Текст книги "Космические колонисты (СИ)"

Автор книги: Ilya Tovarish

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Кто здесь идеалист?

– Ии-иу-ху-у! – весело кричала Фрея, выпрыгнув из самолёта и стремительно падая камнем вниз. Она и не думала, что ей ещё когда-нибудь доведётся испытать это волнующее чувство свободного падения, видеть перед собой стремительно и неотвратимо приближающуюся землю, с тем чтобы шмякнуться в лепёшку или всё же успеть раскрыть парашют. Особенно приятно было осознавать полезность сего действия в данный момент для дела освобождения труда, а не просто потехи ради.

Шум рассекаемого воздуха заглушал для неё грохот сражения. Товарищи уже давно раскрыли парашюты и замедлились, а любительница экстрима всё стремительно летела вниз, её надпочечники и некоторые нейроны продолговатого мозга секретировали так обожаемый ею адреналин.

В эфире послышались злобные матюки от Демина, капитана и других товарищей, беспокоящихся за безбашенную подругу. Только когда до крыши ближайшего кирпичного здания оставались пара десятков метров, Фрея, наконец, быстрым движением раскрыла парашют.

– Ёбнутая! – выругался в эфире доселе, казалось бы, культурный и интеллигентный Демин, – Тебе лечиться надо!

– А нефиг на меня смотреть! – возразила Фрея.

Парашют был планирующим, то есть, кайт, мягкое тканевое оболочковое крыло, надувающееся через воздухозаборники набегающим воздухом. Подъёмная сила создаётся благодаря обтеканию профиля крыла встречным воздушным потоком.

Энергия вертикального падения была преобразована в быстрый горизонтальный полёт.

Мимо стремительно проносились одна за другой крыши зданий с дымоходами, окнами и балконами. Кое-где были установлены огневые точки зенитных орудий. Туземцы, заметив её, недоумённо наблюдали. Наверное размышляли: а не грохнуть ли?

Но она, включив встроенный громкоговоритель на полную мощность, кричала:

– Мы свои, если что! Прилетели вам помочь! Про Демина слыхали? Наш товарищ! – электронный переводчик автоматически переводил на понятный для туземцев язык.

Но не на всех действовали такие уговоры. Многие, вскинув винтовки, открыли огонь. Некоторые даже попадали. Пули отскакивали от брони, но всё равно было неприятно.

– Эй, мы вам помочь прилетели, а вы что?! – возмутилась инопланетянка, – Фу так делать!

Она могла летать ещё очень долго, конструкция парашюта этому способствовала, но миссия не в этом заключалась.

Диверсантка приземлилась на крышу одного из зданий, сразу же отцепила парашют быстрым движением.

Оценила обстановку: непосредственно сам бой идёт в нескольких кварталов отсюда.

Не обращая внимание на пули, начала спуск вниз: спрыгнув, зацепилась за балкон здания напротив, затем, отпустив, опустилась на балкон ниже, и вскоре спрыгнула на брусчатку дороги.

Это был самый центр, элитный район города.

Перед ней стояли туземные солдаты с винтовками.

– Привет – растерянно сказала она, – Я свой! Мы-миротворцы, и мы прибыли, чтобы остановить кровопролитие.

Солдаты сперва недоумённо разглядывали её. Затем один из них, с некоторыми знаками отличия, крикнул:

– Брешет! Валите демона! – при этом сам выкинул винтовку и сразу же выстрелил. Пуля, ударившись о броню инопланетянки, отскочила.

Инопланетянка при этом подняла руку – и из раскрытой ладони показалась короткая вспышка, затем ослепительно сверкнула молния, поразив доблестного вояку, при этом громыхнуло. Туземцы выглядели изумлёнными, хотя, впрочем, от демона из преисподни они ожидали чего-то подобного.

Вояка вскрикнул, поёжился, затем возмущённо сказал:

– Ау!

– Потому что нельзя! – строго пояснила Фрея, погрозив пальцем, – Нельзя стрелять в хороших людей!

