Текст книги "Ошибка по Фрейду (СИ)"

Автор книги: hazy forest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

«Мистер М».

На какую-то секунду все в помещении застывает, и Гермиона чувствует, что задыхается. Её руки, вцепившиеся в столешницу, неистово дрожат, а из груди рвется отчаянное ругательство. Рон стоит с глупо открытым ртом, тоже замерев в этот момент обвала всей вселенной, и лишь когда Малфой, хмыкнув, тихонько щекочет ступню Гермионы и наконец разжимает пальцы, время вновь начинает свой ход.

Рон принимается сбивчиво читать доклад, миссис Споуз начинает ворчать, что всем уже давно пора ужинать, Министр кивает головой, словно болванчик, и только Малфой не перестает сверлить её пронзительно-серым взглядом. В голове Гермионы пустота, изредка прошиваемая грязными ругательствами.

«Только попробуй сбежать отсюда после собрания».

Прочитав новое сообщение, Гермиона немного пришла в себя благодаря вспыхнувшей злости.

«Мечтай дальше, козел».

«Я уже не «сэр»?»

«Прекрати, Малфой. Прекрати!»

«Не останешься на месте – расскажу все Уизли».

Грейнджер обиженно закусила губу и одним яростным движением смахнула со лба прядь волос. Малфой не смел её шантажировать! Не смел, не смел, просто не смел!

«Так что?»

«Ладно».

«Ладно, Мистер Малфой».

«Ты гадкий извращенец».

«Сама такая».

Не выдержав, Гермиона смяла лист и попыталась восстановить сбитое из-за бешенства дыхания. Малфой выглядел все таким же невозмутимым, и ей хотелось сделать что угодно, чтобы стереть эту гадкую ухмылку с его лица.

Но здравомыслие все же тихонько пищало: она тоже виновата. Как можно было так ошибиться? Гермиона была уверена, что тянет ногу в весьма определенном направлении! Спустя секунду она чуть не хлопнула себя по лбу от обречения: кому вообще в здравом уме придет в голову заниматься таким непотребством во время заседания? Очевидно, нервное напряжение пагубно влияло на её мозги, а иначе оправдать эту выходку было нечем. Да и как можно было не догадаться, что Рон наверняка не придет в восторг от этого безумства? Грейнджер не хотелось думать, что она отчаялась до такой степени, что решила наплевать на здравый смысл. Некоторое время она анализировала произошедшее, вдумываясь в детали и ища источник этой ошибки. К сожалению, ответа она так и не нашла, но кое-какой факт заставил насторожиться: Малфой не очень-то старался скрываться. Эти слащавые «милая» и «маленькая шалунья» были совсем не в стиле Рона, и сообразительный белобрысый гад просто не мог об этом не догадываться. Гермиона фыркнула. Последний раз Рон называл её ласковым прозвищем несколько лет назад, но получил взбучку и теперь ограничивался простым «Герм». Сама Гермиона за это вины не чувствовала, потому что никому в жизни не позволила бы называть себя «пирожком». Но сегодня ей так хотелось верить в свою удачу, что все факты отошли в сторону, и за это пришлось поплатиться.

А кабинет? Мерлин всевидящий! Как она могла подумать, что Рон смог бы заняться с ней сексом на столе его грозного начальника, пугающего всех до зубовного скрежета? Гермиона помрачнела еще больше и окончательно утвердилась во мнении, что с ней сегодня что-то не так. Захотелось быстро свернуться в комочек, провалиться сквозь пол и не появляться в Министерстве до конца жизни. Но скрываться от ответственности было совсем не в стиле мисс Грейнджер.

– Достаточно, мистер Уизли. Очевидно, кто-то проклял отдел магических игр и спорта, потому что сегодня и ваш начальник, и, собственно, вы, чувствуете себя неважно. Оставьте доклад. Я ознакомлюсь с ним, – Кингсли сдержанно улыбнулся и, заметив благодарный взгляд Рона, махнул рукой.

– У кого-нибудь есть замечания или вопросы?

«Я бы хотела знать, как аппарировать отсюда ко всем дракклам…» – невесело подумала Гермиона, косясь на Малфоя. Казалось, что он не моргал с того момента, как все произошло.

– Нет, господин Министр, – в своей манере протянул Малфой и наконец отвел взгляд от бледной, словно полотно, Гермионы.

