Текст книги "Снежный плен 2 (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

7 глава.

Tom ©

Мы идем очень медленно, постоянно оглядываясь по сторонам. Волки рядом и мы их слышим, но вот нападут они или нет, мы не можем знать. Я еще слаб и, если что, не смогу дать должный отпор этим животным. Георг хоть и здоровый, но медлительный. Да и мы в снегу почти по колено, двигаться невозможно. Даже убежать не удастся.

Когда я очередной раз оборачиваюсь на наш домик, Георг спрашивает:

– О чем ты думаешь?

– На сердце не спокойно.– У меня оно бьется в глотке.– Знаешь, Георг...– мы останавливаемся, а я снова смотрю на хату,– просто я... я ощущаю что-то такое, что не подается логическому объяснению. Не знаю... больно мне. Может я просто устал... а в ушах стоят крики Билла. Да, наверно это от усталости и от пережитого стресса...– пожимаю плечами, друг чуть кивает:

– Кляйн не посмеет что-то сделать. Ты же понимаешь, что он врет все. А врет для чего-то... у каждой лжи есть причина. У каждого слова есть свой смысл.

– О чем ты?

– Я... ты знаешь, я заметил, что Кляйн немного странно себя ведет. Взять хотя бы то, что он чуть ли не часами сидит в туалете. Еще его слова в пещере... Билл тогда правильно подметил, Кляйн был спокойным, будто знал, что нас спасут. И потом... тебе не странно, что все это уже у вас было?

– Кляйн просто вша туалетная,– чуть посмеиваюсь,– простудил себе чего-нибудь, вот и восседает там. Да знаешь, Георг, я тоже думал о его спокойствии... Но, по сути, мы с тобой тоже не слишком паниковали. Я знаю, что у судьбы есть чувство юмора, поэтому мы и оказались тут...

– Ну, не знаю...– Георг зашагал дальше, но сделав несколько шагов, остановился, вновь оглядываясь на меня,– а еще... несколько раз случалось так, что таблетки в аптечке появлялись из ниоткуда

– Что?– Хмурюсь.

– Лекарства в аптечке появляются сами собой.

– На что ты намекаешь?– Делаю шаг по направлению к другу, но оступаюсь и грохаюсь задницей в сугроб.

– Что это все не простое совпадение. – Он протягивает мне руку, поднимаюсь на ноги.

Бредовые мысли. И что? Кляйн подстроил этот «поход в Альпы» ради того, чтобы... что? Или его подстроил Билл и Кляйн? Тогда это было бы логичнее... но опять же... для чего? Эти двое от меня точно что-то скрывают... но что? И почему внутри засела мысль, что их секрет связан далеко не с их сексуальной связью... Но тогда что?

Что заставляет Билла так упорно отнекиваться, но при этом, никак не обвиняя во лжи Кляйна? Почему бы ему просто не рассказать о том поцелуе... Вот что меня напрягает. Тот поцелуй. Билл знал, что любой его взгляд на другого мужчину лишал меня разума... Он бы не стал так опрометчиво целовать Кляйна... Не стал бы. И моя такая догадка строится только на внутреннем чувстве неправильности всей этой истории. Но как так? Если... А если Кляйн специально... Если он знал, что этот поцелуй увижу Я? Провоцировать меня на что? Что я сделал после того поцелуя? Попытался увезти Билла с курорта... И чего? Чего добился бы этим Кляйн? Нет... если у них с Биллом роман, то ... Да это вообще никак не клеится.

Просто меня настораживает тот факт, что Билл отнекивается до сих пор. Я предложил ему прощение взамен на правду... а он... Нет, не знаю.

– Георг,– зову друга,– вот это место...– я указываю на еле торчащую из-под снега палку, которую Листинг наверно не заметил.

– Да... теперь надо найти... найти что-нибудь... ну, палки, ботинки...

– Страшно?– дергаю бровью.

– Я подумал о том, что этих двоих тоже должны искать... Быть может, тут будут летать вертолеты...

– Давай пока не будем думать об этом...

Avt ©

Билл лежал в той же позе, вглядываясь в окно, наблюдая за возвращающимися путниками. Он тихо всхлипнул, понимая, что страх быть отвергнутым усиливается с каждым шагом Тома. Тело ныло, а температура все не спадала...

