Текст книги "Ген луны (СИ)"

Автор книги: Kaede Kuroi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Там она обнаружила черную школьную юбку в складку, черный камзол длиной до колен из той же ткани, что и юбка, и белую рубашку.

– Ничего не понимаю, от кого это? – удивленно сказала Анна, и отправилась к матери выяснять.

– Ах, это…Прости, я замоталась, и забыла тебе сказать. – начала Евгения Андреевна. – Тебя приглашают в элитную частную школу для одаренных детей. Я сегодня была на собеседовании у ректора. Мне очень понравилось это заведение – крайне роскошные аппартаменты. Видно, что школа не бедствует. Она и рядом не стояла с твоей общеобразовательной. К тому же хорошее образование сейчас очень важно, так что ты переходишь в это заведение.

– Но…– начала Аня, но Евгения Андреевна строго посмотрела на нее:

– Это не обсуждается. Я понимаю, тебе будет тяжело расстаться со своими одноклассниками и стенами школы, в которой ты проучилась практически десять лет, но это очень важно. В этом заведении тебя ждет большое будущее, нежели в старой твоей школе.

– Хорошо. – ответила Анна, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. Мать мягко положила руку на плечо дочери.

– Ну ты же понимаешь, тебе нужно строить свою жизнь. Закончив эту школу, ты сможешь выбрать любой путь в жизни, не ограничивая себя. Все двери будут перед тобой открыты. К тому же, это не совсем обычная школа. Это школа и институт вместе. То есть ты будешь учиться в ней не два года, как в обычной школе, а лет семь, а то и больше. Так что радуйся, теперь ты будешь как в Гарварде.

– Хорошо. – ответила Анне. Тут Евгения Андреевна вспомнила о чем-то еще:

– Да, и вот еще что. Это школа-интернат. Тебе придется жить там. Я пыталась уговорить ректора, чтобы ты могла уходить домой, ведь ты живешь недалеко, но он уперся и все. «Проживание в школе – одно из наших правил», – передразнила главу заведения мать.– Так что готовься, в твоей жизни начинается новый этап.

– Хорошо. – пробормотала Аня, получая поцелуй в щеку. – Я тогда пойду?

– Как хочешь. – пожала плечами Евгения Андреевна. Анне кивнула, и вышла.

Девушка пришла в свою комнату, и села на кровать. Как сложилось так, что она должна переходить в какую-то гиперкрутую школу, и бросать такую родную и привычную общеобразовательную? Аня знала, что не будет скучать ни по одному человеку в этой школе, кроме Лены. Скорее тоска наваливается от того, что девушка осознавала, что больше не сможет проводить все будни в прикипевших к сердцу старых школьных стенах, кабинетах. Гулять по школьному стадиону, на котором всегда расхаживают стайки каких-нибудь птиц, и не ощущать волнения перед контрольной, приближаясь к большому белому зданию утром. Но с другой стороны, ее ждет новая жизнь, которая может оказаться еще более интересной, чем прежняя. Стоит ли отказываться от такой возможности?

«Нет. Не стоит. Мама права.» – подумала Аня. «Нужно узнавать что-то новое. К тому же, если это школа для одаренных детей, то в ней должно быть совсем немного народу, ведь такие люди на дороге не валяются. И еще, такие особенные личности должны быть очень интересными, так что я удивлюсь, если пожалею о том, что попала туда.» – размышляла Анне, но тут резко встала. «Но…зачем я там нужна? Какие у меня особенности? Рисование?»

Девушка правда не осознавала, почему вдруг удостоилась такой чести. Решив не думать об этом, а то неизвестно, до чего еще додуматься можно, она переоделась в халат, и легла спать.

Проснулась Аня с ощущением тоски и несобранности. Сегодня последний день, когда она будет учиться в своей родной школе, а после упорхнет в неизвестное, полное роскоши и таинственности новое учебное заведение.

Прокопавшись в своем шкафу битый час, Анне так и не смогла решить, что ей одеть. Свитера и безликие джинсы ей вдруг опротивели, и Аня забросила их подальше, удивляясь, как она могла раньше носить такую рухлядь.

Тут она вспомнила о своей новой школьной форме. Несмотря на то, что фасон был готическим и строгим, девушке костюм понравился. В нем был стиль. В таком можно было отправиться как на прием к президенту, так и на дискотеку.

