Текст книги "На дальних рубежах 2 (СИ)"
Автор книги: Incognito
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)
– У тебя было столько шансов, Джейс! Любой взрослый человек обладает здоровым эгоизмом. Это позволяет достигать своих целей, выстраивать личные границы. У тебя все это было разрушено, но ты большой мальчик, можно же было начать учиться думать о себе. Как ты выйдешь на свободу, когда любой может подкупить тебя необходимостью заботиться о ком-то? Да тебе на шею сядут сразу же, как сели эти твои паразиты! И ты снова будешь рабом. Рабом чужих интересов. Я ради этого рискую собой, своими близкими?
Джейс молчал в полном шоке. Он никак не ожидал такой выволочки.
– Как можно построить будущее с человеком, который думает о других больше, чем о себе? Ты об этом думал? Откуда взять уверенность, что если тебе под нос сунут высокую цель, ты не пожертвуешь своей семьей, своим будущим? Или ты собираешься оставаться один до конца своих дней? Да ты сейчас уже не один! Ты хоть представляешь, сколько людей бросилось тебя спасать, когда я узнала, что ты на Ладатисе?!
– Что? – только и выдавил из себя Джейс, а потом до него дошло. – Это были не мафиозные разборки...
Кора медленно поаплодировала.
– А в кого ты чуть не врезался на взлете?
Джейс сжал кулаки. Ему только что объяснили, что его любят, что он не один в этом мире, но вместо радости он чувствовал стеснение, почти стыд. Ненависть к самому себе, к тому, во что он превратился, сжигала его изнутри с новым рвением. Джейс уцепился за небольшой шанс хоть немного сменить тему.
– Ты думала о будущем со мной....
Из груди Коры вырвался нервный смешок.
– Мало ли о чем я думала. Я не смогу вечно быть костылем и ждать, что ты найдешь кого-то, кто нуждается в твоей помощи больше, чем я или наша потенциальная семья, – честно ответила Кора. – Я выполню свое обещание, Джейс, потому что мое слово – кремень. Но на этом все. Я готова была помочь, защитить, поддержать, но с пониманием того, что это временно, что ты сам окрепнешь и потом, при желании, сможешь ответить мне тем же. Без этого... я не готова. Это не партнерство, это все те же отношения хозяйки и раба. А у меня и без этого ощущение, что я жонглирую слишком многими шариками и вот-вот какой-нибудь упущу.
Она замолчала, а он все не мог найти слов, чтобы ответить ей. Потом все-таки решился, потому что этот вопрос грыз его сердце, как ядовитый червь.
– Что будет с тобой, Кора? Тебя отстранили, расследование это...
– Да ничего со мной не будет, – фыркнула Кора. – Я еще один иск подам, политику защиты от преследований никто не отменял. Да даже если уволят, плакать не стану. У меня есть жизнь за пределами работы. Пусть подавятся. Обо мне не беспокойся. В конце концов, я-то уж точно не одна!
– Рад это слышать. Не хотелось бы портить тебе жизнь.
– Не преувеличивай, Джейс. В моей жизни есть что-то и кроме тебя. И если она разрушится, то не ради тебя и не по твоей вине.
– Я понял тебя. И все-таки я благодарен за все, что ты для меня делаешь. Мог бы сказать, что я не стою таких усилий, но думаю, ты скажешь, что только ты решаешь, что стоит твоих усилий.
– Ну, хоть что-то понял, уже хорошо, – невесело улыбнулась Кора.
– Спасибо... за все. Пожалуй, мне пора.
В душе стремительно поднималось отчаяние. Если он сейчас выйдет из этой комнаты, он уже никогда не прикоснется к ней, не обнимет ее, не почувствует тепло ее тела, шелк ее кожи! Так и не поцелует ее.... Но она так четко провела границы, что Джейс не мог их нарушить. И сейчас его разбитое сердце с каждым ударом тихо истекало кровью.
– Иди, – просто сказала Кора, и от этого маленького слова захотелось умереть на месте.
Уходить было страшно, словно в шаге за порог каюты была какая-то неумолимая завершенность. Словно он терял ее, терял безвозвратно и неумолимо.
