Текст книги "Сбежавшая невеста, или Скандал в Белгравии (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Что? Это не правда, – опять завыла баба, но уже не столь громко, а скорее с тихим подвизгиванием.
– Правда, – покачал Шерлок головой. – Дело в том, что в момент своей смерти, наш уважаемый труп был возбужден, и его штаны были расстегнуты. То есть он занимался блудом. Если вы присмотритесь, то поймете, что его орган размножения до сих пор находится в стоячем состоянии, таковы уж особенности окоченения. Но штаны на трупе застегнуты, значит, кто-то это сделал, не сам же убиенный. И это не убийца, который в этот момент избавлялся от орудия убийства, и не наш староста, – староста тут же начал возмущаться по поводу того, что он и пальцем к трупу не притронулся и что у него свидетели есть, но умолк под выразительным взглядом Шерлока. – Я продолжаю. Если посмотреть на вдову, то можно легко заметить на ее правом рукаве несколько капель крови, которые попали туда, когда она пыталась заправить гм… плоть мужа в штаны.
Вдова тут же спрятала руки под фартук, перестала скулить и опустила взгляд в пол:
– Я всего лишь не хотела, чтоб его видели в таком виде. Он был уважаемым членом общины. Но я не убивала его, правда, – она подняла свои тусклые голубые глаза почему-то на меня, хотя обвинял ее Шерлок. – Я пошла за водой через лавку, чтобы спросить Якоба, что он хочет на ужин, и увидела его всего в крови. В конце концов, я его жена, я имела право это сделать.
– Ее не было пять минут по свидетельствам младшего сына, – припомнил я, – она не успела бы его убить, застегнуть ширинку и выбросить орудие убийства. Чтобы спрятать гм… орган размножения в таком состоянии в штаны, нужно повозиться. Все время она потратила именно на это, потому и на кухню вернулась без воды.
– Точно, мама сказала, вода еще есть в кадушке, – припомнил младший из братьев.
– И Сэм тоже не мог убить отца, потому что все время был на глазах у матери, – пришел я к выводу.
– Браво, Джон, почти верная логика, вот только если отец не занимался блудом с сыном, а мать их не застала за этим занятием, и сейчас они не вводят нас в заблуждение своими показаниями, – ухмыльнулся Шерлок, отчего глуповатая физиономия Сэма вытянулась. – Но это так, просто версия. На самом деле, наш убийца… – Шерлок запнулся, – …старший сын, который застал отца за сношением со своей женой. Правда же, милочка? – Шерлок повернулся к замершей в испуге девушке с косой, которая покорно кивнула головой.
– Эльза, молчи, – завопил старший сын, бросаясь к жене, – они ничего не докажут.
– С чего ты это взял? – удивился я, посмотрев на Шерлока.
– С того, – ответил он. – Сходите со старостой в комнату молодоженов, обыщите ее и наверняка найдете орудие убийства.
Я было дернулся в сторону двери, ведущей в жилые комнаты, когда Стив вышел вперед.
– Не ходите, я признаюсь, что убил отца, – произнес он неожиданно спокойно. – Зашел в лавку, чтобы подремонтировать дверь в прилавке, она шаталась, а там отец Эльзу в углу зажал. Дальше я плохо помню, в руках молоток, кровь, Эльза плачет. В коридоре послышались шаги, и мы поскорее убежали к себе, спрятали под матрас молоток, я приводил Эльзу в чувство. Надо было переодеться, избавиться от одежды, она вся в крови была, там же под матрасом найдете… Я признаю свою вину, можете меня арестовать. Только вот не жалею ни разу, что убил эту сволочь. Сколько раз он мою жену вот так принуждал к соитию, бедная девочка, боялась мне пожаловаться. Этот мерзавец запугал ее…
Староста выступил вперед, тяжело вздыхая:
– Прости, Стив, я крестил тебя, нянчил на руках, но сейчас должен закрыть в холодной. Завтра мы пошлем за констеблем, и он решит, что делать. Со своей стороны, буду хлопотать за тебя, малыш…
Стив, понурясь, кивнул, заложил руки за спину и выступил вперед.