Когда дверь в домик открылась, а на пороге появились Георг и Том, сгружающие все лыжное оборудование, Кляйн тихо предупредил:

– Биллу было плохо, его тошнило...– он тяжело сглотнул, садясь на диване и вглядываясь в напрягшихся парней,– я дал ему попить...

Друзья переглянулись и принялись сбрасывать с себя промокшие и снежные вещи, по привычке сваливая одежду в одну большую снежную кучу.

– Жрать хочется...– жалуется Том.

– Иди, проверь Билла, а я в погреб, посмотрю, что мы будем кушать сегодня...

– Тебе надо ты и проверяй.– Огрызнулся Том, складывая лыжи в угол.

Георг не стал терпеть грубости, схватил Тома за шиворот и хорошенько ткнул лицом в деревянную стену, шипя при этом:

– Я, Трюмпер, твой лучший друг и я не дам тебе стать последней свиньей!

– Всё понял...– бубнит Том и отходит от лыж.

Конечно, он упирался просто для галочки. Мол, так надо, они ведь с Биллом в ссоре...

Каулитц лежал на животе, распластавшись телом по всей кровати. Его голова покоилась у самого окна, наверно брюнет пытался сбить температуру, тыкаясь лбом в прохладное стекло. Том оглядел следы рвоты на подушках. «Не соврал» – подумал парень, присаживаясь на край кровати. Билл не шевелился и никак не реагировал на присутствие Трюмпера, что начинало напрягать второго.

– Как ты?– Том положил прохладную ладонь на открытое плечо парня.– Сможешь встать? Я поменяю постельное.– он осторожно погладил горячую кожу.

Но Билл молчал, игнорируя прикосновения и слова любимого. Он хочет что-то сказать, а губы кривятся и страх, что ему не поверят, не давал словам выскользнуть наружу. Потерять Тома – равно смерти. Нет, он не покончит жизнь самоубийством. Он просто не знает, как жить без любимого рядом... И та боль, что сейчас сидит в его душе... Том не поверит. Он ему до этого не верил и сейчас не поверит.

Трюмпер нахмурился, чувствуя, как собственное сердце бьется все быстрее, и, как тот же орган предательски начинает болеть. Смотреть на любимого, находящегося вот в таком состоянии было невозможно. Том поддался чувствам, которые впервые, за долгое время, пришли к нему не ненавистью и агрессией, а сожалением и невероятно глубокой тоской. Он поддался вперед и уткнулся губами в спутанные пряди волос.

– Малыш...– шепчет он, сжимая глаза,– родной мой...– трется носом о черные локоны. Он не видит лица Билла, по которому ползут слезы отчаяния.

Том попытался развернуть к себе любимого, но тот начал сопротивляться, утыкаясь мордочкой куда-то в матрас. Это еще сильней напрягло Трюмпера, он насторожился.

– Что такое?– Сердце трепыхалось в груди.– Георг!– позвал он друга, понимая, что сам ничего не сможет сделать...

– Ну, что?– Георг появился за шторой, а в его руках банка с какими-то овощами.

– Он...– почему-то Том начал задыхаться,– он не обращает на меня внимания...

– Так ты заебал его!– Выговаривает Листинг и уходит, но вдруг тормозит и вновь возвращается, передавая банку другу.– Что это...– он разглядывает странную позу парня.

– Что-что?– Хмурится Том.

Георг несколько секунд смотрит на раскинутые под одеялом ноги, хорошо так раскинутые.

– Во-первых, с его температурой и общим состоянием он, в принципе, двигаться не может. Больные с его симптомами обычно страдают от пролежней, потому что не могут вертеться туда-сюда. А он поменял не только позу... Но и умудрился одеяло перевернуть...– Георг перевел взгляд на Тома.

Трюмпер снова передал банку с овощами другу и хмуро оглядывал любимого.

– Раз это не сделал Билл,– почти рычит Трюмпер,– значит Кляйн умрет...– пропустил несколько логических ступеней Том.

– Чего?

– Если не Билл, то Кляйн, а если Кляйн, то...

– Я пить ему носил... и перепачканное одеяло перевернул...– доносится голос из комнаты.

– Я тебя сейчас так переверну...– Том отдергивает в сторону одеяло, тут же замечая чуть спущенные боксеры парня. Билл не шевелился, дышать перестал, понимая, что любимый сам все понял... Не без помощи Георга конечно...

