Текст книги "Зеркало вод (СИ)"

Автор книги: Инна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Инна
Зеркало вод

Когда приеду,

Встреть меня у порога.

Но не спеши,

Мой путь будет долгим.

Глава 1

1

Было раннее утро. Сонные птицы распевались, выводя по очереди нестройные трели. Но солнце уже взошло, небо, словно тронутое кистью художника, светлело и розовело, и редкие облака выплывали из дымки, искрясь алыми всполохами. Легкий морской бриз играл занавесками. Через открытое окно доносился еле заметный солоноватый запах моря и густой аромат цветов – распустились пеаны. Айрин застыла в дверях, задумчиво хмурясь. Роберт рассматривал ее сквозь полуприкрытые веки, не выдавая того, что уже проснулся. Подумал: «Серфинг на рассвете». Любимое развлечение жены в последнее время. Она проводила у моря столько времени, словно пыталась накататься на весь период, когда занятия серфингом придется отложить. Поэтому в Штормовую бухту приезжали, как только получалось вырваться.

Роберт не любил Сколлент Холл, дом построил его дед. Тяжелая монументальная конструкция угнетала, напоминая о времени, проведенном здесь в одиночестве. Неприятный период, обида еще не прошла. Уединение не стало проблемой, учитывая характер и предпочтения Роберта, чего не скажешь о доме.

Айрин собиралась, то стремительно двигалась по комнате, то останавливалась и теребила волосы, накручивая на палец иссиня-черную прядь. Светлое платье, легкое, как морская пена, свободной волной ниспадало до пола. Не совсем подходящая одежда для утреннего купания.

– Уходишь? – Роберт приподнялся на локте.

Айрин обернулась, на цыпочках подбежала к кровати.

– Ненадолго. У меня встреча, – улыбнулась, торопливо целуя его. – Не спеши вставать. Вернусь до того, как ты проснешься.

– Встреча? Так рано? – растерянно пробормотал Роберт, провожая взглядом хрупкую фигурку. Он перевернулся на спину, потянулся и резко поднялся. Спать больше не хотелось. Подошел к окну, распахнул настежь, подставляя лицо ветру, вдохнул аромат пеанов, терпкий и резкий. Каменный пол холодил ступни, напоминая, что так не уложил ковер по всей спальне, ограничившись пространством возле кровати.

Темный флаер взмыл над террасой, и заложив крутой вираж, ушел в сторону моря.

«Моя машина, зачем?» – удивился Роберт.

Он неспешно прогулялся до пляжа. Череда острых скал надежно скрывала небольшую бухту от ветра, в отличие от другой стороны залива, где на высоких волнах так любила кататься Айрин. Над скалами еще не разошлась утренняя светло-лиловая дымка. Белокрылые птицы важно покрикивали, разгребая улов, выброшенный за ночь на берег.

Роберт вернулся домой. Несколько кругов в бассейне, зарядка, быстрый душ и можно заняться завтраком. Готовить он любил, особенно если появлялось время на что-нибудь особенное. Принес из оранжереи свежий урожай, нарезал алопи тонкими дольками, аккуратно, чтобы не повредить кожу. Легкая обжарка в специях, сладкий соус, фруктово-ягодный сок. Он вышел на террасу, вынес блюдо с алопи, расставил бокалы с соком. Белые пеаны раскрылись полностью, розовые и бордовые едва распустились. Крупные лепестки, еще свернутые в тугие бутоны, качались на ветру, тонкие стебли, под тяжестью этого великолепия, клонились к низу.

«Пора бы Айрин вернуться,» – он подошел к перилам, прикрыл глаза ладонью – солнце уже поднялось и слепило – высматривая темную точку. Флаер скоро появился в узком проходе между скал. «Скорость слишком большая, зачем она так торопится? Почему заходит со стороны скал?» – подумал Роберт, глядя как машина лавирует в опасной близости от нависающей породы.

Флаер пошел вертикально, обходя острый уступ, и не удержав баланс, врезался в скалу. Взрыв, осколки, летящие в море, и яркая вспышка в сознании. Пустота.

Роберт рванул к посадочной площадке, вскакивая в машину Айрин, через несколько минут он был на месте аварии.

