знаете, это было её хобби… Она даже разговаривала со своими растениями. И они тоже любили её. Ни один кустик, ни одно деревцо у неё не погибло… Видимо, чувствовали её любовь, искреннюю заботу. А сейчас… Сейчас эти растения остались одни, словно осиротели. Конечно, я сама могу поливать их, но… Полноценно ухаживать за ними я, к сожалению, не смогу.
– Значит, это вы предложили мистеру Бёрку, что бы он…
– Сказать вам правду? Нет, это была не я, Карлос. Это Мелисса, дочь миссис Бёрк… Именно она попросила нанять садовника. Девочке важно сохранить эти цветы. Как воспоминание о своей матери.
В тот момент я с трудом сдержала подступившие к горлу рыдания. Мне вновь захотелось рассказать всё Берте, открыться ей, признаться, кто я. Ведь она бы мне точно поверила… Может, не сразу, но со временем бы убедилась, поняла, что к чему. Соблазн был слишком велик, вот только рисковать явно не стоило. Берта вполне могла проговориться. Случайно выдать меня Эдварду или Мелиссе.
Я начала работу в тот же день, не желая тратить драгоценное для меня время. Находясь среди цветов, я впервые испытала умиротворение, а также радость от того, что осталась в живых. И пусть я нахожусь в другом теле, а для всех я теперь Карлос Мендоса, мои чувства не изменились. Я по-прежнему любила свои растения, а забота о них доставляла мне огромное удовольствие. Я вновь чувствовала себя кому-то нужной, и это ощущение подстёгивало идти дальше, не боясь осуществить то, ради чего я вернулась в Лос-Анджелес.
Я занималась пересадкой тюльпанов, когда услышала громкий лай собаки, стоявшей совсем близко от меня. Макс, чёрный лабрадор, живший у нас уже около пяти лет… И сейчас он смотрел на Карлоса, пытаясь понять, кто именно стоит перед ним.
– Макс, красавчик… – эти слова сами собой сорвались с моих губ, – иди сюда, малыш…
Собака кинулась ко мне, словно узнала во мне прежнюю личность. А ещё через пару секунд начала лизать мои руки, лицо, вилять хвостом и прыгать от радости. Сомнений больше не оставалось. Макс узнал меня. Каким-то необъяснимым для человека чутьём пёс понял, кто на самом деле стоял перед ним.
– Макс, ты где? Я же сказала тебе… – до меня донёсся голос Мелиссы, – ну ты где, иди сюда!
Вздрогнув всем телом, я поднялась, всматриваясь вглубь сада. Моя дочь совсем близко и сейчас подойдёт ко мне, желая познакомиться с новым садовником. А я… Теперь я даже не смогу обнять её.
– Макс? – дочь вопросительно смотрела в мою сторону, – Простите, вы… новый садовник?
– Да, – говорить было тяжело, и я с трудом подбирала слова, подходящие в этой ситуации, – меня зовут Карлос Мендоса.
– Очень приятно… – в её голосе я не уловила интереса к новому садовнику. Взгляд был отсутствующим, а лицо таким печальным, бледным и осунувшимся, что у меня тревожно защемило сердце. Моя дочь выглядела потерянной, она осталась одна в этом мире, где никто не мог защитить её. Никто, кроме меня.
– Странно… – протянула Мелисса, прервав поток нелёгких размышлений, – Макс никогда не ведёт себя так с чужими. Напротив, он обычно рычит на всех, кроме меня, Берты и… моей мамы. Даже Эдварда никогда не признавал.
«Собаки чувствуют плохих людей!» – тут же пронеслось в моей голове, и от этой мысли настроение сразу испортилось. Собственное бессилие угнетало, как и ощущение того, что Мелисса особенно остро нуждалась в поддержки матери.
Матери, которой у неё больше не было.
