Текст книги "Младший сын (СИ)"
Автор книги: Jack17
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– То есть я еще и виноват, так выходит? – Хейдар навис над девушкой.
– Да хотя бы в том, что притащил меня в эту деревню! – Ида уже не скрывала своего раздражения.
– Послушай, Эйгель не тот человек, с которым стоит водить знакомство. И уж тем более, не тот, для кого стоит становиться врагом.
Не прерывая свою обвинительную речь, Младший сын взял девушку за поврежденную руку и осматривал ее со всех сторон, – А ты умудряешься не просто сталкиваться с ним, но ещё и дразнить на глазах у всей деревни!
– Мне что теперь – из дома не выходить? – Ида задрала голову и, сверкая глазами, пыталась поймать взгляд Хейдара.
– А это, кстати, мысль, – мужчина задумчиво посмотрел на нее, затем протянул руку и убрал волосы с шеи, чтобы лучше разглядеть покрасневшие следы. Осторожно провел пальцами и спросил:
– Больно?
– Мне обидно от твоих слов, и это значительно больнее, – девушка сбавила обороты и говорила почти шёпотом.
– Ида, ты должна быть осторожнее, я мог и не успеть. А Гурд с воеводой, могли и вовсе не проходить там.
Хейдар притянул Иду к себе и обнял. Девушка уткнулась в плечо и прикрыла глаза.
– Нам надо решить вопрос с Эйгелем до моего отплытия. После того, что случилось сегодня, он точно не успокоится, пока не завершит начатое, а мой поход только облегчает его задачу.
Хейдар успокаивающе поглаживал ее по спине, продолжая свою речь:
– Ты как-то спрашивала меня, почему у меня нет в деревне дома. Тогда я не сказал тебе всю правду. У меня есть дом, и большую часть времени я провожу не только в походах, но и в нем. Мой дом находится в особенном месте. В этом месте все очень сильно отличается от того, к чему ты привыкла. Сюда же я возвращаюсь, когда это необходимо. Я надеялся, что ты сможешь освоиться в деревне Гурда, что тут тебе будет привычнее и проще, но, похоже ошибся. И Вар прав: у тебя столько же шансов здесь выжить, сколько у весеннего первоцвета в заморозки.
Хейдар замолчал, и было видно, что он не может решиться на продолжение разговора.
Наконец он внутренне пришел к какому-то выводу и произнес:
– Ида, поехали со мной.
Девушка напряглась под его рукой, в голове у нее судорожно проносились мысли, как выбраться из сложившейся ситуации: ей нельзя покидать деревню… только не сейчас… как же все некстати получилось…
Маячок передал конкретные координаты, и второй раз активировать она его не сможет. Так что те, кто её ищет, а она была уверена что её ищут, уже близко. Когда она спускалась от дома Вара, красная лампочка перестала мерцать и загорелась другая – зеленая. Это значило, что сигнал приняли и помощь на подходе.
Ида судорожно соображала, как сделать так, чтобы Хейдар оставил её здесь, желательно без присмотра своих людей. С него же станется или увезти её, или посадить под замок, учитывая, как он упрям: если что-то вбил себе в голову, остановить его невозможно – прет как разъярённый буйвол, сметая все на своем пути.
Поэтому, неожиданно вспомнив утренний разговор с Ниидт и не придумав ничего умнее, она отстранилась и, изобразив свое самое глупое выражение лица, подняла на Хейдара глаза, кокетливо похлопала ресницами и по-идиотски хихикая, спросила:
– Ой, и замуж позовешь?
Поднятая рука Хейдара, которой он поглаживал ее по спине, замерла, так и не завершив движение, глаза вывалились из орбит:
– Что?! Зачем замуж? Нет же! Я просто увезу тебя с собой, но жить ты будешь одна, нет, со мной, нет, не в смысле со мной, Ида! – у мужчины отчетливо дернулся левый глаз.
