Текст книги "Вторая жизнь (СИ)"
Автор книги: КапризноеЧудо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Я хочу знать правду, Эдвард, – взяв себя в руки, я вновь почувствовал себя уверенно, – как погиб Фрэнк? Ведь если ты говоришь, что…
– Это был несчастный случай!
– Но почему ты так нервничаешь, когда вспоминаешь об этом? Что произошло между вами?
– Хорошо, – обречённо вздохнув, Эдвард медленно опустился на диван. По всей видимости он готовился к очередному признанию, начинать которое ему было далеко непросто, – в тот вечер на самом деле кое-что случилось. Однако совсем не то, в чём ты меня обвиняешь.
…Прилетев в Лос-Анджелес, Эдвард поначалу не стремился возобновлять старую дружбу с Фрэнком. Конечно, они встретились, даже пообедали вместе, однако весь обед Фрэнк говорил лишь о семье, а также о своём удачном бизнесе. Хвалился красавицей-женой, любимой дочерью, шикарным особняком. Жизнь старого друга его почти не интересовала, да и разговоры о прошлом он всячески обходил стороной. Эдвард не любил навязываться. Да и вспоминать прошлое, бередить старые раны на сердце вовсе не входило в его планы. В Калифорнии он был проездом и уже планировал улетать, когда в один прекрасный день Фрэнк всё же позвонил бывшему любовнику. Причём не просто поболтать о жизни. Он предлагал другу работу.
Согласился Эдвард не сразу. Сомневался, боясь, что ничем хорошим для него это не закончится. Но в какой-то момент не выдержал, наплевав на голос разума. Это был его шанс вернуть Фрэнка. Снова стать важным для него человеком. Возможно даже незаменимым.
Вскоре они начали работать вместе, вот только прежних отношений вернуть никак не получалось. Фрэнк по-прежнему избегал бывшего любовника, старался не оставаться наедине с ним, сводил к минимуму все разговоры и воспоминания о прошлом. Зато к себе домой приглашал охотно, словно желая показать, подчеркнуть своё семейное счастье. И Эдвард терпел, даже радовался за него, пытаясь найти общий язык с его супругой… Но любому терпению приходит конец, и однажды Бёрк всё же не выдержал, сорвался после какой-то неудачной сделки.
– Хватит притворяться! – закричал тот на друга, – Мы с тобой почти год сидим в этом грёбаном офисе, обедаем вместе, ты приглашаешь меня на уик-энды… Хватит, Фрэнк. Я устал играть роль твоего старого приятеля. Слышишь? Я сыт по горло этим притворством! Может, ты ещё и моих любовников станешь приглашать на семейные обеды? А что, мы же теперь дружим семьями! Почти как родные братья, чёрт тебя побери!
– Чего ты хочешь, Эд? – нервно сглотнув, Фрэнк напряжённо посмотрел на Бёрка, – Я думал, что всё нормально, что тебя всё устраивает…
– Думал? Или хотел так думать? – с досадой усмехнулся Эдвард, – Хотя… Чего я ждал? Не нужно было вообще сближаться с тобой. Эта игра мне уже осточертела!
– Ты хочешь… как раньше? Но это невозможно. У меня есть жена, моя Джулия…
– Это я уже понял, Фрэнк. Не бойся, я не хочу выяснять отношения. Мне это уже не интересно. И вообще… Я увольняюсь из твоего бизнеса. Не хочу больше тебя видеть, приятель.
Фрэнк был шокирован решением друга. Он не хотел отпускать того, а потому, больше от безысходности, предложил другу встретиться наедине. На яхте. Там, где им точно никто не помешает.
Эдвард ждал встречу с предвкушением. Он снова надеялся, верил в чудеса. Раз Фрэнк так боялся остаться наедине с ним, раз так упорно обходил тему их прошлого… Это означало только одно – бывший любовник не уверен в себе, понимает, что может не выдержать, сорваться, вновь позволить себе лишнее. Думая об этом, Эдвард довольно усмехался. На сей раз Фрэнк никуда не денется. И они действительно расставят все точки в отношениях. Теперь уже окончательно. Навсегда.
Однако за день до судьбоносной встречи Фрэнк начал придумывать какие-то отговорки. Якобы прочитал про шторм, надвигавшийся на Калифорнию. Глупые, нелепые отмазки. Только вот сдаваться Эдвард больше не планировал. Хватит откладывать то, что уже давно пора сделать. Завтра они встретятся. На яхте. Где обсудят всё, что касается их отношений.