– Я очень люблю приходить сюда, – откинув назад свои огненно-рыжие волосы, Мелисса подошла к розовым кустам, с нежностью коснувшись полураскрывшегося бутона, – тут всё напоминает о маме. Она обожала эти цветы… Карлос, – немного помолчав, дочь всё же повернулась ко мне, словно желая сказать что-то важное, – пожалуйста, сохраните здесь всё так, как было при маме. Я вас умоляю.
– Хорошо. Я постараюсь, Мелисса…
Дочь лишь кивнула в ответ, а затем, схватив за ошейник Макса, поспешила вернуться в дом.
Первый рабочий день подходил к концу, а я уже собиралась уходить, когда Берта позвала меня выпить кофе. Поначалу она даже предлагала поужинать, но в тот вечер у меня совершенно не было аппетита. Все мысли были заняты Мелиссой, а также нашим с ней разговором. Мне было сложно находиться в доме, зная, что моя дочь совсем рядом, а я не могу подойти к ней, поддержать, утешить. Приходилось скрывать чувства, надевая на лицо фальшивую улыбку, делая вид, что происходящее в этой семье не имело ко мне никакого отношения. И это испытание казалось по-настоящему страшным.
Берта отлучилась на пару минут, оставив меня на кухне допивать кофе. Порой казалось, что ничего не изменилось. А я по-прежнему Джулия Бёрк, которая сидит на собственной кухне, наслаждаясь ароматным кофе.
– Где Берта? – звенящую тишину неожиданно разрезал голос Эдварда.
– Добрый вечер, – с трудом произнесла я. Испытание продолжалось. И сейчас важно держаться, не забывая о том, что передо мной стоит вовсе не бывший муж. Ведь Эдвард теперь мой враг.
– Берта вышла, но скоро вернётся, – немного помолчав, я всё же выдавила из себя ответ.
– Ясно… Ты теперь тут работаешь? – с нескрываемым пренебрежением спросил Эдвард. И зачем вообще поинтересовался? Хотя… Всё с ним ясно. Хочет показать, кто в доме хозяин. Причём в буквальном смысле данного выражения.
– Работаю, – я отвела взгляд, делая вид, что рассматриваю мебель, – спасибо, что взяли меня…
– Благодари за это не меня, а Мелиссу. Ей очень важно сохранить эти цветы… Будто они на самом деле что-то значат. Но раз ей так угодно, то, что ж, занимайтесь своими розочками, хотя была бы моя воля…
Он резко замолчал, услышав шаги появившейся на пороге Берты. И тут же потерял интерес к мексиканцу, заговорив с домработницей. Они обсуждали его переезд из нашей спальни. Теперь Эдвард планировал занять другую комнату.
– Я не могу там больше находиться, всё напоминает о Джулии, – его насквозь фальшивый тон раздражал, и я едва сдерживала желание ударить его, – надеюсь, ты понимаешь, Берта… Я ещё вчера хотел попросить, но… Вчерашняя встреча слишком затянулась, а после неё я был как выжатый лимон…
Злобно ухмыльнувшись, я поспешно отошла в сторону. Не хотелось больше слышать этого лицемера, его наигранные страдания, очередную ложь. Устал на встрече, значит? Трахать очередного юнца ты устал, дорогой! А то, что тебе плевать на меня и мою память, стало ясно после твоих слов о цветах. Для Мелиссы, которая искренне меня любила, было важно сохранить растения, в то время как сам Эдвард даже не задумался о значимости моих цветов. Ему было плевать на мою память, на то, что было для меня дорого. Наверное, для таких, как он, действительно не существует ничего святого. Ведь они даже не понимают значения этих слов.
И всё же я любила его… Когда-то, в прошлом. Сейчас эта любовь была уничтожена, сожжена дотла. В один миг не осталось ничего, а правда, открывшаяся в пляжном домике, убила всё хорошее, что когда-то нас связывало. Переполняла лишь жгучая обида, а также сильная жажда возмездия. Но куда важнее было обезопасить будущее Мелиссы.
