Текст книги "Мятежный цветок (СИ)"
Автор книги: hxereen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Что же ты там услышала?.. – в пустоту прошептала Куратор.
***
Номер Пять сидел в комнате отдыха, пил кофе маленькими глотками и натянуто улыбался проходившим мимо сотрудникам, притворяясь, что все в порядке, однако мысли его были далеки от понятия порядка: они хаотично бились о черепную коробку, выстраивались в неутешительные (для него и, следовательно, для его семьи) прогнозы и выражали одновременно и облегчение, и рациональную злость на самого себя за то, что азарт позволил бдительности притупиться. Таким неосторожным Пятый за всю свою долгую жизнь еще никогда не был, и в один день для него все могло разом кончиться. Если бы не мини-катастрофа, вдруг настигшая его напарницу. Отбросив недавний разговор с Куратором, Номер Пять, пожалуй, мог с уверенностью заявить, что Судьба была к нему как никогда благосклонна.
Мужчина сделал глоток и с громким звоном поставил чашку на блюдце. Колено дергалось от клокотавшего в груди волнения, и Пятый с силой сжал его ладонью. В тот же момент в дверном проеме появилась девушка, укутанная в бинты и белоснежный гипс. Взгляд Джой чуть прояснился: теперь она смотрела на Пятого глазами, горевшими благодарностью, и от этого агенту стало не по себе. Не хватало только, чтобы она что-то вспомнила…
– Тебе уже лучше? – осторожно спросил он, неосознанно стискивая пальцами ткань брюк.
Пятый боялся, что сейчас Джой подсядет к нему и как на духу выпалит, что помнит обо всем, что произошло с ними в башнях-близнецах, и что не собирается оставлять это без внимания – не своего, быть может, но не без внимания Куратора уж точно.
Но Джой лишь вяло кивнула и подошла ближе. Села на диван в метре от него, поморщилась от боли, пронзившей спину, и направила понурый взгляд на разложенные по кофейному столику журналы. Их заголовки кричали: «Работа в Комиссии – лучшая в мире!»
– Знаешь, я… Это так странно: я почти ничего не помню… – Джой посмотрела на изуродованную белыми рубцами ладонь и тяжело вздохнула. – Знаю только, что работаю здесь, но кто я и как сюда попала – нет… Люди сказали, у меня была какая-то сила. Что с ней стало? – она повернулась к Номеру Пять, и от вида ее искаженного от боли лица мужчине стало не по себе.
– Боюсь, я и сам не знаю. Похоже, ты потеряла над ней контроль. Куратор – это та блондинка – не знает, сможешь ли ты вновь ею пользоваться, но, как минимум, уповает на это… Ты была для нее очень важна, – сдержанно ответил Пятый, опасаясь, что ненароком сболтнет лишнего. Джой лучше не знать, почему вдруг она была вынуждена раскрыть телепатию на полную и подвергнуть опасности всех: Пятого, тысячи невинных жизней и саму себя.
– М-м… Теперь я ей не нужна? Ну, раз моя сила… – заметно поникла Джой, опуская взгляд на гипс. Отвратительно видеть увечья на своем теле и не помнить, откуда они взялись.
– Не думаю. Она долго упражнялась с тобой, прежде чем отправить на то задание. Это и моя вина тоже. Я… – тут Пятый запнулся, подбирая слова. Неожиданно его посетила сомнительная идея – либо настолько гениальная, что аж не верилось, либо настолько глупая, что обязательно повлечет за собой наказание. – …Не смог тебя уберечь, – тихо произнес мужчина, наблюдая за реакцией Джой исподлобья.
Наглая ложь.
Девушка неожиданно для него покраснела и воскликнула на эмоциях:
– Нет! Ты что?! – она повернулась к Пятому всем корпусом, всматриваясь в зеленые глаза, которые, как ей думалось, и с телепатией было бы трудно прочесть: уж слишком тверд и холоден был их взгляд, точно стена, надежно защищающая крепость от непрошеных завоевателей. – Я помню, как ты спас меня! Ты появился… Буквально из ниоткуда! Я думала, что умру… – Джой опять сникла. – А потом увидела тебя… Просто чудо какое-то… Как я могу тебя отблагодарить? Собственно, за этим я тебя и искала…
Странно, но несмотря на густой туман, окутавший все ее воспоминания, она отчетливо видела перед собой следующую картину: пронзительные крики пострадавших, клубы едкого черного дыма, запах горящей плоти, парализующий тело страх… И приближающаяся фигура мужчины, который подхватывает на руки и, точно взлетая, переносит Джой в безопасное место. Пятый спас ее – уж это Джой никогда и ни за что не забудет.
