Текст книги "Космические колонисты (СИ)"

Автор книги: Ilya Tovarish

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Шабаш красных упырей

Всю следующую ночь и часть дня провели в дороге. Причём ехали довольно быстро. Спали по очереди. От напряжённой работы ядерного реактора значительно повысился радиационный фон. Мигал красный светодиод, информируя об опасном перегреве ректора.

Но пассажирам было плевать. Не смотря на значительные повреждения и отсутствие половины колёс, ровер доехал до лагеря самостоятельно. Благодаря отсутствию топлива и ракетных двигателей центр массы смещён вперёд, где колёса уцелели. Задняя часть просто весела над землёй. Сделали короткую остановку, заменили два уничтоженных задних колеса на имевшихся два запасных. Для того, чтобы облегчить транспортное средство, товарищи демонтировали и бросили всё ненужное, включая дополнительную броню, потому как ещё одно столкновение с подобным противником всё равно не пережить, приходится рассчитывать лишь на скорость и удачу.

Через несколько километров пути связь восстановилась. Но только с лагерем капитана, с покинутыми товарищами связи как не было, так и нет, что наводило на самые пренеприятные мысли.

Общая база данных автоматически синхронизировалась. Пока ровер находился в пути, в лагере земляне и многие туземцы успели посмотреть запись кровавого столкновения с неизвестными боевиками.

К счастью, на этот раз ехали какими-никакими дорогами, благодаря присланной карте местности с дрона на орбите.

Всего на дорогу ушло два с половиной здешних дня.

Въехали в огромный палаточный лагерь облачным днём. Их встречало огромное скопище людей. Самых разных видов: похожие на упитанных хомячков коренные туземцы; медлительные и статные рептилоиды; разнообразные шерстистые зверолюди; тёмные коренастые орки; бледноватые вампиры; низкорослые эльфы, похожие скорее на хоббитов; и сами земляне, кои казались слишком высокими и худыми на фоне здешнего народа.

Солдаты личной дружины местного феодала, Хобарда Аба Джорлерда, наравне с разного рода ополченцами и землянами помогали обеспечивать безопасность и следить за порядком в этом стремительно разрастающимся городке, куда с разных частей планеты слетались на одинаковых самолётах государственные делегации из республики Шужарн и просто граждане из королевства Рамувнарн в лице небольшого количества обеспеченных предпринимателей и толп почти ничего неимущих рабочих; ремесленников; бывших фермеров; учителей; врачей; иждивенцев; должников, бегущих от коллекторов; прочих лиц, не вписавшихся в свободной рынок, но по различным причинам попавших на частный самолёт; и, конечно же, религиозных миссионеров, твёрдо уверенных, что пришельцы проникнутся словом Божьим и встанут на путь истинный.

Грунтовый аэродром был оборудован в пяти километрах от лагеря, ибо шум от сиих воздушных суден не просто чудовищен, а буквально смертелен. Первые прибывшие самолёты совершали аварийную посадку в поле. Их покорёженные тушки так и лежали там.

Путешественники, едва покинув транспортное средство, крепко обнимались с товарищами.

Наскоро поведя осмотр и обработку боевых ранений в специализированной палатке, слегка подкрепившись и едва отдохнув, выразили желание продумать план дальнейших действий.

Возле капитана всё время находилась какая-то тёмная эльфийка в строгом мундире – явно важный человек. Невысокая, атлетичная, кожа синевато-серая, остроконечные уши и фиолетовые глаза.

– Позвольте представить – сказал капитан, приобняв эльфийку, – Сильвнирлия Арнетбилр, посол Народной Республики Шужарн.

Эльфийка, кажется, слегка удивилась бестактности пришельца, но, видимо, списала это на разницу культур.

– Приветствую вас от имени всех трудящихся нашей страны – глубокий, бархатный голос эльфийки вкупе с её изящной фигурой и выразительным лицом никого не оставлял равнодушным, вызывая самые тёплые, примитивные и похабные чувства у мужчин и ещё более примитивную чёрную зависть у женщин.

Коварные северяне знают толк в послах.

При других обстоятельствах столь пафосные слова из уст столь миловидной дамы вызвало неиллюзорный блеск в глазах мужчин, но прибывшие путники, глубоко травмированные последними событиями, будто лишённые какой-то внутренней опоры, оставались безучастными, в их глазах можно было прочесть только всепоглощающую экзистенциальную грусть.

После продолжительного молчания Ева поинтересовалась:

– А правда, что про вас говорят? Что тоталитарный режим, цензура и железный занавес?

