Текст книги "Пристанище безумных душ: Respice finem (СИ)"

Автор книги: horoshaya333

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Он так сильно опаздывал к сестренке на свадьбу, что пожелал стать птицей и помчаться к ней на крыльях, – восторженно прокричал мужчина, притворявшийся священником. Ряса валялась на земле, сам же незнакомец, облаченный в серые брюки и противную, под цвет кожи, рубашку, стоял подле трупа юноши. – Так вот же они, крылья!

Расхохотавшись, мужчина резко развернул мертвую фигуру. Кожа на спине мальчика была вспорота и отделена от костей, а металлические штыки, прикрепленные к обнажившимся костям, удерживали ее, придавая форму крыльев [1].

– Ну как, красавица, понравилось? – устремив безумный взгляд на Сансу, спросил убийца. Девушка почувствовала, как что-то острое вонзилось ей в шею, а по венам стремительно понеслась вязкая жидкость. Голова, и без того затуманенная увиденным, вовсе пошла кругом. Пытаясь найти опору в лице Тириона или сестры, Санса обернулась и тут же в ужасе замерла: все гости, до этого кричащие вместе с ней, лежали мертвые с простреленными головами. Арья, Якен и Тирион, с пустыми глазами и окровавленными лицами, были привязаны к деревьям, стоящим по бокам от скамеечек.

– Они мертвы… – донесся откуда-то издалека шепот чудовища с бесцветными глазами. – А ты поедешь со мной и будешь моей, Алейна.

И тут же Санса почувствовала, как внутри ее тела нарастает хриплый, абсолютно чужой хохот. Губы, не подчиняясь девушке, растянулись сами собой в надменной ухмылке, ладони ударились друг о друга, аплодируя, как в театре. Санса вновь увидела знакомую темную комнату с двумя кроватями [2]. На одной из них лежала девушка: черные волосы, хищное обрюзгшее лицо, темные круги под глазами, искусанные губы. Она смеялась, и смех этот вырывался из губ Сансы. Алейна…

– Теперь я тут хозяйка! – громко крикнула в лицо Старк ее альтер-эго и, схватив обессиленную девушку за плечи, впихнула ту в темную комнату. Последнее, что видела Санса, был силуэт Алейны на фоне светящейся двери, которая тут же с грохотом закрылась. Свет исчез, и с ним исчезла рыжеволосая красавица.

…Рамси подошел вплотную к криво улыбающейся, испачканной в собственной рвоте невесте. Та, переведя на лицо мужчины расфокусированный взгляд, расхохоталась. Лекарство, по-видимому, все еще туманило рассудок, кому бы он ни принадлежал – Сансе или Алейне.

– Ну, что же, красавчик, давай познакомимся. Ты женат? А то, кажется, у меня сорвалась свадьба, но тело так и жаждет брачной ночи. Уверена, мы с тобой не соскучимся.

***

Тирион передвигал ноги скорее по инерции, чем осознанно. В мыслях, как и в душе, было пусто. Перед глазами все еще стояла картина свадебной церемонии: счастливое лицо Сансы, подарок больного ублюдка, тело Брана, крики, укол и… Нет, он не мог вспоминать последние секунды, проведенные в сознании. Не мог вновь воспроизвести тот ужасный момент, когда на его глазах убили Якена, Арью и Сансу… Как они ничком упали на землю, как бились в конвульсиях, как глаза их стали стеклянными и безжизненными, как лица приобрели землистый оттенок… Почему он не умер вместе с ними?!

Кто-то толкнул Тириона к лифту, и только тогда карлик, сфокусировав взгляд, понял, что находится в своем старом доме в Лондоне. Откуда? Как он сюда попал и сколько же был в отключке? Все эти вопросы лениво, на фоне проносились в сознании карлика, пока конвоиры вели его к бывшей квартире. Дверь тут же раскрылась. Тириона поволокли в дальнюю комнату, бывшую когда-то кабинетом. Теперь вокруг не было никакой мебели, лишь огромное окно от пола до потолка, в которое так любил смотреть Ланнистер. Напротив него, спиной к карлику, стоял мужчина с тростью.

