Текст книги "Бесконечная жажда огня (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

По дороге в университет Крис коршуном следил за Чонином и отлично подмечал, как тот цеплялся взглядом за аптечные вывески. Отобрать у Чонина деньги Крис, разумеется, не мог – это попахивало бы патологией, да и плохо сочеталось с законностью, зато мог помешать приблизиться к аптеке.

В университете им пришлось на время расстаться, а в пять вечера Крис зашёл за Чонином в библиотеку, только там его не обнаружил. Крису подсказали, что Чонин недавно ушёл в компании ребят из баскетбольной команды. Догадаться, что тут и к чему, труда не составило, так что Крис помчался в малый зал в соседнем корпусе. Успел вовремя.

Ребята из команды взяли Чонина в полукольцо и сверлили угрожающими взглядами.

– Пора преподать тебе урок хороших манер.

– И научить тому, как следует себя вести.

Чонин смотрел на них с неизменной безмятежностью в глазах и совершенно не казался напуганным, хотя не мог не понимать, чем ему всё это грозило. Особенно если учесть, что ребята вокруг него сжимали в руках биты. Один умелый удар битой по колену мог поставить жирный крест на увлечении Чонина танцами и фехтованием.

– Может, скажешь что-нибудь напоследок?

Чонин ответил на это ироничной усмешкой и лениво поинтересовался:

– Вы всегда коллективно уроки преподаёте? Неуверенно чувствуете себя тет-а-тет?

– Ах ты…

– Свалили, – коротко велел Крис, остановившись за спинами ребят.

– Но мы только…

– Свалили, говорю. Всё понятно?

Через минуту Крис и Чонин остались в зале вдвоём. Молча смотрели друг на друга – и только. Крис резко развернулся и двинул к выходу.

– Пошли, отвезу тебя домой.

– Зачем?

Крис обернулся и тихо повторил:

– Просто отвезу тебя домой.

Чонин, прихрамывая, приблизился к нему, остановился напротив и устремил ему в лицо прямой взгляд – тот самый, который всегда было непросто выдержать.

– Спасибо, конечно, – он повёл рукой в воздухе, – за вмешательство, но знаешь, почему-то мне кажется, что такое происходит довольно часто. И ты вмешался только потому, что у тебя на меня собственные планы. И если бы этих планов у тебя не было, тебе было бы наплевать. С другой стороны, наличие этих твоих планов меня удивляет. Не понимаю, на что ты рассчитываешь, если я сказал тебе уже – это бессмысленно.

– Не говори так, словно ты знаешь всё на свете, – огрызнулся Крис и протянул руку, чтобы ухватить Чонина за запястье. Тот ловко высвободился и оттолкнул Криса.

– Я не знаю всё на свете, но я не дурак. Зачем ты возишься со мной?

– Ну…

– Попробуй ответить честно. При всём том, что я сразу тебя предупредил – парни меня не интересуют. И не будут интересовать, даже если ты попросишь свою команду повторить сегодняшнюю экскурсию и не станешь вмешиваться.

– Ты не понимаешь…

– Чего именно? Я хорошо понимаю, что они хотели сделать. Заранее тебе говорю, если даже они пустят меня по кругу, это ничуть не приблизит тебя к тому, что ты хочешь получить. Так зачем ты возишься со мной, зная всё это?

– Потому что… – Крис лихорадочно пытался найти причину, которая удовлетворила бы Чонина и позволила остаться с ним рядом. И мысленно костерил свою команду на чём свет стоит – они так не ко времени вылезли со своим желанием помочь капитану. – Потому что мы друзья.

С губ Чонина слетел короткий смешок, и он медленно покачал головой.

– Ты ни черта обо мне не знаешь, а пытаешься набиться в друзья? Правдоподобные варианты вообще есть?

– Я дофига всего о тебе знаю, – возмутился Крис. – Знаю, где и когда ты родился, где жил, знаю, что ты любишь танцевать и сходишь с ума по анасази и древним булыжникам, знаю, что ты почти не отдыхаешь и… – Крис добавил едва слышно: – Я знаю все родинки на твоём теле.

– И ты думаешь…

– Я ничего уже не думаю! – вспылил Крис. – И ничего не хочу. То есть, я уже не знаю, чего я хочу. Почему мы не можем просто оставить всё так, как есть? Мне интересно с тобой. И я, кажется, не доставлял тебе особых хлопот…

– Неужели? – Чонин выразительно повёл рукой, намекая на недавнее происшествие с командой. – Знаешь, будет лучше, если ты не станешь больше крутиться рядом со мной. И да, не трудись, домой я доберусь сам.

