Текст книги "Венец из молний (СИ)"
Автор книги: храм из дров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Марек влетел в женщину, замахнувшую тесаком над спиной Гуарина. Тут же вскочил, блеснув яростным глазом в поисках «разбудившего» его. Кандидатов, к его удивлению, было много. Один из них повалил ведьмака на землю и придавил. Разбойница замахнулась ножом, но слишком медленно. Получила в печень кинжалом. Яр выполз из-под агонизирующего тела и огляделся. Серафим оттесняли с поляны двое, ещё двое окружили Гуарина. Один из них рухнул, укушенный рыцарским наскоком.
Серафим отсекла нападавшему руку. Он закричал и упал на землю. Очень быстро затих. Второй нападавший отпрянул и бросил меч. Поднял руки почти одновременно с тем, как поднял руки его брат по цеху перед Гуарином. Рыцарю пришлось схватить Марека за плечо, чтобы тот не рубанул дезертира. Ведьмак явно таких жестов не понимал.
– Стойте! Сдаёмся!
Краснолюд с рассечённым лицом поспешно закивал. Ему говорить было больно.
– Только я меч достал, – буркнул Марек, отмахиваясь от руки Гуарина.
– Не бейте, прошу! – застенал мужчина. – Всё, что есть отдадим!
Серафим подогнала его острием меча ближе к краснолюду. Выглядели они теперь не как разбойники, а как провинившиеся дети.
– Лучше скаажите, зачем вы на доб’рых людей нападаете кучам’и?
– Ну так, Мурло, – разбойник глянул на Марека глазами полными надежды, будто Мурло его сейчас защитит. – Мурло убивать приказано.
Гуарин вздохнул синхронно с Мареком. Серафим присела на камень позади них.
– Давайте т’ак, – начал рыцарь, – мы вас отпускааем. Забыв, что вы тут соб’рались вшестером одного убив’ать. А вы говор’ите атаману своей ганзы, что уважаемый Мур’ло умерщвлён.
Мужики переглянулись.
– Мы-то скажем, токмо нас тогда того этого. Порежут. Раз мы того этого. Без ведьмачьей-то башки с висюлькой вернёмся.
– Пырнуть их, и дело с концом, – заворчал Марек, но Гуарин неодобрительно закачал головой.
– Не по-рыцарски это, сд’авшегося…
– Ну так, я не рыцарь.
– Закрыть глаза на пр’еступление – то же прееступление…
Марек захрипел себе под нос. Позади замычала Серафим. Гуарин обернулся: она поднимала за волосы голову одного из трупов. Водила у его шеи ребром ладони, будто режет.
– Боюсь, самоз’ванца выдадут глазаа, Серафим. Да и не вижу я тут ни одн’ого… Мур’ла.
Ведьмак оживился.
– Можно голову сжечь, – вдруг предложил он. – Ведьмачий глаз у него, у меня, в смысле, лопнет и вытечет, а вот этот…
Он убрал меч и заскрёб пальцами по лицу. Не без труда подцепил под стянутой кожей протез и выковырял из глазницы.
– Этот останется.
Гуарин смотрел на глаз в руке Марека смущённый, будто этот жест показался ему интимным.
– А вы… ув’ерены, что они так хорошо вас знаают?
Марек бросил лукавый взгляд на бандитов.
– Этот глаз я достал из башки их прошлого… как ты сказал? Атамана.
Гуарин несчастно глянул на полукруглый протез. Через пять минут краснолюд уже вталкивал его в глазницу отделённой от тела головы. Марек отказался колдовать знак, поэтому лицо пожгли в костре.
Ведьмак снял с шеи медальон с щерящимся котом. Весь в царапинах и почерневший, он явно не знал ухода. Марек долго перебирал рельеф пальцами, разглядывал. Отдавал нехотя.
***
Руки ведьмака легли на плечи дезертиров. Нож в одной из них «случайно» царапнул человека по плечу – тот сжался. С дырой в глазнице ведьмак выглядел ещё неприглядней.
– Итак, – хрипнул он, – надеюсь, мужики, вы уверены, что Мурло мёртв. Уверены, что оторвали ему башку. И вы, конечно, растреплите это всем своим друзьям в красочных подробностях, – Марек сдавил их плечи. Впился грязными ногтями в шею краснолюда до самого мяса. – Иначе, знаете… его призрак найдёт вас по длинным языкам.
