Текст книги "Твой (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
13 глава.
...Том просто притянул к себе тело Билла, впился в губы…
Однажды она уже такое видела. Давно в детстве, когда им было лет по 7-8. Том так же поцеловал Билла. Но тогда все списалось на шутку, дурачество… а сейчас…
Том наконец-то отлип от брата. Посмотрел на маму. Та бледная, но ещё дышит.
– Вот правда! Мам, я его люблю! Всё…– Он поднялся со стула, быстрым шагом исчез в своей комнате. Симона перевела взгляд на Билла. Который хотел убить брата. Просто расчленить его…
– Билл?– Ждала ответа, объяснений, ну, хоть чего-то, что бы опровергло это жуткое понимание ситуации…
– Так и есть…– он тяжело вздохнул.– Мам, прости… я не знаю как это получилось…
Молчание. Что сейчас сказать? Он пытался посмотреть ей в глаза, увидеть там понимание, принятие. Но этого он там не нашел. Лишь слезы, страх, и… презрение?
– Билл, ты понимаешь о ЧЕМ ты сейчас мне говоришь? Понимаешь, в ЧЕМ вы мне только что признались?– Она начала медленно подниматься со стула.– Так про девушку это вранье? Это твои отметины на нем, да? Что между вами было?
– Всё…– тихо, себе под нос, но она прекрасно услышала. Настолько громкого «всё» она ещё никогда не слышала. Это слово вдолбилось в ее голову через уши. Разгромив мозг.
– Секс?
– Да…
– Но как…
– Он меня…– что уж теперь скрывать. Женщина вышла на балкон… пальцы дрожали, а сердце почти не билось. Сыновья, которые любили друг друга…
Билл остался сидеть за пустым обеденным столом. Том сидел в углу между стеной и кроватью, сжавшись в комочек.
Мысли рвали голову. Было больно и немного смешно. Она курила уже третью сигарету. Время шло, а мозг не хотел выводить сложную формулу решения этой непростой ситуации. Но надо было идти…
Когда она вышла с балкона, Билл сидел там же. Смотрел в пол, услышав шаги, он поднял глаза на женщину. Она подошла к нему вплотную, обняла. Мальчишка прижался головой к ее груди, слушая сердцебиение, почти ровное дыхание.
– Билл… просто будьте осторожнее…
– Все будет хорошо, просто прости нас за это…
– Родной мой, это ваше решение… и я привыкну… как бы сложно не было… просто будьте аккуратней…
– Никто не узнает…
– Я не только об этом…
– А что ещё?– Он поднял на нее глаза.
– Билл, я не знаю, как объяснять тебе ТАКИЕ вещи…
– Какие, мам?
– Вы предохраняетесь?– Спросила в лоб, на одном дыхании.
– Ну, нет…– немного смутился. Он как бы и не думал об этом. Да и не до этого было…
– Черт,– она закинула голову назад, немного посмотрев на потолок, потом снова уставилась на сына. Ну, кто ему ещё объяснит если не она?– Билл, боже, ты такой наивный… такой секс бесследно не проходит. Ну, презервативы тоже нужны…
– Мама…– щеки загорелись,– ну, мы ещё это все не обсуждали…
– А зря… если вы партнеры, вы должны были обсудить это все ещё перед тем как…– она замолчала. Сил говорить что-то ещё не было.
– Мы поговорим об этом, обещаю…– снова прижался головой к ее груди, стало немного спокойнее.
– Я наверно поеду уже, а вы покушайте обязательно… когда назад в тур?
– Завтра, может послезавтра… может ты у нас останешься?
– Нет, Билл… вам надо о многом поговорить. А мне надо все это обдумать…
– Мам…– он поднялся со стула, заглянул в глаза,– ты же не оставишь нас из-за этого?– В его взгляде гуляла тревожность, страх…
– Нет,– она немного улыбнулась,– просто мне нужно время, Билл! Это все очень не просто…
– Он тоже сказал, что для этого нужно время… и что он не может сразу вот так вот… поэтому он сегодня ходил к ней…
– А ты ревнуешь?
