Текст книги "Её Высочество (СИ)"
Автор книги: hxereen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Я… Я тут!.. – испуганно выкрикнул в ответ Камило и, самую малость растерявшись, бросился к реке. – Сейчас-сейчас…
Сполоснув руку, он зачерпнул ладонями немного воды и сбрызнул ею лицо, надеясь смыть с щек румянец (как будто в темноте кто-то это увидит). Приведя себя в порядок (относительно), Камило захватил пропитавшуюся по́том походную рубашку и вышел из-за валуна. Марселина стояла, задумчиво обратив глаза к звездам. Заметив Камило, она улыбнулась и окинула его беглым взглядом.
– Ты чего? – спросила Марселина, намекнув на беспокойно вздымавшиеся плечи Камило. – Что ты там делал?
– Н-ничего, – Камило энергично замотал головой и вытер со лба холодные капли.
– А чего голос так дрожит?
– Просто решил… Полностью окунуться.
– Совсем дурак? – Марселина беззлобно хихикнула. – Вода ведь холодная.
– Зато я горячий, – ляпнул Камило первое, что пришло в голову, и только потом осознал, как глупо это прозвучало. Но было поздно. Он смущенно стиснул пальцами край полотенца, но Марселина на его слова лишь улыбнулась.
– Да уж… Ты все? А то мне тоже надо, – она обошла Камило и несильно, будто нарочно задела его плечом. Камило отошел в сторону и посмотрел Марселине вслед. Появилось нестерпимое желание проследовать за ней, но он сдержал себя и вернулся к Антонио.
II. Она
Второй день похода начался рано утром и представлял из себя дальнейший подъем в горы. Вскоре Энканто, видневшийся через полосу густой растительности, превратился в крохотную точку где-то у подножия, и только тонкая нить дыма служила ориентиром, поднимаясь из дымохода Каситы и рассеиваясь в вышине.
Они шли вверх по реке и как раз миновали резкий уступ водопада, у которого остановились вчера. Устроив небольшой часовой привал и отдохнув, они вскоре продолжили путь, но во второй половине дня случился очередной форс-мажор: не рассчитав шаг, Антонио встал на неустойчивые горные породы и поскользнулся. Поднявшись с земли на ноги, он ощутил острую боль в лодыжке, и все с грустью и сожалением признали, что идти дальше Антонио не сможет. Как назло, вся оставшаяся на тот момент еда была приготовлена не Джульеттой и, как следствие, не обладала целебными свойствами. Феликсу пришлось передать часть груза Луизе и, посадив Антонио к себе на плечи, развернуться в направлении города. Солнце уже садилось, и было решено, что Феликс и Антонио вернутся утром: к счастью, Феликс знал эти горы как свои пять пальцев, а из-за вынужденной вчерашней остановки, связанной с Камило, они не успели уйти слишком далеко и вполне могли нагнать основную группу завтра, переночевав в Касите. Оставшиеся члены семьи Мадригаль и Марселина согласились с выдвинутым предложением и обосновались чуть поодаль от уступа, на котором начинался водопад.
Луиза и Мирабель отлучились, чтобы собрать дрова для растопки, а Марселина и Камило занялись размещением палаток.
Оставшись с ней наедине, Камило не мог отделаться от странной мысли, будто Судьба им благоволит, ведь отсутствие Антонио означало, что сегодня он будет ночевать совершенно один. К тому же… Когда ему еще выдастся шанс провести ночь с Марселиной (почти) без присутствия родителей? Эта идея так вгрызлась Камило в мозг, что он не мог думать ни о чем другом. Хотелось использовать каждую перепавшую им возможность по максимуму.
Марселина достала из походного рюкзака сложенную палатку и распрямила ее. Воткнув в землю деревянные колышки, она натянула на них петли из веревки и подняла основание конструкции. Камило вторил ее действиям и бросал на нее многозначительные взгляды из-под завесы кудрей; по его дерганным, нервным движениям можно было понять, что он хотел о чем-то спросить, но не знал, как лучше это сделать.
