Текст книги "Blood sweat & tears, Pt.2 (СИ)"
Автор книги: ira.gale
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Намджуну хочется пошутить как-нибудь, но у него онемело лицо и, кажется, душа. Не то чтобы ему в первый раз угрожали, за шестьсот-то лет жизни, двадцать из которых он был Принцем, просто ему никогда не угрожал вампир. Вампир, который технически был старше его раза в два, не говоря уже о силе. Вместо язвительной шутки Намджун разворачивается и подает знак бармену, чтобы ему повторили прошлый заказ. Он выпивает порцию алкоголя залпом и уже спустя пару минут чувствует, как всё тело расслабляется.
– Я свободен? – наконец, спрашивает инкуб.
– А сам как думаешь?
– Я думаю, что пора бы мне избавиться от своей вежливости, которая нужна была только при Дворе, – Намджуна несет, и он не может это контролировать, но скопившееся напряжение за многие месяцы погони находит свой выход. – А ещё я думаю, что подарки в виде человеческих сердец вышли из моды ещё до твоего заточения в клетку. Слушай, а может вас и в клетку-то заточили только за неспособность следовать трендам?
Шлюзы с токсичным содержимым намджуновского внутреннего мира приветливо раскрылись, но Юта даже не шелохнулся. Он с непроницаемым лицом выслушивал колкости, что в какой-то момент инкуб окончательно потерял свой страх.
– Знаешь, а я даже повременю с убийством И Со – пусть дышит пока, – довольно улыбается Намджун, опустошая уже четвертый стакан. Его кренит в сторону, а взгляд у него расфокусирован полностью, так что он не видит лица вампира, и, возможно, именно это играет ключевую роль в его смелости. Будь он трезвым, разве решился бы дразнить опасного соперника? Но на его же беду он пьян. – Хочу посмотреть на её печальную мордашку, когда она узнает, что очередной дружочек предал её.
На самом деле, в их так называемой вампирской семье у каждого была характерная черта: у Джехёна – дипломатичность, у Читтапона – любовь к тактильному контакту и дорогим вещам, у Донёна – проницательность, у Ёнхо – холодный разум и стратегическое мышление, кажется, таких сейчас называют гениями, а вот у Накамото Юты было терпение. Он был самым терпеливым в их пятерке, и даже Читтапон не мог его вывести из себя, а вот Намджун смог. Узнай Тэн о том, что у кого-то все-таки получилось выбесить принца с каменным лицом, он бы непременно продал все свои любимые вещи в обмен на тайное знание. К счастью, Читтапон ничего не знал.
Юта слишком резко хватает за руку инкуба, тянет его на себя и заключает в крепкие объятия, а носом зарывается тому в шею – идеальные дружеские обнимашки, как они есть. Правда, уже спустя секунду Накамота жадно впивается в кожу на шее, прогрызая себе путь к заветной артерии. Юта глотает кровь с гулким звуком, пока его пальцы сжимают стальной хваткой инкуба, чтобы тот не вырвался, но он и не пытается. Видимо, в шоке.
Ему требуется около десяти минут, чтобы выпить половину крови у своего «друга», а потом он отрывается и отпихивает от себя ошалевшего Джуна. На лице у вампира отвращение смешанное с презрением и даже жалостью, он цепляет пальцами бумажную салфетку и вытирает с губ остатки.
– М-да, – фыркает Юта, – тебе бы питаться почаще, а то на вкус, как протухший посинтхан*. Кстати, пока не забыл, – он быстро прокусывает свое запястье и сует его в пасть Намджуна, заставляя выпить своей крови. – Приятных снов, Намджун-ши.
Юта хватает нужную ему коробочку и вылетает из обшарпанного бара, оставляя Кима наедине со своим ужасом и подкатившей к горлу тошноте.
***
Чонгук ненавидел четверги, он и сам не мог понять причины, но подсознательно всегда знал – по четвергам ничего хорошего не случалось. Вот если вас спросить, сможете ли вы вспомнить хоть одно хорошее историческое события, случившееся в четверг? А если плохое, то можно будет перечислять до следующего четверга. В общем, идея идти на свидание с Юй Ци в четверг очень ему не нравилась, но выбора у него не было – у королевских нянек слишком плотное расписание.