– Очень… я хочу чтобы он был только моим…
– Он твой, просто сам ещё не осознал этого. А ты ещё толком и не понял, всей его преданности… ведь если бы ему было все равно на тебя, он бы сегодня так не поступил. Не поцеловал бы тебя при мне.
– Но он мне изменил…
– И что? Он вернулся к тебе, он любит тебя… и та, с которой он сегодня был, для него ничего не значит. Так зачем тогда тратить свои нервы на нее? Она этого не стоит.
– Ты как всегда права…– он заулыбался.
– Так что вот… давай провожай меня и поговорите…
– Но я ему столько всего наговорил сегодня… сказал, что я его больше не люблю…
– Билли, – она взъерошила волосы на его макушке,– он все поймет… просто посмотри в его глаза… и скажи, что ты чувствуешь… он поймет…
Том прилег на кровать. Лицом уткнувшись в подушку. Не хотелось думать, он до сих пор не понимал, что его заставило вот так вот поступить… на глазах у мамы…
А может оно и к лучшему, что она теперь все знает. Только у него не хватило сил, что бы остаться там. Он не смог посмотреть ей в глаза. Поэтому позорно сбежал, как последний трус. Оставив там Билла. В таких вопросах Билл был смелее…
Он услышал как дверь открылась, кто-то на цыпочках прошел в комнату. Присел на кровать. Том не шевелился. Он решил, что он спит. Он для всех спит.
Только Билл чувствовал, даже видел, что брат не спит. Прилег рядом. В тусклом свете с окна он пытался разглядеть его лицо. Но это было почти невозможно, потому что он спрятал его в подушку.
– Прости…– тихий шепот. Том повернул лицо к близнецу. Было непонятно за что он просит прощение.
– За что?– Так же тихо.
– За все… за слова и за то, что не мог понять тебя…
– А теперь понимаешь?
– Да…– улыбка.
– Как там мама?
– Она уехала… но сказала, что она не оставит нас…
– Я идиот, я не должен был так вот…
– Том, ты мой любимый идиот…– придвинулся ближе, брат обнял.
– Я люблю тебя, малыш…
– А ещё мама спрашивала, что между нами есть…
– И чего ты сказал?
– Сказал, что всё есть, что секс между нами…
– А она?
– Она спросила как… ну, я так понял, что кто кого…
– И ты сказал?
– И я сказал…
– А она?
– Спросила предохраняемся ли мы…
– Боже…– он склонился над лицом брата,– а мы такие уроды и не предохраняемся…
– Ну, если ты хочешь, если тебе как-то, ну…– он подбирал слова,– противно… или… ну…
– Билл…– улыбка по лицу.
– Я не против если ты захочешь в презервативе…
– Хватит… Билл, мне не противно, и ничего подобного. Я люблю заниматься с тобой этим. Я люблю. И слово противно тут не уместно. А презервативы… блять,– он откинулся на спину, взгляд в потолок,– я не верю, что я обсуждаю это с тобой.
– Том,– он тоже лежал на спине и глядел в потолок,– а что ты чувствуешь, когда ты… ну… в меня…
– Мне хорошо… это необычное чувство…
– Ммм… это как с девушкой?
– Нет, так только с тобой… ты там очень узкий, а от этого крышу сносит…
– Как от наркоты?
– Билл, мне сказать, что ты мой личный сорт героина?
– Ахаха, нет, Паттинсон из тебя никудышный…
– И вот с ней я предохранялся… а с тобой… ты слишком нежный…
– Нам завтра уезжать?
– Я не знаю… никто из менеджеров не звонил пока что, я думаю, что завтра обязательно позвонят…
– Я не хочу туда, я так привык, что мы только вдвоем, что можно не скрывать ничего…
– Да… иди ко мне.– Билл улегся рядом. Они взялись за руки.
– Но это не значит, что я тебя простил, понял?– Он уткнулся лбом брату в грудь, тот обнял, рука легла на поясницу, прижимая худое тело к себе.
– Смешной ты…– коснулся губами его виска,– но Билл, ты же знаешь, что я могу извиниться за это, но я никогда не стану вымаливать прощение!