Трюмпер зло оскалился, чувствуя, как собственные глаза увлажняются, как боль, что до этого лежала тенью тревоги на его сердце, сейчас становилась только ярче и понятней. Он присел на колени, Билл дрожал, когда Том осторожно потянул за прилипшие к влажной коже трусы...

На округлых ягодицах виднелись красные разводы. Том тяжело вздохнул и на несколько секунд прикрыл глаза, ощущая холодный пот по спине. Дальше Трюмпер осторожно провел пальцами меж половинок, мысленно отмечая тот факт, что анус Билла растянут...

– Я не виноват...– хрип. Билл громко всхлипнул, разрыдавшись в голос.

Том сидел у дрожащего тела, и понять не мог, что же он за олух такой? Только сейчас до него начали доходить простые истины. Билл не признавался в измене только потому, что ее не было. А Кляйн не говорил ни о чем при Билле, вот тот и не мог ему возражать. Том ощутил какой-то странный прилив сил, когда по глазам ползли незваные слезы... Он теперь постоянно плачет, да, но эти ощущения... От понимания, что его любимого и больного мальчика кто-то беспощадно... изнасиловал? Это не мог быть секс по обоюдному согласию. Том просто это знал...

Георг все понял и осторожно коснулся плеча друга:

– Том... надо попытаться решить конфликт миром...

– Да...– совершенно спокойный голос Тома немного успокоил друга.– Мне надо отвлечься и подумать... давай, я помогу тебе с едой...

– Да...– как-то в тон ему ответил Георг, передавая Трюмперу банку.

Том выглядел нормально. На самом деле, за годы дружбы Георг научился определять душевное состояния Трюмпера.

Кляйн спокойно смотрел в огонь, когда Том прошел возле него, останавливаясь у стола и опуская трехлитровую банку на столешницу. Он оглянулся на Георга, который посматривал на него, стоя у лестницы в погреб. Трюмпер хмыкнул и потянулся к миске, в которую собирался пересыпать овощи.

Листинг терпеливо ждал, пока друг открывал банку, каждое его движение говорило о внутреннем спокойствие, может Том на самом деле о чем-то задумался? Георг плюнул на все это дело и спустился в погреб.

Том, смотрел в окно, за которым вновь начиналась метель. Где-то выли волки. Иногда были слышны передвижения Георга по погребу. Несколько раз до его ушей доносились всхлипы из-за шторы. Но со стороны дивана была слышна тишина. Трюмпер оглянулся на Кляйна, который будто ни в чем не бывало смотрел в огонь...

С видом безумного маньяка Том хватает пустую банку и подскакивает к Кляйну, он разбивает ее прямо о лицо непонимающей мрази. После чего берет визжащего парня за горло. Трюмпер спокоен, каждое движение наполнено больным спокойствием.

Это случилось в нем за секунды. Когда еще Том сидел у скулящего тела и понимал, что Каулитцу причинили боль. Он вдруг понял, что между Кляйном и Биллом ничего не было. Билл бы не отдался человеку, который его не любит. А Кляйн не любит, ибо тот, кто любит не посмел бы трогать любимого во время его болезни. Несколько глупые убеждения и выводы стали для Тома важнее фотографий или видео. То, что так долго не давало ему покоя, сложилось в одну картинку, открывая парню некоторые скрытые от его глаз истины.

Том ударил противника кулаком в окровавленное от порезов лицо. Затем коленом в живот. Кляйн орал, стараясь высвободиться, но боль от порезов на лице, в некоторых из которых так и остались осколки стекла, не давала возможности сопротивляться. Трюмпер времени зря не терял и пихнул парня головой в камин, в самое пламя. Раздался бешенный крик, громкий и пронзительный. Кляйн дергался и сопротивлялся, чувствуя, как волосы охватывает огонь, как выступившая на лице кровь начинает запекаться, как пламя вот-вот охватит его.

– Я тебя изничтожу, сука!– Рычал Трюмпер, хладнокровно удерживая парня над огнем, не давая тому спастись.

– ТОМ!– Георг, подоспевший почти вовремя, отшвыривает друга от Кляйна и вынимает уже загоревшую тушку из камина. Быстрые движения рук и полотенца и Кляйн потушен.

– Не лезь!!!– Взрывается Том.– Он сделал это с моим Биллом...– вновь кинулся на соперника, который лежал без сознания.