Мелкие осколки разметало по пляжу, крупные узлы упали в море. В прозрачной воде виднелась кабина, лежащая на дне. Стеклянный купол треснул от удара. Роберт нырнул, метроном в мозгу отсчитывая время с момента аварии: пять минут, четыре секунды. Айрин была там внизу, лежала на приборной панели. Он рванул двери кабины, не обращая внимания на то, что острые края разрезают ладони, отстегнул крепления и вытащил жену из машины. «Шесть минут, десять секунд». Вынес на берег, бережно уложил свою ношу на песок. Его тренировали как медика, учили спасать там, где техника оказывалась бессильна, учили возвращать. Часто ему удавалось то, что не получалось у других. Но в этом теле больше не было жизни, ни большой, ни той, другой, маленькой. И он не мог выйти так далеко за грань, чтобы вернуть.

Спасатели нашли Роберта на пляже, он сидел, рядом с изуродованным телом жены, раскачивался и повторял:

– Она скоро вернется, нужно немного подождать и она вернется.

2

Старый дом, увитый плющом, каменная стена гостиной, закрывающая вид на бухту. Он поднял голову. Сколько времени прошло? День, ночь? В окнах черно, значит ночь. Которая? Он не помнил. Кто-то приходил, от него что-то хотели. Когда? Наверное, вчера. Он видел неясные тени, слышал голоса, не понимал ни слова. И шум за окном. Шум был и сейчас, равномерный, повторяющийся, будто текла вода. Что еще? Ах, да, стена… Стена никуда не делась, неизменно оставаясь на месте, прямо перед ним. Стена, отделившая его от мира, или он, окруживший себя стеной. Размахнувшись, влепил в нее кулаком. Еще раз и еще, поочередно то левым, то правым, разбивая костяшки, оставляя кровавые борозды на светлом камне. Как будто могла боль физическая заглушить душевную. Мрачно хмыкнул, осмотрел висящую лоскутами кожу, запустил регенерацию, затягивая ссадины, размахнулся и ударил вновь. До хруста.

– Роберт, пора. Мы ждем только тебя. Роберт?

Кто-то стоял рядом с ним, теребил за плечо. Он повернул голову. Отец Айрин, Карл.

– Роберт? Мы не можем без тебя начать, – повторил Карл.

Роберт поднялся с пола, невидящими глазами уставился на изуродованные руки.

– Позволишь?

От ладоней Карла потянулось свечение – он намеревался затянуть повреждения.

– Не нужно. Пусть будет, – глухо сказал Роберт. Он позволил себя увести, посадить во флаер, не особо сопротивляясь, когда Карл, со словами, что не нужно пугать окружающих, достал аптечку и наложил повязки на кисти.

Шел дождь, затяжной, холодный. Всегда чистое небо Тарры затянуло низкими серыми тучами. Роберт удивленно смотрел на воду, потоком хлещущую с неба.

– Дождь?

– Уже три дня, – отозвался Карл.

Флаер покачивало в густой облачности. Карл, переключив управление в автоматический режим, повернулся к Роберту.

– Отвезу сначала в королевскую резиденцию, чтобы подготовиться к церемонии, – Карл говорил спокойно, даже обыденно.

Роберт молча осмотрел себя: перепачканная одежда в буро-коричневых пятнах крови, его или Айрин, босые ступни в запекшихся царапинах, и кивнул.

Во дворце, Роберт сразу же удалился в отведенное для него крыло, испытывая облегчение, что по пути никого не встретил. Дверь он не закрывал, ожидая Кристофа – встречи с верховным хранителем не избежать. Просторная гостиная, обычно купающаяся в лучах солнца, казалась тесной в тягостно-сером свете. Роберт подошел к окну, неподвижно уставился на дождевые струи, бегущие по стеклу. В висках давило. В той части разума, где раньше обитало сознание Айрин разливалась пустота, и ее невозможно было заполнить.

– Разрешите войти?

Роберт обернулся, Кристоф застыл в дверях в полупоклоне.

«Подчеркнуто официально. Зачем же так?» Роберт кивнул в ответ на приветствие, сожалея, что ему не позволяют остаться в одиночестве. Внезапно понял, что видел хранителя сразу же после аварии и потом в Сколлент Холле. Кристоф пытался войти в дом, но Роберт его не пустил, бессознательно выставив защиту.

Нехотя вернулся к дивану и указал хранителю на кресло напротив.

– Мне очень жаль, Роберт… Мне действительно очень жаль. Я здесь, чтобы привести вас в порядок, насколько возможно, – сообщил Кристоф, присаживаясь.

– Зачем? – Роберт подумал, что так и не переоделся, но разве имеет значение, как он сейчас выглядит? Скорее бы это закончилось, а потом…

– Во время церемонии придется раскрыться, а вы не контролируете себя ни эмоционально, ни физически. Если выплеснете свое состояние на окружающих, это будет равносильно ментальному удару.

