Текст книги "Полукровка (СИ)"

Автор книги: Иланоиленэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Рядом полуобнаженные факиры поражали окружающих своим умением глотать мечи, выдыхать огонь, зачаровывать ядовитейшую кобру, которая под незатейливые звуки дудочки, свивалась в кольца, сонно покачиваясь в корзинке. У меня разбегались глаза от яркости красок, от обилия народа, вокруг звучала музыка и местами, народ уже плясал в хороводах.

– Лия, ты устала? Может, заглянем быстро на ярмарку и посидим в кондитерской?

Я почувствовав, что, действительно, устала, закивала головой и мы неторопливо пошли к палатке, где торговали оружием, ее хозяин, степенный, с длинной седой бородой, гном с воодушевлением принялся обсуждать с Проспером достоинства и недостатки меча, выставленного на продажу, а я заглянула в соседнюю, где торговали лентами, шпильками, заколками и прочей девичьей мелочью. Перебирая ленты и прикидывая, какую из них купить в подарок Санни краем уха услышала, как двое торговок обсуждают каких– то приезжих, которые поселились в гостинице недалеко от площади:

– Слыхала? В город приехали представители Совета вожаков, представляешь, все оборотни, такие красавцы. Поговаривают, что они приглашены на королевский бал..

– Да что ты!! Раньше такого никогда не было, они же почти не общаются с людьми.

– Вот и я говорю, неладно что– то. С чего бы им приезжать на наш праздник, да и еще на бал идти?

Дальше слушать я не стала, а поспешила к Просперу, нужно было успеть сообщить тете, что приглашение на королевский бал для меня доставать не нужно.

Вечером сидя у камина мы пытались понять, что привело оборотней в столицу, только лишь поиски меня или еще что– то у них случилось. Тетя подумав, решила, что она поедет на бал, сопровождать ее будет Миран, Просперу, ему посещение королевского дворца было запрещено, было дано задание поговорить с его немногочисленными друзьями, которые тоже прибыли в столицу на праздники, а я посижу дома.

Решили, что нужно написать письмо Марион, от нее давно не было вестей, а еще я собиралась заскочить к Гастену, что бы спросить нет ли новостей от Гора.

– Завтра мы идем в театр, – тетя сияла от счастья, – там новая постановка, все мои знакомые очень хвалят, надеюсь, тебе понравится.

Королевский театр поразил меня до глубин души, величественнейшее здание, из белого, как снег камня, множество тонких, резных колон с капителями, украшенными акантами, у входа. На портике скульптуры Богов, широкая мраморная лестница, ведущая к широко распахнутым дверям, украшенным бронзовыми накладками в виде барельефов, изображающих сценки из жизни Богов. Внутри такая же роскошь, мозаичные мраморные полы с всевозможными узорами в виде цветов и животных, огромные, от пола до потолка зеркала, росписи на стенах и потолке, роскошные, позолоченные люстры с хрустальными нитями, тяжелые, бархатные, цвета вишни, портьеры.

В ложе, кроме нас, сидели еще леди Даяна с дочерьми, они тоже приехали на праздник. Я с удовольствием присела рядом с Канитой, раскланявшись с баронессой и ее старшей дочерью, выглядела я неплохо, тетя купила мне шелковое, темно – зеленое, с открытыми плечами и шлейфом, вечернее платье, вызванный цирюльник сделал прическу, красивые украшения, все это превратило меня из обычной девочки, в довольно симпатичную молодую леди. Потому, я чувствовала себя уверенно и не обращала на гримасы, которые корчила Риная, каждый раз, когда смотрела в мою сторону. Мы мило болтали с Канитой, леди обменялись новостями об общих знакомых, раздался звон колокольчика, представление началось.

Давали спектакль, поставленный известным столичным режиссером, конечно же о любви, молодой высокородный лорд и бедная девушка из обнищавшей купеческой семьи, взаимная любовь, разлука, молодого человека родители заставляют жениться на богатой родовитой невесте, а бедную девушку, за то, что она беременна, выгоняют из дома, в день венчания любимого она выпивает яд и умирает.

