сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== 1. Неужели из-за масти? ==========
Эта планета оказалась сплошным разочарованием! Принимая назначение губернатором Канóды, Катэ надеялся на вольготную жизнь в мире вечного лета. Но вместо этого получил под свою ответственность отсталую планету, покрытую нескончаемыми болотами. К тому же оказался тут единственным фелóдцем — выходцем с Фелóды. Помимо него и горстки наёмников с разных планет, Канода была населена лишь этими «щенкенами» — так называли себя коренные канодцы. Примитивные вонючие зверюги, мех которых изобиловал паразитами. Они считались разумными, хотя порой Катэ сомневался, насколько заслуженно.
У щенкенов не было даже простейшего представления об иерархии и авторитетах. Когда их мир колонизировали фелодцы, тем так и не удалось объяснить местным, что же это означает. Щенкены даже не возражали, что какие-то чужаки построили город на их землях, а просто перенесли свои пожитки на соседнее болото и продолжили жить своей жизнью. По сей день они жили в согласии со своими традициями — в крошечных разрозненных поселениях на пару сотен лохматых морд, в своих полузатопленных трухлявых домишках. Полнейшая антисанитария и безысходность вокруг, но этих болотных псин, похоже, всё устраивало.
В одну из таких деревушек губернатор Катэ был вынужден наведаться с рабочим визитом. Со скучающим видом он наблюдал за однообразными улочками из окна своего гравилёта. Приподняв тёмные очки когтём, фелодец взглянул на себя в зеркало, с досадой отметив, что радужки глаз снова стали безразлично-серыми. Не говоря уж о густой копне мимикрических отростков на голове, которые он для простоты называл волосами — некогда чёрные, как и остальной мех, в последнее время они изобиловали белыми прядями. Так и до депрессии недалеко!..
Тут его внимание привлёк какой-то шум. Высунув голову из окна, Катэ приметил толпу из десятка-другого щенкенов, дружно пинающих что-то — или кого-то — посреди грязной улицы. Катэ насторожился: обычно щенкены не агрессивны. На Каноде не было крупных хищников, поэтому свои острые зубы они пускали в ход только против моллюсков и прочей водной дряни.
Вмешиваться в разборки местных губернатор не был обязан, но природное любопытство не позволило проехать мимо. Водитель по его приказу остановился возле притихшей толпы, и Катэ грациозно вышел из гравилёта, поправив свой чёрно-серебристый костюм. Местные его знали, хотя вряд ли до конца понимали, что такое «губернатор» и с каким таким «уважением» он требует к себе относиться. Но с последним Катэ уже давно смирился.
— Что у вас тут творится? — окинул он собравшихся цепким взглядом сверху вниз — что было несложно, ведь низкорослые щенкены буквально дышали ему в пупок.
— Всё в порядке, Катэ! Просто один из наших должен был понести наказание, — спокойно объяснил упитанный рыжий щенкен.
— Наказание? Вы хотя бы слышали о новых законах?! — чуть оскалив клыки, Катэ сердито бил хвостом по пыльной дороге, а его вертикальные зрачки от гнева превратились в тонкие щёлочки. — Самосуд уже давно запрещён.
— Нет-нет, это не суд! Нечего тут судить. И так видно, что он голубой, — тонким голоском пояснила лохматая серая морда.
— Он… что?.. — в замешательстве переспросил губернатор. — В каком смысле, «голубой»?..
— Голубее некуда! — закивал первый. — Голубое ухо. Голубое брюхо. Голубой чубчик! Да вот же он, голубчик!
Когда толпа расступилась, Катэ присмотрелся — и его глаза из серых на мгновение стали ярко-голубыми. В грязной луже лежал… голубой щенкен?! Таких он ещё не встречал. Обычно щенкены были невзрачными: всевозможных оттенков серого и грязно-рыжего. Стало быть, весь этот шум из-за его масти?..
Катэ медленно подошёл поближе, рассматривая диковинку. Одежды на нём не было — как, впрочем, и на большинстве сородичей, не желающих приобщаться к цивилизации. Судя по размеру, это был ещё подросток. Он едва шевелился, сгруппировавшись в защитной позе на земле, и тихо скулил.
— Ну, допустим, вижу, что голубой. А чем он провинился, что вы его так избили?
— Как это чем?! — удивился рыжий толстяк. — Он посмел вылезти из своей норы при свете дня! Его голубизну вся деревня видела! Даже дети! Как я должен объяснять своему младшему, почему голубые у нас по улицам гуляют?! — он подхватил на руки совсем крошечного рыжего детёныша.