– Что ж, если так… – Бруствер был немного удивлен поспешным ответом, но тем не менее взмахнул палочкой. Доклады всех участников собрания поднялись в воздух и медленно поплыли в сторону Министра. Гермиона стыдливым взглядом проводила свой помятый листок, с убогим треском пролетевший над головами начальников отделов. – Собрание объявляется оконченным. К следующему месяцу жду от вас отчетов по поставленным проблемам. Желаю плодотворной работы.

Первой завозилась миссис Споуз. Смешно пыхтя, она поднялась из кресла и остановилась, недоумевающе смотря на застывшую Гермиону.

– С вами точно все в порядке? – громко поинтересовалась она, и на них оглянулись коллеги. – Я столько раз говорила! Такой худенькой и бледной леди как вы, мисс Грейнджер, стоит питаться лучше. Каждый день принимайте по одной унции толченой печени сибирской мавки, и все недомогание исчезнет! – женщина по-учительски строго уставилась на Гермиону.

– Хорошо, миссис Споуз. Спасибо. Я учту, – на автомате пробормотала Гермиона, от неловкости опустив глаза.

– Всего доброго, – благодушно кивнула коллега и с видом великой благодетельницы покинула помещение.

Понемногу зал пустел. Только два человека не двигались и, кажется, совсем не дышали. Мимо Драко прошел Министр, удивленно нахмурив брови.

– Что-то не так? – тихо спросил он, почему-то взглянув и на Гермиону тоже. Заметив подозрительный блеск глаз Бруствера, волшебница испуганно вжалась в кресло и затравленно посмотрела на Малфоя.

– Нет-нет, – он откашлялся и сделал вид, будто уже собирается. – Все в порядке. Хорошего вечера, господин Министр.

– И вам, мистер Малфой, – спустя несколько секунд ответил Кингсли, а потом резко развернулся и направился к двери.

– Герм? – Рон мялся у своего кресла, нетерпеливо поглядывая на экран телефона.

– Ох, – она дерганно улыбнулась и схватилась за бок. – Юбка… – пробормотала Гермиона, совершенно не понимая, о чем собирается соврать. – Молния… Что-то случилось с молнией. Иди, я тебя догоню.

– Тогда, может, встретимся дома? – Рон вскинул брови, совсем не обращая внимания на то, как напряглась после его слов Гермиона. В эту секунду она как никогда раньше хотела, чтобы он остался.

Малфой начинал терять терпение. Желваки на его лице ходили так, будто он готов был наброситься на медлящего Рона и порвать его в клочья. Уже очень давно он не позволял себе такого бурного проявления эмоций.

– Д-да… – наконец выдохнула Гермиона, надеясь на то, что Рон прочтет в её взгляде ужас и все же останется. Но его глаза, к сожалению, уже были заняты изучением экрана телефона. Уизли что-то нечленораздельно пробормотал и, так и не оглянувшись, покинул зал.

Некоторое время в помещении витала тишина, понемногу вытесняемая напряжением. Гермиона долго собиралась с мыслями и только потом, так и не поднимая взгляда, выпалила:

– Такого больше не повторится, мистер Малфой. Я прошу прощения за это недоразумение. И, если это все, я, пожалуй, пойду.

– Извиняться за то, что тебя возбудило – бессмысленно, не находишь? – Драко жадно вглядывался в её опущенное лицо, залитое краской.

– Так вот зачем был весь этот маскарад? – внезапно вспылила она, и Драко едва сдержал рваный выдох, увидев аккуратный и недовольно искривленный ротик. – Так хотелось унизить меня?

– Ты чувствуешь себя униженной? – сдержав порыв выплюнуть гневное «нет», тихо произнес он.

– Да! – Гермиона яростно сузила глаза, опираясь руками на стол. – Надеюсь, ты доволен…

– Не совсем, – Мерлин видел, скольких усилий ему стоило поддерживать эту невозмутимую интонацию.

Гермиона устало выдохнула. Хотелось поскорее оказаться дома.

– Чего ты от меня хочешь?

И Драко замер. Словно вчерашний школьник, он влажным взглядом смотрел на предмет своих тайных желаний и не мог заставить себя даже открыть рот, чтобы сказать ей об этом.