Она быстро переоделась, привела волосы в порядок, и обозрела результат в зеркале. Все было великолепно, но, вот только не хватало какой-то изюминки, отличительной детали. Анин взгляд, скользящий по комнате, наткнулся на коробку из-под формы, которая лежала на стуле.

Хорошенько порывшись в ней, Лола достала фиолетовую ленту, и отрезав лишнюю длину, повязала ее себе на шею. Остатки ленты привязала на свою школьную сумку.

«Так-то лучше…» – подумала лолита.

Вдруг раздался телефонный звонок. Аня метнулась к телефону и схватила трубку:

– Алло?

В ответ раздался голос Лены.

– Привет. Ты идешь?

– Да, конечно. – заверила ее Аня. – Кстати, с днем рождения.

– Ой, спасибо! Я уж думала, что ты забыла. – обрадовалась подруга.

– Как можно, – улыбнулась Анна. – Ну давай, я уже выхожу.

– Угу.

Кинув трубку на рычажки, девушка натянула пальто, шапку, и вышла на улицу. Лена уже ждала ее.

– Пошли? – спросила она. Аня кивнула.

Они шли и болтали ни о чем. Подруга завела разговор о школьной дискотеке:

– Кстати, у нас ведь дискотека в этот четверг. Ее перенесли с двадцать пятого декабря на конец этой недели. Ну, когда какой-то балбес взорвал в школе баллончик с газом. Помнишь? Так вот, ты пойдешь? – спросила она. Аня виновато посмотрела на подругу. Та заметила этот взгляд.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Елена. Анна замялась, не зная как начать:

– Понимаешь, это…это последний день, когда я учусь в нашей школе.

На лице Лены застыла маска непонимания.

– Как так? – выдавила она.

Аня развела руками:

– А вот так. Я перехожу в другую школу. Мама так хочет, а меня совсем не слушает. – она рассказала подруге вечерний разговор с Евгенией Андреевной. Та присвистнула:

– Ого. Да ты теперь у нас крутая лицеистка, или как там эта школа называется. Но твоя мама права. Нужно в первую очередь думать о своем будущем, а остальное приложится. Если разобраться, человек одинок в мире. Друзья, приятели – это так, приходящие и уходящие люди, и пока ты не научишься жить один, не завися ни от кого, ты лишь пешка, которую рано или поздно уберут с доски более сильные фигуры, чтобы с твоей помощью продвинуться на несколько клеток вперед. Так что ты не должна сожалеть ни о чем. Все это для твоего же блага. – серьезно сказала Лена.

Лола удивленно посмотрела на нее. Она и не предполагала, что они так похожи. Почти те же мысли крутились и у самой Ровенской в голове.

– Я так рада, что ты меня поняла.– улыбнулась Анна. Подруга обняла ее одной рукой за шею, чуть не придушив.

– Ну а как еще могло быть. Мы же с тобой сестры. Пусть не по крови, но зато по духу. – подмигнула она. Девушка, мечтая о глотке воздуха, поспешно кивнула.

Когда они пришли в школу, она была почти пустая. Аня посмотрела на часы: они пришли почти за час до начала уроков. Но девушка не жалела об этом, наоборот, она хотела как можно дольше побыть в этих стенах. Ленка решила пока есть время, сбегать, быстренько пересдать контрольную. Она умчалась, обещая, что обязательно вернется. Анька хмыкнула и отпустила ее с миром.

Когда шаги подруги стихли, лолита прошла по темному коридору и подошла к окну. День был пасмурный и на редкость сонный. По школьному стадиону чинно расхаживали вороны. В сторонке прыгали озорной стайкой хитрые воробьи, пытаясь стяжать у черных стражей кусок хлеба, который кто-то бросил. Вдруг девушке стало ужасно одиноко и грустно. Она сунула руку в карман, и достала маленькую шкатулку из красного дерева.

Полилась тихая мелодия, раздаваясь легкими брызгами в полутемном коридоре с закрытыми классами.

Лолита не знала, сколько она простояла у окна, слушая пение своего карманного менестреля, но из прострации ее вывел голос одноклассника:

– Э…привет.

Девушка захлопнула крышку шкатулки и резко обернулась, увидев Шурика Леонова (на самом деле его звали Павлом, но почему-то к нему прицепилось это имя).

