Текст книги "Это просто сон (СИ)"

Автор книги: inamar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Хватка у друга временами была драконья. Вельскуд усмехнулся пришедшему в голову сравнению и задумался: что такое смог узнать о нём Герант за короткое время знакомства. Сам он знал очень мало. Герант вроде бы и не скрывался, был открыт и доверчив, и готов помогать всем подряд, и ответить на любой вопрос, и поговорить о чём угодно – находка, а не товарищ. И вместе с тем вся его жизнь была окутана тайной. Много вопросов теснилось в голове, но они как-то сами собой растворялись, когда встреча происходила. Вельскуд был очень недоверчив и подозрителен по природе, но общество Геранта делало небывалое и невиданное: растворялись подозрения, уходило недоверие, и – резкий и насмешливый ранее – он становился мягче и проще.

Бросив несколько монет на стол, возле которого, как всегда, суетился трактирщик, Вельскуд вышел.

Утренний город постепенно наполнялся привычным шумом. Городские ворота, открытые с раннего утра, впускали поток крестьян и ремесленников, везущих свой товар на городскую ярмарку. Ярмарочные ряды располагались на главной площади. Такие ярмарки устраивались дважды в год: весной, когда нужно было продать излишки, собранные прошлой осенью, и освободить амбары и подвалы, и осенью, чтобы собрать запасы на будущую зиму. Теперь была весна.

Вельскуд задумчиво шагал по городу, не разбирая дороги. Сегодня он был свободен от королевской службы, а потому мог идти куда угодно. Ноги повели его мимо лавки известного на весь город менялы. Мало хорошего говорилось об этом торговце: и цены, мол, у него такие, что звёздочки в глазах от ужаса пляшут; и товар-де у искателей приключений выкупает по бросовым ценам, а если, не приведи Альтея, ты вдруг ему должен оказался, то тут уж лучше прямо дракону в пасть прыгнуть. Но все были единодушны в одном – товар у него первосортный и не краденый.

Гвардеец уже было миновал лавку, возле которой стояло, переминаясь с ноги на ногу, несколько человек, и вдруг какой-то посверк, замеченный углом зрения, заставил его остановиться. Рука сама собой дёрнулась к кинжалам, висевшим у пояса, но за отсутствием опасности расслабилась и осталась лежать на навершие, словно предупреждение всем, кто вздумает двинуться с недобрыми намерениями. Таковых пока не наблюдалось. Вельскуд склонился над витриной, стараясь догадаться, что же сверкнуло и привлекло его внимание.

Товары были вполне обычные, не те, ради которых стоило забыть о деле: украшения, драгоценные камни в оправе, разные фигурки, словом, всякая всячина. Потратив несколько минут в бесплодных усилиях, Вельскуд махнул рукой и уже собирался повернуться и продолжить свой путь, но тут опять знакомое сверкание попалось на глаза. В самом углу витрины, задвинутая и затенённая своими более яркими собратьями, таилась неприметная на первый взгляд вещица: то ли украшение, то ли безделушка. Через некоторое время на ладони лежала маленькая почти плоская фигурка дракона.

Искусный резчик, несмотря на столь мелкую по размеру поделку, сохранил все анатомические особенности изображаемого животного, даже мельчайшие зубы в разинутой пасти были на месте. Мастеру удалось запечатлеть момент движения: казалось, что дракончик сейчас выпустит столб огня и взлетит. Над его спиной раскрывались мощные крылья едва ли не больше него самого. Дракон склонил рогатую голову к крыльям, как будто ему не терпелось взлететь, и он хотел помочь крыльям распахнуться шире. Фигурка была сработана из неизвестного очень мягкого и шелковистого на ощупь материала нежно-золотистого цвета. Ярко-жёлтые драгоценные глаза-бусины слегка прикрывались веками. Эти глаза сверкали нестерпимо, если посмотреть на них под особым углом.

