Текст книги "40к способов подохнуть. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Hydra Dominatus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Этот бой продолжал забирать жизни, но до его конца было ещё далеко. Ведь план Ульриха только начался реализовывать и вторая фаза началась с того, что десантные капсулы разрезали облака дыма и варп-шторма над спутником.

– Трепещите, предатели и еретики! – по всей планете пронёсся голос, что разносился ауспексом кораблей. – Габриэль Неостановимый сходит на эту проклятую землю, чтобы вынести вам последний приговор! И вместе с ним идёт Тот, кого вы боитесь больше всего! Никто не спасётся от Его священного гнева!

* * *

Глава 172

И всё глубже я заходил внутрь артефакта. В какой-то момент бездна пропала и исчезла всякая связь с внешним миром, даже с Имматериумом, что казалось бы был везде. Я провалился прямо в саму суть книги, что была полна информации, собранной за всё своё существование.

Каждый мой шаг вёл сквозь прошлое и будущее, в котором сливалось и зацикливалось бесконечное количество судеб. Я видел их последние мгновения жизни, видел отдельные эпизоды и все они были… одновременно и разными, и похожими. Но в какой-то момент среди всех хаотичных потоков информации я начал улавливать некоторый порядок. Очередной шаг переместил меня в комнату неизвестного дома на неизвестном мире.

Я пытался выглянуть в окно, но там не было ничего. Будто бы этот участок информации книга решила не запоминать и оставила лишь самое необходимое, самое жуткое и пугающее. Догадываясь что вскоре увижу, я всё же обернулся и посмотрел на мужчину, что стоял рядом со шкафом и тихо повторял:

– Всё хорошо, всё хорошо… – по щекам его катились слёзы, а за спиной он сжимал в левой руке нож. – Всё будет хорошо, ты же мне веришь?

– Да, – хлюпая носом отвечала девочка. – Конечно.

– Всё будет хорошо, – повторял мужчина, а рука его дрожала всё сильнее.

Он должен был сделать то ради чего пришёл сюда, просто обязан, ведь лучше смерть, чем то что уготовил Хаос. Но как же ему было страшно, как же слаб он был и вот за дверью уже стали слышны шаги. Демон шёл к очередной добыче, оставляя за собой гнойные следы, а тела уже убитых мужчиной родных лежали прямо там и начали гнить. Он убил своих родителей, свою сестру, жену и должен был закончить начатое, но… что-то в нём окончательно сломалось.

Тот страх, что мужчина испытывал был крайне силён и казалось он мог убить большинство простых смертных, ну или как минимум перегрузить мозг стрессом до потери сознания. Но хоть он и поседел в миг, но до конца боролся, хоть и в конечном итоге проиграл. Проиграл не демону, против которого не было шанса, а проиграл в битве с самим собой.

И вот только после этого этот мужчина познал истинный ужас. Он не смог даровать своему ребёнку лёгкую смерти и последние минуты наблюдал за тем, как его худшие кошмары воплощаются в жизнь. Даже у меня застыла душа от одного только лицезрения подобного, как и от последующих преобразований души мужчины в демона Нургла, что навсегда утратил человечность и нашёл покой, лишившись абсолютно всего, в том числе способности чувствовать.

Затем цикл повторился, ничего нового эта страница или предложение, может быть слово или даже символ в книге, мне сказать не мог. И я сделал очередной шаг, стремясь всё глубже и дальше. Порой я видел нечто смутное знакомое, возможно это был… тот мир, где я взял этот проклятый артефакт? Не знаю, но так или иначе за всё своё существование он вобрал в себя столько гнили, что даже Нургл мог позавидовать.

Вероятно именно в этом и была сила книги. Забирать весь страх и копить его здесь. По крайней мере это бы объяснило тот факт, что некоторые избавлялись от страха вовсе, а другие же, как правило те кто был ближе… те чувствовали истинную природу этого артефакта. Если подчинить такое оружие себе, то сделать можно действительно что угодно. Как и Нургл мне не соврал, ведь то чем станет эта книга будет зависеть от владельца. То может быть абсолютный ужас для всех или же спасение и надежда для каждого.