Свидание проходило в ресторане, который, если верить отзывам в интернете, заслуживал минимум одну мишленовскую звезду. Хаоситка планомерно наматывала тальятелле на вилку, пока Чонгук вел внутреннюю борьбу с желанием намотать девчонку на вилку. Она уже вторую неделю нос воротила от всех ухаживаний, а про работу свою вообще молчала, иногда даже начинало казаться, что с Чоном она встречается по приколу.
– Юй Ци, дорогая, – Чонгук улыбается, собирая всю свою волю и лесть в кулак, – как прошел твой день?
– Нормально, – она пожимает плечами и отправляет в свой милый ротик пасту в томатном соусе. Перевертыш жует так медленно, словно у них тут олимпийские игры в разделе «тщательное пережевывание пищи», и она претендует на золотую медаль. Чон сжимает вилку с такой силой, что удивительно, как она остается целой.
– Ничего нового не случилось? – спрашивает инкуб, а девушка в ответ лишь качает головой и мило улыбается, отводя глаза в сторону.
Чонгук тоскливо смотрит на свои лингвини с креветками, кажется, он наелся на всю жизнь. Наелся этих шпионских игр, для которых он не создан, в конце концов, его удел – это погоня, захваты преступников и прочие замесы, мозгом в их команде всегда была И Со. Он сыт по горло этой бесконечной беготней по кругу, он уже начинает думать, что Намджун давно сошел с этой дистанции и перешел на другую.
– Послушай, – Чонгук наклоняется поближе к девушке, голос у него очень вкрадчивый, – тебе не надоело? В смысле, мы оба знаем к чему всё это приведет, не хочешь упростить задачу и сразу поехать ко мне?
Юй Ци вдруг расправляет плечи, вытирает белоснежной салфеткой свои тонкие губы и смотрит в упор на инкуба. Не знай он её достаточно хорошо решил бы, что она сейчас ему врежет, но Чон знал девушку очень хорошо. Он прекрасно понял её знак – ей тоже не нравилась вся эта игра по правилам, она предпочитала лобовую атаку. В общем, это был первый момент, когда он почувствовал, что Юй Ци клюнула. Наконец-то. В голове даже мелькнула мысль о том, что иногда чудеса могут случаться и по четвергам, если бы не одно малюсенькое «но». Юй Ци внезапно рухнула на стол, ещё бы чуть-чуть и прямо лицом в тарелку с тальятелле.
На стул рядом с перевертышем приземляется до одури знакомая мужская фигура в маске. Чонгук уже не удивляется и не задает глупых вопросов из серии «как?». Он лишь откидывается на своем стуле, вытягивая ноги под столом, и смотрит на Неизвестного.
– А до десерта подождать нельзя было? – фыркает Чон-младший, вертя в пальцах столовый нож.
– Мне показалось, что вы до него не дойдете, – пожал плечами парень. – У меня для тебя подарок есть.
– Надеюсь, не такой же, как для Юй Ци?
Парень в маске фыркает, скользя взглядом по спящей девушке рядом. Чонгук этого не видит, может лишь догадываться, но кажется, за плотной черной тканью Неизвестный улыбается, и это было первым проявлением эмоций за время их знакомства. И все-таки не бывает в этом мире нормальных четвергов.
– Она проснется через часик, сможешь отвезти её домой и сослаться на крепкое вино, – парень возвращается в свое стандартное состояние. – На подарок-то взглянуть не хочешь?
– А у меня есть выбор?
Неизвестный цокнул языком и молча достал рукоять магического клинка. Чонгук нахмурился сильнее обычного, но «подарок» всё же принял. Меч откликнулся на прикосновение, и лезвие появилось в воздухе. В раскрытом виде он напоминал катану, с той разницей, что на конце лезвие было рассечено надвое. На самом металле красовались древние иероглифы, значения которых Чонгук не знал.
– Только кровь чудовищ может смыть наши грехи, – тяжелый голос парня в маске ответил на немой вопрос в голове инкуба. – Это очень древний магический меч воинов, теперь он твой.