– Слишком гордый?– Билл поднял на него глаза.– Настолько гордый?
-Просто свободный…
-А я значит, такой простой тебя простил сразу? За одно жалкое прости?– Билл отодвинулся от близнеца.
-Че ты от меня хочешь?
-Уважения!!!– Что-то начало бесить.
-Билл, не начинай ныть!!! Что за бабские штучки!!!– Он сел на кровати, свесив ноги на пол.– Не забывай, что ты парень, пожалуйста!
-ЧТО?– Как-то предыдущие слова очень сильно обидели его. Он сел на колени, за спиной Тома, уставился на его спину.
-Ничего… забудь…– Том постарался взять себя в руки.
-Нет, я все слышал…
-Тогда зачем спрашиваешь?
-Да просто я не верю, что это ТЫ мне такое говоришь. Ты гордый, свободный, имеешь право иметь баб…
-Имеешь иметь…– Ухмыльнулся Том, но Билл продолжал:
-Одновременно у тебя есть я, который всегда рядом, всегда с тобой… блять, что за хуйня?
-Ты придурок, Билл! Вот и все…– спокойно говорил брат.– Я не хочу с тобой сейчас ссориться, а драться тем более, малышка так разодрала мне спину, что я и шевелиться не хочу…– будто назло ещё сильнее доводил Билла.
-Ах, вот оно как… ты не собираешься извиняться?
-Нет…
-Хорошо, отлично просто!!!– Билл смотрел в спину брату, просто пилил его взглядом. Расчленял. Вырывал голову и бросал ее в кучу с другими частями Тома, руками, пальцами… вдруг стало обидно. И такое непонимание, бешенное, несправедливость, которая не знала предела.
Одновременно к горлу подступал новый приступ психа. Вот-вот он накинется на брата…
Они сидели молча. Прошло минут 10. Каждый из них и не пытался подобрать слова, привести в порядок свои мысли, помириться…
Сейчас случился вакуум. Вокруг исчез не только кислород, но и та хрупкая связь, что не покидала их с рождения. Билл дышал через раз, разглядывал ногти, Том сел по-турецки, смотрел на свои пальцы, вдруг появилось желание поиграть на гитаре… но не время. Почему Билл не уходит? Зачем сидит тут? Чего ждет? Том ему столько всего сказал. За что? Откуда такая злость на нежность брата? Все эти слова… ведь Билл не заслужил. Но это было трудно удержать в себе, Том не смог. Злость накрыла с головой. Злость на кого? На Билла? Навряд ли. В чем он виноват? Он говорит умные вещи, правдивые. Том на него не злится, он злится на себя. На себя. Он поступил неправильно, поддался чувствам, сорвался. Поэтому изменил. А на слова брата, понимание того, что он прав, вызвало злость… он тяжело вздохнул. И наверно уже понял, что был не прав. Во всем. Бред.
Билл снова посмотрел на плечи брата, наверно он уже не злился на него. Просто не мог. Главное, что его не выгоняют. Он аккуратно лег на помятое покрывало. Закрыл глаза…
Шло время. Он уснул. Том тихо поднялся с кровати, вышел из комнаты. Прошел на балкон. По привычке взял сигарету, как обычно в секунду смешивая воздух с дымом. Снова ночной город. Снова это дурацкое чувство, что в жизни какой-то непонятный бардак. Хотел Билла. Долго. Получил. Что сейчас? Пара затяжек, дым струёй в звездное небо, немного кружится голова. Ведь они так ничего и не поели…
Когда курить стало нечего, а окурок отправился в полет за окно, Том прошел на кухню. Убрал со стола неудавшийся ужин. Немного перекусил. Точнее отправил в рот пару ложек салата. Вернулся в комнату.
