Текст книги "Снежный плен 2 (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Да, мне плевать, что в ней не сходится... Все мы взрослые люди и понимаем, что измены нормальны в наше время. Ни я, ни он, не претендуем друг на друга. Просто редкие встречи, секс, некоторое разнообразие. И Билл ведь никогда не признается в этом... Будет отнекиваться... И все только потому, что боится, что отец Тома перестанет ему помогать...

Георг хотел было что-то сказать в ответ, но их разговор прервал громкий вскрик, доносящийся с купальни. Парни переглянулись. Крик повторился, его послевкусие – протяжный стон.

– Мирятся...– передернул плечами Георг, довольно улыбаясь и глядя на напрягшегося Кляйна.

От автора: Спасибо за ваше ожидание и поддержку ^^ Есть такие милые люди, которые мило подпинывают меня к продам :) Спасибо :)))

p.s мерзкий олень, куда ты делся?!

6 глава (1 часть).

Avt ©

Билл громко взвизгнул, когда чьи-то проворные ладони с силой сжали его задницу. Том хорошенько мял любимые ягодички, одновременно с этим неустанно вылизывая шею брюнета, покусывая влажную кожу, слизывая капельки влаги. Каулитц в его руках, словно масло в объятьях жара: тает, с каждой секундой все сильнее отдаваясь страсти. Билл на самом деле не мог сопротивляться, все его нутро горело, вся его блядская сущность беспрепятственно вылезала наружу.

– Хочешь меня?– Том надавил на ягодицы парня, прижимаясь пахом к его паху, чувствуя горячее возбуждение сквозь воду.

– Угу...– полные губы еле-еле шевелились, тело было охвачено дрожью и неимоверной похотью.

– Скажи...– Трюмпер ухмыльнулся, вновь сжимая ягодицы, проходясь пальцами между ними снова и снова. Эти короткие движение были столь чувственными и трепетными, что Билл невольно завывал, поддаваясь на ладони парня.

– Хочу тебя...– Билл уткнулся лбом во влажное плечо любимого, тело ломилось от тяжести, которую несла в себе расслабленность. Именно так. Каждый их раз был немного особенным, даже через столько лет они не приелись друг другу. Физическое желание не угасало, а разжигалось еще сильней с каждым разом...

– Меня не заводит твой лепет...– Том оттолкнул от себя липшее к нему тело, Билл как-то нелепо шлепнулся в воду, утопая в ней по плечи. Трюмпер стоял на коленях перед ним, по пояс в воде, смотрел таким надменным и величественным взглядом. И брюнет любовался им, вожделел и подчинялся.

– Возьми меня, Трюмпер...– шипит.

– Слабенько...– Том держит в руке каменный член, сжимая его, двигая пальцами от головки и до самого основания.

Билл кое-как развернулся в неудобном чане, царапая колени о каменное дно, он встал на четвереньки перед самым пахом любимого парня. Его взгляд был устремлен на сильного мужчину, на желанного властителя, на его красивое лицо... Тело шло дрожью от одной мысли, что его, Тома, ладони вот-вот прикоснуться к Биллу...

– Возьми меня, Трюмпер.– он тыкается носом в живот любимого, язычком проникая во впадинку пупка,– я хочу тебя в себе... я хочу... я...– он задыхался от желания.

Трюмпер осторожно вел ладонью по его позвоночнику, будоража тонкий слой воды, что лежал на спинке Билла. Брюнет изгибался в пояснице, подаваясь спиной к желанной ладони, хотелось заполучить как можно больше прикосновений Тома.

– Похотливый мой...– Трюмпер останавливает свою руку на шее парня, сжимая ее, путаясь пальцами в мокрых волосах, – мы с тобой ведь никогда не делали ничего подобного...

– Чего?– Билл оторвался от живота любимого и вновь посмотрел в его лицо.

– Отсоси...– Том грубо дергает парня за волосы, а второй рукой водит по своему органу, который скрывается под водой.

– Я тебе Жак Ив Кусто что ли?– Возмущается Билл.

Трюмпер не промолвил и слова, лишь надавил на затылок любимого, тыкая его лицом в член, заставляя брюнета чуть уйти мордочкой под воду. Билл фыркал от воды, что попадала в нос, но все-таки смог выловить яркую головку губками. Он немного прикусил нежную плоть, и вновь отпустил, отодвигаясь от воды.