– Эльфийская работа, – с готовностью откликнулся торговец на молчаливый вопрос, попутно соображая, сколько можно запросить за такую, по его мнению, безделку с явно заинтересованного и небедного покупателя. – Искусники они по этой части, верно? – продолжил он, ловя признаки желания или нежелания на лице покупателя, чтобы решить, как и когда можно начать торговаться. Продавцу нельзя без наблюдательности. Но с гвардейцем он промахнулся – лицо у того ничего не выражало. Однако те, с кем Вельскуд был знаком, быстро заметили бы признаки нешуточного волнения, настигавшего его очень редко. Ему нестерпимо захотелось подарить эту фигурку. Такое желание посещало Вельскуда тоже нечасто, а потому охватило сразу и не дало возможности противиться. Точнее даже мысли о сопротивлении не возникло. Вельскуд решил сразу, что фигурку он купит, сколько бы она ни стоила. Только никак не получалось оторвать глаз от искусной работы – до глубины души восхищало мастерство неведомого резчика.

Геранта он нашёл в том же кабачке, в котором они расстались утром. Друг сидел, задумчиво барабаня ногтями о столешницу, и наблюдал блуждающую напротив, на стене, муху. Непривычно осторожно Вельскуд подсел рядом, хмуро уставился на ту же муху. Так они и молчали некоторое время пока, наконец, Герант не очнулся от своих дум. Лицо его осветила мягкая улыбка.

– Это тебе, – Вельскуд поставил перед ним фигурку, – подарок, – пояснил он как-то в сторону, словно стесняясь себя и своего поступка, и вновь уставился на муху. Казалось, целую вечность Герант глядел на дракона, потом поднял на друга недоумённый взгляд:

– Подарок? – тихо переспросил он. Глаза его вдруг округлились и заблестели. – Подарок… – он вновь уставился на фигурку.

Вельскуд вдруг ощутил странную неловкость, и он уже корил себя за столь необдуманный поступок. И что за идея, в самом деле, пришла ему в голову с этим подарком, зачем это нужно было… Не имея понятия, как выбраться из окутавшего их молчания, Вельскуд хотел забрать предмет, но друг был проворнее: маленький золотистый дракончик из неведомого материала мигом скрылся в его руке и выглядывал сквозь щель между пальцами, нахально сверкая жёлтым глазом. Другой рукой Герант перехватил Вельскуда, который уже был готов сбежать.

– Спасибо, – все так же тихо, глядя снизу вверх, сказал он. Бережно, словно опасаясь разбить, Герант примостил фигурку на столе. Рука его едва заметно дрожала. И Вельскуд вдруг понял, почему он так захотел сделать этот подарок: дракончик чем-то неуловимо напоминал Геранта. То ли цветом, то ли захваченным в плен материала движением, то ли глазами…

В кабачке было темновато и, вероятно, поэтому Вельскуд не заметил, что друг его был не один, а может быть, он просто настолько был занят мыслями о подарке, что (впервые за много лет!) даже не огляделся вокруг, или, возможно, он и не ожидал никакого подвоха там, где был Герант. Неосознаваемое чувство защищённости от любых напастей в обществе этого человека и уверенность в нём – не это ли притупило всегда недоверчивого и готового увидеть опасность гвардейца? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. На что отвечать, если вопрос даже не задан, да какое там – ещё и не осознана необходимость его вообще задавать.

Он едва не подскочил, услышав лёгкое покашливание: из сумрачного угла выдвинулась неясная фигура, закутанная в тёмно-синюю хламиду. Из-под полупрозрачного покрывала смотрели очень внимательные глаза. А вокруг словно темнее стало: то ли день клонился к вечеру, то ли сумрак тянулся за этим «неведомо кем».

–Мм… – Герант, наконец, отвёл взгляд от подаренной фигурки, откликаясь на повисшее в воздухе недоумённое вопросительное молчание, – это Гарам, моя давняя знакомая… – представил он обнаружившегося человека.

– Давняя знакомая? – переспросил Вельскуд, чтобы что-нибудь сказать.

– Она из племени кали, – пояснил Герант.