– Вот ведь как жизнь устроена – вначале ты уничтожаешь кого-то, а потом судьба уничтожает тебя, – медленно, слишком знакомо растягивая слова, прохрипел незнакомец. Заскрипела трость, мужчина развернулся лицом к Тириону, и тот в ужасе вздрогнул. – Неторопливо затягивает в пучину хаоса, дает иллюзию выбора, а после… Хаос – это лестница. Многие пытались взобраться по ней, но оступались и уже не пытались вновь: падение ломало их. Я обещал уничтожить тебя еще давно, Ланнистер, и, думаю, мне это удалось. В отличие от остальных, меня падение не сломало, а сделало сильнее. Оно меня… закалило.

– Или, скорее, поджарило, – зло выплюнул Тирион. – Когда же ты сдохнешь уже, Бейлиш.

Петир, ухмыльнувшись, подошел вплотную к Ланнистеру. Некогда ровное лицо мужчины было почти полностью искорежено зажившими ожогами, один глаз слепо глядел в пустоту, а брови и извечная острая бородка исчезли. Тирион, не сдержав злобного смеха, бросил в лицо Бейлишу:

– Теперь ты урод не хуже моего.

Не прошло и секунды, как тяжелая трость калеки ударила карлика под дых. Тот согнулся пополам и тотчас взвыл: его лицо полоснули чем-то острым, от лба, через нос и к подбородку. Кровь стремительно закапала на пыльный пол, потекла за шиворот.

– Так гораздо лучше. – В голосе Петира слышалась ярость, смешанная с удовлетворением. – Еще скажешь хоть слово, и я отрежу твой язык.

Калека достал из-за пазухи папку и продолжил:

– Здесь все бумаги, дающие тебе почти безграничную власть над городом. Все заводы, фирмы, магазины и прочие заведения, коими владела твоя семья, теперь будут принадлежать мне. Ты лишишься всего, ты слышишь? Всего! Денег, статуса, имени. Ты подпишешь каждую бумажку, а потом канешь в Лету.

– Убьешь меня? – бесстрастно бросил Тирион. Эта мысль сейчас грела его и давала надежду. Тогда я смогу быть с Сансой.

– Убью? – Петир хрипло засмеялся. – Нет, такой милости я не окажу. Отправишься в тюрьму для особо опасных преступников на другой материк и будешь гнить в ней до старости. С собой покончить не удастся, уж я позабочусь об этом. Будешь жить с этой болью.

Лицо вновь обожгло ледяным лезвием, но Тириону было все равно. Упав на колени, он закричал, подняв вверх полные слез глаза:

– Зачем ты убил ее?!

Петир, странно усмехнувшись, присел на корточки и, облизнув искореженные губы, прошипел:

– Чтобы ты знал, что она мертва. Чтобы помнил: никто тебя больше не спасет. Ты остался совсем один.

В руках Бейлиша блеснул шприц, тут же вогнанный в шею карлика. Под пристальным взглядом калеки Тирион медленно взял непослушными пальцами протянутую ручку и, силясь вспомнить, для чего вообще это делает, поставил несколько подписей.

***

– А он хорошенький. И раньше был ничего, но теперь совсем стал красавчиком.

– Заткнись, Оша, иначе и тебя свяжем.

– Ну, давай, попробуй. Только потом твои внутренности будут собирать по всей базе, Орелл.

– Заткнитесь оба, ясно вам?! Лучше держите этого двухцветного урода на прицеле, пока я…

– Он не урод!

– Оша!

– Я велел вам обоим заткнуться!

От последнего крика Якен резко распахнул глаза и вскочил, но тут же едва не ослеп от боли в голове. Все тело, скованное чем-то, казалось чужим. В сознании мелькали какие-то ужасающие образы, в реальность которых врач наотрез отказывался верить.

– Арья? – прошептал мужчина, устремив взор на женскую фигуру, стоящую рядом в полумраке комнаты. Однако вместо юной Старк на свет вышла совершенно другая, но не менее знакомая женщина…

– Кто такая Арья?! Скажи мне, как она выглядит, и я ее убью.

– Оша, место, – грубо бросил стоящий поодаль мужчина. Подойдя вплотную к лежащему Х’гару, он ухмыльнулся. Якен тут же узнал его: не каждый день встретишь человека, чье тело представляет собой одно сплошное тату в виде человеческого скелета [3].

– Костяной Лорд, – прохрипел врач. – Ты по мне соскучился?