– Ты придурок? Том, успокойся!– Георг его перехватил и оттолкнул назад, не давая возможности прикоснуться к Кляйну.– Он ответит за это перед судом!

– Перед моим судом! Сучий сын!

– Хватит!– Георг бьет друга в живот, ловко хватает того за шкварник и выволакивает на улицу, кидая в снег.– Успокойся, остудись!!!– Орет Листинг.

– Он изнасиловал ЕГО!– Сопротивляется Том, не чувствуя холода снега.– Он сделал ему больно!!!

– А сколько боли ТЫ принес Биллу?– Он смотрит в мокрые от слез глаза,– Том...– голос тише, приседает на корточки возле друга,– послушай меня. Я на твоей стороне и не стоит идти на поводу у эмоций. Вы оба причинили Биллу боль. И от тебя боль в разы сильнее. Представь, что с ним будет, когда тебя посадят за убийство, которое ты решил совершить из-за ревности...

Том кусает губы, откидываясь спиной на снег, а Георг держал друга за руку и продолжал:

-Мы выберемся, и он понесет наказание. Слышишь? Ты же должен сейчас быть рядом с Биллом, ибо он думает, что потерял тебя безвозвратно...

-Нет...– всхлипывает как ребенок, отнимает у друга свою ладонь и устраивает руки на своем лице.– Ничто и никто не разлучит нас.– Рыдает в голос.– Я не отдам его никому. Никогда...

Георг смотрел на друга и украдкой стирал слезы со щек. Так больно было видеть Тома вот таким... Он любит, и любовь сводит его с ума. Парень уже готов на убийство. Трюмпер всегда был эмоциональным, а с его дурным характером его эмоции иногда были опасны для окружающих. И сейчас Том страдал... страдал от боли, что сам же и причинил своему любимому человеку...

Билл лежал на кровати, его одеяло так и было откинуто куда-то далеко и совсем не прикрывало его дрожащее тело. Страх липкими ладонями окутал его горячее тело, казалось, что где-то совсем рядом смеется Том. Что его Том смеется над ним... Перед глазами плыли красные круги, и он все отчетливее слышал голос любимого, все понятней становились слова его о том, что он, Билл, шлюха...

Но вот чьи-то теплые ладони с силой выхватывают его тело из объятий страхов. Вот чей-то родной голос убаюкивает, говорит тихо, но почему-то становится громче того обидного смеха и слов.

– Билли...– Том прижимал к себе хрупкое тельце, водя носом по влажным щечкам.– Прости ты меня...– целовал прикрытые глаза.– Я никогда... слышишь? Никогда не отдам тебя никому. Даже если ты изменишь. Делай то, что тебе хочется...– дрожащий голос,– только не уходи от меня. Разреши быть рядом с тобой...

– Ежик, ежик, где же ты?– его хрип,– Я устал от темноты.– Карие глаза сияют теплом.– Ёжик, милый, приходи, я замерз от пустоты.– Это так умиляло Тома, детский стишок и по-детски наивный Билли.– Ты мой дом, колючий холмик. Ты мой сон, приятный Томик. Ежик-ежик, расскажи, как сбываются мечты?– Трюмпер всхлипнул, боясь моргнуть,– Ежик мой, я весь с тобой. Мой родной, любимый Том.

Том прижал к себе трясущееся тело, уткнулся носом в мокрые пряди и шептал какие-то слабости, обращаясь с благодарностью к богу, и ко всем кого только знал. Он плакал в голос, судорожно прижимая к себе самое дорогое. И как он мог обижать этого ребенка? Даже в их годы, Билл оставался тем ребенком, милым и добрым. КАК? Что же Том за монстр...

Билл же наконец-то почувствовал тот прилив сил и желание жить. Бесконечное желание жить. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались, брюнет водил пальцами по щекам любимого, стирая слезы. Том тоже ловил слезинки на щеках любимого. Губы их дрожали, а сами они дергались, словно паралитики.

А потом раздался их громкий смех. Они смотрели друг на друга, пытаясь расслабиться и осознать, что самая страшная часть их неудачного похода уже позади. Они помирились и теперь им не страшен никто. Даже волки. Они ведь уже однажды выбрались из этого плена, сделают это еще раз.

От автора: Всех с наступлением весны!!!

Даже «плен» таять начал от пришедшего тепла :D

Но автор еще обещает заморозки.

Братик, поправляйся!!!