Билл лежал свернувшись клубочком на краю кровати. Пальцами впившись в подушку. Том посмотрел на брата с минуту, потом подошел к нему. Аккуратно приподняв тонкое тельце стянул с него футболку. Затем штаны. Как-то легко удалось уложить Билли под одеяло. Разделся сам. Так же улегся в кровать. Билл повернулся к нему спиной, укутавшись носом в одеяло. Том не шевелился. Он тоже повернулся к брату спиной, тот почти все одеяло с него стянул. Но старший не двигался. Он смотрел на огни за окном. Наверно завтра он уже их не увидит…
Завтра они снова вернутся в тот сумасшедший мир. Им снова придется врать, притворяться, выживать. Эти несколько дней очень сильно изменили их отношения. Всё стало намного серьезней. Он знал, они помирятся. И сейчас очень хотелось прижаться к брату. Только он не станет. Брат рядом, он спит, и это уже хорошо. О большем пока можно не просить…
***
Телефон противно пиликал, как Том и думал, сегодня им позвонили. Когда он поднял трубку, чей-то слишком скрипучий голос сообщил, что сегодня в 8 за ними приедет машина…
Закончив разговор, он отложил телефон в сторону. Потянулся на кровати, вытянув руки вверх, расправил их в стороны. Он думал, что сейчас наткнется на тело брата, но нет, того уже не оказалось в постели.
Билл сидел у своего зеркала, пытался вернуть себя к миру людей. Трехдневная щетина была сбрита, после того как он принял душ. Младший самостоятельно подкрасил себе корни волос, нанес на лицо маску. На все это у него ушло около двух часов. В комнату постучались, вошел Том.
– Завтрак будешь?– он внимательно смотрел на такого новенького Билла. Сейчас вся его нежность и домашний шарм были изгнаны.
– Да, налей мне кофе, спасибо.– Начал выщипывать брови. Он не мог понять, как брат живет с его огромными, густыми бровками.
Том плеснул свежеприготовленного кофе в две кружки. Закурил, стряхивая пепел в прозрачную пепельницу. Брат появился на кухне уже через 10 минут. Он молчал, ничего не говорил, лишь глядел в черную вселенную в чашке, сжимая ее в красивых пальцах.
– Сегодня в 8 приедет машина…– начал Том, надо ведь разговорить брата.
– Да, мне тоже уже сказали. Просили чтобы я передал тебе, но я же не почтальон, поэтому они сами тебе звонили…– Ну, вот, Том уже чувствовал как из его брата наружу лезет то сумасшедшее, опасное, эгоистическое существо.
– Ну, да, не для короля работа брата разбудить…– нервная ухмылка на губах, затяжка, глоток кофе.
– Ой, Томми, не надо играть.– Острый взгляд, глаза в глаза, Том первым отвернулся.– Оставь это для журналюг, они это любят!
– Билл, скажи, когда это стремное существо поселилось в твоей душе?– Том словно набрался сил, вновь заглянул в глаза близнеца.
– В тот момент, когда мой брат решил, что я для него пустое место…
– И когда же это случилось, если не секрет?
– Пошел ты…
– Почему бы тебе не ответить?
– Вот ещё, перед тобой отчитываться?
– Да потому, что нет ответа. Потому что я никогда не относился к тебе как к пустому месту. Тебе просто уже привязаться не к чему…
– Конечно! Том, блять, че за хуйню ты несешь?!
– Да я всегда хуйню несу, не обращай внимание.
– Ура! У тебя появился мозг?!
– А у тебя он, как я понимаю, полностью ликвидировался, да?
– А ты не нарывайся!!!
– А то что?
– Отвали, деградируй один, нет, на пару со своим скучным внутренним миром, тупая скотина!!!– Билл спокойно смотрел на брата.
– Знаешь, ты бываешь невыносим!!!
– Так пожалуйся маме…
– Билл, чего ты добиваешься?! К чему весь этот бредовый разговор?
– Да так…– Билл зевнул, делая вид, что ему и дела нет до слов брата.
– Окей,– он затушил сигарету. Взял кофе, поднялся из-за стола, вышел на балкон. Билл остался сидеть в одиночестве. В таком его состоянии, чувство одиночества его ни чуточку не смущало…
14 глава.
