Текст книги "На темной стороне (СИ)"

Автор книги: J-Lenni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– А может, и завидно! Хотя... А ну, пошли! – и он потащил Тонкс в сторону туалетов.

– Нет! Я на работе! Мне нельзя!!! – упиралась и даже вырывалась она.

Но куда там! Снейп втолкнул ее в кабинку и тут же прижал к стенке.

– Извращенец! Тут же грязища!

– Хотела интрижку с Пожирателем, не жалуйся! – Снейп демонстративно игнорировал возражения Тонкс, бесцеремонно расправляясь с ее одеждой.

– Это отвратительно! Ты точно извращенец!

– Кто извращенец? Я? – тем временем он задрал ее неприлично короткую юбку и, к своему огромному облегчению, все-таки обнаружил под ней нижнее белье. – А кто мечтал об изнасиловании в классе зельеварения?

Крыть Тонкс было нечем.

– А ты, значит, предпочитаешь шариться по туалетам? – она не верила в серьезность его намерений.

– Будешь сопротивляться, заколдую.

– Обездвижишь? Тебя, значит, трупы заводят! Вот к чему та твоя коллекция уродцев в Хогвартсе!

– Интересно, что ты еще обо мне фантазировала?

Все, нижнего белья на Тонкс больше не было.

– Ну, точно не такое! Черт, нет! Меня уволят! – возмущалась Тонкс, но было уже поздно... Однако, даже постанывая, она продолжила деланно ругаться. – Ненормальный! Тоже мне, слизеринский декан!

Было жутко неудобно и одновременно смешно. Пока в дверь кабинки шумно не постучали.

– Тонкс, черт тебя подери! Ты что себе позволяешь? – орала менеджер клуба.

Нимфадора вжала плечи и с ужасом посмотрела на Снейпа.

– Ты, что, не наложил заглушающие чары? – с отчаяньем спросила она.

Снейп, гадко улыбаясь, растворился в воздухе, так что она чуть не упала на пол. Тонкс не умела еще накладывать чары забвения и аппарировать после случайного расщепления в прошлом месяце ей было пока запрещено. Выругавшись про себя, Нимфадора, как могла, поправила одежду и открыла дверцу. Начальница поджидала ее в компании охранника, видимо, рассчитывая силой выпроводить посетителя, но бармен-стажерка оказалась в туалете одна! Маглы переглянулись и все-таки проверили соседние кабинки, посматривая на Нимфадору как на неадекватную.

Через полчаса Тонкс вышла из бара, в сердцах хлопнув дверью. Снейп поджидал ее на улице. Нимфадора подбежала к нему и заявила, что ноги ее там больше не будет после того, что эти сволочи наговорили. Северус украдкой довольно улыбался. То, что он сделал это нарочно, Нимфадора не поняла.

Однако на следующее утро он неожиданно ушел, даже толком не объяснив причину. На душе у Снейпа скребли кошки. Он аппарировал в Паучий Тупик и забаррикадировался в лаборатории до самого вечера, однако дело не шло, только зря переводил ингредиенты. Потом он попытался лечь, но сна не было, а зелье пить не хотелось.

Утром он вернулся к Тонкс.

Поиски работы Нимфадора отложила до сентября, потому что Северус разносил в пух и прах каждый вариант, который она находила. Если бы так себя вела ее мать, Тонкс бы уже вышла на работу из принципа, но спорить с Снейпом она все еще не решалась.

В последний день августа он отправился в Хогвартс. Надо было подготовить аконитовое зелье для Люпина. Тонкс решила не мозолить Снейпу глаза и не стала наведываться в школу. Они и так столько времени провели вместе. Ей было страшно, что он устал от ее компании. Снейпу действительно изрядно надоело безделье и шумный магловский квартал, но не Тонкс. То, что ее не хватает, он остро почувствовал в тот же вечер и не пришел от этого в восторг.

Декабрь 1993 года.

– Эй! Тонкс? – кто-то схватил ее за рукав на повороте в подземельях.

Нимфадора от неожиданности чуть не подпрыгнула, чувствуя себя застуканной на месте преступления. Но это оказался всего лишь Люпин.

– Вот так сюрприз! Какими судьбами? Давненько я тебя не видел! По выходным ты больше не заходишь к родителям на воскресный обед? – Ремус приветливо улыбался.