Лицо Номера Пять помрачнело. Он спешно поднялся с дивана, желая как можно скорее скрыться от единственного свидетеля его провала – и пусть этот самый свидетель ничего не помнил, ее повышенное внимание к его персоне может стать причиной весьма серьезных последствий.
– Давай мы просто оставим это в прошлом, хорошо? – предложил Пятый и, поправив пиджак, взял со столика кружку с недопитым кофе. Прошел мимо Джой, напоследок сказав: – Нам обоим нужен отдых.
Он определенно должен держаться от нее подальше. Сегодня все обошлось, но никто не гарантирует, что подобная удача будет преследовать Пятого и дальше. Ветер, как и «Фортуна», переменчив.
Джой кивнула в знак согласия и проводила Пятого тоскующим взглядом. Оставшись в одиночестве, она ощутила пустоту, выпотрошенность, ненужность… Все, что формирует личность человека с самого его рождения, вмиг покинуло ее, оставив лишь оболочку. У Джой не осталось ничего: ни родных, ни памяти о детстве, ни догадок о том, что делать дальше. И только легкое чувство, которое Джой выдавала самой себе за нечто большее, только то короткое воспоминание о силуэте Номера Пять в пелене дыма придавало ее жизни шаткий, но такой желанный сейчас смысл.
***
Несмотря на старания Куратора и всего отдела метафизики, память если и хотела возвращаться к Джой, то очень-очень медленно и лишь жалкими, ни на что не годными крупицами. Так, спустя месяц упорной работы по восстановлению утраченных воспоминаний, девушка смогла вспомнить только имена нескольких коллег и научилась доходить до своей комнаты общежития, не путаясь в поворотах. Подобный результат Куратора, мягко говоря, не устраивал, но и торопить Джой было нельзя: женщина с таким трудом завоевала ее доверие в прошлом, что теперь, когда все приходилось делать с начала, не могла позволить себе облажаться.
Близилась зима. Воздух на улице похолодел так же, как и душа Джой, закрома которой теперь были пусты и наполнялись шокирующей информацией заново: например, осознанием того, что в мире существуют люди со сверхспособностями, и что она – одна из них. Была ею.
Так Джой, все еще пребывая в состоянии глубокого отчаяния, одним снежным вечером вышла из главного здания и машинально занесла ногу для того, чтобы шагнуть со ступеньки. Пальцы здоровой руки сжимали старую фотографию, и ребенок, запечатленный на ней, настолько поглотил внимание девушки, что та не заметила гололедицу, коварно поджидавшую стопу, и тут же поскользнулась. В животе все сжалось от ощущения падения, Джой зажмурилась, но болезненного столкновения с мрамором, к ее удивлению, не последовало: она вдруг упала в чьи-то сильные руки и тихо вскрикнула. Снимок вылетел и, кружась, упал в снег.
Джой приоткрыла один глаз: ее держал Пятый, смотря снизу вверх самую малость осуждающим взглядом.
– Под ноги не смотришь, – произнес он, буквально на глазах выныривая из ярко-голубой вспышки.
Мужчина помог несчастной подняться и увидел приземлившуюся возле своих ног фотографию. Джой нагнулась, обхватила ее ладонью в теплой перчатке и выпрямилась.
– Извини, задумалась, – ответила девушка, чуть краснея.
Номер Пять не горел желанием начинать диалог и, выразив надежду, что Джой избежит повторной встречи с покрывшей ступени наледью, умеренными шагами направился к общежитию. Только вот шаги Джой за ним не последовали. Мужчина остановился, бросил за спину быстрый взгляд и обнаружил, что девушка все еще стоит на крыльце, а ее глаза, налитые слезами, прикованы к загадочной фотографии.