Роберт пожал плечами:

– Я могу не присутствовать.

– Вы начинаете и завершаете церемонию, это необходимость. Мы долго не могли до вас достучаться, получилось только у Карла. И дождь, Роберт. Уже три дня.

– Причем здесь я? – Слова давались с трудом, язык еле ворочался в пересохшей гортани, и Роберт попытался свести разговор к мыслеобразам, отправив хранителю картинку.

Кристоф покачал головой, болезненно морщась, продолжил говорить вслух:

– Даже не осознаете, что затяжной дождь – ваша работа. Вы слишком сильны, а горе слишком велико. Позвольте хотя бы немного помочь.

– Что собираетесь делать? – до Роберта наконец дошло, что мыслепередача оказалась для Кристофа мучительной, а ведь он хранитель.

– В основном мелочи: поставлю эмоциональный блок, затяну порезы, к медикам вам лучше сейчас не обращаться, переполошите всех, и дам стимулятор – вы на ногах едва держитесь.

– Ладно, – согласился Роберт, устало махнув рукой. Откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза. На какое-то время ему удалось отстраниться и воспринимать происходящее как бы со стороны. Физическая боль ушла, Кристоф знал свое дело. Пустота осталась, но это навсегда.

– Теперь дождь, – попросил хранитель.

– Не понимаю, что делать, – пробормотал Роберт, открывая глаза.

– Вы связаны с Таррой сильнее, чем мы предполагали, и ваше внутреннее состояние отражается на всем, включая погоду.

Роберт попытался сосредоточиться, но слышал лишь шум дождя снаружи и глубоко внутри. Странно, что он не замечал этого раньше. Глаза оставались сухими, он оплакивал Айрин как умел.

– Я не смог ее спасти, – пробормотал он.

– Вы первым туда добрались, – Кристоф не спрашивал, он знал ответ.

– Да, но не просите отдать запись воспоминаний, я не в состоянии этого сделать, – Роберт понял, к чему был поклон, сейчас начнется официальная процедура. Кристоф хоть и друг, но в первую очередь хранитель.

– Не прошу. Это подождет до окончания церемонии. Но не более.

– Запись обязательна?

– Да. Ваша память – последний кусочек. Должны понимать, что имелись вопросы, к вам, в том числе.

– Вопросы ко мне? – удивился Роберт.

– Не хотел поднимать это сейчас, да и запись все прояснит, – замялся Кристоф.

– Нет уж, извольте.

– Личное. Взаимоотношения, проблемы, ссоры…

Роберт задохнулся: «Вот оно что!»

– Я же говорю, не время, – поспешно добавил хранитель. – За три дня выяснили все, что касалось техники. Сильные повреждения усложнили задачу, однако флаер находился в исправности. Несчастный случай с большой долей вероятности – Айрин не справилась с управлением. Мне очень жаль.

– Айрин – опытный водитель… – Роберт запнулся, – была опытным водителем. Не могла не справиться. Она почему-то не погасила скорость.

– Вы видели саму аварию? – Кристоф нахмурился.

Роберт кивнул.

– Флаер высокоскоростной по сравнению с машиной Айрин, – задумчиво сказал Кристоф. – Тем ценнее ваша запись.

– Церемонией выпотрошите душу, после возьметесь за память, – проговорил Роберт. – Впрочем, все равно, и так ничего не осталось.

Он снова прикрыл глаза. В ушах шумело. Текла река, водопадом срываясь со скалы. «Я пытаюсь заполнить пустоту, – думал Роберт. – Создаю озеро на месте провала, чтобы потом утонуть».

Вслух он еле слышно добавил: – Она не могла уйти. Не так… – и потерял сознание.

Пришел в себя на том же диване. Один, хранитель ушел. В комнате стоял едва заметный запах медикаментов, за прикрытой дверью слышались голоса.

– Роберт не готов ее отпустить, – голос принадлежал матери. – Подождем еще немного.

– Он никогда не будет готов. Затягивание только усугубляет ситуацию, – возразил Кристоф.

– Анна, хранитель прав. Чем быстрее это закончится, тем лучше. Для него в первую очередь. – К разговору присоединился глава безопасности Грегори.

– Роберт похож на тень, – возразила Анна.

– Большой расход энергии, неудивительно, что потерял сознание. Я оставил ему генератор, – пояснил Кристоф.

