Текст книги "Больные (СИ)"
Автор книги: Julie28
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Эта картина вывела Троя из своеобразного оцепенения. Он резко опустил руку отца, чтобы тот прекратил слепить фонариком Вив и сделал навстречу ей очень уверенный и целенаправленный шаг.
Ботинок подкинул что-то звякнувшее. Трой поднял цепь с земли, демонстративно протягивая отцу. Джеремайя перенял её нерешительно, с некоторой долей брезгливости. Его пальцы без особого желания коснулись металлических звеньев, перепачканных землёй и кровью.
Основатель ранчо медленно переводил взгляд с Мэдисон на Вивьен и обратно. Он не пытался разбираться, кто прав, а кто виноват – ему было совершенно всё равно. Больше всего старика волновало, чем эта история обернётся, ведь разрешать конфликт придётся явно не в пользу пострадавшей мексиканки.
– Мне казалось, что всё, что я о тебе знал – правда, – посмеялся Отто, смотря в глаза девушки. – Но, видимо, я не знал тебя совсем.
Эстебан выглядела одичавшей, но на сей раз её не тянуло смеяться опасности в лицо – она сторонилась, будто готовая в любой момент кинуться наутёк.
– Отец… – Трой сделал попытку что-то сказать, но Джеремайся прервал его жестом, требующим тишины.
– То, что происходит здесь…и вокруг тебя, Вивьен, происходит не просто так. И это не самоотверженный труд у миссис Саммерс, а совершенно другая деятельность, в которой я не уверен, – Отто ещё раз посмотрел на цепь в своих руках, а затем протянул её Мэдисон. – Кажется, это твоё.
Опустив взгляд, женщина забрала орудие, с помощью которого собиралась отнять жизнь.
– Нам нужно будет обсудить этот инцидент, – Джеремайя оглянулся на нескольких мужчин позади себя, что тоже стали свидетелями случившегося, затем снова перевёл взгляд на Кларк, безмолвно дав ей понять, что она тоже поучаствует в обсуждении.
Вивьен заметила это – будто всеобщий заговор, будто очередное собрание у Сантоса в трейлере. Шепчущийся круг, который снова в объединении оказывается намного сильнее одинокого волка.
Она решила вернуться обратно в свою постель. Тихо, никому не мешая – просто уйти, оставив эту кучку людей наедине с их мыслишками. Пусть она зальёт кровью полы и кровать и доведёт до инфаркта своих престарелых соседок.
«Кажется…всё идёт по кругу…какая это по счёту группа, которую мне придётся покинуть?» – подумала она совершенно неконтролируемо.
Девушка снова скрывается в тени, избегая тусклого света фонарей со стороны лазарета. Кровь неустанно лилась с её ладони – была вязкой, липкой и противной, она отбирала силы, закрывала веки, покачивала походку.
За ней кто-то шёл: быстрый тяжёлый шаг, частое дыхание, которое было уловимо даже на расстоянии, рука…очень отчаянно, но осторожно хватающая её за локоть. Это прикосновение ей знакомо – все эти повадки, даже едва уловимый, но всё же отличающий его от других запах, блестящие большие глаза, будто напуганные, будто удивлённые.
Вивьен вырывает руку, не обернувшись:
– Чего тебе надо?
– Сейчас много крови потеряешь, – кажется, он хотел сказать что-то совсем иное, но получилось вот это – бесцветное выражение, несущее в себе очень неуверенную заботу, заботу, которая проявлялась с опаской.
– Я знаю, поэтому не буду тупить, а перевяжу рану, – процедила девушка в ответ.
– Пошли, – Трой снова предпринял попытку коснуться её и теперь уже утянуть за собой.
Сквозь темноту он всматривался в глаза Вивьен, будто опасаясь найти в них то, что он обычно встречал в глазах отца или матери.
Эстебан не была в замешательстве. Она понимала, что происходит, только вот её, даже не гордость, а гордыня разъедала изнутри, сливалась с сознанием и образом мыслей, делала тело подконтрольным – не давала шевелить ногами в сторону притяжения.
Девушка лишь помотала головой, выражая отрицание:
– Вдруг я опять тебе солгу, и ты не сможешь с этим жить, – едко проговорила она, резко разворачиваясь.