Посол спокойно отвечала:

– У нас все сми государственные, полностью спонсируются трудящимися через государство и призваны служить интересам трудящихся. Логично, что они находятся под чутким государственным контролем. Что до закрытой границы, то с нашей стороны было бы странно просто так выпускать всех, учитывая, что у нас плановая экономика и многие товары отпускаются по цене ниже себестоимости. Но главное – у нас бесплатные образование и здравоохранение для всех, и было бы странно отпускать просто так людей, в которых вложено много ресурсов, чтобы они там смотрели свысока на тех, кому повезло меньше. К сожалению, люди в массе своей далеки от какой-либо сознательности…

– Так, значит, в Королевстве, получается, образование и медицина платные? – недоумевал Ахрамей.

– Да, странно, что вы до сих пор не знали – удивилась посол.

– Ну и дикость… – пробормотал Ахрамей, – Надо было раньше уточнить, тогда бы многое стало ясно… Но как-то в голову не пришло…

Элиас, подойдя, обратился к послу:

– Мисс Сильвнирлия, простите мне мой бестактный научный интерес как биолога, но почему вы, это самое, серо-синея?

– Это просто металлы накопились в организме, главным образом в коже – отвечала эльфийка, ни капельки не смутившись, – В основном серебро. Мало того, что у нас вся органика и, следовательно, пища, насыщена тяжёлыми элементами, так и я ещё с детства трудилась на не самом чистом производстве.

– А молоко давали за вредность? – ехидно спросил Ахрамей.

– Не только молоко, много всего давали, включая дополнительные выходные и отпуска. Но я обычно этим пренебрегала.

– За дополнительную плату, что ли? – поинтересовался землянин.

– Нет. Просто была слишком увлечена работой.

– Неужто такая интересная работа?

– Да, пожалуй, очень интересная – отвечала Эльфийка, – Первичная обработка металлургического сырья для нужд машинной промышленности. Военной, главным образом. Для защиты трудового народа от империалистической агрессии.

Земляне понимаючи покачали головой.

Тем временем Элиас обратил внимание на малого роста ящера, скорее всего, ещё подростка. Он держал огромную винтовку с оптическим прицелом, словно копьё.

Элиас подошёл к нему.

– Хорошо стреляешь? – поинтересовался пришелец.

– Ещё как! – не стал скромничать рептилойд, – Чемпион по стрельбе младшего возраста.

– Из Республики?

– Конечно! – было заметно что ящер чуть ли не оскорбился сиим странным уточнением.

– Военный?

– У нас почти все проходят военную подготовку. И я прошёл.

– Идём, нужно твоё экспертное мнение – заявил Элиас и направился к роверу.

Рептилойд пошёл за ним. По дороге землянин поинтересовался:

– Как зовут?

– Меня? Говрино – представился ящер.

Имя было переведено электронным переводчиком с рептилойдского по специальным правилам, ибо, как и вся его речь, звучало непроизносимым непотребством.

– Элиас. Очень приятно.

Землянин залез в аппарат, а ящер, оставив винтовку, влез за ним. На крупном дисплее Элиас включил запись их первого боя с туземцами.

– Что скажешь?

– Ужас…

– Да – согласился землянин, – Не замечаешь чего-нибудь странного?

Ящер подумал и выдал:

– В начале непонятно ничего…

– Да, и почему-то это именно на этом моменте. Может просто совпадение, а может и нет…

Немного погодя, землянин снова спросил:

– Может быть, ты заметил ещё что-нибудь подозрительное?

– Что? – непонимающе переспросил рептилойд.

Когда видеозапись закончилась, Элиас открыл карту того места, составленную из снимков дронов.

– Как думаешь, там могли как-то поучаствовать снайперы? – поинтересовался Элиас.

– Может и могли – ответил ящер, – Они на то и снайперы, что незаметны…

– А где они могли быть?

– На деревьях, скорее всего… Здесь полно подходящих мест…

– А ты бы смог там спрятаться и поработать так, чтобы никто не заметил?

– Вообще запросто!

– Так как считаешь, там были снайперы?

– Не могу сказать, может были, а может и нет…

После того, как гости немного отдохнули, они отправились на совещание к столу на улице, где не так давно местные сельчане угощали Демина.