Вельскуд кивнул, выражая свою осведомлённость о названном племени, придвинул стул. Сел, тяжело опершись на стол, и только теперь оглянулся кругом. Посетителей было мало. Трактирщик стоял у входа, глазея на проходивших мимо с ярмарки людей – заведение его стояло не в центре, но на проходной дороге. Мимо промчалась ватага мальчишек, шум и смех их проник в открытую дверь и коснулся слуха сидевших в молчании людей.

– Я редко встречала людей со столь горящим взглядом, – обратилась к Вельскуду Гарам. – Твои глаза говорят о том, что ты не остановишься ни перед чем в достижении цели. Это так?

Голос её звучал мягко и напевно. Он окутывал, словно облако, и становилось зябко и восхитительно, и по спине пробегал холодок. В замешательстве Вельскуд посмотрел на своего друга, и его вдруг поразил очень печальный взгляд Геранта, направленный на него. Дракончик снова спрятался в его руке.

– Цель есть у каждого… – произнёс Вельскуд, не зная, что ответить на такой вопрос.

– А в чём твоя цель? …

Повисла напряжённая тишина. Через секунду Гарам мелодично и превесело рассмеялась:

– Я озадачила вас, рыцарь?

Из хламиды вынырнула маленькая смуглая рука, тренькнули браслеты, и Вельскуд ощутил мимолётное и нежное прикосновение к своей щеке. Гарам слегка поклонилась и исчезла, словно растворилась.

– Видимо, ты ей понравился, – склонив голову набок, с видом заговорщика проговорил Герант.

– Она, должно быть, очень красива, – невпопад ответил Вельскуд, потирая щеку, к которой прикоснулась рука женщины. – Жаль, что в этой хламиде ничего не разглядишь.

Герант тихо рассмеялся.

– Она не просто красива, она ослепительна, уверяю тебя, – заметил он. Фигурка дракона вновь промелькнула и уже надёжно спряталась во внутреннем кармане на груди Геранта. – Это я говорю тебе серьёзно. Ослепнешь и не заметишь, как тебя уже порубили на мелкую соломку, а лекарю придется придумывать новое определение слову «больно». Под этой, как ты назвал её, хламидой прячется тренированный и очень умелый воин. Не обманись! Она виртуозно владеет не только своим основным оружием – красотой, но и орудиями убийства – кинжалами, дисками и веерами. Конечно, не из всех девушек делают воинов. Но Гарам прирожденная воительница, лучшая из них. Я иногда стыдился своих воинских умений, глядя на неё. Эй! Ты меня слышишь?

Вельскуд очнулся от лёгкого похлопывания по плечу, обнаружив, что совершенно беззастенчиво пялится на то место, где скрылся его подарок.

– Я слышал про кали, – медленно, словно ныряя в глубины памяти, проговорил он. – Тайное племя, обитает где-то в пустыне недалеко от Тель-Нумары.

Герант кивнул.

– Насколько я знаю: о них мало что известно. Даже Синистер о них почти ничего не знает…

– Кто такой Синистер?

– Он занимает должность королевского геральдиста. Никто лучше него не знает истории нашего мира. Но даже он, насколько мне известно, не знаком ни с одним представителем этого племени. Тебе повезло. Может быть, расскажешь, что она умеет.

– И тебе неинтересно: откуда я её знаю? – лукаво прищурился Герант. Болезненная усталость, проявившаяся в нём недавно, исчезла без следа.

– Пока нет, – отвечая улыбкой, Вельскуд щёлкнул пальцами, подзывая трактирщика. – Так что же она умеет? – повторил он.

Герант усмехнулся:

– Если бы я только знал всё, что она умеет! Когда мне случалось сопровождать её, мне всё время казалось, что вот ещё где-то у неё есть тайный кармашек, откуда вдруг выскочит какая-нибудь штука, дух или что-то в этом роде. Вот, казалось бы, она продемонстрировала уже всё, что умеет, и больше нечему удивляться, ан нет! Поворот – и она прячется в тумане, а ты не знаешь, в какую сторону идти… Ты давай, подкрепляйся!

Вельскуд не заставил себя упрашивать, тем более, что и в самом деле был очень голодным, словно весь день дрова рубил. Герант сидел напротив, но словно бы не видел жующего гвардейца. Мысли его были далеко. И некоторое время продолжалось молчание, нарушаемое только позвякиванием вилки.

