Текст книги "Love You (СИ)"

Автор книги: Jendeukiekim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Я возвращаю фужер проходящему официанту и поворачиваюсь, чтобы встретить мужа. Сегодня, в отличие от предыдущих дней, Джексон пребывает в приподнятом настроении, а значит, мне не придется улыбаться за нас двоих.

– Мои знакомые здесь, Лиса. Жена Ёну давно хотела с тобой познакомиться. Пойдем, я тебя им представлю.

– Если она так давно хотела со мной познакомиться, то почему бы им самим не подойти? По-моему, логично.

– Не будем портить друг другу настроение, Лиса, – Джексон улыбается, но я знаю, что ему это стоит больших усилий. – Они недавно в Сеуле и хотят обзавести новыми друзьями. Возможно, нам стоит пригласить их на ужин.

Я не отвечаю лишь для того, чтобы не устраивать мелких перепалок. Не испытываю ни малейшего желания заводить новых друзей, а тем более приглашать их в свой дом.

– Это моя жена Лиса, а это Ёну и Арин, – торжественно объявляет Джексон, подводя меня улыбающейся паре, на вид нашим ровесникам.

– Я так рада познакомиться с тобой, Лиса, – восторженно голосит девушка, шаря по мне глазами. – В жизни ты еще красивее, чем на фотографиях. Это платье от CHANEL?

– Это Celine, – поправляю я, мысленно уверяясь, что Арин и на пушечный выстрел не подойдет к моему дому хотя бы потому, что она уже меня раздражает.

Ее муж делает едва заметный кивок головой, подразумевающийся как жест, исполненный достоинства, который на деле выглядит так, словно ему на шею надели ортопедический корсет. Я знаю эти повадки: чета Арин явно приехала из небольшого провинциального города и теперь изо всех сил пытается выглядеть здесь «своими».

– Ты говорил, что играешь в теннис, Ёну? – с энтузиазмом интересуется Джексон. Что отвечает его собеседник, я не слышу, потому что в этот момент вижу Тэхёна.

В зале много народа и мы вполне могли бы не встретиться, но его рост и шевелюра не дают шанса. Он одет в черный костюм и белую рубашку, а на его руке висит тонкая фигура в серебряном платье. Лицо девушки мне знакомо: я видела ее с ним на последних фотографиях, а еще оно часто мелькает в прессе: дочь владельца звукозаписывающей компании, тусовщица и дизайнер одежды, которую я бы не купила даже на девяностопроцентной распродаже. Сейчас все, у кого имеются деньги стремятся либо петь, либо ходить по подиуму, либо рисовать эскизы, и почти всегда делают это плохо.

– Это Тэхён, – слышится по-деловому напыщенный голос Ёну. – Встречался с ним на одном из недавних мероприятий. Надо пойти с ним поздороваться.

Идти здороваться ему не приходится, потому что после того, как Тэхён пожимает руку Ёну, он сам движется к нам. Джексон стоит молча, но волны исходящего от него раздражения ощутимо ударяются мне в плечи.

Тэхён по очереди приветствует нас и сдержанно кивает семье Ли, не подав ни единого признака узнавания, после чего представляет свою спутницу:

– Это И Руми.

Мне не нужно вглядываться в ее лицо, чтобы оценить, что в жизни она ничуть не хуже, чем на фотографиях. Немногим младше меня, эффектная брюнетка с отличной фигурой. С иронией отмечаю, что платье на ней от Prada, а не из собственной коллекции. Значит, есть еще и мозги.

– Приятно познакомиться, – девушка с улыбкой обводит каждого из нас глазами и фокусируется на мне. Мне знаком этот взгляд: недобрый и оценивающий. Она бы предпочла, чтобы я в эту же секунду исчезла, развеяв малейшее сомнение, что она единственная звезда на сегодняшнем мероприятии. К прискорбию для нее, я по-прежнему здесь стою.

– Вы ведь работаете с Тэхёном? – этот вопрос она адресует Джексону, но продолжает смотреть на меня. Мне приходится приложить усилие, чтобы сохранить невозмутимость: она знает о его делах и зовет его Тэхёном. Ничего сверхъестественного в этом нет, просто я не подготовилась.

