сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)
— Интересно, как к этому отнесется твой отец, — задумчиво сказал Дарен, проводя по пациенту сканером.
— Он в курсе, — заметил Люк.
— Полагаю, он отправил тебя на "Исполнитель", чтоб не придушить ненароком. Ты нарушил его прямой приказ.
Юноша в ответ лишь вздохнул. Их мнения с отцом редко совпадали. Так что было лишь вопросом времени, когда он узнает всю силу ярости Дарта Вейдера.
— И как мое состояние? — спросил Люк.
— Пока удивляюсь, как ты еще на ногах стоишь. Ладно, рана из-за выстрела, но вот сломанные ребра и вызванное этим внутреннее кровотечение? Ты не заметил, что стал несколько задыхаться? — спросил Дарен, убирая сканер. Он все больше поражался способностям племянника. Даже удивительно, что Люк с милордом мирно сосуществовали на одной территории. «Хотя все-таки у сына с отцом много общего, например, безалаберное отношение к собственному здоровью», — отметил про себя врач.
— Я думал, это одышка, — ответил Скайуокер, глядя на врача своими невинными голубыми глазами.
Дроид сделал еще несколько уколов — в этот раз обезболивающего.
— По-моему, ты вообще не думал! — не выдержал Дарен. — Знаешь, я все-таки поражаюсь Лорду Вейдеру! Когда я потерял жену с сыном, мне не особо хотелось жить, мальчик, хотя у меня были еще дети. А главнокомандующий потерял всех, и при этом он никогда не вызывал жалости к себе, он продолжал жить и бороться. Ты ведь никогда не думал, что он чувствовал, когда узнал о твоем существовании? Ты так и не понял, почему он держал тебя здесь и на что он пошел ради этого? Люк, я бы очень многое отдал ради спасения своих близких.
* * *
Перед встречей с сестрой Люк зашел в свою комнату переодеться. Сквозь рубашку медицинский корсет не был виден, но обниматься лишний раз все-таки не стоит. Мимоходом он глянул в зеркало — лицо слишком бледное. Люк глубоко вздохнул. В зеркале отражалось его лицо, но насколько это был он? Что осталось от того наивного паренька с Татуина? Мало, очень мало. Ему пришлось уступить дорогу Герою Альянса, отважному командиру повстанцев, после чего плавно наложить на себя еще и образ рыцаря-джедая. После этого он потерял всякое право на ошибку. А сейчас его друзья считают его мертвым. Он столько раз умирал... На Беспине умер сын Энакина Скайуокера, сын рыцаря-джедая, героя клонических войн, чтобы уступить место сыну Дарта Вейдера, сыну ситха и главнокомандующего Имперской Армии. Люк хорошо запомнил слова Палпатина: «А сейчас, юный Скайуокер, ты умрешь». Что ж, Император оказался прав — он действительно умер. Точнее, та его часть, что так рьяно сражалась против Империи. И когда Люк очнулся на "Исполнителе", он еще не понимал этого, а Восстание уже медленно умирало. И с каждым днем он все больше становился имперским военным. Родной отец подталкивал его к этому, но Люк не мог винить Вейдера, как и не мог его ненавидеть. Скайуокер отлично понимал причины, которыми руководствовался отец. И джедая в нем убил не Повелитель Тьмы. Рыцарь Света умер именно здесь, в этой комнате, и, как ни странно, его убил Оби-Ван Кеноби, который настолько боялся Темной стороны, что пользовался темными методами в борьбе с ней. Сейчас Люк начал понимать предупреждение отца, почему нельзя бояться Тьмы. Ведь как раз из-за страха можно стать тем, кого поклялся уничтожить.
Сила, как же раньше все было легко и понятно! Смотря в зеркало, Люк заставил себя улыбнуться, все-таки он собирался к сестре. Плотные ментальные щиты тоже проверены — он не хотел вываливать на Лею все свои эмоции и сомнения.
Просторная светлая палата. Принцесса сидела на кровати и уже что-то читала. Люк улыбнулся.
— Люк, ты в порядке?
Сестра казалась достаточно спокойной. Наверное, Дарен смог уже что-то рассказать.
— Ну, по крайней мере, не я в этот раз нахожусь в медотсеке. Я полагаю, это твое, — Люк положил световой меч сестры на полку. — Единственное, я заменил кристалл. По-моему, красный — не твой цвет, сестренка.
— Почему ты не сообщил, что жив? — Лея хотела вскочить, но присевший рядом брат не дал ей этого сделать. Скайуокер положил руку на плечо девушки.