Какое ему дело? Уйти – вот и все дела. Он вовсе не обязан интересоваться ее самочувствием. Однако что-то все же побудило Пятого спросить:
– Все нормально?
Джой посмотрела на него с выражением неприкрытой скорби. Вздохнув, она аккуратно сошла с лестницы и подошла к Номеру Пять. Протянула фотографию – на ней, укутанная в цветастый плед, во весь рот улыбалась девочка лет тринадцати.
Мужчина какое-то время изучал фотографию, после чего перевел непонимающий взгляд на Джой.
– Это я, – пояснила она. Голос был какой-то совсем уж печальный. – Сегодня я сделала так, что отец одной девочки, вернувшись с работы пьяным, не сдержится и поднимет на нее руку. Произойдет несчастный случай, и вся ее семья погибнет в пожаре. Сгоревший дом вскоре снесут. И все ради того, чтобы… Ради «сохранения хронологии», – Джой судорожно втянула ртом воздух. – Эта девочка почти того же возраста, что и я на этой фотографии…
Очевидно, речь шла о ее первом выполненном кейсе на посту менеджера по событиям – после инцидента в башнях-близнецах Джой уволили из отдела коррекции и перевели работать в главное здание. Поближе к мамочке-Куратору.
Номер Пять смотрел на дрожащие ресницы девушки и размышлял о том, что же ему сказать в ответ, но та, к счастью, его опередила:
– Я потеряла свою семью и помогла потерять ее невинному человеку. Ребенку, – Джой подняла блеснувшие от слез глаза. – Подумать только: я осталась без всего и ничего о себе не знаю, а Комиссия только и делает, что лишает людей жизни…
Пятый признал, что в этом они были похожи: он тоже проклинал каждый угол этой чертовой Комиссии и с нетерпением ждал момента, когда оставит ее позади. Только вот, помнится ему, раньше Джой нравилось тут работать…
– Разве Куратор ничего тебе не рассказала? – он понятия не имел, откуда Джой появилась под «заботливым» крылом Куратора, но предполагал, что своим присутствием здесь она обязана именно местной властительнице.
Джой коротко покачала головой.
– Она сказала, что я сама пришла в Комиссию и что она ничего не знает ни о моих родителях, ни обо мне.
Номер Пять искренне удивился. Все это было очень подозрительно. Однако он по-прежнему не собирался тратить время на то, чтобы учить Джой уму-разуму.
– Даже если так, – мужчина пожал плечами, – какая уже разница? Тебе не все ли равно?
Девушка непонимающе свела брови на переносице. Как это ей может быть «все равно»? Дело ведь касается ее близких!
– Но… – она открыла рот, чтобы возразить, но тут Пятый заткнул ее железным, по его мнению, аргументом:
– Столько людей отдали бы все, что у них есть, лишь бы начать с чистого листа. Освободиться от навязанного извне чувства долга. У тебя есть шикарная возможность жить ту жизнь, какую тебе хочется, а ты до сих пор цепляешься за никому не нужное прошлое… – мужчина произнес это с досадой: наверное, и ему самому когда-то хотелось жить по-своему, без обязательств, хотелось самостоятельно решать, что делать, а что – нет… Но у него был долг, который необходимо было исполнить: спасти братьев и сестер от Апокалипсиса. – Очень часто ты оказываешься в местах, в которых, как тебе кажется, ты не должен оказываться. Но правда в том, что неправильных дорог не бывает, – Пятый старался внушить это больше себе, нежели Джой, но и на нее его слова произвели внушительное впечатление: девушка отвела взгляд в сторону, постояла какое-то время молча, после чего губы ее тронула легкая улыбка.
В чем-то он был явно прав. Джой спрятала фотографию в карман пальто и понадеялась, что в бледном свете фонаря не видно, как заалели ее щеки. Опять Пятый сделал что-то, что только сильнее привязало Джой к нему – или к иллюзии того, каким человеком Пятый в ее глазах был.
Снежинка опустилась на румяное лицо Джой и тут же растаяла.
