Текст книги "Ошибка по Фрейду (СИ)"

Автор книги: hazy forest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Уже послезавтра нашему отделу необходимо предоставить министру пару отчетов о международных сделках, – и, придвинувшись ближе, зашептала:

– Наверное, эта загадочная незнакомка была очень важна для мистера Малфоя, раз в прошлую пятницу он так рано ушел с работы, оставив незавершенные дела. Вы, случайно, не знаете, кто она? – секретарша вопросительно уставилась на Гермиону.

Грейнджер пару раз изумленно моргнула, повела плечами и быстро заговорила, отвернувшись от Клары:

– Наверняка какая-нибудь модель с показа.

– О, я тоже так считаю!

На этом их диалог закончился, так как лифт остановился на первом этаже. Клара кивнула, поправила сумочку, висящую на плече, и легким шагом направилась к каминам.

Гермиона нахмурилась и опустила взгляд. Загремев решетками, двери лифта нетерпеливо захлопнулись.

«Назовите этаж», – с металлическим отзвуком пронеслось по кабинке, и только тогда Гермиона отмерла. Подняв голову и неуверенно посмотрев на двери лифта, она разомкнула губы и едва слышно произнесла, повинуясь скребущейся в сердце совести:

– Уровень пять, отдел международного магического сотрудничества.

***

Драко потер глаза, раздраженно выдохнул и взглянул на часы: их стрелка стремилась к семи. Почувствовав досаду от того, что находится в министерстве практически один в такой поздний час, он фыркнул и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться.

Совсем недавно Драко не волновало, насколько поздно он вернется с работы в мэнор, ведь там его ждали только огромные пустынные комнаты и темнота. Усталость не волновала волшебника: он привык засиживаться допоздна и выполнять сверхурочную работу, стремясь к безупречной репутации. И Малфой был вполне доволен, или по крайней мере думал, что доволен своей жизнью, пока не начал понимать, что загружает себя работой уже совсем не ради высоких целей.

Зачастую он ловил себя на раздумьях о том, почему ровно в пять часов все сотрудники Министерства – от низших чинов до самых высоких – неслись домой, наплевав на работу. Что их там ждало, Драко не знал и даже не хотел догадываться, потому что подозревал: он будет завидовать так, как завидует человек, имеющий в жизни все, кроме счастья. И, когда Малфой решил найти отвлечение в наблюдении за суетливой жизнью Грейнджер, эти мысли стали более навязчивыми.

Драко начал часто задумываться, дольше сидеть над документами, а потому вскоре стал слишком раздражительным. Сначала он клялся себе, что это просто шалость, способная разбавить его серую жизнь, но потом понял, что ищет встречи с начальницей отдела регулирования магических популяций почти что против воли. Все это время он умудрялся держать темп работы, но когда произошел инцидент на собрании отделов, Драко стал рассеянным, дерганным и чересчур слабым до различных удовольствий. Работа валилась из рук, голова гудела, но совсем не из-за сложности международных магических договоров. В конце дня он смотрел на часы, и, когда било пять вечера, все внутри Малфоя загоралось, и он одной волей удерживал себя на месте, думая о том, что Грейнджер возвращается в их с Уизли воронье гнездо.

В конце концов Драко понял: так продолжаться больше не может. Выход, который он нашел, отчасти лишал Грейнджер права выбора. Не думая о том, насколько сильна была застаревшая неприязнь между ними, Малфой решил для себя, что успокоится только в том случае, если Гермиона станет его безраздельно. Воплощение этих мыслей в жизнь он продумал не слишком хорошо, а потому был сбит с толку, когда Грейнджер ловко унизила его, использовав для того, чтобы насолить Уизли.

Драко был сильно задет этим поступком, а потому зол как раненый гриндилоу, но самым ужасным было появление той опасной пустоты внутри, которой он так боялся. Запоздало пришло понимание: Грейнджер не так уж и беззащитна, хоть и уязвлена расставанием с Уизли. Бессилие перед непредсказуемой женщиной выводило Драко из себя.