Билл рассматривал список городов, в которых им придется побывать. Это снова несколько мест в Германии, во Франции, в Италии. Он не всегда мог понять, почему он так любил свою работу, но всегда понимал, почему она его так бесила. Это невыносимо постоянно переезжать, это сложно не видеть любимых людей, это невыносимо общаться с мамой только по телефону. Но на протяжении всего этого времени, все дни, когда нервы начинали сдавать, а тело отказывалось слушаться, кто его выводил из этого состояния? Том. Брат всегда был рядом. И, конечно, он никогда не считал Билла пустым местом. Это и сам Билл понимал. Он просто снова брякнул, с единственной целью, сделать как можно больнее. А сегодня они возвращаются в тур, но они снова в ссоре…
Сегодня они приземлились во Франции, сразу в турбас, эту ночь они проведут в нем. Около двух часов они стояли на автостоянке, затем наконец-то пустились в дорогу. Завтра их ждет концерт в одном из городов Франции, в Лионе, радости особой на лицах ребят не было, все устали. Перелет был непростым, сказалось и то, что близнецы будто поспорили, кто больше людей доведет до психушки. Они по очереди издевались над каждым человеком, который по воле судьбы оказывался в поле их видимости. Больше всех досталось Георгу, Густава они почти не трогали…
Густав и Георг облегченно вздохнули, когда остались без близнецов. Благо, что теперь они ездят в разных автобусах, хоть где-то можно было отдохнуть от жутко-противного Билла, и слишком честного Тома. Эта парочка в любом случае доберется до них, по приезду в Лион.
Билл и Том толком так и не разговаривали. Билл сидел за ноутом, отписываясь другу, что скоро они наконец-то доберутся до гостиницы. Том сидел на кровати, играл на гитаре. С виду всё очень даже не плохо, спокойные близнецы, занимались своими делами и совсем не обращали внимания друг на друга. Конечно, на самом деле все было совсем не так…
Том все ломал голову, как помириться с братом, а брат в это время обдумывал, как бы проучить Тома. Возможно, злости как таковой уже не было, но осталось что-то, что не давало Биллу покоя. Временами он поглядывал на почти спокойного брата, который то и дело цеплялся взглядом за его взгляд, но младший отводил глаза…
Через некоторое время обоим стало скучно, как ни странно, оба начали скучать по тому старенькому общему автобусу… но вот, как на зло, с ремонта вышел второй автобус, поэтому они теперь один на один. Билл сидел в небольшой кухне, глядел на однообразно движущуюся, и однообразно одинаковую дорогу. Мысли? О чем он сейчас думал? Да ни о чем наверно, но одновременно сознание передавало четкие картинки. Фотографии с воспоминаниями, это нечто настолько личное, что даже Том не имел к этому доступ. Билл вглядывался в мелькающий пейзаж и видел в нем свои снимки воспоминаний. Вот он и Том бегут по берегу озера, это лето, им по 7 лет, им хорошо. Или те дни на Мальдивах, тоже самое, они купались, плескались…
Дурные воспоминания бередили душу, царапали ее, но как-то и дарили некое успокоение. Он слышал как Том убирал гитару в чехол, это было не громко, просто привычно. Другой человек наверно не услышал бы этого, а Билл будто чувствовал, просто знал, что это Том…
Том прошел на кухню, включил свет, обнаружил брата у окна, взяв бутылку минералки, уселся напротив. На такой же диванчик, сделав пару глотков, он уставился на Билла.
– Билл,– Том подался вперед, уложив руки на край стола,– мы так и будем? Как дети…
Молчание. Младший Кау отвернулся к окну, руки привычно сложены на груди. Том крутил в руках бутылочку с водой, глядел то на нее, то на брата.
– Ну, и? Ты чего добиваешься?
Ноль внимания.
– Ты проглотил язык? Так сходи, пожалуйста, в туалет немедленно, потому что молчаливый ты мне не нужен!
Полный игнор.
– Ты понимаешь, что нам придется общаться, хочешь ты или нет? Ну, завтра уже придется делать вид, что у нас все хорошо.
– Вот я и БУДУ ДЕЛАТЬ ВИД, что у меня все хорошо! Потому что это так и есть!– Билл произнес последнюю фразу с особым эгоизмом, с ненавистью…
– Ого, а я-то думал, что ты заразился от дивана немногословием! Билл, хватит…
– Да,– кивнул,– хватит! Я спать! Спокойной ночи!
