сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
— Позволите угостить вас? — раздается мужской голос рядом, и я вздрагиваю от неожиданности. Солидного вида мужчина протягивает мне бокал, наполненный до краев. Я вежливо отказываю, но под его нажимом мне приходиться немного отступить назад. Когда между нами оказывается несколько человек, я стараюсь как можно скорее убраться подальше от этого места, чтобы не поставить свой план под удар.
Это снова игра, где я вполне осознанно иду за ним, держась на небольшом расстоянии. Чувствую невыносимое желание прикоснуться к нему, вдохнуть запах его волос, почувствовать вкус его губ. Он играет мной, прекрасно зная, что я следую за ним, словно тень, не сводя с него глаз. Ловлю каждое его движение, прикосновение к кому-либо, улыбку, смех, касание языка уголков губ…
— Ты пялишься на меня, а это выводит.
Сипловатый голос Гарри раздается рядом со мной, и я задерживаю дыхание, с трудом справляясь с накрывающими меня эмоциями. Его длинные пальцы слегка неуклюже держат бутылку шампанского, пока он наполняет бокал до самых краев.
— Перестань, — вздыхает он, поднимая на меня глаза и встречаясь с моим пристальным одержимым взглядом. — Если хочешь уйти со мной, то так и скажи мне, — фыркает он, усмехнувшись, и отпивает из фужера.
— Хочу, — с трудом сглотнув, произношу я, не отрываясь от него.
— П-прости? — поперхнувшись, он откашливается и удивленно смотрит на меня.
— Я хочу уйти. С тобой.
Я облизываю пересохшие губы и задерживаю дыхание. Я теряю контроль, я должна держать себя в руках, если я хочу, чтобы все задуманное произошло. Он некоторое время не отводит от меня взгляда, будто переваривает мои слова. Я делаю глубокий вдох, прежде чем приблизиться к нему и прошептать:
— У тебя. Ровно через тридцать минут.
Я крепко сжимаю в пальцах клатч, лавируя сквозь толпу по направлению к выходу. Я знаю, что он следит за мной, я чувствую это.
*
Я вижу, как он выходит из такси, расплатившись, и направляется к входным дверям здания. Его походка расслаблена, вальяжна, словно он просто возвращается домой после прогулки. Я нервно постукиваю по часам на моем запястье — циферблат показывает начало второго ночи. Наше «ровно через тридцать минут» закончилось еще полтора часа назад.
Встряхнув волосами, я встаю с кресла и легким шагом направляюсь к лифту, оказываясь рядом с Ним. Его черное пальто распахнуто, а волосы взъерошены. Пьянящий аромат его парфюма, смешанный с легким запахом алкоголя кружит голову и заставляет меня дышать чаще, чем нужно. Его взгляд останавливается на мне лишь на секунду, прежде чем он вновь отворачивается.
Мы незнакомцы, мы просто никто. Двое, кто заходят в одну кабину лифта, чтобы поехать наверх, по своим домам. Я ловлю несколько приглушенных вспышек фотокамер, прежде чем лифт закрывается.
Эти секунды давят так, что хочется умереть. Мы стоим в нескольких сантиметрах друг от друга, и я слышу его дыхание, слышу, как он глотает. Вижу, как крутит в руках ключи от квартиры и нетерпеливо смотрит на цифры, медленно сменяющие друг друга. Девятый этаж, десятый, одиннадцатый…
— Я не настроен на задушевные беседы сейчас, я слишком устал, — произносит он, когда замок с тихим щелчком открывается, и Гарри отходит на шаг, пропуская меня в квартиру.
Ох, малыш, я точно не настроена на беседы с тобой.
Когда он бросает связку ключей на брелоке на столик и скидывает верхнюю одежду и обувь, то лениво проходит вглубь. Я снимаю пальто, но остаюсь в туфлях, и прохожу следом за ним. Я не чувствую себя так же неуверенно, как в прошлый раз. Алкоголь в моем абсолютно пустом желудке делает меня сумасшедшей. Еще более сумасшедшей, чем я была до этого. Еще более одержимой этим парнем. Он стоит сейчас на кухне босиком, в темных джинсах и черной рубашке; в его руке запотевшая от холода бутылка воды. Он несколько секунд смотрит на меня, прежде чем поднести горлышко к губам и сделать пару больших глотков.
— Итак…
Он закрывает дверцу холодильника и направляется обратно в комнату, проходя мимо меня. Его пальцы обхватывают мое запястье, и он тянет меня за собой, выключая по дороге свет на кухне. Я иду за ним почти в слепую: очертания мебели, освещаемой светом луны и фонарей, видно с трудом, но он двигается уверенно, спокойно проходя между предметами.