– Ага! – девушка высвободилась из ослабших объятий и, обвинительно ткнув в его грудь пальцем, противным голосом заверещала,– говорила мне Ниидт, что ты курощуп! Не одной юбки не пропустишь! Да, может, ты еще кого обхаживал одновременно со мной! Зажимал, значит в лесу, целоваться лез, лапал за разное, а теперь вот уехать предлагаешь под предлогом, что это для пользы и якобы моего спасения! А сам, значит, увезешь и бросишь там, на чужбине? Даже определиться не можешь, где я жить буду, с кем и на что!
Совсем уже войдя в раж, топнула ногой и завопила:
– Не поеду я никуда, пока замуж не возьмёшь!
Сверкнула глазами и, сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать раненым бакланом и не скорчиться от приступа смеха, наблюдала за совершенно детским выражением лица перепуганного такой перспективой Хейдара, у которого глаз дергался уже не переставая.
Чтобы закрепить эффект, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась.
Мужчина, тяжело дыша, схватил ее за плечи и, хорошенько встряхнув, проорал, как берсерк перед Великой битвой:
– Да ты совсем стыд потеряла! – на его лице не было прежней детской растерянности, он трясся от еле сдерживаемого гнева, и девушке даже на секунду подумалось, что он близок к тому, чтобы ударить её, на мгновение ей стало страшно.
– Ты – маленькая, лживая, расчетливая дрянь! Уж не провернула ли ты весь этот балаган с Эйгелем, решив, что сможешь прибрать меня к рукам, а?
Хейдар больше не контролировал себя, ему казалось, что так больно быть точно не может, не с ним, это пусть другие будут игрушкой в руках баб, у него на сей счет иное мнение. Да с чего вообще ему сдалась эта девчонка, которая почему-то решила, что может управляться с ним так, как ей захочется. Какой же он идиот, если решил, что наконец встретил достойную девушку, с которой у него, возможно (ключевое слово – «возможно»), что-то могло со временем получиться. И теперь, расслабившись и подпустив её так близко, он получил сполна.
Хейдар яростно тряхнул девчонку за плечи еще разок и опустил руки, желваки ходили, глаза горели серебром:
– Не это ли ты имела в виду, когда вчера грозилась вернуться к разговору о способности продумывать на два шага вперёд? Ну, отвечай!
После этих слов девушка широко размахнулась и ударила его наотмашь по щеке, да так, что голова дернулась. До предела взбешенный Хейдар замахнулся, чтобы ударить в ответ, но посмотрел на Иду и остановился.
Она, растеряв весь свой запал, снова стала прежней Идой, которая стояла напряжённо вытянувшись, а по её щекам беззвучно бежали слезы. Со взглядом загнанного зверька, попавшего в лапы к здоровенному медведю, она выглядела такой испуганной и очень маленькой, и все это было паршиво настолько, что Хейдару стало противно за себя самого, за то, что он чуть не ударил её.
Он отстранился. Не глядя на Иду, молча развернулся и широкими шагами пошел по направлению к деревне.
========== 09. Расплата ==========
Когда Хейдар скрылся за кронами редких деревьев, Ида тяжело опустилась на бревно. Она уставилась в одну точку и раскачивалась, пытаясь унять боль, которую ей причинил человек, ставший для нее действительно близким.
– Зачем, ну зачем я так близко подпустила его, – корила она себя, а слезы все бежали по щекам.
Когда сил плакать больше не стало, Ида уставилась потухшим взглядом в пустоту: все, что до этого казалось таким четким, простым, правильным, – поблекло, помутнело, исказилось.
Наконец она нашла в себе силы встать и пойти в сторону деревни, откуда доносились дружный хохот, тянуло запахом еды и теплом.
Застыла на границе тени подлеска и света от факелов у ближних домов, вздохнула и, не оглядываясь, сделала шаг к освещенному месту. «Хватит с меня», – тряхнула головой и уверенно пошла на звук голосов.
Ида подошла к центральной площади, на которой полыхал большой костер, а люди стояли, расступившись и образовав неровный круг: будет кулачный бой, будет кровь и драка на потеху толпе.
– Опять эти варвары, пьяные бои из-за добычи или девки, что, по сути, одно и то же, вот что будут они устраивать… – Ида невесело усмехнулась и решила подойти поближе. Она протиснулась в самую гущу толпы, желая посмотреть на чужую боль, раз уж свою она все равно никому показать не может.