До конца полета Джейс больше не видел Кору. Они встретились лишь по прилету, когда его передавали военной полиции прямо на космодроме. Джейс даже не пытался скрыть свой взгляд в ее сторону. И тогда он решил, что нет, он не позволит ей уйти. Она хотела, чтобы он научился эгоизму и начал думать о своих желаниях? Именно это он и сделает, если выживет! Джейс собирался начать думать о себе, а ему нужна была Кора! Конечно, задача была не из легких, но когда это его останавливало?
*Исп. – женщина-босс
Глава 36
– Четыреста пятьдесят четвертый, на выход! У тебя посетитель.
Джейс отложил книгу, встал и повернулся лицом к стене, уперевшись ладонями в серую штукатурку. Конвой вывел его из камеры для заключенных с особым охранным статусом и повел в комнату свиданий.
Форт Эссекс, будучи военной тюрьмой, отличался от любого "отстойника" в лучшую сторону, но прочувствовать это мог только тот, у кого было с чем сравнивать. Джейс прочувствовал. До решения спора между сторонами контракта на него Джейсу присвоили особый охранный статус и изолировали от основного населения тюрьмы. Даже если его должны были пустить в расход после суда, до официального решения надлежало беречь его, чтобы не дать повод для дополнительных исков. По сути это было одиночным заключением, но после всего пережитого, для Джейса это было почти курортом.
Интернированному рабу тут предоставлялись почти такие же условия, как и другим заключенным, включая часовую прогулку, посещение душевой раз в неделю, трехразовое питание и доступ к тюремной библиотеке. Только за пределы камеры его выводили тогда, когда по графику он не мог пересечься с другими заключенными, а книги и еду передавали через смотровое окно камеры. Все, что ему было недоступно, это посещение общих занятий по строевой подготовке (все-таки это было военное учреждение) и работ в общих помещениях. Но Джейс спокойно мог прожить без кружения по плацу или мытья унитазов в общей уборной.
Тем не менее, даже такая простая вещь как внеплановая прогулка по этим скорбным коридорам радовала xоть каким-то разнообразием. Джейс вошел в маленькое помещение, больше похожее на допросную в полицейском участке, чем на переговорную, и позволил усадить себя за стол и зафиксировать. Стол имел для этих целей хромированную скобу и пару наручников с чуть более длинной соединительной цепью.
– Мистер Килгор, – поприветствовал Джейса холеный мужчина в безупречном дорогом костюме. – Надеюсь, у вас по-прежнему все в порядке?
– Вашими стараниями, мистер Дэрроу, – ответил адвокату Джейс. – Мне кажется, всем тут проще уступить, чем спорить с вами.
Адвокат вежливо улыбнулся, хотя видно было, что такое небольшое признание его талантов ему приятно, пусть даже оно и исходило от раба. Дэрроу явно относился к людям, видевшим в Джейсе только движимое имущество, но в таланте поддерживать видимость приличий адвокату не было равных. За деньги Коры он готов был вести себя корректно даже с невольником, не требуя от того стандартного раболепия.
– Пока что мы не требовали ничего особого, – заметил адвокат. – Ваше нынешнее положение предполагает особый охранный статус, и нет никаких оснований отказывать вам в том, что он в себя включает.
На это Джейс лишь криво усмехнулся. Какие нужны были основания для того, чтобы отказать рабу в чем-то? Да никаких! И только воля его хозяина могла помешать в этом. Сейчас Джейс с особой горечью ощущал, что его защищает спорный статус собственности Коры. После свободы, после его глупых мечтаний о встрече с Корой в качестве любимого – и свободного – мужчины, реальность отрезвляла с особой жестокостью.
Он словно опускался на морское дно в то время, когда над головой бушевал шторм. Где-то там Кора предпринимала какие-то шаги, дралась за него, а он был вынужден бездействовать. Как примерная хорошо выдрессированная собственность, пассивно ждать, когда за него решат его судьбу, причем без особых надежд на хороший исход. Джейса это не устраивало, но изменить ситуацию он не мог. И все же ему становилось все теснее в собственной шкуре, и каждый раз, когда он сталкивался с тем, что напоминало ему о его статусе, под кожей зарождался странный зуд, будто он готовился выползти из нее, а ему не позволяли.