– Привет. – ответила она. Лицо одноклассника вытянулось, выказав бесконечное удивление. Аня подняла брови:

– Что-то не так?

Тот мотнул головой.

– Анька, это точно ты? – опасливо, словно боясь, что перепутал девушку с кем-то другим, спросил Шурик. Аня, желая все превратить в шутку, сначала оглядела одну свою руку, потом другую, и спросила:

– А что, не похоже?

– Ага. Ты стала какая-то…ну…какая-то…– замялся тот, подыскивая нужные слова.

– Ну?…– способствовала тяжелой мыслительной работе Аня, изо всех сил сдерживая зевоту. Даже одной было в сто раз веселей, чем вместе с Пашей и его тупизной. Наконец тот додумался, что сказать:

– Ты стала клевая.

Анна чуть не расхохоталась на весь коридор.

«Черт, не знала, что он такой тупой. Столько времени думать, чтобы потом сморозить такую чушь. Я бы за это время уже написала бы стихотворную серенаду в честь себя.» – хмыкнула про себя она, отчасти поражаясь некоторой жестокости своих мыслей, а Шурику ответила:

– Что ж, благодарю за комплимент. Если это еще не все дифирамбы, которые ты хочешь мне пробить, то я слушаю. – желая лишь поскорее отвязаться от этого примата, сказала Анне, тщетно пытаясь подавить зевок.

– Чего? – не въехал Павлик. – Ты на кого батон крошишь? – он насупился на Аню. Та от удивления вытаращила глаза, и усмехнувшись, ответила:

– Поясняю специально для личностей, в которых тормозит ментальное развитие…

– Чего? – снова не догнал тот, но девушка продолжила, не отвлекаясь на реплики из суфлерской будки:

–…Если ты хочешь еще что-то сказать в том же духе, что и минуту назад, то я жду. Мне еще нужно биологию повторить. Она же у нас первая. – пояснила она, для видимости доставая учебник и открывая его на первой попавшейся странице.

– Э…ну, ты стала клевая…

– Так, это мы уже проходили…– пробормотала Анна, листая учебник, непонятно что имея ввиду: то ли пройденную тему по биологии, то ли реплику Шурика. Парень продолжил:

– Ну…стала какая-то бледная, что ли, и глаза….– он сглотнул. – Ты что, линзы вставила?

Аня подняла взгляд от учебника, и подумав, кивнула. Тут выражение лица парня изменилось, став каким-то масляным. Шурик, развалившись на школьном диванчике, и отхлебнув из банки, которую держал в руке, протянул:

– А нафиг тебе это нужно? Под вампира косишь что ли?

Ровенская хмыкнула:

– Как ты наблюдателен. Именно «кошу». – она засунула ненужный учебник в сумку, и прислонившись спиной к подоконнику, скрестила руки на груди, глядя на одноклассника.

Тот жутко заржал. Бровь девушки взлетела вверх.

– Что-то смешное было в моих словах? – едва сдерживая раздражение, спросила она, стиснув в руке шкатулку. Как же ее бесит этот идиот! Вот привязался!

Тот прекратил ржать, и сказал:

– Да идиотизмом маешься. Чем ходить в таких вампирских нарядах, – он кивнул на форму Ани. Она, наклонив голову, оглядела себя. – Лучше бы одела какой-нибудь убойный сарафанчик и щеголяла бы. Вон, как наша Машка. – он мотнул головой в сторону, словно там находилась упомянутая девчонка.

Аня прикусила губу. Да за кого этот зоологический примитив, помешанный на гонках и девушках, ее принимает?!

– Извини, но я не такая, как Машка. Во мне есть еще здравый смысл и уважение к себе. – сказала она, презрительно сузив глаза. – Если я не вешаюсь на всех парней, не хожу в одних лоскутках и на шпильках, то это значит, что я идиотка? – холодно спросила она. Тот, явно почувствовав, что запахло жареным, замахал руками:

– Да нет, просто парням это нравится.

– Каким парням? – хмыкнула она. Павлик надулся от самодовольства.

– Да мне например.

Аня отвернулась от него, и сказала, словно резанув бритвой:

– Что ж, сочувствую. Не знала, что ты такой испорченный.

Парень оторопел:

– Э..постой…я не то имел ввиду.