На совещании присутствовали: капитан Александр Смоленский, Хабард Аба Джорлерд, Демин Ли, Эухенио Охеда, Карло Паппалардо, Ёсика Охаяси, Бьёрн Ханссон, Ждан Штернберг с Анжелой Бринкерхоф, Анисим Ананьин, Фрея, все только что прибывшие на покорёженном ровере и Сильвнирлия Арнетбилр. Позади стоял робот Фёдор, а вокруг столпились местные жители и прилетевшие на самолётах.

Капитан, как обладающий повышенным авторитетом за счёт своей седой бороды, начал:

– Что мы имеем: в столицу Мронарфедл прямо сейчас едет братва, чёрт бы её побрал. Вместе с нашими не шибко умными друзьями, с которыми, по какому-то невероятному совпадению, сейчас не можем связаться из-за помех. И как минимум некоторые, так сказать, предприниматели из королевства предоставляют рабочие места жителям империи, их самих при этом не спрашивая и не шибко заботясь об условиях труда, мягко говоря. Что делать будем? Оставить всё на самотёк? Или вмешиваться?

– Вмешиваться! – почти единогласно заявили товарищи, многие потрясли кулаком.

– Что ж, единогласно – констатировал седой землянин, – Тогда нам следует подробно изучить обстановку и принять решение, что, собственно, делать. То, что Мронарфэдл сама является жертвой империалистической агрессии, не отменяет её эксплуататорской сущности. Можно, конечно, просто поддержать империю, сохранив существующий в ней порядок. Но тогда, боюсь, мы сами рискуем деградировать до их уровня, стать феодалами, эксплуатирующими крестьян, ибо бытие определяет сознание. И быть отброшенными в развитии на столетия, и в технике, и в сознании. Хорошо ли это будет? Разве когда меньшинство имеет сословные привилегии эксплуатирует большинство, поддерживая необразованность и насаждая религиозный фанатизм – это правильно?

– А разве народ готов к демократии? Может, пускай развитие идёт своим чередом? – спросил Анисим.

– Многочисленные восстания и независимые общины доказывают, что готов. Как мне видится, эксплуататорское общество здесь давно исчерпало свою прогрессивную роль – отвечал капитан, – Но в любом случае с феодальном укладом не получится провести индустриализацию, а без этого мы неизбежно будем отброшены в развитии на века… Помимо этого, нас в любом случае могут уничтожить, если мы не заручимся хоть какой-то поддержкой…

– Сначала следует разобраться с агрессорами, а затем уже думать о переустройстве общества – сказал Анисим.

– Логично. Но план переустройства общества, мне кажется, стоит составить сейчас, чтобы не быть на поводу у олигархов и не стать частью машины угнетения.

Товарищи задумались.

– А что делать? Устроить переворот? – спросил Карло.

– Для начала, надо определиться, чего мы хотим. С какими лозунгами мы пойдём в народ – заявил капитан, – После этого определить, как этого достичь и возможно ли вообще.

– Демократии, ясен пень – подключился Бьёрн.

– Которая власть большинства – кивнул капитан, – А кто в империи большинство?

– Крестьяне, кажется.

Капитан многозначительно кивнул. Затем заметил:

– Крестьяне расселены на огромной территории, из столицы до дальних деревень несколько дней пути. Телеграфов и радиосвязи там нигде нет. А самое главное – крестьяне неграмотны.

Товарищи снова задумались. Анисим почесал репу и выдал:

– Ну, пока связь не наладим, не произведём на всех гаджетов для прямой электронной демократии, сами будем править.

– «Вся власть пришельцам» – с таким лозунгом мы пойдём в народ? – саркастично заметил капитан, – Власть узкой группой лиц никогда ничем хорошим не заканчивается.

– А мы будем заботится о народе! – заявил Анисим.

– Ага. Слова настоящего диктатора – едко заметил капитан, – Каким образом?

– Будем советоваться с нынешним правительством.

– Они и так заботятся о народе. То есть, об аристократах. Ведь только они считаются народом, остальные – быдло.

– Нет, все сословные привилегии отменить.

– Думаете, аристократы так просто смерятся? Что-то сильно сомневаюсь…

– Привлечь к управлению широкие массы трудящихся – присоединился Ахрамей.

– Хорошо. Каким образом?

– В городах-то можно организовать демократию? Ведь там небольшие расстояния – подключилась Ева.

– Диктатура горожан? – ехидно уточнил Карло.

– Да почему диктатура-то?! – возмутился Анисим.

Капитан обратился к роботу:

– Эй, Федя, что такое диктатура?

– Диктатура. Насильственная власть узкой группы лиц, опирающаяся на силу господствующего класса – отрапортовал механический гуманоид.