Эдвард вышел, даже не обернувшись в мою сторону. Я тоже старалась не сверлить его взглядом, а затем коротко простившись с Бертой, торопливо покинула кухню. На сегодня испытания закончились, но война только начиналась. И я не собиралась сдаваться. Напротив, я готова идти до конца. До полного поражения Эдварда Бёрка.
========== 6 ==========
Прошла ровно неделя с того дня, как я вновь переступила порог собственного дома. Вот только называть этот дом своим теперь не хотелось даже в мыслях. Я старалась думать, как Карлос, контролировать каждое слово, способное ненароком выдать во мне Джулию.
Особенно тяжело было общаться с Мелиссой. Дочь приходила довольно часто, стояла, молча глядя на цветы, а порой даже прикасалась к ним, что-то шептала и плакала. Однажды я всё же не выдержала и, плюнув на все правила, дотронулась до волос плачущей девочки. Резко обернувшись, Мелисса с испугом посмотрела на меня. Её, и без того грустные, тёмно-серые глаза были наполнены слезами.
– Прости… Ты так плакала, а я… Мне отлично известно, что значит потерять родителей, – это всё, что я смогла сказать, прекрасно понимая, что совершила непростительную глупость, – извини меня, ладно? Я обещаю, что больше не дотронусь до тебя…
– Да ничего, – дочь поспешно вытерла слёзы, – я, наверное, тоже не должна так вести себя. Плакать на глазах у посторонних…
– Не говори так. Нет ничего постыдного в слезах, Мелисса. Нельзя прятать собственные чувства, которые всё равно вырвутся наружу. Рано или поздно… И тогда тебе будет только хуже. Поэтому если тебе хочется плакать, если твоя душа действительно этого просит, то поплачь, ведь слёзы очищают душу…
– Что? – выражение лица Мелиссы вмиг переменилось, – Ты… ты говоришь словами моей мамы. Это было её выражение. Про то, что слёзы очищают душу…
– Я слышал его от своей тётки. А она была подругой твоей матери. Они выросли вместе, в приюте.
Вопреки моим ожиданиям, дочь ничего не ответила, однако в её взгляде мелькнуло что-то странное. Словно Мелисса начинала узнавать меня. Словно начала догадываться.
Впрочем, подобные мысли приходилось отгонять, не давая им сформироваться в надежду. В надежду, что Мелисса меня узнает, что её сердце подскажет, кем на самом деле является новый садовник.
Но пока меня узнавал лишь Макс. Он играл со мной, как и в былые времена, носился по саду, виляя хвостом и радостно прыгая, стоило мне только появиться. Однажды свидетелем этой картины стал Эдвард, который всё же подошёл ко мне, недовольно глядя на то, как я чесала развалившегося на траве пса.
– Что это ты не работаешь, а? С собачкой играешь? Странно, что эта злая псина так легко приняла тебя. На меня рычит, хотя я тут хозяин, а с прислугой вон какой ласковый…
– Собаки чувствуют любовь, мистер Бёрк, – довольно дерзко бросила я. Опять напоминает, что он тут хозяин! Да как только совести хватает… Впрочем, какая у него совесть? Этот человек даже незнаком с таким понятием. Как и со словом «любовь».
– Максу скучно, а я вот играю с ним. И подкармливаю ещё, – немного помолчав, я поняла, что ещё не время идти на конфликт с Эдвардом. Нужно потерпеть, не поддаваться на провокации. Иначе я могу потерять работу.
– Псина с характером, – скривился Эдвард, – не поймёшь, что у неё на уме. Я тоже кормил его, но… Как видишь, всё бесполезно.
И в этот момент, будто в подтверждение его слов, Макс громко залаял, угрожающе наступая на Эдварда. Тот попятился назад, изо всех сил сохраняя спокойный вид. Вот только не получалось. Эдвард был заметно напуган.