В конце концов, Фрэнк сдался. Нашёл прогноз на другом сайте, в котором не было ни слова о предстоящей стихии. Сам же Эдвард в тот день был занят вовсе не погодой. Он готовился к разговору, подбирал необходимые слова, превращал в речь свои скрытые, потаённые мысли. Он заучивал фразы, которыми мог объяснить то, что творилось в его душе.
Оказавшись на яхте, друзья решили начать с выпивки, посчитав, что так будет проще общаться дальше. Вспоминали молодость, шутили, а затем… В какой момент Фрэнк приблизился к нему, скользнув рукой по его одежде, Эдвард помнил довольно смутно. После был поцелуй, совсем не дружеский, а страстный, продолжительный, отчаянный. Они оба давно ждали этого момента, много лет желая повторения того, что когда-то их связывало. Их страсть вспыхнула с новой силой, руша все преграды и запреты, уничтожая всё, что стояло на её пути. Голос разума затих, больше не мешая им наслаждаться друг другом. Всё повторилось. Спустя много лет Фрэнк снова взял своего друга, делая это грубо, безжалостно, нетерпеливо. Он стонал от удовольствия, до бесконечности повторяя только одну фразу: «Как я скучал по тебе, Эд…» И эта фраза звучала прекрасной песней для самого Эдварда. Как влюблённый подросток, он буквально дрожал от страсти, наслаждаясь сильными руками Фрэнка, его грубоватыми ласками, членом внутри себя. Только с Фрэнком Бёрк мог позволить себе пассивную роль в сексе! Только с ним это не виделось чем-то унизительным. Напротив, ему нравилось подчиняться другу, быть в его власти, чувствовать себя слабее Стюарта. Удовольствие, смешанное с болью, казалось поистине запредельным.
Но счастье продлилось совсем недолго. Неожиданно стала портиться погода, а обещанный накануне шторм уверенно приближался, напоминая о себе вмиг почерневшим небом. Фрэнк, стараясь не поддаваться панике, взял на себя управление яхтой, однако с каждой минутой волны становились всё сильнее, а рассвирепевший ветер уже буквально сбивал с ног, препятствуя их приближению к берегу.
– Это ты во всём виноват! – в отчаяние прокричал Стюарт, с кулаками бросаясь на любовника, – Я же тебе говорил… Нельзя выходить в открытый океан, да ещё и так далеко от берега! И вообще, какого чёрта я согласился встречаться с тобой?! Как я мог опять… Нет, это всё какой-то кошмар наяву! И в этом кошмаре виноват только ты, Эдвард!
Он кричал ужасные вещи, не давая и рта раскрыть своему растерявшемуся спутнику. А затем…
– Я не знаю, как вообще так получилось, – тяжело вздохнув, он продолжал свой рассказ, устремляя взгляд в темноту за окнами, – мы были пьяны, были расслаблены сексом. Он толкнул меня, яхта тоже наклонилась и… Клянусь, я и сам был в шоке, едва осознав, что произошло. Океан будто взбесился, а я даже не мог бросить спасательный жилет! Фрэнк погиб у меня на глазах. И я действительно виноват в его смерти. Но убивать его я не хотел. Напротив, я хотел спасти его!
Я молчал, не зная, что ответить на его признание. Очередная ложь? Но в этот момент вспомнилось странное поведение Фрэнка накануне того несчастья. Он действительно был напряжён, озадачен чем-то серьёзным. И хотя мне говорил, что причина, как всегда, в работе, теперь я понимал – таких совпадений не бывает. Эдвард говорил правду, он на самом деле не убивал Фрэнка. То, что произошло, в действительности стало стечением обстоятельств, несчастным случаем, роковой ошибкой.
– Теперь ты сдашь меня в полицию? – он вновь смотрел мне в глаза. Вот только страха в его взгляде я больше не видел. Сейчас Эдвард не боялся правды. Его не пугал мой ответ. Мой возможный ответ «да».
– Неужели, ты так легко сдаёшься? – поражённо пробормотал я, – Готов признать свою вину…
– Да, готов. Лучше сесть за решётку, чем продолжать эту жизнь дальше. Ложь не приносит счастья. Она только всё разрушает.