– Да, как-то все не до того... – промямлила Тонкс.

– А ко мне зайдешь? Или ты уже уходишь? – предложил Люпин. Было довольно поздно, близко к отбою.

– Ты же преподаешь ЗОТИ? Да? – опомнилась, наконец, Тонкс. – Мерлин, я же обожала ЗОТИ!

И она согласилась. Тем более, что Люпин похвастал аквариумом с гринделоу. К тому же, Тонкс был симпатичен взрослый, вечно немного грустный приятель отца.

– А что ты в подземельях делала? – все-таки спросил Ремус.

– Зашла декана своего проведать, но маленько заплутала, – соврала она, краснея разве что волосами.

– Смотри, попадешься Снейпу, он такой концерт закатит! – с некоторой иронией сказал Люпин, а потом будто вспомнил что-то забавное. – Слушай, тут один третьекурсник такое на занятии выдал...

И по дороге к классу ЗОТИ он рассказал Тонкс о боггарте Лонгботома.

– Мамочки, почему я это не видела! Хотела бы я на это посмотреть. В платье миссис Лонгботтом! И в шляпке!

Кабинет Люпина выглядел действительно впечатляюще, правда, скорее напоминал небольшой зоопарк. Кого тут только не было! Тонкс тянуло пошутить, не перепутал ли Ремус предмет, но она не стала. Люпина и так вечно клевали.

Они весело болтали, совсем как старые друзья. Впрочем, Тонкс действительно знала Ремуса с детства. Внезапно дверь класса распахнулась, и в помещение вошел Снейп, держа в руке дымящийся кубок с зельем. Он замер, оценивая увиденное: Тонкс, улыбаясь до ушей, сидела на учительском столе, Люпин при этом вел себя не лучше, расположившись, подобно школьнику, на подоконнике.

– Так-так. Вместо того, чтобы давно уже принять свое ... зелье, ты, ... , строишь из себя ... подростка? – выпалил Снейп, вставляя нецензурную брань едва ли не после каждого допустимого в обществе слова. – Ты, ..., отдаешь себе отчет в том, что через пару ... часов будешь бегать по школе ...

тварью, которая способна ... каждого встречного ребенка.

Люпин посерел, а Снейп без тени смущения со стуком поставил на стол рядом с Тонкс кубок с зельем, едва не расплескав.

– Северус, – очень спокойно начал Люпин, – я понимаю твои волнения, но все же прошу тебя немного следить за речью в присутствии мисс Тонкс.

Нимфадора чуть не прыснула со смеху. Воспитание явно не позволяло Ремусу выражаться, что было уморительно на фоне матерной тирады Снейпа.

– Я жду, пока ты, ..., проглотишь зелье, на которое я ... убил полдня. До полнолуния считанные часы, или ты ее, – он кивком головы указал на Тонкс, – себе на ужин заготовил?

– Не стоит беспокоится...

– Повторяю, я жду.

Люпин заметно помрачнел. Он умоляюще смотрел на Снейпа несколько секунд, а потом все-таки поднял стакан. Ему не хотелось делать это при Нимфадоре, но выхода не оставалось.

– Твое здоровье, Тонкс! Благодарю тебя, Северус.

Снейп молча проследил, что Люпин действительно опорожнил кубок, затем бросил ледяной взгляд на Тонкс и, развернувшись на каблуках, вышел.

Нимфадора тут же спрыгнула со стола.

– Извини за то, что тебе пришлось услышать... Северус, он ...

– Забудь. Слушай, а у тебя остался этот боггарт?

– Зачем тебе?

– Интересно проверить, чего я на самом деле боюсь!

– Надеюсь, хоть не Снейпа? Смотрел он на тебя очень не по-доброму.

– Ха, мне казалось, это он тебя готов разорвать на части, если бы не свидетели, – Тонкс приподняла бровь.

Люпин, радуясь, что она перевела тему, подошел к одному из ящиков у окна и похлопал по нему сверху.

– Ну, что, готова встретиться со своим страхом?

– Ты же меня прикроешь?