Глубоко вздохнув, Трой обернулся на удаляющиеся в сторону дома Отто фонариков. Кажется, сейчас будет решаться чья-то судьба. Ему нужно быть в двух местах одновременно. Проблема в том, что ни в одном из этих мест его не ждут и его не послушают. Но попытаться стоит.
Он ускоряет шаг, преследует её, но не приближается достаточно. Девушка целенаправленно двигается в сторону своей обители, идёт напряжённо, чувствует, что он сверлит взглядом её затылок. Закрывает дверь прямо перед его носом. Трой с трудом сдерживает себя, чтобы не разнести препятствие в металлические щепки. Голова начинает гореть и разрываться, сердце колотится, отдаваясь в виски. Она ведь не смотрела так, верно? Как на нечто ненужное…Она просто злится, только и всего. Так ведь?
Вивьен старается не шуметь. Она еле-еле находит какое-то подобие аптечки в собственной тумбочке, заваленной хламом по самое «не хочу», выуживает оттуда бинты, какой-то просроченный антисептик, по ходу дела оставляя следы крови на всём, к чему приходилось прикасаться. Старушки на кроватях, расположенных совсем близко, начали синхронно вертеться, будто ощущая сквозь сон атмосферу её суеты.
Разодрав зубами нитчатый материал, и с брезгливостью сплёвывая волокна бинта, отвратительно прилипающие к языку, Вив поспешно перевязала ладонь и, тяжело дыша, выглянула в окно, слегка раздвинув занавески. Выпустив из лёгких весь воздух, она прижалась разгорячённым лбом к стеклянной поверхности и прикрыла глаза, суматошно в голове взвешивая «за» и «против».
А ведь он никуда не ушёл. Сидит на ступеньках, опустив голову. Словно провинившийся ребёнок.
– Виви? Чего не спишь? – Эстебан даже резко вздрогнула, испугавшись такого внезапного пробуждения соседки.
– Я…я…просто выспалась, – чуть заикаясь, промычала она. – Вы спите, всё хорошо…я…пойду подышу.
Старушка снова коснулась головой подушки и, вероятнее всего, моментально погрузилась в свой сон снова, однако в это время Вивьен стояла уже у двери, схватившись что есть сил, за ручку.
– За последние пару дней меня настолько часто хотели убить, что я даже польщена, – едва слышно пробормотала она, опускаясь на ступеньки рядом с мужчиной. – Чуть не сломали нос, – Вив слегка коснулась пальцами носа и тут же поморщилась. – Разнесли об мою спину стул, чуть не задушили цепью, проткнули насквозь ладонь…а самый близкий человек послал меня на хрен…в этой грёбанной вселенной точно есть какой-то баланс, раз все вдруг захотели вернуть мне должок.
– Прости, – слово было произнесено очень тихо, Трой снова отвёл взгляд, будто прячась от чего-то.
Она молчала. Слушала пение сверчков, которое и то было громче, подпирая кулаком подбородок.
– Виви, прости, – всё выдавало в нём избыточное напряжение – от отдающихся мелкой дрожью кончиков пальцев до бегающих из стороны в сторону зрачков. – Прости, слышишь? – он подорвался с места, моментально оказавшись у её ног.
Ребёнок…которого лишили чего-то очень важного. Не игрушки, нет. Чего-то более весомого, без чего его маленькое детское счастье невозможно. Его подбородок слегка подрагивал, глаза неистово блестели.
Лишь с первого взгляда слишком разительный контраст – безжалостный убийца и отчаявшаяся душа. Однако у Троя Отто была золотая медаль по самоуничтожению, он мог быть чудесным проявлением и того и другого, он мог нести в себе оба этих состояния, но всегда они были продиктованы недостатком чего-либо.
Одно верно точно – в ней он вызывал всегда достаточно пылкие чувства, которые очень быстро вспыхивали, но были способны настолько же быстро остывать.
– Ну как на тебя можно злиться? – девушка сопроводила слова мягкой снисходительной улыбкой, ощущая, что буря внутри затихла, даже гордыню подмяло под себя желание всё вернуть на свои места.