– И что ты хочешь от меня услышать? Пытался разжалобить, достучаться до моего сердца?
– Нет… – глухо отозвался он, – я всего лишь говорил правду. Впервые в жизни я был честен с кем-то по-настоящему.
– И теперь ты надеешься, что я смогу простить тебя? Думаешь, что именно так повела бы себя Джулия? – жестоко усмехнувшись, я продолжил, желая побольнее задеть его, ранить словами, – Так вот, знай, дорогой Эдвард. Ты был прав. Джулия бы тебя простила. Дала бы второй шанс, попыталась бы спасти ваш брак. Но я больше не Джулия. И я тебя не прощаю. Катись к чертям, Эдвард Бёрк!
========== 12 ==========
Тот вечер я провёл у Кэтрин. Откровения Эдварда, его признания насчёт их прошлого с Фрэнком, как и всё остальное, случившиеся в пляжном домике, стало для меня страшным потрясением. Кэтрин не задавала лишних вопросов. Только предложила помощь, сказав, что я могу пожить у неё, пока не разберусь со своими проблемами.
Начинать с чистого листа всегда тяжело. Особенно второй раз за последние пару месяцев. Теперь я не был одержим жаждой возмездия. Моя месть уже свершилась. Уходя из пляжного домика, я всё же обернулся на неподвижно сидевшего Эдварда. Он был разбит. Сломлен, повержен. И в этот момент я поверил ему. Поверил в искренность его слов.
Он не удерживал меня, не молил о прощении. Напротив, он был согласен рассказать всё полиции, дав понять, что готов ответить за смерть Фрэнка. Его не волновало собственное будущее, не пугала перспектива оказаться в тюрьме. И это потрясло до глубины души. Ведь в таком состоянии я увидел его впервые.
Выслушав мой рассказ, Кэтрин долго не знала, что посоветовать. Она также была растеряна, понимая, что ситуация становилась всё более непредсказуемой.
– Ты намерен посадить его? – осторожно спросила подруга, – Хочешь отправить его в тюрьму?
– Эдварда? – я скривился, вновь вспоминая его отрешённый, потерянный взгляд, – Нет, конечно. Я не хочу ворошить прошлое, копаться в нашем грязном белье. Ведь в таком случае Мелиссе станет известно всё о своём отце. О его отношениях с Эдвардом…
– Понимаю… Но что ты будешь делать дальше? Продолжишь работать садовником?
– Возможно, – я изо всех сил старался выглядеть равнодушным.
– То есть, ты хочешь и дальше работать в собственном доме? Даже сейчас, когда Эдвард и Мелисса в курсе того, кто ты на самом деле?
– А что ты мне предлагаешь, Кэт? – изображать спокойствие больше не удавалось, – Вернуться в свой дом как Джулия, которая воскресла из мёртвых? Но кто в это поверит? Да и потом… Теперь я больше не Джулия. С каждым днём я всё меньше чувствую себя женщиной. Теперь я мужчина, Кэт. Особенно после вчерашнего.
– Тебе, что, понравилось трахать своего мужа? – в голосе Кэтрин прозвучало любопытство, – Или ты вообще хочешь стать натуралом? Планируешь найти девушку?
Я молчал, нервно пройдясь по комнате. Вопрос Кэтрин сильно задел меня, но при этом я не мог отрицать её логику. Мне бы хоть определиться со своей ориентацией! Понять, кто я – гей или натурал? Впрочем, в последнем у меня также были большие сомнения. Ведь к женщинам меня по-прежнему не тянуло.
На другой день я всё же вернулся в свой теперь уже бывший дом, где давно ожидавшая меня Мелисса сообщила неожиданную новость.
– Эдвард вчера вечером уехал из дома, – поведала она, не скрывая своего волнения, – он ничего не объяснил, даже не простился, не сказал, куда уезжает. Это очень странно, Карлос. Эдвард вёл себя так, будто с ним что-то случилось. Он был очень бледным, подавленным, ничего не ел, ни с кем разговаривал. Что с ним такое творится? Может… Ты в курсе?
Я не смог ответить определённо, понимая, что врать Мелиссе мне ни капли не хотелось, но и говорить ей правду я также не собирался. Легче было замять тему, перевести разговор в другое русло.