Ремус отошел на несколько шагов и открыл ящик взмахом палочки. Тонкс замерла. Медленно с жутким шипением прямо на нее выползло огромное насекомое. Нимфадора попятилась, явно не в состоянии справиться с собой, но тут перед ней появился Люпин. Боггарт сменил форму, став округлым шаром полной луны, и Рем с легкостью загнал его в ящик

– Ты мне еще пригодишься, негодник, – и он обернулся к Нимфадоре. – Ты как?

– Ничего! – успокаивалась Тонкс. – Вот же ж гадость какая! Не хотела бы я с таким встретиться, ну да ладно! Просто было интересно... – а потом она задумчиво посмотрела на оборотня и не очень тактично спросила. – А у тебя.... Это что, была луна, или мне показалось?

– Да. Все, оставим голубчика для Невилла, – Люпин запер ящик.

Тонкс поразило, с какой ненавистью и омерзением Снейп говорил с Ремусом. Люпин частенько упоминал в разговорах с ее отцом о специфическом отношении к себе, но такого Нимфадора, конечно, не ожидала. Все это показалось ей не очень красивым, особенно учитывая то факт, что Рем зависел от Северуса из-за чертового зелья. И Снейп, похоже, этим пользовался, унижая его в присутствии посторонних.

Но матерился он, конечно, здорово!

– Как умилительно. Увидела оборотня, который боится луны, и растаяла, – гадким тоном сказал Снейп, когда она все-таки дошла до его комнат несколько позже.

– Ты еще скажи, что мне с ним нельзя общаться потому, что он оборотень.

– Да тебе же и тянет к нему, потому что он оборотень! – в сердцах бросил Снейп.

– Ерунда! Он вообще не опасен, – смутилась и не очень поняла смысл его слов Тонкс.

– Еще как опасен, но тебе именно это и нравится! – разошелся Снейп. – Думаю, тебя и во мне привлекает именно то, что я был Пожирателем. Я вижу, как ты на мою метку пялишься. Тебя же тянет к подобному, а эта тварь в довершение еще и бравирует своими страданиями по поводу полнолуний. Идеальное сочетание!

– Зачем ты так! – возмутилась Нимфадора, хотя Снейп не ошибся. Тонкс до глубины души тронуло то, как относился Рем к своему недугу. – Он, правда, очень страдает из-за этого.

– И умеет ловко продемонстрировать свою боль перед нужной публикой, которая и посочувствовать, и приласкать готова. А может, и лечь под него из жалости.

Тонкс вспыхнула.

– Я зашла к Люпину, потому что столкнулась с ним по дороге к тебе! Он пригласил, а мне неудобно было отказать.

– А расстегни он перед тобой брюки, тоже не смогла бы отказать? – Снейп вдруг выдал едва ли не дословно фразу собственного отца, хоть и в более мягком варианте.

На языке застыло «Прости, я не хотел», но Тонкс уже хлопнула дверью.

Она не вернулась ни вечером, ни на следующий день. Очевидно, ждала, что мириться должен прийти обидчик. Но куда там.

Поздним вечером через четыре дня Тонкс сломалась и снова наведалась в Хогвартс. Этот шаг дался ей не так уж легко. Она долго стояла под его дверью, вспоминая себя шестнадцатилетнюю. Теперь она знала пароль и могла зайти даже без предупреждения.

Снейп уже лег и, кажется, даже делал вид, что заснул, возможно, желая избежать выяснения отношений. Однако, когда она вошла в спальню и села на край постели, все-таки обернулся. В полумраке было не разобрать, что у него во взгляде.

– Я люблю тебя, – Тонкс впервые сказала это вслух. – И не потому, что ты был Пожирателем. Хотя лет в пятнадцать это, наверное, действительно так и было. Я совсем не знала тебя тогда. Знаешь, мне казалось, что невозможно любить сильнее, но если бы ты вдруг намекнул на интерес ко мне, я бы испугалась и убежала бы в ужасе. И даже не только в ту ночь моего выпускного, но и после.

Северус не стал уточнять, что это он как раз отлично понимал и позже играл намеками так искусно, что Тонкс ничего не замечала. Хотя, делать ее своей любовницей он никогда не собирался.

– Я была такой дурочкой. Сейчас я понимаю, что действительно узнала и полюбила тебя сильно позже. Прости, что сделала неприятно.