– Я ещё не договорил!
– А мне похуй!– Он поднялся и пошел к водителю. Том сжал кулаки. Поджал губы. Сейчас очень хорошо видно, как он пытается сдержать себя. Как старается не заорать на брата, не прибить его, просто не допустить драки.
Билл в это время перекинулся парочкой слов с Чарли, мужчиной, который руководил их автобусом, он сообщил, что сейчас ещё 4 часа дороги, потом отель. Поэтому парень решил, можно пойти поваляться на кровати, а если получится, то и поспать.
Скинув с себя джинсы и толстовку, он забрался под теплое одеяло, только улегся, закрыл глаза… и как оно часто бывает…
Том сел на свою постель, рассматривая брата, его плечи, волосы… его взгляд медленно скользил по коже, а губы уже почти чувствовали ее вкус. Это было сумасшедшее чувство, оно разрывало сердце, и одновременно, казалось, что все это так банально…
Билл открыл глаза, силуэт брата на кровати напротив, ничуть не напугал его, но дыхание вмиг участилось…
Темнота…
Дыхание…
Легкое прикосновение взглядом…
По губам губами, пальцами по пальцам…
Запах…
Страсть…
Желание…
Сумасшествие…
Билл поднялся на колени на кровати, обнажая себя перед близнецом. Он подвинулся вперед, на несколько шажков, руки скользнули вверх по своей груди, в следующую секунду те же соблазняющие руки прикрыли шторку прямо перед носом брата. Билл вернулся назад, под одеяло, обожая сам себя, за свою стервозность и сексуальность.
Том молчал. Спокойное лицо. Только глаза орали. Кричали. Он поднялся на ноги, одним движением стянул с себя свитер, другим движением, расстегнул ремень джинсов…
…Том проскользнул под одеяло к брату, тот постарался что-то сказать, но не смог, на губы легла ладонь. Билл начал извиваться, пытаться освободиться, но ничего не получалось, Том все-таки подмял его под себя…
– Тише, малыш…– он прижимался грудью к его спине, устраиваясь на худеньком теле. Пахом плотно касаясь зада брата.– Билл, ну хватит нам уже выяснять отношения, пожалуйста…– губы коснулись плеча,– Билли…
…Было сложно сопротивляться, невыносимо чувствовать поцелуи на своей коже. Билл мычал, пытался укусить влажную ладонь, но видимо мало пытался, брата таким не остановишь. Том старался как можно нежнее целовать, но быстро, охватывая как можно большие территории тела под собой…
Билл зажмурил глаза, сколько длилась эта мука? Сколько его собственное отражение его мучает? Мучает. Он вдруг прекратил сопротивляться. Полностью отдался брату. Прекратил шевелиться…
– Билл?– Том тоже остановился, потому что в мозг вдруг прокралась мысль, жив ли вообще брат? Дышит? Тот лежал и не шевелился. Лицом уткнувшись в подушку. Молчит. Но младший молчал от того, что сил говорить, шевелиться, сопротивляться, не было. Если Тому нужно его тело, пусть берет. Это ведь всего лишь тело. Но душу свою он ему больше не отдаст… никогда… и это никогда продлится до тех пор, пока Том не приползет к нему на коленях, неся в зубах извинения!
Том сполз с брата, поняв, что ещё чуть-чуть и тот просто сойдет с ума.
– Билл, чего ты добиваешься?– Немного отстранился, облокотился на локоть, устроив голову на ладони.– Может, хватит, давай поговорим?– Но близнец упорно молчал, тем самым выводя старшего из себя. Том провел ладонью по его спине, ладонь остановилась на пояснице.
– Мне уйти?– Тишина. Лишь короткое, смазанное, движение головой. Он таким образом сказал «Да». А Том это прочитал как «Проваливай!» Как брат смеет вот так вот с ним? От чего снова и снова отталкивает. Ведь Том пришел к нему, САМ, пытался быть нежным… хотя Билл все сделал только что бы Том бесился…
– Я ведь уйду…– шепотом. И он знал, что брат держать не станет, а он сам не останется. Он не будет ему собачкой.