– Ты должен вернуться в комнату мамы, Карлос! – неожиданно предложила дочь, – Ведь это всё равно твоя комната. И ты должен жить здесь, а не в квартире Кэтрин.
– Теперь это уже не мой дом, – тут же возразил я, отлично понимая желание Мелиссы. Вот только исполнить его было не так-то просто. По закону я не имел никакого отношения к семье Джулии, а опекуном Мелиссы по-прежнему оставался Эдвард.
– Ну и что? Ведь теперь Эдварда здесь нет…
– Это ничего не меняет, Мели. Пойми, ты не можешь жить с посторонним тебе человеком. И тем более с парнем, который не имеет к тебе никакого отношения. Со стороны это будет очень подозрительно.
– Ну ведь можно же что-то придумать! – в сердцах бросила Мелисса, – Ты вполне можешь быть родственником мамы или даже стать моим опекуном! В крайнем случае ты можешь просто работать здесь! Но только не уходи, прошу тебя. Не бросай меня снова!
Мелисса плакала, а я лишь молча гладил её по волосам, не решаясь что-то сказать, как-то успокоить девочку. Она по-прежнему оставалась для меня дочерью, вот только закон не позволял мне сближаться с ней. Ведь Мелисса – несовершеннолетняя, а я всего лишь садовник, не имеющий никаких прав в доме Джулии. В голове пронеслась неожиданная мысль. Эдвард… Конечно, он мог бы помочь мне! Но зачем думать о том, кого нет и уже никогда не будет в моей жизни? Путь в прошлое отрезан, окончательно и бесповоротно. Всё сказано. Повернуть назад у меня уже не было возможности.
Я с горечью вздохнул, только сейчас осознав, какие сильные перемены произошли в моей личности. Я перестал быть Джулией, с каждым днём всё сильнее отдаляясь от неё. Ведь Джулия бы простила Эдварда. Дала бы ему шанс, сделав это хотя бы ради Мелиссы. Я же не мог переступить через себя, не мог пойти на поводу у чувств, тянувшихся из прошлого. Из жизни, которая уже давно не была моей.
Но и строить новую жизнь оказалось совсем не просто. Я не хотел заводить новых знакомств, не искал друзей, не пытался строить отношения. Одна мысль о романе с кем-то новым, не связанным с моей прошлой жизнью, казалась мне откровенно пугающей. Я пытался порвать с прошлым, но при этом не желал создавать будущего. Моя жизнь всё сильнее утопала в тумане неопределённости, выбираться из которого я вовсе не планировал. Все мои чувства замерли, оставшись где-то на задворках моей души, моего сознания. Чувства, принесённые из прошлой жизни…
Эдвард позвонил на другой день, желая узнать только одно – сможет ли он дальше управлять бизнесом Фрэнка. Взвесив все «за» и «против», я дал согласие, прекрасно понимая, что найти ему замену будет далеко непросто.
– Спасибо за доверие, – немного помолчав, произнёс Эдвард, – я постараюсь оправдать его. Обещаю, что не подведу. На сей раз не подведу.
– Хорошо… – я говорил с опаской, боясь сказать что-то лишнее, выдать свои чувства, показать нараставшее внутри волнение. – Пусть всё останется, как было.
– Неужели, ты… – он помедлил, не решаясь продолжать начатую фразу, – ты простил меня? Не хочешь заявлять в полицию?
– Я думаю лишь о Мелиссе, Эдвард. И потому хочу оставить прошлое. Забыть о нём. А что насчёт прощения… Я тебе уже всё сказал. И говорить об этом больше не собираюсь.
– Понимаю тебя. Значит… это конец? Конец наших с тобой отношений?
– Ты всё сам прекрасно понимаешь. Тем более, что у нас и не было никаких отношений. Теперь мы чужие друг другу люди.
Я снова врал. Причём не только бывшему мужу. Куда больше я обманывал самого себя.
Я по-прежнему находился в доме, проводя много времени с Мелиссой. Берта молча наблюдала за нами, а затем звала на ужин, загадочно улыбаясь и говоря, что приготовила нечто особенное. Печёный картофель с розмарином, салат из морепродуктов, ржаной чесночный хлеб, чай с гибискусом и соком лимона… Всё, что так любила Джулия.
Теперь сомнений не оставалось. Домработница также признала во мне бывшую хозяйку. Вот только сказать об этом никак не решалась.