В дверь тихо постучали, и Малфой открыл глаза. «Наверное, Клара забыла сообщить что-то по проектам», – устало подумал он и небрежно крикнул:

– Войдите!

Дверь распахнулась настолько, что Драко не смог увидеть входившего. Кто-то по ту сторону замер, словно раздумывая, стоит заходить или нет.

– Кто там? – нетерпеливо гаркнул он, на всякий случай сжав в ладони палочку, лежащую рядом.

– Малфой, – донесся до него робкий голос, и дверь наконец открылась полностью. Драко изумленно приподнял брови, но сумел справиться со своим ошеломлением довольно быстро. Бездумно схватив со стола стопку документов, он прочистил горло и скучающе заметил:

– А, это ты, Грейнджер, – и принялся перекладывать листы, совсем не понимая, зачем это делает. – Снова захотелось к папочке на колени? Извини, я немного занят, так что тебе придется довольствоваться Уизли. Ах, точно… – он распалялся все больше и наконец нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. – Вы же расстались.

Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, подавляя в себе желание развернуться и уйти. Обведя документы на столе внимательным взглядом, она выпрямилась и сдержанно произнесла:

– Ты закончил?

– Что? Издеваться над тобой? Нет, дорогая, все только начинается. Кажется, ты и сама говорила мне, что «это не конец», и я весь день ожидал от тебя подлости. Но, надеюсь, ты больше не станешь при мне соблазнять женатых мужчин: это смешно, низко и нисколько не задевает.

– Я говорила о работе. Ты закончил? – Гермиона заставила себя разжать зубы, чтобы начать говорить. Чувство вины постепенно испарялось, но волшебница была намерена очистить свою совесть до конца. По дороге в кабинет она успела худо-бедно подготовить себя к тому, что примирение с Драко Малфоем – дело не из приятных и уж точно не из легких. Но, немного поразмыслив, Гермиона все-таки поняла: во-первых, она была обязана извиниться хотя бы для собственного спокойствия и, во-вторых, ради него же стоило прекратить вражду, потому что еще одного такого рабочего дня она точно не смогла бы вынести. Скрепя сердце Гермиона признала, что была чересчур эгоистичной и жестокой и потеряла уважение к чужой личности в столкновении со старыми предрассудками о Драко Малфое.

– Моя работа тебя не касается, – буркнул он в ответ, совершенно растерявшись. Драко ожидал, что Грейнджер взорвется, ввяжется в перепалку, сорвется и убежит, но она проявляла чудеса самообладания.

– В пятницу ты был вынужден потратить вечер впустую, пожертвовав часами работы. Я отчасти виновата в этом, так что считаю своим долгом помочь тебе.

– Ты здесь абсолютно бесполезна, – сухо проговорил он. – Аврор не исполняет обязанности зельевара, а министр – преподавателя маггловедения, так с какой стати ты решила, что защитница волшебных тварей сможет помочь в делах международной значимости?

– Не недооценивай меня, – чуть повысив голос, процедила Гермиона, подошла к столу и опустилась в кресло, скидывая с плеч пальто.

– Я не позволял тебе сесть.

– А я и не спрашивала разрешения.

– Убирайся, тебе нечего здесь делать. Ты не моя посетительница и не моя сотрудница.

– А ты не мой господин, – скривилась Гермиона в ответ, пододвигаясь к столу. – С чем я могу помочь?

– Уходи, иначе я вызову охрану, – раздраженно прошипел Малфой, почему-то чувствуя себя беззащитно в её присутствии.

– О, позволишь заковать меня в магические наручники? – она вскинула бровь и улыбнулась так, что Драко бросило в жар. Он усмехнулся в ответ и, недолго подумав, наклонился над столом и прошептал:

– С наручниками я смогу справиться и сам. Без посторонних.

Гермиона выдержала его взгляд, тихо хмыкнула и покачала головой. Какое-то время они молчали, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает.

– Я поступила дурно, – помолчав, сказала она.

– Очень и очень, Грейнджер.

– И я прошу прощения, но… Но и ты должен извиниться за это представление сегодня утром.

– Ты заслужила это.