Снейп пристально смотрел ей в глаза: она дулась на него почти сутки, потом плакала, что он бросил ее, а после уже задумалась о его словах, пусть и настолько обидных. А еще он видел, как она скучала эти дни. Она бродила по городу, взглядом выцепляя из толпы парней с длинными волосами, причем только брюнетов или тех, что носили черное... Ее интересовали лишь те, кто хоть чем-то напоминал его деталями внешности или близостью ко Тьме. Да, и Люпин ей нравился, увы, по той же причине.

– Иди ко мне, – поманил ее Снейп и крепко обнял. Бесполезно было корить Нимфадору, он же сам целый год подкармливал ее подростковую страсть к запретному. Но не ревновать Северус не мог.

– Я очень-очень-очень люблю тебя... – шептала она ему в шею, а потом отстранившись, скинула куртку и стянула через голову свитер.

Снейп видел: ей было больно, она призналась ему в любви, а он, как обычно, ничего не ответил, словно его интересовало в ней только одно. Что она и решила предложить, раз таковы были его условия. Тонкс потянула в сторону простынь и вдруг начала смеяться.

– Господи, что на тебе надето?

Снейп раздраженно сжал губы, а она продолжала хохотать.

– Ты точно старый извращенец!

– Нимфадора, это вполне удобно. Мы в гребаном средневековом замке. Тут ночами холодно, если спать одному.

– Но есть же более современные вещи, которые выглядят куда сексуальнее... – сказала она очень ласково, поглаживая ткань старой застиранной ночной рубашки.

– Тонкс, до тебя у меня довольно долго не возникало повода выглядеть сексуально, – честно признался он.

Нимфадора поморщилась: «Не верю, ты же такой неуемный. У меня после тебя иногда аж колени дрожат».

Снейп только чуть улыбнулся, но пояснять не стал.

Они долго занимались любовью. Он позволил ей быть сверху. Тонкс не отводила глаз, зная, что ему нравится видеть всю палитру ее чувств. Когда она уснула, Северус выбрался из постели. Спать совершенно расхотелось. Он продолжал видеть ее глаза, полные нежности и тоски. Ее отношение стремительно менялось. Ей становилось мало просто спать с ним. Тонкс понимала, что не безразлична ему, но его поведение начинало Нимфадору напрягать. Она выворачивала перед ним душу, а он ничего не мог ответить.

Снейп спрашивал себя, что он чувствует к ней, но не находил ответа.

Все это не походило на ту беспощадную одержимость в юности. Иногда Тонкс раздражала, он видел все ее недостатки, но он скучал по ней, хотел ее, и ему нравилось нравиться ей.

Но нет, не любил. С ней было просто удобно.

Думать так было проще, хотя договариваться с совестью становилось все сложнее.

Комментарий к 19. Время надежд. Осень и зима 1993г. Еще 1 глава флаффа и автор успокоится.

И, здравствуй, дорогая Нагайна!)

====== 20. Начало конца. 1994-1995 гг. ======

И тем не менее, после инцидента с Люпином Снейп заметно изменил свое поведение. Отношения с Тонкс явно перешли допустимую для него грань, и с этим пришлось смириться. Особенно, учитывая, что разрывать эту связь Северус не хотел. Он прекрасно понимал, дважды так не повезет: молоденькая, не особо навязчивая, все-таки не дура, вполне хорошенькая и согласная терпеть абсолютно все его выходки и закидоны. Второй такой не будет. А чертов оборотень представлял реальную опасность. Причем, даже не из-за того, что Ремус был интересным человеком с приятными чертами лица. Беда заключалась в другом: Тонкс поняла, что Северус ревновал, и теперь нарочно играла на его чувствах.

С подачи Снейпа она стала реже бывать в Хогвартсе, зато все свободное он проводил с ней. Так Северус минимизировал шанс на лишнюю встречу с Люпином. Но, вопреки всем стараниям, Тонкс иногда пересекалась с Ремусом на воскресных обедах в доме родителей. Это раздражало, и Снейп принялся настойчиво назначать ей встречи, точно совпадающие по времени с семейными посиделками. Отказать Нимфадора не могла. Да она, не раздумывая, шагнула бы за ним в пламя. Что там разругаться с родителями и пропустить традиционное чаепитие? И без того напряженные отношения с матерью стремительно портились, но Ремуса она видела все же реже. Со своей стороны, Снейп всеми силами выживал Люпина из школы.