– В каком-то смысле да, – механическим голосом отвечает Джексон. Думаю, сейчас мы впервые за долгое время испытываем схожее желание: чтобы эти двое поскорее ушли.

– Ваше лицо мне знакомо, – произносит Руми, обращаясь ко мне. – Где я могла вас видеть?

Мне даже на секунду становится интересным, почему она прицепилась именно ко мне. Я здесь не единственная женщина, и я стою со своим мужем. Вряд ли Тэхён что-то обо мне рассказывал. Тогда что это? Женская интуиция? Ревность? Предчувствие опасности?

– У меня была своя экономическая рубрика в паре интернет-изданий, и я часто посещаю подобные мероприятия. Возможно, мое лицо знакомо вам оттуда.

Посчитав на этом наше общение оконченным, я бросаю быстрый взгляд на Тэхёна, который молча наблюдает за мной, и делаю знак официанту принести шампанского.

– А вот кстати и фотограф, – с неожиданным энтузиазмом объявляет Джексон и через секунду его рука смыкается на моей талии. – Сделаем пару снимков.

Парень с камерой явно не планировал нас тревожить, но сейчас идет прямо к нам. Мне неприятно дешевое представление, которого бы удалось избежать, не будь рядом Тэхёна, но я тем не менее, позволяю мужу себя обнимать и позирую. Если уж браться за что-то, то делать это хорошо. Бедро Джексона прижимается к моему, одна рука ложится на крестец, вторая прижимается к животу.

– Я не беременна, если ты не в курсе, – говорю тихо. – В следующий раз поработай над позами.

Вместо ответа он наклоняется и целует меня в шею. Идиот. Хочет вызвать его ревность как в студенческие годы? То время давно ушло.

Ёну наседает на Тэхёна с расспросами, на которые он отвечает незаинтересованно и скупо. Я уже раздумываю над тем, чтобы самой отлучиться, как слышу голос Руми:

– Тэхён, папа прибыл. Я хотела вас познакомить.

Через минуту они уходят, Джексон возвращается к разговору с Ёну, Арин начинает расспрашивать меня о Юне, но эхо последних слов, произнесенных звенящим женским голосом, мешает мне ее слышать. Познакомить с папой. Я хочу познакомить тебя с папой.

Когда официальная часть мероприятия подходит к концу, а мой желудок вместил в себя третий фужер шампанского, я выхожу на прилегающую террасу, чтобы оправиться от надоевшего шума. Чуть поодаль от меня беседуют двое мужчин, но их общество вполне можно потерпеть. Я думаю о Юне, и о том, что на это ноющее чувство в душе не имею права. Что меня так расстроило? Я уже видела его с женщинами. Тэхён здоровый мужчина, а секс по четвергам едва ли закрывает потребность его либидо. К тому же, я замужем. Формально мы с ним квиты, даже если в действительности это не так. Всему виной моя давняя проблема, от которой я не могу избавиться: я по-прежнему считаю, что имею права на него. А еще я никогда не смогу представить его папе.

– Хороший вечер, – слышится сзади. – Обожаю мероприятия, на которых все продуманно в мелочах.

– Чонгук имеет вкус и стиль, – я не поворачиваю головы, потому что совершенно не хочу снова видеть лицо этой девушки.

– Я искала Тэхёна.

Руми останавливается совсем рядом, так что до меня долетает аромат ее селективного парфюма. Отворачиваться не имеет смысла, поэтому я смотрю на нее.

– Как видишь, его здесь нет.

– Я думала, что он все еще разговаривает с моим отцом, но оказывается они уже все обсудили, – она пристально смотрит на меня, словно хочет увидеть реакцию на свои слова. Разумеется, она ее не увидит, а ее ощутимая нервозность меня бодрит. Смазливая дурочка. Даже сотня таких как она не способны вывести меня из себя дешевыми приемами.

– Здесь есть вторая терраса. Думаю, тебе стоит поискать там. Длительные разговоры всегда его утомляли.

Кому точно не стоит играть в покер, так это И Руми: ее скулы, подчеркнутые хайлайтером, дергаются, ноздри раздуваются.