– Ты тоже! – вспыхнула Гермиона и резко поднялась на ноги. – Вот что: либо мы сейчас, как взрослые люди, обмениваемся извинениями, либо я ухожу.

Драко долго вглядывался в её решительное лицо, сложив руки на груди. Он размышлял над тем, что сможет получить, и дальше ведя с Грейнджер маленькую войну, но мысли об этом были так неприятны и утомительны, что он поморщился и покачал головой. Малфой знал, что Гермиона найдет способ разозлить его, и эта непредсказуемость злила. Тем не менее Драко видел, как много в малейших движениях её тела было страха проигрыша: пальцы нервно теребили край одежды, дыхание сбито, а губы – безнадежно искусаны. Малфой знал, что она не пришла бы к нему из одного чувства вины. Здесь определенно было что-то большее, и это что-то заставляло его ликовать и страшиться одновременно.

– Ладно, – твердо произнес он, медленно поднимаясь из кресла, и протянул руку. – Я… – Драко замолчал, стиснув зубы. Он не помнил, когда извинялся перед кем-то в последний раз. Хотелось снова свести все в шутку, которая вгонит Грейнджер в краску, но честный взгляд темных глаз удерживал от этого.

– Ты? – Гермиона вскинула подбородок.

– Я прошу прощения, хотя ты и заслужила…

– И я тоже искренне извиняюсь перед тобой, Драко Малфой, – перебила она и снова протянула руку. – У меня нет времени на детские шалости, так что давай заключим перемирие и успокоимся.

Не отрывая взгляда от её лица, Драко мягко обхватил маленькую ладонь пальцами и легко сжал её. Гермиона часто заморгала, отвела взгляд и вскоре потянула руку на себя, почему-то почувствовав нарастающую неловкость.

– Что ж, – прочистив горло, выпалила она и снова опустилась в кресло. – Дай мне работу, которую я смогу выполнить.

– Сколько энтузиазма! – Драко поспешил насмешливо улыбнуться, потому что прикосновение к её протянутой руке вызвало в нем смешанные чувства. – Посмотрим, чем бы я мог занять тебя на ближайшие несколько часов, – он раздвинул документы, лежащие на столе, и принялся рассеянно просматривать их.

– Что, совсем нет идей? – хмыкнула Гермиона, нервно разглаживая свою юбку.

– О, Грейнджер! Если бы речь шла не о документации, ты бы удивилась полету моей фантазии, – он подарил волшебнице мимолетную ухмылку и успел заметить, как кривятся её губы. – Вот, – и протянул стопку документов. – Проверь данные в этих заявках. Даты, имена, адреса… Оригиналы документов здесь, – Драко указал на гору папок в углу стола. – Периодически мои сотрудники превращаются в слепых неграмотных троллей, поэтому приходится все перепроверять.

– Ты слишком строг к ним, – Гермиона покачала головой, заинтересованно заглядывая в документы.

– Потому что строг к себе.

– Правда? Мне всегда казалось, что таким как ты не нужно особенно напрягаться. У тебя есть хорошая родословная, хорошие связи и хорошая репутация… – пожав плечами, предположила Гермиона и только потом подняла взгляд на его лицо. Драко помрачнел, нахмурился и поджал губы.

– К твоему сведению, Грейнджер, еще в Хогвартсе мне приходилось прилагать больше усилий, чем тебе, чтобы держаться на высоте – даже с родословной, репутацией и связями. А после войны все, что у меня было, исчезло, и пришлось начинать заново. Знаешь, насколько это мучительно? – Драко испытующе взглянул на неё и мрачно усмехнулся. – Однажды ты спрашивала, где я пропадал год после войны. Так вот: я сбежал из Волшебной Британии, потому что думал, что сойду с ума. Я порвал все связи с семьей, взял с собой ничтожную сумму денег и отправился туда, где не обитала моя дурная слава. Понадобился год, чтобы перекроить себя заново и задушить все, что мешало мне начать сначала… Мерлин, зачем я вообще это говорю? – сокрушенно пробормотал он. – Ты ведь никогда не задумывалась о том, что случается с оправданными преступниками, правда? Я не виню тебя: нежась на пляжах Австралии, сложно думать о чем-то мрачном, – выплюнул он и схватился за перо. Его пальцы тряслись, и он сжал вторую руку в кулак.