Мне, как совершенно неискушенному зрителю, нравилось все, как играют актеры, музыка, сопровождающая каждую сцену, содержание спектакля, хотя, судя по не редким всхлипывания в зале, постановка имела успех и у столичной знати, в конце многие леди закрывали лица платками, пытаясь вытереть слезы. Последний аккорд, тишина и зал взорвался аплодисментами, актеры вышли на поклон, цветы полетели на сцену, зал неиствовал.

– Лия, тебе понравилось? – Тетя выглядела странно, чуть покрасневшие глаза, грустная улыбка.

'Она вспомнила свою историю и расстроилась', мне тоже было грустно, я весь спектакль вспоминала маму, и мне казалось, что эта история про нее.

– Да, Ваша светлость, очень. Замечательная музыка, потрясающая игра актеров, история только грустная.

Тетя внимательно посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь. Мы направлялись к выходу и приостановились, пропуская вперед компанию молодых леди с сопровождающими, когда леди Даяна громким шепотом обратилась к тете:

– Элиза, смотри, лорд Мэнсей с женой и дочерью, сын пошел на поправку и Его Величество настоял на том, что бы граф посетил королевский бал. Какой‑то у него несчастный вид, не находишь?

Я с жадностью, безуспешно пытаясь не показать своей заинтересованности, впилась взглядом в высокого, очень красивого, с бледным замкнутым лицом, лорда. Одетого в темно – синий, вышитый золотистой ниткой камзол, белоснежная кружевная рубашка сливалась с цветом его лица, такие же золотистые волосы и синие глаза, как у меня, мы с ним были похожи, как две капли воды. Рядом, с раздраженным выражением на лице, стояла стройная темноволосая женщина, серые, невыразительные глаза, недовольно скривившиеся губы, похоже я вижу жену своего отца леди Камиллу. Молодая леди, стоявшая около них, внешность пошла в свою мать, такие же темные волосы, большие, серые глаза, надменный вид и выражение скуки на лице. Они о чем– то вполголоса спорили.

– Подойдем поздороваться? – баронессе очень хотелось услышать, о чем они разговаривают.

– Нет Даяна, у меня нет настроения, мы с Лией поедем домой, встретимся на балу у Его Величества.

Мы раскланялись и поспешили к выходу. Уже сидя в карете, тетя кинула на меня вопросительный взгляд, но я, спрятав глаза, попыталась уйти от ее молчаливого вопроса:

– Тетя Элиза, а кто построил театр, почему его называют Королевским.

– О, детка, это давняя история. Прадед нынешнего монарха, очень любил, переодевшись обычным дворянином, вместе со своими друзьями гулять по городу, однажды они заехали на самую окраину и там увидели, как прямо на улице, играли спектакль странствующие актеры из глубокой провинции. Среди них была молодая девушка, говорят, она была так красива, что король потерял покой, как увидел ее, он влюбился, много раз он приезжал смотреть на ее игру, дарил цветы и украшения и, в конце концов, предложил ей стать его официальной любовницей.

Девушка отказалась, она не хотела жить в золотой клетке, во дворце, ей не нужны были положение и статус, она хотела играть на сцене, тогда король приказал построить для своей любимой театр. Строили его гномы, были созваны самые именитые художники, скульпторы, на работу туда пригласили самых известных музыкантов и самых успешных актеров, главной актрисой театры стала возлюбленная короля. Он любил ее до самой своей смерти. А она выходила на сцену каждый день, пока он был жив, а после его смерти закрылась в своем доме и больше ее никто, кроме ее слуг, не видел. А театр назвали королевским.

Остаток пути до дома мы ехали молча. Думать о семье отца мне не хотелось, я не радовалась, что его семейная жизнь явно не приносила ему счастья, но и сочувствовать ему не могла.

На праздники город словно сошел с ума, днем на улицах играла музыка, дома были украшены венками из золотистых и багряных листьев, на заборах и решетках висели разноцветные фонарики, вечерами небо расцвечивалось брызгами фейерверков, на улицах гуляли и плясали все, от мала до велика. Горы пирогов и жареного мяса на главной площади, костры, где в огромных котлах подогревали вино со специями, открытые прилавки с пирожными и сладостями, и везде огромные толпы народу. Тетя съездила на бал, ничего особенного там не происходило, Проспер тоже ничего не удалось узнать от своих друзей, оставалось ждать письма от Мари и перед нашим отъездом я намеревалась таки посетить Гастена.