– Я не знаю, какие у вас…

Звук распахнувшейся двери обрывает ее фразу, и мы обе машинально оборачиваемся. Вполне закономерно увидеть там Тэхёна. Мы встречаемся глазами, после чего его взгляд падает на Руми.

– Тебе пора возвращаться в зал.

– Где ты был? – ее голос кардинально меняется, становясь звенящим и нежным. – Я тебя искала и вышла подышать воздухом.

– Ты меня нашла. Теперь вернись в зал.

Девушка бросает на меня финальный взгляд, и встряхнув волосами, и идет к выходу. Я слышу как она что-то чересчур мило щебечет, пытаясь скрасить возникшую неловкость, и после того как дверь за ними захлопывается, отворачиваюсь. Почему-то хочется улыбаться.

========== Глава 11 ==========

– Все эти дни я занимался изучением отчетов за последний квартал, – Тэхён отодвигает от себя стопку бумаг и неспеша обводит сидящих глазами – кажется, это его фирменный стиль. – Помимо ряда неудачных сделок, выполняя обязательства по которым вы работали себе в минус, я отметил высокий зарплатный фонд. Я уже упоминал об этом на первом совещании, и повторюсь сейчас: его нужно корректировать. Начиная от количества сотрудников в каждом из отделов и заканчивая суммой выплат.

– Ты предлагаешь урезать штат, заставив оставшихся людей работать больше, и при это сократить им зарплату? – подает голос Джексона, не удосужившись спрятать раздражение с оттенком презрительности.

– Если коротко, то да.

В зале повисает тишина и главы отделов, присутствующие на совещании, начинают между собой переглядываться. Сейчас происходит как раз то, о чем беспокоился Чонгук: новый акционер вносит свои коррективы в работу, и им разумеется, это не нравится.

– Бред. Эти люди работают у нас много лет, и я не собираюсь так с ними поступать.

– К счастью, как новое лицо, я не знаком с ними настолько близко, а потому мое мнение можно считать более объективным, – замечает Тэхён, ни на секунду не меняясь в лице, даже не смотря на то, что Джексон при всех окрестил его слова «бредом». – Одной из своих задач я вижу повышение эффективности работы компании изнутри. Будем считать это генеральной уборкой. Нет смысла завозить в жилище новые вещи, пока комнаты набиты старым хламом.

– Наши сотрудники делают свою работу хорошо, поэтому нелепо сравнивать их со старым хламом.

– Я не привык измерять продуктивность количеством времени, проведенным сотрудником на рабочем месте. Да, каждый из них высиживает положенные часы в офисе, но это не гарантия полноценного объема работы. К примеру, судя по отчету из отдела продаж, менеджер А обрабатывает в течение недели в два в половиной раза больше заказов, чем это делают менеджер Б и С. У меня возник закономерный вопрос: почему бы не убрать этих двоих и не нанять одного человека уровня менеджера А?

Лицо Джексона приобретает насыщенный пурпурный цвет, но к счастью, у него хватает выдержки и ума, чтобы не повышать голос:

– Если ты имеешь в виду Сону и Джунсо, то они работали еще с моим отцом и имеют прекрасный послужной список.

– Правильное замечание: они его имели. Сейчас же либо расслабились за выслугой лет, либо же растеряли хватку. И то и то повод для того, чтобы от них избавиться.

Тэхён вновь обводит притихших сотрудников глазами, будто знает, что ему удалось установить свое безоговорочное доминирование, и теперь требуется закрепить результат.

– Я хочу, чтобы вы услышали мою точку зрения. Мне не важно, сколько часов просидит сотрудник возле компьютера или за телефоном. Он может уехать и в середине рабочего дня, если это будет означать, что он выполнил сто процентов своей работы. И также мне неважно, что кто-то когда-то решил, что для слаженной работы офиса штат должен быть укомплектован двумя сотнями сотрудников, и никак не меньше. Возможно, на тот момент этого действительно требовали обстоятельства, а возможно, это решение изначально было ошибочным. «Manoban&Wang Company» переживает не самые простые времена, а потому ничего нельзя упускать из вида. Путем сокращения штата затраты компании уменьшатся на двадцать пять процентов, а в нашем случае это большая сумма.