– Почему? – бравада, смелость и ёрничество куда-то улетучились из голоса Чона, зато появилась неуверенность в чужих словах. Ему не верилось, что вот так легко к нему в руки может попасть такой ценный артефакт.
– Всё очень просто – он принадлежит тебе и твоей семье, – ощущение, конечно, будто парень вторую порцию тальятелле со стейком заказал, а не сообщил инкубу самую важную новость в его жизни.
Ещё никогда в мировой истории, а тем более в истории Иных, ни один четверг не закончился ничем хорошим.
***
В Дакка было не просто жарко, а аномально жарко по меркам И Со, поэтому она все время пряталась в комнате под кондиционером. Лишь ночью выходила посидеть на веранде возле бассейна, чтобы выпить виски со льдом и узнать у Юты с Тэном, что произошло нового за день. Не то чтобы ей было очень интересно слушать про их походы по магазинам, вылазки в больницы с целью опустошить банки крови, но это было лучше, чем ничего.
И Со сидела в шезлонге, подогнув ноги и уложив подбородок на колени, и водила пальцем по запотевшему стеклу бокала. Она намеренно игнорировала шумные звуки за спиной и показавшегося рядом Тэёна. Ведьма поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток, чуть сморщившись от обжигающего привкуса алкоголя.
– Ты совсем меня не жалеешь, чаги, – улыбнулся вампир, садясь на другой край лежака. И Со лишь вопросительно взглянула на него, а он улыбнулся ещё шире и пояснил: – Юнги и так меня по головке не погладит, когда мы вернемся, а уж за то, что ты превратилась в алкоголичку, он меня может и убить. Разве ты не будешь скучать по мне, чаги?
– Ни капельки, – фыркнула девушка, прикусывая влажную губу и отворачиваясь в противоположную сторону от Ли. Ей было неловко, потому что внутри неё что-то предательски дрогнуло и отозвалось на его шутку. И Со было страшно, страшно признавать, что, возможно, она за всё это время разглядела в Тэёне не только хитрого вампира, но и человека. Она понимала его чуть лучше, сопротивлялась этому сколько могла, потому что понять в их случае означает довериться. Разглядеть человека в их случае означает допустить мысль, что с ним можно подружиться.
Девушка нехотя снова обернулась к нему, скользя взглядом по точеному профилю. И Со потерла переносицу задумчиво и поставила бокал на стол, прежде чем спросить:
– Расскажи мне про других Иных, у которых тоже были «дары» от Тени.
– Зачем? – парень резко повернулся к ней, чуть нахмурившись, и внимательно посмотрел своими разноцветными глазами на ведьму.
– Мне интересно, что меня ждет, – она тяжело выдохнула и попыталась скрыть за улыбкой горькое чувство, что раздирало её уже несколько дней.
– Ты ведь знаешь, что тебя это не ждет. Я не…
– Если ты скажешь: «Я не позволю» или что-нибудь в этом духе, то получишь в бубен, – И Со жестко оборвала его, сморщив нос. – Просто расскажи.
– Хорошо, ты ведь знаешь, что в самом начале сотворения мира Иные не делились на четкие расы? Были очень сильные Иные, у которых наблюдались все четыре черты: магия, возможность оборачиваться в животных, клыки и невероятная пленительность, – И Со кивает, и Тэён продолжает погружать её в свой рассказ: – Существовали и те Иные, у кого было лишь две или три черты, но суть в том, что у всех была одна единственная слабость: железо. Обычные люди узнали об этом и стали истреблять Иных, и некоторые из них приняли решение уйти в Тень, а некоторые остались. Со временем те, кто остались, и их потомки потеряли часть своих сил: сначала разделились на две ветви – те, что выживают за счет своих и природных ресурсов, и те, что живут за счет чужих. Например, моя мать была из так называемой второй ветви Иных, те, что существовали за счет чужих ресурсов, но когда я родился, то я был вампиром – от инкуба во мне ничего не осталось. Так я стал одним из первых чистокровных вампиров**, а Иные стали делиться на четыре касты, – Тэён скользнул взглядом по ведьме, которая внимательно слушала его, и он улыбнулся уголками губ. – Возвращаясь к твоему вопросу, нет никаких доказательств, что ушедшие в Тень Иные всё ещё живы, но некоторые, кто там побывал и вернулся с подарком, утверждали, что видели их. В те времена было принято считать, что «подарки» делала не Тень, а они – первые Иные. Они словно старались защитить тем самым своих потомков, но вместо этого обрекали несчастных на смерть. Тогда в принципе времена были жестокие, поэтому ко всему неизведанному и новому относились настороженно и было проще убить в зародыше. Сейчас ситуация не лучше – да, мы узнали, что такое политика, что такое гуманность и прочие новомодные слова, но нас всё ещё страшит всё неизведанное.