– Проваливай…– наконец-то подал голос.
– Тебе не кажется, что ты в конец охамел? Я твой брат, как ты со мной поступаешь?– Он надеялся получить ответ, а получил только резкий удар коленом в пах. Как-то слишком быстро и неожиданно. Билл скинул его с кровати, Том сжался в комочек… это не просто больно. Это бесит. Это его слишком бесит…
– Проваливай, ты не брат, ты шлюха! Проваливай! Я не хочу видеть тебя рядом со мной! Мне противно! Понял? Мне противно после нее целовать тебя!!!
Это когда ничего нет. Это когда мир дохнет, ну просто дохнет, когда злость овладевает телом, разумом. Когда боль перерастает в ярость, опасную, неуправляемую…
Том подскочил с пола, кинулся на младшего, руки не слушались мозг. Мозг? Мооозг… «запрашиваемый вами файл отсутствует»
Том ударил его кулаком… ещё удар… он не видел куда бил, младший начал орать. Просто орать…
Что было бы, если бы водитель не остановил автобус…
Тома от Билла отдирал сначала водитель, потом подоспевшая охрана… во время этой атаки досталось и двум охранником и водителю; Том матерился и вырывался, он пытался пнуть брата, когда руками не мог достать, а Билл… почти не двигался уже, на лице кровь…
– Да что вы все бегаете тут? Приложите лед одному, а второму пропишите пиздюлей!!!– Йост ходил по узкому коридору,– у этих двоих совсем крышу сорвало? Их теперь в одном автобусе оставить нельзя, они убьют друг друга?– Густав пожал плечами, поглядел на Билла, который прижимал к брови лед. Он сидел откинувшись на спинку дивана, глаза закрыты.
– Я думаю, что у Тома полностью крышу снесло. Вот и все…– парень встретился взглядом с Георгом, который только что вышел из спальни, он приземлился рядом с другом, тяжело вздохнул.
– Он в норме… по-моему он спятил…
– Ну, вот, мой диагноз подтвердился!– Воскликнул Густав.
– Давай без шуток, а,– Йост сел напротив троицы.– Я не знаю, что с вами делать, завтра, точнее уже сегодня, у нас интервью, фотосеты… и…– он посмотрел на Билла, который так и не изменил своей позы,– …если его не смогут загримировать, то мы крупно влипнем…
– Всё будет хорошо,– влез Билл,– просто можно я пойду спать…
– Но там Том…
– Все нормально, я уже не могу на ногах стоять, я спать…– парень поднялся, прошел по коридору к лестнице. Ему на очередь появился водитель…
В тот момент, когда водитель остановил автобус не в положенном месте, сработали маячки у охраны, которые ехали позади второго автобуса, в котором находились Георг с Густавом. Все остановились. Так получилось, что только через двадцать минут драка была полностью остановлена. К этому времени в автобусе братьев собралась целая делегация: охрана, водители, Георг с Густавом. И сам Йост. Злой. К Тому его попросили не подходить. Потому что лучше его сейчас вообще не трогать. Ну, а с Биллом он поговорил, ну как поговорил, он спрашивал, а солист убедительно молчал. Ему не хотелось говорить. Брат никогда так не выходил из себя. Причем так резко. Для Билла это все получилось очень резко. Ну, он же не знал, сколько Том себя сдерживал…
А Том будто проснулся, когда один из охранников пнул парня в живот, чтобы тот хоть немного очнулся. И это помогло. Только отчасти помогло. Когда он вдруг осознал, что произошло, он впал в настоящий ступор, он только и мог, что только смотреть, как Биллу помогают спуститься в гостиную. Сейчас он лежал у себя на кровати, на подушку капали слезы…
Он с силой вцепился в подушку зубами. В кулаках зажал потрепанное покрывало.
Одно желание – убить.
Себя. Убить. Сейчас.
Руки немели, на костяшках засыхала кровь. ИХ КРОВЬ.
Что-то невесомое коснулось плеча.
Он застыл.
Тихий всхлип.
Легкое касание другого плеча. И снова всхлип.