– А ещё… она умеет танцевать! Танец её завораживает: стоишь как пень и не можешь глаз оторвать, и голова пустая и звонкая, как котёл… – внезапно проговорил Герант. Медленно и тихо, словно самому себе.

Он щёлкнул пальцами, и Вельскуд как бы воочию увидел танцевальный полёт и услышал мелодию браслетов. Через секунду морок уплыл куда-то в угол, а перед ним снова сидел его друг. Вельскуд с удивлением посмотрел на него:

– Впервые слышу от тебя такие речи. Откуда ты её знаешь?

Помедлив, Герант ответил:

– Некоторое время назад я путешествовал по Тель-Нумаре…

– Ты путешествовал по пустыне? – глаза Вельскуда расширились от изумления. – Зачем?

– В поисках приключений, зачем же ещё, – пожал плечами Герант. – В этой пустыне есть затерянный оазис, на который я в своё время и наткнулся. Случайно, кстати. Видишь ли, я немного заблудился тогда… Они нашли меня полуживого и выходили. Хотя, я так понимаю, это запрещено у них в клане.

– Ты хочешь сказать, что они скорее позволят погибнуть человеку, чем допустят в свой мир? – с сожалением посмотрев на пустую тарелку, спросил рыцарь.

– Да, – спокойно ответил Герант. – Понимаешь, друг мой, это племя хранит тайные знания до свершения неведомых сроков.

– Каких сроков?

Герант вздохнул и тоном и темпом сказителя завел то, что Вельскуд и так знал:

– Было предсказано, что когда мир окунётся в пучину зла и горя, на земле появится вестник, который сможет объединить людей на борьбу, и наполнит их сердца верой и надеждой…

– Можно подумать, что эти сроки ещё не наступили. От монстров отбоя нет, – хмыкнул Вельскуд.

– Видимо, мы ещё не достигли своего дна, – тихо ответил Герант.

Рыцаря снова поразила необычная бледность и печаль на лице друга. Герант словно был изнурён тяжким испытанием, но его улыбка была по-прежнему ласковой и глаза мерцали тёмным янтарным блеском. Они были знакомы уже много дней, но очарование не проходило. Рядом с Герантом Вельскуд чувствовал удивительный покой. Ему было невыразимо приятно, если его обнимали за плечи или смеялись его шуткам, он немного смущался, если Герант подшучивал над ним. Впервые за долгие годы он так ярко испытывал восхитительное ощущение привязанности к другому человеку.

– Хорошо, что ты зашёл, – сказал Герант, – есть одно дело… Надо бы сходить в разведку. Гарам сказала, что на подступах к Клыкастым горам в Серых шахтах какое-то недоброе движение.

– Эти шахты давно заброшены, какое там может быть движение?

Герант качнул головой:

– Вельскуд, Чёрный дракон вот-вот проснется. Само ожидание этого события заставляет врагов активничать.

– Откуда ты знаешь, что он проснётся, почему такая уверенность? Разведчики, конечно, тоже говорят об активных передвижениях монстров, но не то чтобы это совсем уж было странно.

– Поверь мне – это так, – в голосе Геранта прозвучала непривычная уху властность.

На мгновение Вельскуду показалось, что в человеке, сидевшем перед ним, проявилась какая-то великая и необоримая мощь. Он едва не отшатнулся, ощутив, как что-то невидимое толкнуло его в грудь. В следующую секунду все стало как прежде. Перед ним снова сидел тот же Герант, только более утомлённый, чем раньше, да собранные в пучок золотистые волосы казались тусклее. Впрочем, наверно, это просто сумрак, наплывающий из редких окон.

– Возможно, получив данные нашей с тобой разведки, король, наконец, решится собрать войска и отправиться к логову дракона, пока дракон сам не пожаловал к нему в гости, – Герант, дёрнувшись, замолк на полуслове, как будто услышал что-то.