Она чуть ощутимо, почти невесомо, дотронулась до его лица, немного притянув к себе, и кратко коснулась губами его лба. Громко стучавшее до этого сердце в момент замедлило свой ход. Трой смог спокойно вздохнуть, осознав, что только что сошёл с эшафота, на который сам же и взобрался.
– Я не знаю, зачем это сделал…
– Тише…тебе не нужно оправдываться. Ты просто был самим собой. Это не порок, если ты боялся чего-то, – Вивьен произнесла это наставительно, будто давая какой-то совет.
– Но я не…
– Ты боялся быть обманутым и брошенным. Не отрицай. Это вполне нормальный страх. И ничего зазорного в этом нет.
Если бы в детстве кто-то сказал ему то же самое…возможно, сейчас он был бы таким же нормальным, как и его блистательный братец. Если бы он просто мог принять себя, мог понять природу своих страхов или опасений…может быть, всё было бы иначе.
– Лучше поздно, чем никогда, – будто завершая его мысль, шёпотом проговорила Вивьен.
– Они там…наверное обсуждают тебя, – Трой обернулся в сторону собственного дома и увидел, как горит свет в кабинете его отца. – Думаешь, прогонят?
– Мэдисон не остановится, – твёрдо сказала девушка, вдруг задумавшись. – Она считает меня серьёзной угрозой.
– Значит, нужно доказать обратное.
– Поздно. Я совершила слишком много действий, не устраивающих её. Уговоры пользы не принесут. Но есть всего один человек, к которому она действительно прислушается.
Трой вопросительно посмотрел на мексиканку, с нетерпением ожидая ответа.
– Ник. Она послушает Ника.
– Предлагаешь завести дружбу с Кларком?
– Мда, мне сейчас действительно не помешала бы какая-нибудь книженция о том, как завоевать доверие за два часа, – саркастически хмыкнула Вивьен. – Ладно. Иди к отцу, и если они действительно хотят прогнать меня…или убить…приведи пару доводов в мою защиту, будь добр. А я…постараюсь найти пару точек соприкосновения с Кларком.
***
Эстебан шагнула за порог лазарета, испытывая определённые опасения. Не хотелось трясти почти открытой раной вблизи рассадника сибироязвенных бацилл. Внутри горело несколько керосиновых ламп, тёплый свет которых постоянно подрагивал, рассеивая по помещению причудливые и, возможно даже, устрашающие блики. Миссис Лукас заснула в кресле, сильно устав за последние двое суток. Было относительно тихо – подавляющее число заражённых умерло в самый разгар эпидемии, сейчас те, кому удалось выжить, крепко спали, восстанавливая силы.
Но Ник, казалось, будто ждал её. Он лежал, подложив ладони под голову, и неотрывно смотрел в потолок. Даже при таком тусклом освещении было заметно, что он не спит.
Уловив в общей тишине, которую нарушали только сотни голосов сверчков снаружи, медленные шаги, Кларк повернул голову в сторону гостьи и улыбнулся так, как будто только что услышал удачную шутку:
– Выглядишь неважно, – оценив её внешний вид, заключил парень.
– Спасибо за комплимент, – стараясь не шуметь, Вив ответила тихо и опустилась на край кровати Ника. – А ты, смотрю, выздоравливаешь.
Очевидно, почувствовав себя некомфортно, Кларк сел на кровати, подложив подушку под спину, и скрестил руки на груди, теперь весьма серьёзно уставившись на неожиданного собеседника.
– Что это? – удивлённо спросил он, прищурившись – однозначно он смотрел на её шею. – На этот раз это не похоже на…
– На этот раз это подарочек от твоей мамы, – прервала Эстебан рассуждения Ника. – Она пыталась меня убить.
Ник присвистнул, вскинув брови. Но на самом деле он удивлён не был. Он был уверен, что это произойдёт, вопрос лишь стоял во времени.
– Но я не жаловаться пришла. Я…вроде как…была поражена чувством ответственности за тебя. Вот и решила проведать, – Вивьен осознала, что прозвучало это не очень убедительно, да и по реакции её слушателя это было заметно – Ник явно с разбегу бы не кинулся ей верить. – Ты мне нравишься, Ник. Правда. За тобой так интересно наблюдать, – снисходительно, но несколько шутливо произнесла девушка. – Эта поездка стала для тебя большим испытанием. Зачем ты увязался за нами?