– Почему тогда тебе не сделали «подарок»? – аккуратно спросила И Со, протягивая руку к пачке с сигаретами, которая лежала на столике рядом. – По факту ты пробыл в Тени дольше меня, почему именно я?
– Полагаю, что это всё из-за того, что я был не в своем теле, более того – в мертвом теле.
Ведьма едва заметно скривилась и закурила, пусть ответ вампира и был логичным, но ей от него легче не становилось. Она лишь ещё больше ощутила собственное одиночество, которое болезненно ввинчивалось в каждую её клеточку. В голове девушки роились и наслаивались одна на другую темные мысли, и каждая следующая была всё чернее. Её лишили семьи, предавали, множество раз пытались убить, а потом насильно всучили то, о чем она даже не просила. «Подарок» встал костью поперек горла – не выплюнуть, не протолкнуть дальше.
В этот самый момент она осознала, что если кто-то ещё узнает об этом, то она подвергнет не только себя опасности, но и своих близких. Внезапно идея находиться рядом с Тэёном показалась ей самой логичной, в конце концов, в случае чего его было не жалко пустить в расход. И Со снова скривилась от собственных мыслей.
– Ты дурно на меня влияешь, – фыркнула вдруг девушка, нарушая тишину между ними. Тэён удивленно посмотрел на неё, а потом резко ухмыльнулся и, будто понял, о чем она подумала, замотал головой.
– Что такое, чаги, ты поняла, что быть со мной куда удобнее, чем подвергать близких лишней опасности? – вампир снова демонстрировал чудеса телепатии, наслаждаясь бурной реакцией девушки. Эмоции на лице Со менялись очень быстро: удивление заменялось на хмурость, а потом следовала усмешка и заключительной шла грусть. – Не стыдись своих мыслей, И Со, – он запустил пальцы в её темные и густые волосы, разворачивая ведьму к себе лицом. – Я знал, на что шел, поэтому совсем не против быть использованным тобой.
– Кто кого ещё тут использует, – парировала девушка, убирая его руку со своей головы. Она потушила сигарету в пепельнице и опустошила свой стакан. – Ты расскажешь мне когда-нибудь, зачем я тебе понадобилась, и кого мы ищем?
– Я обязательно тебе все расскажу, чаги, и буду надеяться, что ты сможешь мне поверить.
***
Юнги сидел в церемониальном подвале Двора Порядка, на полу стояли миски с разными жидкостями, а вокруг них витиеватым кружевом расползались различные магические символы. Маг сидел по-турецки напротив плошек и начитывал заклинание, пока Хосок стоял за его спиной и скептически посматривал на ритуал. Они собирались найти создателя лже-вампирской крови, стырить из его логова образцы или же что-то ещё более важное. И все эти чудеса предполагалось совершить с помощью одной только магии и нескольких плошек, в общем, скепсис Хосока можно было понять.
Через пару минут невидимой борьбы, пространство зала затрещало и лопнуло, словно воздушный шарик, раскрывая перед ними свои внутренности. Там – внутри – ничего не было, кроме густого и черного тумана. Юнги нахмурился сильнее обычного и после нескольких секунд раздумий всё же протянул туда свою руку. Хосок было открыл рот, чтобы возразить или предупредить друга, но тот лишь качнул головой.