– Еще...– Том снова схватил парня за волосы, сильно дергая, заставляя уйти лицом под воду. Каулитц противится, что раззадоривает Трюмпера еще сильней.– Давай, малыш, сделай мне приятно...

Билл глотает воздух и вновь принимается ублажать немного странные желания Тома. Во второй раз ему удалось вобрать член чуть глубже, он двинулся вперед-назад, ощущая, как воздуха становится все меньше, от чего горло начинает сводить. Том тянет за волосы, толкаясь членом в самую глубину рта, его сводит с ума от ранее не испытываемых ласк. Теплая вода вдруг стала холодить, по сравнению с горячим ротиком она была ледяной. Хотя Том и понимал, что это лишь обман воображения, но было до одури приятно. Так приятно, что парень от удовольствия пальцы на ногах сжимал, наслаждаясь своим любимым...

– Хватит...– он позволяет Биллу вынырнуть.

Брюнет громко вдыхает воздух, не успевая прийти в себя, как руки любимого вновь льнут к его телу, разворачивая к себе спиной. Билл жмурится и хмурится, стараясь унять дрожь и резко нахлынувшее головокружение.

Том устроил податливое тельце, как душе удобно: поставил его на колени, заставив опереться локтями в край ванны. Билл тихо изнывал, до сих пор, судорожно шевеля губками и хватая воздух, который почему-то пах Томом. Трюмпер мягко погладил бока парня, его спинку, на которой вновь разливалась лужица до самых лопаток. Было так приятно смотреть на изящную попку, что так пикантно, сердечком, выглядывала из воды.

Он потерся членом меж ягодиц любимого существа, наслаждаясь не только сдавленными стонами, но и чудесным ощущением, когда его, Тома, ласкает не только кожа Билла, но и нежные воды. Том любил заниматься сексом в душе, но в ванне они проделывали это впервые. И парню очень хотелось почувствовать, как расслабленная дырочка будет наполняться водой, после чего он будет вгонять в нее член, вытесняя влагу...

– Ох, Том...– Билл почти заныл в голос, когда Трюмпер толкнулся бедрами, проезжаясь меж ног, по промежности, задевая поджатые яички и вновь к сладкой дырочке. Том проделал это несколько раз, при этом крепко удерживая брюнета за талию.

– Нравится?– Он с особым наслаждением шлепнул розовую ягодичку, которая выглядывала из воды.

– Да-да-да...

-Трахнуть тебя в задницу?– Том собственнически сжал ягодицу, мечтая увидеть на них синяки от своих ласк. Он взялся ладонями за обе половинки и развел их в стороны, наконец-то, начиная входить...

Билл задрожал с новой силой, когда почувствовал в себе эти, казалось бы, забытые ощущения. Это так странно, чувство чужого в себе. И так запретно, что хочется большего... Нарушить и получить. Сладость, которая пронзает все тело только от первых толчков, от первых секунд. А дальше легкая боль, которой упиваешься, еще сильнее раскрываясь перед партнером. Билл виляет задом, насаживаясь навстречу любимому.

– Глубже-глубже...– хныкает.

Том вошел до самого основания, затем резко подался назад и вновь вперед, задавая темп. Его ладони скользнули по изгибу спины, к самым плечам и снова вниз, пальцами по впадинам между ребер.

– Тооом...– изнывает в родных руках.

А Трюмпер вновь меняет угол вхождения, хорошенько проходясь по простате, задевая ее снова и снова, заставляя уже почти охрипшего Билла, стонать во весь свой сорванный голос.

Билл чувствует боль в коленях и в локтях, но она лишь сластит те ощущения, которыми так сполна одаривает его любимый человек. Он уже не знает куда себя деть, как прогнуться так, чтобы чувства стали только ярче. Хотя куда уже ярче, чего стоили только те секунды, когда его отверстие заполняла вода, щекоча шелковистые ткани и раздражая все точки. Несколько секунд и Том входит в него по основание, проталкиваясь сквозь воду, и вновь выходит, еще мгновение, и головка горячего члена по-новому минует колечко мышц, устремляясь в самый центр...

Том громко вскрикнул, когда и без того тесные стенки сжали его хозяйство, так по свойски и нагло, причиняя легкую боль. Брюнет излился криком, кончая куда-то в воду, сжимая свой член, водя по нему пальцами и чувствуя спадающее напряжение...