Парня увели помощники старосты, которых тот вызвал со двора, двое здоровяков, явно недоумевающих, что происходит. Я понаблюдал за тем, как комнату молодоженов староста опечатал и приставил еще двоих парней для охраны. Толпа стала расходиться. Семья убитого притихла, сгрудившись вместе. Труп накрыли простыней. Больше делать здесь было нечего. Мы потихоньку вышли с Шерлоком на улицу и двинулись в сторону постоялого двора. Говорить не хотелось, история оказалась мерзкая. Мне было жалко и парня, и его жену, и остальных членов семьи. Шерлок молчал, уткнувшись носом в уродливый высокий ворот свитера, и о чем-то размышлял. Есть не хотелось. Взволнованный произошедшим, хозяин долго пытал о том, что же все-таки случилось у лавочника, многие видели нас в этом деле и по-хорошему, гордиться нечем, мы привлекли к себе внимание, и в случае погони направление нашего движения будет легко вычислить. На все вопросы я отвечал односложно и уклончиво, а Шерлок вообще рта не раскрыл. Хозяин, наконец, отстал от нас, выдав ключи от спален. Мы с Шерлоком попрощались в коридоре между нашими комнатами. Мальчишку знобило, и я уже хотел предложить ему остатки клюквенной наливки, но он гордо вздернул голову, тряхнув кудрями, и шагнул к своей комнате, не давая мне возможности заговорить. Ну и черт с тобой, решил я, открывая собственную дверь. Как и в прошлый раз, утомленный долгим переходом и событиями, связанными с убийством, быстро умылся, переоделся и забрался в кровать, почти сразу заснув. И, как и в прошлую ночь, проснулся от того, что кто-то скребся ко мне в дверь. Без ночника, в свете луны я уже знал, кого увижу на пороге. Мальчишка стоял босиком, в своей дурацкой ночной сорочке, дрожал и едва не плакал.
– Можно, я у тебя переночую? – попросил едва слышно.
Я молча кивнул, пропуская его вперед. Похоже, у мальчишки все же случился шок, хотя держался он во время расследования очень бодро. Проворно забравшись в мою постель, Шерлок натянул на нос одеяло. Присев рядом, я хмуро посмотрел на него.
– Кошмары мучают? – он кивнул.
– Вообще, это не первое мое убийство, – начал оправдываться он, – просто слишком все…
Я понял, что надо его как-то отвлечь. Плюнув на все, тоже забрался под одеяло и обнял, совершенно невинно, согревая собственным телом, спросил:
– А почему ты сказал, что знаешь, кто убийца, когда я осмотрел рану… Это же совсем не очевидно было… Ты даже не использовал то, что я сказал…
Шерлок очаровательно хмыкнул в мою грудь и задорно глянул на меня:
– Хороший вопрос, Джон. Думал, что не заметишь. Пораскинь мозгами, что ты сообщил мне после осмотра раны на затылке…
Я мысленно стал перебирать то, что сказал ему тогда, автоматически поглаживая успокаивающим жестом худую спину с торчащими лопатками, пока не понял главного.
– Стой! – у меня даже дыхание сбилось. – Стив не мог убить отца, и никто не мог, кроме… Эльзы? – я не мог поверить, но ведь я сам назвал границы роста предполагаемого убийцы, исходя из роста убитого, размеров и местоположения раны на затылке трупа, а все члены семьи и даже староста не подходили в заданную категорию, все, кроме Эльзы. – Но как же так… Ведь Стив признался… – я не понимал.
– Думаю, Стив вошел в разгар процесса, – предположил Шерлок. – Выронил молоток, начал на отца кричать. Тот обернулся, и в этот момент девушка подобрала молоток и… убила своего насильника. Стив попытался замести следы, но толком ничего не успел, помешала приближающаяся мать. В общем, скорее всего, если односельчане не попытаются скрыть трагедию, когда мы уедем, его отправят на каторгу. Нам лучше не вмешиваться в это дело, Джон, и убраться отсюда как можно скорее.
– Согласен, – кивнул я, – тогда завтра на рассвете и выступаем. Надеюсь, у старосты хватит желания и возможности помочь крестнику.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво протянул Шерлок, незаметно забираясь своими пальцами мне под рубашку и начиная поглаживать грудь.