— Чего ты хочешь?
Он резко останавливается, и я едва успеваю затормозить, чтобы не влететь в его грудь. Он все еще держит мое запястье в своей руке. Я судорожно вздыхаю и поднимаю голову.
— Тебя, — сипло отвечаю я. — Я хочу тебя.
Его глаза с интересом изучают мое лицо после моих слов, я смотрю на него в ответ, не моргая, и, черт возьми, даже не дыша. Он не делает ничего, он просто смотрит на меня — его рот приоткрыт, а глаза блестят. Я разжимаю руку, которую он держит, и кладу ладонь ему на грудь. Я все еще на каблуках, поэтому мне даже не нужно привставать на носочки, лишь вытянуть голову, чтобы поцеловать его. Когда мои губы накрывают его, то он отвечает на мой поцелуй. Но он все еще стоит на месте, просто позволяя мне целовать его.
Я не сдамся так быстро.
Я чуть толкаю его назад, и он разжимает свою руку на моем запястье, чтобы удержаться на ногах. На его лице изумление, когда я толкаю его еще раз немного сильнее, отчего он оказывается у закрытой двери спальни.
— Что ты, черт возьми, делаешь? — бормочет он с улыбкой, когда я кладу руку ему на шею и немного тяну вниз, чтобы снова поцеловать.
Боже, я готова целовать его вечно, пробовать его губы на вкус, чувствовать его язык в своем рту, изучать его в ответ, ощущать легкий привкус алкоголя и мятной жвачки. Мои руки блуждают по его груди и я, наконец, чувствую, как он кладет ладони мне на бедра и немного притягивает ближе к себе. Я начинаю целовать его жестче, с жадностью, будто это последнее, что у меня есть в этой жизни. Он недовольно мычит, когда я перехожу на скулы и двигаюсь к уху.
Я совершенно одержима им, я помешана на нем, на этой шее, которая открыта передо мной. Я чувствую власть над ним сейчас и я чувствую, что готова преклоняться перед ним, если он захочет этого. Я готова делать все, выполнять любое его слово, делать любые вещи для него. Любые.
Мои губы переходят к его шее, и я целую, опускаясь ниже, к ключицам и вырезу на груди. Он бормочет что-то невнятное и цепляет мою руку, когда я опускаюсь на колени и поднимаю его футболку, открывая живот. Я готова целовать каждый миллиметр его кожи, каждый. Я поднимаю ткань выше и выше, касаясь губами открывающихся передо мной мест. Гарри кладет руку мне на затылок и запускает пальцы в волосы, слегка потянув их назад. Я позволяю ему самому снять с себя футболку и принимаюсь за ремень на его джинсах. Дрожащими пальцами я еле справилась с тугой застежкой и молнией, сразу же стягивая ненужную вещь вниз.
— Еще рано, любимая, — бормочет он, останавливая мои руки. Мое сердце пропускает удар, и я буквально ловлю воздух ртом от его слов и того, как он назвал меня, хотя внутри я понимаю, что это не то, что именно он имел виду.
Я провожу ладонями по его напряженной руке, грубая кожа которой так сильно контрастирует с мягкой и нежной кожей его бедра. Кончиками пальцев провожу по выступающим тазовым косточкам и нежно, еле ощутимо целую их. Я слышу тихий выдох и чувствую, как его пальцы вновь застревают в моих волосах; некоторое время он просто держит руку, но потом все же тянет вверх.
— Зачем ты делаешь это? — сипло бормочет он, приподнимая мою голову за подбородок. — Это твой первый раз…
— Я помню это, — отвечаю я. Я чувствую, что все задуманное мной сейчас на грани. И я на грани тоже, я схожу с ума. Из-за него я схожу с ума. — Потому что я хочу этого, хочу тебя.
— Ох, черт…
Гарри закидывает голову назад и закрывает глаза, когда я кладу ладонь на его член. Его дыхание неровное и оно сбивается еще сильнее, когда я усиливаю нажим. Я стягиваю его джинсы до конца, оставляя его в одних белых боксерах, и отступаю назад. Он смотрит на меня, его рот приоткрыт, он следит за тем, как я расстегиваю молнию на платье на боку, и стягиваю его вниз, оставаясь в одном белье и туфлях.
Его пальцы скользят по моей спине, доходя до застежки бюстгальтера. Когда часть нижнего белья падает на пол, он тянет меня за руку на себя, открывая дверь позади себя.
Уличный свет, кровать, его ладони на моей груди и больше ничего не существует вокруг. Мне плевать, что будет завтра, сейчас я рядом с ним. Я принадлежу ему.