***
Совсем скоро ко всем работникам Комиссии подкрался корпоратив по случаю успешного закрытия очередного квартала. Он проходил в главном здании и длился вот уже пять часов, сокрушая стены громкой музыкой, смехом и жаркими алкогольными спорами.
Даже Номер Пять, такой далекий от подобных развлечений и от Комиссии в целом, присутствовал среди гостей, иногда потягивая ром из стакана и из вежливости поддерживая каждый навязанный ему разговор. Он бесцельно ходил по украшенному залу, пока взгляд его внимательных зеленых глаз не поймал Джой: девушка, явно переборщив с алкоголем, брела в сторону выхода на своих убийственных каблуках и хваталась за все, что попадалось под руку, лишь бы удержать равновесие.
Мужчина отпил напоследок немного рома, отставил стакан на пустой поднос и растворился в голубой вспышке, в следующую же секунду оказываясь рядом с Джой. Та от неожиданности подскочила.
– Твою ж!.. Пятый, ты что… – вскрикнула девушка, жмурясь. От яркого света в ее глазах зарябило. – Чего пугаешь… Я ж… Это…
Джой пошатнулась, и Пятый заботливо коснулся ее плеча, уберегая тем самым от сокрушительного падения.
– Если бы я тебя не остановил, ты бы снесла добрую половину декораций, – ответил он, кивая на музыкальную аппаратуру, которая чуть не стала жертвой пьяной ходьбы Джой, на пучки воздушных шаров разных форм и размеров и картонные репликации Куратора – та еще жуть, конечно. – Пойдем, я помогу тебе сесть.
Пятый закинул руку Джой себе на шею и двинулся к диванчикам в комнате отдыха. Ноги Джой нещадно заплетались, она с трудом шла и что-то упорно мычала себе под нос: то ли хотела, чтобы Номер Пять ее выпустил, то ли просила обхватить ее поудобнее.
Дойдя до одного из диванов, мужчина усадил Джой и, убедившись, что та не собирается извлекать наружу содержимое настрадавшегося желудка, уже развернулся, чтобы уйти, только вот Джой вдруг поймала его за руку и потянула на себя. Пятому пришлось сесть рядом. Осознав, что слишком по-хозяйски держит мужчину за запястье, она отбросила от себя его руку и испуганно задергалась.
– Ну и? Зачем ты так напилась? – поинтересовался Пятый, подперев голову ладонью. Девушка обвела комнату плывущим взглядом, потянулась и запустила ладонь в волосы. Потрепала локоны, забывшись, вдохнула исходивший от них аромат шампуня, после чего одними губами прошептала:
– Я устала.
Номер Пять приподнял бровь в вопросительном жесте. Джой провела ладонями по лицу – слегка размашисто, как и полагается всем пьяным людям, – шумно выдохнула и сморгнула застывшие в глазах слезы.
– У меня больше не сил… Я… Это так трудно… – четкость ее речи была далека от идеальной, но, как ни странно, Пятый понимал каждое протянутое ею слово. – У меня не получается ничего вспомнить… Ничегошеньки… Или использовать силу, – Джой резко повернулась и посмотрела мужчине прямо в глаза.
Пятый непонимающе нахмурился.
Брови Джой свелись к переносице, она вся напряглась, покраснела. Казалось, что-то вот-вот должно было произойти. Но девушка лишь опустила голову и с тоской хмыкнула.
– Ну вот… Видишь: ничего… – Джой ощутила, как падает, и выставила вперед руки. Кулаки уперлись в мягкую поверхность дивана.
Пятый смотрел на девушку, переживая при этом странные, противоречивые эмоции. Он понимал Джой, разделял страх и отчаяние, с которыми ей пришлось столкнуться, но в то же время радовался, что с телепатией в их чисто рабочих отношениях было покончено. Ему желательно исчезнуть, не оставив за собой свидетелей, а Джой, как назло, самая первая узнала о его плане. Реакция, которую Куратор не смогла скрыть – как минимум, не от наблюдательного Номера Пять, – буквально кричала о том, что Джой оказалась в Комиссии именно ради этого: чтобы плясать под ее дудку, отлавливая при этом неверных.