Человек и краснолюд заверили ведьмака, что они его собственноручно сожгли и обезглавили. Мареку не хотелось их отпускать, но он не стал расстраивать рыцарей.
Четыре трупа оттащили с поляны, а позже погрузили на лошадей и увезли той же дорогой, что они прибыли. Гуарин готов был поклясться, что слышал, как Марек шепчет что-то камню Дрёмы – будто извинения. Ведьмак отказался менять место стоянки, более того, пол ночи просидел перед камнем. Ворчал, что, прервав его, разбойники «всё испортили».
К удивлению рыцарей, в какой-то момент на шее ведьмака снова висел медальон. Точно такой же, как предыдущий, только светлее. В глазах изображенного на нём кота блестели голубой и винный камешки.
Руки этим вечером ведьмак мыл особенно усердно.
Комментарий к Глава 8 – Место Силы
да, Берёзка появляется на пол страницы, но это не остановит меня от того, чтобы сказать, что ее ОСТ это Sutari – Kalina Malina
ой, глупая картинка вывалилась:
https://drive.google.com/file/d/1-YLG48Uz5DWUaEYHS3fKlqpOnNlneXr1/view?usp=sharing
ой, вторая:
https://drive.google.com/file/d/1-XF1zxgfO3Sak-e_NMUCmUmR41moYj5D/view?usp=sharing
========== Глава 9 – Прощения ==========
Дорога от Синих Ворот тянулась на восток. Не вела она ни к одному крупному городу, поэтому быстро превратилась в просёлочную. Весь путь ведьмак поглядывал на спящую на макушке Серафим серую бабочку – ему было интересно, как долго насекомое сможет кататься незамеченным, поэтому рыцарю он о ней не говорил.
Пол утра путники выясняли, как назовут новую лошадь. Имя у кобылы, конечно, имелось и до рыцарей, но новое было делом принципа. Ведьмака тоже спросили, что он думает, но после предложения назвать рыцарского скакуна «Грязь» решили не включать его в дальнейшие обсуждения. Сошлись шарадами на том, что пятнистая кобыла теперь будет Небо: туссентцам её окрас напоминал скорее поле звёзд, чем слякотные пятна. Небо не противилась. Она шла, куда направляют, не без любопытства вертя головой, ловила губами высокую траву и фыркала на насекомых.
– Вы знаете, куда идти? – поинтересовался Марек, когда рыцари закончили «болтать» о лошадях.
– Ч’астично, – Гуарин наклонил голову. – Пока идём впеерёд, до камня. Благо, развил’ок нам не встречается.
– А потом?
– А потом, – он замялся, – спросим у баабочки и послед’уем за ней.
Ведьмак глянул на волосы Серафим. Она кивнула.
– Да, у этой самой баабочки, – подтвердил её жест Гуарин. – Кстати… она что, и сп’ала на вас?
Серафим пожала плечами. Коснулась пальцами виска и отбросила руку, перебирая по воздуху пальцами.
– Я тоже о ней совсем заб’ыл. Кажется, крепко она деержится. Целую схватку прод’ержалась, ещё и ночь.
– Эту штуку Берёзка наколдовала? О которой вы вчера говорили?
– Да.
– Напомните, почему мы верим чародейке?
Гуарин вздохнул. Он не знал, но знала Серафим. Знала, потому что несколько минут делила с Берёзкой голову.
– Она в’нушала доверие, – коротко ответил Гуарин.
– Ну, если разберут нас на органы, – знаете, кого винить, – хмыкнул ведьмак.
– Вряд ли раз’берут. Мы ей задоолжали пару бутылок вина за пом’ощь.
– Странно, что не крови.
Рыцари начали уже сомневаться в верности пути, когда из травы на обочине вырос плоский булыжник. Пропустить его было до пугающего легко. Спешились.
– Баабочка? – неуверенно спросил Гуарин.
Серафим наклонилась, чтобы бабочка была к нему ближе. Насекомое не пошевелилось.
– Мотыл’ёк?
Хлоп крылышками.
– Покаажите, куда идти дальше?
Мотылёк тут же вспорхнул. Юркнул за деревья, прочь от дороги.
– Ё-мое, быстрее, пока не потеряли.
Насекомое их не ждало. Оно летело всё глубже, огибая своим мотыльковым курсом деревья. Лес превратился в труднопроходимый, и лошадей пришлось оставить позади. Закапал дождь, но чаща и без этого была мокрой – не успела просохнуть с прошлого ливня. Троице приходилось пересекать наполненные водой овраги, заросли терновника и поваленные ели. Бабочка несла за собой слабый запах костра, то терялась среди крон, то появлялась. Ничего в лесу не говорило, что он обитаемый кем-то, кроме диких зверей: их следы, испражнения и запахи были повсюду.