Но, несмотря ни на что, моя душа по-прежнему не знала покоя. Я словно ждал каких-то неприятностей, постоянно находясь в тревожном состоянии. И моё чутьё вовсе не подвело меня. Неприятные сюрпризы действительно были не за горами.
Комментарий к 12
Автору по-прежнему хочется отзывов)
========== 13 ==========
Всё началось с поездки в магазины, куда я сопровождал Кэтрин. Подруга умоляла помочь ей, примеряя всё подряд, что попадалось под руку. Я же откровенно скучал, понимая, что шоппинг меня больше не привлекает. Разумеется, Кэт предлагала посетить и мужской отдел, даже обещала помочь с выбором одежды, но я сразу отказался, дав понять, что у меня есть всё необходимое.
Схватив несколько платьев, Кэтрин скрылась в примерочной, в то время как я ждал её в зале магазина. Я вновь думал о Мелиссе. О нашей ситуации, о будущем. Мысли об Эдварде я усиленно гнал прочь, при этом внушая самому себе, что тот навсегда остался в прошлом.
В прошлом, которое ушло вместе с Джулией…
– Карлос? – чей-то незнакомый голос заставил вздрогнуть, резко оборвав поток мыслей, – Не знала, что ты тоже в Лос-Анджелесе…
Поспешно оглянувшись, я увидел перед собой девушку. Невысокую, худенькую, с пышными тёмно-русыми волосами. Она смотрела на меня с удивлением, широко раскрыв свои и без того огромные, ярко-голубые глаза.
– Простите… – я замер, совершенно не зная, что говорить. Кто эта девушка? Откуда она знала меня? Или же… Догадка, осенившая меня в следующую минуту, напугала ещё сильнее. Голубоглазая шатенка, стоявшая напротив меня, была никем иным, как Аделой – той самой девушкой, из-за которой Карлос пытался покончить с жизнью. Это была его бывшая невеста.
– А, мне что-то говорили насчёт твоего отъезда, – беспечным голосом продолжала Адела, – но я не думала, что ты переехал именно сюда. Как же тесен мир! Америка – такая большая страна, а мы оба здесь, в Лос-Анджелесе…
– Да… – растерянно кивнул я, лихорадочно соображая, что делать. Наврать про амнезию? Сделать вид, что я обижен и не хочу общаться с ней? Впрочем, закончить эти мысли вновь не дала настойчивая подруга Карлоса.
– Когда мы с тобой последний раз виделись, ты был каким-то странным. Говорил ужасные вещи насчёт самоубийства, а ещё сказал, что тебе не интересно жить… В общем, полный бред, – Адела недовольно скривилась, – надеюсь, сейчас ты об этом не думаешь? Выбросил из головы эту ересь? Ну, расскажи, чем ты тут занимаешься…
Я молчал, не зная, что ответить наглой девице. И как только беднягу Карлоса угораздило влюбиться в эту стерву? Эгоистку, которой плевать на всё, кроме собственной выгоды. Рассказать о самоубийстве? Нет, её это не тронет. Она даже не поймёт, не осознает, насколько виновата во всём случившемся. Ведь таким всегда легче обвинять кого-то другого, смеяться над чужими чувствами, плевать в душу любящим их людям.
– Пошла вон, – с ненавистью процедил я, при этом сильно сжав кулаки, – и больше не подходи ко мне. Никогда. Ясно?
– Но… Карлос, я… – Адела явно растерялась, не ожидая подобной реакции, – я думала, что все проблемы в прошлом, что ты смирился… В общем, ладно, я не хотела, я только…
– Карлос, дорогой, посмотри, как тебе это платье? – внезапно появившаяся Кэтрин заставила вздрогнуть и без того потрясённую Аделу. Теперь глаза девушки увеличились ещё больше, а в них застыло неподдельное удивление, с которым она изучала мою спутницу.
– Ты теперь с ней, да? – немного отойдя от шока, Адела продолжила задавать вопросы, – Нашёл себе богатую американку?
– Да! – не дав мне и рта раскрыть, неожиданно вставила Кэтрин, – Карлос теперь со мной! Именно так, дорогуша. Так что проваливай, пока я не вызвала охрану. Ведь хозяйка магазина – моя давняя подруга.