– Хотел узнать о тебе больше, – пожал плечами Кларк. – Мама сказала, что ты – не та, за кого себя выдаёшь, я решил увидеть собственными глазами.
– И что же…разочарован во мне? – с нескрываемым любопытством спросила мексиканка.
– Нет, – как ни в чём не бывало, пробормотал Ник. – Я понял, зачем ты всё это делаешь.
Вивьен прищурилась, с интересом ожидая ответа. Пожалуй, Кларк раскрывался для неё с раннее неизведанных сторон.
– Ты же делаешь это для Троя, верно? Ты говоришь, что защищаешь ранчо, но оно ведь для тебя не имеет никакого значения.
Парень следил за её реакцией, и любая последующая секунда наблюдения подтверждала его умозаключения. Эстебан заметила, как сверкнули его глаза – победно, обрадовано. Щёлкнув пальцами, она тихо засмеялась, не разрывая зрительного контакта:
– А ты проницательный.
– Мама сказала, ты управляешь им, но мне кажется…это он управляет тобой, просто никто из вас этого не осознаёт.
– Интересная мысль, – Вив вскинула бровь, задумавшись. – А ты зачем это делал? Сначала ты решил понаблюдать за мной, отлично, но потом тебе пришлось ввязаться в это действие. Ты понимал, что эти люди, очевидно, ни в чём не виноваты, а тебе придётся их убить. И ты не бросил это сомнительное развлечение. Выходит, ты тоже не без изъяна, Кларк, – девушка пыталась нащупать хоть мельчайшую крупинку, за которую можно было бы зацепиться.
Где пересечение между ней и Ником Кларком? Что есть общего между ними?
– Я сомневался… – парень, казалось, погрузился в какую-то прострацию. – Я вступил в ополчение, но я…пожалуй, никогда не был частью какого-то масштабного противостояния. Я не убил ни одного индейца, я не имел конфликта с твоей группой. Но я подумал о том, что нужно что-то делать, пока все вокруг не отдали свои жизни.
– Это было непростое решение, верно? – Вив продолжала с нетерпением разворачивать обёртку, под которой была самая суть.
– Пожалуй, – Ник вздохнул, пожав плечами. – Но было и то, куда шагнуть я так и не смог. Никто не смог. Кроме тебя.
– Ты имеешь в виду детей? – девушка немного напряглась, понимая, что такая тема уж точно не поспособствует их дружбе.
– Что ты чувствуешь…когда убиваешь? – вместо своего положительного ответа спросил парень, прищурившись, казалось, он даже слегка поддался вперёд, приблизившись к Вивьен.
– А что чувствуешь ты, когда загоняешь в вену героин? – медленно произнесла она, ответно приблизившись.
Ник рефлекторно отпрянул, вжавшись в подушку. Её пальцы очень невесомо коснулись сгиба его руки, очерчивая рельеф едва заметных шрамов. Это прикосновение вызывало дискомфорт и волнообразную дрожь, оживляло какие-то глубинные страхи.
– Эти шрамы…появляются, когда постоянно колешь в одно место. Я много раз видела такие руки, – проговорила Вив. – И тогда…когда ты заметил, что я была под кайфом…готова поклясться, я видела в твоих глазах зависть.
Ник согнул руку, прижимая её к себе, тем самым разорвав это прикосновение. Она действительно напугала его, но какая-то животная часть внутри него отозвалась и отозвалась неслабо. Он попытался спрятать взгляд, чтобы затолкнуть голос эго куда подальше.
Но Вив это заметила. Не зацепиться за такое было бы слишком безрассудно.
– Хочешь, я принесу тебе? – предложила она. – Там ещё много есть.
Это звучало слишком сладко. Слишком притягательно. Голова снова стала тяжёлой, наливающейся свинцом, будто температура моментально взметнулась до критических значений, и это помутнение в сознании повлекло за собой множество ощущений, которых он не ждал. Он будто чувствовал запах опиума, видел, как лёгкая дымка выходит из носа и слегка приоткрытого рта девушки перед ним, обвивает её голову и стремится проникнуть в его тело.