Январь 1994 г.

На зимних каникулах Снейп огорошил Тонкс предложением составить ему компанию в Лютный – за чем-то для своих опытов, велев, правда, накинуть мантию с капюшоном, чтобы не отсвечивать макушкой.

Отчасти он испытывал себя. Их отношения Северус прежде держал в строгой тайне, а тут вдруг решил появиться с ней на людях. Правда, в Лютном прохожие старались не смотреть друг другу в глаза, так что затея была не такой уж опасной. Да и очень уж хотелось сделать ей приятно.

Тонкс всю дорогу опасливо держала Снейпа под руку. Удивительно, но при том, что она училась на аврора, Нимфадора прежде никогда не совалась в Лютный, как правильная хорошая девочка. Впрочем, когда Снейп думал об ее учебе, он ловил себя на мысли, что это все не всерьез. Не будет она работать аврором, он не позволит. Но заниматься с ней было увлекательно.

– Нам сюда.

Снейп остановился у небольшой лавки с витриной, полностью закрытой темной плотной тканью.

Тонкс вопросительно уставилась на него.

– Тебе ведь уже есть семнадцать? – и Северус нарочито пренебрежительно подтолкнул ее к двери.

Каково же было удивление Тонкс, когда они зашли. Внутри лавка походила на чудной стимпанк-музей. Стеллажи были уставлены различными приборами крайне сомнительного назначения. Тонкс сразу догадалась, что это за место, но от потрясения не могла вымолвить и слова.

К посетителям тем временем направился продавец-консультант – очень приличного вида парень-ботаник в очках. Он оценивающе покосился на Нимфадору, видимо, клиенты типа Снейпа его как раз не удивляли. Тонкс стало не по себе, и она отошла в сторону, тем более что ей ужасно хотелось рассмотреть «экспонаты» на стеллажах. Снейп говорил тихо, и разобрать, что ему, собственно, тут понадобилось, было нельзя. Зато молодой человек, поправив очки и жестом указав куда-то вглубь лавки, громко ответил:

– Интересующие вас издания вы найдете на нижней полке. Если будут вопросы, обращайтесь. У нас также есть примерочная, правда, использовать ее разрешается строго для примерки. Не более. – и парень снова покосился на Нимфадору, а затем вернулся на свое место где-то в глубине лавки.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила она у Снейпа, указывая на странный прибор с часовым механизмом.

– Понятия не имею, я тоже здесь первый раз. Вообще-то, мы зашли сюда за кое-какой литературой, но если ты хочешь… – он наклонился к ценнику с описанием. – «Новейший магический виброротационный вихрь удовольствия с подогревом и левитирующим эффектом, то можно взять и его! – и Снейп пугающе улыбнулся.

– Стоп. Ты пришел сюда за книгами???

– Более того, за книгами по зельям, радость моя, – и насладившись произведенным эффектом, Северус наклонился и поцеловал ее.

Тонкс закрыла глаза, пряча от него свое потрясение: он сказал «радость моя».«МОЯ»! И поцеловал ее прямо посреди магазина, пусть и настолько специфического. Хотя в лавке, конечно, никого не было… Однако в последнем оба они ошибались. Стоило Тонкс порадоваться, как Снейп прервал поцелуй и приказным тоном шепнул:

– Так, быстро меняй внешность и не оглядывайся.

Тонкс не сдержалась и украдкой обернулась, прикрыв лицо шарфом. К ним уверенно направлялся высокий элегантно одетый блондин с тростью. Она никогда прежде не встречалась с мужем своей тетки, но ошибки быть не могло. Тонкс быстро спрятала лицо под капюшон.

– Северус! – кивнул Малфой. – Вот так неожиданная встреча. Я уже и не надеялся, что однажды увижу тебя здесь.

– Я зашел за одним специфическим изданием. Заказывать такое в школу нельзя, особенно в связи с усилением охраны, ты же в курсе.

– Разумно! – кивнул тот и уставился на Тонкс. Он даже чуть наклонил голову, чтоб рассмотреть лицо, скрывавшееся в тени капюшона. Его разбирал неподдельный интерес, кого мог притащить сюда его старый школьный приятель.