Вдруг у самого уха раздалось знакомое ворчание:
– Чем ты его так озлобила? – со смешком поинтересовался Вар-кузнец, – в последний раз он согласился на кулачный бой, когда погиб один из его моряков. Тогда он тоже крепко пил и так же крепко бил. Молча. Он был как каменный: что лицо, что тело, что руки… Не живой. Выстоял четыре кона, а потом просто рухнул. – Вар махнул рукой, – не подумай, не проиграл. Просто уснул в какой-то момент прямо во время боя, вот и завалился посреди кольца. Знаешь, тогда такая тишина повисла… и никто не посмел издать хоть какой-то звук. Кто-то из старших подхватил его под локти и уволок к Гурду в дом – отсыпаться. И утром словом никто не обмолвился. Будто и не было ничего.
Ида молчала.
– Да-а-а, – протянул задумчиво Вар. – Далеко пойдешь, девочка.
Тем временем жители деревни, уже подогретые настойками и жадные до кровавого зрелища, притихли, и плотное кольцо расступилось, пропуская участников первого кона.
Сначала в кольцо вошел Сигги Дуболом, двухметровый здоровяк, обманчиво казавшийся неторопливым и спокойным. Ленивым движением скинул с себя верхнюю рубаху, повел плечами, провел рукой по шее, разминая её. Посмотрел по сторонам и, найдя глазами Арику, заулыбался и подмигнул жене.
Следом за ним шел Хейдар. И хотя никто не рискнул бы назвать его малышом, на фоне исполина Сигги он и вправду проигрывал.
На лице Хейдара живыми оставались лишь глаза, и казалось, что они плавятся изнутри серебром. Он был пьян и буквально чудом держался на ногах, двигался плавно покачиваясь, а руки расслаблено свисали вдоль туловища.
Соперники вышли на середину, сомкнули руки в приветственном жесте и тут же отступили на шаг. Хейдар под улюлюканье толпы опять покачнулся, но смог удержать равновесие.
Сигги, улыбаясь во весь рот, беззлобно поддразнил Хейдара:
– Прости, Младший. Похоже, сегодня не твой день. Я постараюсь не сильно попортить тебе морду, а то и так никто не сподобился прибрать тебя к рукам: так и помрешь бобылем.
Левый глаз Хейдара заметно дернулся, когда он услышал расхожее «прибрать к рукам», но больше никаких эмоций на лице не возникло.
Хейдар присел немного и повернул корпус в сторону здоровяка. И в тот момент, когда Сигги размахнулся, а его молотоподобный кулак должен был встретиться с лицом противника с неотвратимостью, с которой пробудившийся по весне медведь, голодный и злой, несется к стоянке незадачливых охотников, Хейдар сделал неловкое движение вперед, затем мягко качнулся назад и как-то по-детски взмахнул левой рукой со сжатым до белых костяшек кулаком.
Сердце Иды пропустило удар. Она закрыла глаза и сразу открыла. И онемела.
Хейдар, покачиваясь, стоял на полусогнутых ногах над телом поверженного соперника.
Сигги безмятежно лежал на земле, раскинув руки, и не шевелился. Со стороны можно было подумать, что большой парень слегка утомился и решил отдохнуть, просто выбрал для этого неподходящее место в самом центре кольца из недоумевающих по этому поводу людей.
Тишина звенела в ушах, а потом все разом заголосили и стали принимать новые ставки.
На второй кон вышел Ваало – невысокий и коренастый угряк, как и все представители его расы, похожий на сказочного лесовичка, с глубоко посаженными маленькими черными глазками, крючковатыми пальцами и черными жесткими волосами, которые были чистыми, пожалуй, только несколько раз в году: когда их хозяин был вынужден выходить в море и попадал там в шторм.
Угряк нервно провел рукой по свалявшимся волосам, озираясь по сторонам, будто ища поддержки у пьяной и распаленной предыдущим боем толпы. Но куда там: все были заняты ставками и жалкие попытки привлечь внимание провалились.