— Да! Вот именно! — одобрительно загудела толпа. — В следующий раз будет знать, как высовываться!
Катэ вздохнул, чувствуя, как запахло очередной порцией дремучих суеверий. Чего он только не наслушался за годы своего губернаторства, но это, пожалуй, било все рекорды. Он уже хотел было развернуться и уехать, но… что-то внутри не позволило так поступить. Не то чтобы ему было особо жаль этого голубого изгоя — просто у Катэ всегда был нюх на потенциальную прибыль. На ум почему-то пришла фелодская легенда о Небесном Вестнике, приносящем удачу.
— Так, я забираю его с собой, — Катэ уверенным шагом направился к голубому щенкену, который безуспешно пытался подняться.
Толпа встретила его заявление смесью ликования и непонимания. А вот возмущений и возражений было не слышно.
— Вы убьёте его, да? — подбежал тот детёныш. — Мама сказала, он не должен был рождаться!
Игнорируя мелкого паразита, Катэ выудил его голубого собрата из грязи за шкирку. Тот безвольно повис в его руке, даже не пытаясь сопротивляться. Поморщившись, губернатор чуть отряхнул его и понёс к гравилёту. Пачкать обивку не хотелось, но пассажирских мест было всего два — пришлось посадить его рядом с собой.
В пути щенкен смирно сидел, сжавшись у самой дверцы, и молча смотрел в окно. Когда они проехали деревню, Катэ начал чувствовать себя как-то неуютно — и не только из-за щенкенского смрада, заполнившего кабину.
— Ты говорить умеешь? — спросил он, не выдержав молчания. — Язык мой понимаешь?
— Да, — тихо ответил тот тоненьким подростковым голоском.
— Уже что-то, — с облегчением выдохнул фелодец. — Я Катэ. А тебя как зовут?
— Никак. Все зовут меня просто голубым.
— Что ж, надо будет придумать тебе имя получше. А пока буду звать тебя Голубчиком, — Катэ задумался на секунду. — Или лучше Голубушкой? Прости, я плохо разбираюсь в щенкенах. Ты мальчик или девочка?
Щенкен повернул голову, впервые посмотрев на Катэ.
— Не знаю, — ответил он с печальным вздохом. — Девочки — серые. Мальчики — рыжие. А я — голубой…
— Ясненько… — натянуто улыбнулся Катэ. — Тогда для простоты буду считать тебя парнем, пока не определишься.
Немного помедлив, Голубчик кивнул и снова отвернулся к окну. Остаток дороги они провели в гнетущей тишине.
Комментарий к 1. Неужели из-за масти?
Тем, кто ждет новую главу Сезона масок ( http://bit.ly/SoM_fb ) — не переживайте, в этом месяце выйдет :)
**Иллюстрации:**
Катэ - http://bit.ly/Shen_Katea
Голубчик - http://bit.ly/Shen_Bluesy
========== 2. Ни печалей, ни забот... ==========
Добравшись до своего поместья, первым делом Катэ приказал хорошенько помыть свою находку — не жалея отдушки и средств от паразитов. Вскоре перед ним стоял чистый, распушившийся Голубчик, цвет которого оказался даже насыщеннее: небесно-голубой, без малого лазурный. Только лишённые меха ладони, ступни и нос были обычными, тёмно-серыми, а пушистый чубчик — почти синим. Но помимо окраса, он мало чем отличался от собратьев: с метр ростом, большие гибкие уши, чуть вытянутая усатая морда. Разве что хвост совсем короткий, а ноги и руки такие тощие, словно щенкен долго голодал.
Пока Катэ его рассматривал, Голубчик всё так же печально смотрел в пустоту.
— Ну, и что ты такой грустный? Может, по семье скучаешь? Где твои родители?
— Ты же с ними говорил, Катэ, — щенкен поднял на него свои грустные голубые глаза.
— Что?! Те двое — и есть твои родители? Они били тебя вместе со всеми и даже не пытались помочь?
— Раньше пытались, — печально вздохнул Голубчик. — Пока я был маленький, они прятали меня. Но потом поняли, что мой мех нельзя состричь или покрасить — он всё равно отрастает голубым. Тогда меня послали жить к ручью на краю деревни.
Несколько секунд Катэ мрачно молчал, размышляя. Почему-то всякий раз, как Голубчик открывал рот, и без того едва теплящееся желание быть губернатором этой колонии всё убавлялось.