– Ты тоже думаешь… Что я… Ну… – пробубнила девушка, прервав размышления Пятого. Тот удивленно заморгал. – Что я бесполезна… Потому что не могу чи… Читать мысли…
– Кто-то так думает? – как будто Пятый не рад.
– Конечно, – сразу же ответила Джой. – Почти все… – она выпрямилась, скинула на пол туфли и забралась на диван, подогнув под себя ноги.
Теперь ее глаза были выше – Пятому пришлось вскинуть голову. Джой смотрела на него так же, как и несколько месяцев назад: с какой-то нечитаемой просьбой, с надеждой, с чувствами, которые он все равно не смог бы принять.
Она догадывалась, как выглядит сейчас – пьяная, горящая смущением, борющаяся с настойчивым ощущением ненужности, – но не могла (и не хотела) что-либо с этим делать. В ее жизни нет ничего, даже дома, в который она может вернуться, оставив Комиссию… И только человек, всего на день ставший ее напарником и так основательно поселившийся теперь в сердце, вызывал у девушки хоть какой-то эмоциональный отклик, которого в этой оглушающей тишине беспамятства ей так не хватало.
– Я так не думаю, – спокойно произнес Номер Пять, не отрывая от Джой взгляд. Та даже вздрогнула от неожиданности – ее слишком поглотили мысли о том, чего не было, но что она упорно себе навязывала.
Но все это было проблемой трезвой Джой. Сейчас же она, окрыленная шотами водки, предпочитала не думать о последствиях и уж тем более – о всяких там причинах…
Девушка, в последний раз взвесив все «за» и «против» (причем «за» на весах были дополнительно утяжелены алкоголем), ухватилась дрожащей ладонью за спинку дивана и подалась вперед. Быстро преодолела расстояние между их лицами, закрыла глаза и коснулась губ Номера Пять своими.
Это не было похоже на поцелуй: Пятый не ответил, да и сама Джой не собиралась углубляться. Однако бездействие мужчины ее, бесспорно, задело, и спустя несколько (таких сладких!) секунд девушка отстранилась, перебарывая желание разрыдаться. Уши покраснели от стыда, она стиснула пальцами край платья и поджала губы в тонкую линию. Пятый не произнес ни слова.
– Молчишь, – скорее себе, чем ему, сказала Джой. Ее голос заметно погрустнел, а от резких движений закружилась голова.
Номер Пять ненавидел неопределенность. Ненавидел неизвестные переменные. Но вот он уже второй раз за полчаса сталкивается с тем, что не знает, как себя повести. Джой для него – не более, чем ребенок, она моложе его чуть ли не на двадцать лет и явно не понимает, что ей нужно. А нужно ей вернуть память и обрести хотя бы минимальную цель в жизни, и эта цель – явно не поцелуи, о которых они оба потом будут жалеть.
– Что мне сказать? – с легким безразличием спросил мужчина. Джой покачала головой.
– Ничего.
Она все поняла. Как жаль, что она больше не слышит чужие мысли… Сейчас телепатия была бы очень кстати, чтобы узнать, что же думает Пятый об этой нелепой выходке. Наверное, презирает и не хочет Джой больше видеть.
Девушка ощутила рвотный позыв, застрявший где-то в горле, и принялась осторожно подниматься с дивана. Влезла в туфли, пошатнулась, делая первый шаг на каблуках, и медленно зашагала по коридору, перед этим кинув Номеру Пять на прощание:
– Не иди за мной.
Стоило ей скрыться за углом, как из глаз брызнули слезы. Джой подавила всхлип и прижалась к холодной стене спиной.
В туалете ее все-таки стошнило. Опустив крышку унитаза, Джой подошла к раковине и дернула кран – бедняга издал протяжный скрип, явно не ожидая, что кто-то решит выплеснуть на него всю свою человеческую обиду. Девушка набрала в ладони воды и растерла ею лицо. Прополоскала рот и, похлопав по щекам холодными ладонями, посмотрела на свое отражение: заплаканные глаза красным выделялись на фоне черных разводов туши. Волосы спутались и, намокнув, облепили лицо, а губы потрескались от надвигавшегося похмелья. Джой поднесла к ним пальцы, провела подушечками по трещинкам и мысленно вернулась в момент их с Пятым смазанного поцелуя. Хотя «поцелуем» это назвать было сложно – просто еще не придумали слова, которое в полной мере описало бы то, что между ними происходит.