– Глянь-ка, нисколько не волнуется, – протянул Лорд. Затем схватил Х’гара за волосы и усмехнулся: – Ты должен нам кучу денег, Якен. Конечно, Манс в силу своей доброты простил долг, но с недавнего времени он не у руля, так что…

– Я слышал, теперь группировкой «Одичалых» руководит Тормунд.

– Он тоже погряз в долгах, но спрятался лучше, чем ты. Так что, Якен, готов вновь вернуться к работе? – Костяной Лорд повертел в руках пистолет. – Тебе ведь уже нечего терять. Бейлиш убил твою ненаглядную сумасшедшую вместе с сестренкой и карликом.

– Это не правда, – замотал головой Якен, как маленький мальчик, отрицающий очевидное. – Она не умерла.

– Орелл, покажи ему.

Третий мужчина, стоящий в тени, вышел, держа в руках телефон. На огромном экране мелькали какие-то лица, слышались крики, а потом в кадр попала одна-единственная фигура. Арья. Она лежала на траве бездыханная, среди крови и мертвых тел, красивые серые глаза под огромными очками закрыты, лицо белое, как фата Сансы, валяющаяся рядом.

– Нет. Нет. Нет… – Якен устремил опустошенный, почти безумный взгляд на экран. Глаза его бегали, губы беззвучно шевелились, лишь изредка изрекая одно единственное слово: – Нет. Нет. Нет. Нет.

Костяной Лорд, отведя в сторону Ошу, негромко спросил:

– Ты сможешь его привести в чувство? Чтобы стал прежним.

– Чтобы вновь бесчувственно убивал и наводил на людей ужас? – Женщина хищно улыбнулась и хрустнула пальцами. – Конечно, смогу. Я уже делала это раньше. Тогда ему тоже было нечего терять, а теперь – подавно.

***

Тяжелый надрывный кашель отразился от гулких стен камеры, эхом разносясь дальше по коридору. Джон, сжав пальцами книгу, попытался унять новый приступ, но тело уже зашлось в конвульсиях. Кашель не прекращался несколько мучительных минут, после которых мужчина обессилено упал на ледяной пол. Перед глазами плясали черные мушки, голова гудела, живот отвратительно бурлил, требуя еду, но Джон лишь дальше отодвинул от себя поднос. Лучше он умрет здесь в камере, чем выдаст семейную тайну. Ни Болтон, ни Бейлиш не заставят его.

Послышались шаги. Кто-то незнакомой поступью подбирался к двери камеры Джона. В небольшом стеклянном окне мелькнули серебристо-белые волосы, и тут же дверь открылась.

– Здравствуй, Джон. Меня зовут доктор Таргариен, и я хочу тебе помочь.

Высокий, атлетически сложенный незнакомец, с завязанными в хвост волосами и фиолетовыми глазами, по-доброму смотрящими через стекла очков, протянул руку. Джон, окинув ее презрительным взглядом, процедил:

– Дайте угадаю: вы узнали, что в этом доме незаконно держат заложника и издеваются над ним, поэтому пришли меня спасти?

– Нет, – голос врача был мягок, но в глазах исчезло тепло. – Я пришел, чтобы вылечить тебя. Мне сказали, ты болен.

– Они ошиблись, – выплюнул Джон, но тут же в его голове возникла идея. Слегка наклонив голову, он вновь закашлял – благо, особо не пришлось притворяться. Врач, озабоченно кинувшись к нему, подошел вплотную. Не прошло и секунды, как книга, которую все еще сжимал Джон, со всей силы ударила Таргариена по голове. Тот, отшатнувшись и потеряв равновесие, упал, и Сноу несколькими точными ударами лишил мужчину сознания. Распахнув дверь, Джон рванул по коридору к выходу, зная, что охранник ушел на обед. Несколько раз дернув на себя ручку, мужчина услышал, как щелкнул замок. На пороге стоял Рамси в сопровождении трех бугаев и какой-то девушки, порядком избитой и еле ступающей.

– Оу, – искренне удивился хозяин поместья, задумчиво почесывая подбородок. – Я, значит, нахожу ему врача вместо того, чтобы лечить своими методами, а он сбегает…

Трое охранников без особых усилий оттащили Сноу в его камеру, где уже пришел в себя Рейегар.