Юнги раздвигал пространство вширь обеими руками, но там тоже был только туман, который стоял плотной завесой. Маг чертыхнулся и снова запустил туда свою руку, он весь скривился и жалобно застонал, но не отступал. Он не отступил, даже когда его макушка окрасилась темно-синим цветом, от сопротивления, которое оказывало защитное заклинание с той стороны. Всё это длилось минут двадцать, когда Юнги вдруг откатился кубарем назад, а пространство с грохотом схлопнулось и встало на свои места. Инквизитор лежал, свернувшись калачиком, и жалобно подвывал от боли.
– Эй, ты как? – подлетел к нему Хосок, потянув того за плечи. – Все в порядке? Мне позвать Джи Ён?
Юнги замотал головой и, наконец, раскрылся перед другом, в руках он держал потрепанную книгу в кожаном переплете. Мин лег на лопатки, тяжело дыша, и облизнул пересохшие губы, а затем хрипло выдавил из себя:
– Если даже я прорваться не могу и узнать кто это, что это и где, то нам надо готовиться к самому худшему варианту.
Хосок исступлённо глядел на мага, тонкие пальцы так и замерли в воздухе. В церемониальном зале плотной завесой стоял густой ужас, которым доверху были забиты оба парня. Они не знали, сколько времени провели в этом положении, просто в какой-то момент они поднялись и направились на выход из Двора. Часов в семь вечера Юнги обнаружил себя на кухне Хосока со стаканом анисовой водки в руках, напротив сидел гостеприимный хозяин, а между ними та самая книга. Никто из них не мог решиться и заглянуть внутрь, казалось, что если они посмотрят, то дать заднюю уже точно никогда не смогут.
– От Джехёна что-нибудь слышно? – Юнги максимально оттягивал момент разговора об очевидном. Он понимал, что попытка была слабой, словно подорожник приложить к гниющему трупу, но говорить о том самом не хотелось.
– Он смог выяснить, что кровь была разбавлена человеческой в пропорциях шесть к одному, – тихо выдохнул Чон-старший, слизывая остатки алкоголя с губ. – Вот что интересно: вся эта конструкция держалась исключительно на магии. Наши аналитики подтвердили это, сейчас пытаются выяснить, что это за заклинание.
– Они ничего не найдут, – бесцветно и тяжело бросил второй маг. – Я был в архиве Инквизиторов, там ноль информации о подобной магии, а это, мать твою, архив Великих Инквизиторов. Там всё. Всё с самого начала времен, что они смогли найти, там вся история без прикрас и детских сказок, но этого там, блядь, нет.
Юнги не на шутку разгонялся в своей ярости, расплескивая вокруг содержимое стакана. Гнев, который копился в нем больше пяти месяцев, шипел и пузырился на губах и кончиках пальцев мага. Ваза за спиной Хосока с хлопком разлетелась на мелкие кусочки, заставляя обоих друзей замереть.
– Прости, – выдохнул Юнги, жалобно сворачиваясь на кухонном стуле, он тут же щелкнул пальцами и спрятал часть своих сил, чтобы больше ничего не разрушить.
– Надеюсь, тебе стало легче, – хмыкнул друг, но парень лишь отрицательно покачал головой, кусая щеку изнутри.
Ему казалось, что он не только в прямом смысле, но и во всех других жевал сам себя и уже очень продолжительное время. Открытая рана внутри него воспалилась, и гниение грозилось вот-вот переместиться на другие органы. Хотелось сорваться с места и бежать, бежать, пока он не сможет уткнуться в родные плечи, пока не сможет почувствовать знакомый запах, пока не сможет сцепить пальцы в замок на тонкой талии. Юнги тихо застонал, прикрывая глаза и сползая со стула, под осторожным взглядом Хосока.
Слегка пошатываясь от выпитого, Мин вышел во внутренний дворик и набрал заветный номер. Длинные гудки эхом отзывались внутри него, пока на том конце провода не раздалось знакомое и сонное:
– Привет.
– Скажи, мы в полной заднице?
– Юнги, – голос у И Со сразу же напрягся, казалось, будто она резко поднялась на кровати. Маг уже успел пожалеть о том, что он сорвался и позвонил, разбудил и разбередил её, но мерзкий внутренний голос подал признаки жизни, пропищав в черепную коробку: «А что, если она будет так сильно переживать, что наплюет на всё и сорвется к тебе?». Ему стало противно и стыдно от самого себя, а ведьма тяжело сглотнула и выдохнула: – Что-то случилось?
