Текст книги "Бесконечная жажда огня (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Кусь первый. Карта ==========

◄●►◄●►◄●►

Бесконечная жажда огня

◄●►◄●►◄●►

Никогда не спи с человеком, который

ещё более безумен, чем ты сам

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►

● Кусь первый. Карта ●

◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►◄●►

◄●►◄●►◄●►

Секс – это физика, любовь – это химия.

Выбери свой предмет

◄●►◄●►◄●►

День начинался с прекрасного – опоздания преподавателя. Студенты настороженно переглядывались первые пять минут, вторые пять минут их окончательно расслабили, а третьи дали надежду на отмену лекции и захватывающие приключения в Монреале, разумеется, за пределами территории университета. Все шустро собрали сумки и с предвкушением уставились на дверь аудитории…

…которая немедленно распахнулась, явив под всеобщий разочарованный вздох преподавателя.

Крис отпустил однокурсницу, которую шаловливо тискал минуту назад, рухнул обратно на стул и запрокинул голову. Мечты урвать лишний час в спортзале или поразвлечься с девчонкой в укромном месте остались мечтами. Он вытянул длинные ноги и прикрыл глаза, потому что на потолке предсказуемо ничего интересного не завелось.

– Рад, что вы соизволили меня дождаться, – тем временем вещал преподаватель с откровенной иронией в голосе. – Прошу прощения за задержку, но у вас пополнение. И оно заблудилось. Мне пришлось его поискать. Знакомьтесь, Ким… Джонни… Чонин. Прямо из Южной Кореи – и сразу к нам.

– Не совсем. Год я учился в Лондоне, – поправили преподавателя мягким низким голосом со своеобразным акцентом.

Крис в этот миг почувствовал себя водой, в которую вдруг кто-то бросил крупный кусок калия.

Неизбежная химическая реакция.

Взрыв как закономерность.

Крис распахнул глаза, потому что из-за звучания этого голоса у него возникли необычные ощущения: его как будто заключили в невидимые объятия, тёплые, и показалось на миг, что его погладили по спине бесплотной рукой. Горячим вдоль позвоночника… Крис при всём своём увлечении астрологией не верил во всякую мистику и прочую чертовщину, но назвать свои ощущения как-то иначе не мог. Такого с ним не приключалось никогда раньше.

Он сел прямо и поискал взглядом новичка. Тот нашёлся рядом с преподавателем; высокий и смуглый, со спадавшей на глаза густой тёмной чёлкой и резкими чертами лица. Ким Чонин выглядел гибким и спортивным, воплощённым изяществом – из-за постоянного движения. Брюки цвета хаки и с кучей накладных карманов обтягивали длинные ноги, светлая рубашка красиво облегала широкие плечи, а две расстёгнутые верхние пуговицы позволяли увидеть ямочку между ключицами – её будто бы оставил неведомый скульптор мягким нажатием большого пальца. Простота и элегантность, оттенённые лёгкой небрежностью.

Крис вцепился пальцами в край столешницы, когда Ким Чонин двинулся к свободному месту у окна. Он опустился на стул и покрутился, затем окинул аудиторию быстрым взглядом, позволив Крису тем временем рассмотреть его лицо. Вблизи черты его казались ещё резче и острее. Твёрдые скулы, запоминающийся нос с хищной горбинкой, губы красивого и чёткого рисунка, полные и наводящие на такие мысли, каким в голове приличного человека делать нечего, и дерзкий подбородок с характерной ямочкой.

Крис посмотрел прямо в глаза Чонину и поразился крупной радужке за миг до того, как поёжился от странной неуверенности в себе. Взгляд Чонина был настолько прямым и открытым, чистым, что выдержать его оказалось непросто.

Крис с трудом переводил дыхание и пытался найти в Ким Чонине изъяны. Хотя бы один. Воздуха с каждой секундой как будто становилось всё меньше, пальцы, вцепившиеся в столешницу, уже сводило судорогой, а он продолжал пялиться на Ким Чонина и не мог отвести глаз. Если в Чонине изъяны и находились, то Крису они казались достоинствами.