– И кого вы считаете нужным убрать? – подает голос Мин Сухо, глава отдела статистики.

– Вы руководители подразделений, отчеты были предоставлены вами, значит вам решать. Думаю, мне не стоит лишний раз упоминать, что в выборе лучше не опираться на личные симпатии и тем самым не ставить свою репутацию под удар. Еще есть вопросы?

Его взгляд останавливается на мне, как раз в тот момент, когда я начинаю говорить.

– В моем отделе, включая меня, всего пять человек, работа каждого из которых меня полностью устраивает. Это настолько принципиально – вышвыривать кого-то?

Наш зрительный контакт длится всего секунду, но мне кажется, что прошла целая вечность и все это заметили. Разумеется, нет ни единого шанса, что они знают: лицо Тэхёна словно высеченная из камня маска, мое – плотный каучук.

– К работе отдела маркетинга у меня нет претензий, Лиса. Ты и твои сотрудники можете продолжать работу в штатном режиме.

Он удерживает мой взгляд еще секунду, после чего переводит его на моего соседа – Со Юнхо из юридического.

В груди оживает странное чувство: торжество, смешанное с радостью. Когда я приняла должность главы отдела, в штате работали десять сотрудников. В течение месяцы я попрощалась с четырьмя из них, на второй уволила еще двоих и наняла новых. Тэхён прав: многие в «Manoban&Wang Company» привыкли пускать пыль в глаза и протирать задницей рабочий стул, просто высиживая положенные часы. Я никогда не выпячивала свои заслуги на рабочем поприще и просто делала то, что привыкла делать: каждый проект, за который бралась, выполняла качественно и с душой. Похвала мне была не нужна – достаточно собственного чувства удовлетворения, но получить положительную оценку из уст того, кто знает о чем говорит, оказалось чертовки лестно. И еще одно приятное открытие: Тэхён, как и я, умеет отделять рабочее от личного.

Судя по лицам присутствующих, они пребывают в растерянности и возмущении. Джексон тоже выглядит злым и огорошенным, правда, его состояние, скорее, вызвано тем, что Тэхёну вздумалось диктовать свои правила.

– Я понимаю, что мое предложение может не всем понравится, но другого выхода я не вижу. Деньги, которые расходует компания, наполовину мои, и они слишком непросто мне достались, чтобы тратить их бездумно, – отодвинув стул, он встает. – Я оставлю вас обсудить новость.

Тэхён выходит из кабинета в сопровождении десятка взглядов, устремленных ему в спину, и едва дверь за ним захлопывается, поднимается возмущенный шум.

– Нельзя просто так увольнять сотрудников…

– Придется перестраивать всю работу заново…

– Как мы будем объяснять клиентам…

Джексон выглядит хмурым, его взгляд устремлен на меня, словно это я, а не Тэхён, вынуждаю его увольнять сотрудников. Хотя возможно, он смотрит на меня так, потому что я не считаю нужным скрывать наслаждение происходящим. Перепуганными лицами этих людей, трясущихся за свои насиженные места, не желающих, чтобы их уютная рутина хоть как-то менялась. Мне нравится, что в компании появился лидер, способный всколыхнуть застоявшееся болото, нравится не думать о том, что завтра усилиями Джексона мы все пойдем ко дну. Тэхён только что дал понять, что проигрыш в его планы не входит, и в достижении своей цели он готов идти по головам. Такие методы мне близки и понятны, а потому сейчас я полностью удовлетворена. Определенно, с его появлением у Юны появились все шансы сохранить наследство.

Спустя двадцать минут, главы отделов расходятся, продолжая возмущенно перешептываться, а мы с Джексоном остаемся вдвоем. Я собираю бумаги под его под его пристальным взглядом и первой нарушаю молчание:

– Перестань смотреть на меня зверем. Он говорит разумные вещи. Пора вычистить пыльный чердак от ненужного хлама.

– Какое совпадение. Помнится два года назад ты убеждала меня сделать то же самое. Убрать Джунсо, Сону, Юнхо. И теперь приходит он, и повторяет за тобой слово в слово.

– И о чем это говорит? Что я два года назад была права и прислушайся ты ко мне, наше сегодняшнее материальное положение было бы куда лучше?