А что между ними, собственно, происходит? Ничего?.. С какой стати там чему-нибудь происходить?
Номер Пять просто вынес Джой из пожара – так поступил бы и любой другой ответственный человек, – а потому не стоит поспешно навешивать на него ярлык «Того Самого», коим он не был и вряд ли уже будет.
Но если не он… То что ей тогда остается? Куратор, которая разочарована ее неудачами, пусть и не показывает этого? Комиссия?.. У Джой ничего нет. Ничего и никого, кто мог бы поддержать.
А он не покидает ее мыслей вот уже долгие, долгие месяцы. Он явился ей, когда она чуть не погибла, и прижал к груди, чтобы спасти. Он очень нервный и не любит лишней болтовни. Всегда избегает ее в коридорах, стараясь не смотреть в ее просящие глаза. Его голос является ей в томных снах, зовет за собой, но в последний момент… Отвергает.
Обтерев лицо бумажным полотенцем, Джой высушила руки и покинула уборную. Ей заметно полегчало, она наконец могла идти ровно и больше не боялась, что рухнет навзничь где-нибудь в тьме коридора. Только вот Пятого, поджидавшего ее на выходе, девушка так и не заметила.
– Протрезвела? – произнес он вслед удаляющейся фигуре. Джой еле слышно вскрикнула, в очередной раз проклиная эту раздражающую привычку Пятого появляться исподтишка.
Она повернулась и, встретившись с ним взглядами, стыдливо опустила глаза в пол.
– Ты еще не ушел?.. – ответила девушка вопросом на вопрос. Уж теперь-то играть в защитника с ней не надо: бездействие Номера Пять объяснило ей все куда лучше любых слов.
Пятый молча подошел и встал к Джой вплотную. Джой услышала тонкий аромат одеколона, исходивший от пиджака, и, точно загипнотизированная, прикрыла веки, наслаждаясь. Только вот забыться надолго у нее не получилось.
Его руки были спрятаны в карманы брюк, а поза выглядела такой расслабленной, что Джой поняла: нервничает тут только она одна. Пятому же – до лампочки, каким чувством ее гложет. Так и не решаясь посмотреть на мужчину, Джой тихо пробубнила:
– Я не могу слышать, о чем ты думаешь. Иначе я бы не стояла здесь… А давно бы ушла.
– Тогда бы и я здесь не стоял, – Пятый был поразительно спокоен.
– Что тебе нужно?.. – девушка же, наоборот, норовила вот-вот взорваться, подобно бомбе.
– Я провожу тебя. Все равно по пути.
Джой не расстроилась, но и желанной радости не ощутила. Развернулась на каблуках и зашагала прочь из здания, в то время как Пятый шел позади нее, держась на некотором расстоянии и не приближаясь.
Так они и прошли всю дорогу до общежития. В полной тишине, припорошенные снегом, не смотря друг на друга (хотя Джой несколько раз чуть не поддалась искушению повернуться). Окончательной смелости она набралась, как только оказалась напротив скромной семиэтажки.
– Послушай, я… – начала она, придерживая пальцами края пальто и оборачиваясь на Пятого; шаги мужчины синхронно стихли.
Только вот когда Джой посмотрела вслед, ее в прощальном жесте смерило лишь холодное голубоватое свечение, в котором Номер Пять безвозвратно растворился.
***
Мужчина сидел у себя в комнате, в общежитии, по одной пускал в рот мятные конфетки и что-то задумчиво писал на страницах Ваниной книги, ставшей для него в Апокалипсисе своеобразной отдушиной.
Он провел в Комиссии непозволительно много времени. Скоро ему придется оставить все это позади и вернуться к семье, которая и представить не может, что их всех ждет в 2019-м. И, если быть до конца откровенным, Пятый всеми фибрами души ждал того момента, когда навсегда распрощается с этой проклятой организацией.
