Текст книги "Попаданец, который смог (СИ)"

Автор книги: I am Founder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Всю оставшуюся ночь я провел, выслушивая от лиса, что я не маг, а алхимик. И что не могу преобразовать (или, как он сказал, трансмутировать), один материал в другой потому, что это нарушает закон равноценного обмена. По его словам, я могу без проблем сделать оружие из металла, что находится в почве подо мной; могу буквально стрелять шипами из земли; однако преобразовать дерево в металл у меня не выйдет. Чтобы получить что-то, необходимо отдать взамен нечто равноценное. Если, конечно, у меня нету философского камня.

Вообще, это весьма странная система, хоть и в разы логичнее и понятнее магии. Лис обещал обучить меня, ведь если я, как и он, когда шел на мой призыв, видел врата, то смогу совершить в будущем преобразование без алхимического круга. Было видно, что он что-то утаивает, но лезть с расспросами я не стал. Все же, не очень приятно, что твой фамильяр сильнее тебя, хоть это и временно. Надеюсь.

В гостиную я возвращался счастливый, хоть и сонный, ведь передо мной открывалась такие перспективы… Плюс, если получится заполучить заветный камень…

От мечтаний меня оторвала грозная Гермиона, что не дала мне пройти в крыло мальчиков, преградив мне путь.

– Уже пять утра! – начала возмущаться она, – А ночью по школе тролль гулял! Я тут вся испереживалась, – закончила она, слегка покраснев. Я улыбнулся. Канонной ситуации с троллем не повторилось, и это радует. Гермиона хотела уже продолжить свою пламенную речь, но я прервал ее, указав пальцем себе на макушку, где свесив лапки посапывал Феликс. Злость и смущение уступили место девичьему умилению, она потянула руки к моей голове.

– Потом, – я покачал головой, – мы оба очень устали, дай поспать хоть пару часиков, – и не дожидаясь ответа поплелся в спальню. Терри, в отличии от Гермионы, не изводил себя, и самозабвенно спал. Ну действительно, что еще этому ленивцу делать. Я усмехнулся, и улегся поверх одеяла, разместив щенка на отдельной подушке справа от себя. Это была длинная ночь…

Однако поспать мне не дали часы, что послали в мозг привычную мелодию ровно в восемь утра. Лисенок недовольно потянулся, и вновь перекочевал ко мне на голову.

– Ты тоже слышал мой будильник? – недоуменно спросил я песца.

– Теперь мы связаны кровью и разумом, а потому я не мог его не слышать, – недовольно буркнул Феликс, – и перестань говорить вслух, когда обращаешься ко мне. Тебя ведь за сумасшедшего сочтут.

– И то верно, – усмехнулся я.

– Гарри? Ты чего там бормочешь, рано еще, – закутался поглубже в одеяло Терри.

– Уже восемь! И вообще, твой друг провел ритуал призыва фамильяра и не умер, а тебе плевать?

– Шанс смертельного исхода был мизерный, – зевнул Бут, однако все же поднялся, – не комар, – констатировал он.

– Что «не комар»?

– Твой фамильяр – не комар, а жаль, – пояснил он, чем заслужил недовольный тяфк от Феликса.

– Даже не удивишься? Хоть для приличия?

– Неа, ты провел действительно большую работу и подгадал идеальное время и место, так что шанс неудачи, а тем более смерти был предельно мал, – ответил мне друг, потягиваясь, – хотя зверь у тебя весьма интересный. Это песец? – я кивнул, – Ну, ты ведь и так все о нем знаешь, – усмехнулся парень, – Ладно. Пойдем вниз, к Гермионе. Она о тебе действительно переживала.

– Знаю. Встретился с ней в пять утра, когда вернулся. Крепись, Феликс, сегодня тебя будут много и беспощадно тискать, – обратился я уже к лису. Что же, мои шансы на выживание в этом странном, нет, славном мире стремительно растут. Это не может не радовать. А потому, я надеюсь прожить достойную и счастливую жизнь.