В ответ на это Адела лишь раздражённо фыркнула, после чего исчезла, моментально скрывшись в толпе. Немного помолчав, я перевёл взгляд на Кэтрин. Моя подруга ехидно улыбалась, очень довольная произведённым эффектом.
– Бедняжка, – съязвила Кэтрин, – мы её напугали, не правда ли?
– Ты поняла, кто это?
– Ага. Не сложно было догадаться… Та сучка, да? Которая довела бедного парня…
– Она самая, – кивнул я, испытав некое облегчение. Теперь Адела вряд ли захочет докучать мне, а её недовольное лицо говорило о том, что девушка на меня крепко обиделась. И осознание этого доставляло странное удовлетворение, словно я хоть немного отомстил ей за предательство.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – неожиданно сказала Кэтрин, забирая пакеты с купленными вещами, – да, эта стерва действительно виновата в его смерти, но… Посмотри на всё с другой стороны. Ведь если бы мексиканец остался жив, то… Дальше ты и сам всё понимаешь.
– Конечно… – я грустно усмехнулся, неожиданно осознав, какой дорогой стала цена моего воскрешения. Моей второй жизни. Но стоило ли моё возвращение такой жертвы? Не лучше ли было умереть мне, а молодому мексиканцу продолжать жить дальше?
– И сейчас я знаю, о чём ты думаешь… О том, что парень был молод, у него вся жизнь впереди и всё такое. Но не вини себя в случившемся. Так было решено очень давно, ещё до вашего рождения. Никто не может изменить судьбу, Джулия.
– Кэт, не забывайся, – я с укором посмотрел на подругу.
– А я и не забываюсь. Но сейчас в тебе говорит Джулия. Она всё ещё жива, Карлос. Твоя прежняя личность никуда не делась. Как бы ты не пытался отрицать это. Как бы не пытался похоронить её, скрыть в потаённых уголках своего сердца.
Я молчал, не решаясь отвечать Кэтрин. Она вновь прочитала мои мысли, без слов угадав то, что творилось в моей душе.
Прошло ещё несколько дней, за которые я начал забывать о той неприятной встрече. Я по-прежнему занимался садом, помогал по хозяйству Берте, играл с Максом, общался с Мелиссой. Ночевал, как и прежде, у Кэтрин, несмотря на просьбы дочери вернуться домой. Но был ли этот дом теперь моим?
Эдвард появился неожиданно, застав меня за работой в саду. Он просто смотрел на меня, не решаясь подойти, начать разговор. Молча стоял, устремив взгляд в мою сторону. И этот взгляд, такой тяжёлый, цепкий, продолжительный, не давал сосредоточиться на деле, отвернуться, забыть о присутствии бывшего мужа.
– Что ты здесь делаешь? – откинув в сторону лейку, я решительно подошёл к Эдварду. Страстно хотелось нагрубить ему, но вместе с тем что-то мешало, останавливало, не давало сказать то, что крутилось на языке.
– Я за вещами пришёл, – он, кажется, смутился, а после опустил взгляд, – кое-что забыл в своей комнате… Наверное, надо было попросить Берту, но не хотелось беспокоить. Вот и заехал после работы. А я, что, мешаю тебе?
– Да нет, если только за вещами… – я резко замолчал, прислушиваясь к голосу своего сердцу. Эдвард скоро уйдёт. Навсегда. Да и сейчас он пришёл вовсе не ко мне. Просто забрать что-то из одежды. Мне грустно? Обидно? Тоскливо?
– Я больше не побеспокою тебя. Обещаю. С Мелиссой буду общаться на нейтральной территории, а что касается дел, то…
Он также не закончил свою фразу. Неспеша приблизился, вновь бросив на меня свой долгий, проницательный взгляд. Я стоял на месте, чувствуя, как по коже неожиданно пробежал озноб. Странно, ведь ещё недавно мне было жарко… Да и день стоял довольно тёплый, а солнце припекало по-летнему.
– Ты меня ненавидишь? – этот вопрос заставил меня вздрогнуть. Зачем Эдвард опять заговорил об этом? Почему? С какой целью?
– Мы это уже обсуждали, – я всё же отвернулся, сделав вид, что вспомнил о работе, – не люблю по сто раз говорить на одну и ту же тему. Ведь я уже всё сказал…
– Помню, – он горько улыбнулся, продолжая стоять на своём месте, – но я не могу так, Джу… Прости… Карлос. Я не могу так легко покончить со всем. Не могу уйти, сделав вид, что всё кончено, а мы чужие друг другу люди. Я… я люблю тебя.