Роберт поднял руку, прибор в виде браслета на запястье работал в максимальном режиме. Бесшумно поднялся, подошел к окну, распахнул и высунулся наружу. Высоко. Извилистая тропинка сада, намокшие кустарники, сбитые дождем цветы. Нежные лепестки выглядели грязновато-бурой кашицей. Дождь все еще шел, тяжелый, проливной. Роберт подставил лицо под холодные струи. Как ни странно, это отрезвило. Захлопнул окно, отрезая внешний мир, словно желал отказать ему в существовании.

В душевой он долго стоял под ледяной водой, пока не замерз окончательно. Гул в ушах уступил место зубной дроби. Наскоро вытерся, отметив, что царапины и порезы затянулись без следа. В спальне нашлась традиционная одежда, белая по случаю траура. Ему было четыре, когда погиб отец. Ту церемонию прощания Роберт запомнил смутно. Эмоции казались сглаженными, воспоминания размытыми – работа матери или кого-то из хранителей. Но белый цвет с тех пор вызывал неприятие.

Распахнул дверь в коридор:

– Я готов.

Все замолчали. Мать посмотрела на него и быстро отвела глаза.

Дождь, бухта, непривычно темная вода, белые лепестки цветов, смешанные с морской пеной, стаи белокрылых птиц. Карл, обнимающий плачущую Эльзу. Родители Айрин. Бледное лицо Карла, плотно сжатые губы, темные круги под глазами.

Роберт почувствовал укор. Погруженный в собственные переживания, он даже не подумал каково сейчас им.

По щекам текла вода – дождь или слезы. Рубашка намокла, и только сейчас он разглядел узор по кромке в виде птиц.

– Лети девочка, я отпускаю тебя. Дождись меня там, – прошептал Роберт, закрывая глаза.

Ночью заснуть не удалось. После сканирования памяти голова раскалывалась. Процедура и так давалась нелегко, а в этот раз хранителю понадобилось больше, чем обычно. Оставили обезболивающие, и на том спасибо. Роберт привычно сделал инъекцию, немного подумав, добавил стимулятор. Достаточно, чтобы успокоить мать. Генератор все еще работал, и Роберт сдвинул его повыше, полностью скрывая под рукавом.

Дождь почти прекратился, в низких облаках проглядывали синие клочки неба, и лишь время от времени падали отдельные крупные капли. Мать завтракала на террасе, одна. Грегори отправился на Совет, который никто не отменял, королева позволила себе остаться дома. «Так даже к лучшему, обсудим между собой», – подумал Роберт, с грустью отметив, что это первое заседание, которое он пропустил за многие годы.

– Мне нужно уехать.

Анна удивленно подняла брови.

– К себе?

– Нет, дома слишком много вещей… с Тарры. Не могу здесь оставаться.

– Куда собираешься?

– Все равно, если честно. Сначала на одну из наших станций, Ноду скорее всего. Дальше как получится.

– Постараюсь подыскать что-нибудь подходящее. Не на станции, работа среди своих будет в тягость, – заметила Анна.

Роберт удивился самообладанию матери. Меньше всего она хотела, чтобы он уезжал.

– Ты права, нужно занятие непривычное и желательно рутинное. Подойдет что-нибудь у соседей в рамках планет Содружества, таррианский эксперт им пригодится. Но без указания статуса, – Роберт заставил себя улыбнуться.

– Хорошо, знаю к кому обратиться. Распоряжусь, чтобы подготовили корабль. Небольшая команда на пять человек тебя устроит?

– Не нужно, сам поведу. Хочу побыть в одиночестве.

– Я не держу тебя, – сказала Анна, – но не готова отпустить одного.

– Со мной все нормально. Не шатаюсь, не падаю. До Ноды доберусь без проблем, – возразил Роберт, и внезапно спросил. – Эта пустота… как ты справилась?

Мать усмехнулась:

– Знаешь, ведь…

Роберт жестом остановил ее, уже поняв ответ, который не хотел и боялся услышать.

Глава 2

Следующий раз Роберт Винсент Астер переступил порог королевской резиденции почти через девять лет. Годы странствий, мелких и крупных переделок, месяцы плена у фанатиков на малоизвестной планете – его посчитали погибшим – время забвения. Роберта нашли едва живого. Последовали срочная операция, восемь с половиной месяцев комы, угроза полной неподвижности, специально разработанная система экзокостылей, потеря способности организма к регенерации и медленный процесс восстановления. Он все еще хромал, тяжело подволакивая левую ногу, но чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы перебраться, не в Сколлент Холл – это оставалось табу – а в дом в Синей бухте, подальше от столичной суеты и неустанной заботы матери.