Рука выводила уравнение поверх пропечатанных букв, однако мозг отказывался концентрироваться на его решении: Номер Пять никак не мог забыть лицо Куратора, перекошенное гримасой злости. А что, если она обо всем знает? И только и ждет, пока он ошибется, чтобы заграбастать его в свои когтистые лапы? Печально, что телепатия на этом празднике жизни досталась не ему, а девчонке, которая бесповоротно ее лишилась. Он бы не мешкал и обязательно отыскал в голове Куратора слепые зоны, лишь бы надежнее себя спрятать.
К слову о девчонке. Слепое обожание Джой, всецело, но безосновательно направленное на Пятого, являлось тому в кошмарах и вынуждало обходить девушку стороной каждый раз, когда ее каштановая голова появлялась на горизонте. Он игнорировал ее, а она все липла и липла к нему как банный лист. Так было до вчерашнего дня, пока Пятый добровольно не вызвался помочь пьянехоньке и не довел ее до дивана. И «в благодарность» девушка его поцеловала. Мужчина не придавал значения поцелую и даже не рассматривал вариант, при котором он идет наперекор своим принципам и влюбляется в Джой в ответ, но это не значило, что ее чувствами нельзя будет воспользоваться… Ничего криминального: Пятому нужно лишь сблизиться с ней, проникнуть в ее голову, чтобы затем подобраться и к Куратору. Одним выстрелом – двух зайцев. И пусть это выглядело слишком жестоко (даже для него), цель, бесспорно, оправдывала все средства. В этом Пятый был твердо уверен.
Раздался стук в дверь. Номер Пять удивленно покосился на нее, подумал пару секунд, после чего поднялся, спрятал книгу в шкаф, для надежности накрыв полотенцем, и встретил ночного гостя. На пороге, смущенно перебирая перед собой руками, стояла Джой.
Мужчина уперся кулаком в дверной косяк и посмотрел девушке в глаза: в голове сразу всплыло ее пьяное, красное личико, и то, как она робко его целует.
– Привет, – Джой дернула уголками губ. Пятый кивнул в ответ. – Я хотела поговорить. Извиниться. Ну, за вчерашнее.
Она впервые видела его не в костюме, а в домашних штанах и футболке, без галстука и всех этих деловых изысков.
Мужчина выглянул в коридор: общежитие ходило ходуном, кто-то на этаже буянил, опохмелялся и продолжал вчерашнее празднество. Люди перемещались из комнаты в комнату, звали Джой и Пятого с собой, активно жестикулируя, и показательно расстраивались, когда получали очередной отказ. Не желая кормить зевак сплетнями, мужчина тяжело выдохнул и отошел в сторону, пропуская девушку внутрь.
– Проходи.
Джой удивленно моргнула, но от предложения не отказалась. В животе кто-то беспорядочно замахал крылышками. Девушка шагнула в квартирку Пятого и отметила, что та ничем не отличалась от ее собственной: такая же планировка, те же широкие окна на северной стене и та же атмосфера одиночества. Необжитая чистота, запах одеколона и ощущение, будто Пятый не собирался здесь задерживаться.
– Чай, кофе? – предложил Пятый, закрывая дверь на замок. Джой повернулась к нему, явно чувствуя неловкость оттого, что с такой легкостью оказалась в жилище своего объекта воздыхания, и согласилась на зеленый чай с мелиссой. Номер Пять загремел посудой, нажал кнопку на электрическом чайнике и уже через пару минут наполнял две вместительные кружки кипятком. Бросил в каждую по заварочному пакетику и проследовал в единственную, помимо крохотных кухни и ванной, комнату, являвшую собой и гостиную, и спальню, и рабочий кабинет.
Джой села на диван и обхватила ладонями чашку. Какое-то время она нервничала, но, втянувшись в непринужденную беседу, заметно расслабилась и даже позволила себе откинуться на диванную спинку.
Они не говорили ни о чем конкретном. Перебирали множество несерьезных, скорее формальных тем вроде погоды, предпочтений в еде и качестве здешней скрипучей мебели. Джой даже начало казаться, что она сближается с Пятым. Или что он, как минимум, не против ее компании – и так продолжалось ровно до тех пор, пока девушка случайно не задела запретную для Номера Пять тему.