Но туземец не внял наставлению:

– Эй, что встали?! – возмущённо обратился он к солдатам, – За веру, императора и отечество! Защитим Родную Землю от нечисти! – при этом злобно тыкнул уже разряженной однозарядной винтовкой в пришельца.

Солдаты доселе всё ещё мешкались, но эта короткая речь пробудила праведный духоскрепный гнев в их глазах.

– Нет! Нет! – кричала Фрея, видя, как солдаты уже дёрнулись, – Нельзя! Фу! Фу! – но те так и не вняли: вскинули винтовки и открыли огонь.

Фрея, пригнувшись и прикрывая голову рукой, пока об неё ударялись пули, забежала в позади стоящее здание, выломав дверь. Оказавшись под защитой стен, сняла со спины ружьё с полным магазином «лещей»

Разбила бронированным кулаком стекло окна. Доблестные солдаты Империи перезаряжались всего за секунду, и уже снова были готовы стрелять. Инопланетянка, лишь немного показавшись из-за укрытия, отправила «леща» первому солдату, кой уже успел на неё нацелиться. Получив сильнейший удар, тот отлетел и упал на землю.

Солдаты стреляли в неё, но пули отскакивали от брони. Зато её «лещи» валили туземцев одного за другим.

Когда большая часть этого отряда была уложена, инопланетянка, повесив обратно ружьё, вышла и оставшихся принялась разить молниями.

Дольше всех держался тот самый заводила, кой сподвиг соратников атаковать пришельца.

– За импера-а-а-то-ра-а…

– Да угомонись ты, самодержавник чёртов! – Фрея всё шарахала и шарахала его электрическими разрядами, а тот всё никак не успокаивался. Только когда он уже лежал почти без сознания, Фрея, наконец, смогла отправиться дальше, кинув напоследок:

– Полежите, отдохните.

Она бежала, в стиле паркура преодолевая различные препятствия. Иногда ей приходилось отбиваться от доблестных защитников столицы, потому как уговоры не очень-то действовали.

Товарищи к этому времени уже сели и также двигались в сторону нападающих, попутно отбиваясь от тех, кому они, вообще-то, прилетели помогать.

Фрея продвинулась дальше всех.

Оне бежала по узкой дороге, когда впереди, из-за здания, показался вертолёт с эмблемой черепа на борту. Женщина не представляла, как агитировать вертолёт, находящийся в воздухе, при том, что она на земле, поэтому, для начала, решила привлечь внимание: подпрыгнула, размахивая руками.

Инопланетянка побледнела, когда заметила, что крупнокалиберный пулемёт нацелился на неё.

Она стремительно отпрыгивала в сторону, когда по ней был открыт огонь. Бронебойные пули крошили брусчатку дороги, стены и всё вокруг, поднимая пыль, но женщина успела вломиться в дверь ближайшего здания. Кирпичные стены осыпались мелкой крошкой под обстрелом.

Прекрасно. То, что защитники столицы не поняли, что им хотят помочь, это ладно: пришельцы слишком похожи не захватчиков; но и «братья», почему-то, мигом сообразили, что им собираются помешать, и сходу открыли огонь… Великолепно просто!

Фрея подключилась к радиоэфиру и предупредила товарищей:

– Они нас раскусили! Меня атаковала ихняя вертушка! Будьте осторожны!

– Ой… Ты случайно не про ту, что я только что подстрелил? – стоя на крыше высокого здания, держа в руках свою крупнокалиберную винтовку и созерцая падение дымящегося вертолёта, виновато спросил Говрино непотребными звуками родного языка. Его слова автоматически переводились на эсперанто для землян.

– Как, уже? – удивилась Фрея, – Молодец! Люблю тебя! Шью воздушный поцелуй: цмок – судя по звуку, она поцеловала микрофон.

– Бе… – скривился ящер, – Надеюсь, товарищеский…

Фрея двигалась дальше, теперь поосторожнее.

Впереди показались наскоро сооружённые баррикады и укрывающиеся за ними защитники столицы, имевшие небольшие орудия.