Капитан добавил:

– Власть меньшинства – это всегда диктатура. Не имеет абсолютно никакого значения, каким образом это самое меньшинство получило власть: захватило силовым путём или победило на кристально-честных выборах; в любом случае в моменте оно способно навязывать свою волью, злую или добрую. Не будьте идеалистами, не питайте иллюзий. Представительская демократия является демократией лишь постольку, поскольку трудящиеся могут влиять на уже выбранных депутатов. Единственная настоящая демократия – это прямая демократия, без каких-либо посредников. Ясно?

– Думаю, надо подчеркнуть, что власть именно широких народных масс, а не только аристократии – сказал Эухенио.

– Хорошо. Но каким образом организовать управление?

– Наверное, раз связи нет, то первое время будет представительская демократия, деваться некуда. Из народа будут выбираться депутаты в думу – ответил Бьёрн.

– А кто будет решать, из кого выбирать?

– Народ будит выдвигать – ответил Эухенио.

– Каким образом?

– Голосованием.

– А как он узнает, за кого голосовать?

– Ну там, листовки, газеты, что там ещё…

– А кто может печатать листовки и газеты? – спросил капитан, – Те, у кого есть деньги, не так ли? «Вся власть богачам» – таков наш лозунг?

– Нужно организовать малые советы, где будут выбираться депутаты – предложил Ахрамей.

– Вот, уже лучше. Но что мешает самому богатому в совете часть подкупить, часть запугать нанятыми головорезами? А если они на него работают? Или они его должники? Не забывайте, что мы не можем проконтролировать, чтобы всё было честно.

– Ну а что делать-то? – возмутился Карло.

– Может, отобрать у буржуев их фабрики и передать рабочим, которые на них трудятся? – не выдержал, наконец, Ждан.

– Точно! Рабочие составляют большинство в городах – заметил Карло.

– Диктатура рабочих? – уточнил Анисим.

– Диктатура пролетариата – с важным видом поправил капитан, – То есть, всех наёмных работников.

– Наёмные работники тоже бывают богатыми – заметил Анисим.

– Бывают, но откуда у них богатство?

– Из зарплаты, наверное.

– А кто её платит? – капитан развёл руками.

– Владельцы предприятий, судя по всему.

– То есть, крупная буржуазия. Но обобществив частную собственность, их мы ликвидируем как класс, таким образом лишив рычагов влияния. Экспроприацией это называется. Тогда становится возможной демократия хотя бы в рамках города. Сразу привлечь крестьян к управлению в силу их неграмотности и удалённости не представляется возможным, потому первое время диктатура пролетариата с постепенным привлечением к управлению всё больших народных масс.

– Неужели нельзя обойтись без какой-либо диктатуры? – возмутился Анисим.

– Похоже, что нет. Организованное насилие – это суть государства. Эй, Федя, что такое государство? – обратился капитан к роботу.

– Государство. Политическая организация господствующего класса страны во главе с правительством и его органами, имеющими задачей охрану существующего порядка и подавление классовых противников, а также сама страна с такой политической организацией – отрапортовал механический гуманоид.

Капитан добавил:

– Государство изначально появилось для защиты частной собственности от тех, у кого её нет, и кто вынужден батрачить на тех, у кого есть, чтобы выжить. У нас уже давным-давно нет никакого государства, поскольку нет частной собственности и, следовательно, классов.

Товарищи понимаючи покачали головой.

– Это ясно? Идём дальше – продолжил капитан, – Теперь встаёт вопрос, каким образом реализовать этот план.

– Для начала отразить агрессию! – напомнил Анисим.

– Само собой. А дальше?

– Попытаться договориться с правительством мирно.

– Надеюсь не стоит пояснять, что вот так просто мирно договориться не получиться?

– Параллельно с этим нужно вести просветительскую работу среди трудящихся – сказал Ахрамей.

– Да, ничего не получится, если трудящиеся сами не будут бороться за свои права – отметил капитан, – Поэтому нужно сделать особый упор на агитацию и пропаганду.

– Листовки что ли раздавать? – спросил Анисим.

– Да, наверное. И что мы там напишем?

– Те конкретные шаги, которые мы собираемся первым делом предпринять… – сказал Анисим.

– И призыв к действию! – сказал Карло.

– Хорошо, а с чего начнём?

– Возможно, начать стоит с того, кто мы… Вроде как, у нас пока хорошая репутация…

– А кто мы?