Ваало тяжело вздохнул и замер, недоверчиво поглядывая исподлобья на Хейдара, который продолжал раскачиваться на полусогнутых ногах, как одинокий лист на осеннем ветру.
Ида подумала: вот толкни его сейчас крепыш Ваало посильней – и рухнет Младший сын на потеху толпе.
Хейдар сфокусировал мутный взгляд и попытался совладать со своим телом, даже раскачиваться перестал.
Угряк, сверля взглядом противника, стал осторожно двигаться по часовой стрелке.
Младший сын чуть повернул шею и сделал неровный шаг навстречу, угряк отступил, вскинув правую руку и с размаху ударил в плечо соперника, отбросив его почти на корпус назад. Хейдар мотнул головой и нетвердо переступил ногами.
Ваало, воодушевленный таким поворотом, решил не ждать, пока противник опомнится, а довершить дело. Занёс для удара ту же руку, да только пока он замахивался, Младший сын срубил его левой под дых.
Ваало опешил, закатил глаза, пытаясь вспомнить, как дышать, и повалился на колени перед соперником. Хейдар опустил ему руку на голову: то ли пытался восстановить равновесие, то ли показывал свое превосходство над поверженным угряком, придавил крепче и держал своей лапищей, пока толпа считала до положенных десяти. Так что и эту победу он записал на свой счёт.
Ида уже хотела развернуться и уйти домой, когда новая волна восторженных голосов зашлась в приветствии очередного противника Хейдара. В кольцо, самодовольно улыбаясь, вошел Эйгель.
Он всматривался в толпу, явно отыскивая кого-то среди пришедших, а когда нашёл, кривая ухмылка еще сильнее исказила бледное лицо. И без того резкие черты заострились, придавая ему хищный вид. Эйгель не отрываясь смотрел на кого-то в толпе. Смотрел так жадно и нетерпеливо, что маска напускного безразличия Хейдара дрогнула и он повернул голову, боясь угадать, на кого же так уставился Эйгель. И встретился глазами с Идой.
Эйгель широко улыбнулся, обнажая кривые острые зубы, что больше походило на оскал бешеного пса, и шагнул навстречу Младшему сыну.
Притянул его за плечи, будто в приветственном объятии, а сам тут же рукой вцепился в бронзовое кольцо на косе противника и с силой дернул голову Хейдара, прижав с усилием к своему плечу.
Зашипел ядовито прямо ему в ухо:
– Я вижу, она тоже здесь. Как думаешь: чью победу она будет ждать? Зря ты сегодня не дал мне завершить начатое. Теперь я зол, очень зол и
неудовлетворён. Поэтому я решил взять Иду себе насовсем. И в этом будешь виноват только ты со своей идиотской привычкой вмешиваться в чужие дела. Не полезь ты тогда – я поиграл бы с нашей маленькой иноземной птахой немного и оставил бы её тебе с барского плеча. Теперь же я возьму её по закону и заставлю ползать передо мной на коленях… И запомни, я повторю: в этом будешь виноват только ты.
Ида смотрела, не отрываясь, она не понимала, что происходит. Вот Эйгель выходит на бой, делает шаг навстречу Хейдару, обнимает его по-братски, прижимает его голову так, чтобы сказать что-то на ухо, и все это время улыбается ядовито и смотрит, смотрит не отрываясь на неё.
Желудок противно сжался, сердце припустило, ускоряя темп, лицо кинуло в жар, а ладони, наоборот, заледенели и покрылись липким потом. Ей даже пришлось вытереть руки о платье и постараться дышать глубже и ровнее, чтобы создать видимость спокойствия перед Эйгелем, который как стервятник продолжал следить за любым ее движением.
Из оцепенения девушку вывел легкий толчок в спину. Вар с помрачневшим лицом повернулся к ней и тихо сказал:
– Доигралась, малявка? Жди завтра гостей при любом исходе боя.
Кузнец сощурил единственный глаз, словно прикидывая что-то в уме, и стал выбираться из толпы, направляясь, судя по всему, в сторону северной части деревни, где стояли его хижина и кузня.