Инопланетянка подбежала к ним и спросила:

– Что там у вас?

Солдаты недоумённо на неё смотрели. Не дожидаясь ответа, выглянула из-за баррикады.

На них двигалась хорошо бронированная боевая машина на гусеничном ходу, вооружённая автоматической пушкой в башне, а за ней продвигались доблестные «братья»

Стоило только инопланетянке показаться, как по ней тут же была дана очередь из пушки. Та, к счастью, успела укрыться за баррикадой, которая под огнём понемногу разлеталась в пыль.

Туземные орудия, очевидно, броню сей адской машины не пробивали.

Машина продолжала движение и уже передним краем гусениц заехала на баррикаду, сминая её.

– Закройте глаза и уши! – крикнула Фрея защитникам столицы, затем, сняв с себя две светошумовые гранаты, поднялась и кинула их с боков от адской машины.

Ослепительна вспышка, на некоторое время лишающая зрения, и невыносимый шум, выводящий из строя уши и дезориентирующий, поразили нападающих.

Затем, в один прыжок, усиленный силовым экзоскелетом, она оказалась на корпусе бронемашины, сразу же переместилась на башню, попыталась открыть люк, но тот не поддавался. Нападающие предусмотрели этот момент, потому как туземцы тоже были не прочь лазить по машинам. Нисколько не мешакаясь, инопланетянка достала нож, который, в отличие от прочего снаряжения пришельцев, был сделан ещё на далёкой Земле почти тысячу триста лет назад в горниле бездушной плановой экономики, и посему обладал запредельной прочностью; вставила его в щель люка, ударила по рукояти, чтоб вошёл поглубже, и, используя сверхпрочное лезвия как рычаг, топнула по рукояти ногой – люк со звоном сломавшегося замка приоткрылся. Инопланетянка, одной рукой отворив люк, второй закинула в машину шашку со слезоточивым газом, сразу же закрыла.

Всё ещё стоя на машине, принялась угощать ещё дезориентированных «братьев» «лучами добра» – то есть, электрическими разрядами, бегущими по создаваемыми лазером плазменному каналу, что выглядело очень эффектно – как грозовой маг из какой-нибудь фэнтезийной компьютерной игры.

Снизу постучались – она стояла прямо на люке. Любезно открыв его, она вытащила из машины ослеплённого слезоточивым газом матерящегося вояку. Спустив на землю, шарахнула напоследок молнией на всякий случай. Так же поступила с остальным экипажем.

Но из-за угла показались ещё «братья», и инопланетянка, взявшись за ружьё, отстреливалась от них, прикрываясь за машиной, потому как «ману» – то бишь электрический заряд надо экономить.

Показалась ещё одна бронемашина. Инопланетянка выругалась. Пока пушка не успела на неё нацелиться, кинула светошумовую гранату. Когда та сработала, стремительно, используя силу экзоскелета, добралась до машины, уже проверенным способов вскрыла её, как консервную банку, закинула внутрь шашку со слезоточивым газом. Затем, взявшись за ружьё, раздавала «лещей» дальним агрессорам, после чего, спрыгнув, кулаками и нехитрыми борцовскими приёмами уложила ближних.

Уже успела выдохнуться, тяжело дышала. Но была вполне довольна поделанной работой: защитники столицы, должно быть, очень благодарны.

И тут ей прилетела пуля в затылок, и, ударившись о шлем, отскочила. Фрея обернулась и увидела то самого заводилу, перезаряжающего винтовку.

– Мронарфэдлцы не сдаются! – гордо кричал он, – Возвращайся в ад, нечисть!

– Охренел?! – возмутилась Фрея.

Заводила увлёк за собой ещё несколько солдат. Пришлось их всех инопланетянке успокаивать, снова.

Товарищи тем временем тоже по городу не праздно шатались: капитан, вооружённый ручной акустической пушкой в дополнение к лазерным тайзерам, узконаправленным невыносимым шумом заставлял разбегаться агрессоров; Тышундук, вооружённый ручным узконаправленным микроволновыми излучателем, также заставлял бывших соратников с криком разбегаться; остальные разили агрессоров слезоточивым газом, «лещами» и в рукопашную, а земляне и Юлюнь ещё и молниями.