– Мне жаль, – тихо произнесла Гермиона, немного помолчав. Малфой не поднимал глаз от бумаг, и тогда она, секунду-другую подумав, решилась и осторожно накрыла его кулак ладонью. Драко бросил быстрый взгляд на свою руку, нахмурился и кивнул головой.

– Давай работать, иначе мы просидим здесь до утра, – пробормотал он, но руку так и не убрал. Гермиона улыбнулась и поспешно опустила взгляд на документы, однако сосредоточиться удалось только через несколько минут навязчивых размышлений о прошлом Драко Малфоя.

Они сидели в тишине около часа, и, когда напряжение после последнего разговора окончательно испарилось, Малфой поднялся, чтобы размять плечи, и предложил Гермионе выпить кофе. Пришлось переспрашивать её дважды, потому что волшебница настолько влилась в работу, что перестала замечать все посторонние звуки.

– Всегда завидовал твоей сосредоточенности, – заметил он, когда Гермиона все-таки откликнулась. – Ты не устала? Уже восемь.

– Иногда мне нравится выполнять нудную работу. Она… Расслабляет, – Грейнджер неловко улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

– Ты вообще способна получать удовольствие от чего-то кроме работы? – скривился Драко в ответ, медленно вышагивая по кабинету.

– Я мало думала об этом последние несколько лет. Кажется, само понятие удовольствия исчезает из жизни по мере того, как я становлюсь старше, – Гермиона подняла руки вверх и потянулась. – Но, если подумать, мне было приятно выбраться куда-то, как тогда, в пятницу.

– Куда бы ты хотела сходить в следующие выходные? – спросил Драко, с помощью палочки подогревая заранее приготовленный Кларой кофе в кофейнике. Гермиона повернулась к нему, изумленно приподняв брови, а потом совершенно неожиданно для себя смущенно улыбнулась, поймав нетерпеливый взгляд.

– А ты? – недолго думая парировала она. – Если уж мы пытаемся сблизиться, то необходимо узнать привычки и желания друг друга получше.

– Это сон или ты правда делаешь мне шаг навстречу? – хмыкнул Драко, левитируя чашки на стол.

– Не пойми превратно. Я лишь хочу узнать тебя получше. Вдруг мы сможем стать хорошими приятелями?

Малфой одарил её красноречивым взглядом и саркастической улыбкой.

– Мы были бы отвратительными друзьями. Даже враги из нас лучше, – пояснил он, снова опускаясь в свое кресло.

– Я только что рассталась с Роном, так что можешь не ждать моего падения в твои объятия.

– Не переживай, я терпелив и настойчив, – спокойно заявил он, отпив немного кофе. – Все встанет на свои места, когда придет время.

– Даже оно не способно изменить некоторые вещи!

– Брось, – он нахально улыбнулся. – Ты ведь не станешь отрицать того, что я тебе нравлюсь?

– Нисколько не нравишься! – выпалила Гермиона, хмуря брови.

– Ну конечно, – он закатил глаза и взял в руки очередную папку. – Тренируйся во лжи тщательнее. Пока что твое вранье звучит не слишком убедительно.

– Это… – собиралась возразить Гермиона, но была прервана властным движением его руки.

– Продолжай работать, Грейнджер, если не хочешь провести здесь всю ночь.

***

Было уже около десяти, когда они шагнули из лифта в атриум. Гермиона открыла глаза и потрясла головой, чтобы взбодриться, а потом оглянулась вокруг. Было почти темно, и только светильники у лифтов все еще продолжали освещать пространство.

– Сегодня мы будем спать как убитые, – зевнув, сказала Гермиона и содрогнулась от холода.