Наступил последний день праздника, с утра все шли в храм и превозносили благодарность Богам, затем возвращались домой, готовится к карнавалу. По традиции все, кто участвовал в карнавале должны были быть либо в масках, либо в костюмах, но лицо должно было быть закрытым, это был единственный день в году когда высокородные аристократы выходили на улицы и веселились вмете с простыми людьми, не было лордов и леди, крестьян или купцов, все были равны.

Тетя подготовила нам костюмы, мне– костюм гномочки, коротенькая расклешенная юбочка, в веселую клетку, расшитая цветными узорами рубашка с пышными рукавами, длинный жилет, полосатые длинные чулки и смешные ботиночки, волосы Санни заплела в косички и перевязала лентами, тетя надела наряд лесной разбойницы, широкие штаны, заправленные в сапоги, нож на пояс, мужскую рубаху с обрезанными рукавами, широкий плащ с капюшоном, волосы забрала в узел и повязала сверху темной лентой, она страшно веселилась, глядя на себя в зеркало. Проспер тоже обрядился разбойником, подстать тете и вместе они представляли замечательную парочку. Надели маски и отправились на праздник.

Уже на подходе к площади, где проходили гулянья, стала слышна громкая музыка, толпы народа двигались в ту же сторону, вокруг царило веселье, раздавались громкие крики, мужчины пытались флиртовать с незнакомками, молодые девицы в масках стоили глазки проходящим мимо парням. То и дело в разных местах слышался смех.

На площади горели костры, всем бесплатно наливали горячее вино с специями, на лотках лежали горы пирогов, в стороне жарили быка, жаждущим попробовать, без возражений щедро отрезали огромные куски, сочащегося соком, мяса. Ловко двигаясь среди толпы, Проспер принес нам по пирогу и кружке вина, тетя весело смеясь, что то рассказывала ему, а я оглядывалась по сторонам. Определить, кто из толпы был лордом, а кто простым селянином из соседних деревень и правда было не возможно, вокруг скакали и веселились демоны, смешные оборотни с привязанными сзади хвостами, маги в мантиях и с приклеенными бородами, гномы, драконы, какие– то чудовища, про которых я ничего не знала, вся эта толпа переговаривалась, шутила и смеялась.

Вновь заиграла музыка и Проспер, подхватив тетю под руку, повел ее танцевать, а через пару минут и меня утащили в хоровод, пробегающая мимо цепочка. Я смеялась и кружилась в танцах, прерываясь только изредка, что бы найти глазами тетю или выпить еще чуточку вина. Уже не в первый раз, вытаскивал меня в круг, на танец, симпатичный молодой человек, который пытался развлечь меня рассказами об охоте, на которую он ходил вместе с братьями и отцом, показывая в лицах, как они с начала заблудились, а потом забрели в болото, откуда их вытаскивали соседские мужики. Я до слез хохотала над их приключениями. И когда от смеха уже не могла больше двигаться, отошла чуть в сторону, отдышалась и подняла глаза. Передо мной стоял Рас.

Глава 10

Не узнать его даже в маске, было невозможно, высокий, на голову выше всех окружающих, гибкий, опасный, он вызывал во мне странное чувство. Черные глаза блестели в прорезях маски, сильное тело, одетое в его обычный наряд, кожаные штаны, обтягивающие длинные ноги, черная шелковая черная рубашка, расстегнутая на груди, притягивало взгляд, распущенные длинные черные волосы хотелось потрогать. Никакого страха у меня не было и я, не дрогнув, продолжала молча разглядывать его. 'Напилась!'– мелькнула здравая мысль, но тут же пропала, потому что он протянул мне руку:

– Леди не откажет мне в танце?

Я, как завороженная, протянула ему свою, миг и мы уже на площадке, он крепко обнимает меня за талию, мои руки лежат у него на груди.