– Зачем ты вообще заставил меня остаться? Мерлин, Малфой! Да ответь же что-нибудь!

– Тебе понравилось.

Сперва Гермионе показалось, что это прошелестел ветер за окном – настолько тихим был голос Малфоя. Её носик сморщился, а брови сошлись на переносице. Драко не нужно было читать мысли, ведь каждая черта в лице Гермионы выдавала ужас и недоумение. Он тут же подумал, что, наверное, почувствовал бы что-то подобное, если бы к нему со страстными признаниями вдруг прибежал Филч. Малфой вздрогнул и скривился.

– О нет, – наконец переварив услышанное, пролепетала Гермиона. – Нет-нет-нет. Малфой, это же я! – уставившись на него, она смешно распахнула глаза.

– Я вижу, что не Филч под оборотным! – рыкнул он в ответ и мысленно обозвал себя идиотом. Уже второй раз за день он вспоминал про мерзкого сквиба, и это Драко совсем не нравилось.

– Послушай, это просто… – она заламывала костяшки пальцев, начиная нервничать все больше. – Это нелепая случайность, и я уже извинилась! Мы взрослые люди, Малфой! – Гермиона зачем-то стукнула кулаком по столу. Очевидно, чтобы чувствовать себя более уверенно, но вышло как-то не очень. – Взрослые! Мы все обсудили и поняли друг друга, а теперь… Теперь я пойду.

– Сиди на месте, Грейнджер, – грозным шипением приказал он. Услышанная тирада нисколько не впечатлила Драко, а только разозлила. – А сейчас выслушай меня.

Драко и до этого чувствовал, что ходит по краю, но теперь решил спрыгнуть в бездну неизвестности, а там – хоть трава не расти. Сегодня определенно был международный день срывания крыш.

– Ты возбуждена, – тихо начал он, сверля её практически гипнотическим змеиным взглядом.

– Нет!

– Я сказал слушать, – чем прозрачнее становился его шепот, тем отчетливее в голосе ощущалась угроза. – Гриффиндорцы никогда не лгут, – Малфой приподнялся и перегнулся через стол, упираясь в него руками. – Значит, ты не сможешь сказать, что совсем не покраснела, когда почувствовала моё возбуждение, и что уж точно не испытала удовольствия, когда я касался тебя. И, конечно, ты не посмеешь солгать себе и мне о том, что твое белье все еще сухое.

– Это предназначалось не тебе, – глухо проговорила Гермиона, спиной вжимаясь в кресло.

– Посмотри на себя, – спокойно продолжил он. Холодный, как будто бы безразличный взгляд со скрытой жадностью блуждал по её лицу. – Ты вся дрожишь.

– Потому что мне жутко.

– Нет, – насмешливо протянул Малфой, осторожно протягивая к ней руку. – Ты меня никогда не боялась.

Не позволив ему прикоснуться к себе, Гермиона со скрипом отодвинула кресло от стола и вскочила на ноги, забывая про бумаги. Уже на полпути к двери она с досадой осознала, что из-за шока забыла снова обуть туфлю. Мысленно застонав, Гермиона обернулась и тут же сдавленно ругнулась. Её обувь уже находилась в руках Малфоя.

– Ты кое-что забыла, – он покрутил туфлю в руке и нахмурился. – Серьезно, Грейнджер? Маггловская обувь? Теперь я понимаю, почему у тебя постоянно болят ноги.

– Отдай, – процедила Гермиона. – Прекрати надо мной издеваться. Все уже поняли, что ты заносчивый ублюдок, который любит развлекаться за счет других!

– Если бы я над тобой издевался, то не чувствовал бы сейчас такого ошеломляющего стояка.

Взгляд Гермионы непроизвольно упал на его пах, но она тут же отвернулась, залившись злым румянцем.

– Ох, посмотрите, какая скромница, – Малфой цокнул языком и бесшумно подошел ближе. Гермиона пребывала в оцепенении и не могла не то что двинуться – вдохнуть. Драко, еще раз недовольным взглядом окинув «продукт маггловского производства», медленно опустился на корточки.