Когда тебе двадцать один, ты популярен и с лёгкостью добиваешься благосклонности всех вокруг, ты привыкаешь к определённой степени вседозволенности. Поэтому Криса не шокировал собственный интерес к другому парню – не в первый раз. Беспокойство вызывала сила этого интереса. С Крисом прежде ничего подобного не случалось: он легко воспринимал людей, часто был снисходителен к их слабостям и недостаткам, не верил в любовь – тем более, с первого взгляда, предпочитал быть циником и смотреть свысока на тех, кто жаловался на свою жизнь. Крис вообще не выносил нытиков и романтиков, что прикрывали банальную похоть красивыми рюшечками. Крис любил сексуальные эксперименты, верил в физиологию и удовольствие. Трах-бах, «детка, прощай» – вот и вся романтика.

Крис знал, что в каждом правиле существовало исключение. Видимо, на своё исключение он и нарвался, потому что ещё ни один человек не интересовал его настолько сильно, как Ким Чонин. Чтобы стало ещё веселее: Крис ума не мог приложить, чем именно Чонин его зацепил, ведь он увидел Чонина впервые в жизни и услышал всего одну фразу. Он даже не представлял, чем Чонин увлекался, во что любил играть, какую музыку слушал и куда предпочитал ходить по вечерам и ночам. С кем спать – в том числе.

Крис с неудовольствием отметил, как на Чонина поглядывали однокурсницы. Как собаки на сочный кусок мяса.

Чонин внимательно слушал лекцию и записывал всё, что считал нужным записать. При этом он постоянно вертелся на месте, был подвижным, как ртуть, но это не мешало ему сохранять сосредоточенность.

После лекции Крис немедленно отловил одного из своих бывших – всезнающего Чена из китайской тусовки. Когда-то он удивлялся, а что это в китайской тусовке забыл кореец со смешным именем Чондэ. Потом Чондэ сменил имя, и Крис удивляться перестал – надоело.

– С какой стати тебя это вообще интересует? – задал резонный вопрос схваченный за «жабры» при попытке к бегству Чен.

– Просто интересует. Узнай всё, что только можно. Потом отчитаешься.

Крис отпустил Чена, отряхнул ладони и двинул в раздевалку, поскольку следующее занятие весьма кстати проходило на территории университетского стадиона. Но вот в раздевалку Крис влетел точно некстати. Он немедленно споткнулся о лавку и чуть не вспахал носом пол, потому что напротив двери торчал у шкафчика Чонин. Из одежды на нём были просторные брюки спортивного покроя да кроссовки. На всё остальное оставалось только пялиться, чем Крис с удовольствием и занялся, одновременно лениво пытаясь отлепить ладони от лавки и встать на ноги.

Чонин вытянул из шкафчика футболку, повернулся к Крису и в недоумении вскинул брови, после пожал плечами, прикрыл смуглое великолепие футболкой и ушёл, оставив Криса приходить в себя в гордом одиночестве. Но Крис этому был рад, потому что…

Потому что он всё ещё отчётливо помнил гибкие мышцы под гладкой кожей, широкие плечи, изумительные очертания ключиц, пресловутую ямочку, маленькие тёмные кружки сосков… Чонин казался статуей, отлитой из тёмной бронзы. Живой статуей. Если статуи вообще могли быть живыми. То, что Крис допускал подобное сравнение, уже ни о чём хорошем не говорило. Он стремительно деградировал до уровня жалкого и презренного романтика. И что-то по этому поводу следовало сделать. Немедленно.

Крис торопливо переоделся и успел на занятие аккурат к той минуте, как преподаватель дал отмашку. И первым побежал и прыгнул Чонин. Крис и преподаватель одобрительно покивали и переглянулись.

– Вроде бы он неплох, что скажешь?

Крис не стал спорить с мистером Джонсоном. Тот курировал их баскетбольную команду, хотя позволял Крису самому решать, кого брать в команду, а кого не стоит.

Они понаблюдали ещё за Чонином и остались довольны увиденным. Не то чтобы Чонин заморачивался спортом, но подготовка у него была отличная.

– Я поговорю с ним, – решил в итоге Крис, хотя идея особого восторга у него не вызывала. Он достаточно насмотрелся на Чонина и не стал трусливо прятаться от фактов – Чонин ему нравился. Мягко говоря. Ситуация осложнялась тем, что Крис ни черта о Чонине не знал, а подкатывать к парню, не просчитав возможную реакцию, опасно. Особенно если речь шла о Крисе и его репутации. Обычно все знали, кто такой Крис. И знали, что возражать ему не стоит, даже если что-то им не по душе. Чонин же явно о Крисе пока ничего не знал. Если поднимется шум…

А ведь скандал непременно будет, потому что Крис долго не выдержит: постоянное присутствие рядом, совместная игра, а баскетбол – контактный вид спорта, чёрт бы его…

– Попробуй. Только тебе не кажется, что он… – Джонсон пожевал губами, подбирая подходящее слово.

– Слишком тощий? – машинально предположил Крис, глядя на Чонина. Тот уселся на траву и сейчас возился со шнурком.

– Нет, это как раз хорошо. Он гибкий, быстрый и вёрткий, явно выносливый. Но… какой-то отстранённый. Как будто он не тут. При таком отношении он и мяч не заметит, поймает головой и уляжется на пол.

А вот это Джонсон зря сказал. При Крисе. Воображение живо нарисовало картинку с растянувшимся на полу Чонином. Одетым лишь в струящийся из окон лунный свет.

Крис сжал кулак с силой, вгоняя ногти в ладонь до крови, чтобы погасить болью пламя под кожей и убавить общий градус возбуждения.

– Я поговорю с ним, – глухо повторил Крис и двинулся к Чонину танком – напролом.

– Эй!

Чонин медленно поднял голову и посмотрел на него. Холодный, спокойный, сдержанный. Полная противоположность Крису. Наверное.

Крис выглядел таким же холодным и спокойным – внешне, но никогда на самом деле таким не был: внутри он напоминал действующий вулкан – с дымом, пеплом, лавой и прочими спецэффектами в виде внезапных извержений и землетрясений. Лишь в сложных и напряжённых ситуациях, когда все вокруг носились в панике, Крис терял способность чувствовать и жил исключительно одним разумом – расчётливым и быстрым. Но Чонин не только выглядел спокойным, он, похоже, был таким же и внутри. По крайней мере, Крису никогда не удавалось смотреть на мир и людей вокруг с подобной безмятежностью в глазах. Глаза всегда его выдавали, поэтому он любил носить очки. Затемнённые.

– Привет, ты новичок Ким Чонин, так?

Чонин молча поднялся на ноги, придирчиво осмотрел шнурки на кроссовках, перевёл взгляд на Криса и пожал плечами.

– И что?

– Да так. Я хочу, чтобы ты пришёл на игру.

Недоумение на смуглом лице – и это ещё красивее. Ким Чонин походил на старое вино: сначала дарил чувство лёгкости, притяжения, пленял изысканным букетом, а потом внезапно отбирал власть над телом и разумом, заставлял терять опору, запутывал и лишал равновесия.

– Что за игра? – устав ждать, уточнил Чонин.

– А… Баскетбол, – припомнив попытки эдак с пятой нужное слово, ответил Крис. Он смотрел на губы Чонина. Пытался не смотреть, честно, но не получалось. Губы – и верхняя, и нижняя – были твёрдо очерчены, выразительные, соблазнительно полные, но жёсткие даже на вид. И Крис с удовольствием посмотрел бы, как эти губы складываются в улыбку. И с не меньшим удовольствием ощутил бы прикосновение этих губ кожей или собственными губами.

– Нет, спасибо.

Резкий отказ немедленно вернул Криса с небес на землю.

– Что?

– Я не приду на игру, выдыхай. – Губы Чонина вместо улыбки сложились в ироничную ухмылку: левый уголок рта выше правого, в чертах – хищность и ехидство с каплей высокомерия.

– Почему? Ты мог бы играть в команде…

– Не мог бы, – перебил его Чонин. – Я не люблю баскетбол. Из игр предпочитаю футбол.

– С чего вдруг?

– Да так, – Чонин пожал плечами и смерил его насмешливым взглядом, – баскетбол – это игра для… определённого типа людей. Я к ним не отношусь.

Крис ошарашенно смотрел, как Чонин обходит его по дуге с явным намерением убраться подальше. Машинально он ухватился за смуглое запястье и крепко сжал пальцами. Чонин остановился, выразительно посмотрел на пальцы Криса, затем медленно перевёл взгляд на его лицо. Он выдохнул и убрал руку – пальцы горели даже тогда, когда он больше не касался бронзовой кожи.

– А можно конкретнее? Если есть шанс тебя уговорить…

– Нет такого шанса. Я терпеть не могу баскетбол, – уже раздражённо ответил Чонин, затем объяснил, недовольно поморщившись: – На первой же тренировке пару раз ко мне прижались потными спинами. Это отбило на всю жизнь охоту к баскетболу. Можешь не стараться и не уговаривать – бесполезно. Считай, что я слишком брезглив, если хочешь, и гомофоб при этом.

А вот это уже…

– Хочешь сказать, в баскетбол играют… геи?

Чонин прищурился, уловив в его голосе опасные нотки.

– Ты сам это сказал, если что.

Крис смотрел вслед Чонину с бессильной яростью и восхищением сразу. Смотрел до тех пор, пока его не ткнул в бок кулаком Чен.

– Что?! – рыкнул Крис.

– Ты хотел узнать побольше о том цыганёнке, да или нет? – обиженно протянул Чен.

– Ну?

– Он учится на юридическом последний год, потом переводится окончательно на исторический.

– Зачем?

Удивление Криса было закономерным, потому что их курс изучал историю права. Какая разница, в общем-то?

– Связано с искусством, как я понял. Но детали только сам Ким Чонин и знает. Он год до этого учился в Лондоне, ассистировал известному археологу при раскопках в Центральной Америке. Ещё он… гм… танцует.

– Что?

– Танцует, говорю. Балет, джаз и прочие ля-ля. – Чен прикрыл ладонью рот и хихикнул. – Представляешь? Он у нас ба-ле-ри-на!

– Заткнись, – глухо велел Крис и поискал Чонина взглядом. Тот нашёлся на турниках. Висел вниз головой, зацепившись ногами за перекладины, прижал ладони к затылку и размеренно вскидывал тело вверх под чёткий отсчёт тренера. Когда он на три секунды повисал вниз головой, футболка сползала к груди, демонстрируя всем желающим тонкое в поясе тело и кубики пресса под смуглой кожей. Потом он почти дотягивался подбородком до колен, ждал три секунды и вновь повисал вниз головой. И футболка опять ехала вниз, повинуясь силе земного притяжения.

Крис сглотнул и с трудом подавил желание облизнуть губы или провести пальцами по подбородку, проверяя, не потекли ли слюнки.

– Хм, – выразительно напомнил о себе Чен. – Он ещё фехтует, кстати. Шпаги, рапиры и прочая железная фигня. Состоит в каком-то клубе по исторической реконструкции чего-то там – фиг его знает, чего именно.

– Пойдёшь к нему. К концу дня он должен считать тебя своим лучшим другом. Будешь рассказывать мне обо всём, что узнаешь, – жёстко велел Крис, сунул руки в карманы и тонко улыбнулся.

– Делать мне больше…

– Думаю, ты не хочешь, чтобы всплыла одна история из твоего бурного прошлого, да? Так вот, она не всплывёт, если ты сделаешь всё так, как я тебе сказал. Будешь выкобениваться, история станет достоянием гласности.

Чен поморщился с досадой и понурился. Он знал, что Крис не блефует. И знал, что у Криса есть то самое видео, снятое год назад. К несчастью, постигшему Чена год назад, Крис не имел никакого отношения. Скорее, Крис стал для Чена спасителем. Однако то видео он отнял у парочки отморозков и оставил себе. Чен об этом ничего не знал примерно полгода – до первого открытого противостояния с Крисом. И тогда Крис показал ему плёнку, и Чен полюбовался на себя и… Плёнка была настоящей. И Крис пустил бы её в дело – сомневаться не приходилось.

– Ладно. Я сделаю то, что ты хочешь, но не потому, что боюсь тебя.

– Любопытно, почему же тогда?

– Потому что ты его не стоишь. – Чен коротким движением подбородка указал на Чонина. – Он в тысячу раз лучше тебя. И ты это знаешь. Надеюсь, тебе просто достанет ума понять это и не пачкать его своими грязными ручонками.

Крис промолчал и перевёл взгляд на Чонина. Тот стоял у турника и принимал из рук однокурсницы бутылку с водой. Они мило обменивались улыбками и о чём-то говорили. Крис помрачнел.

– Вечером жду новостей от тебя, – сухо напомнил он Чену и убрался подальше, чтобы не видеть, как Чонин флиртует с девицей.

Обычно Крис к двенадцати сваливал из университета на час, потом возвращался в спортзал и играл в баскетбол, но сегодня он решил досидеть до победного конца. На очередной лекции он вновь пялился на Чонина.

Первый день, а у Чонина уже завелась толпа почитателей. Он сиял улыбкой, отвечал на вопросы и разговаривал со всеми желающими. Желающими выступали в основном девчонки и примерные студенты. Как вскоре оказалось, Чонин тоже относился к примерным студентам с мозгами – Чен достал Крису копию итоговых отметок Чонина и список выбранных курсов. Чонин ходил на занятия по мёртвым языкам, в профиль поставил историю и право Мезоамерики, нужное количество предметов он добрал танцами и основами преподавания.

– Это что ещё такое? – Крис потыкал в графу с основами преподавания.

– Он будет заниматься со студентами, у которых успеваемость ниже среднего. Или с теми, кто хочет изучать его предметы углубленно. Ну, знаешь, те ребята, что постоянно толкутся в библиотеке. Типа репетитора, что ли. Приходишь в библиотеку, заполняешь анкету и просишь преподавателя по нужному предмету, получаешь талончик и идёшь на занятие. После трёх часов дня и до восьми вечера обычно.

Крис задумался на минуту, затем уточнил:

– А какой у него предмет?

– Пока без понятия. Он же сегодня первый день. Видимо, сказал, что будет давать уроки отстающим, но детали требуют оформления. Как узнаю, скажу тебе.

– Угу, а что насчёт общаги?

– Ничего. Он живёт в городе. То ли съёмная квартира, то ли собственная. В общаге он не числится.

– Какой особенный студент, – ядовито протянул Крис.

– Сам бы уж молчал, а? Ты вообще живёшь один в двух комнатах. Общажный люкс себе захапал, а туда же…

– Заткнись, – мрачно посоветовал Чену Крис и отвернулся к Чонину. Тот что-то объяснял первой красотке на их курсе. – Чёрт.

– А ты чего хотел? Он приятный и умный, в меру стеснительный, хорошо воспитан и отлично умеет обращаться с девчонками. Ты погляди, какой галантный.

– Иди к чёрту.

– Ну хорошо, я пошёл.

– Вечером, – напомнил Крис.

– Да знаю я.

◄●►◄●►◄●►

Что бы ни случилось,

делай вид, будто всё путём

◄●►◄●►◄●►

Чен не погрешил против истины: Чонин действительно был спокойным, добрым и умным. Он вёл себя сдержанно и никому пока не отказывал в помощи. С другой стороны, не будь он новичком, вероятно, сидел бы в одиночестве, потому что то ли не считал нужным идти с кем-либо на контакт, либо не умел этого делать. Когда к нему подходили, заговаривали и начинали задавать вопросы, он легко развивал беседу дальше, но вот сам не делал подобного ни разу.

Чен поставил ему диагноз «интроверт», присел за стол рядом и улыбнулся.

– Привет, меня Чен зовут.

– Привет. – Лёгкая улыбка, ямочки на щеках и слабый интерес в глазах.

– Я слышал, ты танцуешь. Правда?

– Ну да, – немного удивлённо отозвался Чонин, вложил между страницами книги, которую до этого читал, закладку и закрыл.

– Здорово. Послушай, я тут узнавал, ты вроде как будешь давать занятия тем, кто нуждается в помощи для улучшения успеваемости… А по танцам тоже?

– В смысле? Разве по танцам…

– У меня сложная ситуация. – Чен придвинулся ближе к Чонину и понизил голос. – Предки второй раз женятся, чтоб им пусто было. И мать хочет, чтобы я с ней после на церемонии вальс танцевал. И с тёткой тоже. Я ни в зуб ногой в вальсах этих. Ну вот я и подумал, если ты даёшь уроки танцев тоже, то мне не так стрёмно будет приходить к тебе и учиться. Вот. Что скажешь? – Чен уставился на Чонина с жалобным и несчастным видом.

– Я полагал, что буду преподавать только по общей истории права и по Мезоамерике… – озадаченно начал Чонин. – Но если можно обучать и танцам…

– Можно, я узнавал, – активно закивал Чен.

– Тогда не вопрос, – пожал плечами Чонин.

Чен остался сидеть за столом Чонина на лекции. Время от времени поглядывал в его сторону, смотрел, как он делает записи и пометки на полях. Почерк твёрдый, чёткий, как у прямого и честного человека, который привык говорить то, что думает. Чен иногда ловил и взгляды Криса. Не на себе, на Чонине. Жаркие такие взгляды, осязаемые. Даже странно было, что Чонин их не замечал. Чену такие взгляды точно бы пропалили дырки в шкуре, а Чонину ничего – никакой реакции.

– Ты уже познакомился с тем длинным и белобрысым китайцем? – шёпотом поинтересовался Чен у Чонина, улучив момент, когда преподаватель принялся чертить маркером таблицу на гладкой белой стене.

– Которым? Тем, что с баскетболом носится?

– Типа того. Крис Ву.

– Нет, парой слов перекинулись только, – безразлично отозвался Чонин. – Он звал в команду, я отказался.

– А чего так? Это же престижно, – удивился Чен.

– Пофиг. Не люблю баскетбол.

Чен знал, что пожалеет об этом, но всё равно опять наклонился к Чонину.

– Позволь дать тебе один совет. Это не моё дело, я знаю, но… Будь осторожен с Крисом.

– Почему вдруг? Такой опасный тип? Местный король или что-то вроде? – Насмешничать и быть ядовитым при желании Чонин умел.

– Вроде того. Не то чтобы он был плох, хотя так было бы проще. Крис хуже. Он непредсказуем. Может сегодня собирать средства для приюта по собственному желанию или грудью бросаться на защиту человека, которого и знать не знает, а завтра может жестоко обойтись с человеком, который этого и не заслужил вовсе. Никогда не угадаешь, что ему вдруг не так будет.

– Человек настроения? – проницательно подметил Чонин, немного поразмыслив.

– Мягко говоря. Ещё он жутко мстительный. Помнит каждую обиду годами и мстит тогда, когда этого совершенно не ждёшь. Просто будь с ним осторожен.

– Есть повод?

– Да. Ты ему интересен.

После этих слов Чонин вдруг обернулся и встретил устремлённый на него взгляд Криса. Тот удивлённо приподнял брови, но не отвернулся – продолжил смотреть пристально.

– Не нарывайся, – шепнул Чен и потянул Чонина за рукав, чтобы тот перестал пялиться на Криса. – Он капитан баскетбольной команды уже год, дико популярен и… он местный король, как ты выразился.

Чонин вернулся к записям, черкнул пару предложений на чистом листе и слабо улыбнулся.

– Меня это не касается. Я уж точно не король и ничем не выделяюсь. Странно, что он мной интересуется. Хотя не имеет значения. Всё равно в следующем году я буду учиться с другой группой.

Чен промолчал. Ну а что он мог сказать? Что Крис интересуется Чонином потому, что запал? Если до Чонина это до сих пор не дошло, то не дойдёт и тогда, когда ему об этом прямым текстом скажут.

– Тебе кто-нибудь из девчат уже приглянулся? – сменил тему Чен.

– Они все очень милые, – хмыкнул Чонин. – Посмотрю, кто из них дойдёт до танцкласса. Кроме тебя, конечно.

– Эй, подкалывать вот не обязательно!

– Я не подкалывал. В нашем с тобой случае роль девушки, очевидно, придётся отыгрывать мне. Точнее, роль твоей мамы. Ты же с ней танцевать собираешься?

Чен хихикнул.

– В самом деле. Мамочка, когда можно будет прийти на занятие?

– Скажу завтра. Я пока не знаю, допустят ли меня. Ну и разрешат ли пользоваться классом. И каким. И в какое время – тоже.

◄●►◄●►◄●►

Ты никогда не ударишь молотком по пальцу,

если будешь держать его обеими руками

◄●►◄●►◄●►

К концу недели Крис знал о Ким Чонине больше, чем кто-либо ещё в университете. Не считая Чена, разумеется.

Прежде всего, он выяснил, что Чонин родом из провинции Южная Чолла. Крис нашёл карту Южной Кореи и прикинул, где это. Предсказуемо на юге. Ещё он узнал, что день рождения у Чонина четырнадцатого января.

– Тот ещё паук, серый кардинал… пф! Тоже мне! – сердито подытожил Крис, прикинув, что Козерог – это не подарок, но Скорпиону всё по зубам.

Крис выудил из тумбочки свои астрологические талмуды и зашуршал страницами. Не то чтобы он не доверял своей памяти, но лучше уж исключить все возможные ошибки и неточности.

Если по-хорошему, то Крис сто раз порывался выкинуть из жизни все астрологические залежи, а из головы – накопившиеся там познания и тонны гороскопов. Но красиво это выглядело лишь в воображении. Когда же дело доходило до практики, всегда случалось нечто такое, что заставляло Криса вновь бережно хранить все книги и познания.

– Ты ж не веришь во всякое такое, – порой ржал Чен и выразительно щупал пальцами воздух, пытаясь изобразить нечто то ли потустороннее, то ли шаманское. – Китайцы слишком практичны для этого.

– Вот именно. Китайцы никогда ничего не принимают на веру, они рассчитывают, – обламывал его Крис. – Поэтому любой гороскоп – это голый расчёт и логичная система, а не всякое такое. – И Крис довольно точно передразнивал Чена, тоже потусторонне шевеля пальцами в воздухе.

Прикинув дату рождения, Крис на листе бумаги составил общую карту личного гороскопа Ким Чонина с помощью астрономических таблиц и раскидал планеты по домам. Полюбовался на результат, по памяти набросал рядом собственную карту и зашуршал страницами талмуда.

– Та-а-ак… И что у нас тут? Луна в изгнании, что означает замкнутость, невосприимчивость, склонность к одиночеству. Марс в экзальтации даёт целенаправленную волю, настойчивость, прямоту, все качества победителя… Ну-ну. Агрессивность и жестокость к себе… До чего же всё знакомо. – Крис уткнулся носом в раскрытый талмуд и тяжко вздохнул. – Как будто про себя говорю. Ладно, владение у нас в Козероге чьё? Сатурн. Это принципиальность, самостоятельность и стойкость. Та-а-ак… Что мы имеем в Скорпионе? Марс – владение, а это решительность, проницательность, смелость. Если у Козерога невосприимчивость, то у Скорпиона проницательность… Угу. Плутон – владение тоже. Феникс, перерождение, ага.

Крис растянулся на полу в обнимку с талмудом и задумался.

– У меня Луна в заточении, а это капризность, вредность, мстительность и неуравновешенность, о чём я прекрасно знаю, но… у Козерога тоже с Луной проблемы. Луна у него в падении вообще – холодность, жёсткость, неинтуитивность, толстокожесть. Угу. А что у меня в падении? Венера. Точно. У Тельцов Венера на троне, зато Марс в пролёте, а у меня наоборот. Неудовлетворенность, привязчивость, истеричность. Спасибо, я ещё и истеричка, оказывается. Твою мать… Скорпион – женский знак, но при этом единственные две женские планеты в Скорпионе в полной заднице, а управляют Скорпионом две самые агрессивные мужские планеты. Зашибись. Чтоб жизнь малиной не казалась, наверное. Атомный котёл или вулкан – это я. Здравствуйте, приятно познакомиться.

Крис пошуршал страницами.

– «Только благодаря Марсу Козерог может взойти на вершину горы. Это самое сильное стояние Марса. Он дает человеку целенаправленную волю, сконцентрированность, направленность, стратегию, тактику, выверенность позиций и ударов. Марс, огненная планета, пропускается через трубу Сатурн, который сжимает Марс. Это мощный Марс. У многих полководцев Марс был в Козероге». Очень мило. Вулкан против полководца. Дамы и господа, делайте ваши ставки.

Крис сердито захлопнул талмуд, улёгся поудобнее, сложил руки под головой и тоскливо вздохнул. Пришло время делать выводы и разрабатывать стратегию.

По поводу мелочей…

Чонин жил один в собственной городской квартире, его семья осталась в Лондоне. Это создавало некоторые трудности. Пока что. Пока у Криса нет его адреса.

Чонин давал уроки по общей истории права, истории и праву Мезоамерики и занимался танцами. В голове не укладывалось, что парень мог предпочесть танцы баскетболу, тем не менее, именно это Чонин и отмочил. При его сильном Марсе. Финт ушами, чёрт бы его!..

Всего неделя прошла, но Чонин уже мог похвастать прекрасной репутацией. Он нравился и студентам, и преподавателям. Его считали тихим и умным, примерным. Крис ни разу не видел его на студенческих вечеринках и в клубе. Хотя всего неделя ведь… Ладно.

Крис перевернулся на живот и побарабанил пальцами по твёрдой корочке талмуда.

– Это должно походить на военную кампанию, тогда ему станет интересно. И надо выяснить пределы его… гм… предпочтений.

Крис взялся за телефон и принялся методично долбить звонками Чена, пока тот не соизволил ответить.

– И что тебе надобно от меня ещё, диавол? Душа? – мрачно вопросил Чен.

– Твоя? Вряд ли. Позови его в клуб.

– Зачем? И как ты это себе представляешь? Он про клуб ни разу не спрашивал, да и зачем? Ему хватает танцев на занятиях. Так что его душу заполучить ты точно не сможешь.

– Меня не волнует, как ты это сделаешь. Просто позови и скажи мне, когда он туда явится. Соблазни чем-нибудь. Там же танцевальные конкурсы всегда бывают. Не поверю, что ему так уж не хочется посостязаться. Упомяни… ну не знаю… Исина? Дескать, самый крутой танцор в универе.

– Исин в самом деле самый крутой танцор в универе, – скучным голосом напомнил ему Чен.

– Вот именно. Скажи, что он круче Чонина. Пусть сам посмотрит. Наверняка ведь захочет глянуть на танцы Исина. А ты скажи, что Исин только в клубе и танцует.

Чен позвонил на следующий же день и порадовал Криса согласием Чонина прийти в клуб, чтобы поглядеть на загадочного Исина. Был всего один минус – Чонин согласился прийти в клуб только в конце недели.

Вечером того же дня Крис ошивался в университете в западном крыле, где никогда прежде не бывал. Он бродил по пятому этажу и искал нужный танцкласс. Сам он заниматься танцами не планировал, просто Чен рассказал ему, что вечером Чонин будет тут.

Нужный класс он нашёл в конце коридора. Дверь, к счастью, оказалась распахнута. Крис осторожно подобрался к проёму и заглянул внутрь. Там играла музыка, и Чонин танцевал с какой-то девицей. В танцах Крис не разбирался, так что понятия не имел, как назывался их танец. Чонин придерживал девушку за талию и что-то тихо объяснял, она кивала время от времени, пялилась то на ноги Чонина, то на свои ноги и неловко переступала по полу. Чонин улыбался после каждой её неудачи и вновь что-то терпеливо объяснял.

Едва Крис с облегчением выдохнул, как парочка в классе переключилась с танцев на поцелуи.

Это ещё что за?..

Крис с негодованием смотрел, как Чонин нагло лезет рукой под блузку девицы и задирает её. Через минуту блузка валялась на полу, Чонин продолжал целовать девицу и пальцами правой руки медленно обводил её левую грудь, упакованную в кружево бюстгальтера. Пара круговых движений, и пальцы дерзко оттянули кружево, позволив аппетитному полушарию выскользнуть на свободу. Чонину потребовалось всего две минуты, чтобы отвальсировать красотку к зеркальной стене и прижать спиной к прохладной поверхности.

– Ну нихрена себе урок танцев!.. – шёпотом возмутился Крис и тут же зажал себе рот ладонью. Не хватало ещё обнаружить себя в такой момент.

Тем временем Чонин уже ловко избавил девицу от трусиков и провёл ладонью по обнажённому бедру под легкомысленной юбчонкой, задирая её вверх. Девица уверенно подняла ногу, прижала колено к бедру Чонина и глухо застонала. Ещё минута на расстёгивание брюк, возню с защитой и полную стыковку. Шустрый мальчик. После оставалось лишь любоваться на активные действия парочки: те жадно целовались и прижимались друг к другу. Чонин стиснул ладонями бёдра девицы и принялся двигаться быстро и резко. Поцелуи не помогали сохранять тишину – девица всё равно умудрялась стонать громко и со вкусом. Её спина ездила по зеркальной поверхности до и после каждого толчка. Правая грудь оставалась в кружевном плену бюстгальтера, а левая соблазнительно подрагивала при каждом движении Чонина. Даже музыка была с ними заодно – темп ускорялся, а ударные звучали всё отчётливее.