Оленюшка, тоже лечись там!!!

Крендель, а тебе уже никакое лечение не поможет, на всю голову больной :рррр Аахахахах :D

Не болейте никто ;)

Автор вышел из комы, спасибо всем спасающим :)

И да, скоро будет деда :р

Ёжик, ёжик, где же ты?

Я устал от темноты.

Ёжик, милый, приходи,

Я замерз от пустоты.

Ты мой дом, колючий холмик.

Ты мой сон, приятный Томмик.

Ёжик-ёжик, расскажи,

как сбываются мечты?

Ёжик мой, я весь с тобой.

Мой родной, любимый Том.

Давай не будем огорчаться,

Злиться, драться, расставаться.

Ёжик, милый, дорогой,

С тобой навечно, ты ведь мой.

© Iwilia London :)

8 глава.

Avt ©

Том смотрел на спящего парня, и до сих пор как-то скептически относился ко всему происходящему. Вроде бы они помирились, и теперь Трюмпер больше не посмеет делать больно любимому. Но с другой стороны... Оставалась некая недосказанность. Ясно, что Том действовал сегодня на эмоциях. Не к месту появившаяся совесть, и вина за все случившееся, да еще и порванный зад Каулитца... Том сдался нежности и отключил разум.

Теперь, глядя на неспокойное выражение лица, он понимал, что им все равно нужно серьезно обо всем поговорить. Нет, Том не сомневается, что принял правильное решение. Он верит, что его мальчик верен ему и любит только его. Но остались другие вопросы... все-таки тот единственный поцелуй случился неспроста. И для чего Кляйн заварил всю эту кашу? Эту ложь?

На сердце было неспокойно.

Спать Трюмпер не мог, поэтому встал с кровати и ушел на кухню, где разобравшийся с Кляйном Георг, все-таки принялся за готовку ужина. Том присел на стул, укладывая локти на стол, упираясь в них подбородком. Он смотрел за окно, где виднелся размытый метелью закат. Дни тут летят невероятно быстро, но на самом деле – плевать, главное, что с Биллом помирились...

Со стороны дивана раздался сдавленный полустон. Том оглянулся на лежащего и подыхающего от боли Кляйна. Георг перевязал порезы, нанесенные Томом, обработал ожоги и раны. И выглядел теперь Кляйн как монстр маньяк из второсортного фильма ужасов. Лицо его было все в кровавых бинтах, а глаза горели красным. Трюмпер довольно ухмыльнулся, мечтая о том, чтобы довести дело до конца... Он успокаивал себя мыслями о том, как бы он медленно убивал обидчика...

– Билл спит?– Георг появился неоткуда, заставляя Тома вздрогнуть.

– Спит.– Как-то нехотя пробурчал Трюмпер, утыкаясь лицом в собственные руки.

– Сейчас картошка сварится и надо будет покушать самим, а потом ты покормишь Билла, а я...– он молча кивнул на Кляйна.

– Сильно я его?

– Шрамы останутся на всю жизнь. Порезы не глубокие, несколько дней, и спадет первый отек, тогда лицо примет более нормальный вид.

– Слушай,– Том вдруг задался вопросом,– а откуда ты все это знаешь? Ну, лекарствами Билла пичкаешь, перевязки делаешь... и так, столько медицинской херни знаешь...

Георг почесал затылок, удивленно уставившись на друга:

– Трюмпер, вот ты мне скажи, когда мы с тобой встречались... нет не так... хотя бы раз, после воссоединения с Каулитцем в выпускном классе, ты меня слушал?

– Конечно слушал...– немного с обидой выдал Том.

– Придурок, я на медицинском факультете учусь! Чего, ты думаешь, я не могу часто домой попадать?!

– Аааа... точно-точно...– виновато улыбнулся,– ты что-то говорил об этом...

– Говорил?– возмущение,– да я тебе все уши прожужжал еще до выпускного о том, что подал документы, о том, что меня приняли. А после выпускного, в каждую нашу встречу рассказывал о своей учебе.

– Эм...– Том напряг память.– Наверно... да...– он не помнил ни единого слова Листинга. И Георг это понял.

– Трюмпер, ты скотина! Ты мне все уши о своем брюнете прожужжал, а сам? Сука, ни разу меня не слушал, да?

– А типа я виноват в том, что я тогда постоянно думал о заднице Каулитца!!!