– Ник? – Эстебан слегка потрясла его, возвращая из оцепенения. – Тебе однозначно станет полегче.
***
– Я…конечно многого не знаю, но быть может, она всего лишь глупая девчонка, влюбившаяся в Троя без памяти и делающая странные вещи только по этой причине, – усмехнулся Джеремайя, усевшись за свой стол.
– Она не глупа, – отрицала Мэдисон. – И Трой для неё – замечательное оружие. Если не хочешь окончательно потерять своего сына, пора показать ей на дверь.
– Одна группа уже изгнала её, теперь они все стали ходячими, которых послали грызть индейцев! – воскликнула Алисия.
– Но нельзя же так просто так убить человека! – вмешался Джейк.
– Можно, – возразила Мэдисон, разведя руками. – И не за просто так.
– Вообще я не вижу объективности твоего беспокойства, – спокойно говорил глава семьи Отто. – Она неплохо постаралась для защиты ранчо. И судя по тому, что Уокер ещё не объявился – его люди до сих пор оправляются от потерь.
– Она убила…двоих…детей, – почти дрожа, произнесла Алисия. – Ник сказал мне. Там, в пустыне…она даже не думала, даже не колебалась.
Входная дверь вдруг отворилась, все мгновенно замолкли. Трой тихо вошёл в кабинет отца, остановившись в дверном проёме.
– Она не уйдёт, – твёрдо сказал он, в упор смотря на Мэдисон.
– Она покинет ранчо, – женщина сопротивлялась, упрямо настаивая на своём.
– Вив – хороший боец и стратег, она нам нужна. Люди Уокера снова придут…
– ОНА. НЕ. ОСТАНЕТСЯ, – Кларк выделила каждое слово, озвучивая свою мысль поистине отчётливо и хладнокровно.
– Тогда…я тоже уйду, – на автомате выпалил Трой, однако в его голосе сомнение в сказанном было слишком явным.
Его отец тут же усмехнулся – саркастично и надменно, столь же самовлюблённо, насколько ему могло быть это свойственно:
– Ранчо тебе дороже любой женщины, даже самой невероятной на этой планете. Не смеши меня, сын. Никуда ты не денешься.
И он был прав. Чёрт возьми, старик знал, что говорит. Трой не готов был покинуть дом, особенно сейчас, когда Уокер готовится нанести очередной ответный удар.
– Мэдисон, – переведя взгляд с младшего сына на женщину, обратился Джеремайя. – Ты же понимаешь, тебе нужно привести один весомый довод в пользу её изгнания. Потому что пока я не убеждён. Хороший боец нам действительно сейчас не помешает.
– А на этот вопрос нам ответит Трой, – вдруг сказала Кларк.
Он едва заметно вздрогнул, услышав собственное имя. Что она имеет в виду? Смотрит прямо, беспристрастно, как строгая учительница…что-то снова ждёт от него…
– Ты ведь знаешь, за что её изгнал Сантос, верно? Кого она убила? Кроме того человека в пустыне.
Отто опустил взгляд. Избежать ответа не получится, все смотрят на него, как на избранную цель, как на центр мишени…
– Она убила женщину…её звали Шейла…
– За что? – нахмурилась Алисия, скрестив руки на груди.
Трой не знал, как объяснить. Он и сам не знал, была ли эта причина настоящей. Толкование мотивов звучало нелепо: будто какой-то детали не хватало. Но они смотрели на него всё так же…выжидали продолжения…
– За то, что Шейла изменяла своему мужу…
– И всё? – ухмыльнулся глава семейства.
– Ты что-то недоговариваешь, – подозрительно прищурилась Мэдисон.
– Это всё, что я знаю! – Трой начинал злиться, не в силах терпеть то давление, которое на него оказывалось.
Он не хотел говорить о без пяти минут обратившихся детях, которые тоже были жертвами руки Вивьен – это будет дополнительное очко далеко не в её пользу. Но о подробностях смерти Шейлы он действительно ничего не знал, и даже при огромном желании он не смог бы добавить и слова.