Девушка нервно сглотнула комок в горле, еще раз вытерла дрожащие руки о подол и, вдохнув до боли в легких, заставила себя повернуть голову в сторону противников. Ей невольно пришлось закрыть себе рот руками, чтобы не закричать в голос.
Эйгель, несмотря на разницу в росте, крепко зажав косу Хейдара в ладони, с явным усилием дернул и со всей дури припечатал ненавистного противника лицом о свое колено, потом еще раз и еще, и еще…
Кожа на брюках Эйгеля потемнела от крови, текущей из разбитого носа Младшего сына. Не останавливаясь, он отвел голову соперника за косу назад, в этот раз ударив его коленом в живот.
Хейдар согнулся пополам и рухнул под ноги врагу, весь поджался и замер, а Эйгель с остервенением начал лупить поверженного соперника ногами, совершенно не заботясь о том, куда приходятся удары.
Хейдар, казалось, сдался и потерял интерес к происходящему, позволял себя избивать до полусмерти, даже не отбивая удары, просто лежал, поджав руки и ноги, как ребенок, и вздрагивал только, когда удары приходились на особенно чувствительные части тела.
Толпа ревела, те, кто ставили на Эйгеля, уже потирали руки и пытались забрать свой выигрыш.
Довольный Эйгель смеялся в голос, празднуя свою победу, а затем отвернулся от валявшегося в пыли противника и снова нашел глазами Иду. Уставился на нее с видом победителя и с удивлением отметил, как расширились глаза девушки, когда она посмотрела мимо него.
Он инстинктивно повернул голову назад и отлетел от удара в другой конец круга, зацепив при этом людей в толпе.
За ним на твердых ногах, весь в грязи, смешанной с его собственной кровью, возвышался абсолютно трезвый Хейдар. На его лице ярким пятном выделялись глаза, в которых кипело расплавленное серебро.
В два пружинистых шага он подошёл к поднявшемуся на колени противнику, взял его руками за плечи и рывком поднял на ноги. Эйгель мотал головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что произошло, а Младший сын в ответном «братском» объятии притянул соперника к себе, зажав рукой его шею, и, продолжая все сильнее сдавливать, склонился к уху Эйгеля и тихо произнёс:
– Ты помог мне решить проблему.
Тело Эйгеля дернулось и обмякло.
Хейдар разжал хватку и отступил на шаг.
Что было дальше, Ида не помнила. Не помнила, как пробивалась сквозь торопившихся ей навстречу людей, праздновавших победу Хейдара, как выбралась из кольца, как бежала домой.
Она пришла в себя только тогда, когда Ниидт окатила ее водой из кувшина и больно ударила по щекам, приводя в чувство. А затем нянька сказала:
– Вар приходил. Он передал, что все, что ты просила, готово. И пожелал нам удачи. После его ухода я включила протокол эвакуации, – наклонила голову по-птичьи набок и посмотрела своим стеклянным взглядом.
Ида кивнула и молча пошла в комнату собираться.
В ту же ночь отчалили корабли, увозя воинов в очередной поход. Среди прочих был и корабль Младшего сына.
Ида сквозь сон слышала, как скрипят снасти и хлопают паруса в бухте, как прощаются люди. Ей даже показалось, что ветер донес слова Хейдара:
– Прощай, Ида.
Повернувшись на другой бок, девушка в дреме прошептала в ответ:
– Надеюсь, все же увидимся.
========== 10. Новости ==========
Наутро к Иде пришли хмурые Гурд и его воевода. Они коротко поздоровались, отказались от завтрака и сразу же перешли к делу.
Кёнинг без обиняков и вводных, пристально глядя на девушку, объяснил, что по местным законам убийство земляка, тем более на глазах у такого количества людей, карается смертью без суда и следствия. И Хейдару несказанно повезло, – на этом месте он поджал губы и посмотрел на Ворта, – что Эйгель так удачно избил его в начале драки до почти бессознательного состояния.
Поэтому, опять же по местным законам, выходило, что Младший сын просто дал сдачи обидчику за нанесённое унижение и, возможно, слегка не рассчитав силы в пылу битвы, стиснул шею Эйгеля сильнее, чем следовало.