— Я не мог. Император жаждал моей смерти, и отец пошел на обман, меня прикрывали как могли. Помнишь, я говорил, что чувствую в Вейдере добро? Оно направлено на Империю, но вроде и на собственных детей тоже. Насчет Светлой стороны, я, конечно, погорячился, но Лея, он неплохой человек! И он спас меня от Императора.
Принцесса поджала губы и упрямо посмотрела на брата. Раньше Лея не разбиралась во всех этих Светлых и Темных сторонах, и Люк многое бы отдал, чтобы самому не знать об этом.
— А как же Хан? Ты что, можешь простить ему смерть лучшего друга? — вызывающе спросила Лея.
— Тебе это Император сказал? Вообще-то я с Соло два дня назад разговаривал, — ухмыльнулся Люк. Кажется, за последнее время он разучился улыбаться, но сестра действовала на него положительно. — Кстати, он по тебе соскучился.
На лице Леи нарисовалось удивление.
— И даже жениться готов, лишь бы не отдавать никаким ситхам, — с улыбкой добавил Люк.
— Люк...
— Только, сестренка, я этого тебе не говорил, иначе Хан меня убьет! А за это Вейдер его удушит на месте, и твоя свадьба отменяется.
— Скайуокер... — девушка не знала, радоваться ей или злиться, и на кого конкретно. На зарвавшегося кореллианца или на брата, который творит ситх знает что. Впрочем, ситх как раз знает, что.
— Зато ты улыбаешься, — сумел оправдаться Скайуокер.
— Люк, я чуть не убила тебя, — тихо сказала Лея.
Брат обнял сестру.
— Прости, сестренка, но это я чуть не убил тебя — у меня навыков в фехтовании больше. Знаешь, теперь я понимаю его.
Лея вопросительно посмотрела на него.
— На Беспине Вейдер играл со мной в поддавки, причем, можно сказать, внаглую. Я не хотел сдаваться и продолжал атаковать. Вот и отделался этим, — Люк приподнял изувеченную руку. — Так что я теперь знаю, что мне будет сниться в кошмарах.
— Люк, ты говорил, что я сильная. Но я сдалась... — Лейе должна была сказать это.
Скайуокер опустил взгляд на медицинское оборудование.
— И поступила гораздо умнее, чем твой брат. Смерть — единственная вещь, от которой нет лечения.
Лея смотрела в задумчивые глаза брата.
— Кстати, когда сражаешься, никогда и ни за что не теряй оружия. Мне отец об этом получасовую лекцию прочитал.
Девушка вздрогнула. Люк так спокойно называл Вейдера отцом, как будто делал это всегда. А сейчас это было брошено так, мимоходом, не задумываясь.
— Все нормально, Лея, — Люк попытался ее успокоить.
Брат вновь приобнял сестру и погладил по голове.
— Все нормально, Лея, все хорошо.
— Люк, я...
Принцесса уткнулась в плечо брата, беззвучно зарыдав. Слишком много всего, слишком много страшного. Брат был таким родным, теплым, живым. Она помнила свои чувства, когда узнала о его смерти. Странный холод сковал душу, а в сердце зависла пустота. Хан долгое время не мог понять, что с ней, и однажды она рассказала ему всю правду, хоть и боялась потерять последнего по-настоящему важного для нее человека.
— Никто не узнает, что мы были на Корусанте... Так что никакого сражения не было, можешь забыть, — сказал Люк как можно мягче.
Не помогло... Люк почувствовал, как его рубашка намокла от слез. Он просто обнимал сестру и гладил по длинным волосам, пытаясь как-то успокоить.
— Я не должна... — сестра уже пыталась вытереть рукавом слезы.
— Что, принцессы не плачут? Лея, это нормально. Ты не знаешь, как я себя чувствовал, когда тебя не могли найти.
Он почувствовал облегчение сестры. Сколько же держалась Лея, что делал с ней Император?..
— Мне надо уйти отсюда, — заметила она. Глаза были все еще красные, волосы взъерошенные.
— Дарен тебя ни за что не выпустит, пока ты полностью не поправишься. Проверено на собственном опыте, — ухмыльнулся Люк, поправляя одну из ее прядей.
— Что мы будем делать? — спросила принцесса.
— Тебе нужно прийти в себя. Думаю, Хану не терпится тебя увидеть.
— Люк, мне надо вернуться в Альянс, — сестра посмотрела на брата с мольбой.
— Вернешься. Но перед этим тебе нужно поговорить с Вейдером, — уверенно заявил тот.
В глазах принцессы застыла боль. Люк вздрогнул. Он давно боялся этого, он страшился, что Лея сочтет его предателем.
— Между Альянсом и Империей пока что действует договор о ненападении.