– Ты позволишь? – Драко протянул руку к пальто, висящему на её предплечье, и Гермиона, нерешительно нахмурившись, осторожно отдала его. Малфой остановился за её спиной, расправил пальто и накинул его на плечи Гермионы, ожидая, пока она просунет руки в рукава. Грейнджер почувствовала странное волнение, когда он, поправляя воротник, подошел к ней почти вплотную и задел затылок теплым дыханием. Задержавшись в таком положении чуть дольше, чем требовалось, Малфой окинул взглядом напрягшиеся плечи, коснулся их пальцами, а потом наклонился и тихо произнес:

– Спасибо за помощь.

Гермиона передернула плечами, шумно вдохнула и отстранилась от него. Неловко улыбнувшись, она кивнула и бросила на Драко быстрый взгляд.

– Не хочешь перевестись в наш отдел? – он казался полностью невозмутимым, когда подавал ей локоть. Но глубоко внутри он чувствовал уверенность, похожую на то тепло безопасности, которое встречало его когда-то давно в стенах родного мэнора.

– В логово сплетен и пафоса? Нет, спасибо, – Гермиона смешно сморщила нос, взволнованно откинула прядь волос в сторону и недоверчиво посмотрела на предложенный ей локоть.

– Значит, в логове низкого оклада и умирающих перспектив тебе нравится больше? – хмыкнул Малфой и, заметив, как она озирается по сторонам, добавил:

– Не волнуйся, мы здесь одни.

«Как раз этого мне и стоит опасаться», – подумала Гермиона и хмыкнула.

– До камина не так уж далеко, – выпалила она и, проигнорировав Малфоя, направилась вперед. Смущение пунцовыми пятнами расползлось по её щекам. Недовольно цокнув языком, Драко последовал за ней. От бессилия перед упертостью Грейнджер сжимались кулаки, но он снова и снова вспоминал о терпении, хотя с каждым днем верить в «пробиваемость» Гермионы становилось все сложнее.

– Я мог бы проводить тебя до дома.

– Это лишнее, – поспешно ответила Гермиона, останавливаясь у камина и разворачиваясь к Драко. – Наверняка тебя ждут.

– Пустая комната и холодная кровать? Да, пожалуй, – он шагнул ближе, но Гермиона отшатнулась, на интуитивном уровне почувствовав опасность. Нет, она не боялась Драко Малфоя. Она боялась внезапных мурашек, уколовших кожу.

– Я рада, что мы прекратили нашу глупую вражду, – испуганно прошептала Гермиона. – До завтра, Малфой, – и схватила с полки горсть летучего пороха, но почему-то не бросила его под ноги, а выжидающе замерла. Драко выглядел спокойным, но странное поведение Грейнджер немало озадачило его. Её глаза, полные любопытства и страха, как будто спрашивали его: «Что ты мне ответишь, что ты сделаешь, если я останусь еще на секунду?»

– Прямо сейчас я бы поцеловал тебя, если бы не боялся участи быть навеки проклятым, – склонив голову, он улыбнулся и дразняще качнулся вперед. Провокация сработала: дернувшись назад и выронив из ладони немного пороха, Гермиона испуганно нахмурилась, выпалила название места и бросила остатки волшебного вещества под ноги. Она исчезла прежде, чем низкий смех Малфоя разнесся по пустынному атриуму.

Гермиона нечасто пользовалась камином, потому что считала, что такое перемещение ослабляет защитную магию, наложенную на её квартиру. В давно никем не использовавшемся камине было пыльно и грязно, а потому Гермиона закашлялась и принялась тут же отряхаться. Скинув пальто в кресло, она рухнула на диван и зажмурилась, прижав руку к груди: сердце до сих пор неистово колотилось то ли от страха, то ли от возмущения.

– Идиот, – наконец успокоившись, буркнула она и устало поднялась, скидывая обувь в сторону. «Завтра, все завтра», – подумала Гермиона и направилась в ванную, по пути стягивая с себя юбку и блузку. Ей хотелось смыть с себя все события прошедшего дня как дорожную пыль. Дома было привычно тихо, но когда Гермиона коснулась ручки двери, нечто внутри неё неприятно всколыхнулось, заставляя остановиться и прислушаться. Инородный, практически призрачный шорох, который ей померещился, больше не повторился, и Грейнджер, постояв еще немного, решила не обращать на это внимания. В конце концов, она жила в довольно шумном районе, и посторонние звуки здесь не были редкостью.