Рыцари услышали шелест ножен. Обернулись: Марек достал зачем-то изогнутый меч.
– Медальон дрожит, – хрипнул он в ответ на напряжённые взгляды. – Дайте, я пойду первым.
– Помните, что м’иссия наша ненасиильст’венная, – предупредил Гуарин.
Рыцари пропустили ведьмака вперёд. Сами оружия не достали, но руки отныне держали на рукоятках.
Через чащу они пробирались долго, но ещё дольше это ощущалось. Серафим отстала, ковыляя больной ногой, опираясь на подобранную трухлявую палку, Гуарин старался идти медленней, чтобы она не теряла их направление, доверил следование за насекомым ведьмаку. Наконец, среди смешанных крон блеснуло небо. Через несколько минут троица вышла к ручью, за которым раскинулась широкая поляна. На ней в земле тонула хата, большая и плоская, чёрная от старости брёвен. Из трубы дома валил дым, а по обе стороны от двери лежали два меховых холма, будто статуи.
– Медв’еди?!
Ведьмак сменил меч. Звери, давно слышащие вторженцев, не повели ухом. Один только поднял голову и тут же положил на землю, уставился на гостей какими-то немедвежьими глазами.
Бабочка пропорхала над ручейком и направилась к хате. До двери не долетела: начала рассыпаться в воздухе, опадая пеплом на землю. Дверь открылась: в проеме её стоял молодой загорелый человек с глазами нечеловеческими. Моргнул одновременно с медведем, и всё в их взглядах стало на места.
– Кто такие? – прорычал он голосом глубоким и спокойным, открывая рот вместе с пастью зверя.
Гуарин сделал шаг вперёд, загородив Марека плечом.
– Странствующие рыцари Гуарин Жанлука Мерино и Серафим фон д’Амеди…
Медведи синхронно подняли головы, чародей вздрогнул, потеряв на секунду напускную суровость.
– А также Марек из Ярсбора, в’едьмак, – закончил Гуарин.
Он так привык представляться за двоих, что в этот раз сам не заметил, ответив и за ведьмака. Юноша в дверях уставился на Серафим шестью глазами.
– Вы Горисвет? – спросил Гуарин, хотя сомнений на этот счёт никто не питал.
Горисвет трижды кивнул. Три головы обратились к ведьмаку.
– Пришли убивать? – прорычали они.
– Нет, что вы. Марек, уважаемый, уб’ерите, пожалуйста, оружие. Пришли поговоорить.
Марек бросил недобрый взгляд на медведей, на Горисвета. Он понимал – животные не самая большая угроза на этой поляне, а самой большой меч не помеха, поэтому не стал противиться. Вставил лезвие в ножны. Будто в ответ на это, медведи поднялись и отошли от чародея. Улеглись поодаль, отвернулись, снова превратившись в пушистые груды.
Горисвет махнул в сторону гостей рукой. Земля под их ногами завибрировала – корни поползли через ручей, сплелись причудливым мосточком.
– Не слышу злых намерений. Прошу, – сказал юноша, и голос его больше не отдавался рычащим эхом.
Серафим сделала осторожный шаг, но мост оказался намного крепче, чем выглядел. Гости вошли на территорию хозяина.
– Давно у меня не было никого. Кажется, я должен предложить вам чая?
– Толькоо если сами ж’елаете.
– Желаю, наверное, – протянул Горисвет. – Давайте договоримся: без глупостей, без оружия.
Условия устраивали как минимум двоих из троицы, и они зашли за хозяином в дом, оставив мечи за дверью. Марек расставался с ними нехотя, кинжал сохранив при себе.
Изнутри хата не была хатой. Она оказалась настоящим городским апартаментом, причём не самым бедным: камень, ковры, расписные гобелены и резная мебель встретили гостей вместе с ароматом медовых свечей. Гуарин взволнованно охнул. Горисвет махнул в тень рукой. Из неё встала пара волков, прошла спокойно мимо напряженного ведьмака и вышла на улицу.
Дом Горисвета представлял собой одну большую комнату без сеней, разделённую перегородками и стеллажами. Справа, за занавесом и полупустыми книжными шкафами стоял письменный стол и большая кровать. Там же горели свечи, а по полу был разложен кругом пергамент. Видно, там, на полу сидел несколько минут назад чародей. Слева находилась кухня с большим столом, полным фруктами – туда и направил гостей юноша.