Слышится скрип отодвигаемого кресла, Джексон выходит из-за стола и движется ко мне. Мне это не нравится, но я продолжаю аккуратно складывать бумаги.

– Или то, что вы с ним возобновили свою давнюю дружбу.

– Хмм… – не удерживаюсь от издевательского вдоха. – Помнится ты сам послал меня уговаривать Тэхёна подписать договор о партнерстве. Разве это не предполагало дружескую беседу?

– Не играй со мной, Лиса, – Джексон перехватывает моё запястье и резко его выкручивает, отчего собранная стопка вновь рассыпается по столу. – Я сейчас слишком зол, чтобы терпеть твои издевки. Много лет назад ты сделала из меня дурака, но больше у тебя не выйдет.

Мне больно, но показать свою боль означает проявить перед ним слабость, поэтому все, что он видит в моем лице – это насмешливую снисходительность. Тому, что его так легко вывести, и что от собственного бессилия он пытается слить злость на меня, не гнушаясь применять физическую силу.

– Выпусти мою руку. Ты оставляешь синяки.

– Джексон, ты мне нужен на пару слов, – раздается за нами ледяной голос. Тэхёна.

Потемневшие глаза мужа становятся на два тона светлее, и он немного ослабляет захват на моей руке, однако отшагивать не спешит.

– Ты не видишь? Я общаюсь со своей женой.

Я не поворачиваюсь, предпочитая смотреть в окно, и коротким рывком высвобождаю запястье из его тисков.

– Да, я вижу. Это срочно.

– Можешь подождать за дверью пару минут? – Джексон уже не пытается скрыть то, что он огрызается. Тэхён его не слушает, и он не знает, как с этим быть. – Я сейчас подойду.

– Я же сказал, что это срочно.

Выругавшись сквозь зубы, Джексон идет к двери, и хотя я по-прежнему стою к ней спиной, знаю, что Тэхён пропустил его первым. Потому что на столе по-прежнему лежат бумаги, которые он забыл и за которыми вернулся, и потому что поясницу горячо покалывает.

========== Глава 12 ==========

– Сегодня мои родители зовут нас к себе на ужин, – говорит Джексон, остановившись в дверях моей спальни.

Я в последний раз провожу расческой по волосам и, убедившись, что они в порядке, откладываю ее в сторону.

– Я уже говорила, что четверг у меня занят, и то, что Суа приготовила очередную утку, этого не изменит.

– Это мои родители, Лиса, и они хотят видеть нас и Юну. Отмени свои планы.

– Не отменю.

Я достаю из косметички блеск и обвожу им губы. Сегодня наша третья встреча с Тэхёном, и у меня в голове сформировался алгоритм сборов: волосы забраны на затылке, минимум туши, и обязательно водостойкая, легкая пудра, никаких помады и румян.

Сзади слышатся шаги, кресло подо мной слегка пружинит, и на подголовник опускаются ладони Джексона. Мы встречаемся в отражении зеркала глазами, и я вопросительно поднимаю бровь.

– Иногда мне хочется бить тебя головой об стену, чтобы вытрясти весь этот лед и обнаружить нормальную женщину. Даже удивительно, как ты смогла стать хорошей матерью для Юны, не имея сердца.

– Выкручивая мне запястья и раздавая пощечины, ты желаемого не добьешься. В следующий раз когда попытаешься меня оскорбить, делай это без упоминания дочери, иначе моему терпению придет конец, и гора льда попросту тебя раздавит.

– Я прошу просто быть семьей! Просто быть нормальной семьей.

– Ты просишь меня создавать видимость нормальной семьи. Этим я занимаюсь большую часть времени и иногда мне нужен перерыв.

Подголовник дергается, слышатся гневные шаги и глухое бормотание: «сука».

Я дергаю молнию косметички и прикрываю глаза. Я давно научилась не реагировать на его обиды и оскорбления, но они по-прежнему выматывают. Джексон словно ребенок, зашедшийся в продолжительной истерике: можно закрыть его в комнате и пытаться не обращать внимания, но долетающие из-за двери крики все равно будут давить на нервную систему.