– Ну, ты и свинья!!!

– Ну, а что? Ты видел его упругую попку? Нет? Вот и молчи! А я ее не только видел...– Том прикрыл глаза, вспоминая о прелестях друга.

– Идиот!– Хриплый голос и подзатыльник. На колени Тома осторожно приземляется Билл, забираясь на него с ногами и тут же утыкаясь в шею любимого.

Георг ухмыльнулся неожиданному появлению Каулитца и мысленно порадовался за улучшающееся самочувствие парня.

Билл, тем временем, прикрыл глаза и расслаблено дышал, чувствуя, что снова проваливается в сон.

– Родной...– Том обнимал его, обвивая руками его колени,– как ты...

– Не уходи... дышать трудно...

– Что?– он не совсем понял.

– Я не могу дышать, если ты не дышишь рядом...

Том обеспокоенно вздохнул, сильнее прижимая к себе груду костей, ибо мяса, или жира в этом худом теле почти не было.

– Идем в кровать? Тебе нужен покой...

– Надоело в кровати. Я то и вижу, что кровать да чан с водой...

Трюмпер нахмурился, вспоминая те мгновения, когда ему вновь пришлось забраться с Биллом в ванну, но только далеко не для секса, а для того, чтобы смыть с любимого чужие прикосновения. Брюнет тогда тихо всхлипывал и молчал, глядя в никуда, изредка дергая покрасневшим от слез носиком.

– Сейчас кушать будем...– Георг, что это время возился с ужином, поставил на стол плошку с варенным картофелем.

– Я не хочу...

– Надо поесть, Билли...– Том чмокает его в щеку.

– Пойдем спать...– вздыхает.

– Никаких спать.– Твердо заявляет Георг,– тебе кушать надо нормально, иначе лекарства не смогу давать...

– Вот ты знал,– обращается Том к любимому,– что наш Георг учится на медицинском факультете?

– Конечно знал...– Билл жмурит глазки, часто пилькая ресничками.– Он же чуть ли не каждый день об этом говорил, ну, в выпускном классе...

– Хоть у кого-то в этой паре есть мозги...– Георг опустил тарелку рядом с парочкой.– Давай, Том, картошку сам чисти...

Bill ©

Сердцу до сих пор больно и противно от всего того кошмара, что случился со мной. И когда Том рядом, я могу не думать об этом... Но когда Том уходит... если я просыпаюсь один, то тело скручивает страх, что все это повторится снова. И мне становится трудно дышать. И как бы мне плохо не было, я все-таки добираюсь до моего Тома...

Надо признать, что я не ожидал таких действий от любимого. Нет, я знал, что он за меня любому голову оторвет, но я был уверен, что Трюмпер, как минимум, не поверит мне. Странный он... За три года я так и не понял толком его характера. Знаю только одно – Том непредсказуем. Его дурной характер не управляем и весьма жесток, но с другой стороны это делает Трюмпера крепким... Не знаю как объяснить. И вообще, я думаю, что многие назвали бы меня идиотом, ибо, по сути, я держу подле себя настоящего зверя... который частенько меня самого и кусает.

– Том, я хочу в туалет...– я лежу на кровати, а мой темный принц только хотел улечься рядом.

– Идем...

Он помогает сделать мне все свои дела. На самом деле я бы справился сам, но от Тома каждая крупица заботы – счастье.

Потом Георг дает мне какие-то таблетки... От уколов я отказываюсь. Никому не дам свою задницу. А Том уколы не умеет делать. Точнее, умеет... но больно-больно... То ли рука у него тяжелая, то ли прицел сбит и он постоянно втыкает иглу куда-то не туда... Да и крутить перед ним задницей, это тоже самое, что и тряпкой красной перед быком. Трюмпер не удержится и... Хотя нет, конечно, Том не станет ничего со мной делать пока я болею.

– Давай я тебя обниму...– Том придвигается ко мне,– и вообще, ты должен перелечь, от окна может дуть...

– Нет, мне тут не дует...

– Упрямый...

– Но обними меня.– Утыкаюсь носом в крепкое плечо.

Том прижимает меня к себе, бурчит что-то, некоторое время ерзает и все-таки устраивается рядом со мной. Тепло. Вздыхаю.

– Блять да не дергайся ты...– доносится откуда-то из-за шторы,– сиди спокойно, Кляйн!

– Мне больно!