С броневиками разбирались проверенным безбашенной блондинкой способом, вскрывая как консервы и выводя из строя экипаж слезоточивым газом.

Когда капитан в очередной раз попытался связаться с Эдуардом через рацию, то, наконец, услышал:

– Эй, вы что, здесь, что ли?!

– Да, мы здесь, долбоёб! – рявкнул капитан, – Видишь меня на ноосфере? Я иду к тебе, иди навстречу, поболтать надо.

На дисплее, что был на рукаве скафандра, а теперь на рукаве бронекостюма, отображалась ноосфера, где отображалась отметка направления местоположения товарища.

Отбиваясь от агрессоров акустической пушкой, молниями и врукопашную, совместно с товарищами, капитан продвигался вперёд.

Пацифистский десант, похоже, побеждал, переломив ход сражения. Разящие молниями пришельцы не добавляли боевого духу противнику, а обороняющимся, судя по всему, ещё как добавляли.

Эдуард и капитан встретились на одной из узких улочек этого уютного квартала города, несколько, правда, подпорченного битвой. Подойдя быстрым шагом к капитану, Эдуард, сняв шлем, раздражённо возмущался:

– Санёк, вы что? Нам необходимо обезопасить себя, как минимум, установить здесь менее агрессивное правительство, а вы всё испортили, идеалисты безмозглые! И кстати-сам ты долбоёб!

Капитан тем временем тоже снял шлем, затем, осмотревшись, заметил какое-то заведение, вроде кабака, и, жестом пригласив товарища, направился туда.

В заведении были деревянные низкие и на вид очень крепкие столы, стулья и табуреты. Но потолок достаточно высокий, чтобы великаны-пришельцы смогли выпрямиться в полный рост.

– Присаживайся, что ли – сказал капитан, и сам сел за стол на табурет возле самой стены, облокотившись на стену и вытянув ноги. Шлем положил на стол, достал флягу, сделал глоток. Эдуард сел напротив, тоже на табурете, облокотившись на стену и вытянув ноги, тоже достал флягу и сделал глоток. Капитан тем временем заговорил:

– Вот ты говоришь, что мы идеалисты. А знаешь ли ты, что такое идеализм?

– Идеализм, ну… Когда не реалистично смотришь на мир, идеализируешь всё…

Капитан разочарованно мотнул головой и пояснил:

– Идеализм – это философская концепция, в которой постулируется, что сознание первично по отношению к материи.

Эдуард понимаючи покачал головой.

Капитан продолжил:

– То есть, в соответствии с идеализмом, грубо говоря, главное – это идеи, мысли, характеры, то есть – сознание, все же прочие, объективные обстоятельства – это так, фон…

– Для философствования, конечно же, самое время… – саркастично подметил Эдуард.

– Да – серьёзно согласился капитан, – Так что, мы похожи на идеалистов? – спросил он.

– Ну да. Вы игнорируете то, что туземцы иной формы жизни, а значит, они будут стремиться нас уничтожить.

– И кто здесь идеалист?! – удивился капитан, разведя руками.

Эдуард пояснил:

– Мы не можем питаться одной пищей, и будет борьба за жизненное пространство.

– Может и будет – согласился капитан, – А может и нет. Это знаешь, от чего зависит? От материальных условий, внезапно! В противоположность идеалистической философии есть философия материалистическая. То есть, материя первична по отношению к сознанию. Сознание всего лишь феномен материи. Под материей, как ты понимаешь, подразумеваются любые объективные обстоятельства. У всего есть причина. И, таким образом, даже свободы воли не существует: мы все всего лишь биороботы с программами поведения, которые меняются в зависимости от объективных обстоятельств. Свобода выбора – иллюзия. Может, не очень радужная картина мира, но в неё, так уж вышло, идеально вписываются все научные данные. В отличие от идеализма, в ней нет места никакой мистики, никаким духам, никакому богу или богам, разве что тоже порождённых материей…

Эдуард понимаючи покачал головой.