– Местная блядь, – пренебрежительно пояснил Снейп, не желая рисковать.

Тонкс несколько обалдела. Но вопреки ожиданиям Северуса, его слова не то что отбили у Люциуса охоту заглянуть девице под капюшон, а скорее, наоборот, сильнее раззадорили: тем более, раз шлюха, можно не церемониться. Руками Малфой ее, однако, не трогал – подцепил кончиком трости за подбородок и подтолкнул вверх.

Тонкс послушно подняла голову. Люциус чуть не отпрыгнул в сторону: лицо незнакомки оказалось не просто некрасиво, оно было уродливо! На щеке у Нимфадоры красовалось багровое родимое пятно, кривой нос и щеки были отмечены крайне неэстетичным кожным недугом.

– Я подозревал, что у тебя извращенный вкус, Северус, – с легкой иронией произнес Малфой. – Но ты превзошел мои ожидания.

– Не переживай, она под оборотным.

– Именно это и пугает, друг мой! – рассмеялся Люциус. – Пойдем, покажу тебе кое-что, раз уж мы встретились при таких пикантных обстоятельствах. А твоя прекрасная подруга, – он еще раз глянул на Тонкс и чуть поморщил нос, – пусть пока изучит вот этот раздел.

С последними словами Малфой легонько стукнул тростью по полке, заставленной небольшими разноцветными флаконами, и увел куда-то Снейпа.

Тонкс было не очень комфортно оставаться тут одной, но и любопытство разбирало. Она подошла к тому, что посоветовал Люциус, и стала изучать надписи на флаконах. Чего тут только не было! Образцы можно было даже понюхать, правда, не все. Некоторые зелья – с галлюциногенными эффектами – были строго запечатаны.

Вскоре Снейп, к счастью, уже без Люциуса, вернулся.

– Чертовка, я тебе это припомню.

– Сваришь себе оборотного и прикинешься красавчиком типа Малфоя? – возвращать себе привычную внешность Тонкс не торопилась.

– Да, я уже понял, что для тебя это будет кошмаром.

Тонкс приподняла небольшой флакон, который держала в руках, так чтобы он мог прочитать этикетку. Она едва сдерживала улыбку. Снейп прищурился, свет в помещении был довольно тусклым.

– Я и не знала, что Берти Боттс не только конфеты выпускают. Может, подарить Альбусу? Он же любитель чего-нибудь послаще.

– Думаю, он уже много лет на строгой диете.

Снейп прикоснулся к ее щеке, осторожно дотрагиваясь до воспаленных фурункулов. Под его пальцами кожа на лице Нимфадоры снова стала ровной и нежной, причем Тонкс этого не заметила. Он повторил трюк с другой щекой – то же самое.

Занятно.

– Если серьезно, хочешь чего-нибудь отсюда?

Тонкс замотала головой.

– Нет, я люблю чувствовать, что это ты. Солоноватый вкус удовольствия, а не… – она взяла другой флакон и прочитала: – Тыквенный пирожок.

Затем он довольно долго изучал раздел специальной литературы, а Тонкс ходила кругами, задаваясь вопросом, что же ему показывал Малфой и в курсе ли тетя Цисси, куда в выходные шастает ее супруг. По Нарциссе не скажешь, что она позволила бы притащить в супружескую спальню хоть что-то из местных экспонатов. Хотя, глядя на Снейпа, тоже легко решить, что тот завсегдатай отдела БДСМ, а он уверяет, что никогда здесь не был...

Тонкс подошла к Северусу и заглянула в книгу, которую он так увлеченно читал, – ну, слов нет, как в библиотеку пришел!

– Погоди, ты же это не серьезно?! – изумилась она, прочитав аннотацию к рецепту.

– Я уверен, что тебе понравится.

Тонкс продолжала сверлить его осуждающим взглядом. Тогда он захлопнул том и, приобняв ее, пугающе зашептал:

– И тебе будет куда легче представить, как я одновременно трахаю тебя еще и в рот! – он сказал это нарочито грубо, именно теми словами, которые вертелись обычно у нее в голове. А потом буднично добавил: – Да и рецепт интересный, можно доработать.

– Чтобы просто напоить меня и преспокойно свалить в лабораторию?