– А нехуй было Трюмпера злить!

– Я не злил, это вы доверчивые придурки введетесь на Каулитца! Он же крутит вами как хочет. В этом домике страдают все, кроме этой шлюхи...– Меня откидывает в сторону, потому что Трюмпер подрывается с кровати.

– Иди сюда, Кляйн.– Слышу злой треп Тома,– я покажу тебе шлюху!!!

– Том успокойся,– слышу голос Георга. Не вижу, что там происходит, но мне кажется, что что-то очень кровавое.– Том, да не трогай ты его..

– Отвали, Листинг! Дай я ему голову оторву и лекарства на него тратить не придется...

– Да, пошел ты!– Орет Кляйн, чем еще сильней злит Тома,– Ты сам-то подумай...

– Щас тебе думать будет нечем...

– Том, успокойся!!!

– Георг!!!

– Том!!!

– Что Том?

– А что Георг?

– Кляйн...– противный голос этого обманщика и мне становится не по себе. Он же может сейчас переубедить Тома...

– Заткнись!!!– Друзья по школе затыкают горе-любовника...

– Знаете что? Да весь прикол в том, что Билл знает многое, а вам не говорит.

– И что же он знает?– Злость в голосе Тома.

– А ты спроси у него...спроси о нашем поцелуе... ты же видел. Спроси у него про ваших родителей.

– Ты придурок!– Выплевывает Том,– тот факт, что ты видел меня, целуя его, наталкивает меня на мысли, что ты сделал это специально!!!

– Да ты что!

А потом началось что-то странное, а я укутался в одеяло, потому что были слышны громкие маты, крики и ор.

Tom ©

А Георг снова нас разнял. И как эта шваль в бинтах вообще еще двигаться может! Почему этот гнилой человек никак не сдохнет!

– ХВАТИТ!!!– Георг оттаскивает меня за шкварник за занавеску.– Сиди тут и не смей до завтрашнего утра там показываться, понял?– Орет.

– Сука, я его ночью подожгу! Ушлепок!

– Я блять тебе подожгу!!! Трюмпер, скотина, включи мозг!!!– Мне прилетает кулаком по щеке. Но не сильно.– Ты блять в своем уме, обкурыш ты этакий? Тварь, да ты человека убить готов, ты это понимаешь?

– Этот, сука, человек моего Билла в задницу трахнул...

– Так ты же о подобном думал все дни, что мы тут сидим! Думал, что они спят друг с другом! Хули ты сейчас орешь?

– ОН ЕГО ИЗНАСИЛОВАЛ!!!

– Я тебя сейчас сам изнасилую, понял, ты, блядина?!

Мы прожигаем друга взглядами. Несколько секунд и Георг уходит. Никогда мы не орали друг на друга вот так вот...

– Том, иди ко мне...

– Отвали...– сажусь у кровати. И снова я ему огрызаюсь.– Что это был за поцелуй?– Повышаю голос.

– Трюмпер, сука,– орет Георг,– я тебе сказал, заткнись!!! Хватит на ночь что-то выяснять. Тем более с Биллом, ему покой нужен!

– А ты не лезь! Зализывай своему Кляйну раны! Вы, твари, все ему лижите. Билл яйца, а ты раны...

– ТРЮМПЕР!

Не успеваю ничего понять, как меня хватают под руки.

– Да не трогай ты меня, ублюдок!!!– Вырываюсь из рук Георга, за что и получаю ногой в живот.

– Трюмпер, ты словно баба истеришь, понимаешь?– Открывается дверь и мы вываливаемся на снег.– Ты орешь на любимого человека, вновь обвиняешь его в...

Не даю ему договорить, бью в живот.

– Да, что ты понимаешь? Они...

И мне вновь прилетает в живот ногой. А затем друг хватает меня за горло и заваливает в сугроб Холодно, если учесть тот факт, что я одних боксерах.

– Перестань!!! Том, ты меня послушай!– Садится верхом, прижимая руки у меня за головой.– Ты тварь, ты ведешь себя как животное!

– Это они животные! Они у меня за спиной...

– Сука, как ты понять не можешь, что у них ничего не было! Ты же помирился с Биллом. Ты же видел, что Кляйн его изнасиловал!

– В том-то и дело, что не видел! А смазливую мордашку этот черт делать умеет...

– Да, как ты можешь так говорить о своем парне? Ты его не любишь что ли?