– Всегда что-то случается – такой уж у нас мир.
– А разве есть что-то, с чем ты не можешь справиться? – хмыкнув парировала девушка, заставляя парня также улыбнуться.
Действительно, что он за Великий Инквизитор такой, если не может справиться с новой задачей? Это же не конец света, всего лишь проблема, которая требовала нестандартного подхода и другой точки зрения. Он сможет её разрешить, даже не так: он должен её разрешить, чтобы И Со могла быть в безопасности, когда вернется.
– Юнги-я, – голос у неё удивительно звонкий и решительный, – ты можешь всё, я знаю. Ты ведь мне веришь, правда?
– Да, – выдох шумный, он даже сам не замечает, как пальцы начинают дрожать.
– Тогда поверь мне, что я никогда не полюбила бы слабого человека. Как ты можешь сомневаться и не доверять моему выбору? Ты совсем меня не уважаешь?
И Со игриво и легко давила на больные точки Юнги, пока его распирало и пробивало на мелкую дрожь. Если посмотреть на него со стороны, то казалось, будто её слова запускали в нем сильную рябь, словно он водная гладь какого-нибудь озера.
– Господи, – И Со зашипела, сидя на своей кровати, – я так и знала, что ты ничего не можешь без меня сделать.
Она, конечно, была права по всем фронтам, но ещё она смогла запустить в нем аварийные резервы. Внутри Юнги начинало зудеть чувство соперничества, существующее между ними с самого начала. То самое чувство, которое заставляло их удивлять друг друга, выжимать максимум своих способностей, чтобы увидеть восхищение и восторг на любимом лице. Слова И Со разбудили в нем забытое, заставляя его чувствовать прилив энергии и азарт. Внутри медленно закипало желание показать и доказать этой несносной девчонке, кто тут без кого ещё не может.
– Ты совсем там расслабилась, – игриво фыркнул парень. – Тебе срочно требуется воспитательная беседа.
– Ой, как страшно, – И Со откровенно дразнила его и наслаждалась этим.
– Знаешь что?
– Что?
– Как только увижу тебя, то схвачу и выпорю так, что ты сидеть ещё сутки не сможешь.
Ведьма на том конце провода громко выдохнула, явно прикусывая нижнюю губу. Юнги скрипнул зубами, но губы все ещё были расправлены в лисьей улыбке, которая обычно ничего хорошего не предвещала. Он прикрыл темные глаза, мысленно осаживая самого себя и свои желания.
– А чего только сутки-то? Как-то не серьезно слышать такое от Великого Инквизитора.
– Не буди лихо, – хмыкнув, предостерёг маг, – а то потом обвинить будет некого в отметинах на своей прекрасной жопке.
– Я люблю тебя, – она произносит это так внезапно, словно наносит резкий удар. Юнги аж весь замирает, будто каменная статуя, и не дышит, он забывает как это делать. – Мне пора, Юнги-я. Спокойной ночи.
Она кладет трубку, а он так и стоит камнем во дворе хосоковсого дома. Наверное, она никогда не перестанет его удивлять, а он не отучится замирать вот так от простых слов. Позже он себя отругает, что не сказал ей того же, но сейчас он вернется в дом и они с Чоном, наконец, заглянут в ту самую книгу. Просто потому что теперь ему в очередной раз срочно потребовалось удивить И Со.
***
Намджун просыпается от очередного липкого и до тошноты пошлого сна с участием Юты. Кто ж знал, что у вампирской крови будут такие «прекрасные» последствия, да и знай об этом Ким, он бы все равно не смог себе помочь. Всё произошло слишком быстро, он даже не смог понять, а вставляло потом ещё сутки: носился, как ошпаренный по аэропорту, закидываясь кофе и ловя окситоциновую дозу.