========== Часть десятая или Славный камень, что мне предстоит добыть ==========

Наличие у тебя маленького пушного щенка песца автоматически делает тебя популярным на факультете. Нет, серьезно. Даже когда я только поступил, и был мальчиком-со-страниц-приключенческих-книг ко мне столько интереса не было. Хотя, на данный момент интересовалась в основном женская половина факультета, да и интересовались они не мной, а моим новоявленным фамильяром. Ему я придумал незатейливую легенду: мол, нашел в лесу, не смог не взять. Вроде поверили. Еще и за доброту похвалили.

Видимо, не стали задумываться, откуда в нашем лесу щенок полярной лисы. Магия – лучшая отговорка. Ври как хочешь, а потом спихивай все на магию. Идеальная система.

На завтраке меня донимала расспросами Гермиона, так что в результате я впихнул ей книгу, где описывались заинтересовавшие ее зверушки.

– Мистер Поттер, – обратилась ко мне МакГонагалл, недовольно посматривая на лисенка на моей макушке, когда мы входили в кабинет трансфигурации, ведь сегодня она была у нас первым уроком, – откуда у вас этот зверь?

– Это песец, мэм, – учтиво, и, главное, аккуратно кивнул я, – я нашел его возле школы, и не смог там его оставить. Кстати, – как бы невзначай спросил я, – вы не знаете, где Рон Уизли подобрал синяки?

– Садитесь за парту, – недовольно поджала губы профессор. Ага, когда ученик твоего факультета разошелся, ему весьма доходчиво объяснили ошибки, а тебе и сказать нечего, ведь за подобное оскорбление мы с Терри могли и на дуэли вызвать, – и снимите с головы животное.

Я занял место рядом с Гермионой, посадив лисенка на парту, на что МакГонагал вновь поджала губы, но претензии не предъявила. Естественно, ведь, являясь анимагом, она видит потоки магии (хоть и в весьма урезанном варианте). Так что, связь “маг-фамильяр” не заметить не могла. А я и рад. В прошлой жизни, еще в бытие студентом, когда сдавал тесты за других, я не плохо так прокачался как гример и актер. Поэтому, даже при многолетнем опыте Дамблдора без сыворотки правды ему у меня ничего не узнать. А сыворотку правды не подлить, ведь на мне заветные часики, что моментально раскроют мне сюрприз, подстроенный кем бы то ни было. Но все же расслабляться не стоит.

Трансфигурация у меня так и не получалась, однако теперь я перестал питать ложные надежды, и с нетерпением ждал ближайших выходных, ведь Феликс должен был начать учить меня алхимии. Так же необходимо хотя бы сходить самому в комнатку в запретном коридоре, ведь канонной дуэли с Малфоем не было, и, как следствие к церберу в гости мы не заглядывали. В сумке лежала купленная еще летом специально для этого случая губная гармонь, так что вылазке быть.

Следующим вечером, на пару с Феликсом, которому я разъяснил план и получил закономерное недовольство его непроработанностью, отправился в запретный коридор. Проверив практически все комнаты, мы наконец нашли необходимую дверь. Контр-заклятье Алохомора без проблем открыло двери и я вошел.

Передо мной был огромный, метра три с половиной в холке, зверь. Горящие красным огнем три пары глаз и стекающая по острым зубам слюна делало этого трехголового цербера ни разу не подходящим под кличку “Пушок”.

Не мешкая, я начал играть простенькую мелодию, на заблаговременно вытащенной из сумки гармошке. Песик начал потихоньку засыпать, что не могло меня не радовать. Аккуратно обойдя его и осмотрев комнату со всех сторон, я забрал Феликса, что охранял вход от непрошенных гостей, и вернулся в спальню. Мне жизненно необходимо донести информацию до остальных членов нашей импровизированной команды до начала каникул, ведь иначе вкупе с информацией о мантии-невидимке, которую, надеюсь Дамблдор все же подарит мне на рождество, история о цербере может не произвести необходимого впечатления. Потому, на следующий день сразу после уроков, я собрал ребят в Выручай Комнате и рассказал им о милом песике из запретного коридора.

– То есть, в школе находится цербер, и он что-то охраняет, – покивав, констатировала Дафна, поглаживая моего фамильяра, – и это что-то, скорее всего, и есть вещь, которую Хагрид забирал из Гринготтс, когда вы вместе его посещали.

– И эту вещь явно не хотят кому-то отдавать, раз так хорошо охраняют, – поддержал ее Терри.

– Напомни, – осторожно начал Невилл, – зачем ты все это нам рассказал.

– Это что-то дорогое настолько, что ради этой вещицы проникают, и, прошу заметить, удачно проникают в Гринготтс, что до этого считался неприступным. Потом это “что-то” прячут в Хогвартсе, где охраняет его милый песик, который, как подсказывает моя интуиция, не единственный “страж” этой таинственной штуки. А еще, вещица по размеру не больше спелого яблока, и мне очень хочется узнать, что так тщательно прячет директор.

– Ладно, – сдался под напором скуки Мэтт, – как ты планируешь узнать, что за вещь там лежит?

– Попробовать расспросить Хагрида, конечно, – хмыкнул я, однако увидев ответные взгляды, полные непонимания продолжил, – директор очень доверяет нашему леснику, а он, в свою очередь, любит различных “милых зверушек”, под параметры которых идеально подходит и цербер.

– То есть, ты хочешь заявиться к Хагриду и просто расспросить его про трехглавого пса? – недоверчиво спросила молчавшая до этого Гермиона.

– Не совсем. Я собираюсь “прощупать почву”, расспросив его о самых интересных животных, за которыми он ухаживал, и куда потом этих самых животных девал. Если я заявлюсь в одиночку это будет подозрительно, но если мы снова придем в восьмером… – я многозначительно промолчал, – есть желающие составить мне компанию?

Терри предпочел приключениям сон. Гермиона и Дафна извинившись отказались, ибо уже согласились помочь с трансфигурацией нескольким ребятам с Хаффлпаффа, при этом они как-то странно на меня смотрели. Ханна и Мэтт входили в число тех, кому незабвенные отличницы обещали помочь, так что в гости к Хагриду со мной пошли только Невилл и Сьюзен.

Хагрид был все так же немыт и бородат, но принял нас весьма радушно. На просьбу рассказать о интересных животных, за которыми он ухаживал, ответил радостным согласием. Рассказ, к слову, был весьма интересным, ведь у него в руках успел побывать даже вампус! Да, Хагрид действительно был рожден для ухода за животными, не даром же он даже с соплохвостами может найти общий язык.

– Хагрид, – осторожно начал я, – ты вроде упомянул про цербера, трехголового пса, что жил у тебя совсем недавно. Что с ним стало?

– С Пушком-то? – недоуменно посмотрел на меня здоровяк, – С ним все хорошо, я отдал его для охраны, директору.

– Для охраны чего? – заинтересованно спросила Сьюзен.

– Этого я сказать не могу, – вздохнул лесничий, – это дело касается только Альбуса Дамблдора и Николаса Фламеля.

– А кто такой Николас Фламель? – вклинился в разговор Невилл.

– Ой, – спохватился великан, – не должен был я вам этого говорить. Вы это, забудьте, вот.

Ребята попытались начать допрос, только я пресек эту идею. Вежливо распрощавшись с Хагридом, мы покинули его хибару. Все обдумывали новую информацию. Ребята думали о философском камне, а я о своем плане, который пока не давал значимых пробоин. Однако… Везде это “Однако”. Ведь действия Волдеморта стали походить на игру “Поймать Гарри Поттера любой ценой, я его хочу”, лишь после его возрождения в конце Турнира Трех Волшебников, а до этого момента он был весьма опасным, хоть и слегка сумасшедшим противником. Каноничному Гарри просто везло, точнее не везло, нет, это была защита матери вкупе с крестражем, что не хотел умирать. У меня это все тоже есть, однако, как говорится, всегда отдавай один процент господину случаю, да и не привык я надеяться на удачу.

Эх, как мне сейчас не хватает Феликса, которого оккупировали Гермиона с Дафной, мотивируя это тем, что так и уроки делать веселее, и вообще ему в моей компании скучно. А этот лис-предатель даже не тявкнул в мое оправдание.

– Гарри, – вернул меня на землю Невилл, – а ты как думаешь, что это такое, что касается директора и какого-то Фламеля?

– Не знаю, Нев, – я конечно мог сейчас выдать, мол философский камень и я читал об этом в одной из книг. Не прикопаешься, ведь я перечитал уже добрые процентов десять от факультетской библиотеки, которая по размерам не сильно-то и уступала главной библиотеке Хогвартса. Но не стал. Если все проблемы и задачи будет решать один человек, то команда развалится. Здесь нужен баланс, чтобы в команде все знали, что приносят примерно одинаковую пользу. Со взрослыми это вряд ли сработает, ведь они, как правило, стремятся к власти, а вот с детьми вполне. Именно поэтому я хочу, чтобы ответ на эту загадку нашел кто-то другой. Или вообще все вместе, это было бы идеально.

– Нужно спросить у Гермионы или Дафны, ведь они читают немногим меньше чем ты, Гарри, – вклинилась в разговор Сьюзен, – так что вечером собираем всех в той-самой-комнате и оглашаем новость? – я кивнул. А вот это уже интересно. В мисс Боунс начинают пробиваться задатки лидера, что не может не радовать. Я буду счастлив, если помогу ребятам обойти дорогу канона и найти более удобное для себя место в жизни. Я достал из кармана мантии небольшую коробочку.

– Гарри, – осторожно спросил Невилл, – а что это?

– А, – я посмотрел на их недоуменные лица и продолжил, – апельсиновые дольки. Хотите?

В Выручай Комнате сейчас было тихо. Каждый из присутствующих обдумывал новую для себя информацию. Ребята думали о Фламеле, я думал о цербере, а Терри, на пару с моим фамильяром думали о сне, и о его явной нехватке в их жизнях.

– Ну, – я решил прервать общие раздумья диалогом, – кто-нибудь знает, кто такой этот Фламель?

– Я слышала его имя от отца, – неуверенно начала Дафна, – однако не помню в каком контексте оно звучало.

– Аналогично, – констатировал Терри, – когда мы с родителями были во Франции я не раз слышал его восхваления. Возможно это какой-то известный деятель?

– О котором никто из нас не знает, – иронично прервала его Ханна.

– Я вроде как видел его имя на карточке, – обратил на себя внимание Невилл, – ну, той, из шоколадных жаб.

– У тебя еще осталась эта карточка? – Мэтт выгнул бровь.

– Нет, – он покачал головой, повинившись, – я потерял ее чуть больше месяца назад.

– Итак, – подвела черту Дафна, – есть какая-то известная личность, о которой никому из нас почему-то неизвестно, которая имеет отношение к тому, что директор Дамблдор так упорно прятал в Гринготтс, а теперь прячет в школе. Он, вероятно, француз, однако настолько известен, что его напечатали на карточках даже в нашей стране. Если кто-то из нас пошлет письмо взрослым, то они могут не ответить, считая нас еще маленькими. А если и ответят, то…

– Скорее всего поинтересуются у директора, почему дети занимаются подобным, – закончил я за нее, – это неоправданный риск, ведь если он настолько известен как нам кажется, то в восемь пар рук мы без проблем найдем о нем информацию в библиотеке.

– Хорошо, – вклинилась в разговор Гермиона, – тогда мы с Гарри и Терри будем искать в библиотеке факультета, а вы посмотрите в школьной библиотеке.

– А просто попросить Комнату по Желанию предоставить нужную книгу никак? – меланхолично спросил Бут.

– Никак, – вздохнул я, – эта комната предоставляет только то, название чего ты точно знаешь, или что ты видел своими глазами. Призрачной книги с названием “Жизнь Николаса Фламеля”, “Мемуары Николаса Фламеля” или чего-то подобного в Хоге нет. Мы с Сьюзен и Невиллом уже проверили, пока ждали вас.

– Значит, будем искать, – подвела итог юная Боунс.

Поиски были весьма и весьма продуктивны. И нет, не по причине того, что мы нашли информацию о Фламеле, а по причине того, что ребята много читали, и как следствие, развивались. Начинали думать шире и формировали свое, хоть и навеянное книгами, но все же свое, мнение о некоторых вещах, что не могло не радовать. Да и аналитические способности, как я успел заметить, у них были хорошими. Также, поползли вверх оценки у большей части нашей небольшой компании, хотя это было скорее второстепенно. Упорно пропуская и отставляя книги, где могла бы быть необходимая нам информация, я добился того, что квартет Хаффлпаффцев таки-обнаружили необходимую книгу под конец полугодия.

– Нашли! – повалили на стол огромный фолиант Мэтт и Невилл.

– Мы наконец нашли информацию о Николасе Фламеле! – вторили им девочки.

– Ну, – глаза Гермионы, вместе с которой я сейчас сидел и делал домашнее задание по чарам, азартно сверкали. Дафна и Терри должны были скоро прийти, а потому я указал юной искательнице знаний на этот факт, – Потом им расскажем, – отнекивалась она, – мне же интересно. А тебе похоже вообще плевать, – надулась девочка.

– Вы о чем? – выскочил из-за моей спины Терри, чем разбудил Феликса, что до этого комфортно себя чувствовал на руках у Гермионы.

– Они отыскали информацию о Фламеле, – разъяснил я новоприбывшему выскочке и Дафне, – мы ждали вас, что бы не рассказывать по два раза.

– Ну так что, – Гермиона так и сгорала от нетерпения, – Что там с Фламелем?

– Он алхимик, – гордо сообщил Мэтт, заставив Феликса поднять голову, – и единственный известный миру создатель настоящего философского камня! – тут лис уже конкретно встревожился.

– Это плохо, – прозвучало у меня в голове, – похоже придется начать твое обучение алхимии раньше запланированного, – я недоуменно посмотрел на своего фамильяра, – До этого я учил тебя основам. Хех, вещь починить или создать комод из цельного куска дерева. Это не алхимия, так, игрушки, для развития твоего контроля. А сейчас я начну учить тебя по-настоящему, – заметив еще один недоуменный взгляд он продолжил, – Это касается философского камня, разъясню позже, а то мы уже минуту в гляделки играем, на тебя все пялятся.

– Гарри, ты в порядке? – странно посмотрел на меня Терри.

– А, да, норма. Просто задумался, так что там по поводу камня?

– Скорее всего директор прячет в Хогвартсе именно философский камень, – лис опять вздрогнул, а Невилл тем временем продолжал, – тогда все встает на свои места, ведь он не очень большого размера и при этом бесконечно ценен! Он может обращать любой металл в золото и даровать бессмертие! – закончил Хаффлпаффец, а лис настойчиво попросил с ним сегодня побеседовать, на что я дал согласие, и распрощавшись с остальными отправился в первый попавшийся заброшенный кабинет.

– Это очень, очень плохо, Гарри, – вновь заговорил песец, – я ведь рассказывал тебе про основные правила алхимии?

– Не создавай золото и не создавай человека, – кивнул я.

– Верно. Но имеющий философский камень может без проблем обойти оба этих правила…

– Так это хорошо, – прервал я песца, – если использовать его с умом жизнь может стать почти идеальна. Можно стать бессмертным и сделать бессмертными близких тебе людей…

– Я не стану учить тебя жизни, не стану упрекать или что-то еще, – вздохнул Феликс, – однако тебе стоит знать, что в прошлом, для меня, мире я знал… человека, который для создания философского камня принес в жертву целую страну, – лис вновь пропустил тяжелый вздох, – Буквально. Основным сырьем для философского камня являются человеческие жизни, много человеческих жизней, и я сомневаюсь, что в этом мире ситуация иная. Найди дату рождения этого Фламеля, – выплюнул он фамилию алхимика, – и посмотри странные происшествия, когда несколько городов, а может и целые страны исчезали без следа за один день. Если ничего подобного не будет, то возможно, только возможно, он получил философский камень другим путем. Хотя я в этом очень сомневаюсь. Да и вряд ли это единственный его камень, может он даже создал его внутри себя. Хотя, он, вероятно, реально не знает всех его особенностей, иначе бы хранил как можно ближе к себе, – щенок погрустнел. А мне было мерзко. Мерзко от одной идеи, что человек пожертвовал столькими жизнями ради собственного бессмертия.

Нет, я не идеален, и в прошлой жизни нередко убивал по приказу, хотя этого самого приказа мог и не понимать, однако целую страну…

Следующий день был последним перед зимними каникулами. Настойчиво попросив ребят не рассказывать о Фламеле и его философском камне никому, и обосновав это простым “объясню после каникул”, я отправил очередное письмо родственникам, где говорилось, что на каникулы останусь в школе, и что это все из-за учебы и важно.

Следуя канону директор подарил мне мою же родовую реликвию. А я провел время до нового полугодия скорее на автомате. Помню, как ходил к зеркалу желаний, однако не помню, что там видел. Помню, что подслушал спор Снейпа с Квирреллом, однако не помню, что именно я слышал. Все было будто во сне, ибо я нашел информацию о небольшом государстве, с населением около двух третей миллиона человек, что располагалось неподалеку от тогдашних границ одной из частей нынешней Франции, и исчезло за одну ночь. Вся информация о нем была удалена из памяти маглов, а в истории волшебников этот момент затерялся, однако я его нашел. И главное, что это произошло через пятьдесят четыре года после даты рождения Николаса Фламеля, что была указана в том фолианте, а на фотографиях он до сих пор выглядит не старше шестидесяти. Он говорил в различных интервью, мол больше никогда не будет создавать ничего подобного, и хочет уйти на покой. Когда я рассказал об этом Феликсу тот только грустно хмыкнул.

Бессмертные люди очень быстро понимают все ужасы бессмертия, теряя близких и чувствуя постоянные угрызения совести. После того, как я отошел от потрясения, Феликс начал учить меня алхимии, настоящей алхимии с условием, что я никогда и ни при каких условиях не стану создавать заветный для всех алхимиков камень.

========== Часть одиннадцатая или Славная наука, которую мне предстоит изучить ==========

– Плохо, – уведомил меня лис, – очень плохо. Я думал, у тебя есть талант…

– Иди лесом, – я огрызнулся. – Что тебе не нравится? Направил все в землю и создал клинок из металла, что залегает под толстым слоем почвы. Что не так?

– Ты взял не тот материал, – устало вздохнул песец, – ты не понимаешь, каким образом это происходит, и, как результат – клинок не прочнее куска камня, – кивнул он на преобразованный мною гладиус, уменьшенный под мой рост.

– Хорошо, – признал я свою ошибку, – что именно я должен сделать?

– Так-то лучше, – удовлетворенно покачал мордой Феликс. – Ты должен точно представлять, что тебе необходимо. Форму, размер, материал. Тебе надо задать все параметры, а то ты элементарно не можешь представить, насколько крепким должен быть меч. Представь, как сокрушаешь им камень, не оставляя на своем оружии ни царапины. Только не переусердствуй, ведь если нужного материала не будет в почве, то ты на автомате возьмешь максимально приближенный по параметрам и укрепишь его своей жизненной энергией, что может нехило так сократить тебе жизнь.

– Ладно, с материалом определились – это сталь, ее составляющие есть практически везде, а переплавить их я смогу в процессе создания клинка, верно? – уточнил я, и дождавшись кивка со стороны зверька, продолжил, – с формой мы тоже определились, ведь обычные вакидзаси или танто тебе не нравятся, – в моем голосе против моей воли проскользнула издевка.

– В прошлой жизни у меня были связаны нехорошие воспоминания с этим орудием, – неприязненно огрызнулся лис.

Вообще, мы мало расспрашивали друг друга о своем прошлом. Нет, я конечно рассказал ему о моей жизни до Хогвартса, но… Мы оба понимали, что нам есть что скрывать, хотя вряд ли у кого-то из нас появится более близкое существо, чем мы являемся друг для друга. Маг и фамильяр связаны кровью и разумом, а потому со временем начинают чувствовать друг друга. Сильные эмоции, местоположение, приблизительное состояние здоровья.

Я никогда не был открытым человеком, и само собой, фамильяр характером пошел в меня. Знаете, иногда тебя бесит в человеке что-то только потому, что это есть и в тебе. Тут ситуация похожая. Я видел в Феликсе практически точное отражение себя, только в животном варианте. Говоря с ним я мог подмечать свои ошибки, корректировать свою линию поведения, при общении с некоторыми людьми.

Феликс был моим, слегка искаженным отражением, а потому я принимал его такого, какой он есть.

– Хорошо, с оружием мы разобрались, – удовлетворенно кивнул я, однако вдруг посмурнел. – Но на кой-черт мне рисовать все эти кружки, если ты сказал, что я могу совершать преобразование без них? Только не говори, что для повышения контроля. Не поверю.

– Не только для этого, – оскалился лис, – для преобразования без алхимического круга необходимы обе руки, и при том они должны быть свободны. А если тебя привяжут так, что ты не сможешь хлопнуть в ладоши, пиши пропало. Так что, тебе необходимо выучить хотя бы основные алхимические круги и всегда держать в рукаве, рядом с твоим тупым клинком, мелок, чтобы смог начертить преобразовательный круг и освободиться. К тому же, ты не совершал преобразование человека, и вообще непонятно каким образом узнал про врата. Хотя, – он с прищуром посмотрел на меня, – это уже твое дело. А я просто буду учить тебя тому, что умею.

– Пойдем. Сегодня ребята приезжают, хочу быть в Большом Зале, когда они появятся.

– Ладно, – хмыкнул щенок, – отложим обучение до завтра. И, – он посерьезнел, – ты расскажешь им то, что узнал о философском камне?

– Думаю, они имеют право знать, во что я их втягиваю, но… – устало вздохнул я.

– Они еще дети, и им нафиг не сдались подобные знания? – закончил за меня лис.

– Ты прав, так будет проще. Да и вряд ли они поймут, что именно сделал Фламель, – я пожал плечами.

– Ладно, пойдем, – запрыгнул мне на голову Феликс, и добавил уже полушепотом, – Надеюсь это не выйдет тебе боком.

– Не надейся, – выдал я слегка повеселев, – просто верь в меня.

– Да, да, в таких как ты можно только верить. Ведь, если задуматься, то веры уже не будет, – обреченно выдохнул он.

– Привет ребята! – я вскинул руку в приветственном жесте, увидев друзей, что только что приехали с зимних каникул и сейчас входили в большой зал. Сразу получив объятья от Гермионы и рукопожатие от Терри, я окликнул других собраться там же в то же время. Да, догадаться о чем мы, и банально проследить куда и когда мы идем – не проблема, однако мы всего лишь дети одиннадцати – двенадцати лет. Более взрослым ребятам мы не интересны, а интересующихся нами Уизли и Малфоя я просто запутываю коридорами. Благо, есть возможность видеть (хоть и весьма урезанно) магию, причем эту способность даже Феликс не смог объяснить.

– Гарри, – наконец взорвалась праведным негодованием Гермиона, – зачем ты нас собираешь? Почему ничего не говоришь? Что ты узнал?

– Спокойно, Герми, мы все каникулы не виделись. Естественно, я хочу, чтобы мы вместе собрались и просто поговорили, – заметив недоверчивый взгляд Бута, я продолжил, – ну, а еще я пришел к одному весьма интересному выводу, и хочу вас в него посвятить.

– Ты не идиот, – заключил Терри, забирая с моей головы щенка, – может и не такой умный, как я, но точно не идиот, так что мне будет интересно узнать, что ты там надумал.

– И на том спасибо, – мой хмык слышала, наверное, вся школа. – Ладно уж, как каникулы провели? – я решил создать этакое затишье перед бурей. Они ребята не глупые и поймут, чего я добиваюсь этой праздной беседой, но все же. Информация о «даре смерти», что должна стать еще одной общей тайной для нас, действительно может создать эффект бури. По крайне мере для чистокровных, что знают легенду о трех братьях.

– Отлично! – слегка наигранно повеселела Гермиона, – Мы с родителями ездили кататься на лыжах, и… – дальше я слушал в пол уха, пока мы не дошли до Комнаты по Желанию.

– Итак, – я встал с насиженного места, возвышаясь над остальными членами нашей «банды», – вы ведь никому не рассказывали о «Самом Дорогом в Мире Камне»? – ребята отрицательно покачали головами, а я еще больше посерьезнел.

– Гарри, – обратила на себя внимание единственная слизеринка из нашей группы, – ты выглядишь напряженным. Это нечто серьезное?

– Итак, – повторил, начиная свой рассказ, – На рождество я как получил, так и подарил немало подарков. Во-первых, огромное вам за это спасибо, – я позволил себе теплую улыбку. Не менее теплую, чем шарф подаренный Сьюзен, – Но об этом позже. Дело в том, что кроме подарков от людей, которых я знаю, я получил два весьма странных презента. Признаться честно, даже не знаю, какой из них шокировал меня больше, – я сделал театральную паузу, – первый был, скорее всего, от директора, и это была вот эта мантия, – взяв со стола гениальный артефакт, накинул на себя так, чтобы было видно только голову. Ребят пробрало.

– Это же мантия-невидимка! – воскликнула Ханна, – Один из даров смерти, как в той сказке…

– О трех братьях и смерти, – поддержал ее Мэтт, – бузинная палочка, воскрешающий камень и мантия-невидимка.

– Да, – подтвердил я их догадки касательно мантии, однако не стал развенчивать их веру в мифическое воплощение смерти, что снизошло до простых смертных и создало эти дары. Поттеры поколениями поддерживали эту легенду, так что я пойду тем же путем, – Я нашел ее под рождественской елкой в гостиной факультета, с запиской, где говорилось, что она принадлежала моему отцу.

– Теперь я даже боюсь представить, каким будет второй подарок, – слегка ошарашенно пролепетала Гермиона.

– О, – я усмехнулся, – второй подарок весьма страшен. Он чуть не вывел из строя мое обоняние обилием разнообразных зелий, что были вылиты на него, – я достал из-за кресла другой сверток ткани, и развернув представил его публике, – свитер ручной работы от Молли Уизли. Три в одном. Зелье болтливости, сонливости и зелье рассеянного внимания. Я польщен, – Дафна прыснула, Терри хмыкнул, а остальные мало что поняли.

– То есть, она или забыла, или забила на то, что у тебя есть друзья с артефактами, которые без проблем выявят подобное, – поняла суть дела Гермиона.

– Она не забила и не забыла. Пары от зелий она каким-то образом направила исключительно на меня, и сделала их настолько быстродействующими, что открой я этот презент в рождество, как планировалось, и не имей артефакта для того, чтобы выявить зелье я бы тут с вами не сидел.

– В смысле, в рождество, как и планировалось? – задал резонный вопрос Невилл.

– Я открывал подарки только после Нового Года. Такая у меня привычка, – я пожал плечами. Этот праздник всегда был самым веселым временем в моей прошлой жизни, и просто так забыть о нем, и начать праздновать именно рождество я не могу. Да, разница не велика, но все же.

– Странная привычка, – хмыкнул Терри.

– С Уизли лучше не общаться, – влезла Дафна, – все же не просто так они хотят тебя захомутать.

– Кстати, ребят, – я решил увести разговор с неблагоприятной темы, – я видел, как спорили профессор Снейп и профессор Квиррелл. Снейп спрашивал что-то вроде «на чьей ты стороне» или что-то подобное. А еще у профессора зельеварения на ноге был большой укус. Как от клыков собаки, явно немалых размеров.

– Гарри, – вновь заговорил Терри, – зачем ты вообще во все это лезешь? Ты вроде не гриффиндорец, а к различным авантюрам имеешь весьма ощутимую тягу.