Снейп улыбнулся.

– Чтобы доработать и продать. Люциус умеет делать деньги на таких вещах. Это заведение через подставное лицо принадлежит ему.

Книгу он купил, и еще какую-то вещь – по рекомендации Малфоя. Продавец, упаковывая «вещь», деликатно заметил, что пользоваться ей стоит строго согласно инструкции, особенно если участники процесса прежде не занимались подобными практиками. Тонкс с опаской глянула на Снейпа. Как она успела заметить, следовать инструкции он не любил, выискивая более новаторские решения.

Однако следующим вечером в Хогвартсе он все-таки изучил пергамент с описанием. Благо, было полнолуние, поэтому оборотня он не опасался и смело пригласил к себе Тонкс.

Дочитав свиток, Северус нахмурился, а затем налил себе огневиски...

Позже, уже в спальне, он понял, что забыл одну эффектную деталь, а ей бы понравилось... Хотя, чего мелочиться? Поэтому, недолго думая, Снейп заклинанием надрезал край мантии и, оторвав полоску черной ткани, завязал Тонкс глаза. Выглядело это все не слишком эстетично, но зато произвело нужное, слегка пугающее впечатление. После он мучительно долго ласкал ее в абсолютной тишине, не говоря ни слова, а Тонкс едва сдерживала улыбку. Однако рано она вычеркнула его из любителей БДСМ!

«Вещь» и вправду оказалась занятной. Принцип работы был прост: согласно движениям доминирующей стороны, ленты стягивались, слегка придушивая второго участника, но, к счастью, сразу же расслабляясь. И все шло бы, наверное, хорошо, не реши Северус для пущего эффекта перевернуть Тонкс на живот, после чего она начала задыхаться. Ленты душили ее все сильнее, больше не отпуская. Она испуганно глотала ртом воздух, а Снейп, увлеченный своей стороной процесса, не замечал проблемы. Лишь когда Нимфадора начала хрипеть, он прервался и, наконец, осознал, что происходило. Снейп тут же попытался снять путы, но Тонкс в панике вырывалась и лишь мешала. Пришлось схватится за палочку, рискуя перерезать ей глотку.

– Я идиот… – прошептал Северус, наконец, разобравшись с заколдованными лентами.

– Что на тебя нашло? Решил модернизировать мою фантазию о том, как я умираю у тебя на руках? – откашлявшись, спросила Тонкс, растирая покрасневшее горло.

– Нет, я просто идиот, – он искренне злился на себя. – Никогда подобное не пробовал, нечего было и начинать.

– Консерватор! Все в порядке, я же жива.

– Тонкс, я даже не сразу заметил…

– Зачем ты вообще купил эту хреновину? – она, наконец, рассмотрела то, чем была связана.

– Увидел в твоих мыслях нечто подобное, а тут еще Люциус, как назло, намекнул... – перевел стрелки Северус. – Не понимаю, почему я вызываю у тебя подобные мысли.

Тонкс пожала плечами.

– Вид у тебя уж больно зловещий. Неужели тебе никогда не хотелось?.. – она снова покосилась на ленты.

– Нет, разве что из любопытства, – признался он. – И то, скорее нет. Меня не прельщает насилие над женщиной.

– Удивительно… Как тебя вообще занесло в Пожиратели?

Снейп, конечно, не ответил. Эту тему он держал под строгим табу, хотя Тонкс не раз пыталась подобрать ключ, но все заканчивалось стычками. Северус понимал ее интерес, но допустить так близко не мог.

Хотя сам он с огромным любопытством копался у нее в голове, расплетая кокон из непреодоленных подростковых комплексов, неуверенности в себе, которую она прятала за яркими шмотками, и сильнейшей страсти к «запретному» человеку. В какой-то момент Северус даже поймал себя на абсурдной мысли, что Нимфадора напоминала ему себя в юности. Даже несмотря на то, что ее детство все-таки можно было назвать счастливым! Она была такой же страстной идеалисткой, готовой бросить вызов установленным нормам общества. А еще Тонкс хотела полюбить все, что любил он. Только к зельям так и относилась с предубеждением, но Снейп списывал это на то, что у нее банально не хватало мозгов, зато в остальном… Даже история с ее Патронусом!