– Может быть, стоит взглянуть на всю эту ситуацию с позиции материализма, как думаешь? – продолжил капитан, – Что мы имеем? Огромная планета, места и ресурсов хватает. На островах поселились пришельцы, основали государство, даже два. Коренные аборигены обладают некой особенностью, из-за чего невозможно питаться одной и той же пищей с пришельцами. Ну, и что? Что пошло не так?

– Ну… Инстинктивная неприязнь к чужим…

– Не знаю, как у туземцев, а у людей нет инстинктов. И это всё ещё идеалистический ответ. Объяснение через сознание без обозначения причин. А может быть, для этого есть какие-то материальные предпосылки? Подумай, какие объективные обстоятельства могли к этому привести?

– Ну вот именно это – пища разная. Поэтому в долгосрочной перспективе стороны не видят способа мирно уживаться.

– У разных землян тоже бывает несовместимый рацион: у кого аллергия, у кого диабет, у кого непереносимость лактозы. К тому же, северяне вполне себе уживаются, даже несмотря на то, что они беднее, и у них большая часть года зима. Так в чём же проблема? На объективные обстоятельства смотри. Почему стороны не видят способа мирно уживаться?

– Ну… Король что-то такое говорил о том, что не хватает ресурсов и жизненного пространства, перенаселение намечается, и поэтому нужна экспансия…

– Вот, уже лучше – капитан одобрительно кивнул, – Однако же площадь поверхности Евы – двадцать миллиардов сорок миллионов квадратных километров, при этом суши половина этой площади, и она намного богаче всеми полезными ископаемыми, чем Матушка-Земля, включая нефть и редкие элементы. Климат, конечно, сухой, но у водоёмов с этим проблем нет, а с развитием технологий воду можно добывать скважинами из больших глубин, а ещё использовать циклично. На Земле же так делали уже столетие. Да пусть сюда явятся ещё сто тысяч цивилизаций со всей галактики, а лучше и из других, как по мне, места всем хватит! Наша Земля несравненно беднее, а как мы там жили? Ещё и космос осваивали. Притом народу на квадратный метр страшно подумать сколько. Так тогда почему им всё-таки нужна экспансия? Почему не хватает ресурсов?

– Да не знаю! Может быть и те, и другие просто боятся чужаков, только и всего! Вот и пытаются бить на упреждение…

– Эдуард, блять! – капитан стукнул кулаком по столу.

– Ладно, ладно! Я понял: материализм – наше всё. Почему же не хватает ресурсов… Может, не рационально используют?

– Да, скорее всего – кивнул капитан, – Подумай. Они сами об этом говорили. Откуда необходимость в так называемой экспансии?

– С экономикой что-то не то?

– Что именно?

– Да не знаю я! Может, кто-то там у них хапает себе слишком много!

– Наконец-то правильный ответ – капитан облегчённо вздохнул, – И это материалистический ответ. Что ты так долго не мог допереть? Там эксплуататорское общество, очевидно же! Одни во дворцах жируют, а большинство существуют в халупах и батрачат с утра до ночи! Как ты мог этого не заметить?!

– Ну не то, чтобы я этого совсем не заметил, просто неужели это настолько важно? Разве это не естественный этап развития цивилизации?