Трюмпер вошел еще несколько раз, хорошенько засаживая, прогибаясь в спине, красиво склоняя голову назад. Он любил тянуть момент оргазма, наслаждаясь каждой секундой, когда член изливается горячей спермой, когда белесые капли проходят по уретре, выстреливая глубоко в любимого. Тело в эти секунды напрягается до боли, но этого не чувствуешь... Но когда все заканчивается, когда наступает резкое расслабление, ты вдруг чувствуешь, как устало тело...

Билл перевернулся, усаживаясь задницей на дно ванны... Том тут же прилег в его объятия, кое-как подгибая ноги, дабы влезть в неудобный чан. Он уткнулся лбом в шею любимого, громко выдыхая, одаривая влажную кожу горячим дыханием...

– Ты мой...– шепчет Том.

– Неправильно,– тело в его руках моментально напряглось,– я ТОЛЬКО твой...– быстро исправил Билл, обнимая любимого за плечи.

Они сидели некоторое время в тишине, не зная, что говорить друг другу. Было не совсем понятно для обоих, можно ли считать этот секс примирением или все-таки еще есть над чем подумать. Парни чувствовали непередаваемую тягу к друг другу. Как бы там ни было, они будут стоять друг за друга горой. Дело в другом... Их отношения, такие идеальные, вдруг дали трещину. И с одной стороны можно все замять и забыть... Но оба были уверенны, что конфликт вернется.. Рано или поздно, но им придется поговорить об этом...

– Билл...– Трюмпер присел меж коленей друга.– Я готов все простить... Просто признайся и объясни мне всё... Я уверен, что у тебя были на то причины... эм...– он смотрел в сторону,– если ты хотел другого мужчину, то мы можем что-то придумать, поговорить об этом... Можно ведь и втроем попробовать, ну, только не с Кляйном, конечно!!!– Бормотал Том, почему-то он начал смущаться под внимательным взглядом любимого.

Каулитц устало вздохнул:

– Том, у меня ничего с ним не было.

На эти слова в Томе начала зарождаться злость, но он заставил себя не начинать скандал, а попытаться решить все мирным путем:

– Послушай, родной, я люблю тебя и никуда тебя не отпущу. Просто это надо обсудить... Надо поговорить, иначе проблема не уйдет...

– И это мне говорит Томас Трюмпер?– Билл ухмыльнулся, чуть нахмурившись.– Том, я люблю тебя и этот чертов Кляйн мне нафиг не сдался.

– Я не хочу опять делать тебе больно,– терпел Том, пытаясь глушить в себе гнев– я же иду на встречу... Я пытаюсь исправляться...

– Но что мне признаться в том, чего я не совершал?– Его бесит Том, бесит его уверенность в том, что он, Билл, изменил...

Том пытался сосредоточиться, глубокий вздох, выдох, последняя попытка:

– Билл, просто объясни... мы можем разобраться в этом вдвоем. Я не хочу тебя терять...

– Родной мой...– Билл приткнулся лбом ко лбу Тома, поглаживая ладонями его лицо, глядя прямо в глаза зашептал:– Я только твой. У меня был только ты единственный. Я никогда и ни на кого даже смотреть не думал. Да я не смогу ни с кем... Том, люблю я тебя... Том...

Трюмпер прикрыл глаза... он никогда не мог похвастаться хорошей выдержкой...

От автора: Пришлось бить главу на части, ибо я совсем не успеваю сосредоточиться на ее написании, но понимаю, что вы тут ждете... Еще у меня какой-то дурной период, я не могу заниматься ни продами, ни минниками, ни чем-то подобным. Скорее всего я скоро уйду в недолгий отпуск, чтобы отдохнуть от ФБ и Фиков, чтобы набраться сил и поправить здоровье. Да, ваш Автор заболел... Может это все на фоне болезни у меня, апатия ко всему... Надеюсь, что пройдет. В любом случае надеюсь на вашу поддержку, ибо к писательству могут вернуть только читатели ^^ а у меня читатели, что надо :) Я в Вас не сомневаюсь :) До скорого.

6 глава (2 часть)

– Почему они не берут трубку? Оба!– Симона кружила по комнате, по очереди набирая номера парней.