– Как зовут очаровательную гномочку?

– Господин, – оказывается, у меня еще сохранилась способность говорить, – это карнавал, здесь все остаются только незнакомцами и незнакомками. Такова традиция.

– Да? Ну а спросить чем занимается гномочка– можно?

– Гномочка живет с тетей и учится.

Почему мне так хочется подразнить его, пройтись по самому краю, почему хочется, что бы он узнал меня…

– А чему учится гномочка?

– Разному. Всему понемногу.

Шаг, поворот, он раскручивает меня и сильно прижимает к себе, я замираю в его объятьях.

– А разве гномочка не воспитанница герцогини Арамской? – вдруг вырывается у него.

Все очарование момента улетучивается, в голове проясняется, и я шарахаюсь в сторону. Рас сильной рукой придерживает меня и виновато улыбаясь, пытается меня успокоить:

– Простите леди, не нужно меня бояться, я ничего вам не сделаю. Я из представительства Совета вожаков, оборотень, меня зовут Рас, я просто хотел увидеть вас и убедиться..

– В чем, – горло сжато от страха и у меня получается только сиплый хрип.

– Не важно…, – запинается Рас, – я уже убедился, это не вы… не убегайте, прошу вас, я не хотел вас пугать, мне приятно будет дотанцевать с такой симпатичной девушкой и клянусь, больше я вас не побеспокою.

' Не узнал… он меня не узнал!'– облегчение и тут же обида, а вслед за ней волна разочарования. Я не понимаю, что со мной. Задавать вопросы не хочется и мы молча танцуем, он нежно и твердо придерживает меня в кружащих па танца, музыка заканчивается, Рас провожает меня к герцогине и Просперу, вежливо раскланивается с ними, равнодушно целует мне руку и уходит.

' Не узнал…..я вела себя, как другой человек, я сейчас совсем не похожа на ту Элион, тихую забитую девочку из соседнего дома, и он не узнал меня. Но я, правда, чувствую себя другим человеком, я изменилась. Интересно, полюбил бы он меня. такую..'.

Проспер обеспокоенно глядя на меня, едва шевеля губами, на грани слышимости, спросил:

– Что?

Я покачала головой, мол все в порядке и они, успокоенные, снова отправились танцевать. А я стояла и пыталась разобраться в своих чувствах, радости не было, страха тоже, было тоскливое приглушенное разочарование. Рас спокойно ушел и он точно меня, как он там сказал: ' Больше не побеспокоит.' И значит, что это просто проверка, ничего больше, проверка связки через Марион.

Мари, ее тетя, у тети новая воспитанница, время ее появление, совпадает с моим исчезновением. Значит, все‑таки, они ищут меня, а если задействованы такие силы, то ищут по решению Совета, то есть, желание иметь своего мага перевесило всю осторожность и меня будут искать даже в Школе. Вспомнила, как семеро мужчин решали мою судьбу, даже не глядя на меня, мое мнение их не интересовало ни минуты… Ну что ж. Поиграем.

Перед отъездом я заехала к Гастену, новостей не было, я попросила передать Гору, что если хоть что– то будет происходить, немедленно присылать письмо, сердечно распрощалась со стариком, обещая, что в каждый приезд буду навещать его, и мы отбыли в поместье.

Конец осени и зима пролетели спокойно, правда по приезде, конюх доложил герцогине, что вокруг поместья крутился лорд Фэран, но с тех пор как мы вернулись, про него не было слышно.

На праздник Первого снега в гости приехали леди Даяна с младшей дочерью, Риная, как мне тихо пожаловалась Канита, к которой я относилась теперь с огромной симпатией, после посещения Королевского бала настолько возгордилась, что с пренебрежением теперь смотрела, не только на своих домашних, но и на всех соседей и под предлогом подготовке к экзаменам игнорировала все приглашения. Я была только рада и с удовольствием показывала Каните мою лабораторию, где мы с ней вместе даже сварили простенькое зелье. Канита была счастлива, взяла с меня обещание научить варить еще настойки и те зелья в которых не нужно было применять магию. Она сильно переживала, что и Дара у нее нет и что она совсем не красавица, как старшая сестра, мне стало ее жаль и я горячо обещала научить всему, что она могла бы делать без магии.