– Вы узнавали насчет права на звонок? – поинтересовался Джейс.
– Да, но здесь, к сожалению, мы получили недвусмысленный отказ, – покачал головой Дэрроу. – Вам разрешено только передавать сообщения через охрану, а уж она свяжется со мной. Звонок вашему брату сочли невозможным.
Джейс стиснул челюсти и натянул цепь на руках – боль от впившихся в запястья браслетов помогала сдержать язык.
– Однако, – поднял руку в успокаивающем жесте адвокат. – Я взял на себя смелость сообщить вашему брату о том, что вы живы и о некоторых аспектах вашей нынешней ситуации. С разрешения майора Хименес, разумеется.
– Разумеется, – кивнул Джейс, скрыв в голосе переполнявший душу сарказм. – Я благодарен вам и майору Хименес.
– У вас очень щедрый и добрый покровитель, мой мальчик, – не удержался от покровительственного тона Дэрроу. – И очень могущественный. Не сомневаюсь, что тому, что в деле снова появились новые материалы, мы обязаны именно ей. Нашли тех, кому вас продали после вашего пленения, а также записи с их признаниями. Увы, обвинение может поставить под сомнение законность записей, но эти торговцы уже дают повторные показания следствию.
– Теперь главное, чтобы они случайно не поскользнулись и не ударились о край нар раз пять подряд, – съязвил Джейс.
– Все возможно, особенно если заказчик испугается, – пожал плечами Дэрроу. – Главное, чтобы они успели подтвердить, что покупали вас в бессознательном состоянии у боевиков, взявших вас в плен. Нам сейчас важно снять с вас обвинение в дезертирстве, иначе прокурор будет настаивать на наличии у вас драпетомании*, а нам это совсем невыгодно. Кстати, ваши бывшие сослуживцы написали письмо поддержки, в котором очень хорошо отзываются о ваших личных и профессиональных качествах. Это, конечно, не много, но пригодится нам.
На душе Джейса потеплело. Ему казалось, что такой жест со стороны "Эхо" мог навлечь неприятности на головы ребят, и ему совсем не хотелось быть причиной их проблем, но такая преданность не могла не тронуть. Ему вспомнились слова Коры о том, что он был не один. Это было непривычно и некомфортно, ведь Джейс никогда не сталкивался ни с чем подобным. Однако к дискомфорту совсем понемногу примешивалось что-то другое, что-то светлое, теплое, дарующее силы и утешение.
Дэрроу еще какое-то время расспрашивал Джейса о некоторых событиях, немного просвещая его начет следующих шагов защиты и ее стратегии. Джейс послушно отвечал на вопросы, в очередной раз пересказывая то, что требовалось. Иногда спрашивал что-то сам, хотя по большому счету в успех дела не верил. Его по-настоящему волновало лишь одно, но это он приберег на самый конец беседы.
– Мистер Дэрроу, я могу узнать как дела у майора Хименес? – будничным тоном поинтересовался Джейс.
Адвокат окинул его оценивающим взглядом. В этот момент он чуть больше чем обычно напомнил Джейсу хищную птицу.
– Боюсь, я не могу обсуждать с вами такие вещи, мистер Килгор, – ответил адвокат.
– Я понял вас, – понурился Джейс.
– Думаю, вам не стоит беспокоиться о майоре Хименес, – вдруг смягчился Дэрроу. – Какие бы затруднения она сейчас ни испытывала, уверен, они лишь временные. Вы сами понимаете, кто она. Таких людей очень сложно взять голыми руками.
– Спасибо, мистер Дэрроу, – с признательностью произнес Джейс.
Вернувшись в камеру он долго и задумчиво стоял посреди своей клетки. Деятельная натура, так недавно вернувшаяся к жизни, разрывала сознание изнутри, требуя активности, инициативы, размаха. Четыре стены и маленькое пространство, в котором он был практически похоронен, давили со всех сторон, высасывали жизнь. Взгляд упал на оставленную книгу.