И все же, ложась в ванную, Гермиона тревожно нахмурилась и снова прислушалась к тишине, ожидая повторения шороха, однако все было по-прежнему спокойно. Возникла мимолетная мысль о том, что было бы неплохо сходить за палочкой, оставшейся во внутреннем кармане пальто, но Гермиона отвергла эту мысль, потому что горячая вода окутала её мышцы расслаблением, и желание двигаться испарилось окончательно.

Комментарий к 8. Женатые мужчины

(По секрету) Чтобы продолжение выходило чаще и слаще, можно проявлять активность в комментах, агрессивно ставить “нравиться”, а еще подписываться на группу ВКонтакте, куда, кстати, я выложила небольшой трейлер к фанфику: https://vk.com/hazyforestffiction (добьем 600!!!)

Спасибо за ожидание и внимание! Всех комментирующих и поддерживающих люблю и целую ♥

========== 9. Сто девятнадцать комнат ==========

Гермиона не хотела ни о чем думать, нежась в пене с шоколадным ароматом, но даже усталость и сонливость не смогли избавить её от мыслей о Малфое. Прошедший день показал его с разных сторон, но именно сегодня Драко наконец-то ожил в её глазах, превратившись из грубо очерченного образа в нечто большее. Упоминание о годе после войны задело её, и Малфой перестал казаться искусственным организмом, запрограммированным лишь на сарказм и лесть. По каким-то причинам Гермиона до сих пор не хотела замечать, что за этими его качествами скрыто и что-то еще.

Она искренне верила в неизменность Малфоя из детства. Это предубеждение выросло вместе с ней, а затем преобразовалось во взрослую неприязнь. Подумав об этом, Гермиона удивилась: всю свою жизнь она старалась не судить людей только по плохим поступкам и зачастую оправдывала их, но по отношению к Драко у неё была перманентная неприязнь, не поддающаяся анализу. Нахмурившись и рассеянно лопнув пальцем мыльный пузырь, она решила, что была несправедлива к Малфою.

Вода начинала остывать, и Гермиона, еще раз окунувшись с головой, нехотя поднялась и схватила с полки пушистое полотенце. Насухо вытершись, она остановила взгляд на двух халатах, висящих около ванны. По привычке игнорируя совершенство из кремового шелка, подаренное ей Джинни на прошлый день рождения, Гермиона потянулась к старому хлопковому халату красного цвета в нелепый горошек. Если присмотреться, вместо горошка можно было различить очертания не особенно симпатичных уточек с глупо раскрытыми клювами. Замерев с протянутой рукой, Гермиона поморщилась. Этот подарок на один из праздников ей преподнес Рон, и, насколько помнила сама волшебница, был невероятно доволен собой. «Увидел его и сразу подумал о тебе… Совсем как у мамы! Здорово, правда?» – прозвучал его невнятный из-за чавканья голос в голове у Гермионы, и она тут же с отвращением вздрогнула.

Неловко облачившись в шелковый халат, она взглянула на себя в зеркало и поморщилась: со спутанными мокрыми волосами и осунувшимся лицом Гермиона не казалась себе привлекательной даже в соблазнительной одежде. Глухо выдохнув и завязав халат потуже, она вышла из ванной и направилась на кухню, чтобы заварить успокоительный чай. В чайник полилась вода, зашелестели свертки со сборами трав, и Гермиона почувствовала, как закрываются от усталости её глаза. Облокотившись на стол локтями, она уронила голову на руки и зажмурилась. В мысли закралось острое желание немедленно направиться к кровати и упасть на неё, но в эту же секунду закипел чайник, и Гермиона нехотя поднялась. Побросав в глубокую чашку листья заварки, она направилась в спальную. В доме было непривычно тихо, и это безмолвие подавляло Гермиону, привыкшую к голосу Рона или шуму телевизора. Грусть подступила к горлу, но волшебница взяла себя в руки и решительно пресекла мысли о прежней жизни.