– Вот видишь…даже ты чего-то не знаешь о ней. Не повод задуматься? – проговорила Кларк с ноткой обеспокоенности.
Трой хотел включить упрямство – чтобы защитить её. Виви всегда знает, что делает, она ничего не делает просто так. У неё на плечах отлично соображающая голова, и этого не отнять. Но…почему тогда он сам сомневался в ней? Не потому ли, что несмотря на всю видимую откровенность, информации действительно недостаточно?
– Она убила не только эту женщину, но и их человека, ночью, в пустыне, – продолжала Мэдисон, вновь обращаясь к самому старшему Отто. – И кто-то ей в этом помог, – снова переводит взгляд на Троя, без словесных уточнений понятно, кого она имеет в виду. – А здесь какой был повод? Месть за изгнание? Или просто желание повеселиться?
Он молчал. Снова чувствовал невероятное давление, нагнетаемое со стороны. Он не знал, что ответить – мотив застревал где-то между. Между местью и весельем, плавно перетекая из одного в другое. Тем не менее, ничто из этого не прозвучит в защиту Эстебан.
– Трой, пойми, если её действия в этом случае беспричинны, она может быть опасна даже для самой себя. Не говоря уже о нас. Даже ты можешь пострадать, – наставительно говорила Кларк.
Если откинуть все сомнения, что порождала его тяга к самобичеванию, то всё, что было связано с Виви – ощущалось только как нечто положительное. Он не мог представить, что может пострадать. Как такое вообще возможно? Она всеми силами пытается освободить его, показать ему ту жизнь, в которой он может быть самим собой, не пугаясь осуждения со стороны.
«Я могу пострадать? Какая жалость, Мэдисон…»
И снова изгой. Эти давящие взгляды и ожидание очередной выходки.
Пришлось пулей выскочить из родительского дома. Его мнение ни хрена не значит – ни тогда, когда уезжали Тримболы – всем было на него плевать, ни сейчас, когда пытаются выкинуть за пределы ранчо его лучшего друга.
Вив должна быть в лазарете за «налаживанием деловых связей». Трой усмехнулся тому, как забавно это прозвучало в его голове.
Ник Кларк был не тем персонажем, кому в лёгкую выйдет запудрить мозги. Неужели Эстебан собирается взять его честностью? Если так, то это довольно интересно.
***
– А ты любил когда-нибудь?
– Ну…наверное да. Я думаю, определённо да.
– И на что это похоже?
– На вот это.
Ник прикрыл глаза, окончательно расслабившись. Ему казалось, что он будто погружается в недра подушки, растворяется в ней, теряет вес до последнего миллиграмма.
– Серьёзно? Так спокойно? Я думала…любовь – она другая, – еле пробормотала Вивьен, уже переставшая бороться с ощущением эйфории, которая поработила каждую нервную клетку в её мозге.
– Какая же? – лениво промямлил Кларк.
– Ну…полная адреналина. Когда весело, когда ощущаешь себя одним целым. И в то же время…знаешь, когда плевать на себя. Я хочу…чтобы он был свободен, чтобы он делал, что хотел, чтобы не смотрел по сторонам, не ждал подвоха…
– Может, ты не такая, как все…
– Больная? – предположила девушка, замаскировав шуткой напряжение.
– Мы все чем-то больны, – ответил Ник спокойно.
– Мне казалось, что я любила одного человека…тогда я думала, что я действительно обычная, простая, я уже было начинала думать, что всё моё прошлое можно выкинуть в мусорный бак, – Вив грустно посмеялась. – Он спас меня, нашёл в пустыне. Предоставил место, где жить, машину, в которой можно ехать, дал еды и воды. Он заботился обо мне, зная, что я не умею выживать. И я готова была всё делать для него…
– И чем всё закончилось? – с интересом спросил парень.
– Всё закончилось плохо, – вдруг резко отрезала Вивьен, заёрзав на полу, на котором сидела, явно ощущая неудобство. – Давай не будем об этом.
Ник прищурился, задумавшись. Да, морфин, разливающийся по венам, предавал его мозги расслаблению и заставлял мысли течь медленно, делал время вязким и тягучим. Но любопытство Кларка порой было сильнее даже самых мощных химикатов.