Джейс взял пухлый том в руки и с ожесточенной сосредоточенностью впился взглядом в строчки. Он никогда не считал себя умником, да и особой тяге к образованию за собой не замечал. Книги были уделом Томми, в этом старший брат был убежден. За последние десять лет чтение превратилось в отдельный вид роскоши, потому что к книгам и даже журналам и газетам раба никто близко не подпускал. Как он не разучился читать, оставалось для Джейса загадкой. Но, видимо, именно из-за такого лишения он теперь жадно набросился на все, что ему могла дать тюремная библиотека.
Джейс читал жадно, быстро, проходя через страницы с ненасытностью и скоростью лесного пожара. Дни превращались в недели, недели в месяцы, и чем страшнее становилась неизвестность, тем сильнее Джейс вгрызался в запасы библиотеки. Арсенал книг библиотеки тюрьмы Форт Эссекс был подобран исключительно с прицелом на совершенствование умов своих обитателей. Доступ к полному списку Джейсу никто не ограничил, поэтому после нескольких покушений на классику мировой литературы Джейс взялся за справочники, антологии и учебники.
Джейс этого не осознавал, но он зря всю жизнь принижал свои умственные способности. Скорее всего, это было защитным механизмом, чтобы от мальчишки, на которого и так свалилось слишком много обязанностей, не требовали еще больше. Но сейчас, припертый к стенке изоляцией, бездеятельностью, неизвестностью и нежеланием копаться в себе, Джейс легко самостоятельно осваивал материалы, предназначенные для студентов и курсантов очень даже приличных учебных заведений. Читать и делать упражнения – это все, что он теперь мог делать, чтобы отогнать от себя отупляющее скотское состояние запертого в клетке раба.
*Драпетомания – психиатрический диагноз, предложенный в 1851 году американским врачом Сэмюэлом Картрайтом, для объяснения навязчивой склонности к побегам у рабов. Диагноз ставили любому рабу, совершившему более двух попыток побега.
***
Джон Кейси любил в выходные дни посещать закрытый загородный клуб "Араукана". Как бы он ни любил свою генеральскую форму, было приятно сменить ее на удобный костюм для гольфа. Вечерами, после ужина в уютном ресторане высокой кухни, ему нравилось сидеть в компании таких же уважаемых людей в сигарном салоне или же на террасе с видом на озеро и горы.
Супруга бригадного генерала сопровождала его в этих поездках далеко не всегда, и у Джона Кейси была превосходная возможность отдохнуть не только от работы, но и от своих домочадцев. Вот и в этот раз Кейси уехал один, оставив водителя супруге. Отобедав изысканными блюдами, предлагаемыми рестораном, и придя в весьма благостное расположение духа, Кейси сдал ключи от своего номера, взял свой гравикар и выехал за пределы загородного клуба в районе двух часов дня в воскресенье.
Клуб "Араукана" находился на частной территории, примыкавшей к заповеднику, что позволяло его посетителям отдохнуть в стороне от городской суеты. Населенных пунктов поблизости не было, и живописная дорога долго позволяла наслаждаться видами девственной природы. Дорожное полотно змеей петляло по горным склонам, струилось мимо идеальных зеркал озер, терялось в тени густых лесов.
Дорога была пустой, и Кейси радовался возможности ехать с той скоростью, которая совсем немного щекотала нервы, но позволяла чувствовать себя хозяином ситуации. Ровно до того момента, как панель управления не начала мигать. Машину тряхнуло, она чуть не задела дорожное полотно, когда антиграв на долю секунды отключился, но тут же системы восстановились, и крушения удалось избежать.
Кейси сначала попытался как-то разобраться в том, что происходит, вызывая программное меню и запуская команды, но быстро понял тщетность таких действий и решил просто остановить машину. Машина не отреагировала. Тормоз просто проваливался, руль проворачивался, но без какого-либо результата. Приближался очередной крутой поворот, а машина и не думала сбрасывать скорость.