Уже подходя к порогу спальни, она ощутила, как нечто неосязаемое, но очень неприятное обволокло её тело невидимой дымкой. Гермиона хорошо знала: это было плохое предчувствие. Крепче сжав в руке чашку, она осторожно переступила через порог и замерла. На неё смотрела враждебная темнота. Волшебница подняла руку, чтобы, как и всегда, зажечь светильник у кровати невербальной магией, но шелест бумаги изнутри помещения снова заставил её остановиться. Вслед за шорохом послышался невнятный шепот, и тогда Гермиона, не выдержав, щелкнула пальцами. Из её горла вырвался испуганный выдох, когда тусклый свет ночника озарил комнату. Вся спальная выглядела так, будто в ней провели пять магических турниров. Со стен попадали и разбились рамки с колдографиями, на полу валялись перья и обрывки постельного белья, а сама кровать теперь представляла собой переломанное нечто.

Странное угрожающее шипение справа отвлекло Гермиону от разглядывания нового интерьера; боковым зрением уловив темное пятно, резко бросившееся в её сторону, волшебница вскинула руку с чашкой и выплеснула на нападавшего часть кипятка. Пятно завизжало слишком пронзительно для мужчины или злобного темного существа, но Гермиона решила не узнавать, кем оно было. Резко развернувшись, она бросилась по коридору к комнате в надежде быстро найти свою палочку, но некто, несмотря на увечье, следовал за ней по пятам. Грейнджер почувствовала, что бросает не палочку, а собственного ребенка, когда, проскользив по полу, рванула к выходу без нее. Сознание работало как никогда хорошо; Гермиона прекрасно понимала, что её единственный шанс на спасение заключался в немедленной аппарации, но для этого требовалось пересечь порог квартиры. В который раз возблагодарив себя за то, что использует механический замок вместо магического, Гермиона вырвалась за дверь и, едва успев оглянуться, аппарировала в место, которое машинально пришло ей в голову.

С мокрыми волосами, в нелепых тапочках и тонком коротком халате она оказалась перед витой чугунной «М» на мощных воротах. Прежде чем почувствовать дикий холод, она поразилась и почему-то разозлилась на себя: ей стоило появиться у Гарри или на крайний случай в Норе, но не перед чертовыми воротами чёртова особняка чертовых Малфоев.

Некоторое время она озиралась по сторонам, поджимая под себя то одну, то другую ногу. Темнота и холод действовали угнетающе, усиливая страх и нервозность. Мысли путались от испуга, и Гермиона не могла сообразить, что ей делать дальше.

Из лихорадочного состояния её вывел скрип открывающихся ворот. В спину ударил ледяной ветер, и Гермиона сделала пару бездумных шагов вперед, обхватив свои плечи руками. Она все еще не могла понять, кто и с какой целью пробрался в её квартиру, и эти мысли вытесняли из головы почти все, что должно было волновать в этот момент.

– Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? – голос, подобный колючему ветру, врезался в слух, и Гермиона машинально подняла голову. Перед ней, укутанная в длинную темную шаль, стояла Нарцисса, и её укоризненный подозрительный взгляд побудил хоть к какой-то деятельности.

– Я… – она попыталась выпрямить спину, но вскоре поняла, что выглядеть достойно даже таким образом вряд ли удастся. – В моем доме…

Глаза миссис Малфой не выражали никакого интереса, и Гермиона тут же замолчала.

– Извините за беспокойство. Могу я воспользоваться вашим камином?

Гермиона старалась не думать о том, в насколько нелепой ситуации находится, но Нарцисса вела себя так невозмутимо, что казалось, будто она каждый вечер встречала перед своими воротами мокрых полураздетых волшебниц со странными просьбами. Хозяйка поместья медленно кивнула и, вальяжно развернувшись, направилась к дому. Гермиона удержалась от того, чтобы возмущенно фыркнуть, и бросилась следом. Нарцисса не задала ни единого вопроса ни по пути в дом, ни даже тогда, когда высокомерно попросила домового эльфа принести шаль для гостьи. Несколько минут они стояли в полутемном холле, не переговариваясь и даже не двигаясь. Миссис Малфой молчала, устремив взгляд на противоположную стену, и Гермиона почувствовала острое желание немедленно развернуться и идти до Гриммо пешком. Появившийся эльф несколько разрядил обстановку, а на плечи Гермионы оказалась накинута теплая шаль.