– Что такое? – поразившись внезапному движению, Вельскуд оглянулся. Но всё было спокойно. Трактирщик теперь возился в маленькой комнатушке рядом с большим залом. В углу, под столом, пользуясь малым количеством посетителей, устроили свою игру двое маленьких детей – мальчик и девочка. На улице по-прежнему шумела ватага мальчишек.

– Послышалось, – тихо и как-то обречённо обронил Герант. Голова его склонилась.

Он помолчал, задумчиво, рисуя на столе пальцем какие-то узоры, и продолжил устало:

– Если это произойдёт, то уже поздно будет что-либо планировать. Чёрный дракон мощное чудище, порождение древних. С ним так просто не справиться. Он от города камня на камне не оставит. На носу осень, за ней зима. Поход унесёт много жизней. Но если дракон прилетит сюда – всё будет значительно хуже, понимаешь? – он глянул, всматриваясь во что-то в глубине самого существа сидевшего напротив друга.

И Вельскуд не мог отвести взора, зачарованно наблюдая смену настроения в ослепительных глазах Геранта. Этот взгляд вытягивал какие-то слова. Что-то теснилось, требуя быть высказанным, отвоёвывая своё право на существование, но миг прошёл. Герант опустил голову. Вельскуд внезапно ощутил, как нечто сжало его горло ледяными пальцами. Незнакомое ранее чувство ускользающего мгновения, в которое должно было что-то случиться, но не случилось. Следом накатило сожаление о впустую потраченных минутах. Он кивнул. Ну и что, в самом деле, можно тут сказать ещё – всё и так ясно:

– Нужен день на подготовку, – сказал он, – двинемся послезавтра с утра, не раньше.

– Пусть так, – откликнулся Герант, – только бы не позже. Время идёт, мчится…

Не совсем понятно только почему при этих словах в поведении Геранта промелькнула какая-то нервозность.

========== Разведка ==========

«В тот год было много стычек с вражескими отрядами. Даже самые глухие домоседы начали думать, что что-то грядёт. Но король молчал, и все успокаивались. Ведь король – гарант мира, спокойствия и процветания своих подданных! И только ближайшее окружение знало, что всё не так уж и спокойно».

Из “Истории похода на Чёрного дракона для чайников” Часть 1,

под ред. главы Ордена Рыцарей Храма архимага Дереликта.

«Я не думаю, что королевские советники не подозревали об ухудшении дел в государстве, о военных стычках и потерях в сражениях. Ежедневно информация исправно доставлялась во дворец. Я думаю, что никто не хотел верить в то, что сытая и спокойная жизнь может закончиться вот так – внезапно. И о Чёрном драконе никто и не помышлял, пока о нём громко и чётко не заявил Вельскуд. Его слова были восприняты с большим недоверием, несмотря на то, что он занимал высокий пост и все знали о его исключительной правдивости».

Из воспоминаний Терамая, главы Ордена Рыцарей Храма

«Вельскуд. О нём знали и у нас, в Ковене, задолго до того, как прилетела просьба о помощи из Королевского замка. Марион, глава Ковена волшебниц, была с ним знакома и высоко ценила его. Когда честь знакомства с ним представилась мне, то мне он показался неприятным человеком. Со временем это чувство только росло. Да он и сам немало способствовал этому, будучи часто язвительным и непримиримым. Но даже я, даже при таком отношении, сохранившемся до сих пор, не могу не признать его ума и исключительной правдивости. Он отличался резкостью суждений, но он же был готов и ответить за каждое произнесённое им слово».

Кассия «Мысли в шкатулке»

Вопрос о том, когда лучше выдвигаться, жаркого спора не вызвал.

Герант предоставил своему другу планировать поход, заботиться о провианте, ночлеге и проводниках, если возникнет такая необходимость. Когда Вельскуд задумался об этом, то испытал смешанные чувства. Вроде бы всё было под контролем, и он мог проявить недюжинный административный талант и с избытком накормить свою авторитарность. Но что-то было не так, неправильно. И согласие Геранта выглядело так, будто он просто не хотел тратить время на пустые споры. А то еще хуже – мнилось, что друг его усилия ни во что не ставит, а потому считает необязательным спорить. От таких мыслей становилось неловко при взгляде на Геранта, который всегда был дружелюбен и открыт и, судя по обращению, никаких тайных мыслей не имел. И тут просыпалось чувство вины и саднило, и доставало, и не давало покоя до тех пор, пока Герант не заводил разговор о чём-нибудь отвлечённом и неприятные мысли не рассеивались сами собой.