У самого поворота машина умерла окончательно и, соскочив с трассы, полетела с уклона, скребя брюхом по камням и налетая корпусом на деревья. Кейси попытался сгруппироваться, но его так трясло и мотало, что сделать это было сложно. Подушки безопасности сработали, но их хватило ненадолго. В какой-то момент что-то разбило лобовое стекло и порвало ткань подушек, задевая самого Кейси.
Дальше он уже не мог ничего разглядеть, не мог понять, где низ, где верх. Казалось, весь мир превратился в кашу, заодно перемешав и перемолов все внутри неудачливого водителя. Когда машину тряхнуло в последний раз, Джона Кейси накрыло волной агонии. Внутри взрывами вспыхивали очаги боли, настолько интенсивной, что в глазах тамнело и становилось невозможно дышать. Он почувствовал, что его сейчас вырвет и хотел наклониться, чтобы не запачкаться, но что-то прострелило ему грудь и удержало на месте. Генерал опустил глаза и с ужасом понял, что его пригвоздило к сидению длинным и крепким как копье суком.
Трясущейся израненной рукой он осторожно прикоснулся к суку, но предпринять что-то не решился. В груди уже слышался влажный хрип. Стоило выдернуть сук, и генерал наверняка бы истек кровью за считанные минуты. Кейси безуспешно потыкал пальцами в панель гравикара, потом поискал глазами свой телефон. Машина не отреагировала на жалкие попытки вернуть ее к жизни, а телефон улетел так далеко, что достать его Кейси никак не мог. Хотя, если судить по покрывшемуся паутиной трещин экрану, толку от него тоже не было.
Кейси отчаянно начал озираться, пытаясь высмотреть надежду на спасение сквозь разбитые окна машины, но кругом лишь умиротворенно шелестел прогретый солнцем лес. Взгляд наткнулся на человеческий силуэт совершенно неожиданно, Кейси даже испугался в первое мгновение. Среди стволов в контровом свете кто-то стоял неподвижно и смотрел в сторону смятого остова машины. Кейси несколько секунд смотрел на человека, словно сомневаясь в его реальности, но потом как мог принялся звать на помощь.
Странный человек постоял еще немного, а потом двинулся в сторону машины. Стоило ему подойти ближе, и Кейси от ужаса забыл о боли. К нему совершенно беззвучно, не всколыхнув ни одного листочка, ни одной травинки, приближался демон. Одетый в черное человек издалека мог показаться солдатом или охотником, но при приближении стало заметно, что на поясе у демона висел традиционного вида томагавк с узким полотном топора и украшенным перьями и бисером топорищем.
Однако не примитивное оружие напугало Кейси, а неестественно бледное лицо демона. Глаза от виска к виску пересекала узкая черная полоса, от которой вниз спускались по три вертикальные линии – самая длинная лежала ближе к носу, самая короткая – к уху. Губы демона тоже были выкрашены черным. Когда странное существо подошло ближе, стало отчетливо видно, что бледность лица обеспечивала белая краска. И лицо это было хорошо знакомо Кейси.
– Хименес... – с хрипом произнес генерал. – Это ты? Что это за маскарад?!
Вместо ответа Кора молча смерила его взглядом, а потом подошла к открывшемуся от удара капоту. Порывшись там, она выудила нечто маленькое, мигающее и совершенно очевидно не предусмотренное комплектацией машины. Взяв странное устройство в руку, Кора продемонстрировала его Кейси.
– Современная электроника такая нежная, – насмешливо произнесла она, скривив черные губы. – Такой маленькой безделушки достаточно, чтобы поджарить электронные мозги такой махины.
– Хименес... так это из-за тебя... Но почему?
Надежда на спасение улетучилась, оставляя после себя лишь усиливающийся холод от неумолимо приближавшейся смерти. Кора Хименес наклонилась и с силой надавила на пронзившее Кейси "копье".
– На такую удачу я даже не рассчитывала, – холодно сказала она, будто изучая пришпиленную бабочку. – Ведь специально выбирала, где деревьев поменьше, а оно вон как прилетело. Есть в этом некая... поэзия. Хотя у Рика тогда разорвало живот, это достаточно близко. Принимается.