– Ну это… Пришельцы с далёкой планеты…

– Так и напишем? А не будет ли это выглядеть так, что мы лишь о себе печёмся и хотим установить свою власть?

– Возможно, стоит подчеркнуть, что не только пришельцы и что у нас тут все разные… – сказал Эухенио.

– Нужно основать интернациональную политическую партию! – сказал Ахрамей.

– И как мы её назовём?

– Может быть, партия прямой демократии? – предложил Бьёрн.

– Хорошо. Но не будет ли это выглядеть как популизм? Прямая электронная демократия – не слишком ли далёкая перспектива? Сколько лет займёт обеспечение всех гаджетами? Для их широкомасштабного производства нужна соответствующая промышленность, обученные рабочие, ресурсы, инфраструктура; а для связи нужны спутники… Кроме того, может, образование широких народных масс какое-то для начала нужно? Сколько лет это займёт?

– Лет сто…

– Может быть, стоит сосредоточится на том, какие конкретные шаги мы можем предпринять уже сейчас? Я уверен, что в далёкой перспективе и аристократы обещают трудящимся золотые горы… – продолжил капитан.

Товарищи призадумались. Затем капитан спросил:

– Что отличает наше общество, помимо прямой электронной демократии?

– То, что у нас нет социального расслоения… – ответил Эухенио.

– Хорошо – кивнул капитан, – А это что значит?

– Это значит, равный доступ ко всем благам… – ответил Бьёрн.

– Хорошо. Что ещё?

– Коллективизм и взаимовыручка… – внезапно подключилась Ёсика.

– Все одна большая семья… – внезапно подключилась Фрея.

– Кстати, здешние туземцы особенно склонны к коллективизму, поскольку у них в силу биологических особенностей общественное воспитание детей – внезапно подключился Демин, – Детёныши растут в земле много лет, прежде чем вылупляются, и почти никогда никто не помнит, кто чей ребёнок. Индивидуальное воспитание в семье могут позволить себе разве что только аристократы.

– Да, как они вообще докатились до эксплуататорского общества? – недоумевал Ахрамей.

– Видимо, закономерности общественно-экономического развития неумолимы… – заключил капитан, – Так как мы назовём партию?

– Коллективистская партия? – предложил Бьёрн и сам отметил:

– Как-то не звучит…

– Ещё варианты?

– Интернациональная партия? – предложил Карло.

– Общественная партия? – предложил Анисим, – Тоже не очень…

– Демократическая партия? – предложил Эухенио, и сам отметил:

– Не, ни о чём…

– Может быть коммунистическая партия? – предложил Ждан, – От французского «commune» – община совместно живущих людей с равным доступом ко всем благам, с общими интересами, собственностью и ресурсами. То, что надо, вроде бы…

– Хм… Звучит неплохо… – отметил Анисим.

– Норм – сказал Бьёрн.

– Сойдёт – сказал Карло.

Общим голосованием сие название было утверждено. Дальше встал вопрос, какой взять для партии герб. Капитан напомнил, что герб должен быть узнаваемым, простым, понятным и символизировать власть большинства. Большинством являются крестьяне, но они неграмотны и разбросаны по деревням. В городах большинство рабочие. Сначала было предложено изобразить крестьянина и рабочего вместе, но было решено, что это не соответствует требованию простоты. Тогда были предложены различные другие варианты. Остановились на том, что взяли самый узнаваемый сельскохозяйственный инструмент – серп, и самый узнаваемый инструмент рабочего – молот. Различные варианты герба рисовали на деревянном столе куском угля. Бурное обсуждение продолжалось несколько минут, пока не остановились на одном из вариантов перекрестия серпа и молота.

Впрочем, многие земляне хитро ухмылялись, как будто что-то подобное где-то уже наблюдали.

– Советую ещё раз подумать: если мы берёмся за дело освобождение рабочего класса, паразиты никогда нам этого не простят – предупредил капитан, – С их стороны это будет война на уничтожение.

– Да подумали уже – заявил Бьёрн, а тем временем товарищи воодушевлённо поддакнули, некоторые грозно потрясли кулаком, Ахрамей злобно воскликнул:

– Долой эксплуататоров!

Хабард Аба Джорлерд даже заметно поёжился.

Затем общими усилиями, со спорами и перепалками, был составлен манифест. И пока что его было решено не обнародывать, чтобы сразу не натравить на себя всю имперскую государственную машину. А использовать после отражения агрессии, в подходящий момент. Обсуждение было открытое, но новости дойдут до столицы не скоро, и к тому же, там будет не до этого.