Предпочитал одиночество, выбираясь лишь на осмотры в госпиталь. Родных навещал во время поездок в столицу – Арту, остальные контакты свел к минимуму, сделав исключение для хранителя. Кристоф заезжал регулярно и привозил набор свежих сплетен и неофициальных новостей. Роберт догадывался, хранитель что-то от него ждет, но не совсем понимал, что именно.

1

Сегодня в госпитале, как и в прошлый раз, доктору ассистировала его давняя знакомая – подруга жены, Электра. Неплохой на самом деле медик, она была племянницей Малкольма – в прошлом непримиримого политического противника. Деталь сама по себе незначительная, однако Роберт напрягся, почувствовав себя некомфортно. Будто одним этим фактом ему демонстрировали, что его персоной интересуются и наблюдают.

– Мы не могли бы поговорить? – Электра улыбнулась, но получилось натянуто, и голос немного дрожал. – Хотела встретиться еще до твоего отъезда. Это важно.

– Не сейчас, я спешу, – нахмурился Роберт. Он обещал зайти к матери, и сильно опаздывал. – Давай завтра. Буду в столице.

– Так даже лучше, – согласилась Электра.

Договорились встретиться в небольшом кафе на набережной. Он бывал здесь раньше, приходил с Айрин за пирожными. Сладостями кафе и славилось.

Роберт приехал раньше, Электра еще не подошла. Сделав заказ, удивился насколько сильно изменилось меню. Пирожные он не любил, но расстраивать хозяйку заведения не хотелось. Она искренне обрадовалась, пообещав сделать что-то из фирменного старого.

Роберт неторопливо ковырял ложечкой десерт, когда появилась Электра. Она беспокойно крутила головой, высматривая Роберта, заметив, помахала рукой и направилась к столику. Села, бросив сумочку прямо на стол, уставилась в панорамное, на всю стену, окно, открывающее вид на бухту, где легкие парусники скользили по бирюзовой воде.

– Все еще ходишь под парусом? – спросила, не отрывая взгляда от окна.

– Не с моими ногами. На палубе не удержусь.

– Прости, – Электра повернулась к нему. – Вспомнила вашу лодку. Удивительно, как тебе удавались такие красивые вещи?

Она замолчала, уткнулась в меню, выбирая пирожные. Казалось, что тянет время, откладывая разговор. Роберт не торопил.

– Мы встречались в то утро, – проговорила Электра, не поднимая глаз, и отложила меню.

– Так это была ты? А я гадал.

– Не только. Айрин приехала после встречи, не знаю с кем она виделась. Вы часто ссорились? – Вопрос прозвучал неожиданно резко.

Роберт покачал головой. Тогда, перед сканированием памяти, Кристоф выяснял тоже самое. Кто-то решил, что к аварии могла привести ссора или конфликт.

– Мы гармонично жили. А… – он все-таки запнулся, – Айрин на меня жаловалась?

– Не то чтобы. Но, – Электра вздохнула, открыла сумочку, достала оттуда небольшой серебристый цилиндр, протянула Роберту. – Айрин передала и попросила сохранить. Она почему-то опасалась держать это дома, скрывала от тебя, словно не доверяла или боялась. Догадываешься, что это?

Роберт взял цилиндр, рассмотрел: цельная блестящая поверхность, не видно ни швов, ни стыков, подбросил на ладони – тяжелый.

– Впервые вижу. Вот так, через столько лет узнаю, что у моей жены были тайны, – усмехнулся невесело, возвращая цилиндр.

– Оставь себе, возможно разберешься. Подумала, что эта штука имеет к тебе отношение. Хотела отдать еще тогда, но ты так внезапно уехал и чуть не погиб, – Электра покачала головой.

– Чуть не считается. Вообще-то, не планировал возвращаться, – Роберт положил цилиндр в карман и улыбнулся, специально недоговаривая. Пусть понимает, как хочет.

– Тяжело пришлось?.. – Электра то ли спрашивала, то ли утверждала. – Не обижайся, что спросила.

Ответа она не ждала, смущенно улыбнулась и поднялась, чтобы уходить, так и не заказав ничего.

– Погоди! – крикнул Роберт и уже тише повторил, – погоди.

Электра остановилася, вернулась на место. Вопросительно вскинула брови. Роберт хотел спросить о беременности жены, но так и не решился.

– Что-то еще бросилось в глаза?

– Айрин приехала на взводе и сильно нервничала, – она потупилась и вдруг взяла его за руку, посмотрела в глаза. Показалось, что Электра вот-вот расплачется.

– Зачем она полетела через скалы?

– Все эти годы задаюсь тем же вопросом, – сказал Роберт. – И знаешь, время не лечит.