– Значит, книга… – заинтересованно протянул Рамси, подняв с пола увесистый том. Один из бугаев тем временем затаскивал в камеру напротив незнакомую девушку. Та пыталась вяло сопротивляться, но явно находилась под действием лекарств. – Знаешь, мне рассказывали, что твоя сестренка при помощи книг даже убивала. Ну, в дурдоме, куда ее направили. Арья, кажется. О, я видел ее… Удивительно очаровательный экземпляр. Не столь кроткая, как Санса, но…

Джон рванул вперед с намерением задушить своего тюремщика, но один удар охранника лишил его чувств. Очнувшись, мужчина увидел, что все книги из его камеры исчезли, а на столе лежит одинокая таблетка и стакан воды.

– Он сказал, это от кашля, – раздался женский голос, когда Джон встал на ноги. От неожиданности Сноу вздрогнул: он несколько лет был тут один. Те, кто попадали в подвал, обычно недолго разговаривали, да и жили тоже.

Джон подошел к окошку и посмотрел на противоположную камеру. Рыжеволосая незнакомка, шипя, вытирала кровь с разбитой губы и с интересом глядела на мужчину.

– Ты кто?

– Игритт. А ты хорошенький. Тоже попал сюда из-за грехов родных?

– Тоже?

– Мой брат крупно облажался. – Игритт пожала плечами. – Работал на Рамси, но сбежал. А он не любит, когда от него убегают. Вот и решил поймать братца при помощи меня. Думает, я знаю его местоположение, идиот.

– А ты не знаешь? – Джон устало привалился к двери, забрасывая в рот таблетку и осушая стакан. Игритт, подозрительно прищурившись, уставилась на него.

– Тебя что, специально сюда посадили, чтобы выведать мои тайны? Учти, я больше ни слова тебе не скажу!

И, развернувшись, она скрылась в глубине своей камеры.

– Эй, я просто хотел узнать, не обижа… – начал было Джон, но тут услышал стук каблуков по коридору. Снова гости?

Отскочив в сторону, мужчина принял боевую позицию, решив, во что бы то ни стало, выбраться из камеры. Дверь отъехала, и на пороге возникла стройная женская фигура, держащая в руках поднос с едой. Синие глаза, волосы цвета осенней листвы, до боли знакомые черты… Джон, тяжело задышав, едва смог вымолвить:

– Санса?..

Комментарий к От счастья до безумия – одна смерть

[1] – нет, я не больной на голову автор х) образ во многом взят из одной серии сериала “Ганнибал”. Если честно, дикое зрелище было, брр

[2] – так как сам случай с Сансой взят непосредственно с Билли Миллигана, то и момент с “комнатой” тоже оттуда (в такой комнате “жили” все его личности, а когда какая-то из них занимала сознание, то выходила в “круг света”). Круг света я заменила на дверь)

[3] – почему-то здесь четко увидела образ Рика Дженеста http://demonbird.ru/wp-content/uploads/%D0%B7%D0%BE%D0%BC%D0%B1%D0%B0%D1%87.jpg

========== “Ты не знаешь, как жажда мести сводит с ума” ==========

«Упрямое нежелание поверить в то, что на первый взгляд

кажется тебе невероятным, равно как и отрицание вещей,

недоступных твоему разумению, есть признак безумия»

Говард Лавкрафт. «Комната с заколоченными ставнями»

Тринадцать лет назад

Огромная усадьба, обнесенная почти двухметровым забором, больше походила на загородную резиденцию королевы Англии. Несколько вооруженных охранников внимательно обходили территорию, замечая малейшие детали. Не было слышно даже шепота: в доме Старков работали не обалдуи, а настоящие профессионалы, целиком и полностью посвящающие себя делу и не отвлекающиеся ни на что.

Эддард устало опустил голову на руки, что мог позволить себе только без посторонних или в присутствии горячо любимой супруги. Кейтилин, облаченная в траурный наряд, сжимала трясущимися пальцами детский костюмчик.

– Робб скончался полчаса назад. – Голос миссис Старк звучал обманчиво ровно. – Я заказала второй гроб, завтра будут общие похороны.