– Что? – я ошарашенно смотрел на него, не в силах подобрать слова, способные выразить мои чувства, – Ты… меня? Меня или…
– Тебя. Карлоса. Удивительно красивого парня с душой моей погибшей жены. С моей родной душой. Именно это сочетание я искал всю свою жизнь. Но, увы, встретил слишком поздно, да ещё при таких обстоятельствах… Прости, если мои слова ранят тебя, как Джулию, но такова моя природа, мои предпочтения. И я вовсе не горжусь этим. Напротив, мне стыдно за то, что я не любил тебя. За то, что изменял, врал, предавал тебя…
Сказав это, он подошёл ещё ближе, а затем осторожно взял за плечи, не разрывая зрительного контакта. Он смотрел мне в глаза, молча, выжидая какой-то реакции. Но я также не знал, что ответить. Слишком неожиданно прозвучало его признание. Слишком неуместно, слишком…
Мысль оборвалась в пути, когда пальцы Эдварда с осторожностью легли на моё лицо. Он взял меня за подбородок, а затем приблизил к себе. Я замер, понимая, чем это закончится. И как бы не протестовал в тот момент мой разум, оттолкнуть Эдварда, сорваться с места и убежать я тогда попросту не мог.
Его губы вновь коснулись моих, только на сей раз он делал это как-то особенно – нежно, трепетно, волнующе. Это был не просто поцелуй любовника. Обычно так целуют обезумившие от любви мужчины.
– Карлитос… Боже, пресвятая Дева Мария! – чей-то крик, неожиданно раздавшийся совсем рядом, заставил меня отпрянуть в сторону. Быстро переведя взгляд, я вновь замер от неожиданности. Передо мной стояла Глория! Тётка Карлоса, которая каким-то образом нашла меня!
– Мистер Бёрк… Что всё это значит? – она подошла ближе, изумлённо посмотрев на Эдварда. Они, что, знакомы? Мысль, осенившая меня в этот момент, только усилила эффект неожиданности, лишив возможности придумать хоть какое-то объяснение.
– Карлос, да как ты мог! – темпераментно жестикулируя, Глория продолжала возмущаться, – Исчез, не звонил, наврал мистеру Бёрку про то, что ты – родственник его покойной жены… А ведь я, между прочим, волновалась! Переживала за тебя! Думала, может, у тебя какие-то неприятности или ты опять решил сделать глупость. Хотела даже в полицию обратиться… И тут вдруг заявляется этот господин и расспрашивает меня о тебе! Да, он приезжал в Сан-Диего! Около двух недель назад. Я потом звонила тебе, писала в интернете, но ты вообще не реагировал. Будто провалился сквозь землю! Вот я и решилась приехать… Ну, а что ещё я могла сделать?! Ты сам не оставил мне выбора!
– Значит, ты ездил к ней… – совсем забыв о присутствии Глории, я с упрёком посмотрел на Эдварда, – пытался всё выяснить…
– Это было ещё до того разговора в пляжном домике, – бывший муж отвечал довольно уверенно, – но уже тогда я начал сомневаться… А после встречи с Глорией и вовсе запутался, не понимая, кто из вас хочет обмануть меня. Я не мог до конца доверять вам, а потому…
– Прекратите, мистер Бёрк! – Глория вновь вмешалась в разговор, явно желая высказаться, – Я вам всё тогда объяснила. Что мой племянник – чокнутый, что он свихнулся на этой своей девке, а потом возомнил себя чёрт знает кем. Это ж надо такое придумать! Родственник богатой американки! Да это всё от тех таблеток, которых он тогда наглотался… Побочный эффект или как там это называется!
– Простите, миссис Акоста, – решительно вставил Эдвард, повернувшись к Глории, – мы с Карлосом уже всё выяснили. И он действительно имел отношение к моей жене. Но какое… Это пусть он объясняет сам.
– Да плевать мне на эти его фантазии! – вновь закричала тётка Карлоса, – Сейчас меня интересует другое. Что значит то безобразие, которое я только что видела?! Вы с ним, что… это самое… Голубые, да?