– Я надеюсь, наша семья не будет вовлечена в проблемы, которые, очевидно, у вас возникли, – сдержанно произнесла Нарцисса, пока они шли по мрачным коридорам в неизвестном Гермионе направлении.

– Разумеется.

– И вы, конечно же, не надеялись очаровать моего сына своим появлением в этом нескромном наряде?

– Нисколько, – Гермиона попыталась подавить сердитое рычание.

– Прекрасно! – пронеслось эхом, и в пространстве снова повисло молчание.

Когда они достигли комнаты с камином, Грейнджер была готова умереть от неприязни к этому месту, Нарциссе и всей складывающейся ситуации.

– Порох, – властно скомандовала Нарцисса, и к Гермионе тут же засеменил домовик с круглой вазочкой в руках. Волшебница стиснула зубы: Нарцисса определенно желала доставить ей как можно больше неприятных впечатлений об этом доме.

– Разве мисс не стоит дождаться молодого господина? – выпалил домовик, когда Гермиона уже потянулась за порохом.

– Не стоит! – одновременно выпалили волшебницы и тут же яростно посмотрели друг на друга. Домовик прижал вазу к себе и отступил на шаг.

– По правилам никто не может появляться и исчезать из дома без ведома хранителя рода, – упрямился он, наблюдая за тем, как брови Нарциссы ползут вверх.

– Пожалуйста, отдай мне порох, и я уйду. Я тороплюсь, – пробормотала Гермиона, протягивая руку и ощущая, как раздражение понемногу испепеляет всякое терпение. – Моя жизнь может быть в опасности.

– О, мисс не стоит беспокоиться! Малфой-мэнор – самое безопасное место во всей магической Британии! – радостно заявил эльф, отступая уже на два шага.

– Верю, – нетерпеливо отозвалась Гермиона, натянув насильственную улыбку. – Но мне бы не хотелось злоупотреблять гостеприимством миссис Малфой.

– Шкиппи! – зашипела хозяйка поместья, теряя терпение.

Домовик, испуганно поджав уши, порох все-таки не отдал и с надеждой посмотрел на вход в гостиную.

– Шкиппи отдаст порох, если молодой хозяин прикажет ему!

– Молодой хозяин спит, – продолжала настаивать Нарцисса, но ее прервал флегматичный смешок из-за спины.

– Невозможно спать, когда стены вибрируют от ваших криков. Кто же мог стать причиной такого переполоха? Ах, конечно… – голос, прозвучавший в резко восстановившейся тишине, заставил Гермиону поежиться и закатить глаза. – Каких богов, мисс Грейнджер, я должен благодарить за такой сюрприз?

– Если это проделки богов, клянусь, я отрекусь от любой веры, – процедила Гермиона сквозь зубы, разворачиваясь к хозяину дома. Малфой в своей простой, но элегантной домашней одежде выглядел настолько расслабленно и безупречно, что, увидев его, Гермиона еле удержалась, чтобы не выразить злость ругательством.

– Почему ты в таком виде? Где твоя палочка? – лицо Драко, еще секунду назад сияющее весельем, вдруг помрачнело.

– Мне нужно к Гарри, тебе не обязательно… – Гермиона устало провела рукой по лицу, пытаясь сдерживать раздражение из последних сил. Осуждающий взгляд миссис Малфой почти ощущался кожей.

– Шкиппи, приготовь комнату. Мисс Грейнджер переночует здесь, – четко распорядился Драко, так и не дослушав Гермиону до конца. Она, в свою очередь, комично застыла с открытым ртом. Сил возмущаться больше не было.

– Но, Драко… – сквозь зубы зашипела Нарцисса, но он прервал её движением руки.

– Я думаю лишь о её безопасности, – отчеканил Малфой, пристально посмотрев в глаза матери. Какое-то время они молчали, не прерывая зрительного контакта, и Гермиона поняла, что каждый из них этим самым сказал больше, чем возможно выразить словами.