Он подошел к девушке, и протянул к ней руку. Она отскочила от него, как от прокаженного.

– Послушай…

– Уйди! – отрезала она, отходя от него на шаг.

– Аньк, ты чего? Ты меня просто еще не знаешь. – протянул он, удивленно глядя на нее.

– Не знаю, и знать не хочу!

Она развернулась, и закинув сумку на плечо, быстро пошла к лестнице. Шурик последовал за ней.

– Постой Ань! Да постой же! – крикнул он ей, ускоряя шаг. Девушка быстро сбежала по лестнице, и выскочила через черный ход из школы, оказавшись на стадионе за зданием. За ней появился Леонов.

«Черт! Да что ему от меня надо!» – чуть ли не трясясь от злости, подумала Аня, идя прочь от него.

Тут в ее руку вцепились чьи-то пальцы. Обернувшись, Ровенская увидела Павла.

– Отпусти меня! – крикнула она, пытаясь выдернуть руку из лапищи Леонова, которая была плодом запретной любви боксерской перчатки и ковша экскаватора. Но тот крепко держал ее.

– Нет, сначала ты меня послушай! – выпалил он девушке в лицо. Тут до Анне дошло, что она чувствует запах перегара. Так значит в той банке была вовсе не кола. Шурик был пьяный.

– Да ты пьян! Отпусти сейчас же! – рявкнула она, пытаясь высвободить пальцы из необъятной лапы одноклассника. Но ей это снова не удалось.

– Ты! Все из-за тебя! Тупая дура! Я за ней мотаюсь, как Бобик на поводке, а она плевала на меня! Да о таком как я, мечтает каждая девчонка в школе! А ты что, зазналась, да? Кто тебе нужен, что бы ты прекратила выпендриваться, и вела себя как нормальная?!! А? Кто?!! Отвечай!

– Что?! Отстань! – воскликнула Аня, не понимая, откуда взялась столь сильная агрессия.

Щеку девушки обожгла пощечина. Анна закричала и осела на землю. Ей казалось, что она ослепла. Шурик попал по виску и из глаз девушки посыпались искры. На несколько секунд она даже потеряла ориентацию в пространстве.

Вдруг она услышала удивленный возглас Павла, и затем дикий крик боли:

– Какого… Аааа!…

Лолита сфокусировала взгляд, который уперся в чье-то черное пальто. Человек стоял к ней спиной, загораживая ее от разошедшегося Леонова.

– Что? Какого хрена?! Ты еще кто такой?

– Не важно. – раздался холодный голос. Он был знаком Ане, но из-за кружившейся головы, она никак не могла собрать мысли в кучу.

– Ах не важно! – раздался пьяный злой голос Леонова. – Ну тогда сам напросился, рыцарь хренов! – и далее трехэтажный мат.

Павел замахнулся на незнакомца боксерским ударом, который был не раз отработан на учениках школы, в которой Аня училась. Но человек, стоящий перед ней, одним скользящим ударом, ребром ладони, полоснул противника по щеке, разбив ее, да так, что брызнула кровь. Анин одноклассник пошатнулся, и упал на колени, держась за рассеченную щеку, из которой текла тонкой струйкой кровь.

Парень, а судя по голосу это был юноша, подошел к нему, и взяв его одной рукой за горло, поднял с земли, поставив на ноги. Шурик нелепо взмахивал руками, и хватался за запястье и пальцы противника, сжимающие ему горло. Это смотрелось бы смешно: здоровенный бугай, барахтающийся в руках противника, который отличался более хрупким телосложением, если бы обстоятельства не были столь печальны.

Рука незнакомца сжималась на горле Павла. Тот захрипел и посинел. Аня поняла, что ее спаситель сейчас задушит Леонова.

– Нет! Не надо! – крикнула она, в панике протягивая руку в их направлении.

Незнакомец обернулся, метнув на нее яростный взгляд. Очень знакомые глаза. Это был… Александр. Он разжал руку, и Шурик горой мышц грохнулся на землю. Синева постепенно сходила с его лица. Теперь оно было просто бледным.

Аня сидела на земле, глядя на все это безобразие. Голова все еще кружилась после фантомного удара Леонова.

Вампир подошел к ней, и присел на корточки рядом.