Ведьмак заметил двух белок, сидящих на столешнице, между мешков крупы. Они перебирали гречку, а медальон ведьмака чуть не накалялся в их сторону. Горисвет прошептал что-то себе под нос, и один из бельчат вскочил, запрыгал в сторону печи. Поднял двумя лапками тяжелую для него крышку чайника и заглянул: проверял, есть ли вода. С трудом сдвинул его на плитку. Мареку чуть не поплохело, а рыцари с детским восторгом наблюдали за чарами.
– Полагаю, дорогу показала вам Берёзка? – кисло поинтересовался чародей.
– Веерно. Но прежде она убед’илась, что зла мы вам не жел’аем.
– Болтушка, – вздохнул Горисвет.
Гуарин улыбнулся.
– Садитесь.
Взмах руки, и два увесистых стула в причудливых цветочных узорах отъехали от стола. Гуарин осмотрелся и больше стульев не увидел.
– Нельзя хоз’яина оставлять на ногах, – возразил он.
– Не переживайте.
Горисвет шепнул за спину, и под ним, прямо из воздуха выросло обитое велюром кресло. Такое же появилось за спиной ведьмака. Чародей мягко приземлился, подавая пример гостям. Рыцари сели, а Марек с перекошенным от несчастья лицом потрогал кресло рукой. Неуверенно устроился чуть ли не на самом краю. Тут же уставился на корешки многочисленных книг, расставленных (разбросанных) по всему дому, чтобы не думать о том, где он сидит.
– У меня только один чай. Ромашка, мёд, мята.
– Звучит зам’ечательно.
Белка заскакала по столешнице заглянуть во второй чайник.
– Серафим фон д’Амеди? – обратился к рыцарю Горисвет. – Кто вы?
Серафим вопроса не поняла, уставилась на него большими синими глазами сверху вниз. Эти глаза ничего ему не говорили. Он не видел в них ни капли сходства со знакомой ему женщиной. Знакомой в прошлой жизни. Зато он чуял исходящий от Серафим недобрый дух, как пахнет пассивная злая магия. Этот запах был ему хорошо знаком.
– Вы сын Карины? Брат? Племянник?
Серафим замялась.
– Внучка, – ответил за неё Гуарин.
Горисвет смутился и отвёл глаза. Задумался.
– Как поживает Карина?
– Мертва, – вставил ведьмак бесцеремонно, чем вызвал на себя неодобрительный взгляд Гуарина.
– Вот как, – чародей потупился. – Я и забыл, сколько лет прошло…
Гуарин открыл было рот, но Горисвет тут же остановил его ладонью.
– Пожалуйста, пусть говорит Серафим.
– Она не может, уважаемый. Рыцарь Серафим дала обет молчан’ия, пока не будет упокооена душа её суженого.
На улице тихо забурчал гром. Горисвет нахмурился.
– Только не говорите, что поэтому вы здесь.
– Поэтому мы здесь.
– Ох. Неужели…
– Много лет наазад вы… извините, но вы… навел’и проклятие на семью Серафим.
Снаружи полил дождь так резко, будто где-то на небе перевернули ведро воды.
Марек схватился за начинающий раздражать его медальон.
– Помню, – прошептал Горисвет.
К его сожалению, он помнил очень хорошо. Посмотрел на Серафим грустным взглядом.
– Много из-за меня бед на земле, – вздохнул он.
Махнул руками – на стол опустились четыре чашки. Кто-то фыркнул под боком Гуарина, рыцарь вздрогнул: за ним стоял олень. Гуарин подвинулся вместе со стулом, и олень прошёл к печи. Подцепил ручку чайника языком и схватил зубами. Начал плескать кипяток по кружкам, проливая половину на стол и норовя задеть людей рогами.
Горисвет ловил восхищённые взгляды рыцарей с удовольствием. Давно он не видел людей, не считая Берёзки, тем более впечатлённых его ремеслом.
– Извините, – сказал он, глядя на неловкие движения оленя, – нам ещё учиться и учиться.
– Что вы, это потрясаающе.
Чай Горисвет разлил сам, также не притронувшись к чайнику – тот парил над столом, но, в отличие от оленя, ничего не разливал.
– Сп’асибо.
– Мы пришли, чтобы ты… вы сняли проклятие, – хрипнул ведьмак после нескольких глотков.