А потом утащила Каниту на улицу, где подбила слепить несколько снежных демонов и забросать их снежками, в разгар битвы, к которой потихоньку присоединились, сначала Санни, а потом, и девушки, и Миран, на наши вопли и смех, на улицу выглянула тетя Элиза. Хмыкнула, и решительно взяв за руку Проспера, потащила его в нашу кучу. Леди Даяна, с растерянным лицом, неодобрительно качала головой, но ругать Каниту не стала, только попросила не рассказывать об этом Ринае, заслужив за это упрек тети, что она слишком много позволяет свой старшей дочери.

А так жизнь наша была тиха и неспешна, занятия, вечерние беседы перед камином, а еще я, случайно, увидела, как в кабинете Проспер целовал тетю Элизу, и она, кажется, была счастлива. Я тихонько порадовалась за них, они были бы прекрасной парой, если бы не наказание, Проспер теперь не был дворянином и будущего у них с герцогиней, к сожалению, не было, это понимала даже я.

Наступила весна, снег растаял уже давно, вокруг все распускалось, зеленело, из под земли рвались к солнце цветы и я начала уговаривать тетю, что меня можно отпускать в лес одну. Я, с помощью Проспера, теперь могла постоять за себя, ага, так мне казалось, как выяснилось потом, самоуверенных Боги наказывают.

Герцогине пришло письмо из ее поместья в Казоне, управляющий просил Ее светлость срочно приехать, возникли некоторые проблемы на серебряном руднике и требовалось ее присутствие. Тетя, не мешкая, быстро собралась и вместе с Проспером уехала, а я перед отъездом выклянчила таки у нее разрешение ходить в лес одной, конечно же, мне сто раз напомнили про осторожность, я кивала головой, соглашалась и получила свою заслуженную свободу.

На следующий же день, после занятий, я честно соблюдала наши договоренности, отработала весь курс занятий на полосе, прочитала два параграфа из 'Заклинаний высшего порядка', разучила на пианоле пьеску и с чистой совестью поскакала в лес.

В лесу было здорово, я не торопясь прошла по знакомой тропинке дальше в лес, и потеряла счет времени. Вокруг потрясающе пахло, свежей, только что распустившейся, еще клейкой, зеленью листьев, мокрой землей, первыми цветами, которые робкими кучками, выглядывали из под прошлогодней травы. Нашла распустившиеся кустики снеженка, набрала целый мешочек, увидела красные ягоды землянки и не выдержав, начала собирать их прямо в рот. Так потихоньку, даже не замечая, ушла глубоко в лес.

Выдирая из земли корень лопуха, услышала треск кустов за спиной, обернулась, на поляну вывалился старый кабан, огляделся, увидел меня, принюхался и. ко мне летел матерый секач, с красными от ярости глазами, вздыбленной щетиной, с острыми клыками, торчащими из его полуоткрытой пасти.

' Кинжал против него бесполезен, порвет сразу, что делать…' – времени особо размышлять не было и сделала то, что первое пришло в голову, я обернулась рысью и помявкивая от страха, влетела на дерево. Кабан пролетел мимо, развернулся и начал кружить вокруг. Я распластавшись на ветке следила за ним и пыталась просчитать, если рядом самка с подсвинками, то он не уйдет и будет нападать, как только я спущусь, а если его кто– то разозлил, то ест шанс, что он, не видя меня, скоро уберется отсюда.

В кустах опять зашумело, несколько стрел полетело в кабана, одна вошла ему в бок, остальные отскочили от его толстой шкуры. Кабан взвизгнул, шарахнулся в сторону, ударился о дерево на котором я сидела, и с громким рыком ломанулся в лес, дерево зашаталось, лапы соскользнули и удержаться на ветке мне не удалось. Падая, сильно ударилась головой о выступающий из земли корень дерева, в голове зашумело и я медленно погрузилась в темноту. Последнее, что помню, какой– то человек, с густой, нечесаной, противно пахнущей бородой, хватает меня за шкирку.