– В том-то и дело, что люблю!!!

– И несешь такую муть!!!

– Да, что ты понимаешь!– Отталкиваю от себя друга.– Ты блять не знаешь какой он! А он идеальный! О нем все парни и бабы мечтают! Ты дурной и не видишь простых вещей! Не удивлюсь, что и ты на него запал вот и возишься с ним так...

Но Георг не успевает что-то ответить, из домика раздается крик.

Avt ©

Вбежав в хату парни не сразу заметили странную картину. У камина, рядом с диваном, на полу лежал Кляйн, а сверху на нем сидел Билл.

Каулитц с остервенением душил парня, смыкая пальцы на его горле.

– Да, что ж у вас за пара такая!!!!– Георг подлетел к брюнету и оттащил его в сторону.

Кляйн начал откашливаться, громко вдыхая воздух.

– Ты сдурел?– Орет Георг, кидая Каулитца на кровать.– Ты в своем уме?

– Я ненавижу его!– Со слезами на глазах ревел парень.– Он лжет! Он не дает нам с Томом быть вместе.

– Я вас с Томом...– шипит,– свяжу вместе, чтобы вы никого не травмировали!

Georg ©

Наша хатка наконец-то погрузилась во тьму. Парочка маньяков за занавеской вроде бы спят. Но кто их знает. Не удивлюсь, если они там план по убийству Кляйна составляют.

У меня ужасно болит голова от этих криков, драк и остальных разборок.

Мы никогда в жизни с Томом не дрались. Может по пьяне только... и то в шутку. Но так, чтобы стоять по разные сторона баррикад и защищать разные интересы... Никогда. Мы всегда были по одну сторону. Но только не тут.

Я не позволю убить Кляйна. Эти двое явно не понимают, на что идут... Жизнь человека это самое ценное, что может быть. Даже такой урод как Кляйн, заслуживает жизни. Не люди дарят жизни, не им их и забирать.

Мне жаль Билла. Жаль, что его все это достало настолько, что он кинулся на Кляйна. Хотя не думаю, что тот решил пришить его, но мало ли...

Мы сходим с ума. Каждый по-своему. Ни у кого не хватает нервов. И мы даже не пытаемся думать о том, как спастись... Да, нашли лыжи, но что? Кто поедет куда-то? Я бы поехал, да эти трое переубивают друг друга. Одного Тома отправить или нас с ним... Тоже не вариант. Этот придурок не оставит Билла один на один с Кляйном, даже если тот будет связан. А Кляйн или Билл тупо не смогут уехать далеко...

Остается только ждать. Непонятно чего.

Avt ©

Утро началось рано. Когда Том проснулся, его любимого уже не было рядом. Неизвестно где был тот, кто болеет и по идее не может вставать с кровати.

Трюмпер поморщился от ощущения острой боли в ребрах. Георг вчера ему знатно поддал. И вообще, если так подумать, ссора была ни о чем. Он подрался со своим лучшим другом на пустом месте. Кляйн наверно и рад...

Том потянулся на кровати, разминая затекшие конечности, после чего поднялся, ступая босыми ногами по полу.

Билл сидел за столом, разглядывая только краснеющий горизонт.

– Чего ты так рано?– Том подошел к столешнице и потянулся к графину с водой, пить хотелось жестоко.

– Не спится...– сдержано выдал брюнет и покосился на спящих Кляйна и Георга.

– Пойдем в кровать, Билл...– Том погладил любимого по спутавшимся волосам.

– Идем...

Уже спустя несколько минут они лежали в кровати. Билл смотрел в окно, наблюдая за рассветом, а Том прижимался грудью к его спине, осторожно поглаживая по волосам.

– Я опять наговорил лишнего...

– Я привык...– Билл оглянулся через плечо, цепляясь губами за его щеку.– И я люблю тебя таким, Том. Но я устал...– прикрыл глаза, разворачиваясь в крепких объятиях.

– Билл...

– Нет, послушай...– вновь открыл глаза, уже глядя в лицо любимого.– Я устал, понимаешь? Я люблю тебя... сильно... Но это все... слишком, Том.– Его шепот.

– Билл, я знаю, что я полный придурок, но...

– Хватит...– ткнулся носом в теплую шею.– просто хватит, прошу тебя. Если мы выберемся отсюда, я всерьез задумаюсь о наших отношениях.