На последнем слове, казалось, кто-то оборвал невидимые нити кукловода, и Кет, завыв нечеловеческим голосом, бесформенной грудой упала на пол. Эддард, подняв на жену красные от недосыпа и непролитых слёз глаза, подался было из-за письменного стола, но тут же сел обратно. Несколько кошмарных минут в кабинете стояла мертвая тишина, прерываемая лишь всхлипами миссис Старк. Когда та, вспомнив о спящих на этаже детях, поспешно зажала рот, Нед решился заговорить.

– Это было покушение. Они не знали, у кого именно находится ключ, и решили начать со старшего ребенка. Я должен был предвидеть это, Кет… Предал кто-то из наших близких, кто знал обо всем. Я уже уволил весь персонал, новый куда менее болтлив.

Кейтилин поднялась на ноги и, неровно ступая, подошла к сгорбленной фигуре мужа. Её ледяные ладони, трясущиеся после недавних рыданий, сжали могучие плечи Старка. Эддард пытался сохранять холодный разум за двоих, позволяя супруге выразить горе в слезах, но вина давила могильной плитой на обоих родителей.

– Мы должны покончить с этим, – еле слышно прошептала Кет. – Ничто не может быть важнее жизней наших детей. Нед, нам нужно исчезнуть. Прошу тебя.

Какое-то время в кабинете царила тишина, пока, наконец, глава семьи не ответил:

– За дверью тебя ждет телохранитель. Она – лучшее, что мне смогли предложить, действительно настоящий профессионал. Бриенна будет охранять тебя и девочек завтра, по дороге в аэропорт, сразу после похорон. Мы с Браном заберем Джона, а затем – Лианну. Ночью её вновь пытались убить, но охрана спугнула сукиного сына, поэтому я не могу её там оставить. Знакомый врач помог найти новую клинику. Всего сутки в этом паршивом городе, а пока… Пока постараемся уберечь наших детей.

Кейтилин не помнила, как заснула прямо в гостиной, меж двух гробов. Ранним утром её разбудили тихие шаги Неда, уезжающего куда-то с первыми лучами восходящего солнца. Бриенна, с которой хозяйка дома познакомилась ночью лишь вскользь, уже пила крепкий кофе, то и дело прислушиваясь к звукам, доносящимся со второго этажа.

– Миссис Старк. – Телохранитель тут же вскочила с места, стоило Кет зайти на кухню. Одарив женщину улыбкой, Кейтилин опустилась на соседний стул.

– Бриенна, я начну собирать необходимые для переезда вещи, а ты, пожалуйста, не спускай глаз с детей. У них впереди тяжелый день.

Тарт, серьезно кивнув, тут же встала и, не допив кофе, направилась на второй этаж. Комнаты трех оставшихся в живых детей располагались в конце длинного коридора. Остановившись возле каждой двери и вслушавшись в мирное сопение, Бриенна хотела уже занять наблюдательный пост, как вдруг младшая из сестер, Арья, вынырнув из своей комнаты со слезами на глазах, не потянула её за руку.

– Вы же убережете маму и папу? – не удосужившись поздороваться, спросила серьезным тоном девочка. В её серых, как у отца, глазах совершенно отсутствовали искорки детства. Арье пришлось рано повзрослеть.

– Конечно, – не менее серьезно ответила Бриенна. – Я отдам жизнь за них и за вас, если потребуется, маленькая мисс…

Нечеловеческий вопль раздался с кухни. Он не прекращался, а наоборот, становился все громче, протяжнее, страшнее. Бриенна, решительно схватив замершую от ужаса Арью, толкнула её в комнату и захлопнула дверь. Одновременно со щелчком замка раздался выстрел, и женщина, схватившись за простреленную руку, попыталась вытащить оружие из кобуры, но тьма забвения, пущенная вместе со второй пулей, настигла её раньше.

***

Год назад

Арья очнулась от давнего кошмара, преследующего девушку вот уже тринадцать лет. Крик матери всё еще звенел в ушах, но юная Старк уже озиралась вокруг, насколько позволял ремень, стягивающий голову. Серая палата с минимумом мебели совершенно не походила на комнату в «Вестеросе», но пахла всё тем же заведением – психиатрической клиникой. На соседней койке, слегка склонив голову на бок, сидел чрезвычайно пухлый врач.