Очнулась я уже ночью, в маленькой клетке со связанными лапами и ошейником на шее.

Невдалеке горел костер, возле него сидел тщедушный мужик и деловито обстругивал какую– то палку, иногда подбрасывая в огонь сухие ветки, в темноте просматривались, лежащие на земле фигуры, остальных браконьеров. Лес, в котором меня поймали, принадлежал герцогине и без ее разрешения никакой охоты там быть, просто, не могло, значит, меня угораздило наткнуться на самых обыкновенных браконьеров.

'Влипла!! Клетка настолько маленькая, что я даже не могу вытянуться в ней во весь рост, значит, обернуться не могу, я просто не помещусь в ней и переломаю себе здесь все кости, до того, как успею сплести заклятие. Боги!! Надо было так попасться. Хорошо, что тетя уехала. Но помощи теперь ждать неоткуда, придется выкручиваться самой. Жду утра, а там, может, вытащат из клетки, тогда попробую обернуться. Заклятия сна и можно будет убежать.'

От браконьеров ужасно воняло кровью, железом и еще какой– то тошнотворной тухлятиной и я сунув нос в связанные лапы, которые уже сильно затекли, попыталась уснуть.

Утром, я уже едва могла двигаться, сильно болела ушибленная голова, затекло все тело, лап я почти не чувствовала и очень хотелось пить, охотники сидя у костра и что– то бурно обсуждая, не обращали на меня никакого внимания.

' Похоже развязывать не будут и пить не дадут. Плохо, я теряю силы..', – голова иногда кружилась, тошнило и думать о чем– то было тяжело.

– Пойдем обратно? Кабан не мог убежать далеко, у него тут лежка недалече…

– Дурак ты, Масей, кабана поди найди то, а таво оленя, которого намедни завалили куда? Опять тута бросим?

– А че с рысью делать будем, она вон и не ворочается даже, гляди помрет не ровен час, а я посмотрел вчерась, шкурка у нее диковинная, такого цвета не видал еще. Мож продать ее пока жива.

– Кому ты ее продашь то, я в деревню не сунусь, сразу донесут, что в лесах герцогини охотились, сам знаешь, что за это бывает.

– Ну а че делать то?

– Тихо, – рыкнул один из охотников, – щас пойдем к большаку и продадим какому– нибудь лордишке или дамочке, которые поедут по дороге, скажем, что подобрали на опушке леса, кабан подрал. Масей, ты с Тимохой оттащишь оленя, в трактир в Весенках, я с хозяином договорился, ждать нас будете там и смотри мне, пропьете все– убью.

– А че сразу Масей, – заныл плюгавенький мужичонка в старой, потрепанной одежде.

– Цыть! Живо собрались, скока обратно еще топать.

Мужики кряхтя полезли в кусты, выволокли оттуда тушу оленя, и ругаясь сквозь зубы, начали заматывать ее тряпками.

– Махал, помоги им, а мы с Зареем пойдем к большаку через Тихий ручей, поближе к городу. Все, мы пошли.

Подхватив клетку, один из мужиков молча потопал в сторону березняка. Второй еще что– то коротко скомандовал оставшимся и быстрым шагом поспешил догнать нас.

– Зарей, ты молчи, продавать буду я.

– Ага. Даймс, только на стражников бы не напороться, не поверят же..

– Молчи и смотри в оба, если что бросай клетку и в лес..

Шли быстро, от того, что клетку Зарей тащил на своем загривке, меня укачало, пить хотелось нестерпимо, когда переходили ручей я не удержалась и взвизгнула, на что Зарей только тряхнул клетку, что бы я замолчала и пошел дальше.

У полудню мы вышли к широкой дороге, которая вела к Лавинию. Я от жары, жажды и боли во всем теле уже ничего не соображала и только тихо молилась Матери всех зверей, что бы мои мучения, наконец, хоть чем– то закончились. Иногда я думала про тетю и глаза жгло от сухих слез, было жаль себя, тетю, Мари. я представляла, как сходит сейчас с ума Марион, не понимая, что со мной и от этого хотелось скулить в голос.