Гермиона охнула, когда его пальцы осторожно сомкнулись вокруг её лодыжки и потянули ногу слегка вперед. Стопа плавно опустилась в туфлю. С десяток секунд в помещении было тихо. Гермионе было страшно опустить взгляд вниз, но она все-таки сделала это и тут же столкнулась с темным прищуром. Малфой жадно заглядывал ей в глаза, как будто ожидая разрешения на… На что-то явно очень нехорошее. Не отрывая взгляда, он коснулся пальцем щиколотки и повел им вверх, выписывая известные лишь ему узоры. Гермиона захлебнулась вдохом. Прийти в себя удалось лишь тогда, когда ласкающие её кожу пальцы достигли кромки юбки.

Мисс Грейнджер встрепенулась, наклонилась и сильно, как могла, оттолкнула его за плечи, тут же отдергивая руки. Малфой был слишком горячим даже через одежду. Спустя секунду она уже была за дверью и бежала так быстро, как только могла. Миновав длинный коридор, она нырнула в так кстати подъехавший лифт и, дождавшись, пока дверцы захлопнутся, рухнула на пол, заходясь в тяжелом дыхании.

Комментарий к 1. Большая проблема

Если понравился фанфик:

– СТАВЬ “НРАВИТСЯ”

– ПОДПИСЫВАЙСЯ НА АВТОРА

– ОСТАВЛЯЙ СВОЙ ПРЕКРАСНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

– ПОДПИСЫВАЙСЯ НА ГРУППУ ВКОНТАКТЕ:

https://vk.com/hazyforestffiction

там много интересной информации по моему творчеству)

Как я уже отметила в описании, этот фанфик – нечто легкое, юморное и эротическое, так что относиться слишком серьезно не надо (за обоснуями не ко мне).

Будет еще 1-2 главы, и все. Просто такая передышка между “Подвалами” и еще более стеклянным макси. Да и вообще… В такие тяжелые времена серьезные и неподъемные вещи писать не хочется.

Надеюсь, вам понравится) Передаю привет своим “старичкам” с “Подвалов”

========== 2. Кофе без сахара ==========

– Подожди, Гермиона! Ты так и не ответила. Зачем тебе вдруг понадобился рецепт маминого мясного пирога? – прозвучал голос Джинни из телефона, лежащего на полке.

В маленькой кухне творился хаос. Казалось, сам Волдеморт воскрес и решил напасть на квартиру Гермионы Грейнджер. В воздухе витала мука, а на столе, разбитые из-за неловких кулинарных заклинаний, растекались яйца.

– Джинни! – рявкнула Гермиона, одной рукой управляя палочкой, помешивающей тесто, а другой рыская в холодильнике в поисках мяса. – Это моя последняя надежда!

– Ты же ненавидишь готовить! И вообще, я очень сомневаюсь, что мясной пирог может быть хоть чьей-то последней надеждой!

– Ничего не работает, понимаешь? Я потратила кучу времени и сил, – Гермиона эмоционально взмахнула рукой с палочкой, и тесто плюхнулось на пол. – Вот черт!

– Что там у тебя происходит? – взволнованно прокричала Джинни в трубку.

– Мерлин, как Молли вообще с этим справляется?!

– Ты действительно думаешь, что приготовление мясного пирога – самая главная проблема человека, у которого семь детей?

– Так я виновата еще и в том, что не нарожала ему кучу маленьких Уизли?! – Гермиона устало опустилась на стул, окончательно отчаиваясь приготовить хоть что-то съедобное.

– Я имела в виду совсем не это, – слегка обиженно ответила подруга, и все замолкло. Некоторое время Гермиона подавленно молчала, уставившись на испачканные в муке руки. Она совсем не хотела обижать Джинни, но из-за этого дурацкого теста нервы накалились до предела.

– Прости, – наконец выдохнула Грейнджер и покачала головой. – Я в отчаянии, Джин.

– Вчера что-то случилось? – осторожно поинтересовалась подруга, и Гермиона нервно сглотнула. Она не стала бы рассказывать об этом ужасном инциденте даже под страхом краха всех своих проектов. – Ты обещала навестить нас с Гарри вчера вечером, но так и не пришла. Джеймс приготовил замечательный рисунок и очень расстроился, когда не смог отдать его своей крестной.

– Я… – Гермиона зажмурилась, почувствовав острый укол стыда. До сих пор маленький сын Поттеров был единственным ребенком, которого она обожала. – Я просто замоталась на работе.

– Это ведь ложь, не так ли?