– Знай я, что действительно навёл его… давно бы снял, – пробормотал Горисвет, поглядывая на Серафим.
Её глаза почему-то не требовали от него сожалений. Ничего не требовали.
– Но я не знаю, как его снять.
– Я знаю, – сказал ведьмак. – Вам нужно простить Карину.
– Простить человека, ставшего жертвой неуправляемой магии… Не за что мне её прощать. Себя бы простить.
– Вы не хотели зачааровыв’ать её? – неуверенно спросил Гуарин.
– Кто в своем уме захочет отобрать волю у человека… которого любишь? Я совсем не умел управлял своими силами тогда. Скорее они мной…
Горисвет вздохнул, наблюдая, как Серафим гладит исподтишка оленя.
– Я столько натворил тогда. Столько испоганил жизней… Вот и решил однажды убежать ото всех, – он огляделся. – И знаете, неплохо устроился. Хотя… хотя и понимаю сейчас, как тут одиноко.
– Осознанно вы её дурманили или нет, – начал Марек, – проклятие держится на вас. Если бы вы это отпустили, нас бы здесь не сидело.
– Как теперь отпустить… когда к тебе приходит внук человека, чью жизнь ты обрёк на кошмар? Скажите, Серафим, вы ведь не единственная, кого это коснулось?
Серафим покачала головой.
– Еще маатушка с б’атюшкой.
Молния ударила где-то перед домом.
– Какой ужас! – вскрикнул Горисвет. – Три поколения…
– Не… переживаем, – нахмурился Марек, глядя в окно – медвежий рык показался ему со двора.
– Серафим? – обратился к ней Горисвет каким-то необычайно жалобным для чародея голосом. – Вы ненавидите меня?
Серафим тут же покачала головой.
– Почему?
Рыцарь указала на кучу пергамента, и к ней тут же, по велению Горисвета, подлетело перо с бумагой.
«Потому что я вас не знаю. Потому что я не знала Карину. Потому что вижу вас, и вы не кажетесь мне плохим человеком.»
– Из-за меня умер ваш жених.
«Он умер из-за человека, бывшего вами много лет назад.»
– Мне жаль…
«Знаю. Но всё в прошлом.»
– Как давно это случилось?
«Несколько месяцев назад.»
– По-вашему, это – прошлое?!
«Горисвет, человек, которого я люблю, застрял между жизнью и смертью и теряет разум. Может, это произошло по вашей вине, но не по вашей воле. Для вас это было много лет назад, в другое время, в другом месте, с другими людьми. Если я и злюсь, то на человека, которого здесь не вижу, на обстоятельства. Предназначение, если угодно. Я не желаю вам зла, только прошу отпустить это.»
Горисвет сжал брови, и глаза его намокли.
– Я не знаю, как помочь вам. Если бы я мог так просто отпустить… Мне ведь даже не перед кем извиняться. Раз извинения и сожаления перед вами, Серафим, не снимают проклятия…
Снаружи засвистел ветер, заскрипели вековые деревья. Залаяли волки.
– Вообще-то, – встрял Марек, – вы могли бы поговорить с Кариной.
Всё затихло. Даже белки перестали шуршать крупой.
– Вы же сказали, она… мертва?
– Её призрак не упокоился.
Горисвет уставился на ведьмака глазами такими испуганными, какие Марек думал, у чародеев не бывают. Кажется, про чародеев по миру ходило столько же баек, сколько про ведьмаков, и он на них вёлся.
– Она в усадьбе фон д’Амеди вместе с женихом.
– Кошмар… кошмар! Что же я натворил…
– Натворили. Теперь давайте растворим.
– Конечно… да!
Горисвет вскочил, белки с оленем вскочили вместе с ним.
– Отправляемся сейчас же! – чуть не выкрикнул он и направился широкими шагами через весь дом.
– Э… уважаемый… до имения дней п’ять пути… Вы не хоотите, ну, например, соб’раться? – предложил Гуарин.
– Я готов, господа. И со мной до имения пять секунд.
Горисвет накинул плащ, схватил деревянный шест и выскочил из дома. Рыцари не были готовы, но поспешили за ним. Ведьмак срочно опустошил кружку – обжог кипятком горло, стянул со стола яблоко и юркнул следом.