А если силы Хаоса, неважно какие именно, подберутся к ней, то вероятно смогут найти способ и высвободить всё то, что уже накопилось. В таком случае даже Ордо Синистер покажется детскими игрушками, ведь накопленный за тысячелетия страх не только всего Человечества, но и кучи ксеносов… он сможет сломить даже самых стойких.

– Одного не понимаю… – усевшись на ступенях площади, где дети смотрели за ритуальным сожжением родителей-еретиков перед своим последующим сожжением, произнёс я. – Почему я могу её держать, а другие не справились? Неужто они менее бесстрашные? Или просто дело в метках Тзинча и Бога-Императора? Да вроде что библиарий был силён и на его стороне был Бог-Император, что тот остроухий явно пользовался расположением своего Смеющегося Бога. Странно всё это…

– Нет, мамочка! – раздался крик и вырвавшись из рук псов экклезиархии один из детей буквально прыгнул на костёр, к ногам своей матери, после чего от смога и криков почернел весь мир.

Всё это было ужасно, но было ли это тем, что меня сломает? Нет, пожалуй нет. Хоть и способность к состраданию я не утратил, как и мог поставить себя на место каждого из этих участников прошлого, но всё же подобный страх… его можно лишь прочувствовать самому. Да, кровь стынет в жилах от криках, но пока ты сам не станешь этим ребёнком на глазах которого сжигают того, кто заменял ему само солнце… нет, можно только представлять о том уровне страха и боли, но не испытать его в полной мере.

И это касается не только меня, но и всех других. Так что тоже не объясняет почему я всё ещё не стал рабом проклятого артефакта. Или стал, а в реальном мире уже прошли тысячи лет, пока я тут брожу? Странно всё это, но надо продолжать идти.

Я проходил всё дальше и по накалу обстановки понимал, что двигаются к сердцу книги. Ведь чем дальше заходил, тем более безумные картины представали предо мной. Это уже были не просто животные страхи связанные с потерей близких, у некоторых рушился весь мир, после чего они разлетались на тысячи осколков. Такие душевные раны даже не восстанавливались и из них уже не мог родиться даже демон. Это было…

Это было настолько ужасно, что сознание навсегда ломалось. Хотя тут тоже всё было довольно субъективно, ведь некоторые из участников пережили смерть родственников, но сломались из-за других экзистенциалов. Наверное кому-то покажется смешно, как это можно спокойно пережить потерю близких и например сойти с ума из-за того, что на твоём мире в результате войны вере будет свергнут культ Бога-Императора. Но лично мне это смешным не казалось.

У всех людей здесь были абсолютно разные ценности. Некоторые были сиротами, а у других близкие люди могли тушить бычки об их руки. Убиваться по смерти таких родителей они не станут. Да, печально и всякое такое, но… у них тоже имелось нечто настолько ценное в жизни, что было дороже их личной жизни. Но большинство таких конечно же не поймёт, ведь системы ценностей слишком разные.

Отдельную жуть нагоняли отрывки прошлого психопатов или детей. Первые просто были изначально нестабильны и многие моменты у них гиперболизировались. Со стороны опять же всё могло казаться смешным, а на практике… на практике тот страх и боль, что они испытывали из-за каких-то мелочей был даже сильнее, чем у того мужчины, что не смог убить своего ребёнка и пожалел об этом.

Дети же также существовали в несколько иной плоскости. Один вот выпрыгнул в окно, потому что родители запретили ему гулять на улице. Казалось бы мелочь, но в тот момент непредсказуемый и неокрепший разум накрутил всё так, что в конечном итоге пришёл к бездне, где подобный поступок трактовался как… как предательство тех, кого он считал Богами. Для него подобное было всё равно, что если к Эридии сейчас придёт Бог-Император и скажет что-то вроде: «Ты убогая и ты мне не нужна, тебе не стоило рождаться и уж тем более тратить моё время».

Но в какой-то момент… в какой-то момент отрывки начали становиться взаимосвязанным, хоть и отдалённо. Более проработанными, детальными. Так я понял, что подбираюсь всё ближе к сути, к тому же начала играть знакомая музыка, хоть и более печальная из-за плачущей скрипки. Её я слышал во время той битве на Шелесте.

Однако стоило мне сделать лишь ещё один шаг, как проклятый артефакт взбеленился и резко была создана стена из абсолютной тьмы, в которую меня тут же затащило. Вновь я начал блуждать по бездне, как вдруг прямо в ней раздался голос.

– Мелкий, ты что ли?

Я удивился и обернулся, в то время как пустоту вокруг начала заполнять моя собственная память. От неожиданности у меня даже случился ступор, но после появилась улыбка, а тот факт, что я нахожусь в проклятом артефакте как-то удивительно быстро ушёл на третий и затем на четвёртый план.

– Брат? Сколько лет, сколько зим, – с горечью усмехнулся я, душой понимая что происходящее невозможно.

– А ты подрос и кажется… – мой родной брат подошёл ко мне и положил руку на плечо, сжав пальцы. – Покрепче стал. Эх, в армии таких не хватает.

– Ой, только не начинай, – отмахнулся я, а на брате тем временем появилась военная форма, богатая украшена, ведь дембель как никак. – Не пойду служить, даже не проси. Слишком ценю своё время.

– Да и тебе не нужно, на военную кафедру запишись и дело с концом, – по-доброму засмеялся брат, после чего убрал руку и посмотрел на яркое летнее солнце. – Ну что, пойдём домой?

– А может сразу ко мне? В общагу? Сам знаешь, там…

– Надо зайти, проведать. Столько с ними не виделся.

– Батя совсем плох, лучше… – начал было говорить я, повторяя слова, которые никогда не покинут моей памяти.

– Надо значит надо, – с расстановкой и некоторой усталостью произнёс брат, после чего пошёл в сторону остановки. – Ты лучше расскажи как у тебя первый курс. Как там Оля?

– Ой, ну эту Олю в баню. Не моего полёта птица.

– Бросила тебя что ли?

– Да чтоб меня и какая-то девка бросила? – тут же взбеленился я, догоняя брата, как вдруг отшатнулся заметив какую-то странную птицу, сияющую в солнечных лучах.

– Не иди за ним! – защебетала Птичка, мешая побежать дальше. – Это не закончится ничем хорошим!

И на мгновение ко мне вдруг вернулось понимание. Я знал, что будет дальше и понимал, что Птичка была абсолютно права. Не надо было за ним идти, просто остановиться и развернуться, затем вообще покинуть этот проклятый артефакт. Да вот только… не мог я этого сделать, просто не мог, потому что даже не хотел этого делать. Враг знал куда бить и нанёс свой удар с невероятной точностью, развернув игральную доску и сделав меня заложником себя самого.

– Чего встал⁈ – раздался голос брата, что уже стоял у остановки и отворачивался, чтобы попросить водителя автобуса подождать. – Давай быстрее!

– Не могу… – с тяжестью произнёс я, после чего движением руки отмахнулся от Птички, которая тут же растеклась хрустальным потоком по летнему воздуху.

И затем побежал к автобусу, прямиком в те дни, когда у меня было всё. Это было слишком соблазнительно и только об этом я мечтал всю свою жизнь. Вернуться в то лето и чтобы оно никогда не кончалось. И даже зная, что будет дальше… я всё равно садясь в автобус верил, что в этот раз всё будет по-другому, что конечно же было самообманом.

Ведь проклятый артефакт специально освежал память, создавал контраст, чтобы затем сломать меня и уничтожить, используя всё то, что я хотел спрятать в прошлом, от которого не спрячешься даже в других мирах.

Глава 173

– Да чтоб тебя… сколько нам ещё тут стоять? – недовольно пробурчал Оливер, начиная нервно дёргаться.

– Если не хочешь, то можешь идти, – спокойно ответила Алисия, пока позади неё распространялась ужасающая бездна варпа, эпицентром которой был инквизитор Торквемада и проклятый артефакт.

Оливер в очередной раз обернулся, потому что не мог просто стоять и подставлять спину столь опасному врагу. Он вообще не понимал, как Алисия и другие так спокойно стоят. Ладно ещё Эридия с сёстрами, они там все с приколом в голове, но Алисия казалась… равной и нормальной? В любом случае, теперь к Оливеру пришло понимание: он не такой как они.

Не задержавшись взглядом даже на секунду на этой бездне Оливер тут же отвернулся, после чего скривился и покинул строй. Вместе с ним ушло ещё пятеро из Золотых Гончий, но большинство продолжало стоять столь же недвижно, как и раньше. Бой продолжался, врагов хватит всем, но не все умрут здесь.

– Оливер на связи, где нужна помощь? – тут же Оливер вышел на связь после чего получил приказ и возглавил малый отряд Золотых Гончих, чья решимость оказалась недостаточно прочной.

Комиссар Сиберус уже пустил в ход один из козырей, вызвав обрушение туннеля прямо на головы космодесантников Хаоса, однако тут же прибыла инженерная техника и надолго врага это не задержало. Но хотя бы отступить на подготовленные позиции удалось. Правда до главного зала уже оставалось менее двадцати километров, а затем ещё три километра лабиринта, чтобы прямой наводкой никто не достреливал.

Но проблемы уже были даже в тылу, где то и дело раскрывались разломы, из которых наружу рвались демоны. Для закрытия таких брешей и отправился Оливер, где лицом к лицу встретился с хлынувшим потоком демонеток Слаанеш. Но от лицезрения их безумных лиц на него снизошло лишь спокойствие. Этот враг был абсолютно понятен и не вызывал того лютого ужаса, как это делал тот проклятый артефакт.

– Вот это работа по мне, – усмехнулся Оливер, подпуская демонеток поближе, не тратя свои раскалённые иглы.

А затем практически в упор разнёс колени демонетки, после чего резко ушёл в левую сторону, продолжая зажимать спусковой крючок. Вперёд же него выбежал один из Золотых Гончий, тот самый Молчун с геном парии. Довольно иронично, из всех там присутствующих только он имел такое нечестное преимущество и всё же… всё же теперь вместе с Оливером сражался здесь, потому что тоже не смог более находится близ абсолютного ужаса.

Зато удары его удивительно хорошо разрывали плоть и ломали демонические кости. А всё происходящее теперь казалось даже… смешным? Или же просто Оливер смеялся из-за того, что начал сходить с ума? Хотелось верить, что всё дело лишь в контрасте, но в любом случае наступило время перезарядки и только о ней теперь думал Оливер, пока вокруг распространялось пламя огнемётов.

– Только бы убраться оттуда подальше, – оскалившись произнёс Оливер, после чего защёлкнул барабан и встал во весь рост, решив тут же отстрелять гранатомётный выстрел из подствольника.

– ИСЧАДИЕ ВАРПА ПРОРЫВАЕТСЯ К АРТИЛЕРИИ!!! ЗАКРОЙТЕ ИМ ПУТЬ СВОИМИ ТЕЛАМИ, ВЕДЬ ЭТИ ГАУБИЦЫ ДОРОЖЕ ВСЕХ ВАШИХ ЖИЗНЕЙ!!! – взревел комиссар Сиберус, после чего с криком бросилась в бой последняя резервная рота.

* * *

– Да чтоб его… – ругался Мордред, пробираясь сквозь бездну. – Куда этот придурок опять залез? Мы вообще в правильном направлении идём?

– Я в этом уверена, – отвечала Птичка, летая то туда, то сюда.

– Редко ты так говоришь, так что… поверю…

Происходящее Мордреду очень не нравилось, но в такой ситуации даже жребий бросать было не нужно. Из всех обитателей души этого странного человека только один мог на что-то повлиять. Алор ещё отходил от ран, Юртен не подходил ни для чего, кроме выполнения простейших приказов. Остальные даже не обладали достаточным самосознанием.

Ну а Мордред… не зря же именно этот человек смог слиться с ним. И при всём этом, каким образом Мордред до сих пор не знал ни его имени, ни его прошлого. Нет, в общих чертах к памяти он имел доступ, но те доли процента, которых не хватило для полного идеального слияния… видимо именно в них и входило то, что Первый хотел скрыть.

Так или иначе именно к Мордреду первым делом прилетела Птичка. Ведь сама она хоть и могла преодолеть весь этот путь куда быстрее, но как-то переубедить Первого ей было не под силу. Но она считала, что Мордред сможет, ведь мыслил он также, как и Первый. Правда учитывала ли Птичка, что поверх Первого уже лёг толстым слоем опыт других жизней? Наверное учитывала, хотя от этого ничего в корне не меняется.

– Ну и срань, – проходя мимо прошлого других людей, произнёс Мордред. – Ну почему нельзя просто жить как-нибудь нормально, вдали от всего… этого…

– Надо спешить, у меня дурное предчувствие, – вновь произнесла Птичка, хватая когтями воротник Мордреда и пытаясь тащить его, активно махая крыльями. – Но у тебя должно получиться, по крайней мере к твоему отпечатку души у артефатка куда меньший доступ, а значит и воздействовать на тебя он будет слабее.

И вот очередной круг ужаса был пройден, после чего Мордред подошёл к краю бездны. Оставалось только сделать ещё один шаг, как вдруг прямо из бездны вылетели тысячи игл. Они двигались быстрее мысли, нарушая все законы физики. Мордред даже среагировать никак не успел, как просто упал на колени, а глаза его начали стремительно расширяться.

– Проклятье… какого… – Мордред поднял голову, схватившись за одну из игл, что тянулись на тысячи километров.

А затем просто замер, оказавшись в плену и своих мыслей. План не удался, но ювелирно увернувшись от всех атак Птичка тут же спикировала в бездну сама. Там же она нашла и меня, сидящего на стуле, на затянутой сигаретным дымом кухне. Наверное надо было открыть окно, но я этого не делал.

– Это… это другой участок… – оглядевшись прощебетала Птичка.

– Да, у меня их несколько. Насыщенный выдался месяц или… год? – произнёс я, вдыхая невероятно мерзкий запах. – Честно говоря я тогда немного потерял счёт времени. Но напропускал я много занятий, после чего был отчислен и затем уже поступил в богом забытую шарагу.

– И что случилось здесь?

– А ты разве не видишь? – с горькой усмешкой спросил я, после чего кивнул в сторону прохода.

Там виднелась гостиная и половина тела, висящего на верёвке, что была привязана к люстре.

– Он был удивительно сильным человеком. А я… я был глупым мальчиком, который даже не мог представить, что испытывал он самом деле. Своей болью он ни с кем не делился, копил, всегда улыбался и… после той встречи с отцом… семья у нас была не очень сплочённая, вечные ссоры, крики, один раз брат даже с отцом подрался, а тут… в этот раз он молча ушёл, выслушав лишь небольшую тираду. Меня это удивило, но я ничего не понял, – произнёс я, выходя с кухни и в очередной раз оглядывая тело брата, которое уже изменило цвет: висел он тут долго, только через сорок девять часов я к нему пришёл. – Через целых сорок… девять… часов… После этого дня я начал выщипывать и красить волосы. Даже толком не помню, что испытывал в тот момент. Это даже был не… не страх… и не ужас… просто… пустота? Не знал как реагировать, полностью отрицал происходящее, так и сидел, пока соседка случайно не зашла в открытую дверь и не нашла меня и… и его.

После декорации сменились снова и вот я уже стоял на кладбище. Рядом с ямой стоял какой-то старенький мужчина, нанятый рыть могилу и помогать с переноской гроба. Он переводил дух, весь запыхался. Закапывать приходилось с помощью лопат, но благо на похороны пришли сослуживцы брата и несмотря на свою парадную форму, они без остановки помогали закапывать могилу боевого товарища. Управились быстро.

– Как иронично, да? – через этот цикл воспоминаний я проходил уже не в первый раз и усевшись позади себя самого, на ограждение, я продолжал говорить то ли сам с собой, то ли с Птичкой, которая пыталась не затеряться в вихрях варпа. – Его позиции столь раз накрывала артиллерия и один раз его окоп чуть частично обрушился, едва не похоронив его. Один раз он наступил на мину, но не лишился ступни, как большинство других, а отделался лишь раной на бедре, через две недели вернулся в строй. Разок попал под обстрел танка. Пять осколочных ранений, бронежилет в труху, но всё же выжил и затем демобилизовался. Медалей сколько…

Я перевёл взгляд на надгробие, где красовался портрет моего брата. Вернувшийся с войны герой, который вернулся не только с металлом в теле, но и израненной душой. Но никто этого не заметил, никому до этого не было дела. Государство своё получило, а то что пристроиться потом солдаты нигде не могут, так это… это не их проблемы. Но куда больше жгло сердце, что им даже родные не помогают. Потому что не знают как помочь или… или не понимают, что надо делать и надо ли.

– Никогда не думал, что слова могут ранить настолько сильно. И отец мой не думал… – произнёс я, переведя взгляд уже на отца, который за эти дни постарел лет на двадцать и выглядел словно мертвец, даже пить и курить бросить. – Он не был плохим человеком. Хотя и хорошим отцом его назвать вряд ли можно. Он был… был наверное как у многих. Работал сутки на пролёт, обеспечивал семью. Да, по молодости загуливал, но в конечном итоге нёс копейку в дом, после начал выпивать один. Так что деньги были, еда была, кров был… но мужчиной моего брата вырастила улица, затем война, хотя вроде ещё дедушка помогал даже тогда. Моим воспитанием во многом занимался тоже брат. А отец… он вроде и был, но как… как мебель, которую лишний раз лучше не трогать. Особенно когда эта мебель напивается и обнажаются все его комплексы. Из-за этого и ляпнул лишнего, а брат… брат просто устал и не видел другого выхода. В любом случае, очень скоро здесь выроют ещё одну могилу, ведь отец долго не протянет.

– А что потом? Что стало с тобой?

– Со мной? Я и так не мог найти общего языка с семьёй. Но после смерти отца… наверное я повзрослел и перестал его винить. Но к матери не вернулся, она… она совсем с ума начала сходить. Наверное это из-за стресса и невроза, работа у неё тоже тяжёлая. Я пытался ей как-то помочь, наладить контакт, но… видимо оказался слишком эгоистичным и слабым, раз не смог этого сделать. Раз за раз приходил, выслушивал какое я разочарование, что меня выгнали из столь престижного университета, потом сразу начинались обвинения в смерти отца, который чувствовал вину и хотел её искупить через помощь мне, в которой я не нуждался… затем подъезжали уже и обвинения в смерти брата и… не знаю, может она действительно так считала? Но я предпочитаю думать, что она просто сошла с ума и не знала, что говорит. В конце концов ей тоже было больно. В любом случае, в какой-то момент я сам чуть в петлю не полез и… перестал её навещать, уехав в другой конец страны, чтобы начать новую жизнь. Не очень хороший поступок… но вроде с ней всё хорошо было, созванивались порой по праздникам…

– Тебе… надо идти. Оставаться здесь нельзя. Это…

– Думаешь я не могу отсюда уйти и нахожусь в плену своего прошлого? – спросил я, когда прошлое начало новый виток повторения. – Это не так. Всё это дело прошлого, которое я уже давно переосмыслил и принял. Но оно также останется навсегда со мной.

– Может от него лучше вообще отказаться? Просто вырвать кусок и…

– И забыть? – спросил я, а в руке появился Клинок Воли. – Что же… это действительно можно сделать, по крайней мере попробовать. К тому же этот артефакт удивительно хорошо очертил нужный кусок. Но… я не буду этого делать.

– Оно ещё аукнется в будущем. Такие раны не исцеляются, просто рубцуются, ожидая того момента, когда в них ударят вновь. А даже если не ударят, то шрамы будут ныть.

– Я не согласен, – покачал я головой и поднялся на ноги. – Ну что? Проведёшь меня дальше? Тут недалеко осталось. Мордреда ты уже привела сюда, так что… надо поспешить, иначе он там подохнет ещё.

– Да, проведу, – виновато произнесла Птичка, которая не очень верила в то, что Мордред сможет как-то помочь, но зато уверенно сделала ставку, что его затруднительное положение заставит действовать уже меня.

Холодный расчёт. Она настоящий демон Тзинча. Хорошо хоть она на моей стороне. Так или иначе надо было идти дальше, к сердцу артефакта, чья музыка играла всё громче. Меня уже заждались, в этом сомнений не было.

* * *

О, тёмные эльдарки закончились, потому что на 18 бонусной главе уже и арка с Комморой закончилась. Можете теперь гадать в чьё тело попал ГГ по этому арту. Спойлер, не в тело вольного торговца.

Глава 174

В темной комнате, освещенной только свечами, сидела грустная девушка за фортепиано. Ее пальцы легко скользили по клавишам, создавая мелодию, наполненную грустью и тоской. А иногда она и вовсе подпевала, наполняя окружавшие её воспоминания ещё большей печалью.

Перед глазами её были ноты, но она на них давно уже не смотрел, ведь сами мысли её сливались с мелодией в этот момент. Её глаза были полны слез, но она не позволяла им стечь на болезненно бледные щёки. Вместо этого, она просто погружалась в музыку, словно пытаясь найти утешение в трогающих душу мелодиях.

Но вот последние ноты затихли, она осталась сидеть за фортепиано, а на лице её мраком лёг весь груз, накопленный артефактом. С этой музыкой она отдавала всю боль, однако пришло время сделать вдох и вместе с ним девушка словно сжала все страницы книг, впитала в себя все накопленные страдания и в моменте даже могло показаться, что она не выдержит такой нагрузки.

Она выдержала, как и бессчётное количество раз до этого.

– Мы пришли, как ты и хотела, – произнёс я, но девушка мне не ответила.

Тогда я решил подойти ближе, хотя даже любопытство Птички в этот момент проиграло здравому смыслу. Однако ничего не случилось, а затем начав изучать девушку… я понял в чём была причина её молчания. Это была лишь оболочка, в которой мало что осталось. Личность была настолько повреждена, что словами не описать. Но при всём этом она продолжала следовать заложенным в неё инструкциям, словно кукла.

Такой путь был проделан до сюда, до самого центра и вместо ответа на главный вопрос я получил… это.

– Мы что-то упускаем, определенно точно не замечаем чего-то… – начал говорить я, но куда бы я не смотрел была лишь бездна, в центре которой зависла эта платформа, девушка и фортепиано. – Может быть попробовать…

Но едва я только подумал о том, чтобы прервать мелодию, как внезапно глаза девушки резко расширились. Её седые волосы вдруг перестали двигаться, а кожа… кожа будто бы натянулась. Стал слышен даже скрип зубов, вздулись вены и как-то уж больно агрессивно она начала нажимать на клавиши.

Хотя хуже всего был ментальный укол, после которого я точно понял: артефакт ещё ни разу не пытался помешать мне по-настоящему. Как и в целом этот артефакт просто… просто существовал, никому не мешая и не имея никакой цели, подчиняясь лишь заложенным кем-то правилам, что были нерушимы для этого отпечатка души.

– Кажется… я где-то её видел… – задумавшись произнёс я. – Но почему-то не могу вспомнить…

– Я тоже не могу, но уверена, что её видела. Возможно это какое-то заклинание? – защебетала Птичка, усевшись на фортепиано и начав бродить за нотами, иногда заглядывая в них. – Странно это всё. Говорить с этой куклой тоже бесполезно.

– Да, вероятно бесполезно, – подумал я, но слишком близко подходить к девушке не решался: она меня пугала. – Но последователи Нургла как-то смогли использовать его. Значит смогу и я. Просто надо понять как именно. Что же… в таком случае отправляйся к Мордреду. Помоги ему выбраться.

– Как? Он буквально во власти своих кошмаров и…

– Ты его привела, тебе с этим и разбираться. Но попробуй подловить момент, когда музыка затихает, – произнёс я, когда девушка сделала вздох и вместе с этим начался прилив силы к центру. – Должно помочь.

– Хорошо.

– И передай ему, что ему надо будет взять контроль над телом. Слишком много пусть не говорит, просто… следит за обстановкой и не даёт случится какому-то тотальному звиздецу.

– Поняла-поняла, – защебетала Птичка и вспорхнула фортепиано, после чего улетела в бездну.

Ориентировалась она тут довольно хорошо и сам артефакт на неё воздействовал на порядок хуже, чем на меня и любого другого. Было ли это связано с тем, что она демон Тзинча, а артефакт так или иначе использует силу Нургла? Это бы могло объяснить и то, что на меня артефакт влияет хуже. Хотя я же имел и вовсе покровительство Тзинча, но так свободно передвигаться как она не мог.

Поэтому я больше склонялся к тому варианту, что артефакту просто нечем воздействовать на Птичку. Страх, боль, ужас… она не имела каких-то катастрофических событий в своей жизни. Более того, она была рождена не из плоти и в целом вряд ли к ней могли применяться эмоции в привычном для нас понимании. А если артефакт воздействует на окружение через память и в частности страх, то… Птичка можно сказать просто неуязвима для него.

– Где же я тебя видел? В этой жизни или в другой? – пробормотал я, садясь у края платформы и смотря на лицо девушки, что находилась ко мне боком. – Готов поклясться я видел тебя множество раз, но… словно бы действительно какая-то магия мне мешает.

Как вдруг артефакт содрогнулся от невероятной мощи и девушка даже пропустила одну из нот, после чего тут же вернулась в ритм, а глаза её вновь загорелись. Она невероятно сильно разозлилась тому, что кто-то помешал ей. И из-за этого в физическом мире неслышная смертным музыка стала играть ещё громче. Аура страха усиливалась и потоки эмоций волнами, словно прилив и отлив начали отходить от артефакта, сражаясь с внешней угрозой.

– Судя по характеру волнений в варпе… это должно быть слуги Кхорна или скорее даже он сам. Вернее его клич и рёв, что разрезает сейчас галактику и создаёт варп-шторма. А активность уже доносится аж до сюда, – предположил я, но и сейчас девушка никак не ответила, хотя кажется из-за перемен в её лице… мне в какой-то момент показалось, что её имя крутится уже прямо на языке, но через мгновение это наваждение исчезло. – Чтоб тебя…

Поднявшись на ноги я подошёл ближе к фортепиано и к нотам на ней. Она хоть и смотрела прямо на них, но взгляд её оставался стеклянным. Сами же ноты она не перелистывала, потому что каждая мелодия являлась её сутью. Да и играла она эту музыку на протяжении тысячелетий, вероятно с момента заточения Короля Демонов.

– Ты наверное заплатила самую большую цену за это, да? – спросил я, аккуратно прощупывая реакции девушки или вернее их отсутствие.

Страшновато было ставить такие эксперименты, но в момент её злости магия будто бы ослабела, если мне не показалось. Возможно если я взбешу её или затрону нечто, что всё ещё хранилось в глубине её отпечатка души, то тогда мне удастся вспомнить её имя и где же я её видел. Или она просто раздавит меня, сделав очередной вереницей полных страха и ужаса воспоминаний. Тут уж как карта ляжет или вернее как её положит Тзинч.

– Эта музыка… почему ты играешь именно эти мелодии? – спрашивал я, аккуратно листая ноты. – Она что-то значит именно для тебя? Ты когда-нибудь играла что-то… иное?

Несмотря на моё мельтешение перед ней, девушка продолжала играть словно сервитор, а глаза её смотрели столь далеко, что казалось она видит другие галактики. По крайней мере до происходящего вокруг ей дела не было и даже про рёв Кхорна она уже забыла. И тогда ко мне пришла интересная, но очевидная идея.