– Тебе это не сойдет с рук! – пытался удержать браваду генерал, хотя сам понимал, как жалки эти попытки.
– Может быть, – спокойно пожала плечами спятившая ведьма. – Но вы этого уже не узнаете. Все, что вы должны знать, это то, что я пришла взыскать долг. За Ганнера, за Рика, за Дасти. За всех нас, брошенных вами, будто мусор. Брошенных, ради вашей карьеры. За вами очень большой долг, Джон Кейси. И сегодня вы его вернете.
Слова, посыпавшиеся изо рта Кейси, совершенно не тронули Кору. Ни проклятия, ни угрозы, ни требования не имели никакого смысла. Она спокойно ждала, когда жертва сама себя измотает. И только потом, когда Кейси устал и осознал весь ужас своего положения, она взялась за него. Оружие, так тщательно созданное его же руками, обернулось против Кейси. Кора была методична и бездушна. Кейси всегда считал себя крепким орешком, но Кору готовили слишком хорошо. У него не было ни одного шанса умереть раньше, чем она позволит. И когда мысль о смерти стала слишком привлекательной, Кейси сдался.
У Коры было много вопросов, а он уже очень и очень устал. Было понятно, что живым ему уже не выбраться, поэтому просто хотелось закончить все поскорее, но это было возможно только при одном условии. С невероятным трудом выдавливал он из себя слова, а черно-белое лицо перед глазами уже превратилось в сюрреалистичную маску и начинало плыть страшным пятном. В голову пришла мысль, что это лицо будет последним, что он увидит перед смертью, и от этой мысли стало невероятно тоскливо и страшно.
Когда Хименес вскрыла все тайники, нашла и вскрыла двойное дно его сознания и выскребла все, что только могла, она просто молча взялась за торчавший из груди Кейси кусок дерева и одним движением выдернула его из плоти. Кровь из раны хлынула сразу же. Кейси закашлялся, силясь сделать вдох. На губах выступила кровавая пена. Хименес стояла чуть в стороне и наблюдала за его последними мучениями с безучастностью исследователя.
Теперь, когда стоявшую на пороге смерть никто не сдерживал, она стремительно брала свое. Кейси обессиленно уронил голову назад и набок, силясь уйти взглядом от дикарского лица Хименес. Та истолковала его движение по-своему. Она неторопливо подошла к капоту машины, подняла его и принялась возиться во внутренностях погибшего гравикара. Что-то резко грохнуло, будто металл пробил металл.
Сначала запахло горящей химией, и Хименес резко вынырнула из-под капота и легкими шагами заскользила прочь в своей потусторонней беззвучной манере. За спиной ярко вспыхнуло, разгорался страшный пожар литий-йонного аккумулятора гравикара. После него не останется никаких следов преступления, только груда оплавившегося железа. О лесном пожаре Кора думала, не очень желая такого развития событий, но гравикар остановился в очень удобном месте – на каменистой прогалине, где риск распространения огня был меньше. И все же стоило убраться подальше и побыстрее.
Поднявшись на каменный хребет, Кора позволила себе обернуться. С возвышенности ей было хорошо видно место, где уже полыхал в адском пламени генеральский гравикар. Она не испытывала ничего – ни удовлетворения, ни злорадства, ни торжества. Просто было сделано важное дело, и теперь надо было делать другие. И только одно добавляло легкости в ее поступь – ее долг перед братьями был исполнен.
***
– Четыреста пятьдесят четвертый, на выход, у тебя звонок!
Джейс ожидал услышать в трубке голос адвоката, но стоило ему поздороваться, как по позвоночнику пробежала волна тока. Этот голос он жаждал услышать слишком давно.
– Здравствуй, Джейс, – просто сказала Кора, и от ее бархатного тона по телу бывшего любовника растеклось тепло.
– Здравствуй, Кора, – ответил он в тон ей. – Вот уж не ожидал. Как тебе удалось получить разрешение на звонок?
– Не без сложностей, – призналась Кора. – Мне сейчас много палок в колеса ставят. Но ничего такого, что нельзя было бы решить.
– И ради чего столько усилий?