На дворе светило солнце, хотя всё было в лужах. Горисвет стоял, окружённый зверями, раскинув руки над головой. Бормотал голосом человека, голосами волков и медведей. Только ведьмак, не считая самого чародея, видел, как сверкает гладкий жезл в его руке, как меняется пространство перед магом. Вспышку увидели все. Воздух прорезал луч, расширяясь, шипя и грохоча. Чародей открывал портал. Перед домом выросла переливающаяся золотом воронка, «блюдце», как назвала её Карина.
– Вперёд! – выкрикнул чародей.
Никто не сдвинулся с места. Рыцари с ведьмаком стояли ошарашенные.
– Что это?! – спросил Гуарин, перекрикивая рокот волшебства.
– Портал! Он приведёт нас в имение Карины. Я должен идти последним. Ну же!
– Может, всё-таки лошадьми? – никто не услышал Марека – его голос был слабее шума.
– Это б’езопасно? – выкрикнул Гуарин.
– Нет! Но быстро.
Рыцарь замычал неуверенно. Серафим уже стояла перед порталом. Мысль о том, что всё, наконец, закончится придала уверенности, стёрла усталость последних дней. Рыцарь подняла руку, касаясь ладонью глади воронки. Кожу под перчаткой укусили разряды электричества. Тепло.
– Лучше быстро! – послышалось сзади. – Одним шагом!
И Серафим шагнула. Её обдало жаром, затем страшным холодом. Сгустилась темнота. Голова закружилась, скрутило живот. Серафим упала, подставив руки. Упала ладонями на камни, неприятно давя на подбитую ногу.
Гуарин рухнул рядом, и желудок его решил освободиться от завтрака. Марек смог устоять на ногах, но потерял на секунду всякое ощущение гравитации, зашагал непонятно куда, ища равновесия. Замер, пытаясь сдержаться, но не смог: его тоже стошнило.
Никто не увидел, как чародей с грозным видом наказывает зверям следить за порядком – он ступил в воронку последним. Прошёл через пространство и время без эксцессов, тут же закрыв портал.
Ведьмак уже накладывал знак: чародей переместил их на площадь перед домом, на самый небезопасный участок имения.
Горисвет осмотрелся. Темно не по времени. Всё заросло и пришло в упадок. Не так он хотел запомнить это место. Яркость ведьмачьей магии отвлекла его от меланхолии. Он никогда не видел, чтобы ведьмаки так крепко колдовали.
Мгновение, и над Мареком навис фантом – но ведьмак успел отскочить. Пурпурные молнии забили в привидение, и оно замерло, будто окаменело в воздухе, прямо в замахе. Призрак эльфа показался Горисвету знакомым, но это была не Карина. Вот оно что, призрак – вылитая Серафим. Мелкий дождик заморосил по площади.
– Это он? Жених… Карины?
– Да, – скрипнул ведьмак. – И долго Ирден его не удержит.
Марек был доволен работой, хотя его заслуги в этом было не много. Достал серебряный меч.
– Карина! – закричал он, кружась по площади. – Ка-ри-на!
– Карина? – крикнул Горисвет.
Секунда, и вся решимость чародея испарилась. Перед ним стояла она, прозрачная и неточная, но она. Немного старше, чем он запомнил. Совсем немного. «Не прожила счастливо до старости», – подумал он, и лицо его свела тоска.
– Горисвет? – прошептала Карина странным, немного чужим, но узнаваемым голосом.
– О, боги… Карина… я…
– Ты пришёл освободить нас?
Ведьмак оттеснил рыцарей с площади. Была у него проблема: ни одной бомбы, ни капли масла. А знак, даже такой качественный, не мог держаться долго.
Горисвет шагнул навстречу Карине, и сердце его сжалось.
– Да, милая… Да. Я хочу тебе только хорошего.
Карина нахмурилась.
– Извини, дорогая. Пожалуйста… Я не… я не хотел тебе столько зла. Тебе больно?
– Нет. Хотя было когда-то. Я не помню, какого это. Но твое имя… Наверное, вызывает у меня боль.
Ливень обрушился на имение. Ведьмак где-то сзади грязно выругался.
– Боги… Карина, мне так жаль…
– Ты убил человека, которого я любила.
Карина указала на эльфа. Он так и стоял, хотя теперь было видно: он движется, просто очень медленно. Ведьмак разминал пальцы для нового знака.
– Я бы убил себя, чтобы все исправить.
– Хватит смертей, – она отвернулась, уставилась на Хауля.
Горисвет подошёл аккуратно и протянул Карине руки. Она не среагировала.