– Это был Сантос? – предположил он.
Вивьен выдержала достаточно долгую паузу, прежде чем недовольно проворчать:
– Вечно ты суёшь свою любознательную задницу, куда не следует, Кларк.
Ник усмехнулся, её раздражение прозвучало забавно. Наркотик не позволял ей поддаваться отрицательным эмоциям, поэтому они получались довольно смазанными и игрушечно неестественными.
– Почему всё плохо закончилось? – упрямо продолжал расспрашивать парень.
– Потому что мы были разными. Сантос был простым человеком, он не понимал меня! На сей раз такого не будет! Ничего из того, что было – не повторится! – упиралась Вив.
– Эй, успокойся, – лениво пробормотал Ник. – Не сопротивляйся эйфории. Расслабься и провались в сон.
– Заснуть? Ты серьёзно?
– Да. Это будет кайфово. Я обещаю, – сказал Кларк голосом, лишённым какого-либо напряжения и беспокойства.
Он перевернулся на бок и, свесив руку с кровати, закрыл глаза. Вивьен наблюдала за его действиями с нескрываемым подозрением, напрочь поглощённая замешательством. Ей показалось, что парень погрузился в сон почти мгновенно.
«Мда…поболтали, блин, – подумала она несколько огорчённо. – Что там он говорил…расслабиться? Видимо, придётся. Не думаю, что в ближайшее время я ещё успею вдоволь понаслаждаться жизнью».
Конец её мысли расплылся, уносимый погружающимся в сон сознанием. Появившийся в лазарете Трой успел застать только мёртвую тишину, заснувшую, сидя на полу Вив, и пустую упаковку от морфина на тумбочке.
***
Утро было сумбурным. Кажется, они всё хотели сделать быстро, чтобы никто на ранчо даже не успел задать лишних вопросов. Солнце еле-еле успело взойти, окрашивая небо кроваво-красным, а она уже еле волочит ноги, подцепляя носками ботинок сыпучий песок.
Через пару часов начнётся адская жара, а никакого намёка на тень и не предвидится. Огромное малиновое солнце поднимается с восточного горизонта, воздух слегка колеблется где-то вдалеке.
Вивьен дышит глубоко, стараясь утихомирить подступающие признаки паники. Всего полтора часа назад она проснулась в кресле, в углу лазарета, рядом в скрюченном положении дремал Трой, а сейчас рядом нет никого…совсем никого…
Потерев ноющую шею, девушка запустила руку в карман и извлекла из него скомканный клочок бумаги. Его вложил в её ладонь младший Отто как раз перед тем, как Джеремайя запихнул её в пикап для того, чтобы увезти с ранчо и выкинуть в двадцати милях от родного порога посреди бездушных песков.
Бумага была желтоватого цвета, довольно узнаваемая – кусочек был вырван из записной книжки, что Трой вечно таскал с собой и охранял, как зеницу ока. Почерк был аккуратным и ровным даже несмотря на то, что его обладатель наверняка был не в лучшем расположении духа, когда наспех писал это.
«Развилка на десятой миле от ранчо. 13:00 каждый день», – гласила записка.
Эстебан невольно взглянула на электронные часы на своём запястье – ещё одна вещь, которую Отто успел ей передать. Табло показывало 5:49.
– Что ж… это будут самые долгие семь часов и самые длинные десять миль в моей жизни, – пробормотала сама себе девушка.
Она продолжала дышать, наблюдая за поднимающимся солнцем. Внутри снова нарастала злоба, которая начинала подменять собой панику. Всё из-за всепоглощающего ощущения безысходности. Ничего не вышло.
Ник действительно сделал попытку остановить собственную мать, но это было бесполезно, а оттого настольно нелепо и неэффективно, что, по сути, не имело никакого значения. Трой же напоминал пса, которого впервые в жизни посадили на цепь: он намеревался устроить массовый мордобой, и раздать люлей всем, кто стоял у него на пути, даже несмотря на то, что Мэдисон довольно уверено зарядила при нём пистолет – он знал, что в него она не выстрелит, а может быть, ему было всё равно.
Еле стоящие на ногах ополченцы держали его с неохотой, но они слушались указаний самого старшего Отто на ранчо.