– Я знаю, кто заказывал тебя, Джейс. Его долг тебе больше, чем мне, но, если ты пожелаешь, я взыщу за нас двоих.
Она говорила таким будничным тоном, будто кто-то задолжал ему десятку до зарплаты, но от ее слов все равно веяло могильным холодом.
– Кора, что ты задумала?
– Ничего особенного. Простой вопрос, решай быстрей.
– Нет. Не надо ничего взыскивать, Кора, пожалуйста, – с нажимом произнес Джейс. Ему очень, очень не нравился ее тон.
– Ты уверен? Он готов был сломать твою жизнь из-за неудачи с женщиной. Он слабак, Джейс, он не достоин твоего милосердия, – ровно роняла Кора тяжелые свинцовые слова.
– Кора, мне наплевать на него, – Джейс старался говорить негромко, чтобы не привлечь внимание охраны, но с убежденностью. Надо было достучаться до человека на другом конце сигнала. – Единственное, что меня заботит, это ты, Кора. Я не хочу, чтобы ты из-за меня марала руки о кого бы то ни было. Кора, я видел, что делает с людьми месть, сам испытал это на себе. Пожалуйста, я не хочу видеть, как из-за меня месть уничтожает тебя. Кто-то первым должен сказать "стоп", пожалуйста, сделай это!
– Это может быть твой единственный шанс на справедливость, Джейс.
– Пусть так. Если это дерьмо должно остановиться на мне, пусть будет так. Это лучше, чем видеть, как в этом увязаешь ты. Кора, не надо, не из-за меня. Если ты действительно оставляешь право выбора за мной, я прошу тебя, остановись.
Повисло молчание, и Джейс замер в напряженном молчании. Только бы его косноязычия хватило, чтобы отвести Кору от черты, за которую ей не стоило заходить! В тот момент Джейс по-настоящему боялся за нее.
– Я услышала тебя, Джейс, – наконец произнесла Кора и повесила трубку.
***
В загородной резиденции Марка Фуллера царила тишина. Прислугу уже отпустили на ночь, везде включились системы охраны, и ничто не должно было нарушить покой хозяина дома, когда он решил пройти в свой кабинет и еще раз пробежаться глазами по материалам к заседанию в очередном комитете. Мероприятие должно было состояться через два дня, и Фуллер сбежал из города, чтобы проветриться и подготовиться в спокойной обстановке.
Прежде чем расположиться за массивным столом, Фуллер подошел к бару и налил себе коньяку. Он находил умеренное потребление коньяка перед сном не только крайне приятным, но и благотворным. Грея пузатый бокал в ладони и покачивая его так, чтоб коньяк понемногу перекатывался по гладким прозрачным стенкам, Фуллер удобно устроился в своем кресле и включил планшет. Первый глоток маслянистого ароматного напитка теплой волной прокатился по телу, распространяя живительный огонь по жилам.
Фуллер так погрузился в документы, временами прикладываясь к бокалу, что не сразу заметил странное онемение, прокравшееся в его тело. Сначала из пальцев вывернулся планшет. Его удар об стол в вечерней тишине прозвучал слишком резко. Фуллер удивленно посмотрел на девайс и попытался поднять руку с бокалом, чтобы поставить на стол хрупкую посуду. В груди начала нарастать паника. Фуллер попытался пошевелить пальцами – ничего, постарался собраться, чтобы встать, – опять ничего. От страха перехватило горло. Кричать было бесполезно, кабинет имел звукоизоляцию, а до коммутатора он дотянуться не мог.
– Ну наконец-то, – раздался где-то рядом мягкий голос.
Фуллер обвел диким взглядом комнату и с ужасом заметил, как в дальнем темном углу шевельнулась тень, разрастаясь и плавно перетекая в человеческий силуэт. Человек сделал несколько неслышных шагов, приближаясь к столу Фуллера, и на ходу подцепляя маску и открывая лицо. Из горла Фуллера вырвался сдавленный сип. Вместо человеческого лица на него смотрел кошмарный черно-белый лик какого-то демона. Демон подошел ближе и стал чуть менее гротескным. Теперь Фуллер видел, кто скрывался под дикарской личиной.