Что вполне устроило бы все стороны, если бы не одно обстоятельство.
Вся деревня имела возможность наблюдать, как утром того же дня Эйгель и Хейдар сцепились, как два оленя в брачный период, так что их спор является по сути «следствием полового возбуждения и выражает собою совокупность двух противоположных чувств»: любви к самке (то есть Иде) и ненависти к сопернику, которого каждый желал устранить. Поэтому выходит, что они – не олени, а мужчины, – Гурд снова поджал губы и зыркнул на Иду, – просто продолжили свой спор о том, у кого рога развесистее и копыта крупнее, приведший к известному финалу.
И хотя никто не собирается особо скорбеть по Эйгелю, так как он успел нажить себе достаточно врагов и недоброжелателей, да и по закону вроде бы все честно, общественность все же протестует, хоть и не может внятно объяснить причину, кроме уже указанной: убийство произошло на почве разногласий между сыном кёнинга и местным воином из-за иноземки.
А потому, чтобы избежать каких-либо пересудов и споров, которые могли бы пошатнуть власть кёнинга и привести к массовым волнениям на местах, Гурд решил, что раз уж Хейдар так своевременно отчалил в свой очередной долгий поход (года эдак на два, а еще лучше на пять), неплохо было бы, чтобы и Ида покинула деревню на какое-то время. Желательно навсегда.
Улыбаясь своей самой широкой улыбкой, девушка радостно согласилась и сказала, что именно это и входит в ее планы. Своим согласием она повергла гостей в состояние легкого недоумения, граничившего, по всей вероятности, с уверенностью, что иноземка окончательно поехала умом от всех выпавших на её долю событий. Единственное, о чем просила Ида: дать ей несколько дней, чтобы закончить сборы. Не более недели. После чего она покинет гостеприимную деревню, где ей все так рады, и очень надеется, что действительно навсегда.
После того, как гости, все еще пребывая в удивленном состоянии, покинули её скромное жилище, даже не попрощавшись, Ида кинулась к запасному выходу в другой части домика.
Здесь с самого начала визита кёнинга ее терпеливо поджидал Ваало. Угряк пришёл одновременно с незваными гостями и теперь, удобно расположившись на завалинке, курил трубочку, прикрыв глаза и отдыхая от трудной и, судя по пыльной одежде, дальней дороги.
Рядом с ним в своей любимой птичьей позе сидела старуха Ниидт, не мигая глядя в одну точку. Она сжимала в руках верхний край большого мешка, в котором, судя по очертаниям, находились ловушки, что ставят на кабанов и медведей.
Ваало привстал, прижал ладонь к груди в приветственном жесте, Ида сделала то же самое. Затем угряк на одном дыхании и комкая слова, выпалил:
– Доброго здоровья. Я сразу по делу, ведь после кулачного боя пришлось идти Ваало на большие расстояния не сомкнув глаз. Не прими, хозяйка, это на счет неуважения к тебе, ведь ты знаешь, что после твоей помощи весь лесной народ рад тебе услужить, да и Хейдар (ох как больно он дерется) всегда просил нас беречь тебя и помогать.
– Что случилось, добрый лесной друг? – настороженно спросила Ида на языке угряков. Ей вдруг с тоской подумалось: отчего же всякий раз, когда в этой жизни что-то действительно нужно, все идет кувырком, хотя в остальное время никаких особенных событий не происходит.
– Со стороны подлеска, дальше в глубь земли, стоит войско Черных людей, их там человек десять, может, дюжина. И они уже очень давно, судя по следам, что дети Мауни нашли, стоят там и ждут, когда последние лодки деревни Исконного рода Фритриксон отплывут в свой поход. Другие друзья Мауни, степные половяки, что живут в западных землях, тоже передали на хвосте птички тревожные новости: Черный властелин – Череп стоял у западных морей и ожидал, когда проплывут мимо него люди Гурда-Миротворца, чтобы теперь подло напасть на деревню. И на корабле том было еще двадцать пять, а то и все тридцать Черных людей, и все они в черных одеждах, и черные у них души и помыслы. Но больше всего тревожит Ваало новость о том, что ищут они иноземку с бирюзовыми глазами из рода Кинд, потому что узнали, что пять лет назад в деревне, что они сравняли с землёй, кто-то выжил, и искали они с тех самых пор, уничтожая все на своем пути…
Угряк закончил и шумно выдохнул, причмокивая пересохшими губами. Старуха подала ему воды, стоявшей рядом в кружке. Угряк выпил воду залпом, поблагодарил и продолжил:
– Ида, друг лесного народа, я пришел увести тебя с собой.