– Может они просто... ну... знаешь...– Алекс чуть ухмыльнулся, вновь заглядывая в экран телевизора, намекая на сексуальные игрища парней.

– Уже пятый день?– она резко разворачивается к мужчине, сидящему в сером кожаном кресле, ее рыжие кудри взметнулись, рассыпаясь прядями по плечам.

– Ну, они же совсем без секса не могут...

– Алекс!– женщина почти взвизгнула.

– Ладно-ладно.– примирительно поднял ладони,– я позвоню другу, он съездит к ним на квартиру узнает, что да как... довольна?– Он неспешно поднялся с кресла, и медленно направился в сторону Симоны.

– Довольна.– Она осторожно выдохнула, вглядываясь в лицо Алекса.– Но знаешь... мне страшно...– когда отец Тома подошел почти вплотную к ней, Симона уложила голову на его плечо.– Мне страшно... если Том узнает, что вы с женой разводитесь из-за меня... Я боюсь, что он оставит Билла... у них итак не клеилось...

Tom ©

Эту ночь мы провели под разными одеялами. Но на одной кровати. И тела наши, будто магниты, все равно тянулись друг к другу. Я боялся уснуть, потому что знал, что когда проснусь, буду обнимать его, прижимаясь всем телом. Не хочу! И я ворочался полночи, пока не словил пинок от Билла и его шипение:

– Ляжешь ты или нет? Что как блохастый пес дергаешься?!

Но в итоге усталость взяла свое. Этот день был очень длинным и нервным. А это всего лишь первая моя ночь в постели и в тепле. И я точно рад, что мы все остались живы...

Он не хочет признавать своей вины, что наталкивает меня на мысли о том, что Кляйн не врал, когда говорил про деньги моего отца. Но я не хочу в это верить. Сердце болит от того, что все не так... Я хочу быть рядом с ним, хочу как прежде... Пусть даже в этом чертовом снежном плену, но чтобы он был со мной на одной волне. Мне плевать, что мы снова затерялись в снегах. Тут тепло и есть жратва, опасность нам не угрожает. Меня волнует то, что мы с Биллом только отдаляемся друг от друга. Даже секс не спас нашего положения. Я думал, что секс снимет лишнее напряжение и мы сможем спокойно поговорить... Но в итоге он вновь вывел меня из себя. И да... я его снова ударил. А потом меня ударил Георг... до сих пор челюсть болит. Может мой лучший друг и прав в чем-то, но... он заступается за Билла и даже не пытается понять меня. Понять то, что вот он я... я хочу помириться, но я прошу-то всего ничего: да,признайся же ты мне уже и все! Но Билл и тут не может ничего сделать, кроме как доводить меня. А потом меня называют монстром и винят во всем мой ужасный характер! Да, у меня сложный характер, но я умею просить прощение и идти на уступки! А то что Билл ни хрена не хочет мириться... это никого не волнует. Ну, я же пробовал поговорить по-хорошему? Пробовал же? И что в итоге? Меня за это отпиздил Георг.

Вывод один... С Биллом надо по-плохому.

Под утро, как и говорил, я обнаружил в своих объятьях Билла. Парень еще спал, когда я начал отпихивать его от себя:

– Каулитц, иди прижмись к Кляйну.– Ворчу я и отталкиваю от себя сонное тело.– И вообще, че ты спишь со мной в одной кровати? Вали к любимому на диван!!!– Не скрываю, что мне нравится говорить ему эти гадости.

Билл как-то странно, словно кукла, перевалился на другой бок и шмякнулся с кровати...

– Билл?– Он придуривается?

– Трюмпер!!!– Георг тут как тут.

– Ты у занавески нашей, спал что ли ?!

– Почти!– Сквозь зубы цедит он и приседает на корточки перед Биллом, я подтягиваюсь к краю кровати:

– Да он просто придуривается...

– Что ты с ним сделал... Билл! Билл очнись же ты...

Я понимаю, что Каулитц опять без сознания...