Нет, она определенно была на него похожа. И чем дольше Снейп думал о ней, тем сильнее убеждал себя в этом.

Но вскоре из регулярных размышлений о прекрасном его напрочь выбил Дамблдор, рассказав, как бы между прочим, о втором пророчестве Сибиллы. Снейп и о первом-то вспоминать не любил…

Альбус был абсолютно уверен, что Волдеморт возродится и произойдет это, возможно, даже скорее, чем он предполагал. Снейпа новости не обрадовали. Слов Трелони он опасался, уговаривая себя, что она несла очередной пьяный бред. Так сильно ему не хотелось верить в то, что это возможно.

Снейп никогда не говорил с Тонкс о Темном Лорде. Он предпочитал не обсуждать эту тему даже с Дамблдором. Слишком многое связывало бывшего Северуса с Волдемортом, и дело было не только в гибели Лили.

Несмотря на то, что Альбус вечно талдычил о великой силе светлой любви, там, на темной стороне, любви было не меньше. Помимо откровенных маньяков и садистов, которых манило насилие как таковое, Темного Лорда окружали люди страстные, преданные и искренне любящие его. Их было не так уж много, но только им Том Реддл и доверял.И большинство так и погибли за него в первой войне. Выжили только трое, хотя один из них – самый любимый его последователь – оказался предателем.

Ни Беллатриса, ни Барти не могли простить Снейпу предательства, да он и сам не мог.

Тогда, в юности, Северус восхищался Темным Лордом и любил его: возможно, не так фанатично, как юный Барти, но тоже совершенно искренне. Том Реддл видел как на ладони чувства молодого, отверженного и безумно-талантливого полукровки. Юный Северус не владел окклюменцией, но ему нечего было скрывать от своего кумира, ведь Темный Лорд ни за что его не осуждал.

Волдеморт не играл с Северусом в отца и сына, как с Барти Краучем, не изображал рокового Мессию, как с Беллатрисой. Снейпа он учил, причем учил с удовольствием. Так, видимо, между ними и образовалась эта уникальная связь, которая возникает иногда между Учеником и Учителем.

Падая на колени перед Дамблдором, Северус понимал, что предает, возможно, единственного человека, который уважал его и ценил. В тот момент он, как никогда, чувствовал себя куском дерьма, но выбор был сделан.

Снейп выбрал Ее.

Большой драмой Северуса было то, что в юности он любил их обоих: прекрасную Лили и великого Учителя. И то, что вторая его любовь убила первую, порвало на куски и без того израненную душу. Снейп не хотел верить во второе пророчество Трелони еще и потому, что боялся встретиться с человеком, когда-то значившим для него слишком много.

Жить рядом с Альбусом, который всем своим существом олицетворял смирение, доброту и благодетель, было мучением. Дамблдор умел прощать проступки, но не принимать их, а полностью сломать себя Северус не мог. Все эти годы в Хогвартсе он чувствовал себя птицей в клетке, и пока Дамблдор был жив, металлические прутья оставались нерушимы.

И все же Снейп ошибся, поверив, что Темный Лорд исчез навсегда. Признать это было тяжело. Ночами, стоя под холодным душем, он смотрел на постепенно темнеющую метку, и ему становилось жутко. Когда он успел поверить, что все в прошлом и у него есть будущее, не связанное с Поттером и Темным Лордом?

Тонкс ничего не замечала. Тонкс… Милая, хорошая Тонкс… Три года, проведенные с ней, теперь казались такими безмятежными. Словно вырванными из чужой жизни.

С этим надо было заканчивать, но Северус не мог, и тянул. Ведь время еще оставалось.

Ноябрь 1994 года.

– Доб’рый вече’р, п’рофессО’р! – грассируя, сказала шармбатонская чемпионка и загадочно улыбнулась.

Делакур-старшая стояла, прислонившись спиной к двери его кабинета. Направленной вверх палочкой Флер светила в потолок, отчего казалось, будто ее голову окутывало волшебное сияние. Снейп сразу же предусмотрительно шагнул назад, предпочитая оставаться от мисс Делакур в верных трех метрах. Дальше ее чары, как Северус успел определить на собственной шкуре, не пробивали. Причем самым неприятным оказалось то, что антидотов против магии вейл не существовало.