========== -- 20 -- ==========
Что-то пошло не так очень давно, мы просто не поняли этого сразу. Разве не видишь ты трещину, что мы наспех залепили, чем попало, лишь бы попытаться удержать то, что уже рухнуло? Пора уже сделать хоть что-нибудь, чтобы двигаться дальше. Ты хочешь позволить взять им верх над нами?
Я не желаю тебе зла, в конце концов, мы не чужие люди друг другу.
Linus Young — City Of Sin
(http://tmblr.co/ZU9pfu17WWoU6)
POV Тесса.
Хочется уже проклинать этот день и эту дурацкую мысль, что так упорно стучит где-то в голове: ты забыла про учебу на 3 месяца, Рей, пора сделать что-то с этим. Разложенные на столе учебники и тетради вселяют панику в мою забитую ерундой голову, и хочется выть — я совершенно ничего не помню. Теплая солнечная погода тоже никак не помогает сосредоточиться; простонав, я откидываюсь назад, на спинку дивана.
Теплые ладони ложатся на мои плечи и мягкими движениями начинают разминать затекшие мышцы. Прерывистый выдох срывается с моих губ, когда пальцы надавливают на особенно больное место. Подушечки пальцев мягко перемещаются вдоль позвонков на шее, заставляя меня непроизвольно стонать от наслаждения. Мои глаза закрываются и я позволяю себе полностью расслабиться под расслабляющим действием массажа.
— Перестань стонать.
— О, отвали, — бормочу я, наклоняя голову в бок, чтобы дать больше доступа к затекшей шее.
— Я серьезно, перестань стонать.
— Ты делаешь мне массаж, почему я не могу стонать?
— Потому что это мерзко. — Алекс перестает разминать мою шею и обходит диван, чтобы плюхнуться в рядом стоящее кресло. Поджав под себя ноги, она берет со стола чашку моего давно остывшего чая, делает глоток, а затем вопросительно смотрит на меня: — Ну что? Мы идем в молл?
— Ты хочешь моей смерти, не так ли? — выдыхаю я, потягиваясь перед тем, как вновь взять карандаш в руку. — Я должна готовиться, осталось так мало времени.
— Ты червь, — прыскает девушка и берет со столика пульт, чтобы включить телевизор. Я кидаю в подругу подушкой, чтобы та заткнулась. — Потому что это так! Да брось, Тесс, пойдем! Мне нужна твоя помощь.
— Ты можешь выбрать шмотки без меня, я уверена в этом. Тем более что тебе все равно не нравится мой вкус.
-Нет. Ты знаешь, что я не могу без тебя.
Просто брошено мимоходом, ничего не значащее. Как давно я слышала это от тебя? Ох, кажется, мне не хватает тебя больше, чем я могла бы позволить себе. Мы пообещали друг другу, что не дадим личной жизни встать между нами. Так что же происходит сейчас?
— Не неси чушь, — чуть прохладнее, чем хотелось бы, отвечаю я, придвигая к себе старые конспекты. — Где ты была вчера?
— Ах, ездила к Дебби, она заболела. Ну, так что, идем?
— Не думаю, что это хорошая идея, — отвечаю я, вздыхая и убирая растрепавшиеся волосы от лица. — У меня были планы на сегодня.
— О, планы? — она заинтересованно оборачивается на меня, в ее глазах горит озорной огонек. — Кто он? Я знаю его?
Скотт щелкает каналы, даже не особо следя за мелькающими картинками на экране. Я невидяще уставилась в учебник. Неужели все так просто теперь? Ты бросила меня, игнорировала, когда я сходила с ума от неизвестности. А сейчас ты просто сидишь здесь, лениво переключая программы и комментируя происходящее.
— Перестань, это просто Найл. Сказал, что у него есть сюрприз для меня.
Спасибо, что пришла ко мне сегодня. Да, я все еще злюсь, но никогда в жизни не скажу тебе этого.
✖✖✖
Шелест бумаги в руках парня, кончик языка между зубами прикушен от сосредоточенности. Легкими, уверенными движениями пальцев Лиам почти на автомате выравнивает тонкую дорожку травки по бумаге и сворачивает джойнт.
— Дерьмо, — выплевывает он, осматривая скрученный косяк в последний раз. — Это не может быть она, тебе показалось.
— Ты держишь меня за идиота?! — завелся Найл, резко разворачиваясь. — Это не я тут обдолбан.