Товарищи решили, что, поскольку успех напрямую зависит от репутации, то будет лучше, если никто не умрёт от их рук. Тем более, что реакционеры[1] точно развернут против них информационную войну. Посему было решено по возможности использовать нелетальное оружие. Планировалось использовать слезоточивый газ, направленное микроволновое излучение и тайзеры. Была начата печать на 3D-принтерах нелетальных патронов для гладкоствольных стволов. В них свинцовые поражающие элементы заменены на мягкие резиновые снаряды, которые за счёт своей формы в полёте разворачиваются плашмя и, вместо того чтобы пробить плоть, дают хорошего «леща»

Но, конечно же, главное оружие – слово: была написана короткая речь для громкоговорителей и листовок.

На этом совещание было завершено.

Когда народ разошёлся, Юлюнь, Тышундук и Ймкарзго Дромарж подошли к капитану.

– Занятно у вас всё устроено – отметил Тышундук, – В смысле, отсутствует иерархия. Никто не раздаёт приказы, все решения принимаются демократически. А что, в смысле – так можно было, что ли?!

– Не удивлён вашему удивлению – говорил капитан, – В эксплуататорском обществе в самом лучшем случае трудящимся дадут иллюзию выбора из нескольких олигархических кланов, а настоящая демократия может привести к потере паразитами их привилегированного положения, предметов роскоши и главное – средств производства, с которых они получают пассивный доход и на которых неимущие классы вынуждены батрачить. Логично, что сама мысль что может быть как-то по-другому давится в зародыше. Мы тоже прошли через такой этап, теперь для нас это дикость, позорная и отвратительная страница нашей истории. Как бы это вам сейчас не казалось странным, то, что мы все одна большая семья – ни разу не метафора, это буквально так. На всей планете для нас не существовало чужих людей, никто не запирал квартиру, не опасался воровства: любые преступление стали чрезвычайно редкими, ибо для них нет экономического базиса, каждый обеспечен всем необходимым. И весь мир – дом. К примеру, я мог как-то по утру выйти в одном домашнем халате и тапках, дойти до аэропорта, взяв по дороге шмотки во фри-шопе, сесть в самолёт, если есть место, оказаться на другом конце планеты, там заселиться в отель или напроситься кому-то в гости, затем также спонтанно отправится ещё куда-нибудь.

– Всё бесплатно, что ли? – удивилась Юлюнь.

– Конечно – подтвердил землянин, – Коммерческие отношения нами воспринимаются как несусветная дикость.

– А денег вообще нет? А как же тогда работает экономика? – недоумевал Ймкарзго.

– Экономика плановая, естественно, и планируется всё с применением ИИ. Деньги есть, но они виртуальные, и служат только как единица измерения стоимости, не более. Каждый составляет себе иерархию потребностей, и, если возможно – получает максимум или сколько получится. Особые случаи решаются по принципу прямой демократии. В конечном итоге это самая устойчивая форма общественного устройства.

– Каждый получает всё просто так? А кто же тогда работает?

– Все – недоумённо отвечал капитан, затем добавил:

– На любую работу почти всегда находится человек, которому она нравится. Труд – это потребность. Но если вдруг никто не хочет делать какую-то необходимую работу, то общество находит способ замотивировать её делать или автоматизировать.

– Раньше я бы сказал, что это утопия, и такое общество невозможно построить никогда – сказал Тышундук, – Но вы есть…

– Думаю, никакое другое общество не смогло бы отправить столь масштабную межзвёздную миссию – сказал землянин, – А в далёкой перспективе это единственный способ человечеству выжить и сохранить пригодную для жизни планету.

– Нам попадались республиканские пропагандистские материалы – сказала Юлюнь, – Мы не верили, смеялись над карикатурами на злых капиталистов, но, тем не менее, были посеяны зёрна сомнения…

– Капиталисты не злые сами по себе – возразил капитан, – Просто почти никто из них, в силу некоторых когнитивных искажений, не способен выйти за рамки своего идеалистического мышления, понять, что они не лучше других и что им просто повезло, в силу некоторых статистических эффектов. Хотя в свободном рынке работает отрицательный отбор: те, кто для максимизации прибыли идут на любые издержки, добиваются успеха; а те, кто пытаются платить достойную зарплату, заботиться об условиях труда или ещё и заботиться об окружающей среде – разоряются.

___________

1 Реакционе́р – (фр. reactlonnaire лат. re – против + actio – действие) сторонник или участник политической реакции; враг политического, культурного, технического прогресса.