– Все сложно. И я не уверена, что ты продолжишь со мной общаться, если узнаешь.

– Ты что, увела у меня Гарри?

– Что? – Гермиона непонимающе нахмурилась.

– Если нет, то не вижу никаких причин, чтобы прекратить с тобой общение.

– Спасибо, – прошептала волшебница и уперлась лбом в ладонь, совсем забыв, что её руки испачканы. – Давай созвонимся позже? Я должна убрать этот беспорядок до того, как Рон вернется. Не хватало еще его «остроумных» комментариев.

– Ладно, тогда… Постой! – Джинни встрепенулась. – В понедельник мы устраиваем ужин. Судя по всему, ожидается всего одна персона. Гарри сказал, что этот человек очень помог ему, и он хотел выразить благодарность. Почему бы вам с Роном не присоединиться? Приходите! Будет неловко сервировать стол только на троих.

– О, я не знаю. Вдруг возникнет дополнительная работа? И к тому же я и Рон…

– И ты лишишь малыша Джеймса счастья вручить тебе тот самый рисунок, над которым он трудился целый день? Каждый вечер перед тем, как лечь спать, он кладет его возле себя и…

– После Волдеморта ты самый страшный человек, знала? – Гермиона коротко рассмеялась, поднимаясь на ноги.

– Гарри упоминает что-то такое, когда мы ссоримся, – фыркнула Джинни. – Так что, вы придете?

– Я постараюсь, но Рон…

– Его я возьму на себя, – затараторила подруга. – Тебе останется только прийти и наслаждаться шикарным вечером.

– Хорошо-хорошо. До связи.

– Целую!

Раздались короткие гудки, и Гермиона выдохнула, опуская телефон на столешницу. Улыбка медленно сползла с её лица. Насколько бы солнечным человеком ни была Джинни, в такие отчаянные времена Гермиону ничто не могло обрадовать надолго. Едва её взгляд упал на тесто, растекшееся по полу, прежнее раздражение вернулось с утроенной силой. Гермиона насупилась и решительно приподняла подбородок. Ну уж нет! Героиня войны, одолевшая Волдеморта, просто не могла проиграть мясному пирогу. Она еще покажет Рону, что может абсолютно все, и…

Стук в дверь прервал поток воодушевленных мыслей. Нервно вздрогнув и рассеянно оглянувшись по сторонам, волшебница глухо застонала. Еще никто не заставал квартиру Гермионы в таком состоянии, и она не была намерена допускать появления первопроходцев. Орудуя палочкой с невероятной быстротой, она наскоро замела мусор в ведро, по неосторожности смахнув туда парочку хороших продуктов и даже большую деревянную ложку, а потом наложила несколько очищающих. Стук повторился. Кто-то за дверью терял терпение.

– Иду! – крикнула Гермиона, путаясь в узле испачканного фартука. Из-за поспешности затянув его только крепче, волшебница чертыхнулась.

Три оглушительных удара потрясли дверь, и Гермиона, заведомо разозлившись на бесцеремонного гостя, рванула ко входу. Щелкнул замок, и все замерло.

– Да ладно… – сдавленно выдохнула она, окинув взглядом фигуру Малфоя. Он собирался что-то сказать, но так и замер, оценивая её внешний вид. В отличие от Драко, облаченного в изумительно темное пальто и тонкий серый шарф, Гермиона совсем не выглядела как модель с обложки «Ведьмополитена». Малфой заинтересованным взглядом остановился сперва на испачканных в муке волосах и щеке, потом – на презабавном фартучке с изображением котят в корзинке, и не сдержал смешка.

– Скажи честно, Грейнджер, это часть твоего проекта? – он показательно обвел её взглядом. – Ты решила перевоплотиться в домового эльфа и под прикрытием проникнуть в их ряды, чтобы подговорить на революцию?

– Зачем ты пришел, Малфой? – прервала она его издевки, складывая руки на груди. – Учти: Рон дома и у тебя не получится совершить какую-нибудь пакость, – Гермиона не знала, насколько убедительно звучал её блеф, но попытаться стоило.

– Сегодня игра между квиддичными сборными Великобритании и Италии. Так что Уизли с вероятностью в сто десять процентов сейчас орет лозунги поддержки в Кабаньей голове, – сказав это, Драко шагнул вперед, чтобы пересечь порог, но тут же натолкнулся на невидимую стену.