Он совсем забыл об этой важной информации. У Леи же от удивления брови приподнялись.
— Я присутствовал при его заключении. Лея, есть шанс закончить эту треклятую войну, не проливая много невинной крови!
— То есть ты не хочешь возвращаться в Альянс?
— Я уже не могу, — в конце концов, Люк должен был признать это. Сыну Дарта Вейдера не место в Восстании. Тем более после длительного пребывания на имперском суперразрушителе в компании главнокомандующего. И только при разговоре с Леей он окончательно понял, что назад дороги нет. Но, как ни странно, это его не пугало.
— Но Вейдер... — принцесса Органа как никто знала о наивности брата.
— Он лучше Палпатина, поверь. С Императором я уже пообщался. Лея, у меня хорошее предчувствие.
Принцесса посмотрела на него с сомнением.
— У тебя?
— Оказывается, такое бывает. Все будет хорошо, правда.
========== Глава 39 ==========
Исанне Исард... При дворе ее прозвали «Снежной Королевой» за холодность и безэмоциональность. Но на лице девушки, которая зашла в свой кабинет в то утро, было немало удивления, и только многолетний опыт и профессионализм заставили вытянуться по стойке смирно.
— Лорд Вейдер, — поприветствовала глава СИБ. — Чем обязана визитом, куратор?
Ситх отвернулся от окна и посмотрел на нее. Девушка отметила про себя, что ни многочисленная охрана, ни система безопасности не сработали, и кто-то сегодня за это поплатится. Впрочем, глупо было надеяться, что это остановит Лорда ситхов и Императора в одном лице.
— Позвольте поинтересоваться, не знаете ли вы, где сейчас находится наш общий знакомый, так сказать, старый друг, министр обороны, Сейт Пейстаж? — светские нотки в голосе Лорда Вейдера никогда не означали ничего хорошего. Даже прямые угрозы были менее опасны. И все это указывало на желание поиграться с жертвой. Только Исард никакая не жертва, а вот Пейстаж совершил очень опрометчивый шаг, сбежав с планеты.
— По данным моих оперативников, он направляется в сторону Маластара, милорд.
— Что ж, надеюсь, вы не хотите к нему присоединиться? — участливо поинтересовался новоявленный Император.
— Чтобы потерять жизнь и пост директора? Вы хорошо знаете, милорд, какую цену за эту должность затребовал покойный Император.
Палпатин любил политические игры. Ему нравилось стравливать людей, а тут были такие близкие родственники... Император устроил соревнование между ними. Проигравший должен был уйти, уступив другому место главы СИБа. Это была не слишком честная игра: старший Исард рвался к власти, он должен был умереть, а его дочь — выучить урок.
Неплохая аналогия с его ситуацией с Люком, только здесь смерть сына должна была быть напоминанием зарвавшемуся ученику. «Знай свое место, юный падаван», — когда-то говорил Оби-Ван Энакину. Папатин предпочитал более наглядные уроки.
Впрочем, Вейдер отлично понимал чужие уроки, игры и испытания и сейчас он должен играть на ошибках Императора.
«Самоуверенность — твоя слабость», — сказал когда-то Люк Императору и был прав.
«А твоя слабость — вера в своих друзей», — ответил тогда Владыка наглому юнцу. И скоро милорд узнает, насколько это является правдой.
Вейдер вышел из кабинета. Сегодня, в день траура, он может отлучиться, чтобы наконец увидеть своих детей. Ситх улыбнулся — последние полгода он стал делать это чаще. Интересно, а его Мастер понимал, что абсолютная власть и есть несвобода?
* * *
Люк вздрогнул. Отец был уже на флагмане. Мальчик чувствовал его присутствие. Сила застыла в напряжении. Недовольство или ярость? Скайуокер не знал — отец не скрывал своего присутствия, но ментальные щиты были подняты, и пытаться прорваться через них равносильно битью о глухую стену. Люк глубоко вздохнул. Отец вроде бы не был поклонником доктрины Таркина «О страхе», но, тем не менее, у него отлично получалось внушать нервозность и страх. Поскольку у Скайуокера были большие сомнения, что отец уже остыл.
«Главное — отбить первую атаку, а потом можно переходить в наступление», — вспомнились слова Вейдера.
На комм пришло текстовое сообщение прибыть к главнокомандующему. А вот это уже плохо. Вейдеру ничего не стоило потянуться через Силу к сыну, и если он выбрал другой способ, то это точно не сулило Люку ничего хорошего.
А напряженная атмосфера в покоях отца чем-то напоминала Тронный зал.