Крис проводил его ошеломлённым взглядом.

– Но как? Тебе нельзя ходить пока что и…

– На автобусе. Это такие удобные штуки, которые…

– Я знаю, что такое автобус!

– Замечательно. Всего хорошего.

Крис с бессильной яростью пялился на закрывшуюся за Чонином дверь и не представлял, что ему теперь делать. Сам виноват, конечно, мог ведь внести ясность сразу и велеть ребятам не приближаться к Чонину. Ситуация, как ни крути, неприятная. Чонин не выглядел напуганным, но любому стало бы не по себе, если бы он угодил в такую переделку. Чонин вряд ли испытывал воодушевление от того, что с ним могло произойти, просто держался хорошо. И всё это паршиво сочеталось с той чистой улыбкой Чонина, которую Крис бережно хранил в воспоминаниях. Такие вот методы в самом деле выглядели грязными, когда дело касалось Чонина.

Крис рванул в раздевалку и застал ребят за сборами.

– Так… Чтобы ничего подобного больше не было. Хотя бы без моего ведома.

– С чего вдруг? Кэп, слушай, ты сам не свой, как связался с этим ботаником. Мы просто хотели как лучше. Ничего бы мы ему не сделали, так, припугнуть только.

– Замечательно просто, – вздохнул Крис. – А подумать о том, что это когда-нибудь может выйти вам боком? Нет уж. К тому же, я за вас вроде как отвечаю. Вы хоть понимаете, как это выглядит со стороны?

– Хреново это выглядит, кэп. Всё вообще хреново выглядит. Если так приспичило трахнуть его, так трахнул бы – и всё. Чего разводить церемонии?

– Заткнись, Микки. Кэп влюбился, – буркнул нескладный парень с ирландскими корнями. – Да поняли мы всё, кэп. Не бойся, ничего мы этому цыганёнку не сделаем.

– Как бы он сам вам чего не сделал, – фыркнул Крис и вымелся из раздевалки, удовлетворённый воспитательной беседой с командой.

К автобусной остановке он подрулил вовремя: увидел, как Чонин зашёл в автобус и сел у окна. Крис поехал за автобусом, убедился, что Чонин вышел недалеко от дома, заскочил в аптеку и после двинул домой. Крис торчал в машине на пятачке перед домом Чонина до позднего вечера, но так и не поднялся на второй этаж, чтобы забрать свои вещи.

На следующий день Крис в три часа сунулся в библиотеку и заполнил бланк, указав, что ему требуется преподаватель по истории Мезоамерики. Чонин смерил его мрачным взглядом. Крис невозмутимо подошёл, уселся за столом напротив Чонина и придвинул к нему талончик с отметкой о занятии.

– Очень смешно. На кой чёрт тебе история Мезоамерики? Ты на неё даже не ходишь.

– Хожу. С сегодняшнего дня. И какая тебе разница? Разве тебе не нужно всего лишь со мной заниматься?

– Можно подумать, ты намерен заниматься всерьёз.

– А ты проверь. Ты же всё равно будешь ставить мне оценки, ведь так? – Крис довольно улыбнулся, положил перед собой учебник и посмотрел на Чонина. – С чего начнём?

– С самого начала.

Через час у Криса пухла голова от огромного количества названий всевозможных племён, селившихся на территории Мезоамерики. И это были только цветочки. К концу недели, правда, стало попроще, когда названия у Криса худо-бедно уложились в голове. Только это не мешало ему сходить с ума от имён ацтекских богов.

– Как ты это запоминаешь вообще?

– Это науатль, – пожимал плечами Чонин. – Я сложил твои вещи в чемодан. Можешь заехать и забрать.

– Непременно, но чуть позже. Я скажу тебе, как со временем будет получше.

– Не обязательно. Можешь заехать в любой день вечером.

Крис кивнул и склонился над картой, пытаясь определить границы ацтекских владений в четырнадцатом веке. Он не соврал и в самом деле внёс курс по истории Мезоамерики в свой учебный список. И с завидным постоянством пропускал мимо ушей похвалы преподавателей по поводу своей успеваемости за последние пару недель. Просто с Чонином учёба превращалась в нечто приятное и неутомительное, даже увлекательное.

– Погоди, – притормозил Чонина Крис во время очередного объяснения, – ты говоришь, что для ацтеков в норме было после жертвоприношений пускать тела убитых в пищу? Но ты тогда говорил про анасази…

– Анасази и ацтеки – это не одно и то же. К тому же, части тел принесённых в жертву пленников раздавались нищим в голодные годы. В обычное время, когда еды хватало, этого не делали.

– Жуть, – заметил Крис и уставился на абзац, где говорилось о рабах. Заодно позволил себе помечтать. – Хотя я бы не отказался пожить в такое время. Купил бы тебя, и ты бы вёл себя хорошо, чтобы не быть наказанным или не угодить под нож в качестве жертвы.

Чонин отвёл глаза от книги, что лежала перед ним, посмотрел на Криса и слабо улыбнулся.

– Если бы тебе денег хватило купить такого раба. Образованные рабы стоили дорого. Да и в жертву приносили не в качестве наказания, как правило. Это считалось честью вообще-то. А ещё ты сам вполне мог угодить в ряды рабов. И тогда тебя купил бы уже я. Как тебе такая перспектива?

Крис на минуту задумался, потом весело хмыкнул.

– Мне нравится. Скорее всего, ты был бы добрым хозяином.

– Боюсь, в те времена и в тех землях добротой считали нечто иное. Нечто такое, что мы сейчас добротой бы не назвали. Например, добрый хозяин уговорил бы тебя лечь на алтарь под нож, чтобы пошёл дождик. И не считал бы при этом, что это плохой поступок.

– Может быть, но я говорил о тебе нынешнем.

– Очень мило. Но знаешь, из-за твоих склонностей у тебя были бы все шансы угодить на костёр. Особенно в том случае, если бы ты проявил их по отношению к хозяину.

– У ацтеков? – прищурив глаза, уточнил Крис.

– Разумеется.

– А у анасази?

Чонин осёкся и посмотрел на Криса с откровенным недовольством.

– Ну же. Это ведь занятие по истории Мезоамерики. Ты сам говорил, что ацтеки и анасази – это не одно и то же. Так что мне было бы за мои склонности?

– Ничего. Кроме смерти, – тихо ответил Чонин. – Анасази любили дарить влиятельным людям «цветы смерти». Из юношей и девушек выбирали самых ярких, красивых и талантливых, с детства приучали к разным ядам, пока выделения их тел не становились ядовитыми. Потом их дарили неугодным. Одна ночь с таким «цветком» стоила жизни. Некоторые могли убить просто одним поцелуем. И твоими склонностями воспользовались бы против тебя.

– Полагаю, мне подарили бы тебя.

– И оно того стоило бы?

– Жизнь за один поцелуй? Пожалуй. А что было дальше с «цветами смерти»?

– Ничего хорошего. Обычно их убивали, как только понимали, кто они. Или не убивали, потому что такие люди были обречены на одиночество. Кому нужна отравленная красота?

– А разве они не могли друг с другом, ну…

– Нет. Разные яды. Даже если им давали один и тот же яд, организм каждого по-своему приспосабливался. Каждый «цветок смерти» был уникален. И противоядия не существовало. Кстати, меня тебе не подарили бы – в те времена были иные стандарты красоты. Я в них не попадаю.

– Надо же, а я?

– Ты тоже, так что убери эту ехидную ухмылочку куда подальше и вернись к жертвоприношениям и календарю. Календарь довольно сложный.

– Отнюдь, – уверенно возразил Крис. – Я легко могу даже посчитать твою дату рождения по ацтекскому календарю. Хочешь?

– Рискни.

Крис весело хмыкнул, насмехаясь над недоверчивостью Чонина. Он придвинул к себе чистый лист и принялся выстраивать таблички в соответствии с циклом в пятьдесят два года.

– Откуда ты всё это знаешь? – заинтересовался Чонин, наблюдавший за бурной деятельностью Криса.

– Я же тебе говорил, что увлекаюсь гороскопами и астрологией, а в астрологии ацтеки и майя шарили будь здоров. У них было двадцать ключевых знаков, каждый включал в себя интервал до тринадцати суток. Если сравнивать с Зодиаком, то там двенадцать знаков. Ну и плюс число года с богом-покровителем. Если в Зодиаке четыре стихии, то у ацтеков двадцать знаков делятся по сторонам света: восток, север, запад и юг. У нас с тобой знаки в западной группе, кстати. Гармония.

– Уж конечно.

– Не сомневайся, – развеселился Крис. – Один год у ацтеков включал в себя двести шестьдесят дней, так?

– И?

– Каждый из двадцати знаков начинается с единицы и нового названия. Каким получался этот первый день, таким получался и знак. То есть, благоприятный, неблагоприятный или нейтральный. Итого – двести шестьдесят разных сочетаний. Это интересно. Если знать год, день и знак рождения человека, то легко можно определить его судьбу. Насколько помню, ацтеки верили в это. Так что роль астрологов в их жизни была огромной. Скажи, что я ошибаюсь.

– Не собираюсь, пока ты говоришь всё верно. Что с расчётами?

– Ага, тебе интересно? – довольно заулыбался Крис.

– Я не верю в гороскопы.

– В них верить и не нужно. Это факты. Голый расчёт. Ничего больше. Вот, твой год рождения получается годом южного бога Звёзд. Значит, у тебя не всё будет получаться сразу, но твоё упорство – залог успеха. Ключевое число – восьмёрка. Это нейтральное число. Смягчает плохое, но и ослабляет хорошее. Твой знак – Орёл. Это значит, что в любви ты требователен и переборчив, ищешь нечто конкретное, что тебе, как ты сам думаешь, нужно. Часто раздражаешь людей своей принципиальностью. Ты одиночка, плохо налаживаешь отношения, а ещё ты эгоистичен и высокомерен.

– Спасибо, – мрачно пробормотал несколько растерянный Чонин.

– Пожалуйста, но вспомни о восьмёрке и сделай поправку – несколько эгоистичен и высокомерен. Временами, я б даже сказал. Ты превосходишь многих умом и способен задавить интеллектом. Немного самовлюблён. И кто бы мог подумать…

– Иди к чёрту.

– А, да, ещё ты умеешь использовать всё к собственной выгоде и не размениваешься на мелочи. Теперь день… Твой знак – Смерть. Это значит, что ты «повенчан» с тем, чем увлекаешься, из-за чего можешь отказаться от всего прочего, и для большинства людей ты всегда будешь неразгаданной загадкой. Чтобы тебя любить, надо чем-то жертвовать. Ты точен, прямолинеен, смел, и у тебя аллергия на ложь и сплетни. Вот такая вот ты скотина, – подытожил Крис, пририсовав птичке на листе рожки чёртика.

– Орёл – это вроде бы птица, так что твой выпад в виде «скотины» несколько не к месту.

– Не вопрос, – Крис постарался мило улыбнуться. – Орлы очень целеустремлённые, собственники при этом, но ум у них хитрый и изворотливый. Вот такой вот ты засранец.

– А ты? – Чонин с преувеличенным интересом разглядывал получившегося у Криса птицечёртика.

– А что я?

– Один раз мог быть случайностью.

– Что мешает тебе проверить мои расчёты?

– Проще заставить тебя посчитать собственную дату рождения в ацтекском эквиваленте. Валяй.

Чонин опустил голову на скрещенные на столешнице руки и выжидающе уставился на лист, изрисованный Крисом. Пришлось считать снова.

– Ну и?

– У меня тот же покровитель года, что и у тебя, но ключевое число – четвёрка. Это плохо, потому что четвёрка – неблагоприятное число. Мой знак – Олень. Это значит, что я из тех, кто идёт в атаку с умом, поскольку не любитель кидаться в бой очертя голову. Слишком гордый, с горячим темпераментом. Ревнивый, зато влюбляюсь стремительно и навсегда. Предпочитаю тех людей, которые могут мне поклоняться и заботиться обо мне. Нуждаюсь в любви, зато и сам умею любить. Так, день у нас выходит… Знак – Змея. Любитель творить что-нибудь тихим сапом и под шумок. Поведение совершенно непредсказуемое. Я сам не знаю, что отмочу через пару минут. Ну и…

– Что? – с нескрываемым любопытством спросил Чонин.

– Ну… немного собственник.

– Точно «немного»? Напомнить тебе о четвёрке?

– Ну, много. Подумаешь. Сам-то… У меня собственничество хотя бы в качестве самозащиты идёт, потому что я очень обидчивый и тонко чувствующий…

– Вижу прямо воочию…

– Иди к чёрту! Ещё я типа дипломат.

– В каком месте? – Чонин выразительно вскинул брови.

– Не скажу. Завидуешь?

– Скорее, плохо верю.

– А зря. Ещё у нас обоих есть общая чудная черта. – Крис намеренно умолк и принялся складывать из изрисованного листа лягушку. Чонин выдержал две минуты, после чего всё же спросил:

– И что за черта?

– Ты же не веришь в это, сам сказал. Какая разница? – Крис усадил лягушку на стол и развернул мордой к Чонину.

– Раз уж начал говорить, договаривай теперь.

– Ага, интересно, да? – Крис придавил «попу» лягушки пальцем и резко отпустил, бумажная зверушка одним прыжком одолела разделявшее их расстояние и шлёпнулась на раскрытую книгу перед Чонином.

– Не испытывай моё терпение, если не хочешь, чтобы я тебе E поставил.

– Как это подло и низко с твоей стороны…

– Крис. – Чонин смахнул с книги лягушку и метко запустил её в мусорную корзину у стены.

– Пользоваться своим положением по отношению к бедному и беззащитному перед таким произволом студенту…

– Крис.

– Ни стыда, ни совести…

– Крис, так я ставлю тебе….

– Не надо, я скажу.

– Ну?

– Когда-нибудь я это скажу.

Чонин вскинул голову и смерил его сердитым взглядом.

– Ну ладно, уговорил, – вздохнул Крис и улыбнулся с нескрываемым чувством превосходства. – Так вот, общая черта такая: мы лучшие друзья, но худшие враги.

◄●►◄●►◄●►

Когда всё плохо, это значит,

что скоро будет ещё хуже

◄●►◄●►◄●►

Крис решил забрать свои вещи в воскресенье. Не без умысла. Он хотел взглянуть, как там Чонин. Пошла третья неделя, когда Чонину уже можно было расхаживать без повязки на ноге, но Крис решил убедиться, что нога Чонина в самом деле в полном порядке.

В гости Крис заявился вечером, раз уж Чонин сам сказал, что вечерние визиты более предпочтительны. Крис нажал на кнопку звонка, выждал минуту, затем нетерпеливо повернул дверную ручку. Как ни странно, та поддалась. Крис распахнул дверь, зашёл в тёмную прихожую и…

И всё. На этом его пребывание в реальности стремительно завершилось. Возобновилось оно под тихий гул и перепалку на английском.

– Откуда второй взялся? Я не нанимался в извозчики. Один пацан, один камень. Такой был уговор! А это что?

– Я откуда знаю? Припёрся вдруг. И что мне делать было? Отпустить, чтобы он крик поднял и полицию вызвал?

– А грохнуть на месте не мог?

– Так ты сам сказал, чтобы никаких следов! А труп – это тебе не кот начихал. Это ещё какой след!

– Да что вы орёте? Приводите придурков в чувство, разберитесь, который нам нужен, а второго – за борт. Мороки всяко меньше.

Крис с трудом моргнул, попытавшись понять, на каком он свете и кого за борт надо. Или не надо. Моргание ничего не дало, зато через минуту Крис осознал, что он отлично связан, на голове у него мешок, и он привалился спиной к чему-то горячему. К кому-то горячему и тоже отлично связанному.

Потом с головы Криса сдёрнули мешок. Он сначала прищурился от яркого света, затем огляделся и понял, что торчит в салоне небольшого самолёта рядом с Чонином, самолёт явно находится в воздухе, а на них таращится троица подозрительных типов. Один из типов был блондином с традиционной европейской внешностью, лет тридцати. Остальные – латиноамериканцы, может, даже мексиканцы, хотя по-английски все говорили без акцента.

– Так, кто из вас Ким Чонин?

Крис и Чонин гордо промолчали.

– Ну вообще, они ещё и не признаются! – возмутился один из предположительных мексиканцев, достал пистолет и принялся целиться то в Криса, то в Чонина.

– Что это за придурки? – тихо спросил у Чонина по-корейски Крис.

– Сам как думаешь?

– А ну молчать! – рявкнул на них блондин. – Мне наплевать, кто из вас кто. Мне нужен тот, кто сможет расшифровать это и это.

В правой руке блондина красовался чониновский булыжник с картой, а в левой какая-то книженция в потрёпанной обложке из телячьей кожи.

– Можно поближе глянуть? – хищно поинтересовался Чонин. – На дневник.

Один из мексиканцев возмущённо спросил что-то у коллеги по-испански. Испанского Крис не знал, зато, похоже, знал Чонин, который насмешливо что-то на этом грёбаном испанском им пояснил.

– Чего-чего?

– Просто сказал им, как на вид можно опознать дневники испанских исследователей шестнадцатого или семнадцатого века. Тогда хватало энтузиастов, которые изучали науатль и записывали индейские легенды, песни и стихи. Эй! – Чонин окликнул блондина и перешёл на английский: – Можно нас развязать? Лично я никуда убегать не собираюсь и заинтересован в поисках того, что вы тоже хотите найти. Без парашюта сигать из самолёта тоже смысла не вижу.

Блондин нахмурился, но кивнул одному из мексиканцев.

– Освободи руки этому умнику. Только ему. Второму пока не надо.

Чонина шустро освободили и разрешили взять дневник. Крис вытянул шею, чтобы заглянуть Чонину через плечо и полюбоваться на пожелтевшие страницы, исписанные изящным и вычурным почерком. На испанском, в котором Крис ни черта не понимал.

– Как будто женщина писала… – пробормотал он.

– Нет, мужчина, просто такой стиль был в моде.

– Ну? – требовательно вопросил блондин. – Что там? Ты понимаешь эти каракули?

– Как бы так сказать… Я понимаю отдельные слова, но всё вместе… ахинея какая-то. Или шифр, – ответил ему Чонин и перевернул страницу.

– Погоди, почему ахинея? – возмутился Крис. – Смотри, вот там что-то на испанском, потом идут градусы и минуты, вон дальше стояние Венеры, а ещё Меркурий в Весах. Ниже, кажется дома, на другой странице штука, похожая на карту гороскопа с домами, а ещё вон тот знак, если я правильно помню, это на науатль этот… Крокодил, да? Похоже на таблицу по расчёту календаря ацтеков. Или гороскоп. Или это шифр.

Чонин повернул голову и смерил его одновременно задумчивым и растерянным взглядом.

– Ты в этом разбираешься? – ухватив Криса за воротник, вопросил блондин. – Сможешь расшифровать?

– Без него? – Крис кивнул в сторону Чонина. – Нет. С его помощью смогу. Наверное.

– А ну не ври мне! Моё время стоит дорого!

– Да если бы я врал, недоумок. Я только в астрологии шарю, в ацтеках я ни бум-бум. А вот он в ацтеках разбирается, зато в астрологии полный ноль.

– Так что, нам обоих придётся с собой тащить? – уныло уточнил один из мексиканцев.

Блондин раздосадованно фыркнул и отпустил воротник Криса.

– Ладно. – Он вручил Чонину булыжник и хмуро велел: – Разгадывайте свои цацки, пока мы летим. И имейте в виду, если не управитесь, упокоитесь в джунглях навеки. Без могилок.

– Гм… а можно меня тоже развязать? Мне руки нужны, – напомнил о существенной детали Крис.

Блондин оглядел его с подозрением, потом Чонина.

– Так, наручники давайте. А ты встань-ка…

Через минуту Чонина приковали к сиденью так, чтобы он мог лишь немного двигать руками и делать записи в блокноте. Криса освободили, велели сесть на соседнее сиденье и помогать Чонину.

– Надеюсь, нас хотя бы покормят, – немедленно начал качать права Крис.

– Слушай, ты!.. – взъярился один из мексиканцев, но блондин его одёрнул и велел принести что-нибудь съедобное и пару бутылок воды.

– Лететь мы будем ещё несколько часов, надеюсь, к посадке у вас будет хоть что-то.

– А где будем садиться? – тут же спросил Крис.

– Не твоё…

– Неподалёку от Четумаля, – рассеянно отозвался Чонин, рассматривающий первую страницу дневника.

– Умник, не слишком ли ты много знаешь? – пробубнил себе под нос второй мексиканец, пока первый искал им еду.

– Нет. Это логично, потому что вы видели мои карты, – невозмутимо отозвался Чонин и вернулся к изучению дневника.

– И как ты собираешься смыться от них? – тихо поинтересовался по-корейски Крис.

– Я не собираюсь смываться от них. Они всё равно везут меня туда, куда я хотел попасть. Бесплатно. Ещё и ключ к карте дали на халяву. Грех упускать такую возможность.

– С ума сошёл? Они ж тебя потом прибьют!

– Тебя тоже, не огорчайся так. Но это потом. После того, как будут уверены, что мы больше им не нужны.

– Очнись. Как только мы приведём их к месту, нас пристрелят нафиг.

– Это вряд ли.

– Откуда такая уверенность?

– Оттуда. Скажи, если бы ты был на месте анасази и покидал огромный и богатый город, ты бы так его и бросил?

– Ну… там же всё равно болячка какая-то.

– Прямо на всех уровнях?

– Если там вообще есть эти грёбаные уровни! К чему ты клонишь? Думаешь, там есть какие-то ловушки?

– Может быть. Или ложные коридоры. Защита от зверей и нежеланных гостей. Тайники. Вряд ли анасази хранили всё добро прям уж так и на виду. А этим типам явно не исторические ценности нужны, а то, что можно дорого продать в любом виде и в любом месте. Проще говоря, им нужно золото. Мы им будем нужны до тех пор, пока они не будут уверены, что награбили достаточно. Или ты считаешь, что они похожи на учёных-историков или добропорядочных археологов?

– Как они вообще тебя нашли?

– Это уже неважно. Им был нужен Камень Исхода, а с ним никто не работал столько, сколько я, вот они и заявились. А тут ты ещё припёрся не ко времени. Что вообще за идиотская привычка лезть в чужой дом и не смотреть по сторонам? Голова не болит?

Только после этого вопроса Крис понял, что у него и впрямь голова ноет.

– Чем это они меня?

– Моей любимой деревянной статуэткой с орлом. Стояла, никого не трогала, никому не мешала… Теперь на ней трещина, а вещь уникальная…

– Спасибо, моя голова в порядке. Рад, что ты спросил. – Крис обиженно отвернулся.

– Да чёрт бы с ней, с твоей черепушкой. Ей ничего не стало, а вот статуэтка…

– Ещё слово – и я тебя удавлю. У меня ручки-то… вот они. А ты…

– Иди к чёрту.

Оба заткнулись, потому что к ним подошёл отправленный за едой мексиканец и сунул им в руки картонную коробку и две бутылки воды. Крис подождал, чтобы тип ушёл, тогда только заглянул в коробку.

– И что нам Бог послал? О, четыре сосиски, две булочки, кетчуп, пара кексиков… Негусто, да? Как думаешь, оно не отравлено?

– С чего бы? Мы пока живьём полезнее. – Чонин потянулся к сосиске и замер. Наручники всё равно не позволили бы ему донести еду до рта, разве только согнуться под немыслимым углом. – Кажется, я останусь голодным.

Крис задумался на минуту, потом взял сосиску, обмакнул в кетчуп и поднёс к губам Чонина.

– Буду тебя кормить, деваться некуда.

Чонин с сомнением осмотрел сначала его, потом пальцы, удерживающие сосиску, помедлил, но всё же потянулся к еде. И Крис отвёл руку в сторону, поймал возмущённый взгляд Чонина и снова придвинул сосиску к нему поближе. Новая попытка закончилась тем же.

– Какого чёрта? – сердито вопросил Чонин. – Может быть, тебе это и кажется забавным, но обстановка к таким играм не располагает.

– Злишься, да? – просиял улыбкой Крис, вновь подразнил Чонина едой и ловко убрал сосиску на безопасное расстояние.

– Очень смешно, – откинувшись на спинку сиденья, подытожил мрачным голосом Чонин. У него в животе тихо заурчало от голода. Крис устыдился, вздохнул и придвинул сосиску поближе. Чонин смотрел на него с минуту, прежде чем решиться разомкнуть губы и осторожно откусить. Сочетание настороженного взгляда и красиво очерченных губ, коснувшихся сосиски, мгновенно отправило Криса в стоячий нокдаун. Точнее, сидячий. Если бы он не сидел, то сейчас сползал бы вниз по стеночке, а после отсчёта рефери непременно зафиксировал бы у него нокаут.

– Можно теперь булочку? – выдернул его из грёз тихим вопросом Чонин.

Крис судорожно ухватил булочку, поднёс к губам Чонина и постарался не смотреть, как тот откусывает немного хлеба, а потом вновь тянется к сосиске.

– Ещё кетчупа?

– Угу. Шпашибо.

– Сначала прожуй, потом говори.

– Ага.

Крис тихо умирал, наблюдая, как Чонин кончиком языка слизывал с верхней губы капельку кетчупа. И разрывался от желаний: хотелось накормить голодного Чонина и при этом налюбоваться вволю на волшебные губы и кончик языка, от которых Крис не мог отвести глаз.

– Кексик?

– Не мешало бы. Ты сам есть-то собираешься?

– Дай тебя покормлю, потом сам поем. – Какая еда, когда перед глазами такая порнография?

Кекс Чонин ел аккуратно, периодически запивая водой. Напоследок губы мягко коснулись пальцев Криса.

– С тобой всё в порядке?

– Издеваешься? – хрипло уточнил Крис, внимательно разглядывая собственные пальцы, на кончиках которых до сих пор ощущал теплый выдох Чонина.

– В смысле?

– Забей.

Крис быстро перекусил сам, сгрыз второй кекс и машинально лизнул палец там, где его коснулся губами Чонин. Всё к чёрту! Если бы Крис мог, сейчас он поцеловал бы Чонина. Просто так. Чтобы почувствовать вкус его губ. Чтобы почувствовать близость Чонина и поддержать его, придать сил. В конце концов, всё зависело от способностей Чонина – если Чонин не сможет прочитать карту с ключом, они покойники. Похитители не обращались с ними жестоко, но Крис не пытался обмануть себя – эти типы достаточно умны и сообразительны, чтобы не рубить сук, на котором сидят, но как только они с сука переберутся на надёжную твердь, их с Чонином участь будет незавидной.

– Смотри, что это значит? – Чонин указал смуглым пальцем на ряд цифр.

– Стояние… Погоди. Это весеннее равноденствие. Это у нас… Какой там год?

– Тысяча шестьсот двадцать третий.

– Телец по Зодиаку. Сейчас… плюс пятьдесят два… пятьдесят два… – Крис столбиком считал циклы. – Тысяча девятьсот тридцать пятый… тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. Так, с двадцать второго у ацтеков… Знак Трубы.

– И что это значит?

– Ветреный знак. Ацтеки верили, что труба – это дорога, по которой на землю снисходят ветер и буря. Вспыльчивость и горячность. Путешествия и громкие слова, пафос… Что-то кажется, но не является. Видимость. Мираж.

– Нет, это я знаю, я про Тельца.

– А… Погоди, я так не смогу – слишком расплывчато. Давай хотя бы построим фразу или ещё ориентиры возьмём. Вот тут что нацарапано по-испански?

– Столб. Телец и столб. Дальше… солнце.

– Телец, столб, солнце… Тупой какой-то шифр. Ты что-нибудь понимаешь?

– Ничегошеньки. А ты?

– Ладно, ты давай мне слова-ключи, а я буду шевелить мозгами. Соображаю я получше тебя.

– Да неужели?

– Слушай, ты умный, словно энциклопедия на ножках, но я лучше шарю в хитростях. Поверишь на слово или устроишь экзамен? – Крис хитро прищурился.

– А кто мне недавно изворотливый ум напророчил?

– Это когда речь идёт о твоей шкуре.

– А сейчас, можно подумать, моей шкуре ничего не угрожает?

– Сейчас у тебя умственное затмение из-за твоих грёбаных анасази и Шибальбы. Слушай, заткнись и шевели мозгами в нужном направлении, идёт? Кстати! Солнце – это юг, так? Телец, столб, юг. На юге какой-то указатель с тельцом. Или… тотем? Не обязательно с тельцом.

– Положим. Но если говорить о Четумале, то там есть уцелевшие тотемы к северо-западу от города. Это точно не юг.

– Солнце… Жёлтый? Может быть, жёлтый тотем? Там есть жёлтые тотемы?

– Откуда я знаю? И даже если там было что-то жёлтое хрен знает сколько лет назад, то теперь оно всё одинаково серое.

– Значит, надо смотреть на месте. Что там дальше?

– Градусы и минуты.

– Где? А… Это созвездие Малой Медведицы. У тебя есть карта?

– Откуда?

– Погоди…

Крис выбрался из кресла и метнулся вперёд по салону, деловито похлопал блондина по плечу и с серьёзным видом поинтересовался:

– Карта есть? Желательно, карта семнадцатого века. Морская. Намалёванная испанцами.