– Естественный-то он, конечно, естественный, прямо как каннибализм, убийства на почве ревности или ксенофобии, болезни, детская смертность, загаживание природы и прочие замечательные органик-натуральные без ГМО вещи… Важно ли это? Ну, как тебе сказать… Наша цивилизация из-за это не досчиталась, по меньшей мере, много сотен миллионов замечательных людей, погибших в войнах; просто убитых; самовыпилившихся, не вписавшись в рынок или спятивших на работе; умерших от болезней или травм, вовремя не получив адекватной помощи; погибших из-за экономии на безопасности; откинувшихся от недоедания или от переработки. Неизвестно, сколько сотен лет развития мы потеряли. Неизвестно, сколько природных ресурсов было израсходовано впустую. Неизвестно, сколько прекраснейших продуктов труда было уничтожено из-за того, что у нуждающихся не было денег, чтобы купить их. Всё приносилось в жертву священной частной собственности, она превыше всего. Мы стали забывать на чём стоит наше благополучие. Сперва пандемия, экономические кризисы один хуже другого, экологические катастрофы одна за другой и, наконец, войны одна кровопролитнее другой – и до самых упоротых начало доходить, что только глобальная плановая экономика способна противостоять подобным угрозам, а ещё прекратить ежедневный выброс тысяч тон мусора и чудовищный перерасход ресурсов; и только уничтожение частной собственности открывает дорогу к звёздам. Возможно, в последний момент спохватились, ещё немного – и человечество вымерло бы, как тупиковая ветка эволюции.

Эдуард крепко задумался, почесал репу.

– Хорошо – сказал он, – Но чем лучше нынешнее правительство империи?

– Не знаю, может, и ничем – отвечал капитан, – Видно будет. Есть у нас план на этот счёт.

– Что, свергать будите?

– Мы? Нет, мы никого свергать не будем – с хитрой ухмылкой заверил капитан.

– Ладно. А чем тогда так плохи «Братья»? С чего ты их назвал фашистами?

– Порото-фашистами – поправил капитан, – Большая разница. Это чёткий научный термин. Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических элементов финансового капитала. Финансовый капитал – это срощенный банковский капитал с промышленным, что является основным признаком империализма. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть к другим народам. В Королевстве, вроде как, всё ещё сохраняются какие-то элементы демократии, но и нехорошие тенденции наблюдаются. Из-за закономерного, в силу развития и расширения, падения нормы прибыли крупной буржуазии со временем присваивать себе часть неоплаченного труда становится всё сложнее, а черни свойственно бороться за свои права: образовывать профсоюзы, устраивать забастовки. В таких условиях возникает идеология единения буржуазии и рабочего класса, или вовсе отрицание существования классов как таковых. Отсюда и название – солидаризм, или по-итальянски – fascismo, от fascio – пучок, связка, объединение. Все стрелки переводятся на внешнего врага, в данном случае пропаганда раздувает угрозу со стороны аборигенов. Ничто так не объединяет, как опасность. Шовинизм – следствие кризиса капитализма, в таких условиях просто жизненно необходим враг, которого можно грабить. Капитализм не способен существовать как замкнутая система, ему необходимо поступление ресурсов извне. То, что они называют экспансией – на деле банальный грабёж, в лучшем случае за счёт неэквивалентного обмена, а в худшем самый прямой; и захват бесплатной рабочей силы. Всё это под разговоры о патриотизме, великой истории, сильном лидере и, конечно же, под повсеместное насаждение религиозного мракобесия. С противоположной стороны, у аборигенов, происходят аналогичные процессы, что неудивительно. Что та секта империи, что это «братство» – цепные псы крупного капитала. Конечно, у «братьев» вроде как ещё не зоологическая ненависть к местному народу, а пока только лёгкая неприязнь, потому и «прото-фашисты»

Эдуард снова задумался, почесал репу, затем спросил:

– В Королевстве же вроде как независимые СМИ, какая там пропаганда?

– Ага. Всё у них, блять, независимое – заметил капитан, – И существует на пожертвования неравнодушных граждан. И провластные, и оппозиционные, и религиозные, и научно-популярные. Вот только по некоторым вопросам у них у всех трогательное взаимопонимание. Не ознакомился мельком с ихней повесткой? Надо постараться, чтобы найти упоминание коренных туземцев или северян хотя бы в нейтральном свете.

– Разве? Не знал. Король мне показался довольно миролюбивым.

– С каких это пор стало можно верить политикам? Но, в любом случае, каким бы он не был на самом деле добрым – правит не он, правит господствующий класс. Он – всего лишь компромиссная фигура между различными олигархическими кланами, призванный блюсти их общие интересы.

Эдуард какое-то время задумчиво сидел.