– Так, юноша, либо лежишь смирно и не пристаешь, либо отправляешься к себе, – рассердился я. – Ты что, решил лишиться девственности? Предупреждаю, у меня солдатская выдержка, я не поддамся на всякие провокации. Сохраним чисто деловые отношения, я твой наемный работник, а ты мой работодатель. На этом все.
Шерлок руки убрал, насупился, отвернулся лицом к стенке, опять выставив беззащитные лопатки, торчащие под тонким батистом поломанными крыльями. Я вздохнул, проклиная лыбящуюся в окно луну, из-за которой имел возможность видеть весь этот соблазн воочию, натянул на нас обоих одеяло и тоже повернулся к нему спиной, почти мгновенно заснув.
Проснулся я ожидаемо оплетенный руками и ногами Шерлока, с его и моей бешеной эрекцией, отчего пришлось срочно сбегАть в уборную и ликвидировать ее вручную. По-армейски быстро одевшись, я спустился вниз, чтобы прикупить какого-нибудь провианта, но застал там старосту с мешком чего-то увесистого в руках.
– Это вам, капитан, в дорожку, от нашей общины, – заискивающе сказал он. – Так, харчишки кое-какие. Спасибо за участие, за расследование. Хотел поинтересоваться, будете ли назад через нашу деревню возвращаться? В город не собираетесь? Наверняка констебль захочет взять ваши показания… – я уловил в его речи невысказанное опасение и вопрос, надо было успокоить старика и по возможности помочь парню, если я все правильно понял в этой путанной хитро-крестьянской речи.
– Боюсь, дорога наша лежит в другом направлении, и вряд ли мы еще когда-то окажемся в этих краях. Передайте мои сожаления констеблю, но ничем помочь не смогу, а дожидаться его не имею возможности, – староста едва заметно облегченно выдохнул и мелко закивал, мол, понятно-понятно.
Тут спустился хмурый Шерлок со своей сумкой, мы попрощались со старостой, так и не позавтракав, и вышли за ворота. Мне совсем не хотелось задерживаться в деревне. Быстрым шагом вышли на окраину селения и направились по тропинке в сторону темнеющего впереди лесочка, куда, петляя, уходила дорога. Некоторое время топали молча, а когда отошли на достаточное расстояние, я предложил позавтракать. В мешке старосты обнаружилась головка сыра, приличный шматок копченого сала, краюха хлеба и бутылка молока. Отлично, о большем я и не мечтал. Мы позавтракали хлебом с молоком, а когда я стал упаковывать продукты, чтобы компактно уложить их в свою сумку, Шерлок неожиданно вытащил из своей сумки кружку из белой глины, покрытую кремовой глазурью.
– Это тебе, – произнес он, смущаясь, и я не поверил своим глазам, долго вертел ее в руках, не понимая, когда он умудрился ее купить.
– Не будь идиотом, – хмыкнул Шерлок, – я ее не купил, а украл. Думаю, семья не обидится.
Вытаращившись на Шерлока, я действительно ощущал себя идиотом. Вот уж кто ломал шаблоны. В моем представлении, воровство не входило в джентльменский набор аристократа Белгравии. Шерлок в очередной раз умудрился удивить. В конце концов, я искренне поблагодарил его, ведь именно о такой кружке и мечтал. Я представил, как сижу за столом, в своем собственном кабинете моей собственной практики, веду прием пациентов, на столе передо мной стоит вот эта самая кружка, наполненная дымящимся ароматным чаем, и в сердце разлилась теплая нежность к этому странному и гениальному мальчишке. Спрятав кружку между бельем, чтобы не разбить, я закинул сумку за спину и двинулся в путь. Остался последний марш-бросок перед путешествием по Гримпенской трясине. К вечеру мы должны были выйти к последней приграничной деревне, переночевать там и двинуться туда, где раскинулось неизведанное. Надеюсь, Шерлок знал, куда тащил меня.