Сейчас Люк поминал Дарена нехорошими словами. Это ж надо было додуматься напичкать его успокоительными, обезболивающими, а потом еще и снотворное вколоть, и при этом заявить, что так регенерация идет быстрее, а спать вообще полезно, особенно для собственных нервов и здоровья окружающих! Последнее врача, похоже, сильно волновало.
* * *
Сын наконец-то явился к нему, с опущенной головой, безоружный, не прикрытый ментальными щитами. Понимал, как непрочен этот заслон, и какие неприятные ощущения могут быть при попытке его прорыва. Дверь за ним закрылась, и мальчишка сделал усилие, чтобы не обернуться и не взглянуть на нее.
— Как ты мог?! — первым нарушил тишину Вейдер. Сына прижало к стене невидимой хваткой, не сильно, просто чтобы понял серьезность всей ситуации. Слишком много накипело. Ситх убрал руки за спину, и хватка сразу ослабла. Вейдер неотрывно сверлил взглядом сына. Ситх злился на мальчишку, но он привык сдерживаться. В конце концов, эмоции можно было выплеснуть на тренировке. — Я требую объяснений, а не оправданий!
Сын глубоко вздохнул и сделал гигантское усилие воли, чтобы не поморщиться от боли. Полученные травмы еще не зажили до конца, и мальчишка всеми силами пытался это скрыть. Глупо, тем более с опущенными щитами, когда он весь как на ладони. Очередное проявление скайуокерского характера.
— Прости, но я не мог иначе!
Сейчас Вейдер слышал одно из самых своих любимых оправданий двадцатилетней давности.
— Ты мог и должен был, — сказал Вейдер.
— Я почувствовал вероятность твоей смерти. Отец, ты считаешь, что я должен был смириться? — Люк с вызовом посмотрел на отца.
История повторялась, отметил про себя Лорд Вейдер.
— Все умирают, Люк, — просто ответил Повелитель Тьмы. Синие глаза встретились с такими же синими, скрытыми под черной маской. — Так что, да, ты должен был смириться.
— Не проси меня об этом, — огрызнулся сын. — Только не ты. Я устал от смертей, устал терять близких.
Что-то было не так с сыном, что-то произошло, а Вейдер до сих пор не в силах этого понять.
— Я видел твою смерть, Люк. Ты мог погибнуть, — сдерживать эмоции становилось все сложнее. Появился новый оттенок ярости: защитной отцовской по поводу взбалмошного чада. — Ты едва не погиб. — Слова — претензия.
— У тебя бы осталась Лея, — холодно проронил сын. Люк отлично чувствовал то, что его отец не мог сказать — Вейдер всегда был человеком дела, а не слова.
— Люк, ты может и не заметил, но я не привык от чего-то отказываться!
Когда-то ради Падме Вейдер нарушил джедайские правила, и последствие этого нарушения сейчас смотрело на него такими же синими глазами, как у отца, и, к сожалению, временами демонстрировало сходный характер.
— Благодаря тебе и Лее я не уничтожил мятежников, хотя ты отлично знаешь, как я к ним отношусь.
Сын кивнул. Отец никогда не скрывал от него ни мнения по поводу мятежников, ни своего очевидного желания их уничтожить. Но, даже имея возможность, он не стал это делать, и Скайуокер отлично знал причину, поскольку он сам ею являлся. А Йода говорил, что ситхи эгоистичны и не видят дальше своих желаний.
— Так зачем ты влез в запланированную операцию, сын, и разрушил все мои усилия по твоей защите, наплевав на них? — холодно спросил Вейдер. Однако в этом голосе уже чувствовалось бушующее пламя эмоций.
Температура в комнате резко упала. Сила закручивалась в тугие узлы перед яростью ситха. Главное — не жмуриться и твердо смотреть в глаза.
— У меня было больше шансов, чем у Крита. Я предвидел его смерть.
Сила сжалась в ожидании вспышки ярости.
— Свою тоже, не так ли? — отец произнес эти слова достаточно тихо и мягко, вот только в них чувствовалось нечто угрожающее и пугающее. — И, тем не менее, ты кинулся в битву двух опытных Лордов ситхов. Где логика, Люк?
— Это был мой выбор, — ответил Скайуокер, и почти сразу же до него дошло, что, отражая эту отцовскую атаку, он серьезно ошибся, открыв отцу пространство для нового нападения.
— На Звезде Смерти тоже был твой выбор? Когда ты предпочел смерть уступке Императора, но при этом умирать на самом деле не хотел? Прости, Люк, тогда я несколько с тобой не согласился.
— Когда вступаешь в поединок, нужно быть готовым к любому исходу, — Люк процитировал его же слова.