На дороге было пусто, Зарей кинул клетку в кусты и уселся рядом. А Даймс вышел на дорогу и внимательно всматривался в обе стороны.

– Едет кто– то. Сиди тута, я погляжу, если махну рукой тикай в лес воон туда, встречаемся в Весенках..

Послышался топот копыт и через какое– то время я услышала слащавый голос Даймса:

– Ваша милость, не извольте гневаться..

– Что тебе надо, холоп, пшел с дороги!

Я замерла, зажмурила глаза: ' Мать всех зверей, только не это, только не он. Я пропала!!!'. Голос вельможи показался мне очень знакомым.

– Ваша милость, прошу прощеница, но мы тут недалече зверушку подобрали, может купите..

– Ты опоумел, что ли, на что мне ваша дохлая тварь?

– Живая она, Ваша милость, живая и шкурка у нее редкая, цвет такой странный… Дитеныш рыси. Кабан слегка подрал, а мы вона тут подобрали… красивая.

– Прочь с дороги, а то сейчас моего кнута попробуешь…

Стук копыт, я потихоньку стала выдыхать, но тут снова раздался голос всадника:

– Хотя…покажи‑ка мне эту вашу. зверушку.

– Зарей, принеси клетку, – рявкнул басом Даймс и Зарей живо подскочив, потащил клетку к дороге. Там он, открыв клетку, вытряхнул меня на дорогу и схватив за шкирку, потряс мною в воздухе.

– Какая– то она. полудохлая и грязная…Вон даже глаз не открывает, – с сомнением в голосе произнес …лорд Фэран. Да, это был он, не в добрый час понесло меня в лес.

– Не извольте беспокоиться Ваша милость, ее только помыть, а еще покормить, и будет как игрушка.

Лорд пару минут помолчал, потом кинул на дорогу несколько медных монет и скомандовал:

– Ладно возьму, собак натравлю на нее. Развяжите ей лапы, идиоты, и суньте ее в мою сумку, вон там, сзади привязана.

– Ваша милость, может добавите, хоть пару монет. мы же ее спасли..

– Вон пошли, знаешь, что за браконьерство полагается, – голос Фэрана стал ледяным.

Мужики переглянулись, Даймс, присев на корточки, собирал монетки в пыли, Зарей развязал мне лапы, от боли я тихонечко простонала, сунул меня в сумку, которая висела на боку лошади, и оба не оглядываясь, рванули в лес. Лорд Фэран пришпорил коня и мы поскакали в сторону столицы. Мне хотелось выть, все стало совсем плохо.

В город въехали после обеда, к тому времени я немного отошла от шока и постаралась начать думать. Собственно, в городе мне довольно легко можно будет сбежать от лорда, из клетки меня вынули, лапы уже не связанны, ночью использую заклинание сна и доберусь до Гастена, я не сомневалась, что он мне поможет добраться до поместья тетушки.

Я осознавала, что придется признаться Гастену у кого я живу, и кто моя тетя, корила себя за самоуверенность и дурость, но деваться было не куда, сама, пешком, я боялась идти в поместье, а вдруг лорд Фэран тоже поедет по этой дороге и мы там опять встретимся, не приведи Боги! Его я реально боялась, и что мне грозило, повстречайся мы на пустой дороге, догадывалась.

Тем временем Фэран уверенно подъехал к постоялому двору средней руки, бросил поводья выскочившему мальчишке и отвязав сумку, велел:

– Я останусь ночевать, отведи его на конюшню, почисть, воды и овса, быстро!!

– Слушаюсь Ваша милость.

Лорд неторопливо прошел в зал и громко распорядился:

– Хозяин, лучшую комнату мне, ужин подашь туда.

Хозяин, торопливо вытирая об фартук руки, кланяясь, кинулся вверх по лестнице, распахнул ближайшую дверь:

– Вот Ваша милость, лучшая комната. Ужин сейчас принесут.

– Ко мне должны прийти, проводишь.

– Да, Ваша милость, сию минуту.