— Ты что, не рад, что я забрал тебя от этих гадов? Может, вещи там какие-то остались? Могу за ними послать, если хочешь.
— Только моя нора. Но я могу выкопать новую…
— Так, не надо ничего копать! Ещё не хватало снова тебя мыть. Лучше дам тебе комнату на первое время…
Так и остался Голубчик жить в губернаторском доме. Как ни странно, щенкен оказался куда смышлёнее большинства собратьев. Катэ не переставал удивляться, как хорошо тот понимал его речь. Канода была колонизирована уже пару щенкеньих поколений назад, но до сих пор даже не вся молодёжь понимала Единый язык. Обязательные уроки посещала едва ли половина этих деревенщин. Однако голубой парнишка был полон сюрпризов: стоило показать, как обращаться с компьютером, как он тут же принялся расспрашивать систему о своём мире.
— Где ты только научился всему, что знаешь? — не выдержав, полюбопытствовал Катэ.
— Занятия вели на берегу моего ручья. Я прокопал нору поближе и каждый день их слушал. А если зарыться в тину, то даже посмотреть можно было…
— Похвальное стремление к знаниям! — Катэ улыбнулся, стараясь не показывать, насколько дико это для него прозвучало.
— Я хочу узнать намного больше! — Голубчик не отрывал взгляда от изображения родной планеты. — Оказывается, в нашем мире так много деревень! Я бы хотел побывать в каждой.
— Зачем они тебе? Они же все одинаковые.
— Но вдруг где-то есть деревня, где все щенкены такие же голубые, как я? Может, там никто не скажет, что мне не стоило рождаться…
Катэ смерил его серьёзным взглядом. Похоже, парнишка до сих пор чувствовал себя неполноценным — что и немудрено, с его-то бывшим окружением. И даже додумался до самого простого решения этой проблемы — найти среду, где он не будет выделяться. Его можно было понять, но Катэ имел достаточно жизненного опыта, чтобы убедиться, что этот путь не ведёт ни к чему, кроме сплошных разочарований.
— Понимаю, тебе хочется найти уютную… норку, где никто не будет тебя осуждать. Но не спеши прятаться! Этот мир куда больше, чем тебе кажется, — присев рядом, он вывел на экран ещё десяток обитаемых планет. — И то, что кажется недостатком в этом отсталом мире, может оказаться огромной ценностью где-то за его пределами.
— Правда? Откуда ты знаешь?
— Я, знаешь ли, тоже немного отличаюсь от большинства собратьев. Цвета очень важны для жителей моей планеты. Можно сказать, это наш язык. И если щенкены бывают только серыми и рыжими, то мех моих сородичей может быть почти любого цвета. Голубым, — для наглядности он менял цвет своих глаз в тон, — жёлтым… фиолетовым, каким угодно.
Голубчик с восторгом рассматривал его меняющиеся глаза. Катэ кратко улыбнулся его интересу, но продолжил уже серьёзнее.
— Вот только я родился чёрным. А в моей культуре считается, что такие, как я, приносят неудачу. Поэтому в молодости у меня тоже не было друзей.
— Друзей? — Голубчик непонимающе смотрел на Катэ. Многие простые слова были для него в новинку, о чём фелодец частенько забывал.
— Ну, как бы тебе объяснить?.. Дружба — это самое ценное, что есть в нашем мире. Всякие родители, семья, любовники, соседи и им подобные — далеко не всегда они при этом ещё и друзья, понимаешь?.. Друзья — это те, кто хочет быть полезен тебе и кому ты хочешь быть полезен в ответ. Те, кому ты можешь доверять.
— Доверять — это как?
— Ну, допустим, когда ты можешь заснуть рядом с кем-то и не бояться, что уже никогда не проснёшься. С кем рядом ты не боишься показаться слабым, потому что знаешь наверняка, что они этим не воспользуются. Но таких друзей очень сложно найти. У меня таких никогда не было, наверно.
— Я хочу быть тебе полезным! И кажется, я тебе доверяю. Значит, мы друзья?
От неожиданности глаза Катэ вновь невольно поголубели. Смутившись, он потупил взгляд, стараясь вернуть нейтральный светло-серый. Вообще-то, он не планировал становиться другом этому щенкену. Изначально Катэ собирался позволить ему освоиться, немного подучить грамоте и отвезти на Фелоду. Там наверняка найдётся пара-тройка суеверных богачей, которые с руками оторвут такую диковинку, как две капли воды напоминающую Небесного Вестника. Но, пожалуй, будет даже проще, если этот парнишка станет считать его другом.