– Это моё личное дело, – на сей раз я не испугался правды, понимая, что лжи было уже достаточно, – и я не обязан давать вам объяснения. Хотя… Если вас это успокоит, то с Аделой всё кончено. Она меня больше не интересует.
– И ты думаешь, что я этому обрадуюсь?! – Глория завопила ещё громче. Она уже орала на весь сад, никого не стесняясь, не боясь, что нас могут услышать. – Твоя Адела хотя бы девка… Какой бы тварью она ни была, всё равно девка! А теперь что получается? Ты и этот… О, Господи, бедные Себастьян и Амалия… Да они бы умерли во второй раз, узнав о том, до чего докатился их сын. Сначала бегал за шлюхой, а сейчас… Нет, мне даже страшно произнести это вслух!
– Так, всё, успокойтесь! – её крик резко оборвал Эдвард, – Не надо закатывать истерики! Я люблю Карлоса, ясно вам? Люблю! И если вам это не нравится…
– А кому бы это понравилось? Кому?! Мистер Бёрк, мой племянник никогда не занимался таким… Да, он всегда был глуповат, то и дело влипал в неприятности, но чтобы с другим мужчиной… – Глория неожиданно начала креститься, – Пресвятая Дева Мария! – с этим воплями она с силой схватила меня за руку, – Поехали со мной сейчас же! Тебе лечиться нужно, причём как можно скорее!
– Никуда я с вами не поеду! – мне всё же удалось вырваться из цепких рук женщины, – И вообще… Я – не ваш племянник, Глория! Я не Карлос Мендоса!
Признание вырвалось само собой, вот только ситуацию оно никак не облегчило. Пришлось вызывать Кэтрин, которая, попросив оставить её наедине с Глорией, попыталась объяснить той, что случилось на самом деле. Эдвард выглядел напряжённым, однако в разговоры не вмешивался, а в какой-то момент и вовсе скрылся в кабинете. Я не пошёл за ним, стараясь не думать о его признании. Как и о поцелуе, таком неожиданном, неподходящем, неуместном…
– Вы должны вернуть это тело Карлосу! – воцарившуюся тишину внезапно разрезал крик Глории. Она стояла передо мной, а её глаза были наполнены ненавистью. В тот момент она желала мне смерти.
– Простите, Глория, но… это невозможно, – к ней подошла взволнованная Кэтрин, всё ещё желавшая разрешить мирно неожиданно возникший конфликт. Однако я в это больше не верил. Глория ненавидела меня, проклинала, считала убийцей своего племянника.
– Я буду молиться за его душу, – твёрдо произнесла женщина, – и она вернётся в своё тело, ведь мой племянник так молод, у него вся жизнь впереди. Он должен вернуться! Обязательно!
Она тихо зарыдала, но никто из нас так и не решился подойти и как-то утешить её. Лишь Берта принесла стакан воды, предложив также выпить успокоительного.
– Мне ничего от вас не нужно, – процедила сквозь зубы мексиканка, – я всего лишь хочу вернуть племянника. И я верну его. Чего бы мне это не стоило.
– Но Джулия… она не виновата, – Кэтрин вновь попыталась достучаться до сердца Глории, – у неё есть маленькая дочка, и она тоже очень страдает…
– Карлос вернётся, – казалось, Глория не слышала её слов, пропуская мимо ушей всё, что говорила ей Кэтрин, – я верну ему это тело. Он будет жить. И всё будет, как прежде…
Она ушла, даже не обернувшись в мою сторону. А я стоял, потрясённый услышанным. Неужели, я и правда должен умереть? Снова. И на сей раз без надежды на второй шанс.
– Она может вернуть Карлоса? – это был первый вопрос, с которым я подошла к Кэтрин.
– Всё очень сложно, – задумчиво протянула подруга, – конечно, шансов на возвращение души латиноса не так много, но… С другой стороны…
– Что? – во мне всё замерло, словно заледенело от ужаса. – Он всё-таки может…
– Да… Понимаешь, твоя линия жизни. То есть линия Карлоса… Теперь она соединяется. Разрыва больше нет, но есть два момента… Первый – когда он покончил с собой. А вот второй… Судя по всему, это случится очень скоро. Возможно, даже в этом году. И тогда он опять будет между жизнью и смертью. А затем всё вернётся в исходное положение. Как и было до твоей аварии, до самоубийства Карлоса.