Потом в нашей избушке началась скандальная беготня, когда Георг вопил, что в аптечке нет ничего подходящего и пинал меня, каждый раз, когда я попадался ему на глаза. В прямом смысле пинал. Билл так и лежал на кровати. Я боялся заходить за штору... Сидел у стола и пялился в окно. Не могу смотреть на такого Каулитца. Сердце сжимается. Мне страшно за него. Но я ничего поделать с собой не могу. Понимаю, что поступаю как настоящая свинья, что я должен быть мягче в любом случае, что бы там у них с Кляйном не случилось. Но не могу. Моя гордость и дурной характер... Не могу справиться с ними... От того, что мой разум вновь идет вразрез с моими чувствами и эмоциями, я буквально поделился надвое. Разум твердил мне, что я полный дегенерат, раз отказываюсь от своего любимого в такой сложный для него период. А эмоции и чувства, будь они не ладны, поют мне о том, что Каулитц притворяется и пытается взять все жалостью. А что... хороший шаг... Он же знает, что у меня, может, мозг и не слишком развит, но чувство вины и совесть развиты на все сто процентов. И я начинаю ненавидеть его за то, что мне опять некомфортно, мне не уютно в своем теле. Любое мое движение отдает болью. Да, это еще и из-за не совсем спавшей усталости, которая навалилась на меня за все те дни, что мы провели на холоде, в пути и в голоде. Но в груди больно от дурных чувств и моего раздвоенного существа... Я не я... я не могу принимать здравые решения, я почти не контролирую себя, каждую секунду порываюсь пойти к Биллу, но ноги не идут... Гордость и ненависть к самому любимому человеку в моей жизни, связывает меня...

– Что с ним?– Интересуется Кляйн, когда Георг проходит к столешнице и первым делом хватается за стакан с водой, делает несколько больших глотков, и только потом отвечает:

– Температура ночью резко поднялась, организм не выдержал...– пожимает плечами и пялится в пол,– Я не знаю, что с ним делать... вколол ему несколько уколов, но там такие лекарства, что...– шумно сглатывает, а на его лице рисуется сожаление,-... что не факт, что они помогут.

Листинг вздыхает и переводит свой взгляд на потолок. По всей его позе я понимаю, что дело дерьмо.

– И что теперь?– Испуганный голос Кляйна. У меня же сил нет даже на вопросы.

– Нужно выбираться отсюда... Звать подмогу. Билл долго не протянет...

– Но это же всего лишь температура...

– Иди, посмотри на свое «всего лишь»... градусник зашкаливает, его там бьет крупным потом, он в себя придти не может...– Георг одаривает Кляйна презрительным взглядом и обращается ко мне: – Том, нам надо выбираться отсюда... иначе...

Вам когда-нибудь говорили прямо в лицо, что при определенных условиях ваш самый любимый человек может умереть? Нет? Знаете, что при этом чувствуешь? Внутри зарождается страх, да такой, который придает мне храбрости. Я снова начал бояться за жизнь Билла и этот страх подарил мне возможность не бояться того, что творится за дверьми нашего домика. Снежные бури и волки, что так и кружат возле нашей хаты. В груди сердце было готово биться за двоих, за себя и за сердечко моего Билла. А на глаза почему-то навернулись слезы... Пока что я переваривал информацию, Георг начал осматривать ногу Кляйна...

– Раны медленно, но затягиваются... Вроде даже гнить не начинают...– Листинг вновь начал заматывать в бинты ногу Кляйна.– Но ты в любом случае, тоже никуда своими силами не доберешься...– переводит взгляд на меня,– Том, нам придется с тобой...

-Я согласен...– не задумываясь отвечаю я.

-Нет, надо сначала добыть те лыжи...

– Какие?– Хмурюсь...

– Тех бедняг, которых волки загрызли вчера.– Он поднимается с корточек, вновь подходит к столешнице, тянется к графину с водой,– они в метрах семидесяти от домика...

– Если волки не утащили их тела...– влезает Кляйн.– И их могло присыпать снегом...

– Плевать... Я схожу до того места и принесу лыжи...

– Один не пойдешь...– Георг стреляет глазами, а я не хочу, чтобы Кляйн оставался наедине с Биллом... У меня дурное предчувствие.

– Я справлюсь...

– Том, ты еще утомлен, силы к тебе вернулись не до конца. У тебя вон... руки еще трясутся от слабости в теле. А там метель, не сильная правда, но все равно... Нам вдвоем будет легче отбиться если... если что...

Руки у меня трясутся из-за страха потерять Билла. Из-за обреченности, что лезвием лежит на сердце, из-за понимания, что я не могу ничего сделать. Ничем не могу облегчить мучения любимого... Чувствую себя бесполезным... Еще и эта тупая совесть... Бить любимого человека просто, но последствия... У меня так чувство вины после каждого удара и грязного слова в сторону Билла, начинает душить меня... Хочу помочь ему хоть чем-то...