– Ох, да это же магический барьер, – криво усмехнулся Малфой и провел рукой по невидимой преграде. – Пригласишь меня? Невежливо разговаривать через порог.

– Нет, Малфой. Мы не на светском рауте, так что я не стану прикидываться, что рада тебя видеть.

– Не будь такой грубой.

– Ты меня домогался, – практически прошипела она, словно боясь, что стены услышат эту страшную фразу. Это было странно, но Драко Малфой растерялся. Пока он старательно изображал невозмутимость, мысли в голове скакали туда-сюда, категорически не желая складываться во что-то определенное.

– Ты начала первая, – наконец выдал он и тут же понял, что это был явно не самый лучший комментарий к сложившейся ситуации.

– Мерлин, мы что, в детском саду? – Гермиона закатила глаза и сложила руки на груди.

– Ладно, ты права. Я поторопился.

– Поторопился? – она чуть не шагнула за барьер, но вовремя остановилась. – Что ты вообще себе позволяешь?

– Черт, Грейнджер, не начинай, – Драко поморщился так, словно у него внезапно разболелась голова. – Я пришел совсем не за этим. Правда. Было бы лучше, если бы ты позволила мне войти. Я не хочу извиняться как попало.

– Извиняться? – Гермиона недоверчиво вскинула бровь. – Ты заболел, что ли, Малфой?

Он напряженно сжал зубы и взглянул на неё странным, голодным взглядом. Драко не терпел небрежного отношения к себе и мог заткнуть любого, кто рискнул бы поставить под угрозу авторитетность положения Малфоев. Но Грейнджер… Чертова малявка! Она просто издевалась над ним, хотя даже не подозревала, что держит в своих руках такую исполинскую власть.

– Мое терпение велико, но не безгранично, – предупредил он, сжимая руки в кулаки. – Не испытывай судьбу. Сейчас ты защищена магическим барьером, но пройдут выходные, и мы встретимся в Министерстве.

– Угрожаешь мне?

– Испытываешь меня?

– Так и будем разговаривать вопросами? – Гермиона нетерпеливо повела плечами. – Если хотел извиниться, заканчивай поскорее и убирайся.

– Разумеется. Прости меня, – холодно ухмыльнулся он. – Прости за то, что вчера позволил тебе сбежать.

– Ты…

Гермиона замерла, почувствовав невесомое прикосновение на шее. Было такое впечатление, что её задел порыв ветра. Замерев лишь на мгновение и приложив ладонь к коже, она ошеломленно посмотрела на Малфоя.

– Как ты это сделал?

– Этот щит… – Драко наблюдал за ней сосредоточенным взглядом. – Он ведь не пропускает через себя только опасную магию? Ну конечно… – Малфой глухо рассмеялся, и Гермиона ойкнула, почувствовав еще одно прикосновение на подбородке. – Иначе как бы к тебе попадала волшебная почта?

– Что это за магия? – Грейнджер сделала небольшой шаг вперед. Ею, как и всегда, завладел азарт познания.

– Секрет, – лукаво улыбнулся Малфой, но скулы его дрожали от напряжения. Гермиона нахмурилась. Магия, может быть, и правда была безобидной, но уж точно не самой простой. – Но я расскажу тебе, если ты закроешь глаза.

– Может, еще и барьер снять?

– Было бы чудесно, – Драко медленно подошел ближе к порогу и положил ладони на невидимую преграду. – Ну же, Грейнджер, не трусь. Барьер защитит тебя от страшного и злого Драко Малфоя.

– Я не трушу, – она вздернула подбородок, ожидаемо уязвленная таким нелепым принижением.

– Храбрая девочка, – прошептал Малфой на змеиный манер, и кожа Гермионы внезапно покрылась мурашками. – Так докажи.

О, он определенно знал, на что давить. Гермиона хмыкнула так расслабленно, как смогла, и демонстративно зажмурила глаза. Но, сколько бы она ни храбрилась, немного страшно все же было. Череда томительных мгновений, охваченных темнотой и абсолютной неизвестностью, заставила волшебницу почувствовать себя неуютно. И, когда очередное прохладное прикосновение коснулось впадинки между ключицами, Гермиона вздрогнула слишком явственно, чтобы и дальше делать вид, что ей совсем не страшно.