– Что он с тобой сделал? – спросил он. Аня, не сумев сдержать гримасу боли, покачала головой. Тогда Александр, взяв ее за подбородок, чуть повернул голову в сторону, убрав волосы от виска. Там прятался красный след от пощечины, нанесенной Павлом.

– Вот как значит…– сказал он. Глаза сузились. – Он тебя ударил.

Выражение лица вампира очень не понравилось Ане. Александр встал, и подошел в валяющемуся на земле Леонову. Тут глаза лолиты испуганно расширились. Александр достал из кармана шкатулку. Точно такую же, как и у Ани.

– Что, гад, решил музычку послушать? – прохрипел Павлик, поднимаясь с земли, но тут же падая опять. Видимо у него голова шла кругом. Вампир молчал, неотрывно глядя на шкатулку. Интуиция подсказывала Ане, что если он сейчас откроет эту коробочку, то Леонова уже не спасут даже кулаки. Вампирская музыка была смертельна для простых людей, в чьих жилах не течет ночного яда. Это Аня осознала с неожиданной ясностью. Даже ее эта музыка чуть не свела с ума первый раз, но не убила, потому что она оказалась наполовину вампиром, но Леонов…он человек. Пальцы вампира коснулись серебряного замочка на шкатулке.

– Нет! – крикнула девушка, вставая в земли, и бросаясь к нему. – Прошу, не надо! – она сжала руку Александра, не давая ему открыть красную коробочку. – Он того не стоит. Этот человек не заслуживает смерти. Не открывай.

Александр удивленно посмотрел в испуганные глаза Анны.

– Ты защищаешь этого подлеца? Того, кто причинил тебе боль? – в глазах вампира угадывалось непонимание. Алгоритм смерти прост: причинили боль – убей.

– Да. Он не виноват, это все алкоголь. Он сейчас не в том состоянии, чтобы отдавать отчет своим действиям. Поэтому давай его оставим. Он не такой на самом деле… – практически уговаривала вампира Лола, на всякий случай не убирая своей ладони с крышки шкатулки.

– Хорошо. Судить его не мне. – ответил Александр. – Я его оставлю, хотя и не понимаю твоей доброты к столь отвратительным людям.

– Чего? Что ты сказал, скотина?! Да от таких, как она, мне прощений и извинений не надо! Дура, каких полно на каждом шоссе! Меня бросила, овца! Меня никогда еще не бросали! И доброту свою она пусть засунет куда подальше! – орал Леонов, с ненавистью глядя на Ровенскую и Александра.

Аня предупреждающе сжала руку вампира, взглядом умоляя его не горячиться. Девушка почувствовала, как пальцы юноши вцепились в шкатулку, сжав ее.

– Если бы я сейчас не пообещал Анне пощадить тебя, то давно бы уже убил. Она спасла тебе жизнь, ничтожество. – тоном, от которого у Ани по спине побежал холодный пот, сказал Александр. Каждое слово было, как удар.

– Пойдем,– шепнула она ему, и легонько потянула за руку. Еще раз взглянув на притихшего бунтаря, Александр повернулся и пошел вслед за тянущей его Аней.

Когда они вышли за территорию школы, вампир спросил:

– Почему ты его защитила?

Девушка подняла на него усталые глаза:

– Я знаю, что он не такой. Душевная боль может даже из святого сделать дьявола. – тихо сказала она, посмотрев в сторону стадиона, где наверное отходил после приличной взбучки Шурик. – Уже было достаточно того, что ты его побил. Поверь, то что он меня ударил – слишком малая вина, для того, чтобы его убивать.

Александр поморщился:

– И эта святая простота – вампирша? Знала бы ты, какие грязные были у него мысли. Я жалею, что послушался и не убил его. В мире стало бы на одного засранца меньше. – сказал он.

«Я тебя создал, и не могу позволить кому-то причинить тебе вред…»

– Если бы ты его убил, я потеряла бы веру в тебя. – отозвалась Лолита, зябко ежась. Все-таки на улице мороз, а она была без пальто. Александр обратил на ее жест внимание.

– Замерзла? Пойдем, я доведу тебя до школы, а то еще кто-нибудь привяжется. – через силу улыбнувшись, сказал он. Ярость все еще не стихала. Девушка кивнула.

Аня зашла в помещение, в котором ей сразу стало тепло. Александр остался за воротами, чтобы не светиться.