Девушка со сжавшимся сердцем выслушала новости, которые ей сообщил Ваало. У нее не было оснований сомневаться в его словах, так как он постоянно крутился у деревни и в окрестностях, а потому мог видеть и слышать достаточно о том, что на самом деле происходит вокруг.
Ида точно знала, что каким-то образом угряки общаются между собой и людьми Хейдара. И тот пришлый мужчина, погибший в её деревне у неё на глазах, очевидно, как раз пытался связаться со своими, но, к сожалению, не успел.
Единственное, чего Ида абсолютно точно НЕ могла знать, был тот факт, что Ваало во время своего рассказа сжал рукой на груди мешочек, и коробочка, лежавшая в нем, – с виду такая же, как и у девушки, – пискнула, а красный огонек почти сразу же перестал мигать и засветился ровным зеленым цветом. Кто бы это ни был, он принял сигнал и находился достаточно близко, для того чтобы прибыть в деревню в течение короткого времени.
Ида повернулась к Ваало и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Мой лесной друг, я вижу как велика твоя доброта и доброта твоего народа, но, как бы ко мне ни относились в этой деревне, – Ида невесело усмехнулась, – я не могу уйти одна и оставить их умирать. Ведь я уже один раз струсила и не пришла на помощь родным, а сидела и ждала исхода битвы. Но теперь, – глаза девушки недобро блеснули, – я готова встретить врага и даже отомстить ему за все свои лишения. Если твое желание помочь мне все еще осталось, передай своему народу клич о помощи. Ты знаешь: я не поскуплюсь на щедрую благодарность. Если же хочешь сейчас уйти – я все пойму и зла держать не буду.
Ваало не раздумывая ответил:
– Не оставит тебя Ваало, нет! Лучше смерть от Черных людей, чем неусмиримая ярость Хейдара-психопата, что настигнет Ваало, если он не уследит за Идой, – и задорно усмехнулся, видимо, радуясь шутке.
– О-о-о, – только и смогла протянуть Ида в ответ и улыбнулась, а затем уже серьезнее добавила, – я вижу, Ниидт первой услышала твои новости и уже подготовила ловушки, чтобы защитить деревню со стороны подлеска. Ты поможешь их расставить? Встретимся через пару часов на нашей опушке.
На этом они и расстались.
Спустя два с небольшим часа Ида и Ваало стояли в условленном месте и тихо переговаривались, а Утар сидел на пеньке, когда из-за деревьев метнулась черная тень.
Ваало, как истинный сын леса, слышал все гораздо лучше девушки и мальчика, поэтому моментально согнулся и потянул лодыжки Иды, вследствие чего та опрокинулась навзничь, с удивлением отмечая, что над их головами пролетели огненные стрелы.
Утар сидел на пеньке не шевелясь, забыв как дышать и просто не веря в происходящее: Ниидт со скоростью, которой точно никак нельзя было ожидать от убелённой сединами старухи, в два прыжка догнала несостоявшегося убийцу и прыгнула ему на спину, сбила с ног и выверенными движениями рук повернула и дёрнула голову чужаку, отправив его в Последний поход, даже имени не спросив.
Голова странно искрилась, из нее торчали длинные и разноцветные веревочки, а вот крови совсем не было.
Утар продолжал сидеть, раскрыв рот.
Следующей жертвой неугомонной старухи тут же стал наблюдавший с дерева еще один Чёрный человек, в которого она плюнула огнем из палки, выдернутой из крепления на бедре первого нападавшего.
Тут уже Утар вообще перестал понимать, что происходит, и даже готов был подумать, что все происходит во сне, если бы не Ваало, который, сопя и отплевываясь, подполз к нему и прижал к земле.