– Тшш, – протянул Малфой, сосредоточенно скользя взглядом по её телу. – Я ищу.

Гермиона хотела что-то сказать, но язык отнялся, и она только беспомощно поджала губы. Страх постепенно отступал: очевидно, Малфой не собирался взламывать барьер. К тому же Гермионе стало весьма любопытно, что же он все-таки ищет. Магия заскользила вокруг её руки подобно змее и опутала каждый из пальцев. Потом, словно не найдя того, что искал, Малфой перенаправил создаваемую энергию на лодыжки Гермионы, и она вздрогнула, когда подушечки неосязаемых ледяных пальцев скользнули вверх и обласкали кожу под сгибом колена.

– Только посмей тронуть меня выше, – не очень-то грозно прошептала она, забавно хмурясь. – И… Магия может принимать формы чего угодно?

– Да, – так же тихо ответил Малфой, от напряжения побледневший больше обычного. – Чего угодно. Пальцев, губ… – нечто мягкое и холодное коснулось щеки Гермионы, и она охнула от неожиданности, поворачивая голову набок. – Языка…

Когда нечто влажное прошлось по коже за ушком, нездоровая дрожь пульсацией пробежалась по телу, заставляя коленки предательски подогнуться. Не сдержавшись, Гермиона тихо вскрикнула и оперлась рукой о стену, чтобы не упасть. Внизу живота было подозрительно горячо.

– Ах, так вот же оно… – довольно протянул Малфой, расслабляясь. – Твое чувствительное местечко. Одно из многих, я полагаю. Мне понадобится немного больше времени, чтобы узнать о каждом, – он окинул её жадным взглядом и прижал ладони к барьеру сильнее, словно надеясь раскрошить его. Гермиона испуганно отшатнулась, потому что вдруг перестала надеяться на защитную магию. Она чувствовала себя загнанной в клетку жертвой, за которой наблюдали жадные глаза хищника. Их хитрый блеск говорил о том, что когда-нибудь преграда рухнет. – Хотя я и так догадываюсь, чего и как ты хочешь.

– Ты ничего… – она задыхалась, хотя все это время стояла на месте. – Ты ничего обо мне не знаешь!

– Правда? Что ж, с чего бы начать… – Драко отрывисто вдохнул и закрыл глаза, прислоняясь лбом к барьеру. – Ты ненавидишь сидеть в тени и даже в самый жаркий день выбираешь то место, куда падают солнечные лучи, потому что тепло делает тебя счастливой. Ты обожаешь общаться со старыми людьми, ведь они кажутся тебе добрее, чем все остальные. Ты презираешь несправедливость и за чужими проблемами не видишь своих собственных. А когда кто-то отказывается подписывать твои безумные петиции, ты смертельно расстраиваешься и помочь твоему настроению может только банановое пирожное с карамельной начинкой.

– Малфой, прекрати…

– Ах, да, – собравшись с силами, он глубоко вдохнул и оттолкнулся от барьера. – Ты просто не выносишь сахар в кофе.

– То, что ты следил за мной…

– Ничего не значит? – опередил её Малфой, сверля пристальным взглядом. – Может быть. Но спроси себя, – он приблизился к барьеру и снизил голос до шепота. – Сможет ли Уизли назвать хоть что-то из этого?

Гермиона отшатнулась, и ужас непроизвольно охватил черты её лица.

– Приятных выходных, – Малфой сделал резкий шаг назад и, грубо улыбнувшись, аппарировал прочь.

Остаток дня прошел как в тумане. Гермионе расхотелось даже пытаться что-то приготовить, и она бесцельно слонялась по квартире, пустым взглядом прожигая стены. В конце концов, она села на диван в гостиной и пристально посмотрела на колдографию в рамке, стоящую на журнальном столике. С магического изображения, весело махая руками и улыбаясь во весь рот, на Гермиону смотрело её более юное отражение. Рядом мелькало счастливое лицо Рона, его губы шевелились, и она помнила каждое слово, произнесенное в тот момент.

«Ты не могла выбрать более неподходящий момент? Я похож на обгоревшего тролля и весь мокрый».

«Брось, Рон, ты всегда так выглядишь».

Они сделали эту фотографию во время отдыха в Австралии, как раз тогда, когда Гермионе удалось вернуть родителям память. Прошло полгода после войны, и то счастье, которое все они испытывали, было самым ярким.