– Карина… я не знаю, сможешь ли ты меня простить…
Призрак вдруг подняла голову и посмотрела на него ясными, живыми глазами.
– А ты меня?
– Тебе… не за что извиняться…
По щекам чародея лились слезы, различимые даже под ливнем, а лицо призрака оставалось спокойным.
– Я сбежала из-под венца.
– Я тебя заколдовал.
– А я тебя нет?
Горисвет захлебнулся улыбкой.
– Конечно, я тебя прощаю, – трепетно прошептал он, голос его сорвался.
– И я тебя прощаю, – сказала Карина, и хотя прозвучало это не по-живому тоскливо, она улыбнулась.
Чародей шагнул к ней и обнял. Он будто обнимал воздух, но воздух обнимал его в ответ. Они расплелись. Горисвету ужасно хотелось коснуться её щеки, губ, но… одновременно с тем, совсем не хотелось. Это бы всё испортило.
За их спинами погас пурпурный ведьмачий круг. Хауль исчез. Ведьмак приготовился. Вряд ли он смог бы отбить удар призрака по чародейской спине, но бездействовать не собирался.
Хауль появился рядом с Кариной – не собирался нападать. Женщина подняла на эльфа глаза, взяла за руку. Горисвет хотел на секунду, но не отвел взгляда. Эльф растворялся в воздухе.
– Надеюсь там, куда ты идёшь, – прошептал чародей, – у тебя всё будет хорошо.
Карина обернулась, и страх мелькнул на её лице.
– Надеюсь, тоже.
Дождь перестал, светлело. Карина уткнулась лбом в грудь Хауля и заулыбалась. Так они и исчезли, за считанные секунды, а вместе с ними исчезала из воздуха тяжесть. Даже Гуарин слышал изменения.
Несколько минут все так и стояли, боясь нарушить первый за многие десятилетия покой площади. Мягкий, не прошитый электричеством и тоской.
Мареку надоело.
– Горисвет?..
Горисвет обернулся к нему резко, кажется, слишком резко. Обернулся и громко разрыдался. К облегчению присутствующих, дождь не хлынул.
Рыцари вдруг обнаружили себя сцепленными пальцами.
– Всё закончилось? – прошептал Гуарин, отпуская руку, вытирая лицо от чужих слёз.
Серафим неуверенно кивнула. Всё это время, до последних секунд, она смотрела на Хауля, пытаясь запомнить каждую деталь.
Ведьмак не знал, как бороться с рыдающими чародеями, и не стал ничего предпринимать. Серафим усадила Горисвета на бортик бассейна и взяла за руку. Он сжимал её до боли и через несколько минут успокоился.
– Спасибо, – пробормотал он дрожащим голосом, – что дали нам… попрощаться по-человечески…
Серафим погладила его по плечу.
«Спасибо, что отпустили её и себя», – говорил рыцарский взгляд, и чародей будто его слышал.
========== Глава 10 – Здравствуйте, Мариша, до свидания ==========
Марек оттащил два трупа к краю площади. Должно быть, их хозяева влезли на территорию усадьбы, чтобы поживиться грабежом. «Какие удобные из призраков выходят сторожилы», – думал Марек, сжигая тела.
Горисвет, последние минуты ведущий переписку с Серафим, вдруг поднял голову. Глаза его были волчьи.
– Это ваши лошади привязаны посреди леса?
– Чуб’арая, буланая и пегая? – уточнил Гуарин.
Горисвет помедлил, нахмурился, всматриваясь в пустоту, и кивнул.
– Наши!
– Я приведу их к дому, если вы не против.
– А вы не могли бы привести их сюда? – встрял Марек.
– Сюда? – Горисвет наклонил голову.
– Проклятие снято. А значит нам… пора расходиться.
– Вот так. Ах, да, вы же из Туссента, – протянул задумчиво Горисвет. – Знаете, я мог бы открыть вам портал до… Ривии. Ближе не смогу – я там не был.
Гуарин с ведьмаком несчастно переглянулись.
– Мы бы лучше, навер’ное, – неуверенно скульнул Гуарин, глядя на Серафим.
На её лице не мелькнуло ни капли солидарности, впрочем, как и протеста.
– …Предпочлии вер’нуться своими силами.
Марек поспешно закивал. Ему совсем не понравилось путешествовать магией, и в отличие от рыцарей он был наслышан о том, какая это лотерея.
– Ваше дело, господа.
Горисвет рассчитывал почему-то, что они задержатся. Желательно, в его доме.
– Я приведу ваших лошадей.