Я наношу по капле духов на запястья и бросаю взгляд на часы: начало седьмого. Сажусь на кровать и беру телефон в руки, чтобы проверить электронную почту, как дверь открывается и в комнату вновь входит Джексон.

Он молча опускается передо мной на колени, и обняв ноги, утыкается лицом в подол моей юбки. Оттого, что он тяжело и часто дышит, кожа ног нагревается, и мне становится некомфортно. Застыв с телефоном в руке, я смотрю на его по-модному постриженный затылок, и почему-то думаю, что его волосы сильно выгорели на солнце и больше подходят поп-певцу, чем главе крупной компании.

– Лиса, я ведь стараюсь. Куда легче было найти другую женщину, не такую как ты, и не проходить через все это. Но мне не нужны другие. Я зациклен на тебе, влюблен лишь в тебя, и хочу, чтобы у нас все получилось. Просто пойди мне навстречу, прошу тебя. Не будь такой холодной. У нас есть семья, этот дом, компания, Юна. Ты можешь родить еще одного ребенка и посвятить себя ему. Я не верю, что у нас все потеряно.

Мое тело деревянное, вместо позвоночника – металлический штырь, не дающий согнуться. Я знаю, что сейчас муж говорит искренне, вернее, он действительно так считает. Что по-настоящему любит меня, что есть шанс, что я захочу родить еще, что мы сможем перевернуть все эти измятые, покрытые грязными пятнами страницы, и вернуться назад. Проблема в том, что наше общее прошлое изначально не было столь привлекательным, каким должно было быть, а Джексон слишком сильно и много меня разочаровывал, чтобы сейчас хотеть его утешить.

Я заношу ладонь над его головой, но опустить ее не могу. Я должна хотя бы подарить ему ласку, а заставлять себя так и не научилась. Сейчас Джексон воплощает собой все, что я не люблю: полную эмоциональную разбитость и кричащую мольбу о сочувствии. Много лет назад Тэхён тоже был разбит и тоже просил, но его боль мне хотелось собрать губами. Все же я очень пристрастна, и собственный муж в круг моих пристрастий не попадает.

– Джексон, ты не любишь меня. Я твоя точка опоры, та, кто, по мнению наших родителей, тебе подходит. Они внушили это нам очень давно, и мы поверили. Надо отдать тебе должное – ты верил сильнее и старательнее меня. Когда любишь, ты готов взять за человека ответственность, простить ему все, даже если кажется, что простить невозможно. Ты принимаешь его таким, какой он есть, и всегда готов сражаться на его поле. Всего этого между нами нет.

– Я простил тебя за то, что ты была с ним. Думаешь, это было просто?

– В том-то и дело, Джексон: ты меня не простил. Предлагал быть вместе, не дав себе времени все взвесить. Для тебя наш брак был заманчивой игрой, которая устраивала тебя и других заинтересованных в ней игроков. Возможно, потому, что в жизни тебе легко все доставалось. Ты думаешь, что рвешь жилы по максимуму, а на деле жалеешь себя. Для прощения требуется все твое мужество, оно не бывает легким, даже если речь идет о том, чтобы простить самого себя. Поверь, я знаю, о чем говорю. То же самое касается бизнеса. Не ищи оправданий своим неудачам, и тогда ты сможешь полноценно работать с тем, что есть.

Моя рука почти задевает его волосы, когда Джексон отрывает голову от колен и поднимает глаза. В них боль и обида.

– Ты снова меня обвиняешь, Лиса. Всегда одно и то же. Я перед тобой на коленях, но ты не можешь найти в себе даже капли сочувствия.

– Мне не нравится сочувствовать. Я не позволяю его даже по отношению к себе, а я, как ты знаешь, на редкость эгоистична.

– Что, по-твоему, во мне не так, Лиса?

Я могла бы говорить об этом очень долго, но сейчас не нахожу честности его так сильно ранить. Поэтому цитирую одну из фраз, сказанную когда-то Тэхёном:

– Ты не знаешь, как со мной обращаться.

– А он знает, да? – Джексон щурит покрасневшие глаза, в которых теперь горит злость.

– Когда-то знал. Нам нужно развестись, Джексон. Обещаю, я не буду препятствовать твоим встречам с Юной.