Ей не дали ничего, кроме малюсенькой фляжки с водой. На вооружении только собственные ноги и хроническая агрессивность, которая только и могла защитить её в отсутствии и малейшего ножика.
Она стоит, прислонившись спиной к кузову пикапа, на котором её вот-вот увезут, и разглядывает сухую землю под ногами. Тогда ничего кроме опустошения ей не овладевало. Не было сил даже поднять голову, чтобы пересечься взглядами с теми, с кем так хотелось: кого-то прожечь и мысленно уничтожить…с кем-то попрощаться.
Трой успел подскочить к ней лишь на секунду, торопливо вложив в её руку клочок бумаги и часы, перед тем, как собственный отец оттолкнул его. Девушка вела себя послушно, сопротивляться было бесполезно и чревато появлением пули промеж глаз. Она старалась думать, что это лишь очередной этап, очередное замыкание круга – всё возвращается туда, откуда начиналось, в безжизненные пески, где она вновь встретит каких-нибудь путников и примется отравлять их существование и испытывать на прочность. Ничего нового.
Но стоило только пыли, поднятой колёсами пикапа Отто, окончательно осесть, как Вивьен целенаправленно направилась в сторону развилки. Ведь Трой – это не безликий человек, коих было на её пути множество, это тот, кто разорвёт эту грёбанную череду повторов.
С каждым шагом и с каждым градусом, на который повышалась температура воздуха, всё более тёмными становились её мысли. Они застряли где-то в районе плана спалить ранчо к чертям собачьим и радостно смотреть на его тлеющие руины.
Вив держалась на расстоянии от дороги, и это была хорошая идея. Через два часа медленного темпа ходьбы она услышала шум моторов и тут же лихорадочно принялась искать укрытие.
«Пропади она пропадом, эта пустыня», – в сердцах подумала девушка и тут же навзничь упала на землю, не найдя ничего лучше, кроме как притвориться убитым ходячим.
Пыль на горизонте уже поднялась в воздух – автомобили вот-вот появятся в поле зрения. Положив лицо на руки, и раскидав своё тело как можно беспорядочнее, Вивьен замерла, надеясь, что на таком расстоянии от дороги никто и не обратит на неё внимание. Сейчас самое главное просто не шевелиться.
Но песок жёг так, что это было довольно трудновыполнимой задачей. Эстебан чувствовала себя яйцом на сковородке, которое вот-вот превратится в чудесную яичницу, не хватает только посыпать сверху солью, чтобы было вкуснее.
В сторону ранчо направлялась колонна. Не стоит особо раскидывать мозгами, чтобы придти к заключению, что это Уокер и его люди.
«Что-то вы не особенно пострадали от нападения мертвецов», – бегло подумала мексиканка, считая количество машин в веренице.
Мэдисон была в резервации, когда отправлялась туда узнать, чем отравили ополчение. Она говорила, что поселение пострадало, но, по всей видимости, людей они потеряли немного. В целом, мощь толпы была невелика, да и прекрасно известен тот факт, что приоритетнее для Вивьен было уничтожить группу Сантоса, нежели навредить индейцам, уж самой себе врать не стоит.
Она невольно посмотрела на свою руку с застёгнутыми на ней часами: как жаль, что в них нет никакого шпионского передатчика, он пришёлся бы очень кстати.
Как только колонна скрылась из виду, девушка тут же резко вскочила на ноги и сразу же перешла на бег. Теперь в её планах было продвигаться дальше развилки – к самому ранчо, ведь там вполне могла понадобиться её помощь, пусть при себе у неё не было и никакого намёка на оружие.
Её напрягало, что в нужный момент её не будет рядом. На ранчо есть два человека, которые стоят у Уокера первыми в списке самых нежелаемых – это Джеремайя Отто собственной персоной и его младший сынок. И если на первого ей плевать, то за второго она готова была убивать голыми руками, и отсутствие оружия не было бы ощутимой преградой.
Развилка уже виднелась вдалеке – половина пути пройдена.
«Либо ты останешься жив, либо я собственноручно уничтожу это место», – подумала мексиканка, прежде чем ускорить свой шаг.