В общем, в двадцатых числах апреля Намджун всё ещё расхлебывал последствия употребления вампирской крови. Он сел на край кровати и принялся тереть руками лицо, стараясь отогнать остатки сна. В паху предательски тянуло и ныло, и инкуб весь сморщился от наплыва ощущений, когда мобильник начал звонить.
– Ваше Величество, – ироничный и до боли знакомый голос на том конце провода мгновенно разбудил Намджуна, словно окатывая холодной водой. – Ты там язык от радости проглотил, я надеюсь?
– Сокджин, – выдохнул инкуб, с каким-что блаженным и тупым выражением на лице. – Тебя отпустили?
– Нет, блин, я тебе из клетки звоню, дятел, – Джин язвил в свойственной ему манере, наслаждаясь каждым моментом. – Надеюсь, ты там жив-здоров и готов убивать, потому что я не собираюсь спускать этой дряни всё на тормозах.
– У тебя есть план? – поднимаясь с кровати и топая к окну, буркнул Намджун. – Потому что у меня его нет, ко всему прочему задачу усложняет, дышащий мне в затылок, Чонгук.
– План-то есть, но пока И Со не вернется в Сеул придется подождать.
– Где ты сейчас?
– У Тэхёна, – Сокджин на том конце провода явно морщился и откровенно громко, презрительно фыркал: – Мой брат добродушно принял меня в свой Двор.
– Ким Сокджин хаоситский Инквизитор, – Джун будто пробовал на вкус новое амплуа своего друга, и ему было скорее смешно, чем непривычно. Где-то подсознательно инкуб всегда считал, что магу там самое место. – Звучит ого-го, что тут скажешь.
– Завали, – рявкнул парень из Сеула. – Я связался с Чоын, так что, если нужно будет что, проси у неё, я передам. В общем, продержись до её возвращения.
– Хорошо, спасибо.
Сокджин буркнул что-то нечленораздельное на прощание и положил трубку. Весь разговор Намджун улыбался и чувствовал какое-то до одури странное и давно забытое умиротворение. Казалось, что недостающая деталь, наконец, встала на свое положенное место – картинка собралась. Оставалось лишь набраться терпения, ведь им предстояло прорваться сквозь почти что армию защитников, чтобы убить И Со.
Намджун потянулся и громко выдохнул, шлепая в душ. День обещал быть приятным и ни одна дурацкая и пошлая фантазия про вампира не могла его испортить.
***
Тэён, Юта, Читтапон и И Со сидели за круглым столом и играли в покер на мармеладных червяков. Настоящую ценность они, конечно, представляли только для ведьмы, но спортивный интерес никто не отменял. Тем более, что древний вампир боялся спугнуть добродушный и игривый настрой девушки: в кои-то веки она пустила его в их кружок по интересам.
– Повышаю до четырех червяков, – губы И Со расплылись в лукавой и дразнящей улыбке, она глядела исподлобья на Тэна, который также не собирался сдавать позиций.
– Поддерживаю, – ухмыльнулся Читтапон, придвигая мармеладки в центр стола.
– А может уже начнем играть по-взрослому? – произнес насупившийся Юта, тарабаня указательным пальцем по своим картам. – Давайте, хотя б на вопросы сыграем? В смысле, на сколько честных вопросов вы готовы ответить.
Накамота копал себе и своему другу яму, в конце концов, эти двое узнали о покере пару дней назад, а вот Тэён и И Со, которые жили в современном мире дольше, были более успешны в данной игре.
– А ваша нянька-надзиратель не будет против? – фыркнула ведьма, обращаясь в большей степени к Тэёну.
– Не будет.
Он и сам не знал почему дал согласие, но от чего-то ему вдруг захотелось рискнуть, пойти all-in и раскрыть перед ней все карты. Последняя попытка завоевать её доверие, так сказать.
– Ты же понимаешь, что я не буду спрашивать про твой первый раз? – изогнув бровь, хмыкнула девушка и закурила.
– Понимаю, – вампир с напускным равнодушием пожал плечами. – Но я-то буду тебя об этом спрашивать, милая, но очень глупая чаги.
Юта с Тэном прыснули со смеху, а вот «милая, но очень глупая чаги» усилием воли не поперхнулась сигаретным дымом, а просто скривила презрительную гримасу.