– А что делать, чтобы обезопасить себя от угрозы уничтожения со стороны «правых»? – спросил он, – Ведь в случае какой-то глобальной катастрофы, например, пространства и ресурсов станет сильно меньше…

– Развивать науку и технику, вот что – ответил капитан, – Научно-технический прогресс – наше всё.

Тем временем остальные земляне из пацифистского десанта тоже вели разъяснительную работу с голубого заблуждающимися, по их мнению, теми ещё одиннадцатью товарищами, что прибыли с «братьями» свергать имперское правительство.

В то же самое время показался главный заводила «братьев» – Бгэвонт. Он и не думал скрываться. Как стало понятно, что план захвата столицы провалился, он сам вышел к беспощадным пацифистам.

– Вы совершаете огромную ошибку! – с видом преисполненного глубокими познаниями мудреца сказал он встреченным бывшим троим соратникам.

– О, привет – сказала Юлюнь.

– Привет – сказал Тышундук.

– Привет – присоединился Ймкарзго.

– И вам привет, друзья… – с акцентом на последнее слово произнёс чёрный зверолюд.

– Да-да, привет-привет – присоединился Ахрамей, – Кстати, ты арестован, дружок-пирожок – сказал он.

– С чего бы это?

– За разжигание межформожизненной розни – выговаривание сего далось Ахрамею с трудом, но он справился.

Сражённые беспощадными пацифистами вояки понемногу приходили в себя. Многие из них получили серьёзные травмы: кто неудачно упал, сломав или вывихнув себе что-то, получив ушиб или черепно-мозговую травму. Некоторые туземцы же лишились глаза неудачно прилетевшим «лещом», потому как глаза у них большие, а быстро отвернуть голову они не могут в силу особенностей телосложения.

– Мы готовы починить пострадавших с помощью 3D-принтера – уверенно заявил Демин, глядя на одного такого одноглазого, обращаясь к стоящем рядом одному из десантировавшихся с ними туземцев.

– Зачем? – недоумённо спросил туземец.

– В смысле? – недоумевал землянин, – Для полной комплектации, так сказать…

– Это понятно – отвечал туземец, – Просто в этом нет необходимости. Где-то через год глаз должен отрасти новый, при хорошем питании…

– В смысле? – недоумевал землянин.

Так было совершено очередное открытие в области биологии здешней фауны: оказывается, крупные животные имеют феноменальную способность к регенерации – даже сложные части тела через какое-то время вновь отрастают при хорошем питании. На Земле известно только одно позвоночное с подобным свойством – Аксолотль. Учёным предстоит много работы по изучению сего феномена, чтобы с помощью генной инженерии аналогичным образом модифицировать и пришельцев. Проблема сия так и не была решена, поскольку при включении механизмов регенерации резко возрастает вероятность онкологии. Интересно, каким образом это работает у здешней фауны.

К пацифистам подошли несколько туземцев и заявили, что император желает побеседовать с главным из них, призвали его идти с ними. Вызвался капитан. Он, конечно, не был главным, поскольку в коммунистическом обществе отсутствует иерархия, но специально подготовился для ведения важных переговоров.

Император стоял в окружении знати и доблестных бойцов личной гвардии на площади в центре столицы. Сюда разрушения от битвы не добрались, посему всё выглядело презентабельным.

Капитан направился к нему. Тот, заметив достопочтенного пришельца, тоже пошёл навстречу. Многочисленная свита поплелась за ним, а солдаты с уверенным видом глядели по сторонам и, судя по их грозному виду, готовые пресечь любую провокацию.

– Здравы будьте, господин пришелец из космоса – с непревзойдённым императорским достоинством сходу начал монарх. Ростом он был, как это водится среди местного люда, меньше метра, но при этом он умудрялся смотреть на всех, в том числе пришельцев-великанов, как на жалких букашек недостойных внимания.

– И вам здоровья, всемилостивейший государь – приветствовал того пришелец, очень сильно не привыкший к официозу.

– Премного благодарю вас за помощь в нашей защите, возможно, без вас мы бы не справились, что-то в этот раз враги слишком сильными оказались – поблагодарил император.