– Том, послушай.– Вновь Георг вырывает меня из своих мыслей,– там же не только лыжи надо взять. Надо взять и ботинки и палки. А до этого найти их тела... раскопать от снега... Том... Мы идем вместе, другого пути нет.

Я смотрю на спокойного Кляйна. Тот тоже смотрит на меня. Мы, соперники, хорошо понимаем мысли и действия друг друга. Но я благодарен этому придурку за то, что он не подливает сейчас масло в огонь...

– Ладно,– сдаюсь я,– но надо выступать сейчас... пока светло и метель ослабла.

Avt ©

Перед выходом Том зашел к любимому. Он присел на край кровати и начал разглядывать лицо, покрытое испариной. Черные ресницы дрожали, бровки, то и дело, хмурились. Трюмпер склонился к бледным губам и поцеловал, медленно смакуя нижнюю губку. Билл пах лекарствами или больницей, и потом. Том вдруг вспомнил, как сам выхаживал любимого воробушка, когда тот заболевал... И брюнет в такие моменты пахнет одинаково.

Любить его запах. Любить эти нотки, что постоянно раздражают обонятельные рецепторы. Любить каждую секунду его голоса, когда тот охрип и только и может, что шептать да хрипеть. Том прикрыл глаза, сгоняя влагу. Да слабак, расплакался, но плевать... Он прикоснулся губами к нежной щечке:

– Я люблю тебя, малыш... Я вернусь, и мы обязательно помиримся, слышишь? Борись за себя. – Он провел пальцами по собственным глазам, сгоняя слезы и тихо всхлипывая. Ладонь с глаз его сползла на его дрожащие губы. Он разглядывал спящего парня и не мог насмотреться, ему казалось, что они больше не увидятся...

Спустя десять минут Георг и Том вышли на улицу, прихватив с собой оружие для самозащиты. Листинг нес молоток, а его напарник, здоровый гаечный ключ.

Они отошли на метров десять от хаты, когда Том остановился и обернулся на домик. Его передернуло от того, что он увидел в кухонном оконце Кляйна, тот стоял и будто следил за парнями.

– Все будет нормально...– Георг дернул друга за рукав.– Идем.

Том отвернулся и последовал за Листингом.

Bill ©

Я слышал слова Тома. Кажется мне становится лучше. Слышал его слова, но промолчал, потому что... Незачем было бередить Трюмпера. Я за него тоже переживаю, но не думаю, что ему было бы легче, если бы он увидел плачущего меня. А я ведь чуть всплакнул, когда услышал, что за их спинами закрылась входная дверь.

Мне до сих пор достаточно плохо, я почти не могу шевелиться, в теле некая слабость.

Вздрагиваю, когда слышу, как кто-то присел на кровать.

Делаю вид, что я сплю. Кляйн. Нет, тварь, не смей подходить ко мне. Спокойно, Билл. Просто перетерпи и никак не отвечай на его действия. Он же не станет ничего делать с больным...

Но... я слышу звук, от которого у меня сердце в пятки уходит. Он откидывает с меня оделяло, а дальше слышу, как его халат летит на пол.

– Кляйн...– хриплю, пытаясь отползти на другой край кровати.– Уйди...

Постель прогибается от того, что он становится на нее коленями. Я лежу на животе и мне плохо видно то, что происходит позади меня. Меня охватывает паника. Он ведь не думает? Он ведь не посмеет?

– Ты будешь молчать об этом, Билл...– шипит он, стягивая с меня боксеры.– По той же причине, по которой умолчал и о нашем поцелуе...

-Нет...– ворочаюсь. Почему у меня нет сил на то, чтобы дать отпор? Я не буду! Я не лягу под него! Ни за что!– Отвали!!! Уйди! Я все расскажу Тому!!!

– Он не поверит тебе! Это же Трюмпер! Он взбесится и изобьет тебя, но поверит он мне, хоть и не признает этого...

Чувствую, как его пальцы скользят меж моих половинок, как он усаживается на мои колени, как мурашки бегут от его дыхания, что обжигает одну из моих ягодиц. У меня раскалывается и кружится голова, я начинаю судорожно глотать воздух, когда чувствую его поцелуи ТАМ. Там...