– Прекрати, Макс, ко мне! – глядя на побледневшее лицо мужа, я впервые испытала мстительное удовольствие, – Всё, успокойся, лучше принеси мне мяч! Вот, хорошо, ещё разок…
– А он тебя слушается, – губы Эдварда тронула лёгкая улыбка, – значит, ты сумел найти подход к этому зверю. И к цветам тоже… Смотрю, тут всё также, как при Джулии.
Я молчала, вновь переводя взгляд на Эдварда. И тут мне показалось, пусть даже всего на мгновение, на долю секунды, что его лицо сделалось грустным. Без притворства, игры, фальши. Но ничего подобного не могло быть! Этот негодяй просто играет, умело исполняет роль вдовца, скорбящего по своей погибшей супруге.
Чуть позже я поделилась увиденным с Кэтрин, которая, недоверчиво посмотрев на меня, неожиданно произнесла:
– А ты уверена, что… Ну в общем, что Эдвард на самом деле так уж виноват во всём? Например, насчёт смерти Фрэнка. Мне кажется, что он не лгал. Это на самом деле был несчастный случай.
– Ты веришь ему?! Этому мерзавцу? Оправдываешь его?! – в тот момент я была вне себя от закипавшей внутри ярости.
– Успокойся, Джул, прошу тебя… То есть, Карлос. Наверное, мне нужно теперь обращаться к тебе именно так. И общаться с тобой, как с парнем…
– Не уходи от темы! Общайся со мной, как угодно. И называй, как тебе нравится. Но не оправдывай этого…
– Прости, но… Ты сейчас всего-навсего ревнуешь. Тебе неприятно, что муж изменял тебе, что…
– Он не просто изменял мне, Кэт! Он мне в лицо бросил, что не любит. И никогда не любил. Что наш брак был для него сделкой, а потом назвал сумасшедшей, намекнув, что упрячет меня в психушку!
– Хорошо, это я допускаю, но… Убийство Фрэнка. Почему ты так уверена в этом? Эдвард не похож на убийцу, да и то несчастье… Ты думаешь, что оно было подстроено?
– Разумеется, – ледяное спокойствие возвращалось ко мне, как и уверенность в своих подозрениях, – он всё это спланировал. Узнал про предстоящий шторм, но ничего не сказал Фрэнку. Я же помню, что было накануне смерти моего мужа. Фрэнк тогда звонил ему, говорил о предстоящем ухудшении погоды… Но этот негодяй убедил его, что ничего страшного не будет. Даже какой-то фальшивый прогноз подсунул по электронной почте. Фрэнк тогда успокаивал меня, внушал, что раз Эдвард так говорит, значит, ничего страшного не случится… Он слепо верил Эдварду. А тот воспользовался его доверием.
– Ты думаешь, что он сам столкнул Фрэнка за борт?
– Конечно. Понимая, что во время шторма тот вряд ли сможет спастись, он решил, что это самый надёжный способ убить его. Сам он тогда был в спасательном жилете, в котором и прыгнул в воду, поняв, что помощь уже совсем близко.
– Но он же рисковал и собственной жизнью!
– Скорее всего, нет. Ведь Эдвард плавает лучше, чем Фрэнк. И потом он знал, что им помогут, видимо, сумел с кем-то вовремя связаться.
– Я даже не знаю, что сказать… А что ты знаешь о прошлом своего… бывшего мужа? О его семье, о том, чем он занимался.
– Да ничего особенно не знаю, – честно призналась я, чувствуя себя невероятно глупо, – с Фрэнком они дружили в юности, когда тот жил в Портленде. Учились вместе, жили по соседству. А потом родители Фрэнка переехали в Калифорнию, связь между ними почти оборвалась, хотя… Вроде бы иногда встречались, но муж никогда ничего о нём не рассказывал. Так, какие-то отрывки вспоминал… Ну, а потом Эдвард переехал в Калифорнию. Рассказал, что компания, в которой он работал на родине, обанкротилась, и её выкупили китайцы. Он потерял работу, а Фрэнк помог ему, взяв по старой дружбе в свой бизнес.