— Ну… получается, что так… дружок, — немного натянуто улыбнулся он, и тот заулыбался в ответ.
В целом, Голубчик оказался вполне беспроблемным подопечным — по крайней мере, поначалу. Одной дождливой ночью Катэ проснулся оттого, что его ноги затекли, словно на них лежало что-то тяжёлое. Включив свет, он обнаружил Голубчика, свернувшегося калачиком поверх одеяла.
— Эй, — разбудил он его, пощекотав нос кончиком хвоста, — ты что забыл в моей кровати?
— Мы же друзья, а с друзьями можно заснуть рядом, и тогда не будет страшно — ты сам так сказал!
Несколько мгновений Катэ смотрел на него сонным взглядом, пытаясь припомнить, когда он мог сказать такую глупость. Видимо, он недостаточно продумал свою лекцию о дружбе. Вдруг ударил гром, и Голубчик взвизгнул и снова прижался к его ногам.
— Значит, ты боишься грозы?
— Когда идёт сильный дождь, нору затапливает, — объяснил щенкен. — Один раз я чуть не утонул во сне, и теперь во время дождя мне это снится…
— Ясно… — обречённо вздохнул Катэ. Он слишком хотел спать, чтобы сейчас с ним разбираться. — Так и быть, можешь спать со мной. Но только на эту ночь!
С тех пор выпроводить Голубчика спать в свою комнату стало решительно невозможно. И вскоре Катэ перестал даже пытаться. С какими только причудливыми формами жизни ему ни доводилось делить постель… Но щенкен был, пожалуй, единственным из них, пределом мечтаний которого было просто спать рядом. Словно плюшевая игрушка, ну, или какая-то домашняя зверюшка, которых Катэ никогда не заводил, не желая обременять себя лишней ответственностью.
И вот спустя неделю что-то разбудило Катэ ранним утром. Открыв глаза, он увидел перед собой Голубчика, который как-то странно на него смотрел.
— Катэ, а что у тебя с волосами? — с любопытством спросил он.
— А что с ними? — сонно переспросил фелодец.
— Они почти как мои, голубые…
В миг стряхнув остатки сна, он посмотрел на себя в зеркало — и тут же схватился за голову от стыда и смущения. Действительно, среди чёрных мимикрических кудряшек проступали светло-голубые пряди — в тон шкуры Голубчика. Этого Катэ уж точно не планировал!..
Среди его народа цвет «волос» был довольно важным элементом коммуниации. И если радужки глаз меняли цвет быстро, под влиянием эмоций, то волосы окрашивались куда медленнее и почти неосознанно. Постепенно они подстраивались под основной цвет того, кто оказывал на фелодца наибольшее влияние — того, чьи повадки и даже характер он начинал неосознанно копировать. В древности так формировались фелодские прайды, члены которых инстинктивно имитировали тон вожака.
Контролировать этот процесс намного сложнее, чем цвет глаз — но всё же возможно. В молодости Катэ ничего не стоило втереться в доверие к некоторым своим соплеменникам, за пару недель изменив цвет своих волос в тон их шкуры, как бы он к ним не относился. Но чем дольше живёшь вдали от себе подобных, тем сложнее становятся такие трюки. Катэ определённо терял хватку. Неужели он и правда начинал привязываться к этому малышу?..
— А что это значит? — не унимался Голубчик. — Это как с твоими глазами, да?
— Нет, это значит… — Катэ отвернулся к стенке, накрыв голову подушкой, — значит, что я не высыпаюсь, потому что кое-кто будит меня с утра пораньше своими вопросами. Спи давай.
========== 3. Быть неплохо голубым?.. ==========
Спустя несколько недель Катэ начал привыкать к своей голубой шевелюре и перестал пытаться её спрятать. А вот Голубчику потребовалось немного больше времени, чтобы приспособиться к новой жизни и оставить прошлое позади.
Несмотря на грандиозные планы посетить каждую деревню на Каноде, а затем и каждую обитаемую планету Галактики, поначалу щенкен отказывался покидать пределы губернаторской резиденции даже в сопровождении Катэ. Фелодец мог понять его робость, но всё же не собирался позволять Голубчику вечно избегать внешнего мира. И очередным утром, застёгивая рабочий костюм у большого зеркала в своём кабинете, он придумал, как подступиться к этой проблеме.
— Сегодня я еду по делам в одну из деревень, и ты поедешь со мной, — безапелляционно заявил Катэ, поправляя элегантную синюю шляпу, специально подобранную под новый тон волос.