Меня берет обида и ненависть к самому себе. Трясусь от его прикосновений. Я жалок, я не могу дать отпор... Утыкаюсь лицом в подушку. Том скоро придет... Боже, только бы он не увидел нас...

– ХВАТИТ!– Пытаюсь выползти из-под чужого тела...– хватит, пожалуйста... Кляйн, мне плохо... меня тошнит, умоляю...– реву я, дергаясь под ним. А он неустанно вылизывает меня там, его губы ничем не похоже на Тома. Мой Том... Только он имеет право касаться меня. Он не простит мне того, что я так просто сдаюсь. Но я не могу!!! У меня нет сил... я не виноват, что температура...

По горлу ползет комок чего-то противного, а меня тянут за волосы, заставляя отдалиться от подушки и запрокинуть голову назад.

– Знаешь,– его губы у моего уха, чувствую, как он устраивает свой член меж моих ягодиц,– Том твой полный идиот. Он не верит тебе...– скользит по дырочке,– его так легко переубедить, Билл... и Георг, он хоть и защищает тебя, но верит мне и моим словам. Не говорит об этом лишь потому, что не хочет подливать масла в огонь ваших отношений. А ты... ты хранишь чужую тайну и жертвуешь своими отношениями. Ты неисправим. Всегда ставишь чужое выше своего...– Его головка толкается в меня, я всхлипываю, сжимаюсь, пытаюсь не дать ему проникнуть в меня.– Не противься мне, любимый...

– Прошу тебя...– вою,– пожалуйста... Ради Бога...

Avt ©

Билл орал в голос, крепко цепляясь за простыни, сминая их в ладонях. Он ненавидел себя, пытался защищаться, но организм был обессилен. Его начало тошнить, но даже это не остановило Кляйна, который упорно тянул юношу за волосы и продолжал входить в его задницу, активно шлепая его по ягодицам, ни капли не жалея больного. Билл захлебывался в рвоте, стараясь откашляться и отползти в сторону, он до последнего просил остановиться и прекратить мучение, он молился в голос и выпрашивал у Бога прекратить его мучения. Слезы огромными горошинами катились по заплаканному лицу, испачканному в рвоте, с прилипшими черными прядями.

А Кляйн неустанно вколачивал беззащитное тело в кровать. Он причинял Биллу огромную боль, он унизил его так, как никто и никогда не унижал, и уже навряд ли унизит. Парень навалился на брюнета всем телом, быстро двигая бедрами, пронзая горячую плоть и громко пыхтя над его ушком. Иногда Кляйн надавливал на затылок Билла, заставляя того вжиматься лицом в подушки, перепачканные рвотой. Ему нравилось издеваться над Каулитцем. За все! И он был уверен в том, что ничего плохого ему за подобное обращение с брюнетом не будет... Каулитцу уже не хватало воздуха, перед глазами темнело, а зад болел так, будто его раскаленным железом обласкали.

– Хватит...– хрипел Билл.

Кляйн громко рыкнул, выходя из растерзанного зада. Он быстро расположился у головы Билла дергая того за волосы и заставляя взять окровавленный член в рот. Каулитц широко распахнул глаза, в которых стоял бешеный страх, что так нравилось насильнику. Кляйн кончил в самое горло брюнета, заставив его проглотить все... Но Билл не справился... И под громкий смех Кляйна его стошнило еще раз...

Билл лежал у самого окна. Кляйн заботливо обтер его лицо и укрыл одеялом, после чего, наконец-то, оставил его в покое... Каулитц прикрыл глаза, стараясь провалиться в сон или просто потерять сознание. Он не знал, что будет дальше... И ему было плевать, выживет он или нет... Ему захотелось выйти на улицу в том, в чем он сейчас есть, и бежать по снегу. Далеко. Чтобы мороз успокаивал боль, чтобы звенящая тишина лишила возможности что-то слышать, что бы метель застилала глаза... И в итоге, сесть где-нибудь... и просто уснуть.

Чтобы тело охватило невероятное спокойствие, чтобы боль ушла в один миг...

От автора: Спасибо всем, кто поддерживает меня сейчас. И по голове дам всем тем, кто нагло читает и ни разу не отписывается. Уважайте хоть немного труд автора! Спасибо за внимание!!!