Капитан кивнул.

– Не могу не спросить: с чего вы вдруг решили нам помочь?

– Очень просто: нам здесь жить, и война нам ни к чему – честно ответил капитан.

– Разумно – согласился монарх, – Жаль, что островитяне не столь миролюбивы…

– Да – согласился капитан.

– Как я могу отблагодарить вас? – спросил монарх, – Просите, что хотите. Если вам здесь жить то, так уж и быть, я дам вам надел. Большой. Вы ни в чём не будите иметь нужды.

– О, премного благодарю! – сказал пришелец, – Нам много не нужно. Можете оставить нам надел благороднейшего Хобарда Аба Джорледа, который нас любезно принял, где мы уже плотно обосновались. Ну, может соседних чуть-чуть. Мы не хотим никому доставлять хлопот. Мы просто хотим спокойно обосноваться на этой замечательной планете. Здесь места всем хватит.

– Превосходно – обрадовался император, – Вы весьма благородны, должен сказать. Могу я и впредь рассчитывать на вашу поддержку?

– Конечно! – заверил капитан.

– Замечательно – отметил монарх, – Тогда надо будет скорее уладить все формальности…

– Да, и нам надо ещё кое-что сделать… – сказал капитан.

Монарх недоумённо на него посмотрел.

– Дело в том, что мы обещали некоторым людям донести их жалобы до вашего величества, чтобы вы премилостиво совершили справедливость…

– Жалоб много, я не могу их все удовлетворить, но, если их доносите лично вы, то я весь во внимании…

– Если кратко – крестьяне жалуются на произвол помещиков.

– А… Пф… – фыркнул император, – Они всегда жалуются. Но ведь кто-то должен обеспечивать государство, которое о них заботится и их защищает? Такая уж их доля. Да, к сожалению, не все дворяне на самом деле достойны сего высокого звания… Ну, Бог всё видит, в будущей жизни всем воздастся по делам их…

– Совершенно с вами согласен! – заверил капитан, – Тем не менее, нам заметили, что в вашем парламенте слишком мало представителей крестьянства, что, по их мнению, досадная несправедливость, и они взяли с меня обещание, что я добьюсь от вашего величества организации собрания с большим представителей всех сословий, дабы были услышаны их жалобы.

– Знаем мы их жалобы… – брезгливо заметил император, – Нечего грязным и необразованным крестьянам делать среди почтенных господ…

Капитан, поддавшись ближе и говоря сильно тише, заверил:

– Слушайте, ваше величество, ну что вы в самом деле, а? Вы думали, что я в самом деле прошу вас слушать какое-то там быдло? Всё, что нужно сделать – это в ближайшее время организовать как бы собрание с как бы большим представительством всех сословий, в том числе как бы крестьян. На котором как бы они все будут услышаны, чтобы все были довольны. Как именно вы это сделаете – нас не касается. Пусть это будет спектакль, если угодно. Это необходимо, чтобы избежать потрясений в ближайшее время. У нас чернь там бунтует, это должно помочь их усмирить…

– Да?

– Клянусь честью дворянина!

– Что ж, это можно…

– Да, и чем быстрее – тем лучше. Лучше уже завтра, и объявить о собрании прямо сейчас, а то чернь подумает, что я их обманул и, боюсь, разгромит там у нас всё…

– С чего бы это она так взбесилась?

– Да это… Решили использовать нас, чтобы это… Не работать! И выбить себе какие-то преференции…

– Обнаглели… Ну что ж, так быть. И я тогда отправлю ещё с вами отряд добрых солдат.

– О, премного благодарю!

Император с непревзойдённым, опять же, царственным достоинством возвращался к своей свите.

Товарищи наблюдали за ним издалека. Рядом стояли Юлюнь, Ева и Фрея, умилённо наблюдая за беседой представителей двух цивилизаций: всемилостивейшего императора Бландостмара и просто товарища Смоленского, потому как звание капитана – это не более чем подчёркивание авторитетности в дополнение к седой бороде.