– О, ты очнулась! – мужчина расплылся в добродушной улыбке. – Меня Сэм зовут, Сэм Тарли. Знаешь, мне ведь нельзя здесь находиться. Ну, я, вроде как, новенький, мальчик на побегушках, и к пациентам вхожу только с разрешения главврача. Но ты так похожа на моего давнего друга! Я просто не мог пройти мимо и не спросить, как тебя зовут, ведь никто не знает, так что…

Как тебя зовут, ведь никто не знает. Слова застучали в голове Арьи, вызывая странный шум. Словно локомотив, стоящий на станции, вдруг подорвался и начал стремительно набирать скорость. Никто не знает. Девушка дернулась, как от пощечины, и всё тело тут же взорвалось болью. Краем глаза Арья заметила ободранные руки и ноги, блестящие от толстого слоя мази. Никто. Воспоминания ворвались смерчем, сносящим шаткие барьеры выдержки. Юная Старк почувствовала знакомую и такую спасительную апатию, на смену которой уже подползал непроглядный туман. Никто, никто, никто…

Что-то вязкое полилось девушке в горло, и она, не выдержав, закашлялась, но тут же поверх лекарства полилась вода, проталкивая ужасную на вкус смесь глубже внутрь. Какое-то время туман все еще застилал сознание, но постепенно слепая ярость и жажда мести стали уступать натиску препарата. Арья, судорожно вздохнув, перевела взгляд полуслепых глаз на бледного врача, стоящего рядом с подозрительного вида склянкой. Девушка хотела уже спросить, что он ей дал, но тут веки её стали стремительно тяжелеть.

– Мы с Джоном подружились пять лет назад, он тогда прятался от своего поехавшего дяди, чтобы тот не сломал и его тоже, – доносился откуда-то издалека взволнованный голос мужчины. – Он рассказал мне о своих сестрах и их… болезнях. С раздвоением личности я не так хорошо знаком, но над проблемой второй девочки трудился долго. Это экспериментальное средство, оно ненадолго блокирует те воспоминания, которые вызвали процесс «увядания» твоей личности. Ты ведь Арья, да?

Но юная Старк уже провалилась в сон, не сумев ответить на вопрос. Сэм, тяжело вздохнув, неуклюже похлопал пациентку по руке и, стараясь при всем своем весе ступать как можно тише, выскользнул за дверь.

***

Джон несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь уложить в голове представшую перед глазами картину. Санса, его двоюродная сестра, стояла на пороге грязной, пропахшей болезнью и страхом камеры в огромном особняке маньяка-Болтона и держала в руках поднос с едой. Счастье от долгожданной встречи и страх за судьбу девушки смешались в убойный эмоциональный коктейль. Однако что-то странное было во взгляде Сансы, что-то… чужое. Словно из сапфировых глаз на Джона смотрел кто-то другой, прячущийся в теле сестры. И тут мужчина вспомнил.

– Алейна, да? – тихо произнес Сноу. Девушка, хищно осклабившись, запрокинула голову и крайне безобразно рассмеялась.

– А ты сообразительный малый. – Некогда нежный голосок Сансы звучал непривычно грубо, рвано. – С тобой мы еще не знакомы. Видимо, ты давненько не видел это тело. Что уставился? Хочешь меня?

Джон почувствовал отвращение и тошноту. Слухи, что доходили до него, оказались куда мягче правды: вторая личность Сансы выглядела гораздо более мерзкой и отвратительной, чем можно было вообразить. И, судя по всему, она не знала о родственных связях. Сноу, прикусив язык, решил не говорить об этом. Пока что. Вместо этого он сделал резкий шаг навстречу опешившей Алейне и, схватив ту за плечи, резко затряс.

– Санса, услышь меня! – Посуда на подносе ходила ходуном вместе с девушкой, держащей его, но Джона это не останавливало. Он собирался докричаться до спрятавшейся сестры, чего бы ни стоило. – Санса, прошу, это я, Джон!

Мужчина резко замер, увидев на секунду мелькнувший в глаза испуг, такой… знакомый. Но тут же створки захлопнулись, не успев отвориться до конца, и Алейна громко расхохоталась.

– Идиот, – лениво протянула она, опрокидывая на пленника горячую тарелку вместе с подносом. Зашипев, Джон невольно отскочил. – Боль, крики, жестокость – это мой удел. Ты лишь глубже загнал эту дурочку, так что спасибо. И да, приятного аппетита.