Словом, выдвинулись на разведку в мутный предрассветный час. Пробираясь в белёсом тумане чуть ли не ощупью, выбрались из города через маленькую дверку, предназначенную как раз для таких целей: когда нужно выбраться тихо, быстро и незаметно. Дверца располагалась неподалёку от Западных ворот, закрытых по случаю раннего утра. Заметив дремавший у ворот караул, Вельскуд нахмурился и напомнил себе поднять вопрос о стражах в Королевском дворце.

– А в город в эту дверцу можно попасть? – протискиваясь в узкий лаз, пропыхтел Герант.

– Теоретически, конечно да, – тихо ответил через плечо гвардеец. – Но, как ты видишь, тот, кто попытается здесь пробраться, должен быть худ и невысок. Кроме того, дверца глухая и открывается изнутри. Эта дверца известна очень немногим: мне, генералу да еще двум-трём проверенным людям. Да и не разглядишь её ни с той, ни с этой стороны, сам видишь. Если не знать где она – нипочём не найдёшь. Здесь осторожнее – крутой обрыв, – предупредил он и исчез из виду.

Герант остановился, пытаясь разглядеть в тумане, куда нырнул Вельскуд. Услышав тихий оклик откуда-то снизу, начал осторожно спускаться, не удержался и конец пути проехал чуть ли не на спине, изрядно извазюкавшись: склон был глинистый, мокрый и скользкий. Пошёл вперёд, ориентируясь на едва слышный шорох листвы под осторожными шагами. Разведчик из Вельскуда был отличный: ни потревоженной неосторожным движением птицы, метнувшейся в сторону, ни хруста сломанной ветки, неожиданно громкого в этот тихий предрассветный час. Словно он тут часами расхаживал, разгуливал и знал место каждому листику и каждой веточке.

Они продвигались по дну глубокого рва, тянувшегося от Западных ворот к Южному порту, и здесь стоял знобкий утренний полумрак.

По королевскому указу заросли кустарника вырубили, чтобы стража с городских стен по случаю военного времени не пропустила врагов или лазутчиков, желающих тайно подобраться к городу. Оставили кое-где кусты и небольшие деревца в качестве природного укрепления от осыпей. Впрочем, стены оврага и так вряд ли осыпались бы: почти на всём протяжении они представляли собой неприступный каменистый склон. Здесь туман висел ошмётками на острых камнях и чахлых кустиках. Справа высились неприступные городские стены, слева стена оврага постепенно становилась пологой и не такой каменной и непролазной. И так до самого порта, где овраг исчезал совсем, превращаясь в равнину. Однако им пора было выбираться наверх, налево, в сторону заброшенных шахт.

Вельскуд высмотрел едва заметную тропку и полез наверх, где ползком, где прыгая по маленьким каменным уступам. Тяжёлый меч ограничивал свободу движения, но собираясь на разведку, Вельскуд почему-то его не оставил, хотя привык в таких случаях полагаться только на кинжалы да свою сноровку. С вечера он отложил меч, но утром какое-то предчувствие кольнуло его. Он попытался отмахнуться, мол, не на битву же идёт. Но внутренний голос не унимался, и он решил послушать его, справедливо полагая, что многолетний воинский опыт плохого не посоветует. Позже гвардеец с одобрением отметил, что Герант оставил свой могучий меч, но кроме кинжалов всё же прихватил лёгкий короткий меч. В самый раз для узких каменных туннелей, где особо не размахнёшься, если вдруг что. Мелькнула мысль, что нужно было бы сделать так же, но теперь было поздно.

Кроме оружия имелась одежда: лёгкая и прочная, из плотной кожи. Выделкой таких кож славился Снежный хребет. Тамошние кожевенники выделывали кожи каким-то особенным образом. Одежда, сшитая из такого материала, становилась почти невесомой, но теплой; не жаркой и очень прочной. Большим боевым мечом, топором или бомбой её, конечно, можно было пробить – это не стальная кольчуга, но от лёгких шальных стрел защищала она хорошо и движений не сковывала. Не броня воина, а одежда разведчика. За плечами каждый нёс вещевой мешок с необходимым в походе снаряжением. Путь предстоял пеший и не близкий.

Выбравшись из ущелья, разведчики обнаружили склон, плавно сходивший на нет. Справа вдали сверкало море, угадывались очертания портовых укреплений. Прямо склон порос негустым кустарником и карликовыми деревцами и был почти без камней и больших валунов. Двинулись вниз спокойно и с оглядкой. К этому времени в листве уже возились и перекликались птицы, приветствуя новый день.

Шли молча. Необходимости в переговорах не было, поскольку понимали друг друга с полуслова. Устроили небольшой привал, едва солнце перевалило за полдень. Неподалёку отыскался высокий берег обмелевшего ручья. Скрытно – здесь могли встретиться вражеские отряды или разведчики – подкрепились походным пайком, немного отдохнули, двинулись дальше.

Беспечности не было и раньше, но сейчас они пробирались особенно осторожно. Клыкастые горы мрачной тучей клубились впереди на горизонте. Острые пики подпирали чистое ясное небо, едва заметно приближаясь с каждой пройденной милей. Вельскуд планировал достичь Серых шахт за день. Если бы они передвигались на лошадях, то путь потребовал бы меньше времени, но у них имелись только ноги.

Герант едва ли не подпрыгивал от нетерпения и пытался торопиться. Но его попутчик здраво рассудил, что пока опасности никакой не заметно. На крайний случай торопиться они будут в обратном направлении. А сейчас следует как можно внимательнее смотреть вокруг и примечать любую мелочь. Геранту пришлось кое-как унять свое нетерпение. Оно перестало проявляться вовне, но, очевидно, никуда не делось. И Вельскуд то и дело подмечал, как оно прорывалось в необычно порывистых движениях или резком слове, и терялся в догадках. По мере приближения к месту назначения, нетерпение невольно передавалось и ему.

Отыскали закрытую лощинку, тесно заросшую колючими кустами. Остановились для отдыха и совещания. Вельскуд склонился над картой, Герант пристроился рядом.

– Вот, – длинный палец уперся в точку на карте, – вот сюда нам надо попасть, а мы вот здесь.

Вельскуд прочертил воображаемую линию наискосок. По карте выходило, что следует немного свернуть на юго-запад и двигаться прямо. Через несколько миль этот путь выводил к южным склонам внутренней каменной ограды Клыкастых гор, где, собственно, и находились Серые шахты, в нынешнее время давно заброшенные и ставшие пристанищем всевозможных чудовищ от мелких орков до огромных неповоротливых огров. И теперь предполагалось, что там собираются регулярные вражеские отряды и готовится оружие и боеприпасы. А потому проникнуть в шахты следовало очень и очень скрытно, чтобы не спугнуть ненароком.

Клыкастые горы охватывали Небесную гавань несколькими полукружьями, выпуская за свои пределы только у внутреннего моря. Со всех остальных сторон в столицу можно было проникнуть только по воздуху или сложными горными тропами. Такими путями ходили только посланники монастырей.

Несколькими каменными волнами одна ниже другой подбирались они к городу, делая его почти неприступным. Самая далёкая от города каменная стена превращалась в совсем уже непроходимые каменные дебри, покрытые ледниками и снегом. Там, севернее, горы всё же раздавались немного в стороны, позволив на высоте устроиться поселению, которое называлось Снежным хребтом. Когда-то давным-давно это был форпост для защиты северных пределов от набегов кочевых племён с Тель-Нумары. Великая пустыня начиналась у самого подножия гор и тянулась на тысячи миль, охватывала горы, кропотливо повторяя их форму, и простиралась почти до восточной границы, сходя на нет возле долины, которая называлась Долиной серебряного ручья.

Пустынные кочевники переправлялись через горы по двум перевалам. На одном из них и поставили защитную крепость. Сначала это было маленькое поселение, в котором жили в основном военные. Но позже туда стали приходить люди, которые почему-то не прижились в других местах, и крепость разрослась. Вскоре в пределах крепостных стен стало тесно и новые пришедшие уже селились дальше без разрешения и порядка.

Потом пришли королевские стражи и навели порядок.

В округе, как по волшебству, выросло несколько монастырей, где воспитывали будущих слуг Богини – рыцарей храма – сильных и выносливых воинов или искусных целителей. И, что было совсем удивительно, оказалось, что места всем хватает, и неприступные горы вовсе не такие уж неприступные. Обнаружилось в каменных стенах много долин, пригодных для житья. Вскоре жители подали прошение королю о самоуправлении, откупились богатыми дарами и с тех пор вели дела по своему разумению. А королевские наместники оставались там больше для порядка.

Тамошние жители кроме кожевенных дел славилась и многими другими талантами. Например, только там пряли особую пряжу и вывязывали из неё походные одеяла, завернувшись в которые можно было на снегу спать.

***

Уже много лет Серые или Мрачные шахты были заброшены. Это случилось ещё при старом короле – отце нынешнего. Когда-то давным-давно здесь нашли богатые залежи руды. Вгрызаясь пядь за пядью в каменную твердь, разработали штреки и штольни. Рудная жила нашлась богатая – конца и краю не было видно. В боковых ответвлениях неожиданно обнаружили драгоценные камни. Бывалые рудознатцы только руками разводили от необычности такого соседства. Не иначе Богиня, Альтея Светлая, таким образом выражала свою благосклонность. За десяток лет камней и руды выгребли оттуда немыслимое количество. И вдруг жилы иссякли, просто сошли на нет, как обрубил кто. Знающие люди окрестные горы исходили вдоль и поперёк, но признаков руды или каких-нибудь иных ископаемых не нашли, как будто ничего и не было. Старики поговаривали, что видимо Богиня рассердилась на людей и выдернула рудные и драгоценные нити. Слишком уж жадно её дети добывали земные дары.

– Вход в шахты вот здесь.

– Само собой, его стерегут, – заметил Герант.

– Само собой, само собой… – задумчиво повторил Вельскуд. – Что скажешь? Потащимся к оркам в зубы или как? Проникнуть внутрь нам нужно и живыми остаться желательно. Этот вход обязательно охраняется и крепко, как я понимаю. Не совсем же они олухи…

– А что вот здесь? – Герант веточкой ткнул в карту, указывая на островки зелени, окруженные красно-бурыми пятнами.

– В шахтах устроены воздуходувы, иначе, сам понимаешь, работникам внутри не выжить. Но система регулировки воздушных потоков очень хитрая – отверстия запрятаны в немыслимых местах. Сколько раз я тут был – ни одного не нашёл.

– Ты тут бывал? – Герант изумлённо глянул на товарища. – Ты же командуешь королевской гвардией.

– Не только у тебя бывали приключения, – усмехнулся гвардеец. – Прежде чем мне доверили личную охрану Его Величества, я был обычным служакой…

– Так уж и обычным…

– Чего смеёшься? Не веришь? Когда-то я был просто рядовым солдатом, давно, правда.

– Я слышал, твоя карьера была стремительной?

– Да уж! – Вельскуд хмыкнул и в голосе его проскользнули металлические нотки. – Оставим в покое мою службу.

– Но ты непременно должен мне о ней рассказать, – с живейшим любопытством перебил его Герант. И так засверкали его глаза, что Вельскуд на миг потерял дар речи.

Вельскуд вообще мало с кем делился подробностями своей биографии, а тут на тебе: знакомы без году неделя, и уже всё расскажи! Однако где-то глубоко внутри вдруг образовался маленький пламенный очажок, чистое и ясное огненное зёрнышко. И от него слабыми волнами стало расходиться нежное тепло, постепенно заполняя и расслабляя каждую клеточку тела. Он и не заметил, что желание напомнить о неприкосновенности личного пространства пропало.