– Нет, – он яростно мотает головой, как и всегда, когда я захожу речь о разводе. – Я с тобой не собираюсь разводиться. Надумаешь это сделать, я буду настаивать на разделе компании, и твоя семья останется с кучей долгов. Виной этому будешь ты, Лиса.

Я усмехаюсь и отпихиваю его от себя. Порой люди просто не дают шансов думать о них, лучше чем они есть.

– Встань с колен и убирайся из моей комнаты, Джексон. Мне нужно ехать.

Комментарий к Глава 12

Дорогие мои, я старалась для вас. Пишите отзывы))))

========== Глава 13 ==========

По традиции я приезжаю в “Walking On The Cloud” ровно в семь, выхожу из машины и замечаю, как в соседнем ряду гаснут фары знакомого Genesis GV80. Тэхён захлопывает дверь, разворачиваясь, чтобы уйти, но при виде меня останавливается.

– Приди я чуть раньше, наткнулась бы на запертую дверь? – вопросительно изогнув бровь, направляюсь к нему.

– Ты бы не пришла раньше, Лиса.

– Почему ты так решил?

– Тогда это бы означало, что происходящее тебе по душе.

Я пожимаю плечами и, обогнув его, первой шагаю к стеклянному входу отеля. Тэхён и впрямь меня хорошо знает.

По пути к лифту он держится чуть поодаль, но едва металлические двери съезжаются, его взгляд застывает на мне без попытки сдвинуться. Я отвечаю ему тем же, потому что считаю традицию прятать глаза или создавать видимость увлечённости телефоном, смехотворной. Хорошо, что он остановился на шестом этаже.

В номер Тэхён пропускает меня первой, после чего сразу уходит в ванную – судя по звукам льющейся воды, моет руки. Я скидываю туфли и, подойдя к окну, отодвигаю тяжёлую портьеру. Из него открывается обзор на лазурный прямоугольник бассейна в окружении шезлонгов и подсвеченный газон; чуть дальше золотыми огнями искрит вечерний Сеул. Можно сказать, что я любуюсь видом, но любование подразумевает умиротворение, а покалывающее волнение в груди, смешанное с призрачной болью, вряд ли можно так назвать. Интересно, это когда-нибудь пройдет? И нужно ли, чтобы проходило?

То, что Тэхён вышел из ванной, я узнаю по звуку шагов, потому что стою к нему спиной. Слышится глухой щелчок откупориваемой бутылки, бульканье и дребезжание стекла.

– Расстегнешь мне платье? – спрашиваю из-за плеча и, слегка развернувшись, демонстрирую молнию. Тэхён делает глоток и с глухим стуком возвращает бокал на стол. Ответа так и не следует, вместо него раздаются тяжёлые шаги. Они приближаются ко мне вплотную, настолько, что я чувствую тепло, исходящее от его тела. Нет ничего сверхъестественного в том, что он расстегнет мне молнию: у нас отношения по контракту, снять платье – бытовая необходимость, но сердце все равно панически грохочет, а на предплечьях собрались мурашки. Пальцы Тэхёна коротко задевают мою шею, вместе с этим прикосновением раздается звук разьезжающейся молнии. Я смотрю в окно на мерцающую гирлянду огней, и не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть, до тех пор пока жужжание не стихает на копчике. Дизайнеры не экономили на длине замка, и сейчас Тэхён, без сомнения, видит мое белье: чёрную, почти прозрачную полоску стрингов и никакого бюстгальтера – модель этого платья не предусматривает его ношение.

Я дёргаю плечом: сначала одним, затем вторым, и ткань с тихим шорохом падает на пол. Кожу позвоночника опаляет жар его дыхания и хочется слабовольно прикрыть глаза: поверить, что сейчас его руки коснутся меня, чтобы подарить ласку. Разбившиеся иллюзии имеют свойство делать реальность суровее, а потому сейчас я не даю им простора, и разворачиваюсь к Тэхёну лицом. Мы встречаемся глазами и на миг мне удается уловить призрачный оттенок коричневого в его пасмурно-черном взгляде. Также как и в лифте, он смотрит прямо и не мигая, также как и в лифте, я отвечаю ему тем же. Сейчас разница состоит в том, что я стою достаточно близко, чтобы положить руки ему на плечи и потянуть пиджак вниз. Когда он падает на пол к моему платью, я, не раздумывая, перемещаю пальцы на верхнюю пуговицу его рубашки. К чему довольствоваться полумерами? Я хочу получить все.