Не переставая издавать отвратительный булькающий смех, Алейна закрыла дверь камеры и ушла из подземелья, оставив после себя тонкий аромат апельсина и лаванды, смешанный с алкоголем. На миг Джону послышалось, что кто-то зашел после девушки, но шаги не последовали, и Сноу, стянув с себя мокрую кофту, обессилено опустился на кровать.

– Кто она? – раздался заинтересованный голос Игритт.

– Моя сестра. Двоюродная. – Джон вдруг понял, что совершенно не желает врать подруге по несчастью.

Рыжеволосая макушка мелькнула за решеткой соседней камеры. Пленница приготовилась слушать.

– Мою семью убили, почти всю. Дядя, его жена и двое братьев погибли в разное время, а мать после неудачного нападения впала в кому. Не знаю, что им от них нужно было. Нас с остальными детьми взял на попечение муж тётки, Бейлиш. – Игритт резко выдохнула, и Джон понял, что девушка знакома с Петиром не меньше его самого. – Да, он неплохо тогда от этого выиграл. Огромные деньги на наших счетах, несколько коттеджей. Только после смерти тётки я догадался, что что-то нечисто в его мотивах. Бейлиш издевался над моими сестрами, покалечил брата и собирался сделать то же со мной, но я сбежал. Хотел забрать и остальных, но не смог… Однажды я все же пробрался в дом, но встретил там…

– Сумасшедших, – подсказала Игритт. – Я слышала о твоих сестрах. Тот еще был скандал, но его как-то быстро замяли, отправив их в психушку. А твоя мать?

– Я не смог её найти. – Джон зажмурился от бессилия. – Оказалось, в день смерти мой дядя велел перевезти её в другую клинику. Никто не знал, куда именно. Я пытался найти её и однажды напоролся на Болтона, вынюхивающего то же самое. Я думал, он мне помогает, но Рамси всего лишь хотел использовать меня. Узнав, что я не имею ни малейшего понятия о её местоположении, он позвонил Бейлишу и… Вот, моя тюрьма.

– Где же всё это время был твой отец?

– Я никогда не знал его. Мама говорила, у папаши была другая семья, от которой он не мог уйти из-за брачного контракта. Я лично считаю, что он был просто трусом и моральным уродом.

Они проболтали с Игритт до глубокой ночи, рассказывая друг другу истории жизни. Засыпая, Джон впервые за долгое время улыбался, чувствуя необычайную легкость. С рыжеволосой пленницей разговаривать было необычайно интересно, и таким естественным казалось делиться с ней переживаниями, воспоминаниями. Однако Сноу не подозревал, что все это время за стеной, возле входа в подземелье, сидел еще один слушатель.

***

Тириону казалось, что его везут в лес, где убьют и закопают труп, как в дешевом боевике. На глаза несопротивляющемуся карлику надели темную повязку, руки скрепили наручниками. Лишь услышав лязг ворот и крики надзирателей, Ланнистер понял: его все же доставили в тюрьму.

То ли от действия укола Бейлиша, то ли от шока, но Тирион не мог позже вспомнить первые дни заключения. Его поместили в «одиночку», щедро осыпая ударами, потому бо́льшую часть времени он проводил без сознания. Тюремщики, заключенные, даже случайные гости – всех приводили в небольшой закуток, где валялся карлик, чтобы показать тому все прелести жизни заключенного. Лишь на третьи сутки, когда мужчина, едва живой от голода, жажды и постоянных побоев, вытащил из стены ржавый гвоздь, всё круто изменилось.

Он не хотел жить. Его существование давно уже сводилось к элементарному чувству долга перед семейным делом, и только Санса привнесла в жизнь смысл и яркость. С её смертью огонек, греющий изнутри, потух, лишив Тириона души и оставив лишь оболочку из смеси мяса и костей. Потому, когда очередной истязатель особенно яростно вколачивал тело карлика кулаками в стену, Ланнистер обрадовался нащупанному в трещине гвоздю. Скорее всего, одна из предыдущих «жертв» спрятала его ради самообороны, но это не интересовало Тириона. Балансируя на краю пропасти, падение в которую привело бы его к полному безумию, карлик желал лишь одного: избавления. И, стоило истязателю скрыться за тяжелой дверью, как Ланнистер решительно полоснул по венам острым концом гвоздя.