– Сколько ставишь? – спросила И Со.
– Три вопроса, – с вызовом бросил Тэён.
– Я пас, – тут же скинул карты Читтапон, умывая руки. Его примеру мгновенно последовал Юта, и теперь они вдвоем завороженно наблюдали за развернувшейся перед ними битвой. И Со жевала щеку изнутри, ведя внутреннюю войну с самой собой. У неё на руках были очень неплохие карты, но страх проиграть был равноценен желанию влезть в мозги Тэёна. Ведь если она проиграет, то в голову залезут именно к ней.
– Поддерживаю, – она неожиданно решается. Правда, сама себя не слышит, так сильно у неё заложило уши от страха и предвкушения. На столе пять карт: валет бубновый, десятка червовая, шестерка пиковая, туз пиковый и туз крести.
И Со раскрывает дрожащей рукой свои карты, демонстрируя фулл-хаус на дамах и тузах, но больше её интересуется реакция Тэёна. Зрачки чуть расширяются, он едва заметно дергается и слишком часто моргает, ведьма даже успевает сделать расслабленный выдох, а потом она опять замирает. У Ли Тэёна карэ на тузах и целых три попытки забраться в её голову, ведьма вся сжимается и фыркает, затягиваясь сигаретой.
– Так что там по поводу первого раза? – хихикнул Читтапон. – Мы все очень хотим узнать, правда же хён?
– Правда, – закивал Тэён.
– Боже, – девушка закатила глаза, съезжая вниз по стулу, почти под стол. Не то чтобы И Со было стыдно рассказывать о своей личной жизни, после стольких-то лет работы в мужском коллективе и тонны сплетен про неё, но от чего-то уши у неё вдруг начали гореть огнем. Она чертыхнулась, собралась обратно на стуле и нарочито безразлично произнесла: – С Чонгуком, когда мне было двадцать. Ничего необычного, я просто ему доверяла и считала, что именно он должен быть моим первым. Следующий вопрос.
– О чем ты говоришь с Юнги? – неожиданно серьезно спрашивает Тэён, и И Со удивленно смотрит на него, часто моргая.
– Ни о чем, на самом деле, – пожала плечами ведьма. – Мы просто поддерживаем друг друга, но о чем-то конкретном не говорим.
– Почему?
И Со удивилась ещё больше, не столько вопросу, сколько своей собственной реакции на него. Она никогда раньше не задумывалась, почему их разговоры включали в себя лишь размытые фразы и никакой информации. Ведьма не хотела ничего говорить, потому что сама ещё не понимала до конца всех целей Тэёна, а беспокоить Юнги лишний раз тоже не хотелось. Да и что она могла ему сказать? «Привет, Юнги-я, у меня все в порядке, вчера носилась по магазином с Тэном, с Ютой залипали в историческую дораму, а ещё Тэён меня иногда заставляет колдовать всякую ерунду. У тебя как дела?», – так, что ли?
Ей было страшно признаваться даже самой себе, что расскажи она все, как оно есть, Юнги бы скорее всего разозлился или обиделся на неё – она бы точно обиделась на его месте. Он понимаете ли ищет её, беспокоится и переживает, а она тут отдыхает. И Со было страшно стыдно.
– Задай другой вопрос, – фыркнула ведьма, – я не знаю, что тебе ответить на этот.
– Хорошо, – неожиданно понимающе кивнул Тэён. – Ты рассказала Юнги про свои сны?
– Нет.
Вампир хмыкнул, а девушка закатила глаза. Обстановка накалилась до такой степени, что следующую раздачу играли молча, а двое младших вампиров пасанули сразу же. То ли с помощью удачи, то ли с помощью холодного расчёта, но скорее всего с помощью хитрого вампира – И Со выиграла эту раздачу, и теперь Тэён мог ответить на два её вопроса.
– Не трать на ерунду, мой первый раз был две с лишним тысячи лет назад с ведьмой, – лукаво хмыкнул парень, буравя её своим разноцветным взглядом. – Спрашивай с умом, чаги.
– Я иначе и не умею, – тут же парировала девушка. – Куда ушел Юта, когда мы были в Катманду?