Хоран запускает пальцы в волосы и сжимает, буквально рыча от разрываемой его злости. Эта девчонка может испортить ему все, буквально все. Найл знает, что он единственный, кто смог подобраться к Рей так близко, он единственный, с кем она спокойно проводит время. И сейчас, лишь из-за появления на горизонте этой ненормальной суки все может полететь к чертям.
— Блять. Я надеялся, что она сдохнет в психушке.
Размахивая едкий дым перед собой, парень недовольно смотрит на своего друга, который расслабленно лежит на диване. Найл игнорирует предложение Лиама присоединиться к нему и покурить травку, вместо этого раздраженно садится в кресло с бутылкой пива, закидывая ноги на столик. Он делает несколько больших глотков, стараясь подавить в себе нарастающую злость, но это выходит с явным трудом. Это даже не злость, это ярость. Разъедающая изнутри, наполняющая до краев и отчаянно требующая выхода на одном милом напуганном личике с большими зелеными глазами.
Возможно, где-то внутри он даже скучает по Отам Спрингс. По ее наивному взгляду и краснеющим щекам каждый раз, когда он говорил что-то пошлое и грубое. Она была его, она была полностью его. И даже тот факт, что она произнесла эти три слова, адресовав их Зейну, не меняет его решение. Он все еще более чем уверен, что она была его. Он знал ее до каждого движения, даже не особо стараясь. Это так легко, просто чувствовать девушку, одним взглядом заставляя ее дышать чаще. Как касаться так, что ее кожа покрывалась мурашками. Как целовать, как двигать губами и языком, чтобы свести с ума. Небрежно, страстно, идеально.
Она была буквально зависима от него. Ломать такое чудесное создание было восхитительным удовольствием. Подводить ее к краю все ближе и ближе, совращая на поступки, каждый из которых грязнее предыдущего.
— Давай, Отам, просто сделай это.
И каким наслаждением было видеть, как легко она принимает поражение и покорно делает все, что он скажет ей. Абсолютно все.
— Это смешно, — фыркает Пейн, вырывая Найла из воспоминаний. — Она сидит в психушке. Кто выпустит самоубийцу спустя полгода?
— Ты блять меня спрашиваешь об этом?
Хоран делает несколько больших глотков, осушая бутылку до дна, и пустым взором смотрит на стену. Как это произошло?!
Одна угроза. Ровно одна угроза с его стороны помогла решить очень многие проблемы с этой девушкой в прошлом. Но в этот раз… такое ощущение, будто Спрингс лишь раззадорило это, придало сил. Она собирается бороться за спокойствие этих девочек фактически своей ценой? Ценой того, что она могла бы получить, просто скрывшись из этого города. Отам Спрингс собирается защитить Тесс Рей, а заодно и ее подружку Алексию Скотт от Него?
Он помнит, как все это началось, как довольный Малик хвастливо рассказывал им о милой девочке, с которой познакомился в баре, где та работала. Как та еле сдерживала себя, восхищенно смотря на Зейна. На тот момент у них уже было несколько девочек, с которыми они играли, но не было ничего серьезного, ничего опасного.
— Она выглядит такой невинной, — прыснул Луи, когда через несколько дней они решили сходить туда, чтобы проверить слова Малика. — Да, это определенно будет интересно.
Найл не чувствовал абсолютно ничего к Отам. Это было так. Но осознание того, что эта девушка теряет контроль и готова подчиниться любому его взгляду опьяняло, приводило в невероятный экстаз. Это был первый раз, когда он пошел против игры, против установленных правил и ограничений. Но, о боже! , он был явно не единственным, кто сделал это. Не нарушали условия разве что Гарри, да Зейн, хотя и в них он тоже не уверен.
Но именно с ней он нарушил правила. Не потому что она приглянулась ему или парню стало жалко Отам, нет. Никто не пытался спасти ее. Он не пытался спасти ее. Но он знал, что она должна была быть его.
Найл достает из кармана телефон, не обращая внимания на вернувшихся остальных парней в помещение, и набирает смс — «Последнее предупреждение, сладкая. Отступи. Или умри.»
Найдя в адресной книге номер девушки, он нажимает «отправить», и кидает свой блекберри на стол. Он уже собирается расслабиться и, может быть, вздремнуть немного, пока до него не долетает отрывок разговора.
— …Уверен, что психопатку выпустили, и она пытается помешать нашим играм с Тесс.
Он прикрывает глаза, стараясь не вдыхать слишком глубоко тяжелый и неприятный сладковатый запах марихуаны, и прислушивается к разговору двух людей.
— Психопатку? — переспрашивает Зейн, усаживаясь на край стола и слушая Лиама.
— Отам. Отам Спрингс.
— А-ах.