– Хименес! – ошеломленно проговорил он. – Как ты сюда попала? Что это за вид?
– Нормальный вид для "женщины войны", – пожала плечами Кора. – Черный – цвет войны, белый – цвет скорби. Я скорблю, Фуллер. Скорблю о своих товарищах, погибших из-за тебя на Ладатисе. Скорблю о рабах, принесенных в жертву твоим интригам. Кто-то должен скорбеть о них. Кто-то должен взыскать с тебя долг перед ними.
– Ты – сумасшедшая! – попытался дернуться Фуллер. – На помощь!!!
Вместо крика раздались лишь жалкие истеричные всхлипы. Неясно было, пропал ли голос из-за того вещества, что вызвало паралич, или же из-за страха.
– Кричать же бесполезно, – с укоризной произнесла Кора. – Ты же сам заказывал звукоизоляцию в эту комнату.
И все-таки она прошла к двери и закрыла замок, после чего вернулась на прежнее место.
– Я должна поблагодарить тебя, Фуллер, – насмешливо произнес этот черно-белый кошмар. – Если бы меня не отстранили, у меня не высвободилось бы столько времени, чтобы покопаться в твоих делишках. Ты удивишься, сколько всего может сделать горстка очень рассерженных профессионалов. Теперь я знаю все. Столько жертв из-за банальной зависти.
Кора осуждающе поцокала языком.
– Что, не хватило силенок бросить вызов самому Конкистадору? Думал через дочь его достать? Еще и сопляка Монро приплел, ай-ай-ай. Старшего Монро жалко, он был хорошим командующим "Сьерре". Но он сам вырастил мерзавца.
– Что тебе нужно? – зло сверкая глазами и сдерживая дрожь в голосе, спросил Фуллер.
– Самая малость, – улыбнулась черными губами Кора. – Мне нужна манумиссия для Джейсона Килгора. Ну и, естественно, отказ от всех обвинений против него.
– Что за вздор! – не удержался от нервного смешка Фуллер.
– Почему же вздор? По-моему, это дело пустяковое. Всего-то один звонок.
– Я не собираюсь никому звонить! Твоего любовника уже ничто не спасет. Его ждет только одно – расстрел, – злорадно улыбнулся Фуллер.
– О, я прекрасно знаю, что никакой адвокат ему не поможет, – спокойно согласилась Кора. – Мне нужно было потянуть время, чтобы добраться до первопричины наших проблем. Нас слишком хорошо учили играть не по правилам. Поэтому, повторяю, мы делаем звонок. Ты обеспечиваешь Килгору свободу, ведешь себя хорошо, и я, так и быть, не делаю с тобой всего, что мне так хочется сделать.
– Тебе это не сойдет с рук, Хименес! И твой папочка не спасет тебя от тюрьмы! Подумай о его карьере. Ты поставишь на ней крест, опозоришь всю свою семью...
– Разве не этого ты хотел? – притворно удивилась Кора. – Как бы то ни было, ты этого не увидишь, поэтому на твоем месте я бы не волновалась на этот счет. Ну так что? Сделаем все по-хорошему или по-плохому?
Марк Фуллер не был боевым офицером. Он не любил дискомфорт, не был приучен терпеть боль. Все, на чем он сейчас держался – его высокомерие. Но вся стойкость улетучилась, стоило демонице шагнуть к нему. В ее руках будто сам собой материализовался плотный пластиковый пакет. Сомнений в ее намерениях не оставалось, и Фуллер почувствовал, как внутренности свело противным спазмом.
Она была холодна и технична, не давя на шею, чтобы не оставлять следов, и отпуская свою обездвиженную жертву ровно за миг до потери сознания. Ее лицо при этом оставалось бесстрастным, а руки ни разу не дрогнули, не дали слабину. Всего несколько подходов, и ее жертва сдалась. Кора снисходительно похлопала Фуллера по плечу, пока он жадно хватал воздух. На могущественного вершителя судеб он сейчас походил меньше всего: растрепанный, со слезящимися красными глазами и опухшим носом, вспотевший и напуганный до смерти.