Он дернул головой, и волчий взгляд исчез с его лица. Поднял руки и забормотал точно так, как тогда, перед хатой.
Марек с Гуарином попятились, будто портал мог засосать их случайно. Развёрзся шумный проход, и Горисвет скрылся в нём. Воронка исчезла. Ведьмак устало выдохнул.
– Серафим, – обернулся к ней Гуарин, – а вам что, понр’авился этот… маагический прыжок?
Серафим понравилось. Но в ответ Гуарину она пожала плечами. Её голова также кружилась, когда она шагнула в бездну света и темноты, также стянуло органы. Но было в этом что-то приятное.
– А больно вам не было? Меня вот л’ично как будто сеердцем наружу вывернули… и каждую рану со стаарым шрамом бревном кол’ьнули…
Серафим нахмурилась и покачала головой. Ничего такого она не ощутила.
– Так она на четверть эльф, – влез ведьмак, – ей магия как рыбе вода должна быть.
Гуарин вытаращился, глядя попеременно то на ведьмака, то на рыцаря. Только сейчас он до конца осознал: Хауль был дедушкой Серафим, Хауль был эльфом, – дедушка Серафим был эльфом.
– Ой, – только и сказал он, присматриваясь на всякий случай к ушам Серафим.
Ничего подозрительного. Эльфийских ушек у госпожи Хаулины, матери фон д’Амеди, он тоже не припоминал.
– Это вообще многое объясняет, – добавил ведьмак, – рост там и всё такое.
Он не стал озвучивать явный факт нарушения гормонов. Вряд ли рыцари вообще знали, что это такое.
Серафим протянула ведьмаку записку.
«Если проклятие снято, можно забрать дневники?»
Марек огляделся. Воздух на этой земле разрядился, его медальон не дрожал, а лучи уходящего на покой солнца начали пробиваться к дому. Но ведьмак не верил, что многолетнее влияние злого духа могло бы уйти так просто.
– Пожалуй, можно. Но советую окроплять их во всех подряд святилищах. Так, на всякий.
Серафим кивнула и тут же направилась в дом. А когда вернулась, перед фонтаном закрывался портал Горисвета. Гуарин осматривал лошадей, абсолютно спокойных и не проявляющих признаков дурноты.
– Извините, я их немного заговорил, чтобы они не переживали. Но вы не волнуйтесь, лошади хорошо переносят магию.
Марек опередил открывшего было рот по поводу лошадей Гуарина:
– Горисвет, можно вас на минуту?
Ведьмак отвёл чародея в сторону.
– Я видел много книг по иллюзии у вас дома, – начал Марек.
Горисвет, с трудом не смотревший на шрам ведьмака всё это время, решил, что понял, куда тот клонит.
– Да, думаю, я преуспеваю в этом направлении. Но вам следует знать, что иллюзии требуют постоянной подпитки. Один раз наложить и ходить с ней всю жизнь не получится.
– Мне б на одну ночь.
Горисвет поднял брови.
– Видите ли, в Бан Глеане мы оставили часть вещей. И вернуться туда просто так не можем. Перешли дорогу местным наркодельцам вкратце.
– Какой кошмар!
– Просто ужас. Так вот. Измени вы мне лицо на пару часов… я бы быстро сбегал за хламом, и никто бы не заметил… Хлам тот очень дорог уважаемой Сере. Серафим.
Горисвет понимающе закивал головой. Нужная магия была простейшей.
– Сколько вы за такое возьмёте?
– Нисколько, конечно, Марек, дорогой! Вы подарили мне такую возможность… Я буду рад отблагодарить вас.
Ведьмак не рассчитывал на такую щедрость и заколебался.
– Кстати, пользуясь случаем, не могу не отметить ваш знак. Я читал о ведьмаках, видел несколько в действии, но то, что было сегодня… впечатляет. Я бы по незнанию даже назвал это колдовством…
Марек свёл брови и замялся. Даже батька не хвалил его знаков. Обычно потому, что знаки Марека не за что было хвалить.
– Ну, это, э… я зарядил знаки в Месте Силы. Под Ард Каррайг есть поляна Дрёмы…
Чародей оживился.
– Да! Чудесное место. Бывало, я приходил туда отдохнуть, а возвращаясь в город, чуть ли не время останавливал, – рассмеялся Горисвет.
Ведьмак неловко заскрежетал в ответ. Улыбка Горисвета тоже искривилась, стоило ему вспомнить остальные детали тех дней.