Горячие слезы, Том вздрогнул от ощущения их на своей коже. Старший Кау аккуратно повернулся, лег на спину, прижал к себе маленький комочек. Комочек с ногами забрался на кровать, склонился над близнецом. Пальчики побежали по красивому отражению. Слезы смешивались так же, как совсем недавно смешалась кровь. И наверно это сон. Каждый просто спит, и он счастлив. Невозможно дышать. Во сне дышать не нужно. Во сне важно видеть. Во сне даже слепой видит.
Билл аккуратно коснулся губами щеки брата, не отрывая глаз от глаз напротив. Таких же. Абсолютно. Даже слезы в них натурально одинаковы…
– Я ненавижу тебя…– Билл пристально разглядывал почти спокойное, но мокрое от слез лицо брата.– Ненавижу.
– Билл, если ты решишь, если ты хочешь все остановить…
– Хочу…– тихо. Тихо. ТИХО. Режет уши. Том зажмурил глаза. Новый приступ боли. Боли. Боли. БОЛИ. Новая порция слез по коже.
– Прости…
– Молчи.– Билл приложил к его приоткрытым губам пальчики.– Молчи сейчас.– Он снова поцеловал. Поцеловал прощаясь…
Все, что случилось с ними, это с самого начала, было грандиозной ошибкой, а сейчас и вовсе привело их в тупик. От такой любви спятить недолго. Том обнял его, понимал, что надо отпустить, но как? Как разжать пальцы, разомкнуть руки, как отпустить его душу? И этот поцелуй… последний…?
– Билли…– он потерся щекой о его щеку.
– Томми…– улыбка сквозь слезы. Было легко. Сейчас, пока они ещё рядом, пока дышат друг другом.
– Когда-нибудь все будет так, как раньше…
– Уже никогда так не будет…– Билл уложил голову на плечо брата,– просто воспоминаний не сотрешь…
Молчание. Что-то умирало. В эти секунды. Будто гасло. Будто и не было этого никогда…
Билл ещё раз поглядел на лицо брата, на его закрытые глаза, на мокрые ресницы. И он подумал о том, что если он сейчас разомкнет ресницы, если посмотрит в глаза, то Билл не уйдет… шли секунды, минута за минутой, он ждал, сжимая в руке его руку. Но нет, близнец не открыл глаз…
Он поднялся с кровати, это было так странно, он чувствовал, что Том чего-то ждет, ждет, но молчит…
Когда Том совсем перестал чувствовать брата рядом, когда понял, что тот улегся на соседнюю кровать, он открыл глаза. В момент, когда Билл решал остаться ему или уйти, Том тоже решал, отпустить или нет. Он сказал себе о том, что если близнец хоть как-то коснется его лица, пальцами или губами, то дороги назад не будет… он его просто никуда не отпустит.
Но не один, не второй, не получили желаемого. Поэтому разошлись вот так вот. Билл отвернулся к стенке, зажмурил глаза. Ну, вот как так? Ведь он обещал принадлежать ему, быть только его. Он говорил «Твой». Твой. Твой. Твой. Сердце сводило холодная дрожь, что-то кололо и донимало его, что-то… любовь? Любовь к Тому просилась назад? Туда, где есть частичка его, туда, где она так долго жила. Любовь. Которая погибает вне сердца. Ее будто выставили на улицу…
Том завернулся в одеяло и тоже отвернулся к стене, из приоткрытых глаз сочилось отчаяние. Ведь они любят друг друга? Но тогда почему все так сложно? Почему в этом мире они просто не могут быть вместе? Зачем нужны эти сложности? Зачем что-то прятать и скрывать? Ответ прост. Они близнецы Каулитц. Им это несвойственно. И фанаты, там ведь не только те, кто рисует эти поганые картинки, но есть и те, кто смертно верит, что это лишь братская любовь… братская любовь? И сейчас ему казалось, что если лучше присмотреться, то на каждой фотографии, он говорит брату «люблю». Глаза говорят. А улыбка Билла, она же так и орет… о такой же любви. Он перевернулся на спину. Хотя это хорошо, что больше никто не видит…