Казалось, прошла вечность, прежде чем скрипнули петли решетки. Кто-то, матерясь, ворвался в камеру и ударом ноги выбил орудие из дрожащих пальцев мужчины. Сильные руки подхватили его и потащили куда-то. Замелькал белый халат, запястье и всё еще кровоточащую рану на лице, оставленную Бейлишем, словно обожгло огнем. Боль была такой силы, что карлик, не вынеся её, провалился в беспамятство.

Первое, что увидел Тирион, придя в себя, были его собственные забинтованные запястья, лежащие на груди. Голова гудела, и мужчина, застонав, попытался встать, но тело тут же сотряслось от рвотных спазмов.

– Ешь, – велел чей-то голос. Ланнистеру он показался знакомым, но времени на раздумья не было: прямо возле его головы вдруг материализовался поднос с горячей едой. Карлик, сражаясь с болью, перевернулся и совсем не эстетично уткнулся носом в бульон. Сил держать ложку просто не было.

Расправившись с едой и привыкнув к темноте, мужчина взглянул, наконец, на своего сокамерника. Проступили знакомые восточные черты, и Тирион изумленно распахнул глаза.

– Узнал, чёрт бы тебя побрал, – осклабился Оберин, вальяжно развалившись на соседней койке. – Сколько лет мы сотрудничали, столько же не виделись. И я, между прочим, жизнь тебе спас, Бес. Давно ты шаришься по тюрьмам да вены вскрываешь?

Тирион, внезапно почувствовав ослепляющую ярость, прошипел:

– Зачем ты меня вообще спас?! – И, не в силах больше держать это в себе, заговорил: – Мою невесту убили на моих глазах. Её сестру и брата, моего лучшего друга, всех гостей, которые приехали на нашу свадьбу, убили тоже! У меня нет бизнеса, нет ничего, кроме этого чёртова тела, которое еще почему-то не сдохло от боли!

Он не заметил, как начал плакать. Слезы бессилия, отчаяния и боли катились по изуродованному лицу, терялись в отросшей щетине. Ланнистеру казалось, что весь мир разом окрасился в черный цвет, такой же, как и ночь вокруг.

– Думаешь, ты – самый несчастный? – тихо прошептал Оберин, сев на койке и подавшись вперед. – Мою сестру изнасиловали и убили мои враги. Они отыскали её адрес и решили вывести меня из игры. Элия, а следом и её дети, стали жертвами больного ублюдка, подосланного одной богатенькой сволочью по фамилии Болтон. А самое интересное, что муж моей сестры вскоре после этого стал правой рукой этого сукиного сына. Я ушел из бизнеса, желая лишь отомстить, но в итоге один неверный шаг привел меня сюда. Думаешь, ты одинок в своих страданиях? О, нет, карлик. Ты еще не знаешь, как жажда мести сводит с ума.

Тирион невольно отшатнулся, увидев странный блеск в глазах Мартелла. Он и раньше замечал такой, когда в Арье на мгновения просыпалась её надломленность. Сейчас же этот самый взгляд принадлежал Оберину, отражая месть, жажду убийства и внутренний хаос.

– Я заслужил чудовищную репутацию, и здесь меня боятся, – уже спокойнее, хоть и с толикой высокомерия произнес Мартелл. – К сожалению, даже меня долго не пускали на этаж с «одиночками», хоть я и сразу пронюхал про твое появление. И вот, что я тебе скажу: не доверяй Бейлишу. Да-да, знаю, из-за кого ты сюда попал. Он может заставить увидеть тебя то, чего не было, заставить сделать то, что не хочешь делать. Не спеши прощаться с жизнью, иначе угодишь в психушку вместо тюрьмы. А оттуда выход для тебя будет только один – вперед ногами.

Тирион, невесело усмехнувшись, поднял на сокамерника заплывшие глаза.

– Можешь не рассказывать мне о домах для душевнобольных. Это моя любимая тема за завтраком, обедом и ужином.

***

– Ты давно ничего не писала, – улыбнулся Якен, нежно и совсем легко целуя девушку в нос. Та, надув губы, потянулась для нечто большего, но Х’гар, рассмеявшись, отодвинулся.