Пока хозяин бегал за ужином, Фэран, кинув сумку в угол и бросив меня рядом с сумкой, завалился на кровать и стал кого‑то ждать, нервно потирая руки.

В дверь осторожно постучали, хозяин внес поднос с тарелками, запахло так, что у меня потекли слюни, а живот свело от голода, аккуратно сгрузив все на стол, быстро испарился. Пока Фэран ел, я, свернувшись клубочком, строила планы, как ночью, наслав заклинание сна на лорда, выпрыгну в окно. Найти Цветочную улицу будет нелегко, я почти не знаю города, но я не унывала, главное убежать, а там я постараюсь найти лавку Гастена или в крайнем случае пойду в столичный особняк тети. Влетит мне, конечно, очень, и никто меня больше не отпустит в лес одну, как бы, вообще, не запретили ходить туда…

Неожиданно дверь распахнулась и в комнату, широко шагая, вошел закутанный в плащ незнакомец. Орлиный нос, тяжелый подбородок, брови нахмуренны, ледяной взгляд стальных глаз, казалось пронизывал насквозь, видно было, что этот человек привык повелевать и не потерпит неповиновения.

– Фэран! Ты опоздал!! Я ждал тебя вчера.

– Простите Ваша светлость, – Фэран от неожиданности подавился и теперь приветствовал низким поклоном вошедшего, пытаясь еще откашляться.

Незнакомец вынул из кармана плаща какой – то артефакт и активировал его.

– Все привез? Не бойся, нас никому не слышно.

– Да, Ваша светлость, все, но пришлось ждать посланника от нашего друга, он задержался.

– Покажи.

Фэран полез в сумку и достал маленькую коробочку, открыл ее, в ней, насколько я могла видеть, лежали небольшие бусинки, над которыми появилось слегка зеленоватое свечение. Они долго разглядывали их а потом Фэран недоверчиво спросил:

– Ваша Светлость и вот эти «бусины», они помогут нам? Но как?

– Это магический яд в виде бусин, которые поглощают магию из окружающих и делают это очень незаметно, потихоньку. Они закончат свою работу только через две недели, после того, как их вынуть из коробки и разбросать во дворце. Так обещал тот, кого рекомендовал нам наш друг.

– Что, вот эти. шарики, они ' выпьют' магическую защиту дворца и ослабят всех магов, которые находятся в Королевском дворце, включая и королевскую семью?

– Меньше болтай, Фэран, – одернул его герцог, помолчал, посмотрел на Фэрана:

– Если что – ты ответишь за все своей головой, даже если меня убьют, найдется тот, кто разберется с тобой.

От его тона передернуло даже меня, это было не обещание, это был приговор, отменить который невозможно. Он не сводил глаз с Фэрана, тот побледнел и начал судорожно кивать головой.

– Ты все запомнил? Придешь на прием, подашь прошение, пока будешь ждать, раскидаешь ЭТО во дворце, где сможешь, хорошо бы попасть в королевское крыло или в Зал Заседаний..

– Но Ваша светлость, – заскулил было Фэран, – я думал, что Вы..

– Фэран, – рявкнул герцог, – на мне основная часть нашего плана, через две недели, я со своим отрядом и отрядом магов, которые нас поддерживают, ворвусь во дворец, хватит править этому мягкотелому недоумку Тамилу, вся эта его дипломатия, все эти заигрывания с оборотнями, эти гномы расплодившиеся в королевстве… Пришло время взять все в свои руки и показать этим нелюдям их место. Тем более, что из земель оборотней пришли плохие новости, вожаков с которыми мы договорили, взяли воины Совета, что теперь там у них будет одному Двуликому известно, времени не осталось, если эти щенки заговорят…

Он обернулся к двери и тут его взгляд упал на меня:

– А ЭТО еще что у тебя такое, – с откровенным отвращением спросил он.

– А это. да тут купил по дороге у браконьеров. Полудохлая тварь, собак буду на нее натравливать…

А впрочем, – Фэран вдруг просиял, – а что если подарить это принцессе, Фиона любит всякую такую мерзость, и под этим предлогом можно будет попасть в покои принцессы, а там можно будет и разбросать большую часть яда.