Где же была эта легкость сейчас? Почему они больше не могли так улыбаться?

Гермиона долго пыталась понять, когда все пошло наперекосяк. Может, когда она поступила в институт Магического права, а Рон, проучившись совсем немного, пошел работать в Министерство в качестве стажера? Или когда она погрузилась в свои проекты и потеряла счет времени? Гермиона помнила обиженный взгляд Рона, когда он заставал её позднее возвращение. Он ревновал её, строил нелепые догадки, а она все повторяла и повторяла, что работа в Министерстве очень важна.

И вдруг – пустота. Ни ревности, ни догадок, ни бесконечных повторений.

Хлопнула входная дверь, и Гермиона очнулась. Только сейчас она поняла, что сидела в абсолютной темноте.

– Герм? – из прихожей крикнул Рон, и она подскочила на месте.

– Я здесь, – тихо, слишком тихо ответила Гермиона.

– Прости, в пабе встретились знакомые из Хогвартса. Мы разговорились и совсем забыли про время, – объяснился Рон и, окинув Гермиону коротким взглядом, проследовал на кухню. – Опять ничего? Черт, так хочется есть… – он говорил это без злобы, без возмущения, но Гермиона почувствовала, как сжимается её сердце.

– Рон, – дрожащим голосом окликнула она, вцепившись пальцами в коленки. Её взгляд застыл на колдографии.

– Что? – он вышел из кухни, жуя наскоро сделанный бутерброд.

– Ты знаешь… – Гермиона медленно повернула голову, боясь задать этот пустяковый вопрос. Ей казалось, что она стояла над бездной с закрытыми глазами. – Сколько ложек сахара я кладу в кофе?

Рон свел брови на переносице и некоторое время молчал, изумленно уставившись на свою девушку.

– Эти твои внезапные вопросы… – наконец отмерев, пробормотал он и откусил бутерброд. – Конечно же две с половиной!

Гермиона молчала, и в темноте было не видно, как дрогнул её взгляд.

– Я спать, – объявил Рон, заглотив остатки бутерброда, а потом скрылся в дверном проеме.

Закрыв глаза, волшебница потянулась рукой к рамке и одним резким движением опрокинула её на стол изображением вниз.

Этой ночью Гермиона так и не пересекла порог спальни. Поджав ноги и обняв себя руками, она пролежала так до утра и смогла уснуть, лишь когда комната заполнилась теплыми лучами восхода.

***

– Как я выгляжу? – Драко придирчиво посмотрел на себя в зеркало, а потом отошел на несколько шагов. Отражение продолжало вертеться, и Малфой прищурился, оценивая то, как сидит на нем новый костюм.

– Прекрасно, милый. Но почему это тебя так беспокоит? – Нарцисса поднесла к губам изящную чашку и вдохнула аромат травяного чая. – Ты перестал интересоваться моим мнением о твоей одежде с пятнадцати лет, так почему сейчас?

– Сегодня вечером я иду к Поттерам, – коротко пояснил он, скрыв основную причину своего беспокойства. – Боюсь, если буду выглядеть слишком хорошо, миссис Поттер потеряет голову. А это мне совсем ни к чему.

– Брось, Драко. Все дело в женщине? Я вижу, что ты чем-то обеспокоен уже который день подряд, – Нарцисса тихо усмехнулась.

– Это так очевидно? – Малфой раздраженно нахмурился. Он ненавидел, когда другие люди могли прочитывать его, как открытую книгу.

– Нет, но я же твоя мать, – поспешила заверить она. Драко не должен был знать, что последние дни выглядел как один из их белых павлинов во время брачного периода. За столько времени Нарцисса научилась делать вид, что совсем не подозревает о том, что происходит в жизни сына. Когда он напивался со своим ужасным Забини, когда однажды, будучи буйным подростком, тайком привел в мэнор девушку «на ночь», когда прятал чьи-то фотографии в секретных отсеках библиотеки… Нарцисса притворялась, что ничего не знала, и не чувствовала от этого никакого дискомфорта. Драко нужно было немного больше личного пространства, и кто как не мать мог ему это предоставить? Ради этого порой приходилось лгать Люциусу, но миссис Малфой не вносила этот грех в список своих самых худших деяний.