Анна поднялась на этаж, к кабинету биологии. Уроки уже начались. Она постучала, и услышав учительское: «Войдите!», толкнула дверь. В классе были все, кроме пресловутого Леонова.

– Вы к кому? – спросил ее биолог, явно не узнавая девушку. По комнате пробежал шепоток. Одноклассники удивленно таращились на девушку. Аня пригладив волосы так, чтобы не было заметно следа от удара, замявшись, сказала:

– Ну…я вообще-то сюда, к своему классу. – сказала она.

– Да? А мне почему-то казалось, что вы не учитесь в этом классе. – почесал в затылке учитель. – Странно, что я вас не заметил… Ваша фамилия? – вдруг спросил он.

– Ровенская! – выпалила Аня. Биолог поправил очки, и близоруко пригляделся к ней:

– А, ну точно! Надо же, вы так изменились, просто не узнать. Ну ладно, садитесь. – разрешил он.

Девушка быстро прошла на свое место и села, ловя на себе удивленные взгляды одноклассников.

– Ты где была? – шепотом попеняла ее Лена.

– Э-э..у врача. Живот разболелся. – выкрутилась Аня, доставая тетрадь и ручку. Голова нестерпимо болела, кожа становилась горячей на месте удара. Чтобы хоть как-то уменьшить жар, девушка достала из сумки влажную салфетку, и осторожно, чтобы никто не видел, приложила к гематоме. Стало чуть легче, хоть и не до конца.

По классу каким-то образом разошлась весть (девушка даже знала каким), что Аня уходит из школы. На перемене все сгрудились у ее парты.

– Ань, почему ты уходишь?

– Аньк, что с тобой стало? Ты потрясно выглядишь!

– Ань…

Девушке захотелось зажать уши ладонями и завопить. Она зажмурилась, и Лена, верно расценив этот жест сказала:

– Так, ребята, разошлись. Я вам сама потом расскажу.

Публика недовольно загалдела, но подруга была непреклонна:

– Я уже все вам сказала. Брысь все.

Зеваки все же разошлись. Елена подсела к Ане.

– Что с тобой? Тебе плохо? Выглядишь ты неважно. – сочувствующе сказала она.

– Да. Мне что-то нехорошо.– сказала она. – Понимаешь, я в обморок упала в туалете, и головой слегка раковину задела. – она осторожно приоткрыла гематому. Ленка громко охнула, но тут же зажала себе рот рукой.

– Ты…ты…тебе нужно срочно домой! – прошептала она.

– Думаешь…– начала Аня, но тут раздался дикий крик Кати Морозовой – старосты класса.

– Ребят, Павлика нашли на стадионе, в бессознательном состоянии! Его кто-то очень сильно избил! – крикнула она. По кабинету пронесся тревожный гул. Аню по спине продрал мороз.

Тут в кабинет вошла классная руководительница – Розальда Михайловна.

– Так, дети! – зычно крикнула она. – Без паники! Все с ним в порядке. Жив. Сейчас мы все едем в больницу! Все без исключения!

Аня похолодела. Нет уж, такого счастья ей не надо.

– Лен, я не поеду. Мне плохо. Я домой. Скажешь тогда Розе? (так они сокращали имя их классной). – прошептала Аня подруге.

– Хорошо. – ответила Лена. – Только ты осторожней, а то еще свалишься в пути.

– Угу. – пробормотала Анне. Едва урок закончился, она побежала в раздевалку, и одевшись, выскользнула из школы. Девушка решила пройтись пешком до своего дома. Шапку она одевать не стала. Морозный воздух приятно холодил висок. Волосы девушки трепал зимний ветер, заставляя их кружиться вокруг нее в безумном танце. Анне вдруг захотелось пробежаться. Зимняя погода бодрила ее. Девушка сорвалась с места, и побежала по направлению к дому.

На улице почти никого не было. Все люди были на своих работах. Лишь редкие прохожие скользили мимо, подобно серым теням. Спустя пять минут, девушка запыхавшись, остановилась. Она огляделась, и удивилась. Аня была на остановке, где обычно сходила с автобуса, когда ехала домой.

«Но ведь даже на автобусе ехать минут двадцать…» – озадачилась она. «А я бегом…и прошло всего-то пять минут… ну и ну, оказывается, я еще не знаю всех особенностей своего тела.»