Тэхён перехватывает мою руку, когда я расстёгиваю вторую пуговицу, его ладонь сдавливает талию и резко разворачивает меня лицом к окну. Блики вечернего города жалят роговицу светом, холод окна – грудь.

Бряцание ремня, треск рвущейся упаковки, ставший ненавистным звук растягивающегося латекса. Эхо моего вскрика оседает на стекле вместе с пятном испарины, в ягодицы вонзаются нестерпимо горячие пальцы. Тэхён двигается глубокими толчками, отчего икры мгновенно начинает тянуть, потому что мне приходится подняться на цыпочки.

Он ощущается по-прежнему туго и тесно, но яркой боли, как в прошлые разы, уже нет. С каждым проникновением его член пробуривает во мне какую-то чувствительную точку, соприкосновение с которой, вызывает желание стонать. Оргазм неминуем, но сейчас его недостаточно. Много для женщины, торгующей телом ради материального благополучия, и слишком мало для той, кто все ещё не может его отпустить. Поэтому я отлепляю кисть от стекла и, отведя ее назад, нахожу ладонь Тэхёна. Прослеживаю выступающие вены, глажу натянутую кожу, длинные пальцы, и, перехватив запястье, тяну его вверх, к своей груди. В этот момент я не думаю о результате: вижу родник и иду к нему. Испытываю мучительную жажду и делаю всё, чтобы выжить.

Рука Тэхёна, коснувшись соска, застывает без движения, а я закрываю глаза в ожидании. Иллюзии это больно, но и я всего лишь человек.

Длинный толчок члена выбивает из моего горла новый стон, и вместе с ним ладонь Тэхёна сжимает мою грудь. Живот и влагалище простреливает мощный разряд тока, за ним следует ещё один, и ещё, потому что он не останавливается. Его пальцы сдавливают сосок, оттягивают его, отпускают, повторяя это снова и снова; вторая рука присоединяется: скользит по моему животу, сминая кожу, перемещается на поясницу и жадно ощупывает ее. Я вскрикиваю от неожиданности, когда Тэхён коротко и сильно ударяет меня по ягодице. Член внутри меня увеличивает скорость и напор, в волосах становится горячо, потому что он упирается подбородком мне в затылок.

– Ещё, – сенсация новых ощущений сплетается с естественной отдачей тела, сметая границы сдержанности, и я позволяю себе просить. – Ещё. Ещё.

Его руки всюду: на моей шее, плечах, бедрах, терзают грудь до синяков, с каждой секундой приближая грядущее воспламенение. Я уже знаю, что оно будет сильнее, чем в прошлый раз, потому что сейчас тлеет не только мое тело, но и мой разум. Я прижимаюсь щекой к стеклу в поисках опоры и, захлебываясь эмоциями, бурлящими внутри меня, принимаю взрыв. Сейчас все так, как и должно быть: его член внутри меня, его руки – на моем теле, его кожа, пусть и прикрытая рубашкой, спаяна с моей.

Последующие минуты стираются из моей памяти, выпадая из нее засвеченными кадрами, и я прихожу в себя лишь когда малейшее движение стихает. Всего несколько секунд тяжёлого дыхания Тэхёна у меня на шее, и спине становится холодно. Слышатся удаляющиеся шаги, хлопает дверь в ванную. На дрожащих ногах я опускаюсь на пол и нащупываю скомканное платье. Пульс волнообразно скачет в висках, трезво думать не выходит. “Нужно сходить в душ”, – напоминает внутренний голос. – ” Дома ждёт Юна”.

Тэхён выходит через несколько минут и, глядя мимо меня, приглашающе кивает на дверь позади себя. Прижимая платье к груди, я молча вхожу внутрь и залезаю под струи теплой воды, призванных привести меня в чувство. Когда я возвращаюсь в гостиную, потратив лишних несколько минут на то, чтобы самой застегнуть молнию, Тэхён стоит у окна со стаканом виски в руке.