Лихо расправившись с нападавшими, старуха развернулась и проскрежетала:
– Протокол «Эвакуация» изменен на протокол «Защита, уровень высший», – и пошла собирать у странных Чёрных людей плюющиеся огнем палки.
Ида повернулась к Утару и, схватив его за руку, побежала в сторону деревни, крича на ходу:
– Ваало, это были разведчики, теперь не подведи!
Девушка неслась как на пожар. «Главное – успеть, главное – успеть», – эхом стучало у нее в голове.
Позади нее совершенно ровно, не сбивая дыхания и не выражая никаких эмоций бежала Ниидт.
Замыкал их небольшой отряд Утар, который не знал, как реагировать на происходящее, и поэтому просто бежал, широко распахнув глаза, стараясь запомнить все то, что происходило с ними.
Ида и Ниидт после происшествия в подлеске ненадолго забежали в дом и переоделись. Так что теперь странная старуха выглядела абсолютно демонически. Утар видел, как она сняла свои длинные седые волосы, которые, оказывается, были чем-то вроде шапочки, и осталась с абсолютно лысым черепом, неестественно идеальным по форме.
Ниидт скинула свои тряпки и, совершенно не стесняясь мальчика (впрочем, паренек отметил, что смотреть на плоское кукольное тело, лишь издалека напоминавшее человеческое, вообще не интересно), нацепила на себя коричневый костюм. Это был, как пояснила потом Ида, «комбинезон». А еще у этой непривычной одежды было большое количество карманов и отделений, в которые Ниидт тут же насовала много удивительных вещей.
Больше всего Утара заинтересовала та самая палка, которая чудесным образом плевалась огнем и называлась тоже чуднО: «бластер».
На ногах у обеих теперь были высокие ботинки из тонкой и прочной кожи, которые заканчивались грубой подошвой, а сверху крепились застежками, прилипающими к краю. Ровно такие же ботинки, только маленькие и удивительно подошедшие по размеру, Ида заставила надеть и мальчика, убедив его, что в них будет легче бегать и они точно-преточно не причинят ему никакого вреда.
Добежав от дома Иды до центра деревни, маленький отряд остановился. На площади, волнуясь и шумно переговариваясь, собрались жители, обсуждая новости, которые принес Ваало и которые потом во всеуслышание огласил воевода. Все были взволнованы, дети плакали, старухи причитали, а женщины растерянно и беспомощно озирались по сторонам.
Положение действительно было бедственное: враг приближался сейчас, в эту минуту, когда большинство мужчин ушли в походы, а оставшиеся жители мужского пола были либо пожилыми, пусть даже такими бравыми как Гурд и воевода, либо подростками или мальчишками, вроде Утара.
Воинов же было не более шести человек, ведь нападение на родную деревню повелителя северных народов было верхом наглости и чистой воды безумством. Местным, даже злобным соседям-завистникам, такое бы точно не пришло в голову. Потому охранники были малочисленны и оставлены скорее для формальности. Этих сил было недостаточно для защиты деревни от не менее чем сорока Чёрных людей.
Гурд на собственном опыте знал, что один такой Чёрный человек легко мог уничтожить десять подготовленных воинов, а если у них будут те странные плюющиеся огнем палки… Об этом кёнинг даже думать не хотел. Помощи тоже ждать не приходилось: времени отправить кого-либо за подмогой у них уже не было. И кёнинг стоял, погруженный в свои тяжелые раздумья, хмурый и враз постаревший.
Ида хлопнула в ладоши, привлекая внимание, дождалась, когда все умолкнут, и обратилась к жителям:
– Вы все меня знаете как иноземку Иду из рода Кинд. Я живу здесь в деревне Исконного рода Фритриксон уже пять лет. За это время тут многое со мной случалось и хорошего, – девушка нашла глазами Утара и Вара, – и плохого, – она обвела взглядом притихшую толпу и остановила свой взгляд на Фрейхе, – вы называли меня иноземкой, ведьмой, слабоумной, но вы никогда не называли меня лгуньей или предателем.