И она, подтянув сумку на плече, медленно направилась к дому.

========== Новая…школа? ==========

– Боже мой, Аня! Как ты могла так удариться?! – всплеснула руками Евгения Андреевна, рассматривая гематому на лице дочери.

– Мам, понимаешь, я…ну в общем, я кажется в обморок грохнулась. Я была в туалете, руки мыла. Я упала, и похоже раковину задела. – девушка улыбнулась, стараясь успокоить мать, которая видимо собралась вызывать ей «скорую помощь». Наверное выражение лица Анне помогло, и мать вздохнув, сказала:

– Что ж, иди переодевайся, и ложись на диван. Я тебе примочку сделаю.

– Угу. – кивнула Аня. Она знала, что мамины примочки очень действенны. Когда Алинка в детстве случайно налетела глазом на ручку двери, процедуры Евгении Андреевны убрали ее фингал за два дня.

Переодевшись в домашнюю одежду, Аня прошла в мамину комнату, и растянулась на диване, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова уже не кружилась, лишь слегка побаливала, но само место повреждения сильно пекло.

«Черт, ну и тяжелая же рука у него…» – подумала она, чуть дотронувшись холодными после улицы пальцами до гематомы.

– Так, все готово!

В комнату зашла мать, неся с собой тазик с водой, и много разных пузырьков с лекарствами и маслами.

– Ничего, дочь, сейчас мы тебя как следует «примочим», и дня через три будешь как новенькая. – улыбнулась она.

– Это хорошо. – сказала Анне. – Вот только завтра придется идти в новую школу, как солдат после войны.

Мать махнула рукой.

– Да ничего страшного. Поверь, твоей красоты это повреждение не испортило. Ты у меня просто красавица. – она чмокнула дочь в щеку. На что та хмыкнула:

– Да уж. Хочется верить.

– Ну что, начнем? – спросила Евгения Андреевна, макая вату в одну из настоек.

– Угу. – кивнула Анне.

Александр шел к «обители вампиров». Его мысли занимали две вещи: ужасная злость к надутому качку и абсолютное непонимание действий, совершенных Аней.

«Она настолько отзывчива и милосердна, что это грозит перейти в наивность», – озадаченно думал он. «Был бы я на ее месте, прикончил бы этого ублюдка даже не задумываясь. И как у этого гада рука на нее поднялась?!» – Александр сжал кулак. «Это существо совершенно доверчиво, и не приспособлено к жизни. Как щенок или котенок, которого еще не били жизненные трудности. Черт, не окажись я случайно поблизости, страшно подумать, что с ней стало бы. Ну ничего, завтра она уже будет с нами.» – он зашел в старинное здание, захлопнув за собой тяжелую дубовую дверь.

Аня поднялась с дивана, и подошла к зеркалу.

– Мда, выгляжу я не блестяще…– озадаченно протянула она.– Но…в конце концов могло бы быть и хуже. – постаралась найти положительную сторону во всем этом девушка. Она посмотрела в окно. Лена и остальные одноклассники наверняка сейчас томятся в больнице у Леонова.

«Впервые мне выпала возможность кого-то судить.» – подумала она. – «Ведь скажи я Александру прикончить Павла, он убил бы его даже глазом не моргнув. Этот человек настолько же жесток, насколько добр. Что меня поразило, так это борьба в нем противоположностей. Я чувствую, что это очень хороший человек, настолько хороший, насколько это наверное возможно для вампира, но…порой на него даже страшно смотреть. Словно в нем просыпается кровожадный демон.» – девушка вздохнула.– «Но…наверное еще никому в жизни я не доверяла так, как этому вампиру. Почему? Хороший вопрос. Возможно потому, что еще никогда не замечала в нем ни малейшей фальши по отношению к себе.»

Аннэ отвернулась от оконного стекла, услышав зов Евгении Андреевны с кухни.

Она зашла на кухню. Мама только что сняла чайник с огня.

– На твой телефон сейчас звонила Лена Соловьева. Я тебя звала, но ты опоздала. Она сейчас придет к нам. Судя по голосу, она хочет сообщить тебе кое-что важное.

– Важное?

Евгения Андреевна кивнула. Тут раздался звонок в дверь.