– А где твоя семья? – спросила она, откусывая кусочек печенья. – Почему ты не живешь с ними?
Пятый сощурил глаза в недобром жесте, задержал чашку у рта, затем резко отставил ее на столешницу и нахмурился. Джой тут же поняла, что посягнула на загороженную от незнакомцев территорию. А именно ими они и были: незнакомцами.
– Прости, – она отодвинула от себя пустую чашку и поджала губы. Все еще сухие: с утра ее по голове ударило весьма сильное, пренеприятнейшее похмелье.
Мужчина по-прежнему молчал. Тогда Джой пригладила ладонью волосы, явно нервничая, и поднялась со своего места.
– Я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай.
Мысленно девушка себя ругала: опять она оступается и делает то, чего не следовало делать. Сначала поцелуй, теперь это… Пятый, должно быть, с большой охотой выпроводит ее сейчас в коридор.
Джой обошла его, сняла предложенные мужчиной тапочки и влезла в родную обувь. Пятый к тому моменту тоже поднялся и встал позади Джой, наблюдая, как та завязывает шнурки на ботинках.
Ее пальцы, дрожа, легли на дверную ручку. Джой вся горела и не хотела смотреть Пятому в глаза. Он же прожигал ее худую спину задумчивым взглядом. Если он сейчас на это решится, пути обратно уже не будет.
Настенные часы застучали оглушающе громко.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
Раздалось тихое щелканье, и Джой потянула дверь на себя. Однако Номер Пять вдруг произнес:
– Постой.
Джой замерла. Кровь прилила к ушам. Девушка слышала, как колотится ее сердце, заглушая своим биением все мысли.
Осторожный шаг в ее сторону.
Она сглотнула, чувствуя, как сухость царапает нёбо.
Мужская рука потянула Джой к себе за локоть. Девушка обернулась, упираясь взволнованным взглядом в глаза Номера Пять. И снова она не могла понять, какие эмоции были написаны на его лице. Человек-загадка.
Это все – полное безрассудство. Ему не нужны лишние обязательства, проблемы, а Джой непременно ему их создаст. Но так он сможет лично контролировать все, что она о нем думает.
Дело и впрямь только в этом? Конечно, в чем же еще.
Пятый отметил необычный разрез ее карих глаз и острые холмики подрагивающей верхней губы. Она всегда млеет от одного его касания, он же – тысячу и один раз сомневается, что сложившаяся ситуация не выйдет ему боком.
Джой несильно дернула рукой, как бы намекая, что стоит так уже неприлично долго и не понимает, что между ними происходит.
Тик-так.
Тик-так.
Пятый подошел ближе и медленно наклонился. Джой плотно сомкнула губы, чтобы не задышать громко, надрывисто, будто гончая после долгого бега, и отвела взгляд. Принялась изучать им рисунок обоев.
Губы Пятого мягко коснулись ее щеки. Девушке казалось, что вот-вот она провалится сквозь землю. Пальцы похолодели. Джой сжала ладони в кулаки и сделала долгий вдох носом, затем почти бесшумно выдохнула – все, лишь бы не выдать дрожь, пробившую все ее тело. Хотя Пятый и без этого все прекрасно видел.
Мужчина отстранился и взглянул на порозовевшее лицо Джой. Неосознанно сравнил его с лицом, которое увидел тогда, под завалом, сразу после того, как в здание влетел первый самолет. Там Джой была до смерти напугана и всем своим видом молила о помощи. И Пятый, по неведомой ему причине, не смог ей в этой помощи отказать.
Девушка слабо улыбнулась. После чего опять нервно поправила волосы и потянула на себя ручку, чтобы скрыться за дверью – на этот раз окончально. Замок щелкнул, и Джой прижалась лбом к деревянной поверхности, переводя дыхание.
Пятый же, неподвижно стоя на месте, обдумывал свои недавние действия и тщетно подбирал каждому из них оправдание. Но все, что приходило ему на ум, – это молящий взгляд Джой, ее вечно краснеющие щеки и то, как она призраком бродила по Комиссии в надежде, что вновь станет хоть кому-нибудь нужной.