Камило считал секс чем-то нормальным и знал, откуда берутся дети, но так как эта тема с самого начала была окутана сакральным смыслом, недоступным для подростков, все, о чем он слышал от школьных друзей или на уроках по естествознанию, пробуждало в нем неконтролируемый пубертатный интерес, жаждавший перенести знания из области теории в практику. Но они никогда не говорили о чем-то подобном с Марселиной, и Камило сомневался, не понимал, как подступиться, чтобы не спугнуть ее и не испортить их с таким трудом наладившиеся отношения, откатив все к началу.
Марселина к тому времени уже поставила первую палатку и проверила ее на устойчивость. Камило выждал какое-то время, после чего собрал все имевшееся мужество в кулак и заговорил первым:
– Может, сыграем? – он выжидающе покосился на Марселину, наблюдая за ее реакцией.
– Во что? – Марселина стряхнула пыль с брезента и с довольным видом пошла ко второй палатке, которая предназначалась для нее и Мирабель.
– В вопрос-ответ, – Камило нервно сглотнул. – По очереди задаем вопросы и отвечаем. Только честно.
– И в этом вся суть игры? Отстой, – рассмеялась Марселина, однако предложение все же приняла. – Но давай. Спрашивать можно о чем угодно?
Камило кивнул.
– Дамы вперед.
Марселина задумчиво нахмурилась. Она прикусила ноготь на большом пальце, и по телу Камило прошла волна дрожи. Если бы он только мог положить пальцы ей в рот, чтобы она их облизала…
– Если бы ты был овощем, то каким? – с важным видом спросила Марселина, и Камило непонимающе выгнул одну бровь.
– Ты серьезно?
– Ну а что такого? – она вновь засмеялась. – Ладно-ладно… Хм… Какой твой любимый месяц в году и почему?
Камило постучал пальцем по подбородку. Не хотелось говорить первый попавшийся ответ. Хотелось, чтобы игра была по-настоящему честной, ведь тогда и Марселине придется честно ответить на вопрос, который Камило заготовил еще с ночи.
– Декабрь.
– Из-за дня рождения? – Марселина заговорщически улыбнулась.
– А еще из-за каникул, Рождества и Нового года, – Камило поочередно оттопырил пальцы правой руки. – Кто не любит праздники?
– По-моему, твоя жизнь и без этого круглый год – один сплошной праздник. Хорошо, теперь ты.
– Какой твой любимый цвет? – Камило закончил устанавливать свою палатку и двинулся в сторону Марселины.
Та на его вопрос почему-то хихикнула, накрыв рот кулаком.
– Что? – непонимающе уточнил Камило.
– Не знала, что мальчишки задают такие вопросы. Ты бы еще спросил, какой у меня знак зодиака.
– А какой у тебя?
– Полегче, amigo{?}[друг (исп.)]. Слишком много вопросов за раз, – Марселина несильно хлопнула его по плечу. Камило потер место касания и сжал пальцы вокруг плеча, будто собирался впитать оставшееся на его походной рубашке тепло рук Марселины. – Хм… Желтый. Цвет золота.
Камило ехидно улыбнулся. Ни для кого не было секретом, что его семья носила одежду преимущественно теплых оттенков: желтого, оранжевого, цвета охры… Завидев его взгляд, Марселина выставила вперед ладонь в обороняющемся жесте.
– И нет, это никак не связано с тобой.
– Охотно верю.
– Теперь я? – Марселина заглянула Камило в глаза и, дождавшись утвердительного кивка, намотала прядку волос на палец. – М-м… Что тебе во мне понравилось? За все эти годы.
Она принялась смущенно ковырять носком сандалий горную почву. Ее щеки порозовели. Или это закатное солнце мягко подсветило загорелую кожу?.. Камило долго думал, что ответить, но ничего конкретного ему в голову не шло.
– Все, я думаю… – протянул он и опустил взгляд. Если ты любишь человека, разве можно выделить в нем какие-то конкретные черты или причины? – Честно: все…
Марселина взволнованно поджала губы, смотря на усыпанные веснушками щеки Камило, которые постепенно становились цвета ее юбки.
– Твой смех. Твой голос. Ты очень веселая и добрая. Мне нравится, что ты старательная и собранная… Ответственная… Красивая, – Камило посмотрел на Марселину: та неподвижно стояла напротив, держа в руках черные волосы, и образовавшуюся неловкую паузу захотелось чем-то заполнить. Например, поцелуем. Сгустившиеся над головой Марселины розовые облака, журчание водопада, стрекот насекомых и полное отсутствие лишних глаз рядом – ну как тут устоять? Камило потер потные ладони о шорты и уже хотел сделать шаг навстречу, но Марселина вздрогнула и отступила назад.
– Исчерпывающий ответ… – она смущенно улыбнулась и заправила волосы за уши. Марселина сама не знала, почему вдруг испугалась и предпочла сделать вид, что не заметила промелькнувшее в зеленых глазах Камило желание. Что-то помешало ей, но стук сердца мешал разобраться, что именно. – Спрашивай.
Марселина отвернулась от Камило и опустилась на колени перед палаткой. Повторила знакомую процедуру с колышками и подцепила петли, натягивая веревку и расправляя каркас палатки. Камило сел рядом.
– Встречалась ли ты с кем-нибудь до меня?
Марселина облизнула пересохшие губы. Камило помог ей распрямить брезент и намеренно коснулся ее ладони, когда перенимал из рук в руки веревку.
– Нет, – коротко ответила Марселина и склонила голову к коленям. Словно смутилась своей неопытности и того, что все ее одноклассницы давно сменили по пять-шесть парней и даже зашли дальше, а она спустя полгода отношений до сих пор торчала на стадии поцелуев. – А ты?
Она искоса взглянула на Камило, и тот многозначительно отвел взгляд. Марселина вскинула брови от удивления.
– Что?! – возмутилась она и пихнула Камило локтем в бок. – Это значит «да»?
– Нет. Ай!.. – тот потерял равновесие и упал на землю. На смуглом лице заиграла нахальная улыбка. – Просто была интересна твоя реакция…
– Ах ты!.. – Марселина несильно шлепнула Камило по коленке и нахмурилась в смущении: поверить только, как легко она повелась на его провокацию! – Теперь моя очередь!
– Но ты ведь уже спросила, – хмыкнул Камило, и Марселина закатила глаза.
– Ты противный, – она скривила губы и, раскрыв полы палатки, залезла внутрь. Камило залез следом.
Места внутри едва хватало на то, чтобы сидеть – тем более двум людям одновременно, – и Марселина была вынуждена попятиться назад, загоняя саму себя в ловушку. Она поджала ноги и накрыла их тканью юбки. Камило неосознанно проследил за этим жестом, и в горле пересохло.
– Ну? – нетерпеливо выдохнула Марселина, наблюдая за тем, как Камило осторожно сел напротив и одарил ее полным сомнений взглядом. – Я жду.
Камило сложил кулаки на колени и задышал глубже. В тени палатки его глаза стали темными, почти черными, и только два озорных блика подмигивали Марселине, отчего та выжидающе задержала дыхание.
Еще не поздно отступить и спросить про очередную ерунду по типу знака зодиака. Но если он сейчас струсит, то кто знает, когда им выдастся еще один шанс и выдастся ли? Не будет ли момент бесповоротно упущен? К тому же полгода – достаточно внушительный срок, чтобы наконец перейти на новый уровень близости. Это ведь просто вопрос. Если Камило не спросит и не узнает, как он поймет, что можно идти дальше?..
– Ты когда-нибудь… – начал он боязливо, и костяшки на руках побелели от напряжения. – Возбуждалась… Думая обо мне? Ну и… Ты поняла… – беззвучно вздохнул Камило и, казалось, впервые за долгое время моргнул. Он боялся отводить взгляд, боялся закрывать глаза, боялся упустить из виду реакцию Марселины. Хотелось запечатлеть все в малейших деталях.
Не понять было нельзя. Марселина, явно не ожидая подобного вопроса, смутилась и прикусила щеку изнутри. Камило увидел, как краска переходит с щек Марселины на шею и уши, и заерзал от волнения.
Марселина молчала. Похолодевшие пальцы смяли низ юбки, и ногти впились в нежную кожу ладоней. Она взглянула на Камило: тот таращился на нее, не отрываясь. Приоткрыв искусанные губы, она попыталась издать хоть какой-то звук, но слова не шли. Тогда Марселина осмотрела тесную палатку – бежать было некуда, – после чего сдержанно кивнула. Камило еле сдержал облегченный вздох. Кровь прилила к лицу, и он хотел придвинуться ближе, коснуться раскаленной кожи Марселины, но с улицы внезапно послышался голос Мирабель:
– Камило, а ну кыш из нашей палатки.
Камило вздрогнул от неожиданности и сдвинул в сторону слой брезента: последние лучи заходившего солнца неприятно ударили в глаза, и он поморщился. Мирабель бросила горстку веток в центре поляны и укоризненно покачала указательным пальцем.
– Эта палатка только для девочек. Вали в свою мальчишескую.
Ее тон отрезвил Камило, и тот вылез наружу, оттряхивая шорты от грязи.
– Жаль, ты не потерялась в лесу, Мирабель, – язвительно улыбнулся Камило и напоследок заглянул внутрь: Марселина тоже пришла в себя и, смахнув с лица смущение, проследовала за ним.
– Камило решил лично удостовериться, что все нормально, – поднявшись с земли, Марселина поправила на себе одежду и невозмутимо добавила: – Ты же знаешь, каким он бывает надоедливым.
Девушки рассмеялись, а Камило скрестил руки на груди и обиженно надул губы. Но надо было отдать должное: Марселина скрасила образовавшуюся между ними неловкость и мастерски отвела от них подозрения. Мирабель, казалось, ничего не заподозрила. Или заподозрила, но предпочла тактично промолчать.
– Ага. Типичный Козерог, – ответила Мирабль и под общий смех приступила к разведению огня.
***
Отсутствие Феликса вселило в этот поход дух бунтарства: Камило нравилось, что как минимум на эту ночь они были предоставлены сами себе, самостоятельно готовили еду, самостоятельно организовывали досуг и вели себя как настоящие взрослые. И пусть роль старшего досталась Луизе, Камило был благодарен ей за то, что она не превращала каждую его шутку в скучную житейскую мудрость, как это неустанно делали родители.
После ужина все расползлись по палаткам, и Камило в очередной раз обрадовался тому, что Антонио ночевал дома. Теперь в палатке было куда больше места: можно раскинуть руки, лечь в форме звезды, а еще…
Камило так переволновался из-за игры с Марселиной, что сон никак не шел, и он ворочался в спальном мешке, пытаясь найти удобное положение. Ему было то жарко, то холодно, то очередная волна возбуждения охватывала все его тело, искрами вылетая с пальцев ног. Камило никак не мог выбросить из головы неловкий кивок Марселины.
Задав наконец тот самый вопрос, на который Камило искал смелости целых полгода, он понял две вещи: во-первых, Марселина разделяла его чувства и тоже думала о нем в «запретном» ключе, что не могло не радовать. Значит, желания и фантазии Камило в ее адрес были абсолютно нормальными. Во-вторых, у друг друга они оказались первыми, и, очевидно, оба не имели никакого сексуального опыта. Но для Камило второй пункт был второстепенным. Важнейшим откровением для него стало то, что даже Марселина, девушка, которую он шаг за шагом приучал к физическому контакту и милым словам, вся такая зажатая, правильная – даже она мастурбировала, представляя в такие моменты Камило. И от этого Камило хотелось продолжить их игру, капнуть глубже и выведать все непристойные тайны, а потом и вовсе опробовать все озвученное лично. Но осуществить это, как назло, у него не получалось: сначала от Марселины не отлипала Мирабель, затем они обе ушли в палатку, пожелав перед этим спокойной ночи, а дальше и утро наступит, а с ним вернутся Феликс и Антонио, и об одиночестве вновь можно будет лишь мечтать.
В фонаре за стеклом одиноко горела свеча. Камило распахнул спальный мешок и чуть задрал край пижамной кофты, пропуская внутрь прохладный воздух. Как бы он хотел, чтобы Марселина оказалась рядом… Но со всех сторон его окружали лишь жужжание насекомых и шум падавшей с уступа воды.
Его распирало от любопытства, внутри все нестерпимо зудело, и ему всеми правдами и неправдами хотелось утолить этот зуд, но вчерашний перформанс ясно дал понять, что простым самоудовлетворением тут не отделаешься. Камило хотел большего, допускал, что Марселина хотела того же, и вновь и вновь возвращался к виду ее смущенного лица, витражом запечатленного в памяти. Если она так смотрит на него при одном лишь вопросе о сексе, то что будет, когда это произойдет между ними на самом деле?..
Камило ощутил знакомый жар в паховой области. Простонав, он поправил неудобно вставший член и несильно стиснул его меж бедер. Ему срочно нужна была Марселина. Живая, с ее отчасти вредным характером, а не безвольная фантазия, охотно соглашающаяся на любые извращения. Только вот друг от друга их отделяли палатки и две кузины, пока Камило бесцельно ворочался в спальном мешке, предаваясь мечтаниям. Его даже посетила идея воспользоваться даром и принять облик Марселины, чтобы раздеть ее и изучить каждый уголок ее тела самостоятельно, но Камило вовремя себя остановил. И хоть этот путь и казался ему наиболее простым и быстрым, он все же мысленно отругал себя за вопиющую наглость и понял, что если бы Марселина об этом узнала (а она обязательно бы узнала), то для них все могло бы кончиться весьма и весьма плачевно.
Марселина лежала рядом с Мирабель и тоже мучилась от бессонницы. Ее мысли крутились вокруг недавней игры в вопросы и ответы и подкидывали альтернативные варианты развития событий: что, если бы Камило все-таки ее поцеловал? Что, если бы они были одни, и поцелуями дело не ограничилось? Покраснев, Марселина зарылась носом в ткань спального мешка. Камило спросил об этом первый. Значит, он уже давно думает о ней таким образом… Узнать об этом было приятно, но что делать дальше? Как перешагнуть через эту неловкость и не испортить их отношения излишней спешкой?
Когда Марселина поняла, что может всецело доверять Камило, и даже подметила произошедшие в нем в лучшую сторону изменения, ее мысли и фантазии о нем тоже стали чуть более откровенными. В средней школе никто из девочек не обсуждал мастурбацию и то, что абсолютно все, без исключения, этим занимаются, но с переходом в старшую подобные разговоры будто экстерном прошли стадию «безобидного знакомства с собственным телом» и резко превратились в «хвастовство богатым сексуальным опытом»: кто во сколько лет попробовал, кому что понравилось, кто хочет повторить и так далее… Так тема секса обросла мифами и своими «страшилками», и Марселине ужасно надоело одно давившее изнутри слово – «девственность», – которое она слышала буквально от каждой второй одноклассницы ее возраста, и чем старше они становились, тем более позорный и пугающий оттенок приобретала та самая «девственность», становясь чуть ли не синонимом к слову «неудачница».
Все знали про секс и все хотели заняться им взаправду. И всех, кому еще не представилась такая возможность, останавливали страх перед неизвестностью и рассказы очевидцев о том, что это больно, неприятно, стыдно и что лучше вообще не заниматься им, пока кто-то дома, потому что вытечет много крови, и все придется убирать… Школу Марселина уже закончила, но привитые там страхи сохранились.
Но даже страх не мог полностью заблокировать возбуждение. Тем более… Странная мысль, но вполне правдивая и заслуживающая право на существование: если Марселина была сейчас здесь, если Камило, Мирабель и все остальные были здесь, то это значило, что когда-то давно у двух людей произошел секс и что он хоть и пугал последствиями и неопытностью, все же этот этап жизни был абсолютно нормальным. И бояться в нем тоже нечего.
Марселина вздрогнула, услышав раздавшиеся снаружи шаги по траве. Брезент пропустил блеклый свет свечи. Когда шаги стихли, Марселина привстала в спальном мешке и выглянула наружу: Камило, держа в руках фонарь, прошел через лагерь и остановился у русла реки.
Обернувшись на Мирабель и убедившись, что та спит, Марселина сунула ноги в сандалии и вылезла из палатки. Кожа покрылась мурашками от горного холода ночи. Осторожно закрыв за собой палатку, Марселина на цыпочках направилась к Камило. Встав позади, она обняла себя руками за плечи и шепотом спросила:
– Не спится?
Камило подпрыгнул и чуть не задел размещенный на земле фонарь. Взглянув на Марселину, он ухватился за ткань кофты в районе сердца и покачал головой.
– Напугала!.. Да вот, захотел… Освежиться.
– Я случайно… – Марселина сделала несколько коротких шагов вперед, и Камило подвинулся, освобождая ей место на камне рядом с собой. Присев по левую руку от него, Марселина посмотрела на воду, в которой серебром отражалась круглая луна. Отчего-то обстановка показалась ей до одури романтичной, хоть и неловкой.
– А ты чего не спишь? – Камило опустил ладонь в реку, старательно избегая взгляда Марселины.
Он так хотел увидеть ее и поговорить, думал об этом весь день и всю ночь – и вот они здесь, одни, могут говорить и делать что хотят, но почему-то вся храбрость покинула его тело, оставив после себя лишь трепет волнения.
– Мысли всякие в голову лезут, – ответила Марселина и смущенно свела колени вместе. Сердце учащенно забилось в груди; хотелось раствориться в этом моменте, в уединении, в осознании, что их связывает какая-то общая тайна, недоступная больше никому.
– Какие? – аккуратно спросил Камило, перебирая пальцами воду.
– Всякие, – повторила Марселина уже настойчивее, и они наконец встретились взглядами.
Камило выпрямился, изучил ее красивое лицо: глаза горели странным, незнакомым огнем, и в то же время в них читалось опасение. Губы, поджатые в тонкую линию, трещинками рассказывали историю всех ее переживаний. Поддавшись неведомой магии ночи, Камило подался вперед и накрыл губы Марселины с поцелуем. Спустя полгода они научились нормально целоваться, а потому ее рот в пригласительном жесте приоткрылся, впуская горячий язык. Тихо простонав, Марселина положила ладонь Камило на грудь, и тот отстранился. Выдохнув в ее губы, он прикрыл глаза, справляясь с легким приступом головокружения.
– Получается… – начал Камило издалека, подбирая слова так, будто собирался сознаться в убийстве или в чем похуже. – …Твой ответ был «да»?..
– Я скажу, если ты тоже скажешь, – Марселина ощутимо напряглась, и воздух вокруг них будто потяжелел. – Ты…
– Да, – опередил ее Камило, поворачивая голову. Марселина взволнованно захлопала ресницами и, казалось, с трудом сдержала облегченную улыбку.
– Интересно… – она принялась в неловком жесте теребить низ ночнушки, краем глаза наблюдая за реакцией Камило: тот глубоко задышал, пальцы задрожали, а голос ожидаемо перешел на шепот.
– И как часто?.. – Камило не двигался, точно боялся, что любое неверное движение разрушит это хрупкое, по кусочкам собранное доверие.
Марселина отвернулась.
– Хватит спрашивать о таком, – пробубнила она, смущаясь, и скрестила руки на груди, защитив себя закрытой позой.
– Я хочу знать… – Камило невесомо коснулся ее плеча. Марселина дернулась, но отсаживаться и скидывать с себя руку не стала.
– Ну… Может, раз в неделю. Иногда два. Зависело от настроения… А что насчет тебя? – она взглянула на Камило, чуть задрала подбородок, надеясь выглядеть важно, устрашающе, но ответ ее обескуражил:
– Почти каждый день, – сухость царапнула Камило за горло, и он сглотнул. – А еще вчера мне приснился сон… В котором мы делали это.
Марселина прикусила губу. Покраснев пуще прежнего, она сдержанно кивнула и закинула ногу на ногу в попытке унять возникшее между ними желание, однако образовавшаяся у бедер теснота лишь вынудила ее жадно заерзать.
– И как это было? Ну, во сне, – Марселина дышала неровно, тяжело, с шумом втягивая воздух через ноздри. Камило чувствовал себя не лучше.
– Хуже, чем могло бы быть в реальности, – ответил он с не присущей себе поэтичностью, и Марселина робко спросила:
– А ты хочешь?..
– А ты?..
Марселину раздражало, когда Камило отвечал вопросом на вопрос, и потому она громко цокнула языком.
– Между прочим, я тебе уже намекала… Но ты ничего не сделал.
– Что?.. Когда?
– После твоего дня рождения, например… – Марселина потупила взгляд. Камило напрягся, вспоминая все, что произошло между концом декабря и началом января, и в памяти всплыл эпизод, когда Марселина в завуалированной форме предложила ему снять рубашку, но тот не уловил скрытого подтекста и ответил, что без рубашки его закусают комары. Стыдливо накрыв лицо руками, Камило уперся локтями в колени и простонал.
– Я идиот.
Марселина слабо улыбнулась и села ближе.
– Так что… Ты правда этого хочешь?.. – она сцепила в пальцы в замок и выжидающе замолчала. Камило повернулся к ней всем корпусом, взял ее ладони в свои и посмотрел в глаза уверенно, хоть по краям радужки и читался неподдельный страх.
– Очень.
Свеча мягко освещала красные щеки Марселины. Дернув уголками губ, Марселина перевела взгляд на их переплетенные пальцы: дрожат от волнения, но все так же заботливо поглаживают костяшки, как будто внушая: «Все будет хорошо».
«Доверься мне».
Марселина уже собралась ответить, но сбоку неожиданно послышался хруст, и она вздрогнула, прижимаясь к груди Камило костлявым плечом. Обернувшись на источник звука, Марселина вгляделась в кусты, ожидая найти там спрятавшуюся Мирабель, но оттуда вылетела лишь небольшая птичка. Выдохнув, Марселина расслабилась и обнаружила, что жмется к Камило вплотную, чувствуя кончиками пальцев его сердцебиение.
– Испугалась? – спросил он у самого уха; горячее дыхание обожгло кожу, и Марселина попыталась отстраниться, но Камило не позволил, обвив ее руками за талию.
– Ты тоже, – буркнула она. – Вон как сердце колотится.
– А это не от страха, – прошептал Камило, и Марселина, словно под гипнозом, подняла голову. Их лица оказались в жалких миллиметрах друг от друга.
Камило опустил взгляд на ее губы, приоткрытые точно в просящем жесте, и с жаром в них выдохнул. Руки Марселины скользнули по его плечам и сжали воротник кофты. Огладив ладонью мягкий бок, Камило перехватил искусанные губы очередным поцелуем. Целуя Марселину жадно, мокро, он несильно толкнул ее и повалил на траву. Марселина ахнула ему в рот от соприкосновения с холодными росинками. Навалившись сверху, Камило углубил поцелуй и требовательно приподнял лицо Марселины за подбородок. Марселина не знала, куда деть руки: гладила ими худые плечи, несильно царапала кожу, запускала ладони в траву и пропускала травинки через пальцы. В один момент она все же оттолкнула Камило от себя, надавив ему на грудь.
– Холодно.
– Пошли в палатку?.. – Камило обратил на нее поплывший взгляд.
– А вдруг Мирабель проснется? – Марселина привстала и, пытаясь успокоить саму себя, взглянула на их общую с Мирабель палатку: к счастью, Мирабель, похоже, беспробудно спала и видела уже десятый сон.
Признав правоту Марселины, Камило встал с земли и прихватил с собой фонарь. Они вдвоем направились к лагерю и на развилке у палаток остановились, двусмысленно друг на друга посмотрев.
– Спокойной ночи?.. – Камило встал у своей палатки, но залезать внутрь не спешил. Марселина в неловкой задумчивости перебирала пальцами.
Камило понимал, видел по ее лицу, о чем она задумалась, и всем своим существом надеялся, что Марселина примет решение в его пользу. Казалось, сдавать назад было уже слишком поздно. Но даже если Марселина ему откажет, он достойно примет ее отказ и справится с напряжением в штанах своими силами.
Все решится в эту самую ночь?.. Так быстро, что у Марселины толком не оставалось времени на то, чтобы все взвесить – а может, оно и к лучшему, ведь чем дольше она думала о том, что именно им предстоит сделать, тем страшнее ей становилось.
Ведь все «первое» в их возрасте казалось таким важным, особенным… Первый глоток алкоголя. Первый настоящий секрет от родителей. Первая любовь. Первый секс.
Помявшись, Марселина сделала осторожный шаг в его сторону.
– А вдруг Мирабель проснется? – повторив ее вполне резонный вопрос, Камило сильнее стиснул пальцами ручку фонаря.
Марселина, отгоняя последние крупицы сомнений, еле слышно ответила:
– Что-нибудь придумаем.
Она залезла в палатку Камило и поставила фонарь у изголовья спального мешка. Камило надежно затянул узлы на входе палатки, после чего повернулся к Марселине: та сидела к нему лицом, свеча трепетно подрагивала в стекле, и ее мягкий желтый свет божественной вуалью окутывал тело Марселины со спины.
Ими двигали одни и те же мотивы: любопытство и подростковая импульсивность, находившая свой выход в сексуальной разрядке, но в чем-то они все же различались. Камило искренне хотел доставить Марселине настоящее, «взрослое» удовольствие, пусть и не до конца понимал, как и что ему нужно для этого делать. Марселина, в свою очередь, из-за школьных баек слабо представляла себе то самое «удовольствие» и хотела лишь оставить девственность позади как страшный сон, ведь именно это отделяло ее от, как Марселине казалось, окончательной свободы и контроля над собственным телом, так некстати разбушевавшимся из-за гормонов. Марселина не подозревала, что ее первый раз произойдет с Камило, но сейчас она не хотела видеть рядом никого другого и была готова доверить ему почти что самое ценное, что у нее было: себя саму.
Размышляя о неконтролируемом стремлении попробовать что-то новое, запретное, Камило видел существенную разницу между желанием сделать это в принципе и желанием сделать это с любимым человеком, ведь даже вспоминая свой сон, он в первую очередь думал о Марселине, а уж потом – о том, где, как и зачем были их гениталии.
Он провел ладонью по лодыжке Марселины, и та напряженно уставилась на его руку, взглядом сопровождая каждое его движение, точно боясь, что Камило сделает что-то непозволительное. Камило раздвинул ее ноги и придвинулся ближе, вынуждая Марселину лечь на спину.
Губы Камило оставили дорожку поцелуев от щеки до уха, и язык мягко коснулся мочки. Марселина дернула бровями, и каждая мышца ее тела точно задеревенела. Камило терся носом о висок, целовал ушную раковину, пока руки гуляли по телу Марселины, проникая под одежду. Марселина уперлась ладонями в грудь Камило и предприняла попытку отодвинуть его от себя, но тот с большей настойчивостью припал к ее шее, покусывая и щекоча кудрями нежную кожу.
– Нет… Мне не нравится… – жалобно протянула Марселина и вылезла из-под чужих губ.
Камило, расслышав ее слова будто через толщу воды, привстал на локтях.
– Щекотно… – Марселина вжала голову в плечи и умоляюще выгнула брови.
– Извини… – ответил Камило и поцеловал Марселину в губы. Странно. Он думал, девушкам такое нравится.
В поцелуях они понимали чуть больше, чем в подготовительных ласках, и вскоре палатка наполнилась приглушенными причмокиваниями. Марселине даже показалось, что у нее получилось расслабиться, однако стоило рукам Камило задрать ее ночнушку, как вся уверенность вмиг улетучилась. Камило подцепил трусики-панталоны и потянул их вниз. Марселина поймала себя на мысли, что происходящее выглядело каким-то чересчур быстрым, сумбурным, но все же приподняла копчик и позволила себя раздеть. Камило не хотел смущать Марселину и попытался отвести взгляд, но глаза все равно вернулись к покрытому черными волосками лобку. Марселина стыдливо свела бедра. Тогда Камило вернулся к ее лицу и встретился с мягкими губами в еще одном поцелуе. Не будь он так возбужден – обязательно почувствовал бы, что Марселина целовалась как-то скованно, боязливо.