– Это она. – сказала Аня и побежала открывать.

Когда девушки вошли в кухню, там никого не было. Евгения Андреевна ушла в свою комнату.

– Ань, мне нужно с тобой поговорить. – серьезно сказала Лена, сев за стол.

– О чем? – отозвалась Анне, разливая кипяток по чашкам.

– О Леонове.

Аня чуть не уронила чайник себе на ногу. Поставив его на плиту от греха подальше, она села за стол напротив подруги, и спросила:

– А что с ним?

Лена наклонилась к подруге, глядя ей в глаза:

– Ты как-то замешана в истории, которая произошла с ним сегодня?

Девушка беспокойно завозилась под ее взглядом.

– Нет. – солгала она. – А он в порядке?

Соловьева выпрямилась, и ответила:

– Он-то впорядке, вот только он мне рассказал, что случилось.

Ровенская похолодела.

– И что он тебе сказал?

Лена с самым серьезным выражением произнесла:

– Он сказал, что когда собирался попросить у тебя за что-то прощения, схватил за руку. Тут на него набросился какой-то парень, и чуть не придушил. А ты стояла, и спокойно смотрела на все это. Это правда?

Аня чуть не поперхнулась от такой грязной лжи.

– Что?! Это он тебе сказал?! – чуть не заорала она, вскакивая со стула, и со всего размаху ударив по столешнице рукой. Лена испуганно посмотрела на нее, и встав, мягко надавила Лоле на плечи, заставив ее сесть.

– Тише, успокойся. Ты чего?

– Какая ложь! Какая недостойная грязная ложь! – почти кричала Анна, сжав столешницу так, что на ней осталась вмятина. Лена ошалело посмотрела на ее пальцы.

– Тише, спокойно! Расскажи мне все по порядку. – успокаивала разозлившуюся девушку Елена. Аня разжала руки, убрав их со стола, положила на колени, и глубоко вздохнув сказала:

– На самом деле, эта гематома, она не от удара головой о раковину. Меня ударил Леонов.

Лена прижала ладонь ко рту.

– Что?!

Аня невесело и горько улыбнулась.

– Понимаешь, он был пьяный, и видимо мой отказ воспринял слишком близко к сердцу. Он начал осыпать меня зазаборными оскорблениями, а когда я попыталась вырваться, ударил меня. – она зарылась пальцами в волосы. – Он непонятно что сделал бы со мной в таком невменяемом состоянии, не окажись случайно рядом Александр…

«Откуда он там взялся?»

…Он оттащил его от меня, и когда Леонов попытался его ударить…он просто защищал меня и себя. Он ни в чем не виноват. Лен, это все из-за меня…я…– Анне вдруг расплакалась, спрятав лицо в ладони. Елена рассеянно приобняла подругу.

– Ань, тогда что же получается…что Шурик соврал мне? – промямлила она, поглаживая Ровенскую по спине.

– Да. – выдавила Аня. – Честно, я думала, что он лучше. Я думала, что это у него из-за алкоголя. Лен…ты веришь мне? – она подняла залитое слезами лицо, и посмотрела в глаза подруге. Та обняла Лолу:

– Конечно я верю тебе. Но…эта ситуация такая запутанная, просто не укладывается в голове. – ответила Соловьева Ане. Та вздохнула.

– Я не знала, что он пойдет на такую подлость. – прошептала Ровенская, вытирая мокрое лицо рукавом. – Получается, что он мстит мне. Оговорил меня. – сказала она подруге. Лена озадаченно качнула головой:

– Получается, что так. Если то, что ты говоришь – правда, то он полный урод. Главное, чтобы он не сказал эту чушь нашей классной, а то у тебя будут большие проблемы. Вся эта интрижка запросто может превратиться в нешуточную игру. – пробормотала она.

Аня удрученно кивнула. Лена продолжила:

– Хотя нет, на такое он не пойдет. Слишком труслив. Он рассчитывал, что узнай я от него эту грязную ложь, я перестану доверять, и брошу тебя. И так ты постепенно лишишься всех друзей. – протянула она, и тут, хлопнув в ладоши, с улыбкой посмотрела на Аню:

– Я знаю! Я придумала, как припереть его к стенке! – радостно провозгласила она.

– Как? – подперев щеку ладонью, спросила Аня. На что подруга ответила: