Текст книги "Инкогнито (ЛП)"

Автор книги: In_Dreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Теперь, час спустя, оставшись одна дома, Гермиона размышляет, не стоило ли ей строить планы получше. В последние несколько лет у нее по умолчанию имелся компаньон для тихих вечеров, а теперь тишина ее квартиры кажется одновременно удушающей и мерцающей надеждой.

Ночь только началась, а она ничуть не устала.

Она не может не думать о Пятьдесят четвертом. Ей интересно, что тот делает. Сидит ли он дома в субботу вечером или гуляет, назначено ли ему свидание с другим человеком из этого гребаного теста на совместимость.

Это не должно ее беспокоить, если это так. И не беспокоит… или не беспокоило бы, если бы не тот факт, что он все чаще и чаще посещает ее мысли.

Когда они встретились, она не оставила сомнений в характере договоренности. Одна ночь, без обязательств.

Пустая квартира насмехается над ней, и Гермиона опускается на диван. Она ужинала с Гарри, Дафной и еще несколькими людьми – и теперь ей жаль тратить время, которое она потратила на то, чтобы немного приодеться.

Если бы Пятьдесят четвертый хотел иметь с ней дело, он бы прислал ей сову.

Если только он не хотел, потому что она ясно дала понять, что они не будут видеться.

Ее сова, Аквила, подмигивает ей со своего места у окна.

Опираясь ногами на край кофейного столика, она поправляет выбившийся из прически локон и размышляет, что бы ей вообще написать этому человеку. Что она все-таки хочет узнать, кто он такой? Или что она хочет увидеть его снова, но не хочет знать?

Что анонимность их последней встречи понравилась ей больше, чем она ожидала? Что мысль о том, чтобы увидеть его снова, позволить ему прикоснуться к ней, не зная, кто он такой, вызывает в ней жар?

Она не знает, как сказать Пятьдесят четвертому все это, не обидев его.

Тем не менее, прошло уже достаточно времени, чтобы она поняла, что не сможет так просто забыть ту ночь. Теперь он посещает ее мысли все чаще и чаще.

Теперь, когда ее мысли шли в другом направлении от Оливера и того, как разрушились их отношения, она обнаружила, что у нее появилось больше времени для кого-то другого. Не то чтобы Пятьдесят четвертый был тем, кто ей нужен…

Но она не знает, является ли он тем самым.

Еще раз взглянув на Аквилу, она достает лист пергамента и перо и долго колеблется, прежде чем набросать короткое послание. Последнее, что ей нужно – это изливать в нем сентиментальность, особенно учитывая то, как они расстались в последний раз, когда она его видела.

Покопавшись в себе в поисках капли мужества, она пишет.

Что ты делаешь сегодня вечером?

Семьдесят третья

Это настолько просто, насколько она может, настолько же лишено нюансов – потому что ей нужно знать, ответит ли он вообще, прежде чем она скажет что-нибудь слишком откровенное.

Магия теста на совместимость гарантирует, что ее сова долетит до него без указания адреса, чтобы узнать, где он живет, поэтому Гермиона испускает долгий вздох и передает письмо Аквиле. Она смотрит, как та улетает, чувствуя покалывание на кончиках пальцев, когда птица исчезает в темном ночном небе.

Прохладный ветерок проникает в окно, выдувая остатки веселья, и Гермиона усилием воли заставляет себя не жалеть о том, что послала ему сову. Если ночь закончится, а она не получит ответа или если он не ответит на ее письмо в ближайшие дни, то, по крайней мере, она будет знать, что его ничего не интересует.

Несмотря на проценты совместимости и на то, что она дала понять, что сомневается в магическом алгоритме, если им суждено увидеться снова, то это именно та возможность.

С наступлением утра она двинется дальше.

Приняв решение, Гермиона снова усаживается на диван. Она тянется за книгой, надеясь отвлечься, но понимает, что ее глаза скользят по одной и той же строчке. Отправившись на кухню, она наливает себе стакан воды.

Холодок пробегает по позвоночнику, минуты тянутся, а от Пятьдесят четвертого нет ответа. Наверняка он уже получил ее письмо, если живет в Лондоне, и она пытается подсчитать, сколько времени потребуется для ответа.

Она смотрит на себя в зеркало дольше, чем нужно. Ей не нужен мужчина – не тот, кто собирается уйти от нее, найдя замену, и уж тем более не тот, чье имя она даже не знает.

Но она не может побороть любопытство, зародившееся в груди.

Когда она чувствует, как ее охватывает чувство покорности, она слышит шорох перьев. Сердце подпрыгивает в горле, когда она видит аккуратно перевязанный свиток в когтях Аквилы и пытается прогнать дрожь в пальцах, когда разворачивает его.

Дыхание перехватывает в горле.

Думаю о тебе.

Несколько долгих мгновений она смотрит на короткую записку, щеки пылают румянцем, пульс стучит в ушах. Три слова – четкие и чистые, длинные элегантные буквы.

Конечно, это он. Она не видела его больше месяца, и даже считала, что он уже ушел к другой.

Перевернув пергамент в поисках чего-нибудь еще, что он мог написать, она обнаруживает магический отблеск на обратной стороне записки. Мерцание заклинания, вложенного в страницу, и ей требуется несколько секунд, чтобы распознать его. Чтобы понять, что это за магия.

Заклинание двустороннего разговора.

Принято на случай, если она захочет послать ему еще одну записку – ответ на его почти раздражающе краткий ответ – не дожидаясь, пока Аквила слетает туда и обратно.

Во рту у нее пересыхает, и она высовывает язык, чтобы увлажнить губы, когда усаживается за стол и поднимает перо. Не только Пятьдесят четвертый ответил, но и записки достаточно, чтобы подтолкнуть ее предыдущую мысль.

Не позволяя себе долго размышлять над этим вопросом, она пишет.

Тебе придется рассказать подробнее.

Гермиона затаила дыхание, наблюдая, как ее запись исчезает в пустой поверхности пергамента.

Ей приходится ждать всего минуту, прежде чем появляется ответ, который стелется по бумаге, превращаясь в темно-синие чернила.

Иногда я думаю, услышу ли я тебя снова. А иногда я думаю о нашей ночи.

Она осознает только учащенный пульс своего сердца и жар, заливающий ее щеки. Как ее мысли мгновенно перескакивают на ощущения того, как он зарылся между ее ног.

И что же было сегодня ночью?

Ответ занимает всего несколько мгновений.

Ее тело трепещет от предвкушения, хотя она не может определить причину. Прежде чем она успевает поднять перо, чтобы ответить, появляется еще одно сообщение, и первое медленно исчезает с листа.

Что ты делала сегодня вечером?

Она грызет конец пера, сдерживая улыбку.

Ходила на ужин с друзьями.

Гермиона считает вдохи, ожидая следующего сообщения, и, как ни странно, получает удовольствие от процесса. Мысль о том, что Пятьдесят четвертый находится на другом конце, читает ее ответы по мере их поступления… Она пытается представить его. Гадает, не потягивает ли он коктейль. Может быть, он сидит за столом, как она, а может быть, направляет свою палочку, чтобы управлять пером.

Звучит интересно. Что на тебе надето?

Маленький, задыхающийся смешок сам собой срывается с ее губ, и она достаточно раскрепощена после вечернего выхода, чтобы захотеть поиграть.

Платье. Высокие каблуки.

Его следующий ответ занимает немного больше времени, и она кладет перо на стол, пытаясь удержать себя от отправки еще одного.

Представлю, что оно короткое.

Сердцебиение Гермионы учащается.

Так и есть.

Сделав глубокий вдох, она набирает стакан воды, ее кожа становится все более раскрасневшейся и теплой, несмотря на то, что она одна. Он не сказал ничего такого, от чего у нее должен был бы участиться пульс.

Но что-то в этом разговоре задело ее. Тот факт, что она не знает, кто он, что он может быть ее знакомым… И Гермиона никогда не узнает правду, если не попросит его открыться.

Какая-то ее часть хочет пригласить его к себе, чтобы провести очередную одну ночь с мужчиной, с которым она наиболее совместима – предположительно.

Тишина затягивается, и она берется за перо, пальцы немного дрожат, когда она пишет очередную заметку.

Ты так и не вышел на связь после той ночи.

И хотя она боится, что он может не ответить, что он пошел спать, что занят чем-то еще или с кем-то еще, его следующий ответ оказался быстрым.

А стоило ли? Ты ясно дала понять, что хочешь повеселиться только одну ночь.

Она не может винить его за это, и если что, тот факт, что он пошел навстречу ее желаниям, что-то делает с ее внутренностями.

Что изменилось теперь?

Это уже другая ночь.

Она пытается представить себе его, ту вспышку дразнящей ухмылки, которую она уловила сквозь его чары. Интересно, забавляется ли он так же сейчас? Она снова прикусывает конец пера, изображая подобие ухмылки.

Я рада, что ты умеешь считать.

На мгновение, когда сообщение исчезает на клочке пергамента, она задумывается, не достаточно ли они знакомы, несмотря на ночь, проведенную месяц назад.

Красивая и смешная. Хорошее сочетание.

Она с удовольствием смотрит на пергамент, ее щеки пылают от комплимента.

Ты не знаешь, что я красивая.

Мне не нужно было видеть твое лицо, чтобы понять это.

Гермиона выдохнула, и та ее часть, которая слишком сильно наслаждается этим, вступает в борьбу с той, которая считает, что лучше было оставить все как есть. Что, возможно, ей следовало оставить все как есть и позволить магии навсегда запечатлеть этот опыт в ее воспоминаниях о нем.

Она пишет строчку, теряя нервы на полпути, но строка текста мгновением позже переходит от ее записи к его. Выпустив ругательство под нос, она размышляет, что сказать. Она остановилась на чем-то простом, но честном.

Мне было очень весело той ночью.

И снова ей хочется представить его. Представить выражение его лица. Будет ли он весел или польщен, а может быть, ни то, ни другое, и он просто переписывается с ней от скуки.

Мне тоже. Будет странно сказать, что я часто думаю об этом? О тебе.

Ее щеки пылают, и она тянется к стакану с водой, делая глубокий глоток. Внезапная вспышка воспоминаний нежданно-негаданно овладевает ею. Его руки на ней, его рот, снова и снова извлекающий из нее наслаждение. Она хватается за перо.

Нет. Я тоже об этом думаю.

Она не хочет встречаться с Пятьдесят четвертым – не хочет встречаться ни с кем… но чувствует, что приближается к чему-то опасному. К чему-то опасному, похожему на признание. Она задается вопросом, может ли она пригласить его к себе – захочет ли он продолжать этот фарс.

Он, конечно, не затронул эту тему. Может быть, он тоже получает удовольствие от этой тайны?

Его следующее сообщение заставило ее затаить дыхание, а сердце заколотиться.

Интересно, смогу ли я сделать тебя мокрой из-за переписки?

На мгновение она просто смотрит на страницу, учащенное дыхание срывается с ее губ, пока она смотрит, как сообщение исчезает. Она читает его снова и снова, пока оно не исчезает в его наклонном, элегантном шрифте.

Если честно, она уже прошла половину пути. Ее рука немного слабеет, когда она макает перо в чернила и отвечает.

Верю, что можешь.

Заставляя себя сглотнуть, Гермиона грызет нижнюю губу в ожидании его следующего сообщения. Забава играет на краях ее сознания, но ее полностью перекрывает внезапная волна вожделения. Мерлин, этого человека даже нет здесь, но одно воспоминание о нем заставляет ее сердце биться. Ее сердце сжалось.

Расскажи мне об этом.

Гермиона улыбается странице, крепко сжимая ноги. Но прежде чем она успевает ответить, появляется продолжение.

Я прошу прощения, если это слишком откровенно. Ты можешь сказать мне, чтобы я отвалил.

Из ее горла вырывается смех, разрушая внезапно возникшее напряжение.

Все в порядке. Что ты хочешь знать?

Расскажи мне о своих трусиках.

Почти непроизвольно ее пальцы скользят к подолу платья, немного приподнимая его и задевая тесьму трусиков. Она откладывает перо, чтобы писать по мановению мысли, и расслабляется, прикусив нижнюю губу, когда задевает влажное кружево.

Красное кружево. Стринги.

Блядь.

Она смотрит на пергамент, прикусывая нижнюю губу и проводя пальцами по своим половым губам через ткань. Она не знает, как далеко он готов зайти, но ей отчаянно хочется это узнать. Вместе с ее мыслями перо само собой движется по странице.

Тебе тяжело?

Да. Скажи мне, что ты чувствуешь.

Стон вырывается на свободу, когда она ласкает свой клитор, а кружево задевает чувствительные нервные окончания. Отодвинув ткань, она просунула один палец между складок. Она пытается представить, что это он, его большие пальцы, его уверенное прикосновение.

Туго. Влажно. Она колеблется, неторопливо вводит и выводит палец, затем добавляет еще один. Что бы ты сделал, если бы был здесь?

Это абсурдно, что именно в это превратилась ее ночь, а может, просто неизбежно. Возможно, ей не суждено было ограничиться одной-единственной ночью. Она хочет пригласить его к себе, продолжить все лично, но мысль о том, что он представляет ее себе, почти так же пьянит, как и отрезвляет. Она представляет его в своем воображении, перед глазами мелькают картины тела, которое она хорошо помнит. Его большая рука, обхватившая член, надрачивающая его, пока он думает о ее трусиках.

Она вводит пальцы в себя чуть быстрее, рисуя большим пальцем круги на своем клиторе.

Его ответы приходят быстро, вызывая хныканье на ее губах.

Раздвинь ноги пошире и попробуй себя на вкус.

Хочу трахать тебя руками и языком, пока ты не развалишься на куски.

Зарываться в эту великолепную киску снова и снова, пока ты с криком не кончишь.

Послания отпечатываются у нее перед глазами, пока не исчезают. Она бьется бедрами о собственную руку, веки прикрываются, сердце стучит в бешеном ритме, когда она оказывается близка к оргазму.

Она представляет себе его, воображает его слова, жаждет почувствовать его под собой, на себе, внутри себя.

С мыслью о нем, как он силой врезается в нее, тяжелое дыхание обдает ее кожу, когда он кончает, освобождение обрушивается на нее. Напряжение спадает и разрывается, волны удовольствия проносятся через нее, и крик срывается с губ.

Хриплое дыхание вырывается наружу, ее грудь вздымается от напряжения, и она смотрит на чистый пергамент. На мгновение она только переводит дыхание, пальцы бездействуют, пытаясь провести себя через оргазм, прежде чем медленная, ленивая улыбка расплывается по ее лицу.

Она извлекает пальцы из трусиков, накладывает на себя очищающие чары и приводит платье в порядок. Взяв перо, она дрожащими пальцами делает заметку.

Ты в порядке?

Проходит еще несколько мгновений, прежде чем он отвечает.

Очень хорошо. А ты?

Абсолютно. Как это было?

Невероятно.

Она покраснела при этом слове, и, несмотря на то, что они никогда не прикасались друг к другу, она чувствует себя более удовлетворенной, чем ожидала. Усталость наваливается на нее, и она обнаруживает, что улыбается пергаменту, даже когда веки тяжелеют.

Хорошо.

Я собираюсь немного отдохнуть. Если хочешь, я пришлю тебе сову на этой неделе.

Гермиона прикусывает нижнюю губу, подавляя улыбку, когда сообщение исчезает.

С удовольствием. Спокойной ночи.

Спокойной ночи, Семьдесят третья.

Она усмехается про себя, укладываясь в постель и представляя себе слишком много всего.

========== .: Т р и :. ==========

– Ты будешь рада узнать, – говорит Дафна, забрасывая в рот виноградину, – Паддлмир вчера проиграл. Оливер действительно плохо играл.

Эта мысль не делает ее несчастной, но Гермиона все равно хмурится.

– Я не хотела, чтобы он проиграл, просто у меня нет времени думать о нем.

– Справедливо, – Дафна бросает быстрый взгляд через комнату туда, где Гарри, Невилл и Тео на кухне заняты какой-то карточной игрой. – Кстати говоря, Гарри сказал мне, что у тебя какое-то безумно высокое совпадение в тесте Джорджа. Выкладывай!

Внутренне сокрушаясь по поводу склонности своего ближайшего друга делиться тем, что его не касается, Гермиона отвечает:

– Ничего особенного, правда. Я сейчас ни с кем не хочу встречаться, и, если честно, не уверена, что доверяю цифрам. Как можно знать, что ты совместим с кем-то, если не узнаешь его поближе?

– Ты права, – говорит Дафна, хмыкнув, – но я все же думаю, что в этом есть смысл. Очень многое в том, насколько мы совместимы с кем-то, зависит от наших интересов, ценностей, убеждений. Возможно, у тебя больше общего с этим загадочным парнем, чем ты думаешь. Вы с ним вообще не знакомы?

Она понимает, что колебалась слишком долго, по тому, как ярко загораются глаза Дафны.

– Встречались! – восклицает она, прежде чем Гермиона успевает придумать оправдание. – Расскажи мне о нем все.

– На самом деле нет, – говорит Гермиона, инстинктивно понижая голос, хотя остальные члены их сборища не обращают на нее внимания. – Мы вроде как… встретились чуть больше месяца назад. Но я не знаю, кто он.

– Это даже не имеет смысла.

– Я знаю, что не имеет, – Гермиона вздыхает и делает глубокий глоток вина. – У меня была тяжелая ночь после расставания с Оливером, я написала ему, и он пришел, но мы оба не снимали чары и…

– Мерлин, – шипит Дафна, придвигаясь ближе на диване. – У тебя ведь не было анонимного секса с этим мужчиной.

Она тревожно улыбается, наблюдая, как недоумение Дафны превращается в ухмылку.

– Если честно, мы вполне совместимы в этом аспекте.

– Но ты даже не знаешь, кто он?

Гермиона качает головой.

– Это должно было стать свиданием только на одну ночь. Последнее, что мне нужно, – столкнуться с ним где-нибудь на улице.

Дафна фальшиво улыбается, сияя.

– Я не могу в это поверить. Я обскакала тебя, ведь знала о Гарри все, когда мы начали встречаться. Значит, это была только одна ночь?

– Технически, только одна ночь, – говорит Гермиона, – хотя мы немного переписывались в прошлые выходные.

Она даже не знает, как выразить словами, что это было, а Дафне не нужны все эти гнусные подробности.

С легким визгом Дафна допивает остатки вина и заново наполняет их бокалы.

– И ты собираешься встретиться с ним снова? Выяснить, кто он такой?

– Я не знаю, – со вздохом отвечает Гермиона. – Он не был особенно откровенен в своих намерениях, а мы с Оливером только что расстались…

– Два месяца назад, – возразила Дафна.

– Семь недель назад, – поправляет ее Гермиона, – но дело в том, что я не думаю, что кто-то из нас жаждет чего-то серьезного.

Сузив глаза, Дафна отпила глоток вина.

– Тогда зачем он записался на тест на совместимость, если он не заинтересован в том, чтобы с кем-то встретиться? Особенно с кем-то, с кем у него такая совместимость.

Эта мысль будоражит что-то в глубине ее сознания, и Гермиона ерзает на своем месте.

– Я не знаю. Мы об этом не говорили.

– На твоем месте я бы хотела это выяснить, – с очередным тоскливым вздохом говорит Дафна, опускаясь обратно на диван. – Полагаю, с ним не стоит знакомиться, если он не хочет ни с кем встречаться. У тебя были другие совпадения?

– Не такие, как это, – признает Гермиона. – Следующий самый высокий процент находился в районе сорока. И несколько ближе к двадцати.

Когда она думает об этом, Пятьдесят четвертый кажется еще большей аномалией. Она не может не задаться вопросом, были ли у него еще какие-нибудь совпадения на таком высоком уровне? Если он уже отмахнулся от нее, учитывая ее нерешительность.

– Вау, – говорит Дафна. – Не могу поверить, что вы двое – девяносто шесть процентов, а он не попытался как следует познакомиться с тобой. Он многое теряет.

Гермионе удается улыбнуться, даже когда эта мысль с беспокойством оседает в глубине ее сознания.

– Спасибо, Даф. Я ценю это.

Они на мгновение замолкли, но, несмотря на то, что ей удалось выговориться кому-то, кому она доверяет, она не может избавиться от еще большего количества вопросов, кружащихся в голове. В последний раз она слышала о Пятьдесят четвертом почти неделю назад и уже смирилась с мыслью, что, возможно, ей все-таки будет интересно увидеться с ним снова. Но теперь, столкнувшись с реальностью ситуации, она в этом не уверена.

– Гермиона! – кричит Невилл из кухни, его волосы растрепались, когда он появился в гостиной, – к тебе сова.

Гермиона в замешательстве нахмуривает брови. Большинство знакомых ей людей, которые могли бы послать ей сову, уже в доме Гарри, и…

Маленький свиток пролетает через всю комнату и ложится ей на ладонь, она смотрит на тугой сверток, а сердце подпрыгивает в горле. Она с грохотом ставит бокал вина на стол.

Дафна похлопывает ее по рукаву.

– Открывай!

Пятьдесят четвертый, как наиболее совместимый с ней человек, имеет возможность связаться с ней с помощью совы, ведь она не использовала заклинание отмены. Пульс гулко отдается в ушах, когда она разворачивает письмо. Пергамент покалывает кончики пальцев – заклинание двусторонней связи, как и в прошлый раз.

Мерлин, она даже не может отложить письмо в сторону и открыть его позже, когда здесь Дафна. К счастью, Невилл вернулся к игре.

Чувствуя странную дрожь под ребрами, Гермиона заглядывает в свиток.

Привет, Семьдесят третья,

Как проходит твоя ночь?

Пятьдесят четвертый

Какая-то часть ее бесконечно благодарна за безобидное сообщение, когда Дафна всматривается в послание через плечо Гермионы и насмешливо произносит.

– Как скучно.

– Очень скучно, – размышляет Гермиона, сдерживая улыбку, когда вспоминает, как именно проходили их последние переписки. Перевернув пергамент, она обнаруживает на обороте чистую поверхность, уже пропитанную заклинанием. – У тебя есть перо?

Дафна быстро встает со своего места и через несколько мгновений возвращается с пером и чернильницей.

– Ты не это будешь читать, – говорит Гермиона, обмакивая перо в чернила и записывая ответ.

Выпиваю с друзьями. Что ты делаешь?

Мгновением позже он отвечает.

Извини, что прервал. Затем, прежде чем сообщение успевает исчезнуть, он пишет снова. Гуляю с другом. Деловая встреча затянулась и перетекла в пьянку.

Она не обращает внимания на волнение в животе, представляя, что у него за друг. Но он не стал бы писать ей, находясь с кем-то другим, кто ему интересен… она надеется. Вместо этого она пытается представить его в одном из тускло освещенных клубов Лондона, с распущенным галстуком и взъерошенными волосами, потягивающим выдержанный огневиски.

Почему-то мысль о том, что он отправил ей сообщение, находясь с кем-то другим, вызывает у нее чувство тревоги, которое она не может унять. Возможно, это из-за мысли о том, что кто-то посторонний знает об их разговоре.

Она бросает взгляд на Дафну, понимая, что с ее стороны происходит то же самое.

Ты не мешаешь. Мы просто в гостях, пока парни напиваются. Надеюсь, твоя встреча прошла хорошо.

Достаточно хорошо. Парни, да? Похоже, вечеринка удалась.

Гермиона хмыкнула, не обращая внимания на пристальное внимание Дафны, снова макая перо в чернила. Вряд ли это вечеринка.

Она хочет знать, почему он прислал ей сову, в то время как последнюю неделю молчал.

Ты снова в моей голове.

Послание достаточно прямое, чтобы удивить ее, и она гримасничает, поворачивая пергамент к Дафне. Ее подруга издает тихий визг.

– Пригласи его! – восклицает она. – Ты же знаешь, эти трое будут играть еще долго.

Прикусив нижнюю губу, Гермиона обдумывает эту мысль. Если честно, она хотела увидеть его снова с тех самых выходных. И даже больше.

Но она не знает, как быть с тем, что они до сих пор не знают, кто на самом деле на той стороне пергамента. Ей интересно, хочет ли он это узнать.

Послание давно исчезло с пергамента, и она выдохнула.

– Я даже не знаю, кто он, Дафна, – вздыхает она, – и теперь мне кажется странным узнать это. Что, если он тот, кого я знала и ненавидела в Хогвартсе?

Голос Дафны удивительно мягок.

– Тогда не лучше ли тебе узнать это сейчас, пока ты к нему не привязалась? Даже если это так, мы все выросли, не так ли?

Конечно, в ее словах есть смысл. И Гарри, и Невилл встречаются с бывшими слизеринцами, людьми, с которыми они никогда не ладили в школе, и это дает ей хоть какую-то надежду. Но все же она не может избавиться от меланхолии.

– Хорошо, – говорит Гермиона, опускаясь на диван. – Я выясню, кто он. И мы продолжим.

Если бы она была заинтересована в том, чтобы действительно встречаться с этим человеком, ситуация могла бы стать иной. Но сейчас ей это не нужно, и, возможно, пока что для нее это лишь небольшое развлечение.

Поднеся пергамент ближе, она глубоко вздохнула, храбрясь. На этот раз она не обращает внимания на Дафну, с затаенным дыханием наблюдающую за перепиской.

Я скоро пойду домой. Если хочешь, приходи, когда закончишь.

Какая-то ее часть задается вопросом, что за бизнес он ведет. Наверное, из тех, что проводят деловые встречи поздно в пятницу в баре.

Я закончил.

Смех срывается с ее губ, и Дафна сильно толкает ее в плечо.

Не оставляй своего друга из-за меня.

С ним все будет в порядке, поверь мне.

Нервы у нее сдают, и она делает глоток вина. Одно дело – пригласить его один раз, но второй раз – это как переступить черту, от которой нет возврата.

– Хорошо, – говорит Гермиона, выпуская долгий выдох. Зеленые глаза Дафны останавливаются на ней, брови выжидающе приподнимаются. – Хорошо.

Я допью и отправлюсь домой. Через полчаса?

Отлично.

– Пей, – говорит Дафна после того, как последнее сообщение исчезает. Затем она громко вздыхает. – И ради всего святого, насладись этим вечером.

– Обязательно, – говорит Гермиона, глотая последний глоток вина. – Обещаю.

Затем она проскальзывает на кухню, чтобы попрощаться с остальными, стараясь выглядеть как можно более непринужденной.

***

Ровно через полчаса после их последнего разговора приходит Пятьдесят четвертый, опираясь на дверную раму и заглядывая в ее квартиру. Он так же зачарован, как и в прошлый раз, как и она, и на мгновение Гермиона не может понять, испытывает ли она облегчение или разочарование от этого постоянства.

– Привет, – говорит она, отходя от двери, – заходи.

– Привет и тебе, – говорит он в ответ, обхватывая ее рукой и притягивая к себе, чтобы коснуться губами ее виска. – Я не был уверен, что мы продолжим наше общение.

Под этим, как она предполагает, он подразумевает тот факт, что они спят вместе, не зная, кто из них кто.

– Я тоже не думала, – признается она, отстраняясь от него. В этой ситуации есть что-то почти сюрреалистическое, и на мгновение она пытается уловить трещину в его чарах, прежде чем ее мысли уносятся прочь. – Теперь кажется странным узнать, кто ты.

Она уловила вспышку веселья, прежде чем ее мысли переключились на другое.

– Потому что ты боишься, что я тебе не понравлюсь, если ты узнаешь правду.

– Это говорит о том, что мы действительно знаем друг друга?

Он пожимает плечами, складывая руки, прислонившись к стене.

– Мы примерно одного возраста, так что, возможно, мы вместе учились в школе.

Она замечает, что он не говорит о Хогвартсе или другой школе. Не исключено, что он мог учиться в Дурмстранге, но, судя по тому, как он сформулировал эту мысль речь идет именно о Хогвартсе.

– Хорошо, – вздохнула она, – допустим, мы действительно знали друг друга в школе. Что из этого следует?

Он понижает голос.

– Не знаю, Семьдесят третья. Наверное, это зависит от тебя.

Она не знает, что на это ответить, в голове не осталось ничего, кроме одной настойчивой мысли. Конечно, есть вероятность, что они не ладили в Хогвартсе. Что они могли учиться в конкурирующих факультетах или сражаться по разные стороны войны.

Последняя мысль вызывает у нее комок в горле, который не может сглотнуть. Возможно, именно поэтому она так не решалась узнать, кто он такой.

Вспоминая слова Дафны о том, что лучше узнать сейчас, чем потом, она только холодеет.

– А если мне это понравится? – спрашивает она, делая шаг ближе. Она скользит пальцами по гладкой ткани его рубашки, несколько верхних пуговиц которой уже расстегнуты. – Пока еще не знаю.

Он тихонько смеется.

– Если это тебе поможет, я не стану возражать.

Может быть, на нее повлияло вино, а может быть, что-то другое – пьянящее, теплое и ободряющее – потому что она поднимается на носочки и целует его в подбородок.

– Хорошо.

Из его рта вылетает низкий стон, и она чувствует его вибрацию на своей коже.

– Я должен предположить, – говорит он, – учитывая характер наших встреч, что ты не заинтересована в чем-то серьезном.

Это еще один аспект ситуации, который она не знала, как затронуть. Да и стоит ли затрагивать?

– Я недавно вышла из длительных отношений, – признается она. – И сейчас я не знаю точно, чего хочу.

Он прижимается губами к ее щеке, подбородку, рту, и его небольшая щетина легко царапает ее кожу.

– Если ты хочешь непринужденности, мы можем сделать это непринужденно.

– Ты очень легко к этому относишься, не так ли? – спрашивает она, веки трепещут от его осторожных ласк. Она придвигается к нему, ощущая манящую твердость его тела.

Проводя зубами по ее ключице, он отвечает:

– Я давно научился не воспринимать некоторые вещи слишком серьезно. Если это то, чего ты хочешь, если это подходит нам обоим, то я не против.

Поразительно, насколько более комфортно она чувствует себя с ним по сравнению с прошлым разом. Как будто она знает его лучше, чем он есть на самом деле. Мерлин, она ведь даже не знает его имени.

– Как прошла твоя деловая встреча? – говорит она, слова вырываются изо рта сами собой. – Продуктивно?

Он колеблется, отступая назад, чтобы встретиться с ней взглядом. На мгновение она погружается в их постоянно меняющийся цвет, прежде чем потерять сосредоточенность.

– Было достаточно продуктивно, да. Мой деловой партнер – старый друг.

Она хочет спросить больше, узнать, каким бизнесом он занимается.

Его рука снова скользит к ее волосам, а подушечка большого пальца касается ее скулы. Ей интересно, что он чувствует, что видит. Интересуется ли он тем, кто она такая так же, как и она им.

Или он просто готов согласиться на очередной секс.

– Ты хорошо провела вечер с друзьями? – спрашивает он, и в его словах достаточно искренности, чтобы она почувствовала мелькнувшее сомнение.

– Да, – признается она. – Иногда трудно собрать всех нас вместе.

– Я знаю, как это бывает, – пробормотал он, накручивая прядь ее волос на палец. – Большинство моих близких друзей сейчас состоят в отношениях.

– То же самое, – шепчет она, склоняя щеку к его мимолетному прикосновению. – Хочешь выпить?

– Конечно.

Проходя вглубь кухни, она наблюдает за его действиями, за тем, как он движется за ней, разглядывая фотографии на полке. Чары гарантируют, что он не увидит ничего приметного, но все же ей интересно, что он ищет.

– У меня есть виски, – говорит она, протягивая руку к шкафу, и у нее перехватывает дыхание, когда он обхватывает ее сзади. Его ладонь скользит по ее животу, а его грудь встречается с ее спиной.

– Виски – это хорошо, – говорит он, зацепив зубами мочку ее уха. – Если хочешь.

Низкий стон срывается с ее губ, когда она снова прижимается к нему, чувствуя его возбуждение своей задницей. Дыхание заметно учащается.

– Я не против.

Пятьдесят четвертый обходит ее и берет два стакана из буфета, когда его другая рука тянется к застежке ее джинсов.