Везение закончилось почти сразу, как мы отошли на достаточное расстояние от деревни, чтобы не иметь возможности вернуться. Начался дождь. Вернее, даже не дождь, а настоящий ливень. И как назло поменялась местность. После редких и чахлых лесочков, мы теперь топали, через долину, увязая ногами в грязи. Почва под ногами зловеще стонала и чавкала, словно предостерегая о том, что ждало впереди. Тропинка быстро раскисла, расползлась и почти слилась с мокрой грязью вокруг. Нога, чутко реагировавшая на дождь, разнылась совсем не к месту. Я стал сильнее хромать, пару раз шлепнулся в земляную кашу, с трудом поднимаясь, чтобы через некоторое время опять загреметь в лужу. Дождь лил как из ведра, нещадно, закрывая обзор. Шерлок несколько раз пытался помочь, пробовал забрать мою сумку, протягивал руку, чтобы вытащить меня из грязи, но я всякий раз рычал, отвергая помощь. Никогда в жизни еще не чувствовал себя так унизительно. Я лихорадочно искал хоть какое-то маломальское укрытие, чтобы переждать непогоду, но повезло Шерлоку, который каким-то чудом заприметил стоящий на некотором отдалении от тропинки дуб с раскидистой красной кроной. Это было спасение, мы ринулись туда, радуясь, что сможем отдохнуть. Пока я приходил в себя, стирая с лица грязь, Шерлок забрался на дерево и наломал веток. Мы развели костер, сняли мокрую одежду и развесили ее сушиться, завернувшись в спальник. Чтобы окончательно не замерзнуть, приходилось прижиматься друг к другу голой кожей. По-хорошему следовало бы достать еду, но страшно было выбираться из-под спасительного тепла спальника. Постепенно мы согрелись, Шерлок перестал трястись, но от меня не отлип, продолжая обнимать так, будто я печка или грелка. Я не возражал, обниматься с ним было приятно, а возбудиться в такой холод казалось почти невозможным. Шерлок некоторое время дышал мне в шею, явно о чем-то размышляя, а потом поинтересовался:
– Джон, я тебе совсем не нравлюсь?
– Чего? – я вытаращился на него в удивлении. – Ты о чем?
– Вчера ты сказал, чтоб я перестал… ну… это… что у нас исключительно деловые отношения… Я тебе не нравлюсь? – он требовательно заглянул в глаза. – Ты любишь только женщин?
– Ах, вот ты о чем, – я улыбнулся. – Неужели ты в зеркало ни разу не гляделся? Такого как ты невозможно не хотеть, даже убежденному гетеросексуалу. Просто… Господи, Шерлок, да я в два раза тебя старше, ты мне в сыновья годишься.
– Я не твой сын, – обиделся мальчишка. – Это единственная причина? Разница в возрасте?
– Нет, причин масса, – возразил я: – Ты в два раза младше меня, мы принадлежим к разным сословиям, на самом деле ты меня не любишь, а всего лишь убедил сам себя, да и гормоны разбушевались, мы в деловых отношениях, я ничего о тебе не знаю, в конце концов, ты девственник, а я не хочу брать на себя такую ответственность, как лишение оной, тебя едва не изнасиловали, вчера ты пережил шок и просто ищешь во мне защитника …
– Все, замолчи, ты сказал достаточно, – сквозь зубы обиженно прошипел он, пытаясь выбраться из тепла спальника и вырваться из моих объятий, но я не позволил, крепко прижав этого дикого звереныша к себе.
– Успокойся, сейчас здесь со мной самое теплое место, поэтому терпи, – улыбнулся ему в макушку, – чем хорош жизненный опыт, – произнес чуть погодя, желая прояснить свою позицию, – он не дает возможности совершать глупости, ни себе, ни другим. Наша связь ни к чему хорошему бы не привела, и вообще, слышал, что отношения, возникшие в экстремальной ситуации, не длятся долго?
– Тебе же лучше, – буркнул Шерлок, – отделаешься от меня поскорее, скинешь с рук и забудешь.
– Ох ты ж и глупый, гений, – усмехнулся я, – как тебя такого забыть… – я покачал головой, – не искушай.
Мальчишка покосился на меня, но ничего не сказал и опять придвинулся ближе, доверчиво прижимаясь всем телом.
Дождь лил целых три часа. Мы успели и согреться, и поесть, и отдохнуть, и даже поспать. Одежда высохла, хоть и провоняла костром, поэтому в путь, когда с неба лить перестало, тронулись пусть грязные, но относительно сухие. Всю дорогу Шерлок напряженно молчал, о чем-то сосредоточенно размышляя, а я не мешал ему заниматься самоанализом. От графика здорово отстали, я не исключал того, что, возможно, из-за дождя и плохой видимости, мы сбились с дороги. Начало темнеть, а деревни, в которой предстояло ночевать, все не было видно. Я всматривался вдаль, радуясь тому, что луна на небе полная, как масленый блин. Где-то далеко завыли какие-то звери. Я бы сказал, что волки, но больше всего этот жуткий звук походил на человеческий вой. Стало тревожно, ведь если не найдем деревню, придется ночевать под открытым небом, а испытывать на устойчивость к человечине местных хищников совсем не хотелось. Мы прошли еще некоторое время, когда деревня, если можно было так назвать то, что мы увидели, выплыла словно на ладони. Вот только не жил там никто, потому что не живут люди в обуглившихся остовах домов на пепелище.
– Господи, Джон, – ахнул Шерлок, медленно спускаясь в низину по земле, покрытой углем и пеплом. – Тут что, пожар был?
– Тут был блуждающий торфяник, – объяснил я, – вернее, он и сейчас есть. Они, эти торфяники, иногда перемещаются, загадка природы. Поэтому никто не хочет селиться вблизи болот. Мы с тобой сейчас вроде как на пороховой бочке стоим, – я наклонился и прихватил пригоршню земли, перемешанной с пеплом.
– Потрясающе, – восхитился Шерлок, – первый раз вижу такое явление природы. Ты не против, если я тут поизучаю кое-что? – мальчишка тут же опустился на корточки и стал шарить по земле руками, набирая в невесть откуда взявшиеся пробирки образцы грунта.
Я кивнул, хотя моего согласия и не требовалось, собираясь сбросить сумку, которая изрядно натерла плечо, когда услышал совсем рядом хруст. Оглянувшись, с изумлением увидел три фигуры, завернутые в черные плащи, выходящие из засады, не иначе.
– Шерлок! – предостерегающе крикнул я, выхватывая пистолет.
Мальчишка тут же оказался на ногах рядом со мной.
– Не надо резких движений, пожалуйста, – голос говорившего был властный, он выступил из тени, и я увидел очередного аристократа в черном дорожном одеянии с сединой на висках и благородной внешностью, что-то их слишком много развелось вокруг меня за последнее время.
Его спутники: смуглая кучерявая девушка и неприятной наружности слегка косящий тип, одетые также в черные одежды, встали с двух сторон от него, олицетворяя собой угрозу.
– Грег, – испуганно выдохнул Шерлок, – я не поеду!
– Поедешь как миленький, – улыбнулся седоволосый, – брат с ума сходит…
– Мне плевать, – вырвалось у Шерлока, – это его проблемы…
– Чем ты думал, фрик? – возмутилась девица, и за это «фрик» я ее мгновенно невзлюбил.
– Забываешься, Салли, – голос Шерлока стал угрожающим.
– В частной беседе я могу тебя хоть ослом назвать, – ответила Салли.
– Хватит, – прервал грызню седоволосый Грег, – попрощайся со своим… – он смерил меня подозрительным взглядом, – спутником, мы уезжаем.
– Не поеду! – уперся Шерлок. – Лучше убью себя, чем с вами…
– Тогда я применю силу, – Грег поиграл желваками.
Шерлок испугано оглянулся на меня. Я все еще не вмешивался, наблюдая за происходящим, но когда он вот так посмотрел, словно олень под прицелом, понимающий, что жить ему осталось секунды, когда попросил срывающимся голосом «не отдавай меня!», сердце сжалось. Он что, игрушка, в конце концов, чтобы отдавать или не отдавать? Что бы он ни натворил, от чего и от кого бы ни бежал, право принять решение самостоятельно у него было священное. Поэтому, быстро прикинув в голове диспозицию, я принял единственно правильное, на мой взгляд, решение, вытащив из кармана зажигалку. Чиркнув, я поднял ее над головой и, освещая небольшой участок, на котором происходила наша встреча, произнес спокойно:
– Мальчик никуда с вами не поедет, если не захочет. А я вижу, что он этого не хочет. Думаю, если вы хотите уцелеть, вам придется срочно и быстро уносить ноги, потому что на счет три я брошу эту зажигалку на землю, и мы все тут сгорим. Мне терять нечего, Шерлок, я так понимаю, решение уже принял, дело за вами, – покосившись, я поймал восхищенный взгляд мальчишки, который еще теснее прижался ко мне своим костлявым боком, даже в руку вцепился. Значит, я все понял правильно: – Раз, два…
– Мы уходим, – вскинул руки вверх Грег, – дайте нам пять минут, чтобы забрать коней. Мы уходим!
– Не давай им, Джон, бросай, кто не успел, тот опоздал, – мстительно крикнул Шерлок.
– Мы уходим, – заорал косоглазый, отступая.
Девушка не стала дожидаться результата переговоров, развернулась и побежала, за ней, уже не соблюдая правил приличия, побежали мужчины. Я все еще держал в руке зажигалку, прислушиваясь к топоту коней, которых, судя по всему, эта троица припрятала где-то неподалеку. Когда звуки отступления стихли, я повернулся к Шерлоку:
– Они обязательно еще вернутся, но пока все обошлось. Лучше подумай, как они вычислили твой маршрут.
Шерлок повернулся ко мне и, не сдержавшись, облапал осьминожьими объятиями, утыкаясь губами куда-то в щеку. Я растеряно похлопал его по спине, успокаивая, одной рукой, держа другую все еще над головой. Сзади послышалось вежливое покашливание. Мы резко отпрянули друг от друга и обернулись, ожидая увидеть возвращение сбежавших людей в черном, но увидели невысокую девушку, вокруг который столпились… зомби.
– Может быть, вы все же потушите зажигалку? – спросила она приятным голосом. – Здесь это не безопасно. На счет нас не волнуйтесь, мои ребята смирные и вреда не причинят. Вам негде переночевать? Могу пригласить к себе. Ночью в этих местах оставаться один на один с природой не желательно. Гримпенская трясина слишком близко…
Нашу новую знакомую звали Молли, и она оказалась некроманткой. Про некромантов я слышал когда-то давно в армии, когда после отбоя солдаты любили рассказывать друг другу страшилки. Говорили, что они бродят по кладбищам, выкапывают умерших людей, а потом занимаются с ними блудом. Говорили еще много всякого, но, похоже, правда переплюнула любые домыслы. Как рассказала Молли за чашкой чая в маленькой уютной кухоньке, после того, как привела нас в свою хижину на окраине Гримпинской трясины, она оживляла мертвецов. Будучи медиком, получившим образование в столичном университете, Молли увлеклась этой тематикой, переехала поближе к трясине и заброшенному кладбищу, где никто не мешал ее опытам, обходя за километры и ее самое, и ее ребят, которых набралось уже семь человек. Все семь оживших мертвецов выглядели отталкивающе, натурально, как только что вставшие из гроба. Вот только запаха тлена не было, от них удушающе несло какими-то химикатами. По словам Молли, они плохо соображали, были медлительны и добродушны. Еда им не требовалась, как и сон, и отдых. Молли использовала их для подручных работ по дому, а когда работы не было, они бродили в небольшом загончике во дворе. Иногда они прорывались за ограждение и уходили гулять по окрестности. Пока деревня не сгорела в том страшном пожаре, местные жители здорово пугались ее ребяток, да и самой Молли, сочиняя про них всякие небылицы. Пара удачных экземпляров Молли навсегда канули в Гримпенской трясине, однажды пробравшись за ограждение. Пока мы ели изумительно вкусное рагу, Молли все сокрушалась, что нам надо пересечь трясину. По ее словам, никто оттуда живым не выбирался. Она пересказала десяток слухов о том, что ждет впереди, и я, если честно, засомневался в правильности выбранного пути. Но Шерлок, заявив, что не верит во всякие небылицы, лишь отмахнулся от моих сомнений и изъявил желание познакомиться с лабораторией Молли. Эти двое, похоже, нашли друг друга. Я с легкой грустью наблюдал за тем, с каким энтузиазмом они общались, тыкая пальцами то в очередной еще не оживший труп, то в разнообразные реактивы и пробирки. Молли краснела, улыбалась, кусала губы и бросала на Шерлока восхищенно-влюбленные взгляды. Шерлок в приподнятом настроении распускал перед девушкой хвост, словно настоящий павлин, красуясь и умом, и внешностью. На меня никто не обращал внимания. Чувствуя себя лишним в их компании, я вернулся в комнату, чтобы разобрать вещи и привести кое-что в порядок. Воспользовавшись кухней Молли, постирал грязную одежду, развесил над очагом сушиться, почистил куртку и сапоги. Перебрал запасы еды, отрезал половину головки сыра для Молли в благодарность за приют, а потом лег спать. Молли не успела разместить нас, но я прикинул, что вариантов не много. Кроме хозяйской спальни, кухни, совмещенной со столовой, кладовки, погреба и лаборатории, других помещений в хозяйстве Молли не было. Я выбрал место поближе к печке, расстелил на полу спальник и забрался в него, рассудив, что, скорее всего, раз Молли с Шерлоком так понравились друг другу и между ними определенно назревает нечто многообещающее, ночевать они будут в одной кровати. Что ж, все я правильно понял про мальчишку – его заигрывания со мной были всего лишь результатом стрессовой ситуации и буйства гормонов. Конечно, Молли ему больше ровня, чем хромой отставной доктор, потрепанный судьбой и брошенный невестой. В общем, все было правильно, только непонятно отчего сердце щемило, а в душе бушевала ревность. В конце концов, я напомнил самому себе о том, что сантименты (доказано опытным путем) – не мое, а потому лучше смириться с тем, что навсегда останусь одиноким. Решив больше никогда не привязываться ни к кому, я наконец заснул, погрузившись в тревожный и прерывистый сон.
Проснулся от того, что кто-то холодный и костлявый залезал в спальник, бухтя что-то под нос и толкая меня в бок.
– А! Что? Кто? – я не сразу сообразил, что происходит, изумленно наблюдая, как Шерлок втискивается в нагретое мной пространство. – Ты чего тут делаешь? – я все еще недоумевал.
– Спать хочу, – ответил он, как само собой разумеющееся, умащиваясь у меня под боком и обхватывая своими длинными конечностями – его слегка потряхивало от холода, а зубы отстукивали громкую дробь.
– А ко мне-то зачем залез? – я все еще не понимал, тупо глядя на его сердитую физиономию.
– Спать, – повторил он мне, как последнему идиоту. – Давай уже, обними меня, а то холодно…
Я послушно обнял, но замолчать сразу не мог, не прояснив, что происходит:
– А как же Молли? – осторожно спросил его.
– Молли, наверное, тоже уже легла, – ответил он, – она вроде собиралась своих ребят проведать и спать ложиться…
– И… – я ждал, что он продолжит, но он, похоже, не понимал, что именно в его словах вызывало недоумение.
– И? – он сердито посмотрел на меня.
– Почему вы не вместе? – наконец спросил я о том, что мучило. – Мне казалось, вы понравились друг другу, между вами такая химия чувствовалась… – я отвел глаза и покраснел, надеясь, что при столь тусклом освещении это будет незаметно.
Шерлок долго молчал, сверля меня взглядом, я это прямо кожей чувствовал, а потом произнес:
– Вот именно что химия, наука такая, знаешь, ничего больше. Мне нужен только ты, – я вскинул на него изумленный взгляд, увидев, как он упрямо поджимает губы. – Я, видишь ли, однолюб…
Возможно, Шерлок собирался еще что-то сказать, но я не дал, не хватало сделать то, что было между нами, еще сложнее. Я просто накрыл его рот ладонью, прижал к себе и хрипло произнес:
– Давай спать. Завтра рано вставать.
Он помолчал, потом шмыгнул носом и прошептал в ладонь:
– Ты трус, Джон, но я все равно тебя люблю.
Мой рот сам по себе растянулся в широкую счастливую улыбку, я быстро чмокнул его куда-то в висок и пробормотал:
– Спи уж, герой-любовник.
– Ты тоже, – буркнул он, щекоча своими губами мою кожу. – Спокойной ночи.
– Спокойной.
Мы поднялись на рассвете, позавтракали приготовленными Молли оладьями и двинулись по тропинке вглубь трясины. Молли стояла в окружении своих ребят и махала нам рукой. Я несколько раз оборачивался, чтобы помахать в ответ, а вот Шерлок не обернулся ни разу. Отчего-то мне это было приятно. Тропинка в утреннем сумраке едва угадывалась белыми кочками в жирной блестящей грязи. Молли, указывая нам направление, все переживала, что с нами может случиться беда, на ее памяти назад еще никто живым не возвращался. Шерлок на это ответил, что через Гримпенскую трясину идут тогда, когда возвращаться назад не планируют, и я с ним согласился. Поначалу мы шли друг за другом, я прощупывал тропинку своим посохом, чтобы быть уверенным в твердости почвы впереди, не собираясь доверять безответственному Шерлоку столь важный процесс, но потом, как-то обернувшись, обнаружил, что этот естествоиспытатель то и дело отклоняется от тропинки, чтобы собрать в пробирку грязь или мох, или каких-то светящихся букашек. При этом он всякий раз рисковал увязнуть в трясине по самые уши и даже не успеть меня на помощь позвать. Разозлившись, я велел ему идти впереди, но это не особенно помогло, потому что своими длинными руками он умудрялся дотянуться до весьма опасных участков трясины, балансируя на одной ноге, и мне приходилось хватать его за пояс, чтобы не позволить рухнуть лицом в грязь. Я матерился, ругал последними словами, но вся моя злость отскакивала от него, словно вода от масла. В конце концов, неизбежное случилось. Я отвлекся на минутку, чтобы посмотреть на небо, так и не просветлевшее в этой местности, затянутой густым туманом, когда услышал всплеск и короткий вскрик, а когда обернулся, обнаружил Шерлока совсем рядом с тропинкой, барахтающегося в зловонной жиже по самую шею. Его сумка преспокойно стояла на тропинке, будто издевалась над хозяином. Нельзя было терять ни секунды. Я тут же скинул собственную сумку, протянул мальчишке посох, за который он испуганно ухватился, оскальзываясь грязными руками, и принялся тянуть. Это было трудно, это было практически невозможно, стоя на узкой тропинке, упираясь больной ногой в сомнительную кочку и напрягая мышцы рук, отчего плечо буквально взрывалось от боли. Я тянул изо всех сил, так, словно от этого зависела как минимум моя собственная жизнь. Тянул, и все же вытянул его. Грязного, без сапог и теплой куртки, с сосульками из болотной жижи в волосах. Он хватал ртом воздух и хлопал глазами, напоминая мокрого котенка. Нужно было действовать как можно быстрее. Вся его одежда оказалась безнадежно испорчена и восстановлению не подлежала.
– Немедленно раздевайся догола, – заорал я, доставая из сумки флягу с водой и пару чистых полотенец.
Намочив их, одно я отдал Шерлоку, а другим вооружился сам, с остервенением стирая грязь со спины мальчишки. Шерлок, отстукивая зубами дрожь, занялся тем же самым спереди. В итоге, в четыре руки мы смогли его более-менее отмыть, истратив весь запас воды и еще одну мою рубашку, порвав ее пополам. Напоследок мои руки бережно прошлись по Шерлоковой округлой беззащитной попе, и я прикусил щеки изнутри, чтобы не улыбнуться, когда он испуганно обернулся на меня. Его уже основательно колотило от холода, когда я достал из своей сумки (потому что в его сумке, кроме аристократического ненужного батиста и позвякивающих склянок ничего не было) собственное нижнее белье, запасную пару штанов, носки и свитер. Все это было ему явно велико и слегка коротковато, но тут уж не до хорошего. Порывшись в сумке, я достал еще свои старые ботинки, стянул собственные теплые изнутри сапоги и протянул ему.
